Герой второго плана. Начало

– Я во внимании.

Ева глянула на меня своими ярко-зелёными глазами:

– Зачем ты мучаешь его?

О, Боже, серьёзно?

Я изумилась:

– О чём ты?

– Обо всём. Ты причиняешь боль Феликсу одним своим существованием!

Я про себя фыркнула: тоже мне, Мать Тереза! Как будто бы я сама об этом не знаю.

– Ты ведь не любишь его!

Я резко на неё посмотрела:

– Ты в этом так уверена?

– Я вижу это по твоим глазам!

– Значит, ты слепа, иначе бы ты увидела, что он значит для меня гораздо больше, чем просто любимый человек, – мой тон был достаточно суров.

– Я вижу это только в глазах Феликса и не понимаю, почему он выбрал тебя, – через небольшую паузу она продолжила, – тебе есть одно объяснение: тёмная душа!

Хорошенький поворот событий. Пусть лучше выговорится сейчас. Я отвернулась и закрыла глаза, чувствуя едкую боль в груди:

– Ты абсолютно права, – проговорила я, не открывая глаз, – я причиняю ему слишком много боли, но я люблю его и покидать не собираюсь.

– Это эгоистично с твоей стороны!

– Возможно. Но его, похоже, это вполне устраивает, – мне самой хотелось верить в произнесенные мной слова.

Некоторое время мы сидели молча. Безмолвие нарушила Ева:

– Вокруг тебя царит неблагоприятная атмосфера. Твоя аура засорена донельзя! Самое страшное, что сама ты ничего не чувствуешь, а страдают близкие люди.

Я даже не знала, как ответить на этот выпад.

– Не возражаете, если я присоединюсь? – Грета возникла как из-под земли.

Ева грозно посмотрела:

– Это не единственная скамья…

Грета села рядом со мной. – Прекращайте это, на вас начинают обращать внимание.

– Плевать, – прыснула Ева.

– Послушай, это неподходящее место – раз, неподходящее время – два, не твоё дело – три. – Толковала Грета, а я начала улавливать нарастающее напряжение и пыталась подавить свой страх перед вампиром. Мой взгляд беспокойно бегал между девушками.

С губ Евы сорвалось рычание, Грета зашипела, закрывая от неё меня рукой.

– Нет, прошу вас! – Взмолилась я.

Ева вновь уколола меня изумрудами глаз:

– Наш разговор не окончен. И знай, то, что ты ещё жива – только ради Феликса. – Она встала, и её развивающийся плащ скрылся среди работников «Щита».

Я на мгновение замерла, задумавшись над тем, что только что произошло. Ева так беспокоится о Феликсе и пытается защитить, а я? Грета прервала мою мысль:

– Не слушай её, она бредит. Ревность превращает женщину в оружие массового поражения. Мне повезло – я практически беспристрастна. Знаешь, что она на самом деле думает о тебе? Что ты очень храбрая девушка, и она бы ни за что не поверила в то, что гласит легенда…

– Да, да, Дитя тьмы, – холодно заметила я.

– Она выдает желаемое за действительное. Феликс счастлив с тобой, по нему это видно.

Я старалась не натыкаться на холодный взгляд вампирши:

– Давно ты знаешь его?

– Девяносто лет. Ты знаешь, что вампиры – эмпаты?

– То есть, чувствуют эмоции?

– Именно. Улавливая эмоции людей, работающих здесь, я многому научилась, стала… ну… человечнее, что ли… то, что я из себя представляю, моё выражение эмоций – это отражение чувств окружающих, которые я запоминаю и воспроизвожу. Так вот, о Еве: сидя здесь, ей было очень стыдно за себя. Просто она поддалась своей природе – вот и всё. Кроме того, она была не уверена и сомневалась в чём-то, причем жутко. Кстати, Ева может видеть ауры живых существ. Мою она не видит, так как я мертва и недолюбливает, помимо врожденной неприязни оборотней к вампирам, так как не может меня прочесть.

