Джо Варвар и Чвокая Шмарь

На берег наконец выбрались Рэндальф и Норберт; вода текла с них ручьями. Норберт тут же принялся по-звериному отряхиваться, и Вероника во второй раз промокла насквозь.

– Спасибо тебе большое! – с отвращением заметила она. – Постарайся, пожалуйста, не утопить меня хотя бы на суше!

– Извини, – смиренно пробормотал Норберт.

Рэндальф посмотрел на солнце, которое как раз вставало над далекими горами, и бодро сказал:

– Ничего страшного. Даже, пожалуй, освежает! Давайте-ка поспешим. Хорошо бы к полудню добраться до Гоблинтауна. Норберт, друг мой, – повернулся он к людоеду, – ты не забыл о своей благородной обязанности?

– Что ты, господин мой, как можно! – И Норберт опустился на четвереньки.

Вероника тут же уселась Рэндальфу на шляпу, а сам Рэндальф устроился на широченном плече великана и вопросительно посмотрел на Джо.

– Ну что же ты? Залезай! Нельзя же тащиться до Гоблинтауна весь день.

И Джо охотно взобрался на второе плечо Норберта.

– А тебе не тяжело? – заботливо спросил он людоеда.

– Пустяки! Мне двоих нести даже удобнее. А вот моя кузина Этельберта может нести сразу четверых! У нее ведь есть еще два сиденья – спереди и сзади…

– Да, да, да! – с легким раздражением прервал его Рэндальф. – Ну, ты готов?

Норберт с готовностью выпрямился.

– Тогда вперед! – скомандовал Рэндальф и легонько стукнул великана по голове концом посоха. Тот весьма резво взял с места и рысцой побежал по дороге; следом за ним весело мчался Генри.

Вероника, покачиваясь на своем высоком «насесте» и спрятав голову под крыло, слабым голосом промолвила:

– Ах, меня всегда так укачивает во время путешествий на великанах!..

Норберт бежал по дороге, идущей параллельно Зачарованной Реке. Дорогой явно пользовались нечасто, и она сильно заросла травой. Высокие деревья джу-джу на обочинах были буквально усыпаны спящими пернатыми мышами. И когда Норберт с топотом продирался сквозь густую траву, задевая ветки, мыши сердито кричали ему вслед:

– Уй! Уй! Уй!

Джо тщетно пытался убедить себя, что все нормально и он действительно едет в Гоблинтаун на плече у людоеда. А ведь сейчас, именно в эти минуты он должен был бы сдавать свое сочинение!.. Он быстро пригнулся, но все же слегка задел ветку дерева, и пернатая мышь с глухим стуком упала ему на колени. А здорово, наверное, прозвучало бы его извинение по поводу не сданной вовремя домашней работы: «Простите, сэр, но я был очень занят: пришлось поездить верхом на людоеде, постоянно увертываясь от пернатых мышей!» Людоеды, пернатые мыши… Господи, как же потом объяснить все это в школе?!

– Будет значительно легче, когда мы выберемся на хорошую дорогу, – сказал Рэндальф. – Теперь уже недалеко.

– Опять врешь? – простонала Вероника, пребывавшая в полуобморочным состоянии.

К тому времени, как они действительно выбрались на хорошую дорогу – или, точнее, на перекресток трех дорог, разбегавшихся в разные стороны, – Джо тоже совсем растрясло, и он, пожалуй, мог бы, подобно Веронике, сказать, что во время путешествий на великанах его укачивает. На перекрестке у дорожного столба Норберт остановился.

Если верить облезлой золоченой надписи, то направо («совсем недалеко») находился Мост Троллей; налево (довольно далеко) – Гнилые Горы. Джо вытянул шею, желая прочесть то, что там написано про Гоблинтаун.

– Ничего себе! – хмыкнул Джо.

– Вперед! – И Рэндальф снова стукнул Норберта концом своего посоха. – Вперед, Норберт!

Но тот продолжал неуклюже топтаться на месте.

– А по какой дороге, господин мой? – жалобно спросил он.

– По той, что ведет в Гоблинтаун, конечно!

– Это-то я понимаю, господин мой, – озабоченно хмурясь, пробурчал Норберт, – Вот только…

– Норберт, – с явным раздражением сказал Рэндальф, – когда я нанимал тебя на должность официального Носильщика Волшебников, ты заверял меня, что умеешь читать!

– И ты ему поверил? Ха-ха-ха! – засмеялась Вероника.

