Непрожитая жизнь

– Точно! – говорит Пьер, щелкая языком. – Квантан, хватай свою Леа и шевели булками, я хочу сесть.

– Она не моя Леа, она «та самая» Леа, – бурчит он.

– Та самая? – переспрашивает Капюсин.

– Ты серьезно? – с сомнением произносит Пьер. Наверное, сейчас он в первый раз за все утро смотрит в мою сторону. – Черт, я представлял ее совершенно иначе.

– Представлял меня? – удивляюсь я.

– Конечно! Квантан так живо описывал тебя, сидящую рядом с ним в одной тоненькой майке, на холоде, испуганную, но смелую. Он раз пятьсот повторил, что ты сняла свою толстовку и накрыла Рафа, а сама дрожала от холода. И нашему рыцарю – Квену – захотелось тебя спасти. А я, наверное, должен был заплакать от умиления, представив всю эту картину, но у меня не вышло. И старина Квен чуть не врезал мне, когда я спросил, твердые ли у тебя были соски.

– Заткнись, Пьер, – устало бросает ему Квантан, а мне говорит: – Не обращай внимания. Он, конечно, заноза в заднице, но безобидный.

– Ничего себе, – бормочу я.

– Ты не удивляйся. Он впечатлительный, как девчонка.

– Не зря же будущий писатель, – фыркает Пьер.

Квантан закатывает глаза.

– О чем вы вообще говорите? – недоумевая, спрашивает Капюсин.

– Это секрет, извини, – заявляет Пьер, – и, Капюсин, я только что представил тебя, стоящую в одной майке на холоде. И это прекрасное зрелище.

Капю хлопает его по плечу.

– Ты больной на голову, – покачав головой, говорит Квен.

– А вы знаете здоровых? – серьезно спрашивает Пьер. На секунду мы все замолкаем, а потом хором отвечаем:

– Нет.

Вот так все и началось, Мика. Квантан, Пьер, Капю и я.

Именно так все и началось.

Глава 8

Весь остаток недели мы провели вчетвером. Почти на всех уроках я садилась с Капюсин за одну парту, а Пьер и Квен занимали места позади. Обедали мы тоже вместе, у нас появились любимая лавочка в сквере и любимое кафе, где мы сидели в плохую погоду. Капюсин и Пьер соревновались между собой в язвительности и остроумии. А мы с Квантаном посмеивались над ними.

Впервые за очень долгое время я наконец чувствую себя в безопасности. Искренне смеюсь, участвую в разговорах и не пытаюсь стать невидимкой, ощущая ни с чем не сравнимое вдохновение свободы. Но, как известно, у всего есть темная сторона. Она может не бросаться в глаза, но ее холод невозможно не почувствовать. Моя темная сторона – это мое прошлое, Мика. От которого я вроде бы убежала. Но есть кое-что, от чего я не смогла спрятаться. Это ты. Я не могу перестать думать о тебе. Сидя с друзьями, я думаю, каково было бы, если бы ты был с нами, в компании своих сумасшедших кузенов и не менее сумасшедшей Капюсин. Каково было бы, если бы ты был жив. Мне не хватает тебя. Я так хочу делиться с тобой всем, каждой мелочью, пересказывать тебе наши разговоры и шутки. Мне хочется, чтобы ты сидел рядом со мной на нашей лавочке в сквере. А мысли о тебе невольно приводят меня к Рафаэлю.

В понедельник после обеда он не возвращается в школу. Не возвращается ни на следующий день, ни через день, и так до конца недели. По утрам я одна из первых захожу в класс, сажусь за парту и жду. Жду его появления, того мига, когда вновь его увижу. И после звонка я еще минут пятнадцать поглядываю на дверь в надежде увидеть его среди опоздавших. Но Рафаэль не приходит. Квантан никогда не упоминает ни о той ночи, ни о поведении Рафаэля в мой первый школьный день, ни о его прогулах. Пару раз я была почти готова сама задать ему вопрос, но шестое чувство подсказывало, что Квен не ответит. Он не из болтливых. А еще я замечаю, что кое-кто еще тоже ждет Рафаэля. Мадам Феррар точно так же встречает взглядом каждого ученика, заходящего в ее маленький класс. В пятницу она не выдерживает:

– Делионы, в вашем полку потери?

Парни смотрят прямо на нее и молчат. Шутка не удалась. Губы Пьера сжимаются в тонкую линию. Квантан бледнеет и опускает глаза.

– О господи, что случилось? – с тревогой в голосе спрашивает Феррар.

– О чем вы говорите, мадам? – не поднимая глаз, шепчет Квантан.

– Если вы о Рафаэле… – начинает Пьер.

– То он уехал на несколько дней к семье, в Швейцарию. Директор в курсе и должен был оповестить всех учителей, – тихим голосом заканчивает за него Квантан.

– Мне никто ничего не сказал, – озадаченно произносит мадам.

– В таком случае вам стоит поговорить с директором, а не с нами, – не скрывая раздражения, говорит Пьер.

Учительница кивает и продолжает урок, но за нашим столом повисает тягостная, напряженная атмосфера.

– С ним все хорошо? – шепотом интересуется Капюсин, заглядывая Пьеру в глаза.

Пьер отвечает не сразу.

– С Рафаэлем? – переспрашивает он спустя минуту, будто только что понял ее вопрос. – Он просто прогуливает школу.

– Но ты же сказал, что он уехал к семье.

– Он в Париже. – По тону Пьера ясно: он не хочет развивать эту тему. – Это Квантан звонил директору, – добавляет он, отворачиваясь.