Теперь я понимаю, откуда такие точные суждения обо мне и моей ауре. Я решилась, и взглянула на мою собеседницу:

– Спасибо, Грета, – слова прозвучали неслышно для меня, так как я была увлечена изучением настолько живых черт её лица, что казалось, говорю с человеком. Она улыбнулась, но её улыбка не была теперь похожа на маску:

– Не за что.

И всё-таки, я знала, что Ева права.

– Где сейчас Феликс?

Грета встрепенулась:

– Так, тебе нужно идти вон за ту дверь, там прямо по коридору кабинет Натана.

Странно, но мне было даже приятно видеть доброту в этих пугающих, бесцветных глазах.

– Еще раз, спасибо, – я поднялась, – Грета, что было в мешке?

– Гоблин.

– Ясно.

Глава 13

Я пошла к двери, за которой недавно скрылся Феликс. Я остановилась у столика Инессы:

– Можно?

Она подняла на меня голубые глаза, поправляя очки на носу:

– Маргарита, Вам – можно всегда. Чуть позже, Вам выдадут пропуск.

Передо мной раздвинулись металлические двери, и я прошла в такой же коридор. По бокам было несколько дверей, одна из них была приоткрыта и я услышала знакомый голос Глеба:

– Ты понимаешь, на что хочешь согласиться?

Услышав голос Феликса, я остановилась, прислушиваясь.

– А как, по-твоему?

– По-моему, ты – сумасшедший! Никто: ни я, ни ты, ни даже сам Натан не знаем, ЧЕМ она станет после этого!

Судя по голосам, Глеб был очень взволнован. Феликс же, как всегда спокоен, но и в его тоне чувствовалось напряжение.

– А что, если она поддастся?

– Она сильная и она справится. Глеб, ты не знаешь её.

– Допустим, что так. Но это вилами по воде, понимаешь? Если она сорвется на первом этапе – её уже не вернуть! Ты знаешь, что мы должны будем с ней сделать – уничтожить!

Феликс зарычал в ответ на эти слова.

– Феликс, ты можешь злиться, сколько угодно, но представь: ты будешь жить под одной крышей с потенциальным повелителем тьмы!

Несомненно, речь шла обо мне. Затылком я почувствовала чье-то присутствие. Мгновенно мне зажали рот и обхватили вокруг плеч:

– Ты достаточно услышала, – шепнул на ухо Давид, и всё внутри меня словно сжалось. Не успела я моргнуть, как оказалась в комнате, тоже обитой железом, с металлическими стеллажами, чем-то набитыми доверху. Давид отпустил меня и отошёл к противоположному стеллажу, опершись о него спиной, и скрестил руки на груди. Я попятилась и села на край полки.

– Нет смысла от меня что-либо скрывать. О чём они говорили?

Давид ответил сразу:

– О магических способностях, которые ты скоро получишь.

– А что, если они мне не нужны?

– Хочешь, чтобы Феликс схоронил тебя, когда ты состаришься? Валяй! Дело твоё.

– Долголетие и молодость – единственный плюс.

– Ну ничего себе! А телепортация? На короткие расстояния – это круто! Знаешь, как быстро я смывался из женских раздевалок? Только, у меня не достаточно сил, чтобы прыгать из страны в страну, как Феликс.

– Кому это нужно?

– В первую очередь – тебе, потом только «Щиту». У Натана большие планы на вас с Фелом.

– Что ещё за чёртовы планы? Я не собираюсь быть чьей-то пешкой!..

– По-твоему, мы – пешки?

– Нет, просто…

– Да ладно, я понял. Нет, ты не подумай, никто не собирается вас тупо использовать. Просто, пара сильнейших магов – это огромная редкость плюс большие перспективы. А если у вас будет полноценное семейство, то вы станете самой могущественной семьей!

– Давид, прошу, хватит.

