Я встал на рассвете и успел до пробуждения Вивиан поработать пару часов за компьютером. На кухне во время завтрака ее разговор со мной был исключительно деловым. Она вручила мне список покупок и напомнила, что у Лондон урок фортепиано, вдобавок попросила узнать, согласится ли учительница музыки, как только начнутся занятия в школе, перенести занятия на день или вечер вторника и четверга. Уже направляясь к двери, она повернулась ко мне:

– Можно попросить тебя сегодня быть более ответственным во всем, что касается Лондон? Приезжать на занятия вовремя и следить, чтобы она правильно питалась? Я ведь не прошу о чем-то сверхъестественном, а только о том, что сама делала много лет подряд.

Ее слова задели меня за живое, но, прежде чем я успел ответить, дверь за Вивиан уже закрылась.

Шлепая босыми ногами по ступенькам, Лондон сошла вниз через несколько минут после отъезда Вивиан и сразу спросила, можно ли ей на завтрак «Лаки чармс».

– Конечно, можно. – В голове еще вертелся разговор с Вивиан, поэтому в том, с какой готовностью я согласился выполнить просьбу дочери, определенно чувствовались вызов и агрессия. – А шоколадного молока хочешь?

– Хочу!

– Так я и думал, – отозвался я, размышляя о том, как к этому отнеслась бы Вивиан.

Лондон позавтракала, потом поиграла с Барби. Я расчесал ее, одел и повез на урок фортепиано. И не забыл попросить учительницу музыки поменять расписание ее уроков, а потом спешно повез дочь к родителям.

– А-а, – протянула мама, едва я переступил порог дома, где прошло мое детство, – снова ты.

Мама поцеловала Лондон, а я заметил, что на ней нет фартука. Одета она была в лиловое платье.

– А кто же еще? – отозвался я. – Но я всего на несколько минут – не хочу опаздывать.

Она похлопала Лондон по плечу.

– Лондон, милая, не хочешь печенья, которое мы испекли вчера? Оно в банке возле тостера.

– Я знаю где, – ответила Лондон и рванула на кухню, словно хлопьев в сахарной глазури, съеденных на завтрак, ей не хватило.

– Я так признателен тебе за помощь с Лондон, – сказал я.

– Видишь ли… в том-то и дело.

– Ты о чем?

– Сегодня у меня обед в «Красной шляпе». – Она указала на шляпу, лежащую на столе возле двери. Та была кричаще-яркой, оттенка клоунского рта, с павлиньими перьями.

– Я же тебе говорил: у меня всю неделю встречи.

– Я помню. Но ты спрашивал только, не посижу ли я с Лондон в понедельник.

– Я думал, ты поняла, что я имею в виду. И Лондон очень нравится гостить у тебя.

Мама взяла мою руку в свою ладонь.

– Так вот, Расс… Ты знаешь, как я ее люблю, но я не могу сидеть с Лондон ежедневно, пока не начнутся занятия в школе, – сообщила она. – Как и у тебя, у меня есть дела.

– Это же только на время, – напомнил я. – Надеюсь, на следующей неделе твоя помощь уже не понадобится.

– Завтра меня не будет дома. В моем клубе садоводов проходит семинар по тюльпанам и нарциссам, там можно купить редкие луковицы. Я надеялась удивить и порадовать твоего отца следующей весной. Ты же знаешь, ему всегда не везло с тюльпанами. А по четвергам и пятницам у меня волонтерская работа.

У меня вдруг закружилась голова. Я услышал, как мама вздохнула.

– Но сегодня, раз уж Лондон здесь… в какое время у тебя заканчивается встреча?

– Думаю, без четверти двенадцать.

– У меня обед в двенадцать, так что подъезжай за ней прямо в ресторан. А пока ты будешь занят, Лондон побудет со мной и с моими подругами.

– Отлично. – Я испытал облегчение. – Куда подъезжать?

Она назвала ресторан, который, как выяснилось, я знал, хотя ни разу не бывал там.

– Так когда, говоришь, у тебя встреча?

Встреча. Ах, черт.

– Мне пора, мама. Ты себе представить не можешь, как я тебе благодарен.

– Ты что, серьезно? – спросила Мардж. – Ты обиделся на маму только потому, что у нее есть своя жизнь?

Я гнал машину по шоссе, разговаривая по блютусу.

– Ты меня услышала? У меня всю неделю встречи. Что еще мне остается?

