Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел

– Это что?

– Это моё, – улыбнулся Ларри. – Я сам сделал.

– Ни хрена себе! – Крис не усидел, сорвался к столу. – Ты что… как это…?

– Ювелир, – тихо сказал Ларри. – Вот, инструменты купил и вспоминал. Ты… ты возьми себе… на память обо мне. Что хочешь.

– Ты что? Это ж дорогая штука, – возмутился Крис. – Продашь, деньги немалые возьмёшь.

– Э-э, – пренебрежительно махнул рукой Ларри. – Это же жесть, стекло, проволока простая… Настоящего материала у меня нет, откуда? А на память… вот, смотри, это для ключей, чтобы не потерять. Это кольцо за пояс цепляется, ключ в карман, а цепочка как украшение.

– Ага, – кивнул Крис, – видел у городских. И… любой брать можно?

– Конечно, любой, – улыбнулся Ларри, – и другим парням бери. На всех я, правда, не сделал.

– А все и обойдутся, – мгновенно ответил Крис. – Я вот ещё эти три возьму. Эду, Арчи и… ну, посмотрим. Хорошо?

– Хорошо, – кивнул Ларри и, поняв невысказанный вопрос, ответил: – Докторам я отдельно сделал. Сейчас отдам.

– Доктора на обходе сейчас, – возразил Крис. – Ты тогда к доктору Юре зайди и отдай, а уже он передаст.

– Ага, спасибо. Мне так и сказали, что у него будут ждать.

Ларри стал сгребать оставшееся в мешочек, и вдруг Крис дёрнулся, будто хотел то ли остановить, то ли перехватить. Ларри поднял на него глаза.

– Что? Понравилось что-то?

Крис несмело кивнул.

– Мне… мне для… одного человека…

Ларри улыбнулся.

– Брошку, браслет?

Крис густо, до тёмно-коричневого цвета покраснел, подозрительно посмотрел на Ларри, вздохнул и кивнул.

– Тогда вот это возьми, цветочек. Он к любому платью подойдёт.

Ларри протянул Крису золотистый цветок с красиво выгнутыми лепестками и припаянной с обратной стороны английской булавкой.

– Спасибо, – выдохнул Крис, принимая цветок на ладонь так осторожно, будто тот был живым или очень хрупким. – Ну… ну, не знаю, что сказать.

– А ты всё и сказал, – улыбнулся Ларри. – Знаешь, я их столько сделал. И учился ещё когда, и работал. А дарю… впервые. Спасибо тебе, Крис. За всё спасибо.

Он быстро убрал оставшиеся цепочки, колечки, браслеты и брошки в мешочек, сунул его в мешок. Собрал и сложил бельё на кровати.

– Оставь, – махнул рукой Крис. – Я всё сам потом в стирку отдам.

– Нет, я как получил, так и сдам, – возразил Ларри.

– Тогда я отнести помогу. У тебя и мешок, и корзина. А кровать мы потом с парнями разберём и оттащим.

Крис убрал брелочки и брошку в шкаф, надел рубашку и обулся. Сгрёб простыни и одеяло.

– Талоны возьми, всё равно в бухгалтерию надо, – бухгалтерию Крис называл по-русски, не зная её английского названия.

Ларри закинул на плечо мешок, взял корзину с инструментом. И они вышли из комнаты. Придерживая дверь плечом, Крис запер её и сунул ключ в карман.

Они уже шли по лестнице в бельевую, когда Крис тихо спросил:

– Ларри, а дальше ты как будешь? Ну, в имении. Ты же ювелир.

– У меня в контракте просто написано, – ответил Ларри. – Хозяйственные работы. Думаю, буду и ювелиром. Инструмент есть, руки я разработаю, вспомню всё, так что…

– Слушай, – вдруг улыбнулся Крис, – а когда ж ты всё это делал? Я не видел ни разу.

– А когда ты на смене. Я закроюсь изнутри и работаю, – негромко рассмеялся Ларри и продолжил серьёзно: – Ювелирное дело ни чужих глаз, ни болтовни не любит.