– Умею! – возмутился Норберт. – Я умею читать – но только ма-а-аленькие слова. А тут все слова такие длиннющие! – И он обиженно мотнул головой в сторону указателя.

Рэндальф горько вздохнул.

– Вот по ЭТОЙ дороге, Норберт! – сказал он. – И написано здесь вот что: «Идти очень далеко, так что перестань пялиться на столб и поскорее бери ноги в руки, дубина!»

– Это ты меня называешь «дубиной»? – обиженно пробормотал Норберт, все-таки пускаясь в путь. – Вот мой двоюродный брат Огред Слюнявый, – Норберт все набирал и набирал скорость, – действительно был дубиной. Дубиной стоеросовой! Я не рассказывал, как он увяз, засунув свою башку в…

– Блинчик с начинкой, – сонно пробормотал Рэндальф; голова у него раскачивалась из стороны в сторону.

– Ну вот опять! – рассердилась Вероника. – Опять спит, как младенец!

– Мой господин всегда спит во время путешествий, – сказал Норберт. – И, что интересно, засыпает как раз на середине самых лучших моих историй!

– Вот странно! С чего бы это? – притворно удивилась Вероника.

– Ну, наверное, утомительно ему очень – все время быть волшебником? – предположил Норберт. – Только и делай, что читай книги, тверди заклинания да посохом размахивай.

– Да, пожалуй, от этого можно устать, – пожав плечами, согласился с ним Джо.

– Ой, да наш Рэндальф – вовсе и не настоящий волшебник! – прошептала ему на ухо Вероника.

Со второго плеча Норберта доносился тихий храп.

– Не волшебник? – удивился Джо. – А я думал…

– До того как все настоящие волшебники – Великие Волшебники! – вдруг исчезли, Рэндальф был всего лишь учеником Роджера Морщинистого, и далеко не самым лучшим, – шепотом пояснила Вероника. – А после их исчезновения он решил, что тоже является настоящим волшебником. И, по всей видимости, сумел как-то убедить в этом Рогатого Барона. Однако больше ему не поверил никто. Вот почему он сейчас в таком затруднительном положении. Ведь и правда, кому хочется платить за услуги волшебнику, от которого никакого проку?

– Никакого проку? – переспросил Джо.

– Ну да, никакого! – подтвердила Вероника. – Ох, сколько историй о его «успехах» я могла бы порассказать! О невидимых чернилах, которые упорно проявлялись вновь. О летающем велосипеде, который разваливался в воздухе на куски, И о несчастных гоблинах, ставших лысыми, как коленка, после того как они попробовали волшебный крем Рэндальфа для укрепления памяти. Да что там, одного доктора Блинча более чем достаточно!

– Доктор Блинч? А кто это? – спросил Джо.

– Всего-навсего самый отвратительный, самый злобный и самый подлый из негодяев, когда-либо живших на свете! – с чувством воскликнула Вероника. – И он не успокоится, пока не станет полновластным правителем Чвокой Шмари! Рэндальф действительно попал в очень скверную историю, Джо. И ему просто необходимо помочь!

– И он полагает, что такой герой-воитель, как я, способен разрешить все его проблемы?

– Ах, конечно же, нет! – отвечала Вероника. – Ты здесь просто для того, чтобы Рэндальф мог хоть немного подзаработать. Хотя на твоем месте я бы…

И тут послышались такой шум и грохот, что Вероника умолкла на полуслове. Джо поднял глаза и увидел целую стаю шкафов и буфетов, которые летели по небу, хлопая раскрытыми дверцами, точно крыльями.

– Господи, что это? – с трудом вымолвил он.

– По-моему, буфеты, – сказал Норберт.

– А что, в Чвокой Шмари и буфеты летать умеют? – растерянно спросил Джо. Прикрыв глаза от солнца, он долго смотрел в небесную даль. – Между прочим, летят они в строго определенном порядке, клином… И, похоже, вон из того леса, – заметил он.

– Это Эльфийский Лес, – кивнула Вероника. – И ничего удивительного, что они летят именно оттуда. В последнее время в Эльфийском Лесу творится что-то странное… – Она помрачнела. – И если тебе интересно мое мнение, то виноват во всем док…

– А-ах! – вскрикнул Норберт, и неожиданно путешественники растянулись на земле. Заглядевшись на летящие по небу шкафы и буфеты, людоед не заметил на дороге здоровенную ямину и споткнулся. Вероника, разумеется, успела взлететь. Зато все остальные отличным образом наелись пыли. Рэндальф, еще не совсем очнувшись ото сна, жалобно пробормотал:

– А где же мой вкусненький блинчик с начинкой?.. – и с изумлением обнаружил, что сидит посреди грязной ямы весь покрытый пылью. – Что здесь, собственно, происходит? – сердито спросил он.

