Испытание судьбой. 2 часть семейной саги

Катя пробиралась в лабиринте очищенных тропинок в старый элитный район города. Она надеялась там прописаться. Проблема была в том, что она была замужем, в паспорте стоял штамп о бракосочетании с бывшим мужем. По закону, если прописывать Катю, нужно было регистрировать всех, кто записан в паспорте. Детей от первого брака у Кати не было, а вот муж, Роман Воронцов, в паспорте значился. Он развода не хотел давать категорически. К тому же грозился убить. А при его деньгах сделать это он мог легко. Благо братки предупредили Катиного брата Мишу, что муж ее заказал. Поэтому пришлось бежать. Конечно, без расторжения брака. Теперь искать нужно было большой частный дом, чтобы хозяева смогли прописать сразу двоих. В старом районе города, Катя обошла все дома в округе. Переговорив со множеством людей, она соглашалась на любые условия хозяев. Катя обещала арендаторам, что в законодательном порядке оформит документы, которые подтвердят, что она не будет претендовать на жилплощадь. Люди соглашались, но как только узнавали, что она замужем, тут же отказывали. Потеряв всякую надежду, Катя, утопая в белом пушистом снегу, падала от усталости. Оставался последний дом, в который она не постучалась. Катя совсем отчаялась, не знала, что дальше делать. Не хотелось возвращаться на юг. Она уже была безнадежно влюблена в эту бескрайнюю красоту под названием – «Север».

Раскрасневшаяся и уставшая Катя подходила, вернее пробиралась к очередной калитке. Во дворе с машиной возился мужчина средних лет, коренастый, невысокого роста. Одет был в кожаную офицерскую дубленку, из-под шапки выглядывали темно – русые волосы, черные, как смоль глаза, внимательно рассматривали девушку, помешавшую счищать снег с дорогого белого Джипа. В каждом движении этого человека чувствовалась уверенность и какое – то высокомерие к окружающему миру.

– Извините, пожалуйста, – произнесла Катя уставшим голосом. – Вы не могли бы ответить вопрос, я ищу прописку, заплачу любые деньги, дело в том, что я нашла работу в школе, а без прописки меня не берут, не смогли бы вы меня прописать? – спрашивала Катя, произнося заученную фразу, которая подразумевала один и тот же ответ, – «нет».

Мужчина, не дав Кате договорить, сказал ей громким офицерским голосом:

– Заходите, поговорим!

Катя уже ни на что не надеявшаяся, вдруг почувствовала, что этот человек может ей помочь. Она оживилась, улыбнулась. Быстро открыла калитку, смелее и веселее зашла в дом, который, на первый взгляд, показался ей очень странным. Во – первых, не был похож на жилой дом. Во – вторых, в комнате стояли какие – то станки, лежало оборудование в упаковках, топилась деревенская печь, стоял ужасный запах нафталина. В – третьих, в углу лежали какие – то мешки, набитые свиной щетиной в бобинах.

– Не бойтесь! – проговорил мужчина, улыбаясь, заметив Катин испуганный взгляд. – Мне кажется, я смогу вам помочь, а вы – мне, – как – то странно посмотрев на девушку, произнес офицер. – Дело в том, что у меня кооператив. Мы делаем кисти из натуральной свиной щетины.

«Сон в руку, – подумала Катя, – этот странный сон про двух свиней, который мне снился перед отъездом, который преследует до сих пор. Господи! Что все это значит? Жаль, не могу знать свою судьбу наперед!».

– Не бойтесь! Ничего страшного здесь нет.

– Я не боюсь, с чего вы взяли? – сказала Катя уверенно. – Только не пойму, каким образом, вы сможете помочь с пропиской? – спросила Катя осторожно.

– Я, хозяин этого дома, и я вас пропишу здесь, – успокаивал Катю новый знакомый.

