Полная версия
Милые обманщицы. Соучастницы
– Итак, семья! – Режиссер, длинноволосый испанец Серхио, врубил свет. – Все встают на фоне флага! Приготовьте свои слова!
Кейт и Изабель послушно двинулись под горячие лучи софитов и встали рядом с мистером Марином. Майк ткнул Ханну локтем.
– Иди!
Ханна колебалась. И не потому, что не хотела позировать перед камерой – она всегда мечтала стать известной телеведущей или моделью с подиума, – но ей претила сама мысль о том, чтобы участвовать в рекламе со своей сводной сестрой, изображая большую дружную семью.
Майк снова подтолкнул ее.
– Ханна, иди.
– Хорошо, – застонала Ханна, сползая со стола и топая на съемочную площадку.
Помощники режиссера обернулись и с недоумением уставились на нее.
– Ты кто? – спросил Серхио с интонацией гусеницы, курильщицы кальяна, из «Алисы в Стране чудес».
Ханна неловко хохотнула.
– Хм, я – Ханна Марин. Биологическая дочь Тома.
Серхио погрузил пальцы в копну буйных кудрей.
– В моем списке членов семьи значатся только Изабель и Кейт Рендаллы.
Повисла долгая пауза. Ассистенты обменялись смущенными взглядами. Улыбка на лице Кейт расползлась еще шире.
– Папа? – Ханна повернулась к отцу. – Что происходит?
Мистер Марин затеребил микрофон, спрятанный под лацканом пиджака.
– Видишь ли, Ханна, просто… – Он вытянул шею и глазами отыскал своего помощника.
Джереми прискакал на площадку и устремил на Ханну недовольный взгляд.
– Ханна, мы бы предпочли, чтобы ты просто посмотрела.
Мы?
– Почему? – вскрикнула Ханна.
– Мы просто пытаемся оградить тебя от назойливых журналистов, Ханна, – мягко произнес мистер Марин. – Ты и так весь прошлый год была под прицелом прессы. Я подумал, что тебе не захочется привлекать к себе еще больше внимания.
Или, может быть, он не хотел привлекать внимание к ней. Ханна сузила глаза, понимая, что отец переживает из-за ее прошлых ошибок. Достаточно вспомнить, как ее поймали на краже из бутика Tiffany, как она угнала и разбила машину своего бойфренда, Шона Эккарда. Как «Э» – настоящая Эли – упекла Ханну в психиатрическую клинику для трудных подростков. И, вдобавок ко всему, многие действительно думали, что Ханна и ее подруги убили Эли – их Эли – девочку, которая бесследно исчезла в седьмом классе.
А если еще вспомнить, что произошло на Ямайке… хотя мистер Марин и не знал об этом. Никому не суждено узнать – никогда.
Ханна шагнула в сторону, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Ее отец не хотел, чтобы она участвовала в его предвыборной кампании. Она не вписывалась в безупречный семейный портрет. Она стала для него бывшей дочерью, его позором, скандальной девицей, с которой он больше не хотел иметь ничего общего. Внезапно в памяти всплыла забытая записка от «Э»: Даже папочка тебя больше не любит!
Ханна повернулась и пошла обратно к Майку. Черт с ними. Она все равно не хотела сниматься в этом идиотском рекламном ролике. У политиков всегда плохие волосы, наклеенные улыбки и отвратительное чувство стиля – не считая четы Кеннеди, разумеется, но они лишь исключение, подтверждающее правило.
– Пойдем отсюда, – рявкнула она, хватая со стула свою сумочку.
– Но, Ханна… – Майк округлил голубые глаза.
– Пойдем. Отсюда.
– Ханна, подожди, – окликнул ее отец.
Не останавливайся, сказала себе Ханна. Пусть видит, что он теряет. И больше не смей с ним разговаривать.
Отец еще раз окликнул ее.
