– Да вот, ещё с Нового года. Некоторые умники на работе говорят, что это белая горячка. Но какая, к чёрту, белая горячка, если до второго случая я вообще не употреблял, – ответил второй – худой, среднего роста, в старой ветровке и джинсам. Его немного бледное лицо выглядело усталым, но взгляд казался раздраженным, словно человека замучила трудная, никак не решаемая проблема.

– Тут же надавали советов, – продолжал он тем временем, – Начиная с того, как мне лечиться и заканчивая, за кого голосовать на следующих выборах.

– Да, это не удивительно, – хмыкнул его собеседник по имени Анатолий. Из-за жидких усов и недельной небритости он выглядел лет на пять старше, хотя был ровесником Стаса, – У нас девяносто процентов страны – такие «советчики»!

Стас криво улыбнулся.

– Всё же мне кажется, что мой случай при помощи науки не объяснить. Уж слишком всё это… реально выглядело.

– Да, у тебя всё прямо как у Гоголя. Вакула с черевичками, Хома с панночкой. Или даже вообще «Мастер и Маргарита». О! Может, у тебя Воланд поселился? – оживился Толик и, перепутав Гоголя с Булгаковым, театрально взвыл, – Откройте мне веки!

– Хочешь сказать, у меня «нехорошая квартира»? – задумчиво протянул Стас, явно всерьёз обдумывая эту вероятность.

– Да нет, – Толик взмахнул рукой с пакетом, в том что-то громко звякнуло, – Я просто намекаю на литературную схожесть. Хотя… всё может быть. Кстати, я слышал, раньше с такими случаями всегда шли в церковь.

– Предлагаешь к попам сходить? – скривился Стас.

– Но согласись, если это выглядит настолько реально, то надо принимать и соответствующие меры. Раз наука бессильна, то есть смысл обратиться к, так сказать, к Тёмной стороне силы. Согласен?

– Что-то в этом есть, – признал Стас правоту друга. – Но к попам не пойду всё равно. Разного рода бреда я уже на работе досыта наелся.

– Есть ещё эти… экстрасенсы, – припомнил Толик. – Один моей маме давным давно воду через телевизор чем-то зарядил. Она потом ей всю квартиру обрызгала. Не знаю, как нечистая сила, но тараканы у нас потом точно вывелись! – он довольно хохотнул. – Хотя, возможно, это просто совпадение.

Завернув в подъезд, приятели поднялись на один из верхних этажей. Подойдя к своей квартире, Стас достал ключи и открыл дверь. Та издала такой звук, словно ржавой пилой кто-то провел по водопроводной трубе. Привыкший к такой «музыке» хозяин не обратил внимания, а вот стоявший за спиной Толик скорчил недовольную гримасу.

– Чего ты их не смажешь? – поинтересовался он, проходя вслед за художником в прихожую.

– Чего? – не расслышал тот.

– У тебя дверь визжит, словно ею коту хвост прищемили. Или ещё что-то.

– Твой кот, ты и смазывай, – отмахнулся тот. – Скрипит себе и скрипит. Я уже привык. Между прочим, это хорошая сигнализация от взломщиков.

– Понятно, – хмыкнул приятель. – Только ворам у тебя брать-то нечего.

– А что? Я бедный художник и этим горжусь. Все великие испытывали недостаток в средствах.

– Они этот недостаток в средствах испытывали, а мы этих средств вообще не имеем, – вставил друг умную мысль.

Не разуваясь, оба прошли на кухню. Это была небольшая комната с обшарпанными стенами и низким потолком. У окна стоял прямоугольный столик с неубранной грязной посудой и остатками еды, рядом две табуретки. В углу угрюмо взирала на вошедших старая газовая плита. Рядом с ней примостился небольшой тумбовый стол, дальше находилась мойка. Слева от входа – холодильник. В самый раз для двух нетребовательных человек.

Толик поставил на стол пакет и достал из него две тёмные бутылки по ноль семь.

– Закусь доставай. И стаканы.

– Сейчас, – Стас помыл руки и, вытерев их о грязное полотенце, начал убирать со стола. – Стаканов чистых нет. Или вымой грязные, или возьми чашки из сушилки.

Он достал из холодильника соленые огурцы и маринованные грибы. Потом появились плавленые сырки, краковская колбаса, килька и буханка чёрного хлеба.

