Графоман

Я распят на кресте жизни.

Мои герои никогда не были умны. Герои всегда являются отражением автора.

Я опять не понимаю что-то очень важное. Но я глуп и это не удивляет меня. Человек может скрыть о себе что угодно, но только не отсутствие ума. Это заметно сразу и всем. Дурак чувствует себя комфортно только рядом с дураком. Я смирился со своим поражением. Я был запрограммирован на поражение. Мне не о чем сожалеть. Я старался изо всех сил.

Я буду продолжать писать свои бездарные тексты, которые никому не интересны. Невозможно интересоваться выдумками глупца. Но это шанс стать нормальным. Я неловко уцепился за него. Но невозможно никого заинтересовать своими патологиями.

Я узнал о своей униженности и ущербности. Узнал о них больше, чем мне хочется знать. Выгляжу смешным и неловким и это невозможно исправить. Знаю о своей ограниченности и ущербности. Я – не тот, кому нужно помогать. Иду к своему поражению. Стараюсь быть спокойным на этом пути. Я не готов преодолеть свою ущербность. Знаю, что она – самая важная часть меня.

Мне необходимо сломать свои страхи. Но я знаю, что страхи сломают меня. Я уже сдался.

Я оказался в мире, которому равнодушен. Знаю о своей ущербности и ограниченности. Слишком хорошо знаю о них. Сомневаться уже не получается.

Я всегда был глупым. А теперь надо мной еще и смеются. Для меня важно только творчество. Я занимаюсь им в любую свободную минуту.

Мне нравится воображать творчеством свои неловкие усилия графомана. Меня забавляют люди, которые верят в возможность реальности. Я никогда не был таким человеком. Я живу среди слов.

Я живу без фантазии. Писатель без воображения. Все мое творчество сводится к описанию своей ничтожной жизни. Я старательно складываю слова в текст. Получается – глупость. Мне не удается описать что-то еще, кроме своей ничтожности. Я живу среди людей, которым безразличен. Живу среди своих иллюзий. Воображаю себя писателем, старательно рассылаю по издательствам свои графоманские тексты. Мне никто не отвечает. Дураку очень сложно видеть себя со стороны дураком.

Я вынужден платить дань своим демонам. Плачу ее своей жизнью. Я не могу жить без них – в этом все дело. Старательно ищу слова своим беспомощным мозгом именно для них. Я положил свою жизнь на служение им. Может быть, для них это оказалось не нужно. Мои возможности унизительно малы. Мои усилия неловки и смешны. Но я живу служением и не могу представить свою жизнь иной.

Я не представляю свою жизнь вне творчества. Я живу по сюжетам книг. Мою реальность определяют только написанные тексты.

Все мои тексты – лишь собрание мыслей других людей. Мои собственные всегда примитивны и шизоидны. Мне становится страшно от таких признаний. После такой правды совсем необязательно жить.

Я не могу быть писателем. Как ни стараюсь. Изо всех своих ничтожных сил. Не нужно сомневаться в очевидном. И я не сомневаюсь.

Я не хочу заниматься творчеством. Я ненавижу творчество. Творчество спустило мою жизнь в унитаз.

В словах всегда есть опасность. В любом глупом слове есть часть ужаса. Нет ни одного шанса уцелеть у того, кто нарушает законы слов.

Только слова определяют ход истории человечества. Я никогда не забываю об этом.

Жизнь не навсегда. Слова – навсегда. Мне нравится смеяться над жизнью.

Слова идут за реальностью. Так мне казалось. В действительности все происходит наоборот. Слова важнее жизни человека. Так было всегда. Это – один из главных законов жизни.

Мне не удалось спрятаться от слов, которые стараются разоблачить меня.

Слова – это ловушка. Слова делают отчаяние человека неизбежным. Побег от слов очень важен. Но не каждый на это способен.

Важно лишь создавать реальных героев. Мне не интересны нарисованные персонажи. Я стал героем своего произведения. Невозможно сомневаться в том, что я – реален, ведь я пишу эти строки.

Важно знать, что можешь ожидать от себя. Глупо прожить жизнь, не воспользовавшись всем на что можешь быть способен.

Возможности разума определяют место человека в этом мире. Мое место не завидно. Но я уговорил себя смириться с ним.

