Сидни Шелдон. Узы памяти

– Еще два нырка!

– Билли, нет!

Однако Билли перевернулся, взмахнул ногами и исчез в волнах, чем вызвал охи, ахи и гром аплодисментов со стороны собравшихся на берегу. Тони прикусила губу, с тревогой ожидая появления пловца. Десять секунд… двадцать… тридцать…

«О Иисусе! Что случилось? Ударился головой? Мне не следовало заключать это дурацкое пари и поощрять его! Я знаю, как он беспечен! Совсем как я!»

Но тут молодой человек внезапно вынырнул, подняв кучу брызг, как резвящийся дельфин, и он размахивал гигантской устричной раковиной. Толпа на берегу орала и бесновалась. Билли открыл раковину и вытащил жемчужину под еще более оглушительную овацию. Но сам он ничуть не обрадовался:

– Слишком маленькая. Моей принцессе нужна горошина!

– Прекращай! – окончательно разозлилась Тони. Игра потеряла привлекательность. Неужели эти идиоты на берегу не видят, как это опасно?

– Возвращайся, Билли! Я не шучу!

Билли возразил:

– У меня еще две минуты!

И набрав в грудь воздуха, снова исчез.

– Почему бы вам не позволить управлять тендером мне, сэр?

– Садитесь и отдыхайте.

Дэниел Грей был опытным матросом и последние двадцать лет работал на яхтах богатых людей. Бремар Мерфи – не лучше и не хуже большинства семей, к которым нанимался Грей. Но их сын Чарлз был редкостным маленьким хлыщом. Он много пил за ленчем, и, конечно, его не стоило оставлять за штурвалом такого дорогого судна, как тендер «Селесты».

– Я уже отдохнул, спасибо, – протянул Чарлз. – Принесите мне клубники и шампанского, которые я просил, и передайте матери, что я вернусь через пару часов.

– Прекрасно, сэр.

«Полный болван. Клянусь, он на что-нибудь налетит, и следующие десять лет его старик будет платить за ремонт».

На этот раз Билли показался на поверхности только через сорок пять секунд. Похоже, он по-прежнему считал все это шуткой и почти сразу же снова нырнул.

Взбешенная Тони отвернулась. Теперь она ни за что не проведет с ним ночь, какой бы большой ни оказалась чертова жемчужина или его чертово… что там еще у него есть. Плывя к берегу, она заметила нечто краем глаза. Гребная шлюпка, маленькая деревянная лодчонка.

«Какого черта эта штука тут делает?»

Не успела она подумать об этом, как увидела два тендера. Второй чуть отставал от первого, но шел на опасной скорости, с ревом направляясь к берегу. На первом тендере обратили внимание на деревянное суденышко и свернули, чтобы обойти его, легко сменив курс. Но на втором, казалось, не подозревали об опасности.

– Лодка! – завопила Тони, махая рукой второму тендеру. Она уже была на мелководье и смогла подпрыгивать и кричать.

– Ло-о-о-дка-а-а!!!

Чарлз поймал взглядом развевающиеся светлые волосы и белый бикини. Тони махала ему.

– Эй, бэби! – помахал он в ответ и прибавил скорость, хотел произвести на нее впечатление, но пошатнулся и схватился за штурвал, чтобы не упасть. Должно быть, шабли ударило ему в голову.

– Я кое-что везу тебе!

Он не сразу понял, что люди на берегу тоже ему машут. Неужели ни разу не видели яхтенного тендера? Или не видели такого мощного, как на «Селесте»?

К тому времени как он заметил шлюпку и осознал всю степень опасности, тендер был в нескольких секундах от столкновения. Двое сидевших в лодке подростков в ужасе прижались друг к другу. Чарлз увидел искаженные паникой лица, и его затошнило. Он был достаточно близко, чтобы разглядеть белки их глаз и отчаянное, молящее выражение лиц.

– Иисусе!

Он бросился к штурвалу.

Двое пляжных спасателей переглянулись.