– Ой, как хорошо! – засияла Катя. – Я уже надежду потеряла, что у меня получиться. Спасибо вам большое. Только я с печатью в паспорте, что замужем. У вас проблемы могут с пропиской возникнуть. А мне работу дают в школе, мне очень нужна прописка. Вы, правда, мне поможете? – защебетала Катя.

– Конечно, помогу! – твердо сказал мужчина. – Можете не сомневаться.

Новый знакомый показался Кате очень серьезным человеком, почему – то внушал ей доверие.

– Но я вам предлагаю еще один вариант на выбор, – произнес он. – Вы будете с завтрашнего дня работать здесь, даже без прописки. Пока мы вам будем делать ее, вы сможете зарабатывать здесь намного больше, чем в своей школе. Если вам понравится и если у вас будет получаться, вы за три месяца заработаете себе на машину или на квартиру, – произнес мужчина уверенно.

– Я что – то не совсем понимаю, что мне нужно делать? – с опаской спросила Катя.

– Ничего криминального. Будете работать у нас в кооперативе. Делать малярные кисти. Сидеть на одной из операций. Например, набивать щетиной обойму. Флейцы – это такие плоские кисти. Мужчина показал Кате стальную коробочку, заклепанную с двух сторон. – Или клеить ручки уже к набитым флейцам. Короче, как вам будет угодно. За каждую набитую кисть я вам буду платить наличными. Будете на сдельщине, сколько сделаете, столько и заработаете. Зарплата каждый день, – сказал мужчина, улыбаясь. – Я так понимаю, вам очень нужны деньги, – добавил он.

– Да, очень нужны. Спасибо большое, – сказала Катя. – Лучшего варианта представить нельзя. Конечно, я согласна. С удовольствием приступлю к работе хоть сегодня. Честно сказать, я никакой работы не боюсь, постараюсь вас не подвести, – сказала радостно Катя.

– Тогда по рукам. Вы мне хорошую работу, я вам прописку, идет? – спросил весело мужчина.

– Конечно, идет! Я думала сегодня точно не повезет. Спасибо вам большое, – добавила она, протягивая ему руку в ответ.

– Да, кстати, меня зовут Игорь Сергеевич, а вас как, милая барышня? – спросил офицер кокетливо.

– Меня Катя, Екатерина Евгеньевна Воронцова, – сказала Катя, серьезно, чуть не добавив год рождения, число и месяц.

– Отлично! Я бывший офицер – подводник, сейчас занимаюсь бизнесом. В общем, пенсионер. Но как видите молодой пенсионер, – сказал Игорь Сергеевич, улыбаясь.

«Офицер – подводник?! Я почти тоже физиогномик, как Наталья Владимировна и Олег с питерского аэропорта, – подумала Катя. – Я сразу поняла, что он офицер. Белые корабли в алом зареве дали наконец – то о себе знать. Они так красиво стояли в заливе, обещали помочь. Все – таки сдержали слово офицера! Спасибо вам большое!» – улыбаясь, подумала Катя.

– Катя, подойдите сюда, пожалуйста, – прервал ее воспоминания Игорь Сергеевич.

– Попробуйте взять чуть – чуть щетины из бобины, аккуратно просуньте ее вот в этот жестяной каркас. Так, рассыпается. Ну – ка, попробуйте еще раз, держите крепче щетину, резче засовывайте. Не бойтесь, вот так. И мужчина уверенно проделал операцию.

Катя постаралась повторить все за ним. Немного щетины просыпалось, но большую часть ей удалось туда заправить.

– Катя, у вас неплохо получается с первого раза, – похвалил ее Игорь Сергеевич.

– Можно я еще попробую? – попросила Катя. – Вы знаете, мне даже нравится. Я думаю, у меня получится. Теперь главное руку набить. Но здесь уже практика нужна, и, конечно, скорость, – размышляла Катя вслух.