– Понятно, – кивнул Крис. – Ну вот, пришли. Давай, Ларри, постучи, сейчас кастелянше сдадим всё, возьмёшь квиток в бухгалтерию на возврат. И туда. Стучи-стучи, а то ждать здесь долго можно, – засмеялся Крис.

Ларри глубоко вдохнул, выдохнул и постучал.

Ждать пришлось недолго. В дверь осторожно постучали, и Ларри не вошёл, а как-то впрыгнул – видимо, его подтолкнули сзади – в кабинет.

– Всё в порядке, Ларри? – улыбнулся Аристов.

– Да, сэр, спасибо вам большое, сэр.

Ларри беспомощно замялся под их взглядами, но всё-таки решился. Поставил на пол свою корзину, сбросил с плеча мешок и шагнул к столу.

– Сэр, – голос у Ларри дрогнул, он судорожно сглотнул и продолжил: – Я так благодарен вам, и доктору Ивану, и доктору Инне, сэр. Вот, не сочтите за дерзость, сэр, но… но у меня не было настоящего материала, и я сделал вам…

Ларри достал маленький свёрток из носового платка, развернул его. Джонатан невольно подался вперёд. Блеснул металл. Два зажима для галстука и брошка. Три чаши с обвивающимися вокруг ножки и тянущимися к невидимой жидкости змеями. Крохотные стёклышки глаз, изящный рисунок змеиной кожи на изогнутых шеях.

– Вот это да! – присвистнул Фредди.

– Вот, сэр, вам, доктору Ивану и доктору Инне.

– Спасибо, – Аристов бережно взял зажимы и брошку. – Большое спасибо, Ларри. Я обязательно им передам.

Ларри сложил и засунул в карман носовой платок. Джонатан счастливо улыбнулся, глядя, как Аристов рассматривает лежащие на ладони украшения.

– Удивительно, какая работа, – сказал наконец Аристов и поднял глаза на Ларри. – Ещё раз спасибо.

– Я счастлив, что вам понравилось, сэр, – тихо сказал Ларри.

– Сожалею, но… – Джонатан встал. – Мы должны ехать. Ларри, всё в порядке?

– Да, сэр.

– Юри, как договорились, при первой возможности. Всегда рады тебя видеть.

– Ларри, пошли, – Фредди легко встал и пошёл к двери.

– Да, сэр. До свидания, сэр.

Секундная бестолковая сутолока, неизбежная при прощании, и они втроём покинули кабинет Аристова.

Снова, как месяц назад, они идут по центральной аллее. Джонатан и Фредди впереди, Ларри сзади. Только мешок у него на плече туго набит и в руке корзина, вернее, плетёный ящик с крышкой и ручками. И сам Ларри другой.

– Ларри, с парнями попрощался? – спросил, не оборачиваясь, Фредди.

– Да, сэр, – весело ответил Ларри. – У меня всё в порядке, сэр.

– Со всем рассчитался?

– Да, сэр, мне даже вернули деньги за талоны и непрожитые дни. Я заплатил сразу за неделю, сэр, а прожил всего четверо суток.

Они шли быстро, и Ларри говорил свободно, не задыхаясь и явно не испытывая никаких затруднений. Джонатан на ходу незаметно подмигнул Фредди, и тот так же незаметно кивнул в ответ.

Солдат у ворот, видимо, был предупреждён. Он только молча внимательно осмотрел их и выпустил через калитку, а не через проходную.

И вот они уже идут по боковой тихой улице. Выходя в город, Ларри часто шёл именно здесь, убеждая себя, что так удобнее, но на самом деле, чтобы пройти мимо стоянки в безумной надежде увидеть знакомый грузовик. Вот она, стоянка. И грузовик. Ларри сам не ждал, что сразу узнает его.

– Давай, Ларри, – сказал Фредди. – Устраивайся.

– Да, сэр, – радостно ответил Ларри, перелезая через борт с удивившей его самого ловкостью.

Ящики, мешки… конечно, он правильно сделал, переодевшись в дорогу. Ларри подвинул мешки, чтобы можно было лечь, не загораживая заднее стекло в кабине. Мешок, корзина…

– Готов? – заглянул через борт Фредди.

– Да, сэр.

