К развитию реалистического мировоззрения

Явление четвёртое. И когда ещё через пару минут я более-менее пришёл в себя, опять почувствовал свою голову, открыл глаза, оторвался от поручня и на ещё слабых ногах продолжил свой путь, я вдруг почувствовал и осознал:

что я сейчас получил необыкновенное знание, – знание принципов процесса развития человеческого общества;

что услышанные мной слова «всё едино» были тем основным принципом, который объединил все те более частные идеи, которые только что промелькнули в моей голове;

плюс, что под действием этого основного принципа всё вообще, что я знал ранее, о чём читал и думал и что находилось в моей голове в более-менее хаотическом состоянии, – объединилось, связалось и выстроилось теперь в какой-то свой логический и систематический порядок, упорядочилось и в этом организованном порядке расположилось на каких-то своих «полках» в моём уме;

и что этот простой основной принцип действительно потряс моё сознание почему-то только сейчас, хотя я его, конечно, хорошо знал и понимал и ранее;

плюс, что у меня как бы «включился и проснулся» для своей работы какой-то новый участок мозга, который раньше был «выключен и спал»;

и что поэтому я умею теперь лучше и по-новому мыслить, – гораздо более глубоко, логично и реалистично.

То есть я почувствовал и осознал, что со мной произошло то чудо, содержание которого я не мог ранее даже предположить, но в которое я верил и которое ждал, – я, как я надеюсь, получил очень важное знание и способность гораздо лучше мыслить! Словами Фридриха Ницше это своё чудо я могу назвать «молнией мысли», а своими словами добавить – «и взрыв головы».

И меня сразу же охватили огромные, неописуемые радость и возбуждение! Каких трудов, помню, мне стоило вести себя спокойно, как ни в чём ни бывало, по дороге в театр и в театре во время игры в оркестре! Помню, в перерыве между первым и вторым отделениями нашего спектакля, когда все музыканты вышли из оркестровой ямы, я вышел в маленький коридор, примыкающий к этой яме, и там, вдали от всех глаз, позволив себе немного расслабиться, ходил как пьяный, шатаясь от стены к стене… А после спектакля я поспешил к Сергею, – он жил недалеко от нашего театра и в эти дни был свободен от своих гастролей с другим оркестром. Прилетев к нему и думая, что ему-то уж я могу полностью открыться, я начал сразу же, слишком возбуждённо, прямо взахлёб и, конечно, очень сумбурно излагать пришедшие мне мысли. Но Сергею, видимо, было неприятно такое моё состояние. Он слушал меня, не вникая в то, что я бурно и сбивчиво говорил, а когда я сделал маленькую паузу, он вдруг хмуро сказал: «Ты ко мне больше таким возбуждённым не приходи». Я не обиделся на него, – мне самому, наверно, такое состояние собеседника показалось бы странным и неприятным, я ведь тогда действительно был как в лихорадке. – Когда Вы прочтёте мою книгу, Вы поймёте, что и сколько свалилось на меня в тот день. Но эти его слова всё же меня смутили, я замкнулся, застеснялся своего возбуждения и его причины, и это моё стеснение явилось одной из причин того, что я ни ему и никому другому, кроме своей жены, ничего о своём необыкновенном событии этого дня не рассказал.

Это моё озарение, последующее его осознание и логическое изложение его содержания вполне, по-моему, соответствует тому, что говорилось в одной газетной статье о подобных явлениях в жизни очень известных людей:

«Прорыв к реальному смыслу происходит благодаря спонтанной догадке, интуиции, – в этом с Нострадамусом солидарны все творческие натуры. «Открытие в науке, – писал Эйнштейн, – совершается отнюдь не логическим путём, в логическую форму оно облекается лишь впоследствии, в ходе изложения. Открытие, даже самое маленькое, – всегда озарение. Результат приходит извне и так неожиданно, как если бы кто-то подсказал его.» Сон Менделеева, яблоко Ньютона – это тоже озарение…» (Канада, Онтарио, Северный Йорк. Газета «Беседа» № 454, 9 – 16 января 2004 г., стр. 31.)