– Вот это я понимаю, – Толик в предвкушении потёр руки. – Слушай, а мне всегда было интересно, от какого слова произошло слово «буханка»? Ты же знаешь, мне нравится расшифровывать таким образом слова. Помнишь, я открыл, что слово «пельмени» произошло от слова «пеленать».

– Ты явно и неприкрыто подводишь меня к слову «бухать», – ухмыльнулся Стас, знающий друга, как облупленного. – Но только при чём тут хлеб?

– Так им же закусывать хорошо, – Толик сделал удивлённое лицо, – особенно если с селёдкой и под интеллектуальную беседу двух умных людей. Я, как видишь, уже начал. Ну, в смысле, беседовать.

– Это точно, – хозяин ловко срезал ножом пробку и та, издав хлопок, пролетела по кухне и запрыгала по немытому полу. – Ну, какой первый тост?

Стас ловко разлил содержимое бутылки по двум граненым стаканам, которые Толик так и не отмыл от бурой мути, оставленной предыдущим содержимым.

– Может, за победу коммунизма? – предложил друг. – Эх, жалко Грудинин не победил на выборах…

– Тебя в прошлое потянуло? – Стас с иронией посмотрел на давнего товарища.

– Нет, а что?

– У меня предложение: давай сначала выпьем, потом будем думать за что. Башка, если честно, совсем не соображает после вчерашнего.

– Не по традиции, – хмыкнул Толик, но настаивать не стал. – Ладно, тогда давай за твоё здоровье. Оно тебе пригодится.

Приятели звонко чокнулись стаканами и в один миг замолчали, припав губами к округленным краям. Дружно крякнули и взялись за еду.

– Кстати, – было заметно, что Стас повеселел, – в районе Подольска есть река Моча. Как тебе такое название?

Толик посмотрел поверх головы друга, как бы собираясь с мыслями.

– В давние времена землю населяли простые люди, и давали названия они, а не путешественники с исследователями. Простые люди мочу скорей всего называли совсем по-другому. Народ имел в виду «мочить», в смысле «смачивать».

– Научно, – Стас поднял указательный палец. – И, самое главное, логично.

– А ты думал, – Толик дожёвывал бутерброд. – Разливай по новой.

Вино забулькало в перевёрнутой бутылке, наполняя стаканы. Друзья чокнулись.

– За Мочу под Подольском, – произнёс Стас, и они одновременно выпили.

Разговор тёк свободно и словно бы сам по себе. Друзья успешно расшифровали значение ещё одной реки под названием "Вобля", а также раскрыли секрет происхождения славянских народов от Карпат до Урала. Уже готовились штурмовать египетские пирамиды и Великую китайскую стену. И всё это под неумолкающий звон стаканов.

– Что ещё будем расшифровывать? – спросил Толик слегка заплетающимся языком.

– Сейчас придумаю, – Стас снова взялся за бутылку. – Возьмём татар.

– Нет, давай мы их брать не будем. У нас и так вина мало осталось, – сказал Толик, у которого уже все плыло перед глазами.

– Я беру их образно, – художник провёл рукой вокруг своей головы. – Они раньше называли себя булгарами, пока настоящие татары к ним из Владивостока не приехали.

– Зачем?

– Они знали, что им понравится их название.

– А оно было запотоп… запопенто…. Тьфу ты, – у Толика не получалось произнести сложное слово. – У них патент на название был? – выкрутился он.

– Да. Его придумал Чингисхан для своих передовых отрядов. По-нашему, значит буденовец.

– Так вот кто придумал Первую Конную армию!

– Естественно. Японцы всё первыми придумывают, – Стас отвлёкся от раздражавшей его темы нехорошей квартиры и стал мыслить свободно.

– А я слышал, что на самом деле мы всё первыми придумываем, а японцы у нас открытия воруют.

– Стопроцентная правда. Они живут за счет того, что используют наши мозги. Почему у них нет ни одного Сурикова или Васнецова?

– Или Пушкина, – добавил Толик.

Художник кивнул.

– Потому что у настоящего Творца можно украсть шедевр… но талант украсть невозможно, – подвёл он итог.

– У меня ощущение, что эти двое уже давно превзошли нас, – сказал Яримар, стоявший справа от Толика. – Истинные сверхразумы, Сотворяющим до них далеко. Предлагаю сдать наши полномочия.

– Те же мысли, брат, – согласился Ратим, стоявший позади Стаса.

Яримар сделал запрос в информационный центр мира Сотворения. На художника там имелаясь весьма занятная информация.