Фредди сел за руль рядом с Джонатаном и мягко стронул грузовик.

– Домой, Джонни?

– А куда же ещё? – улыбнулся Джонатан. – До темноты надо успеть.

– Успеем, – Фредди в зеркальце оглядел кузов. – Ну, как тебе Ларри?

– Никак не ждал, – довольно рассмеялся Джонатан. – Он, по-моему, и тогда таким не был.

– Не был, – кивнул Фредди. – Я помню. Юри постарался.

Джонатан кивнул. Они уже выехали из города, и Фредди прибавил скорость.

– Фредди, – тихо спросил Джонатан, – сколько ты ему дал?

Фредди выплюнул в окно окурок и закурил новую сигарету.

– Можешь вычесть из моей зарплаты.

Джонатан на секунду онемел. Такого удара он не ждал и растерялся. А Фредди спокойно продолжал:

– Или ты бы предпочёл, чтобы парни кормили Ларри из милости? – покосился на застывшее лицо Джонатана и усмехнулся. – Он не шакал, Джонни. И сдох бы, а не попросил ни у кого. Он у меня взял в долг, понятно? Так что рассчитай его соответственно.

– Ну, – выдохнул наконец Джонатан, – я тебе ещё это припомню. Ты ещё дождёшься.

– Я подожду, – покладисто кивнул Фредди. – Эркину мы никак не поможем?

– Ты же помнишь, – буркнул, остывая, Джонатан. – Алекс всё чётко объяснил. Начнём искать его по лагерям…

– Понятно, – хмыкнул Фредди. – Ну… удачи ему.

– Удачи, – кивнул Джонатан. – Я вздремну до ленча.

– Давай.

Джонатан нахохлился, надвинул шляпу на лоб и мгновенно заснул.

Фредди снова посмотрел в кузов на Ларри, втиснувшегося между мешками с крупой и прочими припасами. Надо же… купил инструмент и начал работать. Жесть, стекло, а как смотрится… мастер есть мастер. Надо будет делать мастерскую, без своего дела человек чахнет. Что ж, материал есть, а готовое… пристроить не проблема. Глядишь, и тот сейф можно будет открыть, но это пока в сторону… Что там будет, как там будет… На ленч останавливаться не стоит. Не оголодает Ларри, да и мы тоже. А то до темноты не успеем. Жалко, с Эркином никак не связаться. Умом всё понимаешь. Такие знакомцы парню ни к чему. Хватит, что его из-за нас так помотали, но… хуже нет неоплаченного долга. И если б только деньги… с деньгами просто. Через подставных по цепочке дошли бы. И в более сложных условиях пересылали. Но ведь этот чёрт гордый, просто так он деньги не возьмёт. Ни от кого. Это надо встречаться и разговаривать. Крепко разговаривать. И посылать к нему цепочку – это, как ни крути, посылать к парню Систему, а она липкая, отмыться потом трудно. Ладно. Чего уж теперь об этом…

Джонатан вздохнул, откинулся на спинку сиденья и обмяк. Фредди покосился на него. Горячая была ночка, что и говорить. Игра шла всерьёз и по крупной. Но Джонни молодец. Справился, сделал всех и сделал красиво. Так, а вот здесь спрямить можно. Фредди вписал грузовик в поворот и прибавил скорость. Этот кусок они одним духом пролетят.

Ларри в кузове на повороте вжало в мешки. Он открыл глаза, посмотрел, не перевернуло ли корзину с инструментом. Нет, надёжно стоит. И остался лежать с открытыми глазами. Небо безоблачное, и если смотреть вверх, то даже незаметно, что едешь. Ну вот. Будем надеяться, доктору эти безделушки действительно понравились. Он очень старался. Конечно, настоящий материал смотрится совсем по-другому. Но тогда бы он так и не озорничал…

…– Благородство не крикливо, Ларри. Хорошему, по-настоящему хорошему камню не нужна вычурная оправа. Смотри, у тебя разваливается. Металл сам по себе, а работа сама по себе. Вот так можно?

– Да, сэр.

– А так?

– Тоже, сэр.