Пережив этот момент своего озарения я понял, что то большое дело, которое я должен сделать, чтобы оправдать удивительные предсказания моих рождения и судьбы, сделанные видением моей матери и гадалкой, есть книга, в которой я должен изложить свои идеи и отдать её людям. И если хоть некоторые из моих идей верны, то эта книга будет способна принести заметную пользу всем странам, и главное – моей России, которая, к сожалению, уже очень долгое время находится в состоянии то одной, то другой общественной болезни, – моя книга поможет им всем в поиске правильного, здорового, естественного пути их развития. И в надежде на это я и помещаю под названием книги слова – «Обращение ко всем».

Уважаемый читатель, в помощь Вам хочу сказать следующее. Если Вы никогда раньше не занимались философией, то, возможно, Вам будет очень скучно и неинтересно читать все те тексты моей книги, в которых я разбираю всеобщие законы природы, изучаемые диалектическим материализмом, и их специфические проявления в бытие общества, изучаемые материализмом историческим, – это все Первая и Вторая части книги. Поэтому я советую Вам начать читать сразу с более популярных и интересных её тем, то есть со второй главы Третьей части и далее.

А уж если Вы заинтересуетесь и у Вас есть достаточно времени и терпения, то, пожалуйста, попробуйте прочесть и всё остальное.

Прошу Вас также извинить меня за стиль моего изложения материала. Я чувствую, конечно, что он очень несовершенен, – я слишком многословен, слишком углубляюсь в не очень важные детали, часто повторяюсь и привожу слишком длинные цитаты из учебника марксистской философии и других своих источников. Я сожалею об этом, но, как говорится, я «лучше выдумать не мог».

Итак, я предлагаю мою книгу Вашему вниманию!

1970–2019 

Посвящаю жертвам всемирных общественных болезней.

Посвящаю моей Родине – России.

Посвящаю также моей семье, всем моим дорогим родным и близким, пострадавшим из-за меня и этой моей книги.

Кто живёт без печали и гнева, тот не любит отчизны своей.

Н. А. Некрасов

Часть 1

Исправления и дополнения к диалектическому материализму

Глава 1

Разное отношение к марксистским диамату и истмату

Мне кажется, что в результате этого описанного выше моего «озарения» я нашёл нечто существенное в качестве исправлений и дополнений к диалектическому материализму как первой и основной части философии Маркса – Энгельса – Ленина, плюс нашёл замену второй её части – материализму историческому, то есть смог построить совершенно другую, основанную не только на экономических принципах систематизацию процесса существования и развития человеческого общества. И решив поэтому высказать эти и некоторые другие свои идеи, я дерзко надеюсь внести свою посильную лепту в следующие четыре величайших и важнейших для общества дела:

• первое – это идеологическая борьба против самых опасных и всемирных общественных болезней, вызываемых властью таких экстремистских и тоталитарных, фашистских общественных движений и их идеологий как коммунистические, нацистские и религиозные, которые я покажу дальше как различные стороны негативного, болезненного процесса развития общества, противоположного процессу здоровому – позитивному;

• второе – это принципиальное и действительно научно – материалистическое объяснение исторического процесса развития человеческого общества;

• третье – это развитие идеологии демократического социализма;

• и четвёртое – это развитие философии научного материализма; и на этой необходимой основе – развитие реалистического, верного мировоззрения вообще.

И поэтому первым и сутевым названием этой моей книги было именно – «К развитию философии материализма». И лишь затем, расширив её содержание, я расширил и её название, сделав его также, как кажется, и более привлекательным.

Я понимаю, конечно, что эта претензия моей книги – очень немалая. Но я постараюсь возможно более её оправдать, а судить об успехе – Вам.