Имя: Станислав Игоревич Добровольский

Возраст: 29 лет

Общее состояние организма: удовлетворительное, 86,5 процентов из 100 возможных.

Рекомендации: ограничение потребления алкоголя, будет получен прирост в 5% здоровья

Род деятельности: художник

Уровень мастерства: высокий, 14 баллов по универсальной шкале оценки мастерства

Дополнительная информация: Страдает галлюцинациями (данные неподтверждены)

– Что они там пьют? – поинтересовался Ратим.

– Портвейн семь-семь-семь, – пригляделся к наклейке на бутылке Яримар. Разумеется, никто из приятелей-собутыльников даже не заметил присутствия субличностей. Те находились на ином слое реальности, недоступном восприятию людей.

Ветрана осталась за пределами дома. Безопасница решила лично осмотреть территорию вокруг на предмет незарегистрированного вмешательства.

Ратим и Яримар сканировали дом изнутри. Большую часть мозговых ресурсов они использовали для поиска улик, а оставшуюся, незначительную часть – для разговоров. Всё равно особо делать нечего, пока идёт сканирование. Кто-то, а эта парочка возможность пообщаться напрямую никогда не упускала. Уж слишком редко она им выпадала.

– Судя по химическому составу вещества "Портвейн семь-семь-семь", это яд замедленного действия, – сделал вывод Яримар. – Интересно, зачем они его пьют?

– Ты же знаешь, – ответил Ратим. – Глотая этот яд, они разгоняют тоску.

– Какую тоску?

– А ты осмотрись и поймёшь.

– А-а-а, – Яримар повертел головой, – Ясно.

– Это ещё не всё. Ты посмотри, что они едят.

Стас в это время нарезал большим кухонным ножом толстые ломти дешёвой колбасы из "Пятёрочки".

– Б-р-р, – передернулся Яримар. – Может, они действием одного яда нейтрализуют другой?

– У меня есть теория на этот счёт, – У Ратима загорелись глаза. Он явно был рад поделиться с товарищем своими размышлениями: – Население Земли растёт быстрыми темпами, и у людей включилась программа самоуничтожения, основанная на рефлексах удовольствия. Они едят и пьют практически чистые яды, причём стремятся делать это чаще и больше. Их среда обитания превратилась в ад для психики, но опять же всё компенсируется фактором удовольствия. Короче, по всем направлением идет жёсткий естественный отбор, связанный с началом постиндустриального века.

– Откуда такие выводы? – удивился Яримар.

– Оттуда. Надо изучать эволюции по историческим документам, а не по округлостям прекрасных дам.

– По округлостям интересней. Да-с. К тому же округлости тоже необходимы! – возмутился Яримар. – Без них никак нельзя.

– Согласен. Но не в ущерб же развитию собственной личности, – с укоризной произнёс Ратим.

– Я стараюсь, я стремлюсь, – широкая улыбка озарила лицо младшего Сотворяющего. – Но не всегда получается.

– Слушай, – Ратим внимательно посмотрел на Яримара, – а Казанова, случайно, не был родственником Ратимара? У кого-то из нас с этим типом явно слишком много общего.

– Казанова? – задумался Яримар и ответом окончательно «убил» напарника: – А почему, говоря «Казанова», ты имеешь в виду «он», а не «она»?

Ратим аж поперхнулся. Он некоторое время вопросительно смотрел на коллегу, пытаясь понять – шутит тот или говорит правду. Но, видя открытые, честные глаза, старший из субличностей попытался доходчиво объяснить, кого он имеет в виду:

– Казанова – это был такой кобель в образе итальянского дворянина, а не русская женщина, – он теперь сам заметил сходство звучания фамилий.

– Не-е-ет, – отмахнулся Яримар. – Среди предков Ратимара есть славяне, булгары, последние из которых потом стали называть себя татарами, и, по-моему, даже представители некоторых народов Тибета. А вот итальянцев нет точно. Да и появились они как таковые позже.

Но Ратиму было всё равно, что ответит друг, так как старший из субличностей находился в лёгком шоке от предыдущего ответа. Яримар, почувствовав состояние товарища, сделал попытку оправдаться:

– Зато я много чего другого знаю.

– Не сомневаюсь, – Ратим решил перевести разговор на другую тему. – Давай лучше как-то прекратим эту пьянку. На здоровье нашего объекта она точно сказывается не лучшим образом.