– Вернись, – прозвучал его голос с нотками вины. – Здесь хватит места для всех нас. Ты даже можешь сказать несколько слов, если захочешь. Мы можем передать тебе часть речи Кейт.
– Что? – взвизгнула Кейт, но кто-то шикнул на нее.
Ханна обернулась и встретила умоляющий взгляд отца.
После некоторых колебаний она вручила Майку свою сумочку и поплелась обратно на площадку.
– Том, я не думаю, что это хорошая идея, – предупредил его Джереми, но мистер Марин лишь отмахнулся от него. Когда Ханна шагнула в круг света, он подарил ей широкую улыбку, но она не улыбнулась в ответ. Она чувствовала себя лузером, с которым играют на переменках исключительно по приказу учителя. Отец попросил ее вернуться только потому, что не хотел выглядеть полным кретином в глазах окружающих.
Серхио отрепетировал с семьей выступление, распределив слова Кейт между двумя дочерями. Когда камера повернулась к Ханне, она сделала глубокий вдох, отбросила всякие мрачные мысли и вошла в роль.
– Пенсильвании нужен сильный лидер, который будет работать на вас, – сказала она, пытаясь выглядеть естественно, несмотря на увядшие надежды. Серхио снимал дубль за дублем, пока у Ханны не заломило щеки от бесконечных улыбок. Спустя час пытка закончилась.
Как только погасли огни и Серхио объявил об окончании съемки, Ханна подбежала к Майку.
– Валим отсюда к чертовой матери.
– Ты здорово смотрелась, Хан, – сказал Майк, спрыгивая со стола.
– Он прав, – вторил ему чей-то голос.
Ханна обернулась. В нескольких шагах от них стоял один из ассистентов Серхио, держа в руках два больших черных чемодана с оборудованием. Выглядел он всего на несколько лет старше Ханны. Она успела оценить его волосы, уложенные в художественном беспорядке, плотно облегающие джинсы, куртку из состаренной кожи и солнцезащитные очки-авиаторы, поднятые на макушку. Его желтовато-карие глаза скользили по фигуре Ханны, словно одобряя то, что видели.
– Абсолютная уверенность в себе, – добавил он. – Тонна достоинства и самообладания. Ты заткнула эту девчонку за пояс.
– Э-э, спасибо. – Ханна обменялась подозрительным взглядом с Майком. Может, комплименты клиентам входят в обязанности этого чувака?
Парень порылся в кармане и протянул ей визитную карточку.
– Ты действительно великолепна. При желании могла бы стать топ-моделью. – Он кивнул на карточку. – Я бы с удовольствием поснимал тебя для своего портфолио. Мог бы даже помочь тебе со съемками для агентов. Позвони мне, если заинтересуешься.
Он приподнял чемоданы и двинулся к выходу. Подошвы его кроссовок мягко постукивали по пыльному деревянному полу. Ханна уставилась на визитную карточку. Патрик Лейк, фотограф. На обратной стороне были указаны номер его телефона, веб-сайт и страница Facebook.
Дверь фотостудии захлопнулась. Остальные члены съемочной группы упаковали реквизит. Джереми открыл серый мешочек с наличностью, припасенной для избирательной кампании, и протянул Серхио пачку купюр. Ханна покрутила в руках визитку Патрика Лейка; настроение заметно улучшилось. От нее не ускользнуло, что Кейт хмуро таращится на нее, поджав губы. Очевидно, она слышала разговор между Ханной и Патриком.
Что, съела, сука? Ханна торжествовала, убирая визитку в карман. Может, она и не выиграла битву за папу, но у нее оставался шанс победить в войне красавиц.
4. Прямым рейсом из Хельсинки…
– Твой новый одеколон случайно не из ароматической смеси? – шепнула Ария Монтгомери своему бойфренду, Ноэлю Кану, когда он потянулся к ней с поцелуем.
Ноэль с обиженным видом приподнялся на диване.
– У меня Gucci Sport. Как обычно.