– Мать твою…

– Он в них врежется, верно?

Схватив спасательные пояса, они кинулись в воду.

Тони в ужасе наблюдала, как второй тендер мчится к лодке. По мере того как он приближался, ужас становился нестерпимым.

«Это… Чарлз? Что он здесь делает?»

Она открыла рот, чтобы закричать, предупредить его, но из горла не вырвалось ни звука. Из-за выходок Билли она потеряла голос и охрипла. И поняла с леденящей ясностью, что эти мальчишки сейчас умрут.

А Билли тем временем поднял с песка пятую устричную раковину. Здесь было прохладно и спокойно, пятна солнечных лучей и эфемерные танцующие тени чередовались на песчаном дне. Шансы отыскать жемчужину размером с горошину были равны почти нулю. Но Билли нравилось выделываться, устраивая спектакль ради Тони и собравшихся на берегу. Он чувствовал себя в воде как дома. В реальном мире он ощущает себя ничтожеством по сравнению с Чарлзом. Но не здесь, в буйной свободе океана. Здесь он король.

Крепко сжимая раковину в кулаке, юноша стал всплывать к свету.

Изо всех сил дернув штурвал вправо, Чарлз закрыл глаза. Последующий рывок едва не перевернул тендер. Вцепившись в штурвал, Чарлз жалел, что не может заткнуть уши, болевшие от звенящих криков. Чей ужас он слышит? Мальчишек или свой собственный? Он не мог сказать. Соленая струя ударила в лицо, как бритвой. Тендер все еще двигался с дикой скоростью.

Каким образом все случилось так быстро – переход от счастья к несчастью? Только несколько секунд назад он изнемогал от блаженства. А сейчас…

Чарлз, стиснув зубы, с колотящимся сердцем ждал удара.

Люди на берегу разинув рты смотрели, как тендер метнулся вправо. Сначала волна была такой огромной и струя за кормой такой высокой, что наблюдатели не различали, что творится с лодкой. Наконец она показалась, сильно раскачиваясь на волнах, но неповрежденная. Мальчишки отчаянно махали руками спасателям.

Облегчение было невероятным. Люди вопили, кричали «ура», прыгали, обнимались.

– Удалось! Он их не потопил!

Но тут кто-то завопил:

– Пловец!

Для Тони все происходило как в замедленной съемке.

Она увидела, как свернул Чарлз, разминувшись с лодкой всего на несколько дюймов. На какую-то долю секунды она испытала облегчение, такое мощное, что ее чуть не вырвало. Но тут из воды вылетел Билли Хэмлин, и прямо на пути тендера. Даже если бы Чарлз увидел его, все равно никаким способом не смог бы остановиться.

Последнее, что успела заметить Тони, – потрясение на красивом лице Билли. И тут тендер закрыл ей обзор.

На берегу истерически кричали.

Чарлз выключил мотор, и тендер замер на месте.

Билли Хэмлин исчез.

Глава 2

Чарлз Бремар Мерфи, словно громом пораженный, скорчился на скамье на корме тендера, глядя на воду, теперь спокойную, серебристую и неподвижную, как стекло. Судя по всему, у него был шок. Спасатели плескались рядом в поисках Билли и поочередно ныряли на глубину.

Ничего.

Люди на берегу плакали навзрыд. Мальчишки в лодке благополучно добрались до берега и почти бились в истерике, не веря в свое спасение и сконфуженные происходящим. Малыши из группы Тони сгрудились на мелководье и опасливо жались друг к другу, напуганные паникой взрослых. Ошеломленная Тони подплыла к ним. Должно быть, кто-то позвал на помощь, потому что со всех сторон к месту происшествия мчались катера береговой охраны и тендеры с других, пришвартованных недалеко от берега, яхт.

– Тони!

Дрожащий Грейдон Хэммонд вцепился в ногу Тони.

– Не сейчас, Грейдон, – рассеянно пробормотала она, все еще глядя туда, где в последний раз показался Билли.