Вначале скажу сразу же, что относясь к коммунизму в его теоретическом, идеальном описании в какой-то мере как к философскому заблуждению, но в большей мере как к подгонке под заранее задуманный коммунистический ответ, и значит как к обману, а в его реальной социалистической жестокой тоталитарной практике – как к общественной болезни, я всё же очень поддерживаю социалистическую идею вообще. То есть я считаю, что социализм, выполненный как «социализм с человеческим лицом», причём лицом не только каким-то общечеловеческим, или интернациональным, но ещё и вполне отчётливо национальным, более или менее особенным и собственным для каждого отдельного народа, или социализм демократический в рамках нормального, умеренного национализма (далее объясню, как я это понимаю), необходимого для здорового бытия каждого народа, – является здоровым и закономерно приближающимся общественным устройством недалёкого будущего, является следующей после капитализма ступенью общественного развития.

Теперь я хочу сказать несколько слов о своём отношении к марксистскому диалектическому материализму.

Несмотря на то, что диамат является первой, – общеприродной частью коммунистической идеологии, которую я считаю в общем неверной и утопической (далее объясню почему), я уверен, что диамат вполне заслуживает уважительного к нему отношения, в отличие от второй, – общественной части этой идеологии. Я уважаю диамат и агитирую за уважение к нему потому, что он, начатый в некоторых своих основных положениях ещё в глубокой древности, несмотря на какие-то свои пусть даже очень серьёзные, но вполне исправимые недостатки, является такой философией, которая в основе своей опирается на фактический мир природы, строит свои выводы в соответствии с данными точных наук, гармонирует с ними, и которая поэтому является, конечно же, самой реалистической философией в мире, наиболее правильно объясняющей большинство главнейших вопросов философии вообще. И я уверен, что в будущем, освободясь от ненужной ему и унижающей его связи с отжившей утопической общественной частью этой коммунистической идеологии, а также сокрушив в повзрослевшем человечестве его наивные и абсурдные религиозные и идеалистические взгляды, свойственные его детству, развивающийся диамат станет наиболее широко признанной и популярной философией бытия природы.

Вся же общественная теория марксизма – ленинизма, как это становится всё очевиднее, будущего не имеет из-за своей неправильности, которая определяется, как я считаю, следующими одной основной, сутевой, или принципиальной и тремя «техническими» причинами.

Первая, или основная причина находится, по-моему, в содержании первой части той главы из учебника философии марксизма-ленинизма, в которой говорится о социально – экономических, естественнонаучных и теоретических предпосылках возникновения этой философии. А именно, там говорится следующее:

«Возникновение марксистской философии – необходимое следствие развития общества и науки. Философия марксизма выражает интересы пролетариата, поэтому она возникает на той стадии общественного развития, когда на историческую арену выходят трудящиеся как самостоятельная общественная сила, ведущая борьбу за изменение условий жизни…

С развитием классовой борьбы против буржуазии возникла потребность в теоретическом обосновании необходимости и возможности изменения существующего положения вещей, общественного и политического строя, в учении, которое указывало бы, какие общественные отношения и учреждения должны заменить существующие и т. д. В ответ на эту историческую потребность и возникла марксистская философия, как особое мировоззрение, ориентирующее пролетариат в борьбе за новое общество и являющееся в его руках методом революционного преобразования действительности.» (А. П. Шептулин. Философия марксизма – ленинизма. Политиздат, Москва, 1970, стр. 49–50.)