– Ах, господин мой, прости меня! – извиняющимся тоном заныл Норберт, поднимаясь на ноги. – Я просто споткнулся. Попал ногой в рытвину, и вот…

Он указал на округлую яму, на дне которой лежала перевернутая кастрюля и целая куча вывалившейся из нее овсяной каши, весьма, надо сказать, вонючей.

– Все пропало! – причитал над кастрюлей какой-то эльф. – И почему ты под ноги не смотришь, дубина стоеросовая?! – накинулся он на Норберта.

– А с какой стати ты посреди дороги кашу варишь? – противным голосом осведомилась Вероника.

– Что ты в этом понимаешь! Прекрасное место для кастрюли – как раз по размеру! – презрительно ответил ей эльф.

– Всем немедленно успокоиться! – велел Рэндальф, вытаскивая из-под себя посох и с его помощью вставая на ноги. – Ничего страшного не произошло.

Эльф только плечами пожал и, подхватив свою кастрюлю, помчался куда-то по дороге.

– Тоже мне волшебники! – фыркнул он на прощание.

Людоед наклонился и принялся тщательно отряхивать своего хозяина.

– Тише, тише, Норберт, – сказал Рэндальф. – Ну, я просто не знаю!.. Сперва ты меня промочил до нитки, потом уронил в грязь, а теперь еще и кулаками мутузишь! Это, безусловно, нельзя назвать первоклассным путешествием!

– Увы, господин мой! Ты прав, конечно… – уныло согласился Норберт.

Рэндальф посмотрел вперед, подозвал к себе Джо и указал ему на какие-то далекие строения.

– Вон там, – сказал он, – сразу за холмом уже видны башни Гоблинтауна. Мы почти у цели. И очень скоро ты получишь самое лучшее боевое снаряжение героя-воителя. Какое только можно купить за деньги, разумеется!

– Точнее, какое ТЫ сможешь позволить себе купить за деньги, – очень тихо пробормотала Вероника.

4

Когда они подошли к высокой стене, окружавшей Гоблинтаун, Норберт аккуратно опустил Рэндальфа и Джо на землю. Из-за стены доносился оглушительный шум: крики, стук молотков, вой, свист, визг пилы, пение, звон колокольчиков, рев, жужжание… А какие оттуда выплывали запахи!..

Горелая смола, скисшее молоко, мокрая шерсть, гнилое мясо – причем каждый из этих отвратительных запахов словно старался непременно забить остальные и соединиться с вонью, исходившей от немытых гоблинских тел. Джо, чтобы не стошнило, попытался думать о чем-нибудь приятном – шоколаде, сдобном печенье, земляничном мороженом…

– А я думала, это твои носки так воняют! – услышал он вдруг голос Вероники.

– Заткнись, Вероника! – рявкнул Рэндальф. – Гоблинов ни в коем случае нельзя оскорблять! Они порой чрезвычайно чувствительны и обидчивы.

– Пф-ф-ф! – фыркнула Вероника. – Насколько я понимаю, такие вонючие существа и права-то не имеют быть «чувствительными и обидчивыми»!

– Ты, вероятно, права, – согласился Рэндальф, – но не забывай: мы здесь по важному делу. Так что застегни-ка свой клюв на все пуговицы!

– Извини, но можно мне хотя бы дышать? – возмутилась Вероника.

– Между прочим, мой юный друг, – продолжал Рэндальф, повернувшись к Джо, – я боюсь, что на Генри сей «благоухающий метрополис» может подействовать слишком возбуждающе, так что не лучше ли тебе взять своего верного боевого пса на поводок?

И действительно, хвост Генри прямо-таки не знал покоя, а нос с таким восторгом втягивал воздух, что Джо поспешил последовать совету Рэндальфа и пристегнул карабин поводка. Они поднялись по весьма многоступенчатой лестнице к огромным деревянным воротам, и Рэндальф, взяв в руки висевший рядом молоток, решительно постучался.

В ответ раздалось тоненькое «динь-дон».

– Ох уж эти гоблины! Никогда не упустят возможности чуточку пошутить, – пояснил Рэндальф.

– Ага, – подхватила Вероника. – Могут, например, вообще не впустить нас в город.

