Господа, товарищи, сволочи и дамы. Комедии. Драмы. Стихи

НИКА. Я не понимаю, зачем мы здесь?

Мятлев смотрит в окно. Кирилл во дворе, как ребенок, играет запасным колесом от машины Мятлева, – фырчит, рычит, брызжет от радости слюной.

МЯТЛЕВ. Ты себе представить не можешь, сколько раз мне это снилось. Всю жизнь мечтал жить в лесу. …Слышать пенье петухов и лай собак из соседней деревни, но дожить до старости и умереть, так и не побывав там…, как-то так…

Здесь мы в безопасности. Пусть все уляжется.

НИКА. Что уляжется? Что уляжется?

МЯТЛЕВ. Все.

НИКА. Да ничего никогда не уляжется. Как ты не понимаешь? Надо бежать через все границы, делать, я не знаю, фальшивые паспорта, искать знакомых, кто бы помог…

Мятлев высовывается в окно.

МЯТЛЕВ. Эй! Как тебя там!

Кирилл, не обращая внимания на крики Мятлева, продолжает играть колесом.

МЯТЛЕВ. Еще и глухой. Нам крупно повезло.

Кирилл поднимает глаза и замечает Мятлева. Улыбается ему. Мятлев вынимает из кармана ключи.

МЯТЛЕВ. Хочешь ключи? Ты умеешь водить машину? Вставляешь ключ, заводить и едешь на все четыре стороны! Далеко-далеко! Лови!

Кирилл во все глаза глядя на Мятлева. Мятлев кидает ему ключи. Кирилл ловко ловит. Радостно показывает пойманные ключи, исчезает в лесу.

Раздается звук заводимой машины.

НИКА. Ты рехнулся!

Ника тоже подходит к окну.

МЯТЛЕВ. Не трогай его. Он же счастлив.

НИКА. Он разобьет машину.

МЯТЛЕВ. Ну и что? Ты посмотри – он похож на бога. (Кричит КИРИЛЛУ) Уезжай! Уезжай! Ну что же ты? А, черт!

Появляется хнычущий Кирилл с разбитым лицом.

КИРИЛЛ (Ноет). Н-ны!.. Н-ны!..

МЯТЛЕВ. Ты не оседлал ее. Ты сдался. А я верил в тебя.

КИРИЛЛ. Н-ны…

НИКА. Иди сюда, я вытру кровь.

Ника смачивает в тазу тряпку и умывает лицо Кирилла.

НИКА. Он мог убиться.

КИРИЛЛ. Н-ны!!!.. Н-ны!!!..

Мятлев морщится.

МЯТЛЕВ. Лучше убиться, чем сдаться. (Смотрит на заброшенную баню рядом с домом) А что у тебя там – баня?

Мятлев выходит из дома и идет к заброшенной бане. Открывает дверь. С любопытством осматривает печь, полки, засохшие веники. Оборачивается. Кирилл стоит рядом с ним.

МЯТЛЕВ. Ты когда ее последний раз топил?

КИРИЛЛ (Улыбается). Н-ны…

МЯТЛЕВ. А баньку бы неплохо для незваных гостей.

КИРИЛЛ. Н-ны!

Мятлев берет топор и с увлечением начинает рубить дрова. Кирилл крутится вокруг него и носит нарубленные дрова в баню. Ника дремлет в тени на крыльце. Мятлев вытирает пот со лба.

МЯТЛЕВ. Слушай, принцесса, мать твою, пошла бы – хоть полотенца нашла, да воды натаскала.

Ника лениво открывает глаза и смотрит на них.

НИКА. Перебьетесь. Юннаты…

МЯТЛЕВ. Ну, тогда иди – пробуй.

НИКА. Уже?

Ника осторожно раздевается в предбаннике, заходит в баню, пробует воду в тазу. Берет веник. Садится на лавку. Мятлев открывает дверь и вваливается в баню.

НИКА. Ты чего?!.. Иди отсюда!

МЯТЛЕВ. Ложись, дура, парить буду. Никогда, небось, в настоящей бане не парилась? Ах, хорош парок у идиота!

С наслаждением берет два веника, слегка мочит в воде и слегка обхаживает ими Никину спину, бока, ягодицы, ляжки, ноги до пяток.