– Молодец, хваткая. Такими темпами ты на квартиру раньше заработаешь, чем я тебе прописку сделаю, – сказал он смеясь, переходя на «ты».

– Игорь Сергеевич, вы еще ко всему и психолог. Только вы меня не обнадеживайте, а то я за похвалу могу без выходных, без перерыва на обед работать, если у меня будет получаться и мне будет нравится. А стимул у меня есть, – квартира, – сказала Катя, довольная своей работой. – Я хочу остаться жить на севере.

– А вы где, Екатерина Евгеньевна, живете в Мурманске? – спросил Игорь Сергеевич.

– Я живу в новом районе, – произнесла Катя грустно.

– Вот это совпадение, я там же. Давайте, я вас подвезу домой, завтра к девяти утра на работу, договорились?

– Договорились. Спасибо большое, Игорь Сергеевич, мне правда не верится, что я завтра начну зарабатывать деньги.

– Именно завтра. Оплата каждый день за сделанную работу.

«Какой хороший человек мне встретился: серьезный, бизнесмен, настоящий офицер. А машина какая у него! На таком Джипе я никогда не ездила, – думала Катя, сидя в машине и разглядывая бежевый кожаный салон , – значит, дела у него идут хорошо, он мне обязательно поможет с пропиской. Все складывается очень даже замечательно. Север меня принял, хочет оставить. Ура! Домой не придется возвращаться! Никита, наверное, очень расстроится. Сегодня сяду, напишу всем письма, похвастаюсь, – улыбнулась Катя». И счастливая стала рассматривать красивый город Мурманск из окна дорогого автомобиля.

«Такой далекий и родной. Такой близкий и далекий. Люблю тебя, Север! Люблю безгранично. Люблю в тебе все!» – признавалась в своих чувствах городу Катя.

Игорь Сергеевич показывал Кате свой Мурманск. Он провез Катю по новым незнакомым улицам, подробно рассказал о достопримечательностях северной столицы. Работодатель и новый работник разговаривали уже как старые знакомые. Работа в редакции дала о себе знать: Катя очень быстро шла на контакт, могла поддержать любую беседу и, как ей все говорили, с нею было очень легко общаться. Новый знакомый тоже оказался разговорчивым мужчиной, но в отличие от Кати больше задавал вопросы, чем отвечал на них. За короткую дорогу, от частного сектора до Людиного дома, Игорь Сергеевич уже почти все знал о Кате. Он расспрашивал ее из какой она семьи, есть ли дети, где работала? Катя подумала, что так и должно быть, человек берет ее на работу с улицы, в прямом смысле, поэтому ему нужно знать о своем работнике все. Попрощавшись, Игорь Сергеевич предложил Кате заехать за нею завтра в половине девятого утра, чтобы та не опоздала на работу. Катя с радостью согласилась и они договорились встретится на этой же остановке…

Часть

II

Встреча

Глава 14

В кабинете Федеральной службы безопасности в городе Пятигорске посредине находился стол буквой «Т», за ним сидел седовласый мужчина в форме генерала – Павел Васильевич Аверин. Бывший однокурсник и друг Оли Снежко. Он всю жизнь любил Катину бабушку. Был настоящим преданным другом. Единственным человеком, которому Оля доверяла. Конечно, он знал, что Катя бежала от своего мужа – олигарха в Мурманск. Он пообещал Оле присмотреть за нею. К тому же у него было в разработке дело мурманских криминальных авторитетов. Цепь событий привела ниточку в этот город. Они искали главаря коррупционной группировки по кличке Дядюшка. Человека хитрого, умного, осторожного. Никто не знал, кто это. Цепь постоянно обрывалась. Но Павел Васильевич знал, что рано или поздно они его найдут. Они почти его взяли. Нелепая случайность с одним из фигурантов притормозило дело. Павел Васильевич посмотрел в окно, вздохнул. Он был такой же красивый высокий, но светлые волосы давно стали седыми. Это придавало еще большую уверенность умному красивому лицу. Он склонился над фотографиями, которые лежали в папке, нахмурил брови.