Словом можно ударить. Мне нравится знать, что словом можно убить.

Мне некуда спрятаться от отчаянных мыслей, которые прячутся в моей голове. Они просятся наружу. Я не хочу стать тюрьмой для них.

Однажды я вообразил, что слова что-то значат в моей жизни. Теперь мне приходится существовать в пределах этой иллюзии.

Жить не необходимо. Творить необходимо. Я знаю, что для человека главная опасность прячется в словах. Но самые опасные слова и составляют смысл существования человека.

Мне нравится, когда за человека все решают его заблуждения. От окружающей реальности нет лучшего способа защиты. Защищаться необходимо постоянно.

12

На работу я не пошел. Позвонил и сказал, что заболел. Мне поверили – я еще никогда не обманывал начальство. После этого я сделал себе кофе, огромную чашку, с молоком и сахаром. Еще приготовил бутерброды с сыром и хорошенько перекусил. Это меня успокоило. Выпив кофе, я окончательно избавился от остатков сна.

Я никогда не соглашался с предложенной мне судьбой. Я все еще хочу написать книгу. Может быть, у меня есть шанс. Даже если нет. Подобные мелочи не имеют значения.

Практический Сократ восхищал меня тем, что предпочел умереть за

принципы, когда этого легко было избежать. Другие были не так требовательны.

Такие огромные фолианты мелкого шрифта. И в конце концов единственный их мудрый вывод: "Тебе самому решать. Откуда нам знать,

что потребуется именно тебе?"

Мне двадцать три года, и я убогое создание, под волосами которого живут черви мозговых извилин. Много червей. Я умный… Я хочу быть, как он. Смотреть таким спокойным взглядом, угадывать судьбы и их содержание, иметь розовый цвет лица и ровные белые зубы. Не сутулиться и не глотать пилюли от изжоги. «У него абсолютно здоровое сердце», – говорят врачи, а мне страшно, страшно, у таких, как я, бывают ранние инфаркты… Я деликатен на работе и крою всех и все матом в своих писульках… Кого я ненавижу?..

Унизительно знать: все, что происходит со мной и есть моя жизнь.

Мне необходимо прятаться от действительности и слова – лучшее укрытие. Нужно уметь отгораживаться от жизни при первой возможности.

Отчаянию не сложно стать религией.

Я себя дою. Такое ощущение. Мастурбирую свой мозг. Невозможно поверить, что до этого состояния я довел себя сам.

Я вынужден утешаться словами. Я никогда не умел утешать себя иначе.

Мне нравится отказываться от писательства. Я хочу перестать унижать себя. Что-то остановилось. Мне страшно. Иногда кажется, что остановилось сердце. Улыбка опять причиняет боль.

Невозможно не сожалеть о том, что вынужден быть писателем. Мне очень страшно писать.

Таких, как я – не много. Иногда мне кажется, что я такой – один.

Этот мир для серьезных и скучный людей.

Пространство меня, в общем-то, мало волнует, но вот со временем у меня проблемы.

Иногда листаю газету или полеживаю на диване, глядя в пустоту. У меня никаких планов. Ощущение бессмысленности всего сущего продолжается. Это не очень-то воодушевляющее состояние. Я сбавил темп до предела. До нуля.

Однажды я решил, что нет смысла жить другую жизнь. Даже если бы я этого захотел. Бесполезно даже пытаться.

Я бы не смог выжить без слов. Разве слова нужны для чего-то другого? Только для заклинаний и молитв. Все остальное – лишь пустые звуки, смысл которых – иллюзия. Не могу ничего другого. В моей власти только слова. Вне слов я могу быть только неловким ничтожеством. Слова делают меня равным богам. Об этом приятно мечтать. Знаю, что мои мечты никогда не осуществятся.

Не могу подобрать нужные слова и сложить их в текст. Мои молитвы беспомощны и бесполезны. Я могу говорить с Богом только с помощью слов. Это очень неудобно.

Слишком много ошибок, которые не поддаются исправлению. Мысли перестали обгонять друг друга. Все остановилось. Я могу только имитировать текст, состоящий из слов. Делаю это очень старательно. Не хочу думать о том, что слова должны что-то значить для меня.