То есть здесь говорится, что философия марксизма – ленинизма является классовой, что она выражает интересы только одной части общества. И, по-моему, именно эта классовость этой философии является самой главной, основной, или принципиальной причиной её ошибочности, так как именно исключительная классовость (а также и партийность, кастовость, националистичность, расовость и так далее какой-либо философии, или подчёркнутая принадлежность её к какой-то любой только одной группе, или части какого-то отдельного общества или всего человечества вообще) необходимо предопределяет её субъективность, как бы она ни стремилась быть научной и объективной. А эта её субъективность необходимо выражается в её пристрастности, предвзятости, узости, классовом (партийном, кастовом, клановом, национальном, расовом и так далее, или групповом вообще) эгоизме и в подгонке её под интересы только своего класса (группы вообще), то есть в больших или меньших несоответствиях объективной научной истине. И хотя этот момент субъективности в любой классовой (групповой вообще) философии является моментом нормальным, здоровым и положительным в принципе, так как он представляет собой специфическое проявление нормального, здорового и положительного в принципе стремления каждого общественного класса (группы вообще) к сохранению себя и распространению своего влияния через свою власть, или к утверждению себя среди других для возможно большего увеличения своего существования, а это его стремление в свою очередь представляет собой специфическое проявление такого же нормального и закономерного стремления всеобщего, о чём подробно говорить я буду дальше, но это всё-таки не отменяет слабости субъективного момента любой групповой философии перед научной объективной истиной.

Кроме того, принципиальная неправильность философии марксизма – ленинизма состоит ещё и в некоторой яркой особенности её субъективности, а именно в её экстремизме, который делает эту философию слишком эгоистичной, жестокой, догматичной, тоталитарной, нетерпимой к любой оппозиции и агрессивной, то есть фактически фашистской по своей форме. Она не считается ни с какими средствами и жертвами, она ведёт к физическому уничтожению огромной части общества, она слишком сильно нарушает нормальные, закономерные, здоровые процессы его существования и развития, и вызывая тем самым общественную болезнь, она наносит ущерб интересам существования и развития всего общества в целом, всем его большим и меньшим слагаемым, в том числе и тому его классу, который утверждает себя с помощью этой философии.

То же самое относится и к экстремизму субъективного момента некоторых националистических и расовых философий, превращающему эти в принципе нормальные, здоровые и положительные явления (представляющие собой, повторяю, одни из выражений естественных и закономерных стремлений всех наций и рас к утверждению себя среди других) в явления ненормальные, нездоровые и отрицательные в своей специфике, а именно в злобный национальный и расовый шовинизм и далее в агрессивные и фашистские нацизм и расизм со всеми вытекающими отсюда вредными последствиями и для наций и рас, утверждающих себя с помощью этих философий, и для всего человечества в целом.

То есть в любом утверждении себя – идеологическом, религиозном, политическом, экономическом, военном, национальном, расовом и другом – нужно чувствовать и соблюдать некоторую определённую меру. Эта мера хорошо, по-моему, выражена в следующей известной формуле: живи сам и давай жить другим.

Но здесь я сразу же хочу сделать следующую важную оговорку. Я отношусь отрицательно только к фашизму (как любому тоталитаризму и диктатуре), нацизму и расизму, которые стремятся утверждать себя в обществе как явления принципиально постоянные, явления навсегда. Например, к фашизмам: религиозному (иудаизм, христианство, ислам) и коммунистическому, основанным на «незыблемых» догмах их идеологий, к нацизму и фашизму гитлеровского «Тысячелетного Рейха». Но я считаю, что в истории разных стран бывают такие периоды, когда фашизм государственной власти (но, конечно, не в форме дикого абсолютизма и самодурства, а в форме разумной диктатуры) и более активный национализм, вплоть до нацизма или расизма, бывают им необходимы для срочного спасения своего общества, государства, народа, нации или расы. И поэтому такие фашизм, нацизм и расизм, как явления временные, вынужденные и возникающие стихийно как необходимые средства спасения, – я понимаю как естественную, инстинктивную реакцию общества на угрозу для его существования, как реакцию общественного иммунитета, и значит как явления нормальные, здоровые, полезные и нужные, и поэтому при таких условиях поддерживаю их.