– Ну, привет! А дневные группы? А пригласить няню на пару часов? А попросить кого-нибудь из соседей? А напроситься в гости к кому-нибудь из друзей Лондон и оставить ее там на время?

– На все эти поиски у меня нет времени!

– А на болтовню со мной, значит, время есть.

Только потому, что я собираюсь подкинуть тебе Лондон завтра на пару часов.

– Мы с Вивиан об этом уже говорили. Лондон и без того трудно теперь, когда Вивиан вышла на работу.

– Да ну?

Если не считать явной нелюбви к урокам хореографии, вроде ничего сложного. Но…

– В общем, я позвонил в надежде, что…

– Даже не пытайся, – предостерегла Мардж, перебив меня.

– Что не пытаться?

– Сейчас ты попросишь меня посидеть с Лондон завтра, потому что мама не может. Или в четверг, или в пятницу. Или все три дня.

Я же говорил: Мардж мудрости не занимать.

– Не понимаю, о чем ты.

– Не прикидывайся идиотом. А зачем еще ты мне звонишь? Сколько раз за последние пять лет ты звонил мне на работу?

– Навскидку не скажу, – признался я.

– Ни разу.

– Вранье.

– Ты прав. На самом деле ты звонишь мне каждый день. Мы часами болтаем и хихикаем как подружки. Погоди минутку…

Я услышал, как она закашлялась.

– Что с тобой? – спросил я.

– Кажется, вирус подцепила.

– Летом?

– Вчера пришлось вести отца к врачу, а у того в приемной просто рассадник болезней. Странно еще, что меня оттуда на носилках не вынесли.

– А как отец?

– Результаты анализов придут только через несколько дней, но ЭГК, и обычная, и с нагрузкой, показывает, что сердце в норме. Легкие тоже. Врач глазам не верил, а отец смотрел на него с таким видом…

– Он такой, – согласился я, и мои мысли вернулись к дочери. – Ну и что мне делать с Лондон, если я не найду никого, кто посидит с ней?

– Ты же не дурак. Выкрутишься.

– Спасибо за помощь, сестренка. Такая ты отзывчивая.

– Стараюсь.

Встреча с хозяевами магазина сэндвичей прошла примерно так же, как и с мануальным терапевтом накануне. И дело было не в отсутствии интереса с их стороны. Хозяева, супружеская пара выходцев из Греции, понимали, что реклама поможет их бизнесу, но, к сожалению, зарабатывали ровно столько, чтобы покрывать текущие затраты. Они просили меня прийти еще раз через несколько месяцев, а когда я уже собирался уходить, предложили мне сэндвич.

– Очень вкусно, – уверял хозяин. – Все сэндвичи мы делаем на свежей пите, которую прямо здесь и печем.

– По рецепту моей бабушки, – добавила его жена.

Да, хлеб пах божественно. Я видел, как старательно хозяин делает сэндвич. Его жена спросила, не хочу ли я жареной картошки и чего-нибудь выпить. А почему бы и нет? И наконец оба с улыбками вручили мне обед.

К ресторану, где общество «Красная шляпа» устраивало обед, я подъехал в четверть первого. Несмотря на все неудобства, которые я доставил маме, мне показалось, что она была рада показать подругам внучку.

– Папочка! – едва увидев меня, Лондон сорвалась с места и бросилась навстречу. – Они сказали, что мне можно приходить к ним на обед, когда я захочу!

Мама поднялась из-за стола, отвела меня в сторонку и обняла.

– Спасибо, что побыла с ней, мама.

– Мне это в радость, – заверила она. – Ее все полюбили.

– Вижу.

– Но завтра и в остальные дни недели…

– Понимаю, – кивнул я. – Тюльпаны и волонтерство.

Всю дорогу домой я держал Лондон за руку. В моей ладони ее рука казалась совсем крошечной, теплой и уютной.

– Папа… – начала она.

– Да?

– Я есть хочу.

– Приедем домой – сделаю тебе сэндвич с арахисовой пастой и желе.

– Не получится, – возразила Лондон.

– Почему?

– У нас нет хлеба.

И мы отправились в продуктовый магазин, где я впервые в жизни взял тележку.