«Он не может погибнуть. Всего несколько секунд назад он там был! Пожалуйста, Господи, пожалуйста, не дай ему погибнуть только потому, что он дурачился из-за меня!»

– Тони!

Она уже хотела успокоить Грейдона, когда увидела… примерно в пятидесяти ярдах от того места, куда смотрела, на поверхности показавшегося оглушенного пловца.

– Вон там! – завопила она спасателям, истерически махая руками. – Там!

Она могла не беспокоиться. Спасательные лодки все как одна устремились к Билли и вытащили его из воды. Наблюдая все это, Чарлз Бремар Мерфи наконец разразился слезами. Все. Кошмар закончился.

Менее чем через минуту Билли уже был на пляже, широко улыбаясь, несмотря на боль, пока фельдшер обрабатывал рану на голове. Несколько человек подошли пожать ему руку и сообщить (можно подумать, он не знал), как ему повезло выжить.

– Знаете, это все ради нее, – заявил он своим только что обретенным поклонникам, кивая в сторону Тони, которая широким шагом шла к нему – богиня амазонок, в крошечном бикини, с длинными влажными волосами, картинно развевавшимися за спиной. – Моей принцессе понадобилась горошина. Что я мог сделать? Ее желание для меня закон.

Однако настроение Тони было отнюдь не романтичным.

– Чертов осел! – заорала она. – Ты мог погибнуть! Я думала, ты утонул!

– И ты бы тосковала по мне? – надулся Билли.

– О, да перестань валять дурака! Это не смешно! На беднягу Чарлза смотреть страшно! Он думал, что утопил тебя! Мы все так думали.

– Бедняга Чарлз?

Теперь уже разозлился Билли:

– Этот кретин мчался, как маньяк! Неужели не видела, как он едва не врезался в тех несчастных парнишек в лодке?

– Нечего им было делать в той зоне, – отрезала Тони. – И тебе тоже!

Грейдон Хэммонд вылез из воды и снова теребил Тони за ногу, что-то лепеча.

– Грейдон, пожалуйста! Я говорю с Билли.

– Но это важно! – взвыл Грейдон.

– Валяй, – горько вздохнул Билли. – Ясно, что тебе на меня плевать. Иди, утешай Грейдона, а может… и Чарли. Он в этом деле истинная жертва.

– Ради всего святого, Билли, конечно, не наплевать. Или считаешь, что я бы так злилась, если бы мне было все равно? Я думала, что потеряла тебя.

И Тони, к своему удивлению, разразилась слезами.

Билли Хэмлин обнял ее.

– Эй, – нежно прошептал он, – не плачь. Прости, что напугал тебя. Пожалуйста, не плачь.

– То-о-о-они!!! – завопил Грейдон. Тони неохотно высвободилась из объятий Билли.

– Что, солнышко? – уже мягче спросила она. – Что случилось?

Малыш молча смотрел на нее. Нижняя губка дрожала.

– Николас!

– Николас Хэндемейер?

Грейдон кивнул.

– Что с ним.

Грейдон залился слезами.

– Он уплыл. Пока ты следила за Билли. Уплыл и не вернулся.

Глава 3

От пляжа до Кэмп-Уильямса было четверть мили по песчаной тропе, почти целиком заросшей ежевичными кустами. Тони исцарапала ноги до крови, но, не обращая внимания на боль и жалобные крики пытавшихся бежать за ней детей, она мчалась во весь дух.

– Боже! Что это с тобой? Забыла одеться?

Мэри Лу Паркер, безупречная в форме выпускницы частной школы: шорты хаки, блузка с белым воротничком и пляжные тапочки, – брезгливо оглядела Тони. Это бикини… уже чересчур, тем более что вокруг дети. Мэри Лу понять не могла, что находит Чарлз Бремар Мерфи в Тони Гилетти.

– Ты видела Николаса? Николаса Хэндемейера? – пропыхтела Тони. Мэри Лу запоздало заметила, в каком она состоянии, и услышала приглушенный плач детей. Все выглядели так, словно побывали на войне. – Он возвращался сюда?