Если бы меня знали писателем, то это бы унизило меня. Потому что я совсем не умен. Они бы использовали меня. И смеялись бы надо мной.

Мне не интересны люди. Я никогда не описываю уродов, которые окружают меня. Я знаю, как важно умение подсматривать за страхами и слабостями людей.

Не хочу думать осторожными мыслями. Трусость и осторожность еще никого не спасла от смерти.

Слова не нужны мне. Я умею ненавидеть слова. Знаю, что они платят мне равнодушием. Просто хочу оставить после себя след в словах. Я опишу свое ощущение от жизни.

Для творчества мне необходима обида и злость. В отсутствии ума приходится творить тем, что есть.

Я могу расправиться с этим миром только через свои тексты. В реальности я слаб и беспомощен. Всегда уступаю. Это очень унизительное ощущение. Но все свои обиды и разочарования я бросаю в тексты. Все отчаяние и ненависть. Я очень тщательно мщу за все свои обиды.

Я глупый и ограниченный человек. Все мои тексты тоже глупы. Не могу ничего изменить в своем ограниченном мозгу.

Не понимаю очень важного о жизни. Не могу защититься от своей тупости.

Ничего не получается. Я не хочу думать. Я слишком туп для мыслей. Мой мозг не способен мыслить из-за недостатка кислорода. Заложенный с детства нос стал причиной моей патологической тупости. Сожалеть о неизбежном бессмысленно. Но мне нравится сожалеть.

Очень старательно живу в пределах своей глупости. Я не интересен себе. Недостаточно умен для успеха. Как ни напрягаю свою имитацию ума.

Я не люблю думать. Это никогда не удавалось мне. Быстро соображаю, но оригинальные мысли всегда были для меня проблемой. Умею быть глупым и жалким человеком. Все остальное во мне – неловкая имитация. Я устал изображать творца из идиота. Расскажу о своем бессилии. Это самый унизительный рассказ из всех возможных. Могу только имитировать мысль. Это ощущение тоже унижает меня.

Я не знаю мыслей, которые интересны другим людям. Мое отчаяние не может быть интересно.

Я могу заявить о себе только с помощью своих текстов. А писать свои тексты могу только с помощью своих патологий.

Мое сегодняшнее творчество закончилось ничем. Ни одной новой мысли. Только описания своей ничтожности. Только моя ничтожность и ограниченность – правда в моем творчестве.

Мне необходимы мои бессонные ночи, когда я остаюсь один на один со своими патологиями.

Я живу со своими кошмарами и патологиями. Больше мне никто не нужен. Проживаю жизнь урода и не могу это исправить. Но моя нормальная жизнь была бы только имитацией. Я бы осознавал, что только притворяюсь похожим на окружающих людей. Я – не такой как они. Не люблю их за это. Я не могу стать похожим на них.

Мне уже двадцать три, а я все еще боюсь начать жить. Живу жизнью двадцатилетнего и не могу решиться на большее. Я не смог научиться быть взрослым. В своих жестах и действиях я остался двадцатилетним. Все, кто знают меня – презирают меня. Мое прозвище дурак никого не удивляет. Мне страшно жить свою жизнь. Вернее унизительно. Я знаю, что другой жизни у меня не будет. Я старательно описываю все свои унижения и разочарования. Ничего другого нет в моей жизни. Мои имитации нормальности неловки и нелепы. Всем моим знакомым стыдно за меня. Я не смог прожить нормальную жизнь. Не получилось. Моих мозгов оказалось недостаточно для этого.

Я смогу прожить только жизнь глупого человека. Мои имитации никого не обманули. Но продлевать свою агонию унизительно. Жить, зная, что не живешь, а только неловко имитируешь жизнь. Все вокруг проживают более удачную, более насыщенную жизнь. Я же стараюсь только выжить.

Только самые примитивные мысли и эмоции. Среди моих героев нет ни одного нормального существа.

Я могу только имитировать текст. Ничего оригинального во мне нет и никогда не было.

Я увлечен безнадежной целью. С моими ничтожными способностями мне никогда не стать интересным другим людям. Любой умный человек разгадает все мои хитрые уловки казаться умнее, чем я есть в действительности.