Ария снова повела носом. Нет, она определенно уловила запах лаванды.
– Думаю, ты случайно перепутал его с туалетной водой бабушки.
Ноэль обнюхал свои руки и поморщился, сузив светло-карие глаза.
– Это мыло. Я же не виноват, что твоя мама раскладывает это девчачье дерьмо по ванным комнатам! – Он придвинулся к Арии и накрыл ее нос ладонями. – Тебе ведь нравится запах, правда?
Ария хихикнула. В воскресенье после обеда они с Ноэлем, одни в доме матери Арии, валялись на диване в гостиной. После развода ее родителей комната заметно преобразилась с учетом вкусов и предпочтений Эллы. Теперь здесь витал дух ее заморских путешествий. Статуэтки индуистских богов, расставленные на полках, напоминали о поездке Эллы в Бомбей прошлым летом; индейские покрывала, привезенные из колонии художников в Нью-Мексико этой осенью, устилали диваны и кресла; и повсюду мерцали свечи с ароматом зеленого чая, который отец Арии, Байрон, терпеть не мог. Когда в шестом и седьмом классах Ария сходила с ума по Ноэлю, она мечтала о том, как он придет к ней домой, и они будут лежать на диване вот как сейчас – ну, разве что не под плотоядными взглядами многорукого Ганеши[24] из угла комнаты.
Ноэль коснулся губ Арии легким поцелуем. Ария усмехнулась и поцеловала его в ответ, разглядывая его точеное лицо, длинные волнистые черные волосы и розовые губы. Он вдохнул и углубил поцелуй, заскользив руками по ее спине. Медленными движениями он расстегнул ее кардиган с леопардовым принтом.
– Ты такая красивая, – пробормотал он. Потом стянул с себя футболку, бросил ее на пол и потянулся к молнии на джинсах Арии. – Нам лучше пойти в твою комнату.
Ария накрыла его руку ладонью, останавливая его.
– Ноэль, подожди.
Ноэль застонал и скатился с нее.
– Ты серьезно?
– Извини, – запротестовала Ария, застегивая кардиган. – Просто…
– Просто что? – Ноэль ухватился за край журнального столика и как будто напрягся.
Ария устремила взгляд в боковое окно, откуда открывался живописный вид на леса округа Честер. Она и сама не могла объяснить, почему не решается заняться с ним сексом. Они встречались уже больше года. И не то чтобы Ария была ханжой – она лишилась девственности еще в шестнадцать лет, когда отдалась Оскару в Исландии. В прошлом году она путалась с Эзрой Фитцем, который оказался учителем английского в ее школе. До постели у них не дошло, но только потому, что этому помешала «Э».
Так почему же она тормозит с Ноэлем? Признаться, ей до сих пор не верилось, что она вообще с ним встречается: ее одержимость Ноэлем в шестом и седьмом классах граничила с безумием, что служило предметом постоянных подколок и насмешек со стороны Эли.
– Наверное, лучше вам с Ноэлем и не встречаться, – говорила она. – У него было столько подружек, столько опыта. А у тебя сколько было парней? Ну, правильно… ноль.
Иногда Ария подспудно ощущала, что она недостаточно хороша для него – не так популярна, одевается кое-как и вообще не из тех, кто знает, какой вилкой пользоваться за ужином, или как направлять лошадь на препятствие. Она даже толком не знала названий этих прыжков. А иногда Ария ловила себя на мысли, что Ноэль недостаточно хорош для нее – такое чувство не раз возникало во время их совместной поездки в Исландию этим летом. Он настаивал на том, чтобы они питались только в закусочных Burger King и расплачивались за банки пива Budweiser американскими долларами.
Она коснулась окаменевшей спины Ноэля.
– Я просто хочу, чтобы это произошло как-то по-особенному.
Он повернулся.
– Ты сомневаешься в том, что это будет по-особенному?
– Нет, но… – Ария закрыла глаза. Как же трудно объяснить.
