Герой второго плана. Начало

– Он восстанавливается. Мне нужно осмотреть Вас. Идемте за мной.

Я направилась следом за Робертом и села на металлический стул у стены. Доктор просветил мне маленьким фонариком в глаза, проверил пульс и коснулся лба, чтобы проверить температуру – все это смахивало на издевательство. Я с недоверием на него смотрела, с ещё большим недоверием смотрел на меня он.

– Рита, Вы не будете против, если я сделаю анализ Вашей крови? Это займет несколько минут.

– Да, конечно.

Роберт, достал из металлического чемоданчика нечто похожее на маленький шприц и кольнул мой палец. После того, как он убрал иглу, на месте прокола проступила рубиновая капля крови. Он быстро стер ее ватой, но тут же проступила следующая. Он прищурился и посмотрел на меня:

– Если бы вы были оборотнем, такая рана затянулась бы моментально, – он отдал мне вату и я прижала её к пальцу. Моя кровь в шприце направилась к микроскопу, потом оказалась на стеклышке, и её уже рассматривал Роб.

– Ну, – он повернулся ко мне, – Вы не оборотень.

– Как тогда, по-вашему, я превратилась в огромную пуму на пляже? – Не без иронии произнесла я.

– Скорее всего, когда фантом пил энергию Феликса, то послужил проводником для Вас. Вы получили энергию оборотня, которая среагировала с вашими магическими силами и помогла перевоплотиться. Только я не понимаю, почему именно пума? Логичнее всего было последовать зверю источника энергии… скорее всего, это было воплощение вашего подсознания.

– У меня была кошка в детстве.

Роберт улыбнулся и кивнул:

– Теперь всё ясно.

– Роберт, Вы не могли бы оставить нас?

– Да, конечно, – он встал со своего стула и вышел.

Я поднялась, и еле передвигая ноги, подошла к койке Феликса. Мой спаситель, мой защитник. А я? Я заставила его страдать, как морально, так и физически. Сколько же он натерпелся, сколько мы оба натерпелись. Теперь моя очередь защитить его и чтобы сделать это, придется решиться на серьёзный шаг…

– По-моему, он всё равно счастлив, – за спиной послышался голос Евы. Я быстро повернулась: она стояла и смотрела на меня. Её роскошные волосы рассыпались по укутанным в белую простынь плечам, на шее и руках уже не было видно синяков. Алые губы изогнулись в улыбке, изумруды глаз кольнули меня. – А ты чувствуешь себя несчастной.

– Прочла мою ауру? – Выдавила из себя добродушную улыбку.

– Его – да. У тебя я прочла мысли.

От осознания того, что кто-то копался в моих мыслях, мне захотелось заскрипеть зубами. Хотя, злиться на Еву я не могла. Я посмотрела на Феликса и взяла его за руку:

– Я хочу защитить его.

«Единственный выход, по моему мнению, уйти из его жизни, чтобы больше не причинять ему страданий.»

– Это не самый лучший выбор, – твёрдо произнесла Ева.

– Он хотел сделать то же самое.

– Ты не можешь его бросить сейчас.

В горле стоял ком, я не сразу заметила, что по моим щекам потекли слезы.

– Ева, если не сделать это сейчас, потом будет хуже, – я смотрела на Феликса, он, красивый и сильный, как бог, лежал сейчас без сознания из-за совершенной мною ошибки. Не такая судьба нужна ему.

– Ты действительно хочешь этого? Решила? – Ева осторожно опустила мне руку на плечо. Я закусила губу, которая была соленой от слез и, зажмурив глаза, кивнула ей.

– Я и сама не прочь забыть всё это, – когда я произносила эти слова, мой разум взбунтовался, внутренний голос вопил: «Нет! Не делай этого!..»

Ева пристально посмотрела мне в глаза:

– Я готова тебе помочь.

Такого я от неё не ожидала, но на моё счастье она согласилась.

– Ева, только сделай это быстро и чтобы начисто всё забыть, пожалуйста, – я подошла к Феликсу ближе, склонилась над ним и поцеловала его в щеку. – Прости меня, – шепнула я и повернулась к Еве, та смотрела на меня изумрудными глазами полными тоски.

– Я готова.

Ева кивнула мне в ответ.

Глава 20

Темно и холодно, пусто кругом и на душе… как-то неприятно тяжело. Сон без образов и без событий, просто я посреди темноты. Хочется позвать на помощь, крикнуть, но не выходит, словно разучилась говорить.

Проснувшись, я некоторое время лежала на диване, укрывшись пледом с головой, прислушиваясь к себе: тело ломило, меня била дрожь. Неужели заболела? Откинув плед, я огляделась: моя квартирка, торшер, письменный и кухонный столы – никакой темноты, как во сне. Стрелки будильника показывали пять утра. Спать не хотелось и я, укутавшись в плед, слезла с дивана и поковыляла к шкафу, где лежала моя аптечка. Заодно я выудила свои вытертые джинсы и тёмно-серый свитер.