Например, сегодня:

• в результате безумной и подлой, предательской политики всего российского правительства, позволившей нескольким мерзавцам (среди которых главные роли опять сыграли евреи) совершить регрессивный, буржуазный переворот, разграбить почти всю общенародную собственность – природные ресурсы, землю, финансы, крупные заводы и установить в стране отживающую в мире систему капитализма:

• систему огромного и поэтому слишком несправедливого общественного неравенства людей и хищнической эксплуатации человека человеком;

• систему, создавшую и тайное, и явное правительства страны из собственников (и их представителей) банков, природных ресурсов и других крупнейших бизнесов, что необходимо заставляет их ставить свои личные интересы выше интересов общественных, и значит позволяет им легально обогащаться за счёт ограбления страны и народа, быть «ворами в госзаконе»;

• систему низменного культа денег и преобладания материальных интересов людей над всеми другими;

• систему разлагающую моральное, духовное и культурное состояние людей и превращающую их нормальные, добрые человеческие взаимные отношения в отношения типа: «господа и рабы» и «человек человеку – волк»;

• в результате всего этого – болеет Россия и её народ, общество всё более разделяется на «высших и низших», и поэтому резко слабеет народное единство;

• кроме того, Россия своими частными банками (в том числе и Центральным, который должен быть, конечно, только государственным, ведь деньги – это главное орудие власти в современном мире, и поэтому оно в наибольшей мере должно принадлежать именно государству) и большая часть стран мира в разной мере попали под губительную власть частных еврейских банков – центральных в этих странах и их же якобы «международных» объединений, и через эту власть – под власть всемирного еврейства и Израиля как его центра;

• болеет Россия и русский народ, гибнут страны и коренные народы всей Европы в результате их капитализма, засилья еврейской финансовой власти, подавления национализма, подавления социалистических общественных идей и движений, аморализации, политкорректности и смешения территориального, генетического и культурного с пришлыми народами других стран, рас и культур;

– и везде в этих странах, по-моему, совершенно естественно и закономерно активизируются общественные стремления к национализму, нацизму и фашизму, направленные против еврейства и проеврейской, либеральной и продажной политики их правительств, так как коренные народы этих стран всё более ясно понимают, что именно всемирное еврейство определяет всё главное в политике их правительств через власть над ними и злонамеренное, разлагающее влияние еврейских финансовых и подрывных сионо-масонских организаций.

Итак, оценивая фашизм (как обобщённое понятие для всего того, что противоположно демократии, а точнее – как такую обобщённую форму власти, которая включает в себя всё то, что противоположно основным принципам общественной свободы) и нацизм большей частью отрицательно, нужно всё же по справедливости признать, что в каких-то особых условиях, опасных для существования государства или народа, они, как средства спасения, могут быть временно очень полезны, или даже необходимы, и поэтому для этих условий они должны оцениваться положительно.

Так же двояко, как о фашизме, можно судить и о демократии. То есть оценивая демократическое устройство общества большей частью положительно (сегодня – для народов наиболее развитых, а в будущем – для всех, так как общественное развитие всех народов, несмотря на его очень разную скорость и любую специфику, идёт в принципе одинаковым путём, что определяется одинаковым в принципе набором четырёх основных типовых человеческих качеств всех людей, – далее объясню), нужно всё же по справедливости признать, что в каких-то особых условиях, опасных для существования государства или народа и требующих сильных и решительных действий по их защите, она всё же явно слаба, вредна, опасна, и поэтому для этих условий она должна оцениваться отрицательно. (Это несоответствие демократии некоторым опасным условиям бытия, её слабость и несостоятельность в этих условиях хорошо показала в 1917 году политика буржуазно-демократического Временного правительства России, руководимого А. Ф. Керенским и свергнутого революцией большевиков, руководимых евреями.)