Он вздохнул:

– Всё, что там агитировал Глеб – чепуха. Феликс верит в тебя, и я знаю, что это не напрасно. Главное, чтобы ты сама не поверила в бред о тёмной сущности, понимаешь? Табу на эти мысли! Ни в коем случае! Ты ведь любишь самобичевание – это тебе поможет в дальнейшем справиться.

Ну и денёк! Боже мой, мне удастся расслабиться? Похоже, не в этой жизни. Только после того, как Давид уж слишком настороженно на меня глянул, я заметила, что мои пальцы руки стучали по краю железной полки, словно существовали отдельно от меня. Я прекратила их лихорадочный танец по металлу и обхватила себя руками:

– Где Ирина?

– Они телепортировались вместе с Натаном несколько минут назад. У неё тоже есть свои вопросы, на которые он может дать ответы.

– И где конкретно они сейчас?

Давид пожал плечами:

– Я не знаю, – он достал из кармана брюк какой-то предмет и начал его разглядывать, потом перевел взгляд на меня, – это, наверное, твоё, – на его демонстративно раскрытой ладони лежал кубик из спрессованной чайной ложечки, который я прихватила из квартиры в качестве сувенира, в честь нашей первой встречи с Феликсом.

– Откуда он у тебя? – Недоумевая, спросила я, а сама начала прокручивать в мыслях все возможные варианты.

– Ты обронила это в пещере. Выпало из кармана ветровки. – Давид легким, элегантным движением бросил мне кубик, я поймала его, повертела в руке и сунула в карман джинсов.

Не успела я моргнуть, как рядом с Давидом материализовался Феликс и саркастично заметил:

– Хорошо спрятались.

Он был достаточно серьёзен, но, взглянув на меня, мгновенно смягчился. – Сегодня тебе встретиться с Натаном не получится. Давид, ты не оставишь нас?

– Да, конечно, – коротко глянул на меня, – пока, лапуля, – и испарился в слабом сиянии.

Феликс медленно двинулся ко мне, я поднялась с полки. Он потянулся и взял меня за руку:

– Я почуял тебя в коридоре. Наверное, даже был рад, что ты всё слышала… Верно?

– Достаточно, чтобы понять, о чём была речь. Феликс, я не представлю угрозы…

Он приложил ладонь к моей щеке:

– Не думай об этом. Всем свойственно преувеличивать, особенно хорошо это практикуется у нас в «Щите». Глеб вообще в совершенстве владеет умением всё усложнять.

Я закрыла глаза и накрыла его ладонь своей.

– Рита, я…

– Что?

– Я, слышал ваш с Евой разговор. В её мыслях.

Я вздохнула и опять закрыла глаза. Это к лучшему, ничего не придется скрывать от него.

– Ты не злишься?

– Это не важно. Феликс, ты ведь не просто так решил мне об этом сказать?

– Ты права. Дело в том, что она не понимает кто ты.

Я изумилась:

– В смысле?

– Судя по её выводам, твоя аура сильно отличается от других. В ней есть то, что даже такой специалист, как Ева, не способна прочесть. Обычно, такие вещи рассказывают о человеке всё, но ты для неё – загадка. Признаюсь, даже мне с трудом дается тебя понять. В общем, тигриная натура Евы дает ей сигнал к нападению на неизвестного ей гостя.

Я представила картину, воплотившую слова Феликса буквально: я и несущейся на меня свирепый тигр… Феликс заметил моё замешательство:

– Не беспокойся, я смогу тебя защитить.

– Но, кое в чём она права, – я опустила голову. Феликс приподнял моё лицо за подбородок:

– Рита, твоё существование – счастье для меня, а ни страдание. Мне действительно было больно, когда ты умирала у меня на руках, Ева видела моё состояние и сделала неправильные выводы.

Вновь я почувствовала эту ноющую боль в груди. Он переживает за меня и всё, что со мной происходило – ранило его. Я крепко обняла его:

– Феликс, я не люблю темноту, потому что чувствую себя одиноко и беззащитно, а ни потому, что вижу в ней отражение своей тёмной сущности.