Следующий час я медленно набирал все по списку Вивиан и не раз возвращался в те отделы, где уже побывал. Понятия не имею, как я справился бы, если не помощь Лондон, которая разбиралась в товарах на удивление хорошо для своих пяти лет. Я не представлял, где искать тыкву-спагетти, не знал, что спелость авокадо можно определить, слегка нажав на него, но благодаря Лондон и немногочисленному персоналу магазина сумел добраться до конца списка. Находясь в магазине, я видел матерей с детьми всех возрастов, большинство казались такими же озабоченными, и у меня возникло мимолетное ощущение родства с ними. Интересно, сколько из них, подобно мне, предпочли бы работу в офисе походу в мясной отдел, где я битый час разыскивал грудки экологически чистых кур, выращенных на свободном выгуле.

Дома я сделал сэндвич для Лондон, распаковал покупки и остаток дня работал и наводил порядок, убеждаясь в том, что у Лондон все хорошо, и безуспешно пытаясь избавиться от навязчивой мысли, что я плыву против течения. Вивиан вернулась в половине седьмого, заглянула на несколько минут к Лондон, а потом пришла на кухню, где я уже начинал заправлять салат.

– Как там курятина с марсалой – готовится?

– Какая курятина?

– И с тыквой-спагетти на гарнир?

– Эм-м…

Она засмеялась.

– Шучу! Я сама приготовлю. Это быстро.

– Как дела на работе?

– Напряженно, – ответила она. – Почти весь день выясняла насчет журналиста, о котором я говорила тебе вчера, и пыталась понять, в каком ключе он собирается написать свою статью. И конечно, как предотвратить ее распространение и как противопоставить ей наш материал.

– Ты уже догадываешься, что это будет за статья?

– Наверное, как обычно, чепуха. Этот журналист помешан на защите окружающей среды и якобы беседовал с людьми, которые утверждают, что один из комплексов с видом на океан был возведен с нарушением регламента и не только является незаконной постройкой, но и вызвал сильную береговую эрозию во время последнего тропического циклона. В общем, мать-природа наносит удар, а виноваты во всем богачи.

– Но ты ведь знаешь, что Спаннермена экология не заботит?

Вивиан налила себе бокал вина.

– Уолтер уже не такой, как прежде. Со времен вашего знакомства он сильно изменился.

Вряд ли, подумал я, но сказал:

– Похоже, ты справляешься с работой.

– Меня радует только одно – что на этой неделе статья не выйдет. Уолтер запланировал в эти выходные масштабное мероприятие по сбору средств в Атланте. Для своего общественного канала.

– У него и общественный канал есть?

– Я же тебе говорила, – напомнила она, поставила на плиту сковородку, положила в нее курицу и принялась рыться в шкафчике со специями. – Уолтер открыл его пару лет назад, на собственные средства. А теперь решил обратиться за помощью и поддержкой. Вот эти мероприятия я и буду курировать ближайшие три дня. Для организации он нанял компанию, и, хотя они работают неплохо, Уолтер требует, чтобы все было идеально. Вот я и понадобилась. Он знает о моих связях в шоу-бизнесе, поэтому захотел, чтобы я организовала выступление звезд. Что-нибудь грандиозное.

– На ближайшие выходные? У тебя почти не осталось времени.

– Вот именно. Так я ему и сказала. А потом созвонилась с моим прежним боссом, он назвал мне имена людей, с которыми можно попробовать связаться, так что мы еще посмотрим, что из этого выйдет. Зато Уолтер готов заплатить любые деньги. Но, так или иначе, всю неделю мне придется работать допоздна. И съездить в Атланту.

– Ты серьезно? – удивился я. – Но ты же работаешь всего два дня.

– Только не надо этого! Можно подумать, он предоставил мне выбор! Съедутся почти все крупные застройщики от Техаса до Виргинии, все наше руководство. И потом, это не на все выходные: я улетаю в субботу, а в воскресенье уже вернусь.

Это мне совершенно не нравилось, но что я мог поделать?

– Ну хорошо, – ответил я. – Похоже, ты уже становишься незаменимой.

– Стараюсь, – улыбнулась она. – Как Лондон? Как прошел урок музыки?

– Отлично, но, по-моему, танцы ей не очень нравятся. Вчера после занятий она приуныла.

– Учительница была недовольна, потому что вы опоздали. Поэтому Лондон и расстроилась.

– Эта учительница слишком строгая.

– Так и есть. Поэтому ее танцевальные группы так часто побеждают в конкурсах. – Она кивком указала в сторону Лондон. – Может, поможешь ей с купанием, пока я готовлю ужин?