– Запомни, Ларри, когда сделано по-настоящему, других вариантов уже нет. Вынь камни и переплавь.

– Да, сэр…

…Ларри глубоко вздохнул. Спи, хозяин. Спасибо тебе. И тайна твоя со мной. Наступит день, и я её открою…, наверное,… нет, пока об этом рано. Ты говорил, что только в крайнем случае. Такого пока ещё не было. Пусть пока… Восстановлю руки, будет хороший материал, и я сделаю всё, как надо. А эту мелочь… подарить Мамми, она за Марком присматривала, Молли, ну, она молодая совсем, ей покрасоваться надо, и Дилли… Ларри усмехнулся. Чтоб не базарила. Стефу, Роланду и Сэмми брелочки. И всем конфеты, Крис молодец, надоумил в буфет забежать, купить русских конфет и печенья. Ну, а Марку… Марку отдельно. Миша рассказывал, как ему отец привозил подарки, а Майкл говорил о своей дочери, что та хоть и большая, школу заканчивает, а при встрече сразу спрашивает, что ей привезли. Наверное, так и надо.

Машину тряхнуло на рельсах. Ларри приподнялся над бортом и снова лёг: он не узнавал мест, где ехали, да и не запомнил тогда. Тогда ехал… как на Пустырь, не надеялся вернуться, и вот… возвращается. Домой. Конечно, это его дом.

Джонатан зевнул, чуть не уронив шляпу, и сел прямо, несколько удивлённо огляделся.

– Мы что…?

– Напрямую, Джонни, – Фредди невозмутимо смотрел прямо перед собой. – Ты что, забыл, что надо до темноты успеть?

– А ленч?

– Возьми сэндвичи в укладке, термос где всегда, – Фредди усмехнулся. – Ларри ещё месяц собственным жиром питаться сможет.

– Резонно, – пробормотал Джонатан, вытаскивая из-под сиденья термос. – Будешь?

– Оставь глотнуть. Отоспался?

Джонатан промычал что-то невнятное, жуя сэндвич. Фредди незаметно покосился на него и снова уставился на дорогу. Джонатан дожевал сэндвич, допил кофе и огляделся уже совсем разумно.

– Давай подменю.

– Я сказал насчёт глотка, Джонни.

Джонатан пожал плечами, налил кофе и протянул стаканчик Фредди.

– Держи.

Фредди, оставив на руле одну руку, другой взял стаканчик и не спеша со вкусом выпил, вернул стаканчик.

– Ух, хорошо! Вообще-то полиции не видно, можно бы и коньячку.

– Потерпишь до вечера, – Джонатан убрал термос.

– С коньяком ясно. Ты просто фляжку забыл, – у Фредди смеялись только глаза. – А как насчёт бренди? Тоже нет? И виски? Ты никак в проигрыше, раз выпить нечего.

Джонатан невольно рассмеялся.

– Ты чего так развеселился?

– А чего грустить, Джонни? Есть проблемы?

Джонатан погрузился в глубокомысленное молчание и наконец развёл руками.

– Пока не вижу.

– То-то и оно, Джонни, – хмыкнул Фредди. – Живи, пока не шлёпнули. А там…

– Понятно, – перебил его Джонатан. – Отвали от руля, тебя сейчас чёрт-те куда занесёт.

Не останавливая машину, они с привычной ловкостью поменялись местами, и Фредди мгновенно заснул. Джонатан поёрзал, устраиваясь поудобнее, глянул в зеркальце. Как там Ларри? Спит? Похоже так. Ну и ладно.