– Нет.

Тони жалобно вскрикнула.

– То есть не знаю, – поправилась Мэри Лу. – Лично я его не видела, но сейчас спрошу остальных.

Из домиков стали подтягиваться остальные вожатые лагеря. Никто не видел Николаса. Но Тони не стоит паниковать. Он должен выбраться из воды. Иногда маленькие мальчики сбегают. Он не может уйти далеко.

Группа парней, включая Дона Чота, университетскую звезду плавания, отправилась на берег, помочь спасателям. Билли Хэмлин и Чарлз Бремар Мерфи оставались там, помогая береговой охране. А Тони увела детей в лагерь. Сейчас она стояла, с беспомощным видом глядя вслед уходившим. Не зная, что еще делать, она велела детям переодеться и стала готовить еду. Пришедшая Мэри Лу увидела, как Тони вяло режет огурцы, глядя при этом в стену.

– Давай, я сама, – любезно предложила Мэри Лу. Она не любила Тони. Но все знали, как та обожает маленького Николаса. В ее глазах столько тоски!

– Иди. Приведи себя в порядок. Бьюсь об заклад, он отыщется к тому времени, как ты примешь душ. Возможно, уже успел проголодаться.

Шагая в свой домик, Тони пыталась заставить себя поверить словам Мэри Лу.

«Он вот-вот вернется. Возможно, ребенок проголодался».

Другие мысли, пугающие мысли, никак не хотели отступать, маяча на краю сознания. Но Тони старалась их отгонять. Сначала подростки в лодке. Потом Билли. Теперь Николас. День превратился в сплошные американские горки: от ужаса к восторгу. Но все должно кончиться хорошо. Должно.

Когда Тони увидит Николаса – обнимет его, поцелует и скажет, как жалеет, что позволила Билли отвлечь себя. Завтра они вместе станут ловить крабов и играть в мяч. Выстроят целые песочные города. Тони не будет с похмелья, не будет уставшей, не будет думать о своей любовной жизни. Она будет с детьми. С Николасом. Присутствовать на все сто процентов.

Тони остановилась у двери домика.

Мальчики по одному появлялись у конца тропинки на пляж. Шли молча, опустив головы. Тони, окаменев, уставилась на них, слыша только назойливый шум прибоя в ушах.

Потом она долгие годы будет видеть во сне их лица.

Чарлз Бремар Мерфи, ее любовник до сегодняшнего дня, похожий на призрак. Бледный до синевы.

Дон Чот, с плотно сжатыми губами и стиснутыми кулаками.

И наконец, Билли Хэмлин, с распухшим от слез лицом.

И безжизненное тело мальчика у него на руках.

Глава 4

– Итак, давайте все выясним. Когда вы впервые заметили исчезновение Николаса?

Пуговичные глазки миссис Марты Крамер перебежали с Тони на Билли. Оба выглядели перепуганными. И поделом.

Марта управляла лагерем уже двадцать два года, сначала вместе с мужем Джоном, а последние девять лет – одна, оставшись вдовой. И за это время ни разу не случалось чего-то серьезного с мальчиками, переданным на ее попечение. И вот теперь – такая трагедия. Да еще в дежурство сына плотника и дочери миллионера – торговца электроникой.

Ростом всего пять футов, с идеально причесанными седыми волосами и пенсне – фирменная деталь, – вечно висевшим на цепочке вокруг шеи, миссис Крамер также считалась одной из достопримечательностей Кеннебанкпорта. Крошечная фигурка и манеры заботливой матери заставляли многих недооценивать ее интеллект и деловые способности. Пусть Кэмп-Уильямс позиционировал себя как старомодное фамильное заведение, после смерти мужа миссис Крамер удвоила цены и стала тщательно отбирать мальчиков, которых принимала на отдых, тем самым создав репутацию владелицы самого элитарного летнего лагеря на всем Восточном побережье. Подростковый труд был дешев, накладные расходы невелики. Она даже позволила себе сделать ремонт и потратиться на плотника. Короче говоря, миссис Марта Крамер владела курицей, несущей золотые яйца, а двое безответственных сопляков только сейчас прирезали эту курицу.