– Прямо сейчас?

– Тогда ты сможешь почитать ей сразу после еды, а потом мы ее уложим. Она устала, а меня ждет еще целая гора работы.

– Ладно, – смирился я, понимая, что мне вновь придется лечь в постель одному.

Глава 7

Вдвоем

Когда Лондон было три с половиной, мы втроем устроили пикник на озере Норман – в первый и единственный раз. Вивиан приготовила изумительный обед, а по пути к озеру, поскольку день выдался ветреный, мы заехали в магазин товаров для хобби и купили воздушного змея. Я выбрал из тех, которые были популярны в моем детстве, – простой и недорогой.

Мне удалось запустить его, и, как только он поднялся выше, создалось впечатление, что он приклеен к небу. Он не падал – стоял я на месте или ходил, потом я отдал Лондон катушку и закрепил нитку у нее на запястье, но и она легко с ним справлялась. Она и цветы собирала, и гонялась за бабочками, и тискала, сидя на траве, маленького кокер-спаниеля пары, расположившейся по соседству, который карабкался к ней на колени, а змей все так же неподвижно висел в воздухе. А когда мы наконец собрались перекусить, я зацепил нитку за ближайшую скамейку, и змей продолжал парить над нами.

Вивиан была в приподнятом настроении, и мы провели в парке почти весь день. Помню, на обратном пути я размышлял, что ради таких моментов и стоит жить и что я не обману ожидания своей семьи, что бы ни случилось.

Но прямо сейчас именно это и происходило. По крайней мере, так мне казалось. Меня не покидало ощущение, что я обманываю ожидания всех и каждого, в том числе себя самого.

Наступила среда, третий рабочий день Вивиан, и я остался с Лондон.

На весь день.

Стоя вместе с дочкой возле офиса мануального терапевта номер два, я не мог отделаться от мысли, будто увез ее в чужую страну. Мне было страшно оставлять ее в приемной среди незнакомых людей: газеты и вечерние выпуски новостей убедили современных родителей, что зло не дремлет и ждет подходящего случая.

Неужели и мои родители точно так же беспокоились за нас с Мардж? Ответ нашелся через долю секунды. Конечно же, нет. Отец часто оставлял меня на скамейке возле старой пивной, куда он наведывался с друзьями. А скамейка находилась на углу оживленной улицы, неподалеку от автобусной остановки.

– Ты ведь понимаешь, как важна эта встреча для папы, да?

– Понимаю, – кивнула Лондон.

– Я хочу, чтобы ты сидела тихо.

– Никуда не уходила, не вставала с места, не разговаривала с чужими. Ты уже мне все это сказала.

Наверное, мы с Вивиан правильно воспитывали Лондон, потому что она вела себя так, как было велено. Секретарь в приемной даже похвалила послушную юную леди, тем самым немного уняв мою тревогу.

Увы, и этот клиент не заинтересовался моими услугами. Так разочарование постигло меня в третий раз. А в ресторане на следующий день – в четвертый.

Я старался сохранять оптимизм и приготовил свою лучшую презентацию к встрече в пятницу днем. Хозяйка спа-салона, словоохотливая блондинка за пятьдесят, излучала энтузиазм. Мне даже показалось, что дела у нее и без рекламы идут отлично. Она прекрасно представляла, чем я занимаюсь, и помнила некоторые из моих рекламных кампаний. В разговоре с ней я чувствовал себя непринужденно и уверенно и решил, что выступил успешнее, чем когда-либо прежде. Но удача и на этот раз не улыбнулась мне.

Я не только не получил результата от прошедших встреч, но и не назначил ни одной на будущую неделю.

Но вечер свидания никто не отменял.

Когда особо нечему радоваться, радуйся мелочам, верно?

Не совсем так. В то время как я терпел одну неудачу за другой, Вивиан определенно блистала на своей новой работе. Она даже сумела договориться о выступлении с музыкальной группой, популярной в восьмидесятых. Как ей это удалось, не имею ни малейшего представления. А я проводил все больше времени вдвоем с Лондон.

Вот только… это меня совсем не радовало. Постоянно хватаясь то за одно, то за другое, я чувствовал себя так, будто работал на Лондон, а не наслаждался временем, проведенным с ней.

Может, не я один такой? И у других родителей тоже возникает подобное чувство?