– Мы же не имеем права влиять на разум простых людей, – удивился Яримар. – Свобода воли и всё такое…

– А вмешиваться никто и не предлагает. Мы просто изобразим… гнев божий, например, – сказал Ратим. Убеждённый в верности своих теорий, он был решительно настроен против пьянства.

– Ну да, а тебе не кажется, что они твой божий гнев, в лучшем случае, за глюки примут?

– Ничего, все сделаем как надо.

– Ну, хорошо. А… смотри! – неожиданно Яримар указал на противоположный угол комнаты. – Похоже, тут уже начали без нас!

Стас увидел, как из-под шкафа выбрался мелкий чёрт, не больше кошки. Поводив пятаком по сторонам, уверенной походкой хозяина положения направился к столу.

– О! – Стас вздрогнул, испуганно глядя на беса. – Кажется, началось.

– Что? Где? – закрутил головой Толик, пытаясь увидеть то, о чём говорил его друг. – Я ничего не вижу.

Стас заворожено наблюдал за тем, как чёртик подошел к столу, по-кошачьи грациозно запрыгнул на него и начал вытворять всевозможные гадости. Сначала он помочился в стакан Толику, потом надкусил кусок колбасы и потоптался по ней копытами. Толик колбасу тут же съел. У Стаса содержимое желудка подступило к горлу, и он бросился в туалет.

Чёртик продемонстрировал художнику вдогонуку неприличный жест и беззвучно засмеялся, уперев руки в бока.

– Закусывать надо лучше, – из кухни донёсся голос друга. – Я всегда плотно ем, когда выпиваю, и поэтому меня никогда не тошнит, – и после секундной паузы добавил: – И ничего не мерещится.

– Смотри, – Яримар показал на шкаф с посудой. Из-за того выплыл сгусток отрицательной энергии и медленно поплыл в сторону собутыльников. Обвился вокруг головы приятеля художника и начал втягивать в себя жизненную энергию. Потом сгусток попытался повторить аналогичные действия с самим Стасом, но жизненная сила художника оказалась более стойкой и наступлению энергетического вампира не поддалась.

– Что тут творится! – удивился Ратим. Он никогда не сталкивался с тем, чтобы в домах происходили подобные вещи. Нет, ему, конечно, уже попадались дома-вампиры, но они таковыми были постоянно. Здесь же минуту назад всё было спокойно, а теперь нечто пытается лишить человека части энергии.

– А тебе не кажется, что наш источник что-то видит? – Яримар вопросительно посмотрел на друга.

– Нет, не кажется. Я в этом уверен, – взглядом Ратим внимательно проследил за убежавшим из кухни Стасом. – Давай подключимся к участку его головного мозга, где создаются зрительные образы и узнаем, что именно он увидел.

– Давай… Чёрт! – чуть ли не выкрикнул Яримар.

– Ты чего ругаешься? – спросил Ратим. Он несколько замешкался в отличии от более шутрого коллеги.

– Я и не думаю ругаться, – хмыкнул Яримар. – Чёрта видит наш подопечный.

– Тогда понятно, – Ратим наконец-то увидел мелкого беса. – Хм, действительно чёрт. И весьма необычный. Слишком… слишком… – он замялся, подбирая слово.

– Слишком симпатичный?

– Да, точно, – Ратим щёлкнул пальцами.

– Но это не удивительно. Наш человек художник же. Вот его воображение и рисует такого беса. И во мне, кажется, просыпается эстет. Только посмотри, какие цвета, какой характер. Прямо пальчики оближешь.

– Ты что, его есть собрался? – приподнял бровь Ратим.

– Я не виноват. Это художник его так воображает, а я только наблюдаю, – ответил Яримар, получающий эстетическое наслаждение. – Сила искуства.

Чёрт, действительно, был хорош собой и походил на кошку не только грацией, но ещё гладкостью и чистотой шерсти. Она отливала на свету, как будто её вымыли дорогими шампунями, и могла сравниться с дорогой норкой. Копытца у беса были светло-серые, рожки ровненькие и очень острые. Он больше напоминал хорошую дорогую игрушку, которая стала бы очень приятным подарком и ребёнку, и даже взрослому.

– Ты когда-нибудь видел таких чертей? – Яримар, отошедший от приступа эстетичности, выглядел задумчивым. – Прямо фотомодель из преисподней. Или "голубой" – так здесь гомосексуалистов называют.

– Ты что? – Ратим помимо воли вступился за нечисть. – Черти голубыми не бывают.

– Не-а! Как раз наоборот, для них это норма! Знаешь, чем они на шабашах, судя по летописям, занимались?