Ноэль чуть сгорбился.
– Ты очень изменилась в последнее время.
Ария нахмурилась.
– С каких это пор?
– С тех пор… думаю, давно. – Ноэль сполз с дивана и снова натянул футболку. – Это другой парень? Ты что-то скрываешь от меня?
Холодок пробежал по спине Арии. Она действительно кое-что скрывала от Ноэля. Конечно, он знал об Эли, «Э» и о том, что произошло в Поконо – да, собственно, весь мир уже знал. Но он не знал об одном непростительном поступке, который она совершила в Исландии. И не знал про Ямайку, а ведь был там, когда это случилось – нет, конечно, не там, но спал в соседней комнате. Захотел бы он остаться с Арией, если бы ему открылось хоть что-то из этого?
– Разумеется, никакого другого парня нет. – Ария обняла его сзади. – Просто дай мне еще не-множко времени. Все будет хорошо, я обещаю.
– Ну, смотри, – произнес Ноэль чуть более игривым тоном. – А то найду какую-нибудь распутную девятиклассницу, чтобы удовлетворить свои потребности.
– Только попробуй, – пригрозила Ария, шлепнув его слегка.
Ноэль скривил рот.
– Ты права. Все девятиклассницы – шалавы.
– Как будто тебя это когда-то останавливало.
Ноэль повернулся, зажал голову Арии у себя под мышкой и отвесил ей щелбан. – Надеюсь, ты относишь себя к категории шалав, женщина!
Ария взвизгнула.
– Прекрати! – Они повалились на диван и снова принялись целоваться.
– Гм!
Ария резко вскочила и увидела мать, стоящую в дверях. Черные волосы Эллы были собраны в тугой пучок высоко на макушке; черные леггинсы дополняла длинная туника наподобие кафтана из струящейся ткани. На ее лице застыло недовольное выражение.
– Здравствуй, Ария, – ровным голосом произнесла она. – Здравствуй, Ноэль.
– П-привет, Элла, – сказала Ария, чувствуя, что краснеет. Несмотря на либеральное отношение матери ко многим вещам, она довольно строго следила за тем, чтобы Ария не оставалась наедине с Ноэлем, когда дома никого нет. Ария вообще-то не говорила Элле, что они с Ноэлем будут здесь сегодня. – Из-звини, – залепетала она. – Мы просто… разговаривали. Клянусь.
– Угу. – Элла понимающе поджала губы со следами ягодного блеска. Качая головой, она поплелась на кухню. – Какие у вас планы на ужин? – бросила она через плечо. – Я собираюсь готовить равиоли с сырой репой для нас с Тадеусом. Можете к нам присоединиться.
Ария взглянула на Ноэля, и тот выразительно замотал головой. С Тадеусом, своим новым бойфрендом, Элла познакомилась в художественной галерее, где работала. Он увлекался сыроедением, приобщив к этому и Эллу. Нет уж, спасибо, Ария предпочитала классическую пасту.
В это мгновение телефон Ноэля на журнальном столике издал громкий ревущий звук.
Ноэль отлепился от Арии, бросил взгляд на дисплей и нахмурился.
– Черт. Совсем забыл. Я должен встретить кое-кого в аэропорту через час.
– Кого? – Ария села прямо и поправила кардиган.
– Да одного лузера, иностранного студента по обмену, который приезжает на семестр. Родители огорошили меня вчера этой новостью после вечеринки у Хастингсов. О, черт, возиться теперь с ним.
У Арии отвисла челюсть.
– Почему ты до сих пор не сказал мне? Студенты по обмену – это же так интересно! – В пятом классе девочка по имени Юки, приехавшая по обмену из Японии, жила в семье Лэни Айлер. Большинство одноклассников считали, что она странная, но Ария находила Юки интересной и самобытной: девочка писала свое имя замысловатыми фигурками, складывала оригами из листков с диктантами, и Ария никогда в жизни не видела таких прямых и черных волос.