Мне страшно признаваться себе, что я прожил жизнь неудачника. У меня просто не было ни умственных, ни физических возможностей. Я не был рассчитан своей судьбой на столь долгое проживание. То, что я все еще жив – чудо. Каждый новый день моей жизни – подарок судьбы. Никто и спросит с ограниченного существа много. Для меня важно, чтобы не спросили.

Смеяться над собой уже не получается. Я боюсь возникающих слов. Получается, что именно боюсь. Так происходит, когда человеком руководит страх.

Обычно я пишу все в полусне. Я не позволяю разуму контролировать мои мысли.

У меня получается быть счастливым только в творчестве. Во всем остальном я могу быть только жалким. Моя убогость не может затмить иллюзии моего творчества. Мои заблуждения оказываются слишком важны для меня.

13

Проснувшись утром, я понял, что дальше так не может продолжаться. Я остался в постели и стал думать

Иногда мне кажется, что я уже писатель. Я устал быть писателем.

Я пишу свой приговор. Я подменил свою жизнь игрой в жизнь. Книги, чтению которых я отдал жизнь, не прибавили мне ни ума, ни обаяния, не сделали счастливым. Я потратил на них самую лучшую часть своей жизни. Я проклинаю книги. Выдумал о себе, что могу творить. Слова оказываются самой важной частью моей жизни.

Только Христос может быть моим соперником в достижении пределов отчаяния человека. Книга должна изменить человека. Иначе нет смысла ее писать.

Мне необходимо жить только по своим законам. Мне нравится говорить себе: «Попробуй. Хотя бы попытайся».

Мои писания – мои молитвы, заклинания жизни. Способ защиты от реальности и от себя.

Я могу меньше, чем кажется. А иногда не могу ничего. Я признаюсь в своей бездарности. Каждый человек не может быть талантлив.

Я никогда не соглашусь на роль безропотного исполнителя чужой воли. Мой автор глуп и беспомощен. Не всем героям литературных произведений повезло с автором. От посредственности бесполезно ждать, что герой будет умен и обаятелен. Герой будет также ограничен, как и его автор.

Я не могу стать темой своего произведения. Я слишком ничтожен для этого.

Мне удалось поймать несколько мыслей. Я тщательно закрепил их буквами слов.

Я унижен выпавшей мне судьбой. Мне хочется говорить об этом постоянно. Мне необходимо найти виноватого. Я могу рассказать о себе только с помощью слов отчаяния. Мне нравится унижаться. Я всегда оказываюсь глуп и унижен. Только униженность и жалкость может заставить меня творить.

Важно понять, что действия не имеют смысла. Просто глупый все делает глупо, а талантливый – талантливо. Я не могу писать с помощью зависти, не получается. Я могу рассказать только о своих страхах и разочарованиях. Я не уверен, что мне были бы интересны эти рассказы. Они никому не интересны.

Мне необходим ритуал отчаяния. Я живу в мире своей бездарности. Глупость определяет границы моего мира. Я терплю свою жизнь из последних сил. У меня недостаточно сил для жизни. У меня нет сил, чтобы изменить свою жизнь.

Мне страшно от ощущения своей беспомощности. Я могу только безропотно принимать свою судьбу. У меня нет других вариантов. Я лишь стараюсь дотерпеть до конца дня.

Меня никто не любит. А я не готов понять, почему. Если им не нужно мое творчество, то и мне оно безразлично.

Бог будит меня по ночам в надежде, что я напишу что-то интересное о человеке, открою ему новые секреты о его создании.

У меня получается что-то писать, только когда я дестабилизирую состояние своего мозга. Очевидно, что в состоянии стресса он отключает защитные, программные механизмы. Возникает спонтанное соединение новых электрических цепей, которое рождает новые мысли. В состоянии стабильности мой мозг спит.

Я боюсь слов. Знаю, что слова всегда стремятся затянуть человека в ловушку.

Невозможно не ощущать угрозу, исходящую от слов. Очень часто слова приходят за душой человека. И уклониться от этой встречи почти невозможно.

Я тщательно описал историю своего поражения. Перечитывать написанное бессмысленно. Пытаюсь спрятаться от слов. Так выглядит моя ситуация. Пока не получается.