Ника визжит, смеется, стонет.

Кирилл, подвывая, вьется вокруг бани, как мелкий бес.

Напаренные Ника и Мятлев, прикрывшись полотенцами, садятся на приступке бани.

МЯТЛЕВ. Щас бы еще кваску, или пивка, а?

Неожиданно с бидоном кваса выскакивает Кирилл, спотыкается. Валится на Нику и проливает на нее весь квас.

Ника визжит. Мятлев смотрит на испуганно барахтающегося в ее коленях Кирилла, на вечернее солнце, пробивающееся сквозь деревья, и заходится от хохота.

МЯТЛЕВ (Сквозь смех). Иди теперь ты ее парь. Влюблен? Ну, скажи, влюблен?

Кирилл трагически убегает, как побитый щенок.

КИРИЛЛ (Обиженно). Н-ны!!!

МЯТЛЕВ. Баиньки, баиньки. Пошли спать!

Мятлев несет на руках Нику в ДОМ КИРИЛЛА. Укладывает на постель. Ложится рядом. Ника отворачивается. Мятлев только усмехается.

Мятлев и Ника, отвернувшись друг от друга, лежат на тесной кровати. Ника сразу засыпает и недовольно ворочается во сне. Мятлев дремлет, закрыв глаза.

Мятлева будит непонятный шорох. Открыв глаза, он видит перед кроватью тихо стоящего Кирилла, который пристально смотрит на него и Нику.

МЯТЛЕВ. Ты чего? Иди, спи…

Кирилл исчезает в своей комнате на втором этаже. Мятлев закрывает глаза. Внезапно тишину разрывает громко заработавший телевизор. Мятлев вскакивает с постели. Смотрит на Нику. Ника, почувствовав свободное пространство, только удобнее устраивается на кровати и продолжает крепко спать.

Мятлев встает, идет наверх. Встает в дверях комнаты Кирилла. Старенький телевизор сквозь рябь и помехи показывает какую-то громко орущую ерунду. Кирилл неподвижно сидит на стуле спиной к Мятлеву и заворожено смотрит в экран. Мятлев плотно захлопывает дверь, подходит к окну, открывает его, садится на подоконник, смотрит на обволакивающий одинокий дом лес, на звездное небо.

Телевизор так же внезапно, как заработал, выключается. Слышно, как Кирилл одевается. Скрипит входная дверь. Мятлев видит, как фигура Кирилла выскальзывает на улицу и растворяется во тьме.

МЯТЛЕВ. Иди…, иди, бесплотный дух…

Мятлев последний раз вдыхает чистый, ночной воздух, закрывает окно, идет, ложится в кровать и закрывает глаза.

Затемнение.

ДОМ КИРИЛЛА. УТРО. Кирилл, Мятлев и Ника завтракают за столом. На столе – жареная курица, вареная картошка, огурцы, помидоры. Все с аппетитом уплетает курицу.

МЯТЛЕВ. Откуда такие богатства? Деревня далеко?

Кирилл неопределенно машет куриной ногой в сторону леса.

КИРИЛЛ. Н-ны!..

МЯТЛЕВ. Сколько? Километров пять?

Кирилл облизывает и показывает четыре сальных пальца.

НИКА. А почему ты там не живешь?

Кирилл мрачнеет, неопределенно пожимает плечами. Потом отрицательно мотает головой.

КИРИЛЛ. Н-ны…

МЯТЛЕВ. Там есть телефон? Мой мобильник разрядился. …Ну, почта, телефон?

Кирилл кивает. Мятлев смотрит в окно.

МЯТЛЕВ. Как хорошо, когда слов не так много. Всего несколько. В идеале – одно. Съезжу-ка я в деревню. Я быстро.

НИКА. Тогда я с тобой.

МЯТЛЕВ. Нет. Вдвоем нам нельзя. Видели нас вдвоем. Опасно.

НИКА. Ну, здесь я тоже не останусь.

МЯТЛЕВ. Да брось ты. Привыкай к кочевой жизни. Вон у тебя какой охранник. Почти любовник. Пистолет, кстати, в сумке под кроватью.

ПОЧТА. Почтальонша, напевая, разбирает почту. Заходит Мятлев.

МЯТЛЕВ. Вы работаете?