Ноэль сунул ноги в разношенные мокасины для вождения.
– Ты шутишь? Это самое хреновое, что может быть. Знаешь, откуда он? Из Финляндии! Наверняка какой-нибудь задрот из тех, что носят девчачьи джинсы и играют на флейте.
Ария улыбнулась про себя, вспоминая, как Ноэль называл ее Финляндией первые несколько недель после того, как ее семья вернулась из Исландии.
– Представляю, что за деревенщина. – Ноэль стремительно двинулся к двери.
– Составить тебе компанию? – крикнула ему вслед Ария, когда он затопал, сбегая вниз по лестнице.
– Не-е. – Ноэль махнул рукой. – Избавлю тебя от финского фрика в деревянных башмаках.
Это в Голландии, хотела поправить его Ария. Она быстро надела пальто и сунула ноги в сапоги.
– Серьезно. Я не прочь смотаться с тобой.
Ноэль задумчиво пожевал губу.
– Если ты настаиваешь. Но только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
Аэропорт Филадельфии шумел привычной суетой: семейные пары тащили чемоданы и детей, бизнесмены бегом неслись на посадку, растрепанные туристы снимали обувь в зоне контроля безопасности. Табло прилета сообщало, что самолет из Хельсинки только что приземлился. Ноэль достал из рюкзака небольшую квадратную картонку и развернул ее. ХУУСКО, было выведено на ней большими красными буквами.
– Это его фамилия, – устало произнес Ноэль, вчитываясь в надпись, как в свой смертный приговор. – Тебе не кажется, что звучит как бренд бабушкиных панталонов? Или какой-то несъедобной мясной пасты?
Ария хихикнула.
– Ты невыносим.
Ноэль угрюмо плюхнулся на одну из скамеек у ворот зоны досмотра и уставился на очередь из пассажиров, выстроившуюся перед металлоискателями.
– Это наш выпускной год, Ария. Последний шанс расслабиться перед колледжем. Меньше всего мне хочется, чтобы какой-то лузер ходил за мной хвостом. Готов поклясться, моя мама специально все подстроила, чтобы меня помучить.
Ария сочувственно промычала. Внезапно ее внимание привлекло что-то, мелькнувшее на экране телевизора под потолком. ГОДОВЩИНА ГИБЕЛИ УБИЙЦЫ ИЗ РОУЗВУДА – вспыхнули желтые титры.
Эффектная брюнетка вела репортаж перед бывшим домом ДиЛаурентисов, и ветер то и дело набрасывал волосы ей на лицо.
– Год назад, в субботу, Элисон ДиЛаурентис, чьи убийственные шалости всколыхнули всю страну, погибла в страшном пожаре в горах Поконо, который сама же и устроила, – вещала она. – Прошел целый год с момента тех странных событий, но Роузвуд до сих пор не оправился от потрясения.
На экране промелькнули лица Дженны Кавано и Йена Томаса, двух жертв настоящей Эли. Потом появился портрет семиклассницы Кортни ДиЛаурентис – сестры-близнеца, которая в шестом классе заняла место настоящей Эли, а годом позже умерла от рук Эли во время ночного девичника.
– Многие по-прежнему озадачены тем, что тело мисс ДиЛаурентис так и не было найдено на пепелище. Кто-то полагает, что мисс ДиЛаурентис выжила, но эксперты решительно исключают такую возможность.
Дрожь пробежала по спине Арии.
Ноэль прикрыл ей глаза ладонью.
– Тебе не нужно это смотреть.
Ария высвободилась.
– Не получается.
– Ты много думаешь об этом?
– Типа того.
– Хочешь, посмотрим фильм вместе?
– О боже, нет. – Ария застонала. Ноэль имел в виду «Милую убийцу», телевизионный байопик, вместивший прошлогодние события в два часа эфирного времени. Зрелище за гранью безвкусицы.