Не представляю для себя другую судьбу. Мне не удается уклониться от выполнения своей программы. Я запрограммирован быть писателем. Отсутствие для этого способностей не может меня остановить. Скучная реальность не интересна мне. Я редко выбираюсь наружу из своих фантазий.

Меня сломали слова. Знаю, что слова могут сломать любого.

Слова заманили меня в ловушку. Мне не следовало связываться со словами. Я не способен подчинить себе слова. Я – раб слов.

Я узнал о необязательности своей жизни. Мне необходимо лишь дописать свой текст и на этом можно остановиться.

Не могу быть соперником умным людям. Как ни напрягаю свой ум. Меня нет в моих текстах. Только мои глупости и разочарования. Не люблю умных людей. Но лишь потому, что не могу стать умным.

14

Утро начинается с загадки.

Попробуй быть великим. Откажись от лишнего. Не отвлекайся. Творчество требует меня целиком.

Меня заставлял писать страх перед будущим. Книга обещала возможность спокойствия и благополучия. Мое творчество – лишь защита от реальности. Я не способен повторить чужой успех. Прежде мне казалось, что это возможно. Я унижен своей неспособностью творить. Быть бездарным творцом очень мучительно. Я пишу не для развлечения. Стараюсь выжить.

Мне этот мир безразличен. Я над ним смеюсь. Точнее он смеется надо мной. Мне не нравятся победители. Я никогда не был победителем. Я всегда писал только с одним ощущением – у меня ничего не получается. Я устал преодолевать свою бездарность.

Мне нравится, что можно перестать заботиться о смысле текста. Мне уже безразличен смысл моего творчества.

Я только воображал, что пишу роман сам. В действительности я лишь средство для написания романа.

Я занял очень удобную позицию наблюдателя. Я умею ждать. Быть терпеливым – единственное правило моей жизни. Подслушать. Подсмотреть. Мои интересы никогда не были разнообразны.

С тем же ожесточением, с которым я выдумываю свои тексты, я пытаюсь выдумать свою жизнь.

Не я выдумываю тексты. Тексты выдумывают меня.

Мне нравится рассказывать грустные истории о самом себе. И я их слушаю. Я – единственный слушатель. Никому другому я не интересен. А от себя скуку я еще могу скрыть.

Слова спасают меня от действий. Все свои чувства я стараюсь выразить словами.

Не хочу заставлять себя жить по законам общества. Я боюсь поверить в смысл чужих целей.

Заглядываю в полупустой холодильник и размышляю, что бы приготовить на ужин.

Это уж просто для очистки совести. Все, шлюзы открыты. Теперь можно подумать о чем-нибудь другом.

Мне все мешает жить. Так получается. Ради творчества я не сплю по ночам, накачивая себя крепким чаем, в надежде, что это разбудит мысли в моем мозгу. После этого я хожу сонный весь день, гордясь тем, что ночью я творил. После прочтения результат оказывается таким же ничтожным, как обычно. Я выхожу на работу в выходные дни, чтобы иметь возможность творить в тишине. Получается, что мне не интересен отдых и обычная жизнь человека. Я все отдаю творчеству и уже ничего не ожидаю в ответ. Просто я не уже не могу жить иначе. Просто я – графоман.

Дома меня отвлекают от творчества. И ради того, чтобы имитировать творца в тишине я в выходной день выхожу на работу. Разве это нормально? Я уверен, что нет. У меня в жизни нет другого интересного занятия, кроме имитации творчества.

Я выхожу на работу в выходные, потому что у меня нет более интересного занятия. Это тоже страшное признание. Мне нормальным уже не стать ни при каком условии. Пытаюсь быть расчетливым и практичным. Я жалкий и неудачливый. Жить такому очень унизительно. Я не достиг ни одной из поставленных перед собой целей. Проводя время на работе в выходной день, я воображаю, что это защищает меня от бездарного и бессмысленного проведения времени дома.

Я обязательно запомню это ощущение – ощущение бессмысленности и бесполезности своих усилий.

Эта жизнь выдумана, чтобы отомстить мне. А я не понимаю, за что. Я весь переполнен странными, глупыми мыслями, от которых мне не удается избавиться.

Самое страшное в моем положении то, что дома я бы проводил время таким же нелепым образом – старательно сидя перед окном, изредка смотря на падающий снег и с упорством маньяка записывая вздор, который приходит мне в голову.