ПОЧТАЛЬОНША. Отдыхаю.

МЯТЛЕВ. Можно позвонить?

ПОЧТАЛЬОНША. Наглости хватит – звони.

Все так же продолжает разбирать почту.

МЯТЛЕВ. Ну, телефон-то дайте.

ПОЧТАЛЬОНША. Тебе еще и телефон?

Почтальонша осматривает Мятлева.

ПОЧТАЛЬОНША. Что-то я тебя не знаю.

МЯТЛЕВ. Я вас тоже. Я проездом, в отпуск.

ПОЧТАЛЬОНША. Все вы проездом. Один?

МЯТЛЕВ. Один.

ПОЧТАЛЬОНША. Жилье нужно?

МЯТЛЕВ. Да нет.

ПОЧТАЛЬОНША. «Да нет»… Поклонник Сартра. Тогда 50 рублей.

МЯТЛЕВ. За что?

ПОЧТАЛЬОНША. За «да нет» и аппарат.

Мятлев кладет голову на стойку перед окошечком почтальонши.

МЯТЛЕВ. Знаете, у вас лицо располагающее.

…Я вчера ушел от жены…, бросил работу…, помог одной девушке спрятать труп любовника…, потом переспал с ней…, потом сбежал из города…, ограбил незнакомых людей…, чуть не застрелил человека…, неплохо провел ночь в вашем лесу. Теперь хочу позвонить.

ПОЧТАЛЬОНША. На жалость давишь? Мужик на час – тоже вариант, если денег нет. У нас с этим барахлом не густо.

Почтальонша смотрит на Мятлева. Мятлев вынимает пятьдесят рублей.

МЯТЛЕВ. Тогда лучше пятьдесят рублей. Жене звоню. Вчера хотел ее пристрелить. Сегодня хочу извиниться.

Почтальонша выставляет телефонный аппарат.

ПОЧТАЛЬОНША. Жаль. Но к лучшему. Ни одного нормального дачника не осталось.

Мятлев набирает номер жены.

ГОЛОС ПОЛИНЫ ВИКТОРОВНЫ. Извините, но я сейчас не могу подойти к телефону. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала.

Мятлев кладет трубку.

ПОЧТАЛЬОНША. Отматерила?

МЯТЛЕВ. Лучше. Нет дома.

ПОЧТАЛЬОНША. Бывает. Убивать поедешь?

МЯТЛЕВ. Нет. Зачем?

ПОЧТАЛЬОНША (Забирает аппарат). Насчет комнаты не передумал?

МЯТЛЕВ. Если что, я зайду.

ПОЧТАЛЬОНША. Возьми мою фотографию на память. С телефоном.

МЯТЛЕВ. Я так вас лучше запомню.

Идет к двери.

ПОЧТАЛЬОНША (Ему вслед). Избалованные все.

Мятлев выходит с почты и лоб в лоб натыкается на тех самых Первого и Второго из местных, с которыми встретился в шашлычной. Второй хромает и опирается на палку.

Мятлев пытается убежать. Второй палкой ловко сбивает его с ног. Первый наваливается на Мятлева и выкручивает ему руки.

Потом оба начинают методично пинать Мятлева ногами. Мятлев крутится на земле, свернувшись калачиком, стараясь закрыть руками голову. Второй особенно усердствует палкой.

Мятлев даже не сопротивляется, голова его откидывается, он теряет сознание.

ПЕРВЫЙ. Будя.

Крепкие руки переворачивают Мятлева на спину. Первый заглядывает ему в лицо.

ПЕРВЫЙ. Живой. Огурчик. Как учитель в школе говорил, главное – не переборщить.

Те же руки ловко выворачивают карманы пиджака Мятлева. Вынимают бумажник, ключи от машины. Забрав деньги из бумажника, швыряют его на Мятлева. Второй садится на корточки возле разбитого лица Мятлева.

ВТОРОЙ. В следующий раз не будешь портить людям праздник.

Первый и Второй уходят. Слышен звук отъезжающего мятлевского «Пассата».

Мятлев стонет и с трудом открывает глаза. Садится. Вытирает разбитое лицо.

Почтальонша выглядывает из почты.

ПОЧТАЛЬОНША. Че повздорили-то?