Когда я пошла чистить зубы, то наткнулась на свой рюкзак, и осознала, что ни черта не помню, даже не знаю, какое сегодня число. Наверное, у меня просто температура. Почистив зубы, я еле расчесала спутанные волосы и просто не узнавала себя, глядя в зеркало: покрасневшие глаза, желтый цвет лица – полный набор. Перед тем, как идти на занятия придется наложить макияж, чтобы не распугать всех студентов. Нет, нужно принять душ.

Теперь я чувствовала себя человеком. Высушив и уложив волосы, я вышла из ванной. Знобило меня жутко, растирая руки, я проковыляла на кухню и поставила чайник. Заварив чай, я села за стол и простонала, глядя в окно: шёл снег. Отлично, придется откапывать зимнюю обувь. Допив чай, я села на диван и устроилась на нём поудобнее, укрывшись пледом, но тут же на столе зажужжал вибрирующий мобильник и мне пришлось вновь встать, чтобы дойти до него и взять трубку. К моему удивлению, звонила староста группы Наташа.

– Алло? – Произнесла я в трубку.

– Доброе утро, Рита, как ты себя чувствуешь? – Моё удивление приумножилось.

– Я в порядке, а почему ты спрашиваешь?

– Как почему? – Она встрепенулась, судя по голосу, – ты пропустила уже довольно много, мы уж и не знаем, ждать тебя вообще или нет.

Да, события набирают обороты. Что ж это получается? Я в бессознательном состоянии прибывала всё это время?

– Наташа, я приду, но только не сегодня. – Естественно! Нужно же мне прийти в себя.

– Конечно, придёшь! Завтра зачёт, не забыла? По философии.

Вот тут я схватилась за голову. Нужно начинать готовиться, причём прямо сейчас!

– Да, я не забыла. Спасибо, что позвонила.

– Ах, да, Рита, напомни об этом Ирине, я не могу до неё дозвониться.

– Хорошо… разве она ещё не вернулась?

– Нет, я думала, ты в курсе, – в голосе старосты слышалось явное недоумение.

– Ладно, я свяжусь с ней. До завтра, – я сбросила вызов Наташи и набрала номер Иры – гудков нет. Ладно, позвоню позже, посмотрела на будильник: шесть пятнадцать. И в библиотеку пойду тоже позже. Я бухнулась на диван и уснула. Когда я открыла глаза, озноб прекратился, лишь немного ломило суставы. К моему удивлению, на часах было уже три часа дня. На сборы у меня ушло двадцать минут, я даже успела сварганить бутерброд из последних остатков продуктов в полупустом холодильнике.

Натянув плащ поверх толстого свитера, я обулась в неудобные зимние ботинки и, перекинув рюкзак через плечо, вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь. Спустившись во мраке по лестнице, держась за перила, я добралась до выхода: крыльцо и землю покрывал слой пушистого белого снега. Зная уже наизусть выбоину в бетонном крыльце, я перешагнула её и стремительно начала спускаться со ступеней, что и было моей ошибкой: поскользнувшись, по закону подлости, на замерзшей лужице на последней ступеньке, припорошенной снегом, я рухнула на землю, чуть взвизгнув от неожиданности. Я растянулась на спине, глядя в небо, с которого на лицо падали крупные снежинки, которые тут же таяли на коже. Тихо чертыхаясь, я поднялась и отряхнулась, глядя на след моего приземления, когда поднимала рюкзак.

Закинув его на плечо, я замерла от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Скорее всего, очевидец моего падения.

До библиотеки я добиралась на метро. В самой же ней я провела несколько часов за изучением трудов мыслителей ушедших эпох. Благо, что библиотека работала до вечера. В восьмом часу вечера, я покинула обитель науки и забежала в ларек купить перекусить. На улице уже смеркалось. В тот момент, когда я стояла у пешеходного перехода и дожевывала шоколад, в кармане завибрировал телефон: увидев на дисплее высветившееся «Мама» меня просто переполнило счастье и радость. Я быстро приложила трубку к уху:

– Алло, мама!

– Скажи мне на милость, Маргарита, с каких это пор мы стали такие занятые? И почему я узнаю о твоей болезни от посторонних лиц?

– Мам, я так рада тебя слышать, я так скучаю по тебе! – Выпалила я неожиданно для нас обеих.

– Да, Рита, видимо ты сильно приболела…

– Нет, мам, я серьезно. У меня всё в порядке, иду на поправку…

– Я тоже скучаю, но почему ты раньше не подходила к телефону? Когда я звонила тебе в последний раз, ты отписалась от меня сообщением, мол, некогда, перезвоню позже.

Я перебежала улицу и остановилась у входа в метро. Если честно, то я не помню, чтобы писала такое…

– Ну, наверное, к зачету готовилась. Прости, если обидела.

– Смотри там, береги себя.

– Ладно, мам, мне ехать надо, домой.

– А где ты сейчас?

– У метро. Просто там связь пропадает, ты ведь знаешь.

– Ну хорошо, езжай, только не забывай звонить!