Что ж, раз Ларри начал работать… сделано с большим вкусом, уровень сразу виден, знаток поймёт. Выделить одну из кладовок под мастерскую, и пусть Ларри тренируется на подобной бижутерии, а там потихоньку и до банки со свёртком дойдёт. Но если это ставить как серьёзное дело… нет, пока рано. Базы ещё нет. После этого чёртова Хэллоуина русские остаются ещё на год. С одной стороны, даже неплохо, но, когда уйдут, а они всё-таки уйдут, может закрутиться новая заваруха. Если охотники из этого чёртова клуба уцелеют, то заваруха будет покруче и позлее. Чёрт, хуже нет таких неясностей. И база нужна, и оказаться привязанным в заваруху очень опасно. Зимой многие пропали именно потому, что боялись бросить нажитое добро. А они с Фредди всё больше увязают и привязываются. Те трое суток в русской тюрьме он едва не сорвался именно из-за этого. Что там, как там, в «Лесной поляне»? Еда, курево, допросы – это всё пустяки, но он говорил о них, чтобы молчать о главном. «Лесная поляна». Там лес начинался уже в парке, в сотне шагов от дома, или это ему тогда ухоженный парк казался дремучим лесом? Неважно. Там был лес. А здесь только рощи, редкие и просматривающиеся. Они светлы и прозрачны, но… не то. И всё-таки, это «Лесная поляна». Нет, меньше всего он хочет возродить ту. Это невозможно, да и не нужно. Погоня за невозможным, недостижимым сгубила многих, он это не раз видел. Нет. Это его «Лесная поляна». Он начал заново и по-своему…

…– Мне страшно за тебя, Джонни.

– Я слышу это каждый день. И каждый день ничего не происходит.

Сестра опускает на колени маленькие пяльцы с зажатым в них носовым платком.

– Ты похож на отца, Джонни. И дедушку. Они тоже не хотели видеть опасности. Не хотели считаться с ней. И вот… ты такой же. И я боюсь за тебя.

Он столько раз это слышал, что не слушает. И убегает, не дослушав…

…Джонатан досадливо мотнул головой. Бледное выцветшее лицо, блёклые, тоже выцветшие волосы, бледно-голубые глаза… Сестра, его единственный близкий человек. Он может только догадываться, чего ей стоили эти годы. Пять лет. После Аризоны он не искал её. Даже не пытался. Она так просила…

…– Ты должен бежать, Джонни.

– Зачем?

– Чтобы выжить.

Она ходит по полупустой гостиной, сжимая руки, будто скрывая дрожь. А он сидит на диване и смотрит на неё.

– Ты должен спрятаться, исчезнуть.

– Я это уже слышал. Но почему так? Вдруг?

– Потому что истекает срок, – она останавливается перед ним и смотрит сверху вниз. – Через неделю пять лет кончатся. И тогда тебя ничто не спасёт.

Он небрежно машет рукой.

– Ладно. Мне пора в школу.

Эти слова всегда действовали безотказно, и вдруг неожиданное:

– Ты не пойдёшь в школу.

Что-то новенькое. Все их скандалы всегда были из-за школы и его прогулов.

– Бредли недоучками не бывают, – напоминает он ей её же любимые слова, но она молчит, не кричит и не смеётся, и он говорит уже другим тоном: – А куда я пойду?

– Не знаю. Но ты уедешь из города. Из штата…

– Может, из Империи?

– Если это получится, Джонни! – но надежда в её голосе тут же гаснет. – Это было бы чудесно, Джонни, но это невозможно. Границы закрыты, да ещё и война, – она вдруг встаёт перед ним на колени, берёт его за руки. – Джонни, беги, ты последний Бредли, ты должен выжить, обещай мне, Джонни, поклянись… поклянись…

…Он поклялся. И сдержал клятву. Но она этого не узнает. Он чувствует, что её нет, давно уже нет. И он не последний, а первый Бредли, и семья, клан Бредли начинаются с него. И будет так, как сделает он сам.

Фредди всхрапнул, перекатив голову по спинке сиденья, и открыл глаза.

– Спи, ковбой. – Джонатан улыбнулся. – Стадо не уйдёт.

– Это хорошо, – Фредди напряг и распустил мышцы, достал сигареты. – Поворот не проскочил?

– Хочу спрямить по дамбе.

– Дождей больших не было, – как-то неуверенно согласился Фредди. – Может, и проскочим. Сменить?

– Перед дамбой.

– Идёт, – кивнул Фредди. – Как тебе Ларрино рукоделие?

– Пока под мастерскую приспособим одну из кладовок, а потом…

– До весны «потом» не будет, – Фредди глубоко затянулся. – Пока не накопим материала… Ради жести раскручивать «точку» не стоит.