– И знать не хочу. А что ты сразу про голубых вспомнил? Красивый – не значит голубой.

– А что ты за него заступаешься? Пусть он хоть трижды голубой или пять раз натурал, всё равно по рогам от нас получит, несмотря на ориентацию. – Яримар стукнул кулаком о ладонь.

– Я не заступаюсь. Просто не привык оскорблять противника.

– Да это разве оскорбление? На Земле в некоторых странах «голубой» звучит как «ваше величество».

– Слушай, ты о работе будешь думать?

– Я о ней всегда думаю, но не всегда говорю.

Ратим укоризненно посмотрел на друга. Тот никак не хотел переключаться на серьёзный лад, хотя уже сейчас можно было понять, что столкнулись они с очёнь необычным явлением.

– Смотри, какая ерунда! – сказал Ратим. – Получается, что это стена дала поток направленной энергии, которую наш художник воспринял в качестве этого рогатого красавчика. Как у него это получилось?

– Хороший вопрос, – Яримар задумчиво поскрёб подбородок и зачем-то посмотрел по сторонам, – А версий, как назло, ни одной. Хотя постой! А что если это проявление его способностей как источника силы Сотворения?

– До начала инициации? – засомневался Ратим, – Всё равно необычно.

– У тебя есть версии лучше? Как бы он ещё иначе что-то увидел? – заметил Яримар.

– Да, ты прав. Хотя разве что…

– И на искусственно инициированного он тоже не похож. Даже слепой не перепутает.

Яримар ещё раз бегло просканировал все перекрытия в "хрущёбе", включая подвальные помещения.

– Чувствую в доме концентрацию отрицательной энергии, причём очень умело скрытую от, так сказать, «поверхностного взгляда», – сказал он. – Более того, мы бы сами её не заметили, если бы она не пробудилась. Наш новый знакомый, – Яримар кивнул в сторону Стаса, – вероятно, единственный человек, который, хоть и в своих образах, но всё же видит её. Однако, кто управляет этой энергией? Где её мозг, управляющий центр?

– Полагаю, он где-то рядом. Только тщательно замаскирован, – предположил Ратим.

В руке Яримара появилась штуковина, напоминающая металлическую школьную указку.

– Сейчас попробуем найти его

Он медленно поводил устройством по сторонам. Внезапно «указка» конвульсивно дёрнулась и сама по себе вздёрнулась вверх, указывая в потолок.

– Враги и злодеи там, – зловеще произнёс Яримар. Под пристальными взглядами двух представителей мира Сотворения потолок стал прозрачным, и пред глазами изумившихся от увиденного коллег явилась во всей красе древняя бабулька, соседка Стаса сверху. Стоя на коленях, она прижалась своим большим, как локатор, ухом к донышку стакана, стоящего на полу. Судя по застывшей во времени позе Сфинкса, бабуля использовала акустические свойства «домашнего эхолота», чутко прислушиваясь ко всему, что происходило в квартире снизу.

– Не понял, – опешил Яримар. – Зачем ей нужно то, о чём говорят в этой квартире? Она же не сотрудник спецслужбы.

– Может, она этим заменяет чтение книг и газет, – Ратим почесал в затылке, – Повышенная тяга к информации при ограниченных средствах.

– Или проверка моральных устоев, – хмыкнул Яримар. – Эх, надо было эту бабку пригласить в гости, тогда грех превратился бы в праздник.

– Ты предлагаешь совместить несовместимое, – улыбнулся Ратим. – И по всему видно, что логику таких мероприятий ты хорошо понимаешь.

– Большинство предков Ратимара, от которых я получил часть воспоминаний, тоже прошли через испытание пьянством, – Яримар пожал плечами. – Этот период был схож для многих.

– Не знаю, не знаю. Мои, судя по воспоминаниям, были вегетарианцами и занимались йогой.

– Тогда тебе нас не понять.

– Кого это нас? – переспросил Ратим.

– Тех, кто положил на благо цивилизации собственное здоровье. Пока вы там в Тибете жевали свежую травку и дышали полным дыханием, мы принимали на себя все удары прогресса.

– Ладно, забудь, – Ратим махнул рукой и бросил взгляд на "указку" в руках Яримара. – Радар что-нибудь засёк?

– Ничего стоящего. Где управляющий центр – непонятно. Возможно он где-то в доме. А возможно – аж в космосе. Кто бы не маскировал его, он очень хорошо поработал, скрывая следы своей деятельности.