– Терпение, Вероника! – сказал Рэндальф и выжидательно уставился на ворота. Но они так и не открылись. Рэндальф походил туда-сюда, почесал в затылке, погладил бороду, протер глаза. – Ага, они проявляют свое знаменитое «гоблинское гостеприимство»! Гостеприимством они «славятся» по всей Чвокой Шмари.

Он снова стукнул молотком, но на сей раз гораздо громче.

«Динь-дон! динь-дон! динь-дон!» – послышалось в ответ, и ворота распахнулись.

– Между прочим, я вас и в первый раз отлично слышал! – сердито крикнул весьма неопрятного вида косоглазый коротышка с редкими зубами и остренькими ушами. – Я ведь не глухой!

– Тысяча, нет, миллион извинений, мой дорогой друг! – воскликнул Рэндальф, низко кланяясь гоблину. – И я ни в коей мере не собирался подвергать сомнению твой тонкий слух. Я просто…

– Чего вам тут понадобилось? – злобно прервал его гоблин.

Рэндальф заставил себя улыбнуться.

– Мы бы хотели кое-что приобрести на вашем знаменитом рынке рыцарских доспехов, – сказал он. – Нам совершенно необходимо купить самые наилучшие…

– Что купить? – заинтересовался гоблин.

– Нам необходимы боевые доспехи небольшого размера для этого юноши, – быстро сказала Вероника, махнув крылом в сторону Джо.

– Предоставь переговоры мне, Be… – строго заметил Рэндальф, но гоблин прервал его.

– Так что же ты мне сразу не сказал? – удивился он и тут же пропустил их в город.

– Скорее затвори ворота! – раздался у них за спиной чей-то громкий голос. – Ужасный сквозняк!

– Так, теперь вдохните поглубже и запаситесь терпением, – шепнул Рэндальф через плечо.

– Да проходите же наконец! – нетерпеливо воскликнул привратник и с грохотом захлопнул ворота. – Добро пожаловать в Гоблинтаун! – несколько раздраженно пропел он. – В город, где никогда не спят!

– И не моются! – пробормотала Вероника.

– Насладитесь его красотой, многозвучием…

– И мерзкими ароматами! – буркнула Вероника.

– …его уникальной атмосферой…

– Ага, это уж точно! – прошептала попугаиха.

– Вероника, сколько раз нужно тебя предупреждать? – прошипел Рэндальф. – Может быть, ты все-таки заткнешься?

– В общем, желаю приятно провести день, – закончил дежурное приветствие гоблин и устало зевнул.

Джо задумчиво поковырял в носу и шепотом заметил:

– А Вероника-то права! Здесь действительно жутко воняет!

– Ничего, ты скоро привыкнешь, – успокоил его Рэндальф и опять повернулся к привратнику. – Благодарю тебя, мой добрый друг, и хотел бы заметить: для нас большая честь – я уж не говорю о том, какое удовольствие…

– Да ладно тебе, – буркнул гоблин и пошел прочь.

Джо огляделся. Помимо невероятной вони, Гоблинтаун отличался также поразительным своеобразием архитектуры. Дома буквально громоздились один на другой, уходя ввысь бесчисленными этажами, крышами и лестницами. Кишащие обитателями кривоватые башни высились вдоль узеньких улочек, извивающихся самым фантастическим образом и напоминающих какой-то немыслимый лабиринт. Джо то и дело с опаской посматривал вверх: ему казалось, что вознесшиеся в невероятную высь непрочные конструкции как-то подозрительно покачиваются и вот-вот готовы развалиться на куски и рухнуть. Но самое неприятное – солнце на улицы Гоблинтауна практически не проникало!

И при этом нельзя было сказать, что там абсолютно темно: на каждом доме висели масляные светильники, заливая шумную густую уличную толпу мертвящим желтоватым светом и наполняя воздух липким жирным дымом. Отвратительный запах горелого жира сливался с прочими гнусными ароматами Гоблинтауна: тошнотворным запахом сопливого хлеба, вонью немытых гоблинских тел и нестерпимым зловонием, исходящим из сточных канав.

– Следуйте за мной! – велел Рэндальф, вытаскивая из недр плаща нечто вроде желтого флага, который прицепил к своему посоху и поднял как можно выше.

– Неужели это то самое, что я подумала? – осторожно спросила его Вероника.

Рэндальф кивнул и заметил:

– Никогда нельзя знать заранее, на что могут сгодиться подштанники людоеда! – Он гордо поднял свой «флаг» и быстро пошел вперед. – Старайтесь не терять из виду эту, если можно так выразиться, хоругвь и никогда не заблудитесь.