– Я уже говорил вам, миссис Крамер, у меня было сотрясение мозга. Тони присматривала за мной. Мы думали, что все детишки на берегу, когда подбежал Грейдон и сказал, что Николас пропал.

Говорил один Билли. Девчонка Гилетти, обычно невероятная трещотка, как ни странно, онемела. Шок? Или достаточно умна, чтобы не сказать чего лишнего не в свою пользу? Миссис Крамер становилось не по себе оттого, что она видела в ее глазах.

«Она думает, плутовка этакая! Взвешивает варианты. Или ищет выход».

И Тони, и Билли успели одеться: он в расклешенные джинсы и рубашку с логотипом «Роллинг стоунз», она – в юбку до пола, с бахромой на подоле и водолазку. Такая скромная одежда была нетипична для блудной дочери Уильяма Гилетти. Марта прищурилась еще сильнее:

– И вы сразу подняли тревогу?

– Конечно. Там же были представители береговой охраны. Я остался помочь, а Тони вернулась сюда на случай…

Билли осекся и глянул на Тони, которая уставилась в пол.

– Мисс Гилетти, вам нечего сказать?

– Будь у меня что сказать, я бы сказала, наверное!

Выведенная из ступора, как опьяневшая от солнца дремучая змея, Тони предпочла нападение:

– Билли уже рассказал, как было дело! Зачем вы нас достаете?

– Достаю?!

Марта Крамер выпрямилась во все свои пять фунтов и пронзила негодующим взглядом избалованную девицу.

– Мисс Гилетти, погиб ребенок! Утонул! Это вы понимаете? Полиция и родные мальчика уже едут сюда. Они будут «доставать» вас, пока точно не узнают, что случилось, как все произошло на самом деле и кто виноват.

– Никто не виноват, – тихо ответила Тони. – Это был несчастный случай.

Миссис Крамер приподняла бровь:

– Неужели? Что же, будем надеяться, что полиция с тобой согласится.

Выйдя из офиса миссис Крамер, Тони дала волю слезам и упала в объятия Билли.

– Скажи, что это просто кошмарный сон. Скажи, что я сейчас проснусь.

– Ш-ш-ш-ш…

Билли прижал ее к себе. Так приятно держать ее. Больше никакого «бедного Чарли!». В этом деле они с Тони вместе.

– Все, как ты сказала. Это был несчастный случай.

– Но бедный Николас! – зарыдала Тони. – Не могу не думать о том, как он был напуган. Как отчаянно хотел, чтобы я услышала его! Спасла!

– Не нужно, Тони. Не мучай себя!

– Он наверняка звал меня! Кричал, просил помощи! О Боже, я этого не вынесу! Что я наделала? Я не должна была оставлять его одного!

Билли усилием воли попытался избавиться от преследовавшей его картины: трупа маленького Николаса. Мальчик плавал лицом вниз, когда Билли нашел его в каменистой бухточке всего в нескольких ярдах от берега. Билли пытался сделать ему искусственное дыхание, а парамедики на берегу трудились добрых двадцать минут, нажимая на грудь, чтобы привести ребенка в чувство. Все бесполезно…

– Теперь меня точно посадят, – выдохнула Тони.

– Конечно нет! – великодушно утешил Билли.

– Посадят.

Тони заломила руки:

– Меня уже дважды приводили в полицию.

– Дважды?

– Один раз за мошенничество, второй – за хранение наркотиков. О Боже, что, если они возьмут анализ на наркотики? Так ведь делается всегда, верно? А у меня еще кокаин не выветрился. И травка! О, Билли, меня запрут и выкинут ключи!

– Успокойся! Никто тебя не запрет! Я не позволю.