Сотворяющие замолчали, обдумывая ситуацию. Источнику сейчас ничего не грозит, пока они оба находятся здесь, да и сам он достаточно силён и стабилен, чтобы защититься от дома-вампира. Однако вечно так продолжаться не может. Надо принимать какие-то решения, искать управляющий центр. Если таковой вообще имеется.

Стас тем временем вернулся из ванной и уселся обратно за стол. Явно немного успокоился и пришёл в себя. Подперев щёку кулаком, он смотрел на чёртика с эдаким философским равнодушием, приняв реальность такой, какая она есть на самом деле. Бес, глядя на Стаса наглыми глазами, отплясывал на столе что-то вроде канкана.

– У меня есть гениальная идея, – сказал Яримар, улыбнулся и сложил ладони лодочкой на уровне груди. Вид у него при этом стал крайне злодейский и таинственный.

– Мне уже не по себе… – прокомментировал Ратим поведение коллеги. – И почему-то хочется связать тебе руки.

– Здесь и сейчас мы однозначно потеряем очень много времени и сил, пока будем искать управляющий центр. Я предлагаю не изображать из себя Шерлоков Холмсов, а просто переместиться к моменту, когда с нашим другом начали происходить все эти странности. Заодно, возможно, поймаем злоумышленников за руку. По горячим следам.

– Ты предлагаешь переместиться в прошлое? – судя по лицу Ратима, ему явно не очень понравилась идея. – У нас нет соответствующего разрешения.

– Оформим задним числом. Старший Вельден сказал, что у нас полный карт-бланш.

– Это крайне опасно. Мы не имеем права вмешиваться, чтобы не повредить пространственно-временной континуум и не изменить будущее.

– Ну значит, будем просто наблюдать и подмечать!

Ратим вздохнул. Что-то не нравилось ему в предложении коллеги, однако серьёзных причин для отказа не было.

– Хорошо. Слетаем в прошлое, а потом вернёмся сюда, в этот же самый момент, – решил он. – Они даже допить свой "Портвейн семь-семь-семь" не успеют. Но учти, перемешаться, возможно, придётся очень далеко. На десять или более лет. И надо обязательно предупредить Ветрану.

– Ей это точно не понравится, – заметил Яримар. – В прошлом трудно будет обеспечить нашу безопасность. Уже чувствую её укоризненное "зу-зу-зу" у себя в мозгу…

Оба сосредоточились, пытаясь связаться с безопасницей. Но та по каким-то причинам на связь не выходила. Более того, Ратим и Яримар даже не могли обнаружить её присутствия. Словно Ветрана исчезла. Испарилась. Пару минут назад была где-то здесь, рядом, а теперь исчезла в неизвестном направлении.

– Очень подозрительно, – произнёс Ратим после ряда неудачных попыток. – Почему она не доложила, что собирается скрыть присутствие? Если только с ней…

– Что-то случилось, – закончил Яримар. – Проблемы у нашей безопасницы, я думаю.

– Вот же ж… Не успели начать, а уже столько сложностей…

– Что тут долго решать? И так всё предельно ясно. Нас двое и проблем две, – Яримар поднял два пальца на одной руке и два пальца на другой. – Ты займешься одной, а я другой.

– Знания арифметики в нашей работе, оказывается, тоже необходимы, – Ратим похлопал товарища по плечу. – Нет, разделяться мы не будем. Давай всё же слетаем сначала в прошлое, а потом вернёмся, и посмотрим, что случилось с Ветраной.

– Как скажешь… – Яримар неохотно согласился. За Ветрану он явно переживал больше, чем Ратим. – Надеюсь, с ней всё хорошо. Как ни крути она военный специалист.

– Угумс… – неопределённо буркнул старший товарищ.

Глава 5

Ветрана быстро двигалась по следу в виде странного остаточного излучения. Больше всего оно напоминало множество серых человеческих силуэтов, частично вложенных друг в друга. В них чувствовалась сила Сотворения, но какая-то очень странная, нестабильная. Словно её хозяин прилагал невероятные усилия, чтобы не развалиться на части. Ветрана ясно ощутила его боль, ещё когда начала сканировать территорию вокруг "хрущёбы" на премет незарегистрированного вмешательства. Чуйка безопасницы забила тревогу. Она поняла, что ей нужно срочно встретиться с этим человеком… Сотворяющим… кем бы он ни был. Что-то очень странное чувствовалось в нём. Странное… и опасное.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

3 из 5