В дверь осторожно постучались, в кабинет, освященный ярким солнечным светом, вошел Яков Самуилович Гельштейн, – в форме подполковника. Тот самый мужчина, который познакомился с Катей возле районо. Но в данный момент которого почему-то звали Яковом Самуиловичем, а не Юрием. Возможно это был другой человек, но очень похожий на того, которого сбила машина возле районо. Да, это был его брат близнец.

– Здравствуй, дорогой, проходи, – произнес генерал Аверин, протягивая ему руку. – Ну что ж одна надежда на тебя, Яков.

– Здравствуйте, Павел Васильевич, что на этот раз? – улыбнулся Яков Самуилович.

Генерал взял со стола пачку фотографий, протянул их Якову.

– Вот, полюбуйся, нарушка шла за ним попятам.

Яков посмотрел на снимки, – на фотографиях красовался мужчина с журналом «Огонек» в руках. Яков Самуилович побледнел, бровь дернулась. Он внимательно рассматривал фотографии, перелистывая одну за другой.

– Я тебя понимаю, второй раз потерять брата нелегко. Как видишь, твой брат – близнец, не погиб в Афганистане, а был смотрящим города Москва. Лег на дно в Мурманске, долго мы его искали, он спокойно работал инструктором райкома партии у нас же под носом. Когда он был на крючке, мы почти вышли на след Дядюшки. Он был связующим звеном. Но у нас на глазах его сбила машина. Эти отморозки, чтобы скрыть следы преступления, сожгли его тело в лесу. Видишь, фото, даже следов не оставили, все подмели, в прямом смысле, – подчистую. У наших ребят был приказ не высовываться ни при каких обстоятельствах, чтобы не спугнуть более крупного зверя.

– Получается, Дядюшка не он, как мы предполагали?

– Нет, кто-то другой. Через него мы должны были выйти на Дядюшку. Не успели. Сегодня ночью переправляем тебя в Мурманск. Сутки на ознакомление дела. С завтрашнего дня, ты не Яков Самуилович, а Юрий Самуилович Гельштейн.

Генерал подошел, обнял Якова по-дружески.

– Яша, я тебя очень прошу, найди Дядюшку! Ребят жалко, столько времени потеряно. Одна надежда не тебя. Наберешь группу из местных. Работать будешь на Севрюка Игоря Сергеевича. Присмотрись к нему повнимательней. Опыт у тебя большой, справишься.

– Служу Советскому Союзу, – отрапортовал Яков Самуилович, взял папку и вышел из кабинета.

А в это время счастливая Катя, попрощавшись с новым работодателем, забегала в квартиру к Людмиле. Она спешила сообщить радостную новость, что у нее все получилось.

– Люда, я нашла работу и прописку! – с восторгом делилась впечатлениями Катя о своей удачной поездке.

Но Люда была такой разъяренной, что ничего не хотела слушать. Она кричала так, что дрожали стены всего девятиэтажного дома:

– Ты че, шмара, себе позволяешь?! Шалава! Дома не ночевала! Я твоей матери уже телеграмму отправила, что ты здесь проституцией занимаешься!

– Люда, что ты такое говоришь? Я попала в снежную бурю, ночевала у Веры. Она же тебе звонила! Утром я пошла искать прописку и нашла. Лучше скажи, зачем ты мне врала насчет квартиры? Ты же знала, что Вера ее больше не продает. Я столько времени потеряла! Я бы давно уже работала, – говорила Катя, глядя в лицо обманщице.

Но в глазах Людмилы была одна черная темная наглая пустота. Катя будто летела в пропасть, глядя в них, ей стало даже страшно.