МЯТЛЕВ. А… так…

Встает и, пошатываясь, уходит.

ДОМ КИРИЛЛА. Измотанный Мятлев выходит из леса. Присаживается на крыльце. Вокруг тишина. Мятлев заходит в дом.

Смотрит на кровать, где они спали с Никой. Там тоже пусто. Находит сумку под кроватью. Вынимает пистолет. Садится на пол. Прячет пистолет в карман. Ложится и засыпает.

Появляется следователь в форме. Любуется Мятлевым. Потом садится рядом на пол. Вынимает перышко из подушки на кровати. Щекочет перышком ноздри Мятлева. Мятлев вздрагивает и открывает глаза.

МЯТЛЕВ. Вы мне снитесь?

Следователь добродушно улыбается и говорит с Мятлевым ласково, как с ребенком.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ну, вся наша жизнь в какой-то мере сон.

МЯТЛЕВ. Где Ника?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. С Никой все хорошо. Она в безопасности. Вам до нее не добраться.

МЯТЛЕВ. Что мы будем делать?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я никуда не спешу.

МЯТЛЕВ. Я тоже.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Есть предложение.

МЯТЛЕВ. У меня пусто.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. А стаканы?

МЯТЛЕВ. Чашки у Кирилла.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Чудесно.

Мятлев приносит чашки. Следователь вынимает бутылку коньяка.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вот ты – профессор. Чему ты кого-нибудь в жизни научил?

МЯТЛЕВ. Ничему. Не знаю. Все, чему можно научиться, умные знают лучше меня, а дураков учить бесполезно.

Следователь многозначительно поднимает указательный палец.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Во…, зряшный человек.

МЯТЛЕВ. Перед тем, как из города уехать, к церкви подходил. Хотел зайти. Побоялся.

Следователь уверенной рукой разливает по стаканам коньяк.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. А чего побоялся?

МЯТЛЕВ. Старухи смотрели… как на чужого. …Ну их, думаю, загрызут еще…, зашикают… Стыдно. Слишком интимно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не то, что дуракам лекции читать. Согласен.

МЯТЛЕВ. Что это ты со мной как говоришь? Или глупые допросы устраивать.

Выпивают.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я в церкви два года сторожем служил. Милое дело.

МЯТЛЕВ. Ты?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. До службы.

МЯТЛЕВ. Зачем же бросил?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Деньги. Престиж.

МЯТЛЕВ. Это хорошо, что не сразу в следователи.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ну, что ты. Я филолог по образованию. В некотором смысле, коллега. Мне потому и поручили.

МЯТЛЕВ. Я, когда прощался, плюнул ректору в лицо. За Марину. Нервы.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Завидую. Мне тоже один раз плюнули в лицо. Начальник по пьяни разошелся. Тоже нервы. Стерпел.

МЯТЛЕВ. Всякие бывают унижения и оскорбления. Меня однажды на вечеринке с балкона выбросили. Пошутили. Свои же приятели. При жене. Я слегка перебрал. Они меня с балкона раз – и выбросили. Лучшие друзья. Со второго этажа. Невысоко. Потом все долго смеялись.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Смешно.

МЯТЛЕВ. Представляешь, если бы все всегда говорили правду? Как мы с тобой. Что в уме, то и на языке: только подумал, и сразу непроизвольно выговорил. Даже и сам не хотел, а против воли тут же выговорил. Наркотик правды. Ох, какое замечательное время бы наступило! Сколько шекспировских диалогов захлестывало бы кухни, улицы, площади, дома, помойки. А на работе – представляешь, на работе? Бедные сотрудники языки бы себе вырывали только чтоб место сохранить, не проговориться.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я первый. Чего ты хотел?

МЯТЛЕВ. Вырвать себя с корнем из прошлой жизни, и начать новую.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Глупец. Начать новую жизнь можно только из кубиков, молекул, кусочков старой. Для этого не нужно никуда бежать.

В чем твоя боль? В чем твое страдание? Нет у тебя никакой боли, нет никакого страдания.

МЯТЛЕВ. В том, что жизнь мелькнула. В том, что все уходит, как вода сквозь пальцы. В том, что не заслужил спасения и даже сострадания.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. А у кого иначе? Не те времена. Заслужил, не заслужил – живешь и слава богу. Хныкать не надо, ныть не надо. Радуйся тому, что цел.