Во всем классе лишь я одна понимаю, что сейчас произошло, какую рану в сердцах двоих кузенов потревожила своей неловкой шуткой мадам Феррар. У Делионов правда потеря в полку. И эта потеря – ты, Мика…

* * *

В пятницу после уроков к нашей четверке подходит Лор.

– Как дела? – лучезарно улыбаясь, интересуется она.

Капюсин приподнимает бровь:

– Что тебе нужно? Давай ближе к делу.

– Ну и прием, – усмехается Лор. – В субботу я устраиваю у себя вечеринку и хочу позвать весь класс. Мы ведь в терминале – последний школьный год, вот в общем-то и все. Вы придете?

Мы переглядываемся.

– Да бросьте! Это всего лишь вечеринка: музыка, выпивка, танцы. Будет весело!

Мы молчим.

– Весь класс придет… – неловко бросает Лор.

– Без проблем, – после затянувшейся паузы отвечает Квантан. Очевидно, он просто пытается закончить этот нелепый разговор, а на самом деле не намерен приходить.

– Вы точно придете? – почувствовав подвох, переспрашивает Лор.

– Постараемся, – пожав плечами, вставляет Пьер.

И тут неожиданно для всех присутствующих Капюсин вытаскивает мобильник и сует его Лор:

– Записывай адрес.

Лор вновь улыбается, быстро печатает адрес и возвращает телефон.

– Шестнадцатый округ, это недалеко от моего дома, – говорит Капю.

– Ну, вот и славно. Значит, вы все придете?

Капюсин щурит глаза и внимательно смотрит на Лор:

– Мы все придем.

– Окей, тогда до завтра!

И она перебегает дорогу, направляясь к своей компашке.

– Так, – немного озадаченно начинает Пьер, – какого черта мы туда идем?

– А почему нет? Мы правда в терминале, это последний год школы! Нужно сделать его интересным, – отвечает Капюсин.

– Если тебе не хватает вечеринок, сказала бы мне. Мы с Квеном можем устроить у себя, а переться к этой дуре мне как-то не хочется, – хмурится Пьер.

Капюсин делает вид, будто ищет что-то в сумке.

– Мне кажется, она пригласила нас с какой-то целью. Скорее всего, из-за вас. В любом случае я собираюсь надеть сногсшибательное платье и стать звездой этого вечера, чтобы ни один парень в квартире даже не посмотрел в сторону Лор.

Пьер цокает языком:

– А без нас ты этого сделать не можешь? И можно поинтересоваться, откуда в твоей голове возникло такое дурацкое желание?

Капюсин как-то рассказала мне, что, когда она перешла в эту школу, Лор пустила про нее отвратительную сплетню, слепленную из больной фантазии и вычитанной в «Гугле» информации о венерических заболеваниях. Парни обходили Капюсин стороной, а она никак не могла понять почему. Все перешептывались, разглядывали ее с нездоровым интересом, а кто-то даже крикнул «больная шлюха» из-за угла в коридоре. Думаю, Капю собралась на вечеринку не для того, чтобы привлекать внимание каких-то идиотов. Ей просто хотелось сделать так, чтобы эти идиоты искусали себе все локти.

– На вражескую территорию без друзей не ходят, – подмигнув Капюсин, отвечаю я и, подпустив в голос сарказма, спрашиваю Пьера: – Или ты бросишь друзей на поле битвы?

– Что-то мне подсказывает, что он первым начнет увиваться вокруг звезды вечера, – с усмешкой вставляет Квен, и я понимаю: он наверняка знает про ту сплетню и, возможно, понимает желание Капюсин. Квантан – парень чуткий, во все вникает. В компании он чаще всего молчит и слушает. И делает выводы. Он действительно очень живо может описать характеры людей и их поведение. Пьеру же такие тонкости неинтересны, но сейчас, под насмешливым взглядом Квена, он вдруг становится серьезным.

– Я пойду, – говорит он, заглядывая в глаза Капю. – И если тебе нужно что-то кому-то доказать, я помогу. Но знай: это глупо. Чужие домыслы просто не стоят твоего времени. Ты выше этого дешевого дерьма.

Капюсин обнимает Пьера:

– Я знаю, что лучше не брать такие вещи в голову, но мне просто хочется один раз показать ей, кто главный, поставить ее и всю эту тупую компанию на место, – честно признается она.

– Хорошо, – улыбается Пьер, – тогда в субботу вечером у нас спецоперация.

– Спасибо вам, – смущенно заливаясь краской, шепчет Капюсин, – и, Леа, платье на вечеринку возьмешь у меня.

– Все не настолько плохо, – пытаюсь отшутиться я.

– Все хуже некуда. С чувством стиля у тебя беда. Я не пущу тебя на вражескую территорию без правильного снаряжения.

– Ты только что сказала, что я увижу Леа не в дурацких подростковых джинсах и серой толстовке? Я, кажется, слышал слово «платье»? Квен, суббота обещает быть интересной! – восклицает Пьер.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Делион» звучит по-французски так же, как «два льва» – deux lions.

2

Хватит этой чепухи (англ.).

3

Название и адрес школы.

4

Терминал – название выпускного класса. Во Франции обучение в старшей школе составляет 3 года. 10-й класс – секонд, 11-й – премьер и 12-й – терминал. С 10-го класса происходит разделение на три потока: L – литературный, S – научный, ЕС – экономический.

5

Во французских школах высшая оценка – двадцать баллов. Удовлетворительные оценки начинаются с десяти баллов.