– Закройся, шалава! Ты бы работала на панели, если бы я тебя не подобрала. Стоило чуть поводок отпустить, побежала трахаться, проститутка. Я твоей матери так и сказала: «Ей башку оторвут, я за нее отвечать не собираюсь!», – продолжала раздраженно кричать Люда.

– Господи, как ты можешь так говорить? – спросила Катя чуть не плача и вдруг заметила, что из комнаты выходит Илья.

«Вот для чего ей нужен такой концерт!» – подумала Катя.

– Илья, здравствуй, – обрадовалась Катя. Она хотела обнять родственника. Но Людмила схватила ее за руку и не дала подойти к дяде.

– Илюша, посмотри на эту дуру, – произнесла Люда, смеясь. – Какой – то лопух ей навесил на уши, что она будет бешеные деньги получать. Представляешь, она сказала, что будет получать больше, чем ты в море. Вот идиотка! А еще с образованием, шалава подзаборная. Вот увидишь, мать сейчас приедет, увезет тебя с позором в твою деревню. Надо же, стерва, и Верку нашла. Посмотри на нее, я ее специально держала на привязи, чтоб не скурвилась. Она первый день на улицу вышла, уже мужика подцепила, – зло закричала Людмила.

Илья недовольно посмотрел на Катю, сдвинул брови к переносице и строго произнес:

– Катя, зачем так себя ведешь, мы тебя приняли, а ты жену мою расстраиваешь, – вздохнул Илья.

– Илья, это неправда. Я сейчас уйду, я понимаю, что я здесь лишняя, – сказала Катя, собирая вещи.

– Еще чего?! Уходить она собралась. Мать приедет, тогда и вали, куда хочешь. Илья «по зеленке» пришел, заправятся соляркой, завтра обратно в море уйдут. Я в данный момент за тебя ответственность несу перед твоими родителями, поняла?!

– Да что мне два года что – ли? Мне уже двадцать пять лет, – сказала Катя, складывая вещи в чемодан. – Меня так в молодости никогда не опекали. А ты маму до инфаркта решила довести, телеграмму послала, зачем? Тебе от этого легче, расстроила человека и радуешься, – произнесла Катя, смотря в пустые глазницы живого мертвеца.

– Ладно, не злись, – сказала Люда смягчившись. – Деньги у тебя все равно кончились. Возьми у меня в долг, иди на переговорный пункт. С домашнего телефона дороже звонить. Позвони, успокой мамочку, а то, правда, стукнет ее инсульт, я же потом переживать буду. Илюша, ты же знаешь, я такая мнительная, просто ужас, – обратилась она к мужчине ласково.

Илья был очень высокий крепкий мужчина. Но, несмотря на рост, был незаметным человеком, с выцветшими бровями и ресницами. С такой внешностью ему нужно было работать в разведке. Следы прошлой разгульной жизни отложили свой отпечаток. Серые бесцветные глаза смотрели не наружу, а как бы в себя. Илья был человек-тень. Выглядел он несчастным, стоял отрешенный от всего происходящего и только кивал головой, отвечая Людмиле. Видно было, что он ее боится. На вид ему было лет шестьдесят. Хотя ему всего сорок пять лет отроду.

Катя посмотрела на него с жалостью, выскочила из дома, ей показалась, что она вся испачкалась в этой кристально – чистой душной квартире. Она готова была бежать куда угодно. Катя поняла, что последние деньги Люда забрала, у нее не осталось ни копейки. Выйдя на улицу, она не могла сдержаться от слез.

«За что она так со мной? Это же вранье, зачем она наговорила про меня маме эту чушь, – думала Катя. – Ну ничего, мама умная женщина, все поймет. Нужно испытать этот незаслуженный позор».