– Твои суждения в очередной раз опровергают эту часть легенды.

– Она мне так усложняет жизнь. Почему мне бы сразу не родиться тёмным магом или ещё кем-то в этом роде, чтобы уж все ясно было, вместо этой катавасии.

– У меня есть своя теория на этот счёт…

– И в чём она заключается?

– Я думаю, что ты была рождена в обыкновенной человеческой семье, чтобы в дальнейшем твоя истинная сущность вела тебя по выбранному тобой, а не легендой, пути. Чтобы заинтересованность в потусторонних делах не колебала тебя. Ты уже выбрала свой путь, и он никак не состыковывается с тем, что говорят другие.

Мне была ясна мысль Феликса. Да, вполне возможно и так. У меня было мало времени об этом хорошенько подумать, я была занята выслушиванием неблагоприятных прогнозов на моё будущее от различных лиц и самобичеванием…

– А что касается твоих способностей, которые ты можешь приобрести – они не сделают тебя повелителем тьмы. Ты уже доказала всем и себе, что таковой ты не являешься, а их болтовня – это остаточный эффект от услышанного. И я помогу тебе справиться.

Если честно, то мне всё равно было немного страшновато, даже если Феликс будет рядом.

– Я тоже буду оборотнем?

Феликс улыбнулся:

– Нет и тем лучше для тебя. Ты будешь сильным магом и самым прелестным, – он поцеловал меня в лоб. Феликс вдруг посерьезнел, потом посмотрел мне в глаза, – Рита, ты должна быть уверена в своём решении. Ты действительно хочешь связать свою жизнь с этим миром? Пойми, обратной дороги не будет.

– Я знаю. И я решила.

Глава 14

Мы вышли в фойе штаба, там, как и прежде, были люди, каждый из которых занимался своим делом.

К Феликсу тут же подошёл какой-то мужчина: он был небольшого роста и худ, даже тщедушен, и плащ не мог этого скрыть, казалось, он вот-вот упадет в обморок от усталости в результате ходьбы. Выражение лица его было суровым, глаза чёрные и колючие. Он заговорил, немного картавя:

– Феликс, нужен кто-нибудь из магов к патрулю в Нью-Йорке.

– Я же направлял с вами Эдгара и Филиппа.

– Они не справляются. Перед тем, как Врата закрыли, нелегалы не на шутку там накуролесили, оставив напоследок кучу проблем, которые необходимо разгрести в ближайшее время.

– Почему меры не были приняты вовремя? – Потребовал Феликс.

– Патруль застали врасплох, они не были готовы к открытым действиям со стороны «гостей». Была допущена ошибка. Отчёты и доклады, в общем, вся бумажная волокита оставлена на время после окончания операции по чистке.

– Ошибка?! – Феликс был суров.

Мне показалось, что человек, стоящий сейчас перед нами даже сжался под натиском своего начальника и проговорил в ответ:

– Да, согласен, это больше, чем недочёт. Я разберусь с патрульными.

– Я сам поговорю с ними, но ты должен проконтролировать, чтобы все отчёты лежали у меня на столе через два дня. Инесса, – обратился он к ней, – отправь запрос в штаб в Гонконге на имя Чена Йо и направь его самого в Нью-Йорк. – Инесса кивнула и приложила телефонную трубку к уху, набивая пальцем какой-то номер.

– Через сколько он будет там? – Вновь обратился к Феликсу незнакомец.

– Через секунду, – ответил он и глянул на Инессу.

– Чен Йо только что телепортировался, – проинформировала она.

– Можешь идти, – приказал Феликс.

Незнакомец кивнул и быстро удалился.

– Кто он? – я задала этот вопрос Феликсу, а сама вновь воспроизводила в голове его командный, твёрдый тон, которым он только что говорил с беднягой.