Хлынул поток пассажиров из зала прилета. Среди них выделялось множество высокорослых светлокожих блондинов, не иначе как с рейса из Хельсинки.
– Пошли, – проворчал Ноэль, поднимая вверх табличку с фамилией ХУУСКО.
Ария всматривалась в толпу.
– А как его зовут-то?
– Клодий, что ли? – пробормотал Ноэль. – В общем, что-то в этом роде.
Мимо прошли пожилые мужчины с чемоданами и прижатыми к уху iPhones. Пронеслись, хихикая, три долговязые девчонки. Светловолосая пара с белобрысым карапузом пыталась открыть коляску. Никто из прибывших не походил на Клодия.
Внезапно из толпы туристов донесся голос.
– Мистер Кан?
Ария и Ноэль приподнялись на цыпочках, пытаясь определить, кто кричит. И тут Ария заметила парнишку с изможденным вытянутым лицом, мясистыми губами, прыщами на щеках и лбу и острым кадыком, заметно выступающим на шее. Так и есть, Клодий. Он даже нес в руке небольшой кофр, в котором наверняка лежала флейта. Бедный Ноэль.
– Мистер Кан? – снова позвал голос, но парень, которого Ария приняла за Клодия, рта не открывал.
Толпа расступилась. Перед ними возникла фигура в шапке-ушанке, пуховике и сапогах на меху.
– Привет! Это ты! Я по обмену! Клодия Хууско!
Клодия. Ноэль открыл было рот, но не издал ни звука. Ария оцепенела, чуть не поперхнувшись жвачкой. Студентом по обмену оказался вовсе не долговязый и рябой флейтист. Вместо него нарисовалась девушка, Клодия. Голубоглазая грудастая блондинка с хрипловатым голосом, в узких джинсах. Эротическая скандинавская мечта.
И ей предстояло жить в одном доме с Ноэлем.
5. Знакомьтесь, пеннитистлы
– Спенсер, – одернула дочь миссис Хастингс. – Не трогай хлеб. Неприлично браться за еду, пока все не сели.
Спенсер вернула в корзинку мягкий маслянистый кусок чиабатты. Если она умрет от голода до прихода остальных, это будет на совести ее матери.
Воскресным вечером Спенсер, Мелисса и миссис Хастингс сидели в душном ресторане отеля «Гошен», занимавшего старинное здание 1700-х годов. Говорили, что когда-то здесь размещался пансион для «красных мундиров»[25]. Миссис Хастингс все кудахтала, восхищаясь интерьером, но Спенсер находила ресторан мрачным и больше похожим на похоронное бюро. Ее не очень-то привлекал колониальный филадельфийский шик с развешанными по стенам мушкетами времен революционных войн, треуголками в ящиках для растений и свечами в старинных стеклянных фонарях на столах. И, поскольку клиентура выглядела ровесницей декора, в воздухе витал неприятный запах сырого подвала, слегка приправленный ароматами филе миньон и растирки Vicks Vap-O-Rub[26].
– А чем занимается этот Николас? – Спенсер разложила на коленях салфетку и снова ее свернула.
Миссис Хастингс напряглась.
– Пока он для тебя мистер Пеннитистл.
Спенсер усмехнулась. Мистер Пеннитистл почему-то ассоциировался с порнографическим клоуном.
– Я знаю, чем он занимается, – вызвалась ответить Мелисса. – Я не успела сообразить на вечеринке, но мы определенно изучали его бизнес-опыт на курсе предпринимательства. Он самый крупный застройщик в Мэйн-Лайн[27]. Дональд Трамп местного разлива.
Спенсер скорчила гримасу.
– Так это он сметает бульдозерами фермерские угодья и заказники, чтобы освободить место для уродливых типовых домов?
– Он построил Эпплвуд, Спенс, – радостно воскликнула Мелисса. – Ну, знаешь, эти красивые гостевые домики на поле для гольфа?