Подойдя к междугородной телефонной будке, Катя купила карточку, набрала код родного города Михайловск. Когда услышала голос мамы, ничего не смогла произнести, только громко заплакала. Мама стала ее успокаивать: «Не переживай, доченька, я тебе верю. Все не так, как сказала Люда, я знаю тебя больше и дольше, чем она. Тетя Галя поделилась со мной, что Люда сплетница всегда была, еще с тех пор, когда они вместе ходили в море, обещала приехать, оторвать ей голову за тебя. Ты не переживай, мы с тобой! Лучше расскажи, как дела? – спросила мама ласково, – если тебе совсем там плохо, возвращайся домой. Нам тебя очень не хватает. Кстати, муж твой уехал в Германию на гастроли, может не вернется, – добавила она. – А еще к нам Никита приезжал, говорил, что очень тебя любит, взял твой адрес, должен тебе написать», – делилась мама последними новостями.

Катя услышала родной голос, успокоилась, рассказала, что нашла работу, прописку, что у нее все хорошо, ей очень нравится север.

Когда Катя закончила переговоры, собралась выходить из телефонной будки, неожиданно заметила на полочке огромный коричневый портмоне. Она вышла, посмотрела на улицу, огляделась по сторонам, в надежде увидеть человека, который мог его забыть. Хозяина портмоне нигде не было. Никто его не искал. Катя немного подумала, зашла обратно в телефонную кабину, взяла портмоне, открыла его, посмотрела и увидела, что там очень много валюты, он был просто набит долларами. Катя закрыла его, спрятала под пальто и вышла из кабинки.

«Нужно отдать его хозяину, – подумала Катя, – я постою и подожду, когда за ним вернутся».

На улице становилось все холоднее, мороз усиливался. Фонари пытались освещать и одновременно подогревать улицу искусственным дневным светом. Крупные снежинки, как мотыльки, вились возле фонаря, кружась и танцуя вечный вальс чистоты. Вечер был тихим морозным и очень – очень спокойным.

Катя простояла двадцать минут. Люди проходили мимо телефонной будки. Она внимательно всматривалась в их лица, думала, если бы она что – то потеряла, обязательно вернулась, искала потерянную вещь здесь. Она точно знала, что вычислит человека, который оставил такие огромные деньги в кабине «Межгород». Первому встречному, конечно же, не отдаст, она вернет портмоне только хозяину.

В это время мимо Кати опять медленно проехала черная иномарка с номером три семерки. Из окна на нее с интересом смотрел все тот же незнакомец.

Катя не заметила машину, потому что стояла к ней спиной и внимательно наблюдала за прохожими. Мимо, смеясь, пробежали молодые люди, проходили степенно выгуливая собачек две пенсионерки. На часах стрелки отмерили еще двадцать минут. Ветер стал усиливаться, мороз крепчать. Катя уже прыгала с ноги на ногу, пытаясь согреться. Тревога окутывала с каждой новой минутой еще больше. Она начинала вспоминать перекосившееся от злобы лицо Людмилы, ее очередные проклятья, пустые глаза. Страх накрыл Катю новой волной воспоминаний. Катя понимала, что Люда опять начнет кричать, оскорблять ее, применять извращенную фантазию.

«Мне нужно дождаться хозяина портмоне. Если понадобится, буду стоять всю ночь. Ему сейчас хуже, чем мне, – думала Катя. – Бегает человек, переживает, а вдруг он моряк, это его полугодовая зарплата. Нет, я должна вернуть деньги», – сказала Катя сама себе.

Десять человек заходили, выходили из телефонной будки, странно косились на девушку, которая вытанцовывала возле телеграфа замерзшую чечетку. Прошло еще минут пятнадцать, Катя от мороза уже не могла пошевелить губами. Руки не слушались, казалось, правая рука прилипла от холода к портмоне, который она держала за пазухой.

Наконец, подъехал «Мерседес», из него вышел хорошо одетый мужчина, медленно направился в сторону кабины «Межгород», что-то высматривая у себя под ногами. Катя обрадовалась, когда увидела, что мужчина явно что – то ищет. Про себя девушка подумала: «Неужели я его дождалась?!»