Мысли, которые я записываю с маниакальной старательностью, никому не интересны. В силу своей ограниченности я даже не способен понять, почему все происходит именно так.

Пытаюсь зацепить сознание за внешние опоры. За распорядок дня, за работу. Хоть какие-то признаки нормальности должны быть в моей жизни.

Я ничего не смогу изменить в своей жизни. Как я жил раньше, так я и буду жить в будущем. Мое патологичное сознание не позволит мне выбраться на свободу из клетки, в которой оказался мой разум. Мне не интересна нормальность человека. Очень сложно восхищаться заурядностью.

Мой вариант творчества расскажет о беспомощности творца. Я очень аккуратно записываю глупости, которые приходят мне в голову. Может быть, их гениальность скрыта только от меня.

Я могу вылезти только за счет своих героев. Мне необходим герой, который бы работал на меня. Больше ни на кого я не способен иметь влияния.

Жизнь вне творчества не увлекает меня. Мир, каким я его знаю – не нужен мне.

15

Мне двадцать три, и я осознаю, что жизнь моя катится ко всем чертям. Что-то такое во мне сломалось. Одного щелчка бывает достаточно, чтоб на несколько недель выбить меня из колеи. Тут однажды кто-то заговорил при мне о войне в Украине, так я обернулся и скаал:

– Не видел. Не слышал. Тот год вообще выпал из моей жизни.

Я не хочу научиться защищаться от искренности. Я не могу привыкнуть к времени, в котором живу. Очень страшно быть актером чужого спектакля.

Жизнь человека состоит из случайных решений. И люди делятся на две группы: тех, кто выбирают правильные решения и тех, кто ошибается. Я оказался среди ошибающихся.

Я не только беспомощен, но и примитивен. Мои распорядки дня – цепляние за порядок, в котором я могу ощущать себя хозяином. Распорядок обещает стабильность и успех. Но я никогда его не выполняю.

Мне необходимо быть наглым. Иначе не получится говорить с Богом на ты. Я удивительно бездарен. Совсем ничего не могу. Все мои попытки что-то сделать – лишь имитация.

Творчество не для слабых. Я оказался слаб. Не сложно ощутить страх перед словами. Проклятое творчество. Неприятно оказаться в ситуации, когда не можешь рассчитывать на что-то иное.

Получать желаемое следует вовремя. Или не получать вовсе.

Допишу необходимы для романа объем текста. После этого интерес к имитации творчества будет потерян. Я предсказуем даже в своей ограниченности и глупости.

Не став писателем, я не стану уже никем. Я сделал все, что зависело от меня. Дальше – дело случая. Дальше – ситуация для везучих.

Оказывается, что жизнь не интересна мне и совсем не нужна. Мне достаточно только тишины и места для писания своих бессмысленных текстов.

Я тороплюсь рассказать что-то неприятное о себе. Такой текст сложно назвать романом. Так я стараюсь обнажить все свои эмоции. Я могу заинтересовать только своей откровенностью.

Кто-то будит меня по ночам в надежде, что я напишу что-то интересное о человеке, открою ему новые секреты о его создании.

Пишу даже тогда, когда понимаю, что старательно записываю чушь. Играю в игру, в которой заранее обречен на поражение. Я не смог найти опору для жизни вне своего творчества.

Мне становится страшно от своей ненормальности. Но разве у меня есть выбор? Ведь я до конца своей жизни – графоман.

Все мои усилия в творчестве не приводят меня к результату. Я делаю лишь то, что могу. Получается бездарно и унизительно. Моя правда о себе унизительна и бесполезна. Мысли преследуют меня, пока я не запишу их.

Нет занятия более бессмысленного для меня, чем попытки заниматься творчеством. Я бездарен и исправить это невозможно.

Очень подробно описываю свою ненормальность. Я ощущаю ее, как груз, который вынужден постоянно носить с собой. Даже если она никак не проявляется в моих действиях, я знаю, что она есть и пристально наблюдает за мной. Проживаю бессмысленную и бесполезную жизнь. Мне остается только безропотно и бессмысленно дожидаться свою смерть. Это очень неловкое и необязательное занятие.