Спенсер повертела вилку в руке, не выказав никакого восторга. Всякий раз, когда она проезжала по окрестностям Роузвуда, ей казалось, что повсюду кипит стройка. Видимо, этот парень Николас широко шагал.
– Девочки, тише. – Миссис Хастингс вдруг встрепенулась, устремив взгляд в сторону двери. К их столику приближались двое. Один из них – высокий дородный мужчина, не иначе как в прошлом регбист, с аккуратно зачесанными седеющими волосами, серо-голубыми глазами, по-королевски изогнутым носом и намечающимися брылями. Его темно-синий пиджак и брюки цвета хаки выглядели безупречно отутюженными, а на золотых запонках выделялись тисненые крошечные инициалы NP. В руке он держал три кроваво-красные розы на длинных стеблях без шипов.
Его сопровождала девочка лет пятнадцати. Бархатный ободок удерживал короткие, вьющиеся черные волосы, а серый джемпер добавлял ей сходства с горничной. На ее лице застыло хмурое выражение, как будто уже несколько дней она мучилась от запора.
Миссис Хастингс неуклюже поднялась, стукнувшись коленкой о нижний край столешницы, отчего задрожали бокалы для воды.
– Николас! Как я рада тебя видеть! – Она зарделась от счастья, когда он вручил ей одну из роз. Мать обвела рукой вокруг стола. – Это мои дочери, Мелисса и Спенсер.
Мелисса тоже встала.
– Приятно познакомиться, – сказала она, горячо пожимая руку Николасу – э-э, мистеру Пеннитистлу. Спенсер поздоровалась, хотя и не с таким энтузиазмом. Целовать задницы было не в ее правилах.
– Очень рад знакомству с вами обеими, – произнес мистер Пеннитистл на удивление добрым и мягким голосом. Он вручил девушкам по розе. Мелисса заворковала от восторга, а Спенсер лишь придирчиво повертела цветок между пальцев. Что-то во всем этом действе очень напоминало шоу «Холостяк».
Затем мистер Пеннитистл представил свою спутницу.
– А это моя дочь, Амелия.
Амелия, чья красная роза выглядывала из уродливой сумки-почтальонки, пожала всем руки, хотя не выглядела очень счастливой.
– Мне нравится твой ободок, – сказала Спенсер, пытаясь быть великодушной. Амелия лишь безучастно смотрела на нее, не разжимая плотно сжатых губ, прочесывая взглядом длинные светлые волосы Спенсер, серое кашемировое платье-свитер и черные сапоги от Frye. Через мгновение девочка фыркнула и отвернулась, как будто это Спенсер не в тренде, а вовсе не она сама.
– Закари скоро подойдет, – сказал мистер Пеннитистл, усаживаясь за стол. – У него поздно заканчиваются занятия в классе углубленной подготовки.
– Понимаю. – Миссис Хастингс потянулась к бокалу с водой и, повернувшись к дочерям, объяснила: – Закари и Амелия оба учатся в Сент-Агнес[28].
Кубик льда, который посасывала Спенсер, проскользнул вниз по горлу. Школа Сент-Агнес считалась самой крутой в Мэйн-Лайн, и на ее фоне частная школа Роузвуда выглядела исправительной колонией для малолетних преступников. Этим летом Спенсер познакомилась с девушкой по имени Келси из Сент-Агнес, когда проходила курсы ускоренной подготовки к поступлению в Пенсильванский университет. Поначалу они были лучшими подругами, но потом…
Спенсер внимательно присмотрелась к Амелии. Интересно, знает ли она Келси? Слышала, что с ней случилось?
Повисло долгое молчание. Мама Спенсер все вздыхала, любуясь розой, оглядывалась по сторонам и неловко улыбалась. В зале негромко звучала безобидная классическая музыка. Мистер Пеннитистл вежливо заказал у официантки коньяк Delamain. Он постоянно подкашливал, что бесило Спенсер. Просто уже отхаркни свою мокроту, хотела огрызнуться она.