Но вечер свидания – это вечер свидания, поэтому, пока Лондон была на хореографии, я рванул в магазин, купил семги, стейков и бутылку отличного шардоне. Когда мы вернулись, внедорожник Вивиан уже стоял у дома. Лондон выскочила из машины, зовя маму. Я последовал за ней, неся в руке пакет, набитый покупками к ужину, и увидел, что Лондон уже спускается с лестницы. Вивиан нигде не было видно, но вдруг я услышал, как она зовет дочь из спальни.

Лондон бросилась туда, и я услышал слова Вивиан:

– Наконец-то, детка! Как прошел день?

В спальне я увидел Вивиан и Лондон возле кровати, на которой лежал открытый и уже уложенный чемодан – вместе с двумя пустыми пакетами из магазинов одежды.

«По делам»…

– Уже готовишься к завтрашнему отъезду…

– Я уезжаю сегодня.

– Уезжаешь? – выпалила Лондон, опередив меня.

Я увидел, как Вивиан кладет руку на плечо дочери.

– Мне тоже не хочется, но надо. Извини, зайка.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжала, – возразила Лондон.

– Понимаю, милая. Но в воскресенье, когда я вернусь домой, мы наверстаем упущенное. Придумаем что-нибудь интересное только для нас с тобой.

– Что придумаем? – оживилась Лондон.

– Что захочешь.

– А можно… – Лондон задумалась, перебирая варианты. – Можно, мы поедем на ферму, где голубика? Ты меня уже возила туда. И будем собирать голубику и гладить животных!

– Отличная мысль! – подхватила Вивиан. – Так и сделаем.

– А еще нам надо убрать у хомяков в клетке.

– Твой папа сделает это. А пока давайте что-нибудь поедим, хорошо? Кажется, у нас остались курица и рис. Подожди маму на кухне, я приду через минутку, только поговорю с папой, ладно?

– Ладно, – кивнула Лондон.

– Значит, – заговорил я, когда Лондон оставила нас вдвоем, – ты уезжаешь сегодня.

– Да, через полчаса. Уолтер хочет, чтобы я и еще пара сотрудников сделали контрольный обход с менеджером «Ритц-Карлтона», убедились, что все готово.

– «Ритц-Карлтона»? Вы там остановитесь?

Она кивнула.

– Понимаю, ты расстроился. Но, к твоему сведению, я тоже не в восторге от того, что проведу две ночи вдали от дома. Просто стараюсь не подавать виду.

– Ничего другого тебе не остается. – Я заставил себя улыбнуться.

– Дай мне немного побыть с Лондон, хорошо? По-моему, она обиделась.

– Ага, – ответил я, – ладно.

Она посмотрела мне в глаза.

– А ты на меня сердишься.

– Вообще-то нет. Просто не хочу, чтобы ты уезжала. Нет, я все понимаю, но я так ждал возможности побыть с тобой сегодня вечером.

– Знаю, я тоже. – Она прильнула ко мне и быстро поцеловала. – Мы все наверстаем в следующую пятницу, ладно?

– Ладно.

– Ты не застегнешь молнию? Боюсь испортить ногти, я их только что накрасила. – Она показала мне маникюр. – Цвет ничего?

– Отличный, – заверил я, потом застегнул чемодан и поставил его на пол. – Говоришь, контрольный обход в отеле сегодня вечером?

– Эта затея принимает внушительные масштабы.

– До Атланты четыре часа езды.

– Я не еду, а лечу.

– Во сколько у тебя рейс?

– В половине седьмого.

– А разве ты не должна быть уже на полпути в аэропорт? Или ждать регистрации?

– Мы летим на частном самолете Уолтера.

Уолтер. Звук этого имени я начинал ненавидеть сильнее, чем выражение «по делам».

– Ого, – сказал я, – ты преуспеваешь.

– Это его самолет, – улыбнулась она, – а не мой.

– Я же знала, что ты и в одиночку справишься, – заявила Мардж. – Можешь гордиться.

– Не могу. Нет сил.

К родителям в субботу мы прибыли в одиннадцать, и уже к тому времени установилась изнурительная жара. Мардж и Лиз сидели напротив меня на веранде, пока я во всех подробностях пересказывал события прошедшей недели. Лондон помогала моей маме делать сэндвичи; отец, как обычно, возился в гараже.

– И что? Ты же сам сказал, что последняя презентация была самой удачной.