– Думаешь о «точке»? – улыбнулся Джонатан.

– На простой переделке Ларри заскучает.

– Колумбия?

– Атланта слишком разрушена, там не до камушков. И разборки не закончены. Не хочется лезть в тамошнюю кашу.

Джонатан кивнул.

– Резонно. Луизиана?

– Далеко, придётся цепочку тянуть. Ты же уже всё просчитал, Джонни.

– Не всё. Всего не просчитаешь, обязательно что-то вылезет.

– Бывает, – флегматично согласился Фредди. – Заляжем надолго?

– Думаю, на месяц. Но в Атланте надо побывать. И ещё… кое-где.

– Не проблема, Джонни, это можно и по очереди. И тогда уже до Рождества.

– Если всё пройдёт, как надо, – Джонатан, держа руль одной рукой, закурил, – то и дольше. Рождество, Новый год… Домашние праздники. И двадцатого я бы предпочёл провести дома.

– Да, точно. На эту годовщину желающих заваруху вспомнить порядком наберётся. Так что, с пятнадцатого и до третьего?

– Примерно, – кивнул Джонатан. – Плюс-минус два дня по ситуации. А там как раз две недели большой работы. Карнавалы и прочее.

– Сегодня десятое ноября, – Фредди пыхнул сигаретой. – До пятнадцатого декабря как раз на всё и про всё.

– Как раз, – согласился Джонатан. – Размяться не хочешь?

– Можно. Тормозни вон там.

Джонатан плавно сбросил скорость, прижимая грузовик к обочине. Он ещё не остановился, а Фредди уже открыл дверцу и, стоя на подножке, заглянул в кузов.

– Ларри, ты как?

– Спасибо, сэр, всё в порядке, сэр, – откликнулся Ларри, вырастая над бортом.

– Вылезай, – распорядился Фредди. – Разомнёмся немного.

– Да, сэр.

Ларри перемахнул через борт, с наслаждением потянулся и отошёл через обочину в кусты. Занятия в тренажёрном зале познакомили его с радостью от владения собственным телом, чувством совершенно ему не знакомым, и он ещё не привык к нему. А парни – он это, ещё когда лежал, заметил – без этого жить не могли. Крис даже в комнате каждый день, как встанет, так тянется, разминается, разрабатываем мышцы и суставы. Говорит, что привык. Да, привычка – великая вещь.

Когда Ларри вернулся к грузовику, Джонатан и Фредди были уже возле кабины.

– Ларри, – Фредди протянул ему маленький свёрток. – Возьми. Это сэндвичи, пожуёшь в дороге. А то до темноты не успеем.

– Спасибо, сэр, но… – Ларри посмотрел на них и взял свёрток.

– Кофе налить?

– Нет, сэр. Раз надо спешить…

– Тогда до дома терпи, – улыбнулся Фредди. – Больше остановок не будет.

– Хорошо, сэр.

Ларри на одной руке подтянулся и перевалился через борт, занял своё место. Джонатан уже был в кабине. Фредди обошёл машину, открыл дверцу, лёгким толчком в плечо подвинул Джонатана и сел за руль.

– Идёт туча, Джонни, – он рывком бросил грузовик вперёд. – Надо успеть проскочить.

Джонатан кивнул. Туча была далеко, он её тоже заметил, но лучше успеть. Да, вот ещё что… Джонатан приоткрыл дверцу и, стоя на подножке – Фредди не снижал скорости – крикнул:

– Ларри, натяни брезент на мешки. Нет, не так…

Ухватившись за выступающий угол борта, Джонатан с подножки перебрался в кузов. Вдвоём они расправили сложенный вдоль бокового борта брезент, накрыли им мешки и ящики, закрепили.

– Дождь пойдёт, залезай под брезент, не мокни.

– Да, сэр, – кивнул Ларри.

Джонатан кивнул, тем же путём вернулся в кабину и захлопнул дверцу.

– Должны проскочить. Это не Аризона, Фредди.

– Ну да. Когда ливанёт и мы завязнем, ты мне про разницу в климате объяснишь подробнее.