Это моё двоякое отношение к таким важным сторонам общественной жизни, как фашизм, нацизм (или расизм) и демократия, вполне соответствует очень верному, как я считаю, положению философии диалектического материализма о противоречивой двойственности любых полных содержаний. Это положение говорит, что всё существующее обязательно имеет в своём полном содержании какие-то диалектически противоположные моменты, или некоторое диалектическое противоречие (не путать с противоречием логическим), и поэтому представляет собой неразрывное единство противоположностей. «Нет ни одной области действительности, где не было бы противоречий. Противоречивость имеет всеобщий характер. Она свойственна всему существующему в действительности и в сознании.» (А. П. Шептулин. Там же, стр. 190.)

К этим философским и конкретным положениям бытия можно привести очень точную и мудрую народную поговорку – нет худа без добра. И её, конечно же, можно совершенно справедливо продолжить и так – и нет добра без худа.

Я широко понимаю как фашистскую – власть любых экстремистских тоталитарных общественных движений и их идеологий, но подчёркиваю – именно их власть, а не сами эти идеологии. Я считаю, что фашизм – это есть не какая-то определённая идеология, а это, главным образом, есть такая форма осуществления власти, форма режима власти, которая выражается в более или менее строгом запрещении и жестоком подавлении любой оппозиции любым властителям, любой утверждаемой властителями идеологии и политике. То есть фашизм, или фашистский режим – это, по-моему, говоря вообще, есть просто более или менее строгий тоталитарный режим власти любых властителей. Такое понимание фашизма вполне соответствует его названию и его символу: они произошли от итальянского слова «фашия» – палка, розга; термин «фашизм» означает – пучок, связка, объединение (БСЭ, том 27, стр. 222); и символом фашизма является не свастика, но связанные вместе пучок этих палок и топор – как символ и народного единства, и строгого общественного порядка, и сурового наказания за его нарушение, за неподчинение власти вообще. Свастика же, а также и еврейская шестиконечная звезда, стали в наше время символами нацизма и расизма, тоже, конечно, фашистских по форме своей власти (в 1975 году Организация Объединённых Наций назвала сионизм одной из форм расизма).

Люди обычно смешивают понятия «фашизм» и «нацизм», отождествляют их. Но, по-моему, такое их отождествление ошибочно, так как эти понятия обозначают вещи всё-таки очень разные, хоть и взаимосвязанные. А именно:

• фашизм – это есть жёсткая тоталитарная форма власти любых властителей. Эта форма выражается в строгом запрете и суровом подавлении любой оппозиции;

• а нацизм – это есть одно из многих возможных и различных содержаний власти, содержаний её идеологии.

В истории существует множество примеров того, как совершенно различные по содержанию идеологии их власти государства – религиозные, монархические, капиталистические, социалистические и нацистские – были по форме этой власти совершенно подобными и фашистскими.

Возможные фашистские по форме режимы власти любых государств, различных по содержанию их властвующих идеологий, обязательно имеют в этих идеологиях некоторые короткие и различные по специфике, но общие по своей сути моменты, оправдывающие эти режимы. Эта их общая суть состоит в том, что они утверждают исключительную правоту своих принципов и основывают на этом запрет любой оппозиции. И поэтому общая суть и частная специфика этих всё же идеологических моментов фашизма выражаются обычно только такими короткими и примитивными положениями, как например:

• только наши марксистско-ленинские идеология и партия отвечают интересам народа и могут привести человечество к «светлому будущему». И поэтому все другие идеологии и партии, как более или менее неправильные и ненужные, или даже враждебные народу, должны быть строго запрещены и подавлены. Так говорит коммунизм;

• только наша вера является истинной и может привести людей в «рай» и «Царство Божие». И поэтому все неверные – еретики, отступники, иноверцы и атеисты – должны быть уничтожены. Это в большей или меньшей мере присуще всем религиям, в том числе и так называемой «религии любви» – христианству, которое очень ясно показало миру истинное и чисто фашистское, инквизиторское лицо своей власти в прошлые века, когда оно эту власть имело, и когда оно страшными пытками и казнями уничтожило в Европе, как говорят, несколько миллионов человек;