– Да, презентация получилась хорошей. Но я не назначил ни единой встречи на следующей неделе.

– В этом есть свои плюсы, – возразила Мардж, – тебе будет гораздо проще возить Лондон на занятия, и времени для уборки и готовки останется больше.

В ответ на мой возмущенный взгляд Мардж только засмеялась:

– Не кипятись! Ты же знал, что неделя будет сумасшедшей, еще когда Вивиан только начала работать. Как известно, перед рассветом тьма сгущается. По-моему, ждать рассвета осталось недолго.

– Ну, не знаю, – вздохнул я. – По пути сюда сегодня утром я думал, что надо было мне стать сантехником, как отец. У них всегда работы хоть отбавляй.

– Верно, – согласилась Мардж, – но и дерьма в этой работе хватает.

Я усмехнулся:

– Ну а что я могу сказать? Я несу смех и радость всем, кто меня окружает. Даже братцам-нытикам.

– Я и не думал ныть.

– Как бы не так. Ты начал ныть, не успев переступить порог.

– Это правда, Лиз?

Лиз с отсутствующим видом провела ладонью по подлокотнику и ответила:

– Ну, разве что самую малость.

После обеда, когда жара усилилась, я решил сводить Лондон в кино на какой-нибудь мультфильм. Мардж и Лиз поехали с нами и радовались не меньше чем Лондон. Мне хотелось расслабиться, но мысли невольно возвращались к событиям предыдущей недели, и я с тревогой думал о том, что ждет меня дальше.

После кино возвращаться домой не хотелось. Мардж и Лиз тоже охотно задержались у родителей. Мама приготовила запеканку с тунцом, которая привела Лондон в восторг, как роскошное угощение. Она съела порцию больше обычной и по пути домой задремала в машине. Я рассчитывал наскоро искупать ее, немного почитать на ночь и остаток вечера провести перед телевизором.

Но не тут-то было. Едва очутившись дома, Лондон побежала проверить хомяков, и я услышал, как она зовет меня сверху:

– Папа, иди сюда скорее! Что-то случилось с Миссис Крапинкой!

Я поспешил к ней в комнату, заглянул в клетку и увидел хомяка, который, как мне показалось, пытался прогрызть стекло. В детской пахло как в хлеву.

– По-моему, с ней все в порядке, – оценил я.

– Это Мистер Крапинка. А Миссис Крапинка не шевелится.

Я присмотрелся.

– Она просто спит, детка.

– А вдруг заболела?

Я понятия не имел, что теперь делать, но все-таки открыл клетку и взял Миссис Крапинку в ладонь. Она была теплой – уже неплохо, – и сразу же зашевелилась.

– С ней все хорошо?

– Мне кажется, да, – ответил я. – Хочешь подержать ее?

Она кивнула и подставила сложенные ковшиком ладони, и я посадил в них хомяка. Лондон поднесла зверька к лицу.

– Я подержу ее немного, просто чтобы точно знать, что все хорошо…

– Ладно. – Я поцеловал дочь в макушку. – Только не очень долго, хорошо? Уже пора спать.

После еще одного поцелуя в макушку я направился к двери.

– Папа! – окликнула она.

– Что?

– Надо почистить клетку.

– Завтра, ладно? Я немного устал.

– Мама сказала, что ты почистишь.

– Почищу обязательно. Только завтра.

– А если Миссис Крапинка от этого заболела? Хочу, чтобы ты почистил ее прямо сейчас. – Она не желала ничего слушать и повысила голос, а я был не в настроении терпеть ее капризы.

– Скоро вернусь и уложу тебя в постель. Только не забудь бросить грязную одежду в корзину.

Следующие полчаса я переключал каналы, но смотреть было нечего. Больше сотни каналов – и ничего интересного, и к моей усталости добавилось раздражение. Завтра придется выгребать дерьмо из хомячьей клетки, мой список потенциальных клиентов сократился до нуля, и если не произойдет чуда, следующая неделя пройдет впустую. А моя жена тем временем летает на частных самолетах и останавливается в «Ритц-Карлтоне».

Наконец я встал с дивана и направился в комнату Лондон. К тому времени хомяки были возвращены в клетку, а Лондон играла с Барби.

– Детка! – позвал я. – Готова купаться?

Она ответила, не оборачиваясь:

<1...6 7 8 9 >

На страницу:

Перейти

8 из 9