Билли наслаждался сознанием собственной силы. Как приятно сознавать, что Тони полагается на него. Именно так и должно быть. Они двое против всего мира. Чарлз не годится в любовники Тони, какой из него мужчина! Но он, Билли Хэмлин, покажет, на что способен.

Пока он гладил волосы Тони, две патрульные машины полиции штата Мэн остановились перед вестибюлем Кэмп-Уильямса. Из них вышли трое, двое в мундирах, один в темном костюме и сорочке со стоячим воротничком с заломленными уголками. Миссис Крамер поспешила встретить их. Морщинистое лицо ее было мрачным.

Прижав Тони к себе, Билли вдохнул ее запах, и волна животного желания захлестнула его.

– Они нас не разлучат, – прошептал он. – Давай сравним наши показания. И придерживайся того, что ты сказала миссис Крамер. Ни в коем случае не упоминай о наркотиках.

Тони с жалким видом кивнула, чувствуя, что ее в любую минуту может вырвать. Миссис Крамер уже вела к ним полицейских.

– Не волнуйся, – выдохнул Билли. – У тебя все будет хорошо. Доверься мне.

Часа через два, когда малыши благополучно спали, остальные вожатые сидели вокруг большого обеденного стола, успокаивая друг друга. Все видели, как «скорая» увезла тело маленького Николаса. Кто-то из девушек плакал.

– Что теперь будет с Тони и Билли? – спросила Мэри Лу.

Дон Чот возил по тарелке остывший хот-дог.

– Ничего. Произошел несчастный случай.

Несколько секунд все молчали. Потом кто-то высказал то, о чем думали все.

– Пусть так. Но один из них должен был видеть, как Николас покидает группу. Кто-то из них должен был наблюдать за детьми.

– Это был несчастный случай! – заорал Дон, с такой силой ударив кулаком по столешнице, что стол задрожал. – И такое могло произойти с любым из нас!

Дон помогал нести в лагерь тело Николаса. Ему было всего двадцать лет, и, очевидно, трагедия больно ранила его.

– Не стоит разбрасываться обвинениями.

– Я не разбрасываюсь обвинениями. Я только говорю…

– Не стоит! Ничего не говори! Откуда тебе знать, парень? Тебя там не было!

Почувствовав, что дело может дойти до драки, Чарлз обнял друга за плечи и увел:

– Все в порядке, Дон. Пойдем подышим воздухом.

Как только они ушли, Энн Филдинг, одна из самых тихих студенток Уэллсли, неожиданно заговорила:

– Тут что-то не так. Мальчик мертв. Он не мог утонуть на таком мелководье, где даже волн нет. Если только за детьми не следили очень-очень долго…

– Вполне понимаю, что могло отвлечь Билли, – заметил один из парней. – То бикини, что было на Тони, можно расценить как прямое приглашение.

– Мы говорим о Тони Гилетти? – прошипела Мэри Лу Паркер. – Какое-тут приглашение? Просто, кто поспел первым, того и обслужили.

Все рассмеялись.

– Тише! – вмешалась Энн Филдинг, прижавшись лицом к стеклу. – Они выходят.

Дверь в административные помещения открылась. Последние три часа Тони и Билли непрерывно допрашивала полиция. Тони появилась первой, опершись на руку одного из полицейских. Даже на расстоянии было видно, как она нравится молодому копу, покровительственно обнявшему ее за талию и ободряюще улыбавшемуся.

Он проводил Тони к ее домику.

– Судя по виду, серьезные неприятности ей не грозят, – ехидно бросила Мэри Лу.

Но тут появился Билли Хэмлин. По одну сторону от него шел детектив в штатском, по другую – коп. Его подвели к патрульной машине. Когда он садился на заднее сиденье, вожатые заметили блеск стали.

– На него надели наручники! – изумилась Энн. – О Господи! Неужели он арестован?

– Вряд ли они везут его в садомазоклуб, – сухо ответил кто-то.