Когда-то дамбы были для езды надёжны, но нежелательны. Свернуть некуда, и если полиция на хвосте или перекрыла выезд, то всё, спёкся. После бомбёжек и двух последних паводков дамбы стали месивом песка, щебня, обнажившихся бетонных глыб, подтопленных низин, мелких капризных речушек… словом, слишком интересно для нормальной езды. Но если прорвёмся… приедем засветло, что не так уж много по времени, но… нет, переигрывать не будем.

Тёмно-серая туча всё плотнее затягивала небо. Ветер рябил лужи. Сначала Фредди обзывал по-ковбойски каждую встречную яму или промоину, потом замолчал, напряжённо щуря посветлевшие глаза. Джонатан открыл свою дверцу и, наполовину высунувшись, короткими резкими словами на ковбойском жаргоне корректировал работу Фредди: тот не мог следить за обеими сторонами сразу.

Медленно, натужно ревя мотором, грузовик вполз на гребень главной дамбы. Растрескавшийся бетон, оплывшие обочины… Справа почти вровень с гребнем тёмно-серая вода, слева крутой, с сохранившейся местами кладкой, склон, почти обрыв. Гребень шириной чуть больше колеи, но местами и уже. Что налево, что направо – гибель. И на скорости не проскочить, и не остановиться, заскользишь вбок, и… и всё!

Фредди распахнул свою дверцу, как и Джонатан, встал на подножку, уравновешивая грузовик, чтобы тот шёл точно по гребню.

– Ларри, – спокойно сказал Джонатан, – сядь к заднему борту точно посередине. Так, правильно. Начнём падать, прыгай назад.

– Да, сэр, – голос Ларри так же спокоен. – Я могу чем-то помочь, сэр?

– Не трепыхайся, – ответил за Джонатана Фредди.

– Да, сэр. Слушаюсь, сэр.

Первые дождевые капли звучно щёлкнули по крыше кабины и ковбойским шляпам Джонатана и Фредди. Джонатан открыл рот и промолчал: Фредди вёл грузовик по самой узкой части гребня. То правые, то левые колёса зависали над пустотой, вниз сползали струйки сухого и пласты намокшего песка. Когда бомбы взломали бетонную и каменную оболочку дамб, они оказались песочно-щебневыми, а не цельными. Об этом ещё тогда много шумели, подсчитывая, какая фирма и сколько уворовала на этом строительстве, но из-за внезапного наступления, быстро сменившегося очередными затяжными боями, дело так и заглохло. Только несколько журналистов погибло от рук неизвестных грабителей.

Гребень впереди расширялся, но был уже весь в просачивающихся справа лужах. Явно кого-то здесь занесло и, выдираясь из песчаной ловушки, тот размазал гребень. Чтоб ему…

Джонатан не додумал. Потому что увидел этого… эту сволочь – потрёпанную легковушку, засевшую в луже и намертво закупорившую проезд. Людей не видно. Убрать эту сволочь… Остановишься – завязнешь. Объехать… сразу вниз навернёшься, и дождь всё сильнее, вот-вот забуксуешь… Фредди, выпалив небывало злую даже для Уорринга ругань, рявкнул:

– Джонни, правый крен!

Неужели будет объезжать? У Джонатана захолодело в затылке, он повис на дверце, своим весом удерживая машину от кувырка налево под крутизну. От напряжения красный туман в глазах. Ларри…

– Ларри, направо, – прохрипел он.

Должен же тот понять или так и сидит столбом…

Левые колёса зависли над пустотой, Фредди бросился в кабину, скользнул направо к Джонатану, добавляя свой вес и выкручивая руль. Переднее левое зацепилось за обломок плиты, втащило машину на гребень, заднее… зависает… ну же… не дать сместиться, запрокинуться… на какую-то долю секунды Фредди ощутил, что у грузовика есть опора, и этой доли хватило, чтобы выбраться на гребень. Он бросился обратно к рулю, заорал какое-то победное ругательство и услышал отчаянный крик Джонатана:

– Ларри!

Каким-то чудом удержав грузовик на гребне, Фредди затормозил и, не заглушив мотор, выскочил из кабины. Огляделся. Где Джонатан? Он что…?