– Аристарх, он один из лучших оборотней в патруле.

Оборотень? С виду и не скажешь. Мне казалось, что оборотни должны быть высокими и крепкими, ну никак не такими, каким был Аристарх.

Феликс улыбнулся:

– Я понимаю, он не производит особого впечатления, но это не мешает ему держать свой авторитет. Конечно, первое время ему было сложно, но потом всё образумилось, но, как бы я его не уважал, пускать всё на самотек нельзя.

– Большой босс.

Феликс рассмеялся:

– Что-то вроде того. Эта история со спасением мира просто снесла всем головы. Патрульные слишком юны и растерялись…

– Но это не спасет их от наказания, – я сделала свой голос почти таким же суровым, какой был у Феликса при общении с Аристархом.

– Ты все схватываешь налету! Все допускают ошибки, эта не критична, но теперь они будут опытнее, а благодаря небольшому нагоняю – в тонусе.

Когда мы выходили из здания штаба, меня внезапно атаковала противная слабость. Меня жутко клонило в сон, и я чуть не уснула в такси, на беспокойства Феликса я отвечала, ссылаясь на влияние климата и смены часовых поясов, причём сама так и думала. После того, как я вошла в квартиру, мною было решено первым делом выпить чашку крепкого кофе, чтобы взбодриться. Я вошла в кухню, налила в белоснежную чашку бодрящий напиток, отпила немного и поставила на блюдце на столешнице, рядом с кофеваркой. Через некоторое время вошёл Феликс, оправляя свою чёрную футболку, в которую переоделся: – Ну, как ты? Может, ещё поспишь?

Я сделала ещё один глоток кофе:

– Нет, сейчас я буду в норме. Просто нужно время восстановиться. Старовата я для подобных встрясок!

Феликс бодро рассмеялся и подошёл ко мне ближе, положив руки мне на талию:

– Если ты старовата, то по мне впору петь панихиды.

Я смотрела в его потрясающие глаза, в которых горел обжигающий огонек. Сердце билось где-то в горле, я вдохнула и восхищенно произнесла:

– Ты столько всего видел. Я имею в виду, помимо войн и различной мирской грязи…

Феликс убрал волосы с моего лица и плеч назад, служившие мне завесой от окружающих, и посмотрел на меня так, как какой-нибудь ценитель любуется картиной знаменитого живописца. Он ласково улыбнулся, и как только я увидела в его горящих глазах нечто похожее на восхищение, то сразу опустила голову, наверняка залившись румянцем. Меня это жутко смутило: ну чем таким можно во мне любоваться? Он коротко рассмеялся, потом посерьезнел, но голос его был очень нежным:

– Ты права, я многое видел за свою долгую жизнь, но никого похожего, до этих пор не встречал и ничего подобного не испытывал.

Его руки крепче обвились вокруг моей талии, по телу пробежали знакомые приятные мурашки, но зазвонил телефон. Феликс закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Я шепнула:

– Нужно ответить.

Казалось, телефон звонил всё истошнее. Феликс пошёл в спальню ответить на звонок. Через несколько мгновений он вновь появился на кухне:

– Мне снова нужно уйти, вернусь ближе к вечеру. Ты как?

– Пожалуй, я останусь здесь, – самочувствие у меня, если честно, было не ахти. Феликсу я об этом не сказала, не хотелось отвлекать от более важных дел. Да и к чему мне жаловаться? Как только Феликс захлопнул входную дверь за собой, я принялась допивать свой кофе, при этом, достав из кармана свой стальной кубик и начала его разглядывать. Веки слипались, в коленях щекотало так, что то, что я выронила из рук кубик на пол было не удивительно. Я пододвинула блюдце ближе к себе, практически на край столешницы и поставила на него чашку, в которой кофе уже было чуть меньше половины. Наклониться за кубиком стоило мне огромных усилий, ещё хуже было то, что, наклоняясь, я задела плечом блюдце и перевернула на себя остатки кофе, благо, что он был тёплым. Чертыхаясь, я всё-таки подобрала свой сувенир, а вместе с ним злополучные блюдце с кружкой и поставила их на стол.