По правде говоря, парни в Кэмп-Уильямсе недолюбливали Билли Хэмлина: сын плотника пользовался слишком большим успехом у женщин. Девушки же, поддаваясь обаянию и красоте Билли, считали все же его чужаком, чем-то вроде игрушки, с которой можно забавляться, но вряд ли – равным себе.

– Что это вы вытворяете? Глазеете в окно, как стадо гусей!

Властный голос Марты Крамер разрезал тишину в комнате, как сирена, возвещавшая о воздушном налете. Все подскочили от неожиданности.

– Если я не ошибаюсь, завтра вам нужно на работу.

– Да, миссис Крамер.

– Крайне важно, чтобы распорядок дня в лагере соблюдался как обычно. Дети не должны страдать.

Осмелилась вмешаться только Мэри Лу Паркер.

– Но, мисс Крамер, Билли Хэмлин…

– Билли не помогут досужие сплетни, – оборвала пожилая леди. – Надеюсь, не мне напоминать, что погиб ребенок. Это не развлечение, мисс Паркер, это трагедия. А теперь всем разойтись. Свет погаснет в одиннадцать.

Глава 5

Повсюду вода. Морская вода. Темно, хоть глаз выколи, холодно, и промокшая одежда противно липнет к телу, как водоросли. Постепенно до нее дошло. «Я в пещере». Вода поднималась медленно, но непрерывно, и каждая волна была выше предыдущей. Шурх. Шурх. Шурх. Ослепшая Тони цеплялась за стены в отчаянных поисках выхода. Но как она вообще сюда попала? Тони не помнила. Но если был вход, значит, должен быть выход. Только нужно побыстрее его найти.

Вода доходила до плеч… Ушей.

– Помогите!!!

Вопль Тони эхом отдался от стен. Никто не услышал. Не ответил.

– Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!

– Мисс Тони, мисс Тони, все в порядке.

Тони, задыхаясь, села в постели, все еще охваченная ужасом. Безумным взглядом обвела комнату. Ночная рубашка промокла от пота.

– Кармен!

Испанка-горничная Гилетти ободряюще кивнула:

– Си, мисс Тони. Все хорошо. Это сон. Успокойтесь!

Тони бессильно опустилась на подушки, постепенно возвращаясь к реальности. Она не тонула. Она не в Кэмп-Уильямсе. Она в своей спальне, дома, в Нью-Джерси. Но Кармен ошибалась: не все в порядке. Билли Хэмлина будут судить за убийство.

Все это совершенный абсурд. Такой невыносимый, что Тони с каждым днем все больше укреплялась в мысли: обвинения будут сняты, это огромная трагическая ошибка. Она так и не смогла поговорить с Билли после ареста, но, слушая бесчисленные сплетни, ходившие в лагере, смогла составить ясное представление о том, что произошло. Очевидно, Билли сказал копам, что это он должен был следить за Николасом и остальными мальчиками, когда случилась трагедия. Он также признал, что употреблял наркотики, наверное, для того, чтобы отвести подозрения от Тони, которая уже имела два привода. Видимо, именно это он имел в виду, когда пообещал, что полиция от нее отвяжется.

Сначала Тони не чувствовала ничего, кроме облегчения и благодарности. Никто раньше не шел ради нее на такие жертвы, и уж, конечно, не парень. Все мальчишки хотели переспать с ней, но на самом деле им было на нее наплевать. Не то что Билли.

Между тем романтичный жест обернулся кошмаром. Семья Хэндемейеров, взбешенная известием о наркотиках и отчаянно желавшая обвинить кого-то в смерти сына, настояла на предъявлении обвинений. Отец Николаса был сенатором и одним из самых богатых в Мэне людей. Сенатор Хэндемейер желал, чтобы ему поднесли на блюде голову Билли Хэмлина. Он был достаточно влиятелен, чтобы надавить на окружного прокурора. Вскоре невинная ложь Билли, призванная защитить Тони, стала национальной новостью, и облегчение девушки сменилось постоянным, терзавшим душу страхом.