– А я-то все думал, куда они подевались? – вздохнул Норберт, поглядывая на развевавшиеся в вышине подштанники.

– Итак, Джо, будь внимателен! – сказал Рэндальф. – Тебе следует получше ознакомиться с этим своеобразным городом. Справа от нас, – сообщил он, – мы видим типичное жилище гоблинов. Слева – Музей Умеренных Достижений, а вон там, – и он указал вперед, на какой-то жалкий домишко, – Замок Великого Верукки.

– Замок Великого Верукки? – неуверенно переспросил Джо.

– Да, – кивнул Рэндальф, – именно здесь Уилфред Пловец, знаменитый гоблинский исследователь, заложил первый камень селения, впоследствии ставшего Гоблинтауном! По преданиям, он семь долгих лет искал подходящее место для строительства, пока страшная боль, исходившая из его огромного верукки, не заставила его наконец прекратить поиски. И он решил, что это знак свыше. Остальное же, как говорится, уже история…

– Избавь нас, пожалуйста, от своих рассказов о местных достопримечательностях! – пискнула Вероника.

Они тащились по кривым улочкам Гоблинтауна довольно долго, и Рэндальф все время высоко вздымал свой посох с желтой «хоругвью». Норберт и Джо старались от него не отставать, зато Генри обнюхивал буквально каждый угол, стремясь вырвать поводок у Джо из рук. Гоблины так и кишели вокруг; они толкали, пихали и пинали друг друга; они спорили и кричали, совершенно не обращая внимания на затесавшихся в их толпу чужаков.

– Вот почему, – заявил вдруг Рэндальф и сделал значительную паузу, чтобы его спутники успели прочувствовать значимость данного высказывания, – мы называем Гоблинтаун также Городом Исключительного Дружелюбия. Здесь… Ой!

Какой-то гоблин врезался Рэндальфу головой прямо в живот. Другой сорвал с конца его посоха подштанники Норберта и пустился наутек, тут же затерявшись в толпе.

– Мой живот! – воскликнул Рэндальф.

– Мои штаны!!! – вскричал Норберт.

– Забудь о них, – посоветовала людоеду Вероника. – Кстати, мы уже пришли.

Все дружно обернулись и увидели за витриной очень высокого и чрезвычайно ветхого на вид здания множество манекенов, облаченных исключительно в военные доспехи, прямо-таки поражавшие своей изысканностью и красотой. Норберт уставился на выписанные золотом буквы.

– По… по… по… – пытался прочесть он.

– Помазания Божия Верхний Рынок Боевого Снаряжения, – прочитал за него Рэндальф. – Отлично, что ты его заметила, Вероника! Ну, Джо, вперед! Сейчас мы тебя снарядим как следует!

* * *

К большому удивлению Джо, они не слишком задержались на Верхнем Рынке. Рэндальф привел их в самое дальнее крыло этого великолепного магазина, не обращая внимания на призывные намеки и выкрики отлично одетых приказчиков. Затем посетители поднялись по довольно широкой винтовой лестнице, но вынырнули отнюдь не на втором этаже магазина боевого снаряжения, как предполагал Джо, а где-то совсем в другом месте.

Яркая вывеска на стене гласила: «Широкая распродажа добротных вещей по умеренным ценам». Приказчики здесь выглядели победнее и смотрели на посетителей немного подозрительно.

– Я ищу… – начал Рэндальф.

– Да? – тут же предупредительно наклонился к нему один из приказчиков, изогнув левую бровь знаком вопроса.

– Лестницу, ведущую наверх, – сказал Рэндальф.

Приказчик молча кивнул в сторону дальнего окна. Джо нахмурился; он ничего не понимал. Интересно, зачем им окно? Рэндальф, однако, не испытывал ни тени смущения или неуверенности.

– Ах да! – воскликнул он и двинулся именно к окну. Джо осталось только последовать его примеру.

Они вылезли в окно и стали подниматься по ржавой пожарной лестнице, спиралью обвивавшей верхние этажи дома и прикрепленной к стенам болтами.

Наверху их приветствовала третья вывеска: «Нижний Рынок. Складские помещения Друла».

– Подтянитесь, мы почти пришли, – потребовал Рэндальф и с важным видом стал подниматься еще выше по старой приставной деревянной лестнице. – Обратите внимание: восьмая перекладина немного кача… – Договорить он не успел.

– А-а-а! – раздался крик Норберта, и восьмая перекладина под его тяжестью разлетелась в мелкие щепки; людоед повис, уцепившись за боковые стойки и боясь пошевелиться.