Я ощущала, как противно к спине и боку липла мокрая футболка, волосы и шея тоже намокли. Я быстро вытерла пол и себя бумажными полотенцами и направилась в душ, стягивая с себя белую футболку, на которой красовалось кофейное пятно. Я бросила испорченную вещь на стиральную машинку и забралась под тёплый душ. После, я замоталась в полотенце и направилась в комнату за вещами. Войдя в спальню, я обнаружила, что моих сумок нигде нет. Я заглянула в гостиную – там тоже их не было, только висевший на спинке кресла трикотажный серый свитер Феликса. Недолго думая, я стянула его с кресла – не разгуливать же мне голой по дому. Мне не хотелось рыскать в его квартире, пусть даже в поисках своих вещей, спрошу, где они, когда он вернется. Я влезла в свои джинсы и напялила свитер Феликса, который, как ни странно, был мне велик: из горловины выглядывало моё плечо, рукава скрывали руки вместе с кончиками пальцев. Мокрые волосы я собрала на затылке. Не сдержалась от соблазна насладиться его запахом, оставшимся на свитере, осторожно, преодолевая знакомое ощущение, что что-то краду, вдохнула до одури приятный мне аромат.

Время до вечера я провела за изучением некоторых книг в огромной библиотеке Феликса. Когда я переворачивала очередную страницу одной из книг Золя, в дверь позвонили. Я поднялась из чёрного кожаного кресла и направилась к ней. Посмотрев в глазок, я чуть не подпрыгнула: за дверью стояла Ира. Я быстро отперла замки и распахнула дверь:

– Ирка, почему раньше не пришла?!

Мы обнялись, и она вошла. На ней был красивый жёлтый сарафан, который прекрасно подходил к её смуглой коже, черные волосы собраны в аккуратный пучок на затылке:

– Рита, я пришла поговорить.

Странно, но мне показалось, что Ира как-то изменилась, стала, более уверенной или просто другой.

– Да, конечно, проходи.

Мы прошли на кухню и сели за стол. От кофе она отказалась.

– Ты, наверное, в курсе, что я сегодня была у Натана.

Я кивнула.

– Так вот, я узнала кое-что, и это тебе не понравится.

Её слова заставили меня напрячься. А ещё, мня немного знобило, не смотря на то, что дома и на улице плюсовая температура. Я одернула свитер, итак хорошо скрывавший поясницу, расправила по плечам уже высохшие волосы так, чтобы они закрывали шею, обхватила себя руками. Ира обратила на это внимание: – Ты ещё слаба. У тебя нет ощущения, что тебе чего-то не хватает?

Мне стало некомфортно под непривычно пристальным и серьёзным взглядом моей подруги:

– Даже не знаю, вроде бы нет, просто усталость, но я и не обратила бы на неё внимание, если бы мне не было так холодно, – я начала растирать свои руки.

– Рита, тогда, в Огне, я получила вместе с твоими эмоциями часть тебя самой. Ту, которой ты так чураешься.

Я мгновенно замерла и поняла, о чём она говорит:

– Хочешь сказать, что ты стала злее?

– Сильнее. Люди правы, в этом что-то есть…

– Чёрта с два! Ты не понимаешь что говоришь! Ничего хорошего в этом нет…

Ира всё ещё на меня смотрела:

– И ещё, я что видела. Представляешь, каково мне было, узнав, что мою лучшую подругу убили, а потом… потом, она воскресла и спокойно себя ведёт, будто бы ничего и не случилось!

– Большое дело, – сердито добавила я, но разрядить обстановку не вышло.

– Рит, я получила лишь четверть от половины того, что есть в тебе, и я еле с собой справляюсь теперь, и часто тебе хочется…

– Снести кому-нибудь голову? Постоянно, особенно, когда на меня не так посмотрят. Но я уже давно игнорирую это чувство.