– Вы что – то потеряли? – спросила Катя, с трудом шевеля губами.

– Что нужно? – спросил грубо мужчина, приняв Катю за алкашку, которая побирается.

– Вы ничего не потеряли? – повторила вопрос Катя.

– Потерял, а вам что до этого? – зло переспросил мужчина.

– Это хорошо, вернее плохо, – пыталась начать разговор Катя. – Дело в том, что я кое – что нашла, – произнесла она. – Теперь вы расскажите, что потеряли, – недоверчиво спросила она.

– Ну, портмоне я потерял, а вы что нашли? – грубо ответил пострадавший.

– Опишите его, пожалуйста, – не унималась Катя. – Какого он цвета, что в нем лежит?

Мужчина рассказал в подробностях, какое портмоне потерял, какого цвета, что в нем доллары и рубли.

– Ну, слава Богу! – обрадовалась Катя. – Я замерзла вас ждать. – Возьмите, пожалуйста, – сказала Катя и протянула находку мужчине.

Он взял портмоне, открыл его, посмотрел, что все на месте и, не сказав Кате даже спасибо, повернулся, пошел к своей машине, на ходу оглядываясь все время назад.

Он смотрел на Катю удивленно. Так обычно смотрят на сумасшедших, взгляд был испуганно – пренебрежительный. Ни сказав ни слова он быстро сел в машину и уехал.

«Наверное, от радости, что кошелек нашел, потерял дар речи», – засмеялась Катя и довольная, с чувством выполненного долга, счастливая побежала домой.

В то время люди не знали слово «вознаграждение». Они только знали слово – «совесть».

Катя, смеясь, вспоминала лицо этого несчастного потерпевшего, когда возвращалась домой. Она понимала, что он много пережил за этот вечер, поэтому даже не успел сообразить, что с ним произошло, не то чтобы поблагодарить. Но она была счастлива в этот вечер, потому что знала, что этим поступком, она прошла еще одно испытание своей судьбы и совести. Совесть – это что такое? Совесть – это никто не увидит, никто ничего не скажет, а я все – равно этого не сделаю.

«Наша совесть – это и есть наша судьба, которая все видит, наказывает нас за совершенные проступки. А мы потом плачем, задаем себе вопрос – За что нам все это?!», – думала Катя, возвращаясь к Людмиле домой в эту кристально – чистую квартиру, в которой она почему – то задыхалась.

– Ты что в Москву ходила звонить?! – орала Людмила. – Тебе бы только пошалаться! Одно слово «шаболда»!

– Представляешь, мужчина один, – начала рассказывать Катя, – потерял портмоне с долларами. Видно, звонил, да и забыл в телефонной будке. Я его нашла, ждала хозяина портмоне, чтобы отдать деньги, – гордо произнесла Катя.

– Илюха, ты видел когда – нибудь такую идиотку?! – стала звать мужа Люда. – Иди, посмотри. У нее денег ни копейки в кармане, она доллары раздает, точно сумасшедшая! – не переставала возмущаться Людмила.

– Какие доллары? – спросил удивленно Илья, выходя из комнаты с газетой в руках. – Может мне в море не ходить, а по телефонным будкам кошельки собирать? – засмеялся Илья, довольный собой и тем, как он пошутил над племянницей.

– Представляешь, Илюха, в каком – то кооперативе, она будет больше тебя получать, в будках кошельки подбирать, так она быстрее нас богатой станет. А врет как складно, будто «Целка с Марса», налево совсем не ходит. Ой, умора, да и только. Клоуна нам с юга прислала твоя родня. Представляешь, деньги по Мурманску раскидывает, кошельки с долларами раздает. Говорит, они ей не нужны! У самой копейки нет. Да, кто ж тебя умной назовет, дебилка?! – не переставая смеялась Люда.

Катя посмотрела серьезно на Люду и говорит:

– Бог! Создатель наш меня умной назовет!