МЯТЛЕВ. Значит, ты мне тоже не поможешь. Один раз мне показалось, что если она меня полюбит таким, какой я есть, то я еще смогу измениться.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ты ошибся.

МЯТЛЕВ. Все было как поток жизни. Естественно.

Мы научились жить, не замечая, что мы живем. Иначе надо все время думать о смерти. И страдать, ныть. Все равно, что жить с невыносимой зубной болью.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Человек – существо хрупкое. Его просто так трогать нельзя.

МЯТЛЕВ. Я прожил больше сорока лет. Я очень сильно расстроен, как это произошло. И напуган. Правда. Единственное, что я делаю в жизни с удовольствием, – пытаюсь понять и рассмотреть: а что же там, потом? С удовольствием и даже блаженством, близким к ужасу.

Оставил ли я тебя? Конечно, оставил. О чем речь? И близко никогда не был. Лишь о своем благополучии заботился. Надеюсь ли на тебя, на твое прощение? А больше и надеяться не на кого. В этом только и состоит продление моей жизни. Простишь – буду жить. Не простишь – отправлюсь на удобрение.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это хорошо, когда есть раскаяние. Полезно для правосудия.

МЯТЛЕВ. Не верю я в ваше правосудие. Даже в его правосудие плохо верю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Твои проблемы.

МЯТЛЕВ. Да, мои. Знаешь, как я думаю про то, что будет в конце? Когда все начнется… ну, в точиле перемалывать, делить на праведных и неправедных, судить и рядить, кого воскрешать, кого нет – один какой-нибудь случайный из праведных, из избранных, из тех, что спасены, что в раю останутся, тоже…, тоже к отвергнутым бросится… Мол, и меня – в точило! Из солидарности, из жажды справедливости. Потому что не делятся люди на праведников и грешников. Может такое быть?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Очень сомнительная идея. Вряд ли. Очень даже делятся. Тем более, там.

МЯТЛЕВ. Что пугать и так перепуганного насмерть? Я вообще против запугивания.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Без этого нельзя. Для профилактики. Заболтались. И коньяк допили.

Следователь застегивает на руках Мятлева наручники.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Так лучше.

ДОМ КИРИЛЛА незаметно превращается в КОМНАТУ ДЛЯ ДОПРОСОВ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Продолжим. «Она выстрелила, вы выскочили из угла»… Дальше.

МЯТЛЕВ. Я уже все рассказывал. Я отвез ее к мосту. Там мы сбросили труп в реку.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы сбросили?

МЯТЛЕВ. Я сбросил. Потом поехали к моему приятелю. Ника пыталась покончить с собой. Я вытащил ее из ванной, отобрал пистолет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. И?

МЯТЛЕВ. Так получилось, что мы… оказались в постели. Потом она уснула, а я уехал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. С пистолетом?

МЯТЛЕВ. С пистолетом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Куда?

МЯТЛЕВ. Домой. Сначала я хотел его выбросить. Но… не смог.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Дома вас встретила жена?

МЯТЛЕВ. Да.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы пытались ее убить?

Пауза.

МЯТЛЕВ. Это слишком… неточно, однобоко. Я не знаю, как ответить.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да или нет?

МЯТЛЕВ. Да…, но… Я не решился…, у меня не получилось. …Я сам не понимаю, чего я хотел. Послушайте, что вы хотите от меня услышать?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Правду. Правду о том, как и за что вы убили Романа Тимофеева.

МЯТЛЕВ. Но я его не убивал. Его убила Ника.

Следователь грустно смотрит на Мятлева.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не для протокола. Вы сами-то, Мятлев, верите тому, что говорите? Ну, допустим. Допустим, она на ваших глазах его убила. Но дальше. Вы увозите труп. Вы избавляетесь от него. Вы затаскиваете якобы пытавшуюся покончить с собой девушку в постель. Потом берете пистолет и едете к жене. Через несколько часов подстреливаете, как куропатку, человека в придорожном кафе.

МЯТЛЕВ. Они приставали к Нике…

Следователь поднимает телефонную трубку.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Введите Громову.

Заходит Ника.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Присаживайтесь. Расскажите, Ника, что произошло в тот день в классе.