– Мне кажется, тебе будет лучше спуститься вниз и подождать нас там, Норберт, – спокойно посоветовал ему Рэндальф. – А заодно ты позаботишься и о нашем боевом псе, – прибавил он.

Джо с ужасом смотрел, как великан, весь дрожа, медленно сползает вниз. Наконец он оказался на балконе, и Джо, испытав некоторое облегчение, что ему не придется тащить собаку по столь ненадежной лестнице, вручил Норберту поводок.

– Веди себя хорошо, – велел он Генри. – Ладно?

– Ладно, – покорно ответил за Генри Норберт.

Хорошо помня об отсутствующей восьмой перекладине, Джо быстро вскарабкался по лестнице; лишь на самом верху он оглянулся, посмотрел вниз, и у него мгновенно перехватило дыхание!

Далеко-далеко внизу толпы гоблинов сновали туда-сюда по узким улочкам, точно муравьи. Джо зажмурился. И тут его окликнула Вероника, присевшая рядом на перекладину.

– Давай-давай! – подбодрила она его. – Что же ты заставляешь ждать нашего знаменитого гида-всезнайку?

Сердце у Джо готово было выскочить из груди, когда он преодолел несколько последних перекладин лестницы и очутился на площадке, где его ждал Рэндальф.

– Отлично, парень! – похвалил его волшебник. – Добро пожаловать к самому лучшему мастеру латных дел во всей Чвокой Шмари.

– Точнее, к самому дешевому! – буркнула Вероника.

Над дверью висел выцветший флажок с надписью: «Магазин О’Грабили. Распродажа удешевленных доспехов».

Джо упавшим голосом, не в силах скрыть разочарование, прочитал надпись вслух.

И тут же у него за спиной возник долговязый носатый гоблин в грязном фартуке с идиотскими гофрированными оборочками.

– Проходите, пожалуйста! – пригласил он.

– Спасибо… э-э-э… господин Воньг, – сказал Рэндальф, прочитав имя продавца на карточке, висевшей у него на груди.

– Вообще-то меня зовут Дряньг, – заметил гоблин.

– Да, но…

– Просто у господина О’Грабили почерк такой неразборчивый, – устало пояснил продавец. – У него почерк почти такой же ужасный, как вкус…

– А кстати, где старый Кралли? – спросил Рэндальф, озираясь вокруг.

Дряньг пожал плечами.

– Господин О’Грабили сказал, что у него «есть дела, которые нельзя перепоручить никому другому». – Гоблин поморщился, словно почуял какой-то неприятный запах.

– Значит, он сейчас занят? – уточнил Рэндальф и, улыбаясь, повернулся к своим спутникам. – По-моему, все складывается лучше, чем я ожидал, – шепнул он им.

Дряньг открыл дверь, ведущую с балкона в магазин, и, сильно наклонившись, нырнул туда. Рэндальф последовал за ним.

– Хорошо все-таки, что Норберт остался внизу, – пробормотал Джо, наклоняясь чуть ли не до пола, чтобы не задеть притолоку. – Уж он-то здесь точно не прошел бы!

Выпрямившись, он обнаружил, что попал в такое темное, грязное и заваленное всяким хламом помещение, что плавучий дом волшебника по сравнению с «магазином» господина О’Грабили казался просто выставочным залом.

Вокруг лежали горы ящиков и драных узлов, из которых выпирало наружу их немыслимое содержимое; вдоль стен тянулись стеллажи – их полки прогибались под чудовищным количеством самой разнообразной обуви и одежды. Куртки, жилеты, шляпы, плащи, камзолы, странноватые штаны в обтяжку, шаровары, бриджи, брюки-гольф… Корсажи, корсеты, турнюры, жабо… А под самым потолком, на огромных крюках, вбитых прямо в потолок, висели целые гирлянды нарядов любых цветов, размеров и стилей.

– Итак, господин мой, данная проблема мне ясна совершенно! – заявил Дряньг, с видимым отвращением ощупывая плащ Рэндальфа. – От вашего плаща осталась одна основа. Да и материя весьма грубая, фасончик старомодный, цвет почти полностью утрачен… Это ничего, что я осмеливаюсь давать какую-то собственную оценку, господин мой? – Он опасливо глянул на Рэндальфа. – Вообще-то плащи для волшебников висят вон там. Пожалуйте за мной. – И он повел покупателей в нужном направлении, семеня и раскачиваясь, точно голубь на крыше.