– Я не думала, что ты настолько груба.

– Да, я та, кто я есть! Но я достаточно хорошо спрятала эту часть себя от окружающих. И что теперь ты собираешься делать, после того, как узнала меня? Прекратишь общаться? Зачем? Ведь мы теперь так похожи!

Я прикусила губу почти до крови, чтобы замолчать. Ни с того ни с сего я сорвалась, и осознание этого привело меня в ужас.

– Не в этом дело. Просто, твоя сила, то, чем я всё это время восхищалась, это не тьма, а свет. Если ты выпустишь то, что пытается прорваться сейчас, то вся твоя работа насмарку!

– Давай! Ещё ты скажи, что я чёртово дитя тьмы! Знаешь что, мне это надоело…

– Рита, прошу, успокойся.

– Как я могу успокоиться, когда ты сидишь здесь и говоришь мне спасибо за то, что я отдала тебе часть своего злобного «я»? И о том, что во мне таится монстр, высвобождение которого нельзя допустить. Как будто бы я сама этого не знаю.

– Но ты должна будешь это сделать в будущем…

Меня всю передернуло.

– Рита, я была у Марты, и она показала мне твоё будущее.

– Мне тоже, и что?

– Прошу не перебивай меня.

Я затараторила, чётко и твердо произнося каждое слово, чувствуя, что внутри меня растет нечто похожее на гнев с каждым произнесенным Ирой словом:

– Ир, неужели ты пришла поговорить именно об этом? Всё уже наладилось, зачем копаться в прошлом и уж тем более в будущем? Мало ли что мне там предстоит. Если честно, то мне уже на всё плевать, и если ты думаешь что всё это к лучшему, то ты глубоко ошибаешься! Я вообще не понимаю, как ты можешь…

– Рита, Феликс умрет!

Ира прервала меня так резко и громко, что я не сразу поняла суть произнесенных ею слов. Но когда до меня дошло, все внутри сжалось, ноги онемели, в висках застучало, хотя у меня и до этого сердце неистово колотилось, когда мы спорили. Я тупо на неё смотрела застывшим взглядом, окаменев.

– Да, ты не ослышалась. И этого не изменить.

– Что, что ты несешь? – На глазах закипели слезы. – Ты это специально сейчас, чтобы я замолчала верно? Шутка?

– Нет, я серьёзно. Поверь, мне больно так же, как и тебе.

– Нет, – я медленно поднялась из-за стола, – если ты думаешь, что можешь судить о таких вещах как то, что я чувствую, то ты ошибаешься, – так, не хватало ещё её как-нибудь оскорбить. Я наблюдала за тем, как Ира начала тяжело дышать, а глаза увлажнились. Мы обе понимали, что с каждым произнесённым словом отдаляемся друг от друга.

– Не хочешь узнать, как это произойдёт?

Я вспыхнула:

– Я ничего не хочу знать, ясно? – В груди жгло так, что мне казалось, моя кожа вот-вот воспламенится. – С ним ничего не случится, я видела наше будущее…

– Оно меняется.

– Вот именно! Но вот прошлое остается прежним. Прошлое, – я выделила это слово, глядя на Иру, осознавая, что делаю ошибку, – и его нельзя вернуть, как и людей, оставленных там, – добавила я и окончательно её добила. Заодно и себя. По щеке Иры скатилась слеза. Она поднялась и скрылась в дверном проёме у меня за спиной. Я стояла, зажмурившись, и слышала, как входная дверь хлопнула. Ира ушла, а вместе с ней и наше прошлое, наша дружба. От меня словно оторвали кусок и выкинули туда, за дверь, на лестницу. Моя голова закружилась, ноги подкосились. Мне было плохо морально и физически. Такое состояние, будто бы меня убили, тем более, что я знаю, что это такое.