НИКА. Я увидела, как Глеб Иванович и Тимофеев зашли в класс. Я пошла за ними. Когда я вошла…, Роман лежал на полу. Глеб Иванович с пистолетом стоял рядом. Он приказал мне помочь затащить Романа в его машину и ехать с ним. На мосту он выбросил труп и повез меня на квартиру к своему приятелю. Потом…

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Достаточно.

Ника смотрит Мятлеву прямо в глаза. Он не выдерживает ее взгляда. Отводит глаза. Смотрит в пол.

НИКА. Я свободна?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, конечно. Абсолютно.

Ника уходит.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак?

Мятлев падает в обморок со стула.

КОМНАТА ДЛЯ ДОПРОСОВ превращается в ЗАЛ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ.

ГОЛОС. Судебное заседание продолжается.

В качестве свидетеля допрашивается ректор.

РЕКТОР. Мне сразу показалось, что Мятлев в тот день был…, как бы это сказать…, не в себе. Сцепиться на лекции со студентом – это, знаете, ни в какие ворота. Почему именно Тимофеев? Мне это непонятно. Ведь письмо в деканат подписал весь семинар. И вообще, он был очень странный. Весь нервный, весь издерганный. Этот рассказ о вокзальной проститутке… Глупо.

В качестве свидетеля допрашивается Марина Борисовна.

МАРИНА БОРИСОВНА. Собственно говоря, мне нечего сказать. В тот день я попросила Глеба Ивановича зайти ко мне в учебную часть. Я не знала, что он уже написал заявление. И о его ссоре с Тимофеевым я тоже ничего не знала. Но мне кажется, он не мог убить…, это не он. Мне сердце подсказывает.

СУДЬЯ. Скажите, а позже, ночью, он приходил к вам домой?

МАРИНА БОРИСОВНА. Да.

СУДЬЯ. Зачем?

МАРИНА БОРИСОВНА. Он попросил денег. Мы с мужем одолжили ему небольшую сумму.

СУДЬЯ. У него при себе был пистолет?

Марина Борисовна молчит.

СУДЬЯ. Повторяю вопрос. У него при себе был пистолет? Он показывал его вам?

МАРИНА БОРИСОВНА (Плачет). Да.

В качестве свидетеля допрашивается Полина Викторовна.

СУДЬЯ. Что произошло между вами и вашим мужем накануне, за день до убийства?

ПОЛИНА ВИКТОРОВНА. Утром мы встретились в частной гостинице. Он со своей любовницей. Я со своим…, с Андреем. Меня это так рассмешило. Я решила, что достаточно строить из себя благополучную семью. Сказала Глебу, что нам пора расстаться. И привела Андрея в дом. Глеб не устраивал никаких сцен. Я спросила, есть у него, где жить? Он сказал, что есть. На следующий день…

СУДЬЯ. В день убийства?

ПОЛИНА ВИКТОРОВНА. Да, в день убийства. …Мы собрали его вещи. Вечером он пришел снова.

СУДЬЯ. И что случилось на этот раз?

ПОЛИНА ВИКТОРОВНА. Мы разговаривали на кухне. Он ел борщ. Потом он набросился на меня, повалил на стол. Это было ужасно. И глупо. Я пыталась ему объяснить. Но он был как безумный. Короче, он заставил меня заниматься с ним любовью. А потом…, через некоторое время…, после всего…, когда я подняла голову, я увидела направленный на меня пистолет.

…Он не смог выстрелить и убежал.

В качестве свидетеля опрашивается дворник.

ДВОРНИК. Если хотите знать мое мнение, то виновата, конечно, жена. В таких историях женщины всегда главные подстрекатели. А у него явно крыша поехала. Я сразу понял. Я с ним пытался поговорить. А он словно не слышал. Машину опять не там поставил.

СУДЬЯ. Вы видели, как он уезжал из института?

ДВОРНИК. А как же! Это моя работа – все видеть. Я ему и ворота открыл.

СУДЬЯ. Что он вам сказал, уезжая?

ДВОРНИК. Я говорю, чего, мол, вы так рано? А он мне так и сказал: «Отстрелялся уже». Я, конечно, тогда не понял.

В качестве свидетеля допрашивается Ника.

НИКА. Я не могу говорить…

СУДЬЯ. Что? Что вы сказали?

НИКА (Заученно). Я увидела, как Мятлев и Тимофеев зашли в класс. Я пошла за ними. Когда я вошла…, Роман лежал на полу. Мятлев с пистолетом стоял рядом. Он приказал мне помочь затащить Романа в его машину и ехать с ним. На мосту он выбросил труп и повез меня на квартиру к своему приятелю. Потом…

СУДЬЯ. Достаточно.

Оглашение приговора.

СУДЬЯ. На вопрос «Виновен ли подсудимый в убийстве Романа Тимофеева?» все присяжные единогласно ответили: …«Виновен».

КОЛОНИЯ. УМЫВАЛЬНИК. Мятлев на коленях драит тряпкой кафельный пол. В умывальник вваливается другой зэк.

ЗЭК. Вот ты где. Я не понял, слышь, ты, коцаный, где мои носки? А? Ты че, оглох? Помойник свой сжевал?

МЯТЛЕВ (Встает). Я постираю…, я сейчас постираю…, я не успел…, мне велели здесь убраться…

ЗЭК. Че? Че ты сказал? Тебе велели? Ты че, совсем припух, гнида? Ты – мой раб. Понял? Кто тебе велел? Не слышу!

МЯТЛЕВ. Дежурный офицер…

Зэк подходит к Мятлеву и несколько раз профессионально, по-боксерски бьет его, как грушу – в живот и по носу. Мятлев охает, поскальзывается на мокром полу, бьется головой об умывальник и затихает на полу.

Зэк пинает его.

ЗЭК. Встал! Встал, я сказал!

Мятлев лежит. Зэк наклоняется к нему, переворачивает. Мятлев не шевелится.

ЗЭК. Бля…

Дверь в умывальник открывается. Заходит дежурный офицер.

ЗЭК (Быстро подскакивает к офицеру). Товарищ лейтенант, ЧП! Я слышу крик в умывальнике, заскакиваю – а он…, вот…, поскользнулся, видать…, туалет драил по вашему приказанию…

Дежурный офицер смотрит на зэка, потом на Мятлева.

ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР. Бля, опять в мою смену. Я тебя сгною, Кирилюк!

ЗЭК. Я-то причем? Я с утра за порядком слежу. Как пчелка, туда-сюда, туда-сюда.

ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР. Сколько раз говорил, чтоб этих …в отдельный барак. Доложить по форме.

ЗЭК. Заключенный Кирилюк, третий отряд. Заключенный Мятлев поскользнулся на куске мыла, упал и… умер.

ДЕЖУРНЫЙ ОФИЦЕР (Растерянно). Ему тут письмо. На, прочитай. Я без очков.

ЗЭК (Берет письмо и читает). «Здравствуй, любимый. Это я, твоя Ника. Наконец-то могу держать в руках ручку. Роды были тяжелые. Но самое главное – у нас с тобой теперь сын. Вылитый ты. Я назвала его Глеб. Думаю, ты не против? Теперь, я знаю, ты меня простил. У меня на свете только два родных человека – он и ты. Когда смогу, приеду. С сыном. Мне сказали, что тебе обязательно дадут свидание. Люблю. Целую. Надеюсь, ты ждешь». …У меня тоже на воле хмара. Письма пишет – обоссышься.

Конец пьесы.

СВАДЬБА-ПЕСНЯ, или Подставная невеста

   Действующие лица:   ПУЗЕМКИН Петр Дмитриевич   АРХАРОВ Николай Капитонович   АРХАРОВА Марья Михайловна, жена   АРХАРОВА Елена Николаевна, дочь

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Спальня молодоженов. Кровать заправлена новым белоснежным покрывалом, на покрывале – горкой несколько подушек. Всюду цветы и подарки. В спальню торопливо вбегает раздраженный Пуземкин в костюме жениха. Он сильно пьян и растерян. За ним – Архаров, новоиспеченный тесть. Архаров с двумя рюмками, бутылкой водки и тарелкой с закусками. Из зала слышится нестройная песня хора гостей, в котором солируют мать невесты и невеста. Пуземкин бросается на стул. Архаров зачарованно слушает песню, с середины начиная подпевать.