– Хорошо. Пока, мам.

Стоя у метро, я наблюдала за тем, как люди всячески пытаются укрыться от обрушившегося холода и снега, который как намеренно летел мне прямо в глаза. Спускаясь в метро, я протерла лицо перчаткой и натянула колпак – так я себя чувствую более защищенной в окружении людей. Сев в полупустой, на удивление, вагон я забилась в угол у окна.

Со мной в вагоне ехали три пожилые дамы, один мужчина, скрывшийся за газетой, ещё один дремавший молодой человек, две девушки, уткнувшиеся в телефоны. Здесь ехал ещё один парень: он сидел в противоположном углу, в джинсах и черной куртке поверх тёмно-синей толстовки, колпак которой почти скрывал его глаза. Обыкновенный подросток, который смотрел куда-то перед собой, но что-то в нём было странное, что-то, что притягивало меня, как магнит и так и хотелось разглядывать его.

Я всё же от него отвернулась, глядя во тьму за стеклом. Вновь вспомнился мой сон, после чего на меня нахлынуло противное ощущение нехватки чего-то, чувство, что я нахожусь не на своём месте. Не удивлена, ведь это моё перманентное состояние. Но в этот раз это было словно ощущение утраты…

Моё внимание привлекли громко засмеявшиеся девушки, сидевшие через несколько сидений от меня. Наверное, вычитали что-то забавное… я перевела взгляд на парня, который как-то уж слишком явно заинтересовался ими. Он смотрел на девушек в упор с совершенно каменным выражением лица, которое было жутко бледным. Хотя, чему я удивляюсь? Сама не больно-то отличаюсь живым оттенком кожи. Я сняла колпак и взъерошила волосы, кончики которых были мокрыми от растаявшего снега. Я заметила какое-то движение в мою сторону: парень повернул лицо ко мне и теперь в упор смотрел на меня. Я не предала этому значения. Девушки украдкой глянули на меня и переглянулись, захихикав. Не трудно было догадаться, о чём они подумали: что во мне интересного? Я всем своим существом ощущала пристальный взгляд незнакомца и решила посмотреть на него: и впрямь, он все ещё пялится.

От такого внимания я поежилась, уж слишком хищно он на меня смотрел и, отнюдь, не романтично… Меня мало устраивала компания этого психа, и я решила выйти чуть раньше. Поднимаясь со своего места, я сунула руку в карман: газового баллончика там не было. Подойдя к дверям вагона, краем глаза я заметила, что парень тоже поднялся со своего места. Лицо его было наполовину скрыто под колпаком. В голову закрались самые тревожные мысли, сердце начало биться чаще. Мы остановились, я выпрыгнула из вагона на пустую остановку, в окружении холодного бетона и искусственного света, преследуемая каким-то психом, я начала паниковать. Никого кроме нас, даже попрошайки какого-нибудь не было… Я резко обернулась назад, где должен был быть незнакомец, но его там не было. Я застыла, чувствуя чье-то присутствие, в коленях защекотало.

Я начала медленно поворачиваться в сторону выхода и вздрогнула: передо мной стоял тот самый парень, мой преследователь. Он склонил голову на бок, я ступила вправо, чтобы обойти его, но он преградил мне путь, я ступила влево – вновь он стоял передо мной. Я попятилась назад, парень стянул колпак, оставаясь на своём месте. На меня в упор смотрели блеклые, бесцветные глаза, глаза зверя. Дыхание спёрло, нужно было бежать куда-то, но куда? Путь к отступлению прегражден, бежать по тоннелю – не успею достигнуть другой остановки, чтобы не выдохнуться, следующий поезд придет ещё не скоро. Я сильно удивилась, но не испугалась, когда парень оскалил зубы с длинными острыми клыками и зашипел, напрягшись всем телом, словно для прыжка. Розыгрыш? Просто ненормальный? Ну уж точно не вампир, исключено…

Незнакомец заметил негодование в моём взгляде и выпрямился, перестав шипеть, теперь он просто наблюдал за моей реакцией. Меня это разозлило, я сделала ещё один шаг назад:

– Только тронь, – пригрозила я, чувствуя полную уверенность в том, что смогу дать ему достойный отпор. Однако, сердце начало колотиться так, что готово было выпрыгнуть из груди. На секунду вампир замешкал, но тут же во взгляде ясно проявился гнев и голод, или, у вампиров это называется жаждой, исходя из книг и фильмов. Не успела я моргнуть, как он вплотную стоял передо мной и схватил меня за грудки, подняв над землей, причём одной рукой.

Вот это уже мало походило на розыгрыш. И где охрана? Почему никто не реагирует на запись с камер наблюдения? Я пыталась разомкнуть его пальцы, но ничего не вышло. Самое странное, что в этом было что-то до боли знакомое. Вот теперь я напугалась, он добился своего. Вампир ухмыльнулся и отбросил меня к бетонной стене. Я больно ударилась об неё спиной и рухнула на пол, сильно ушибив локоть. Я села и вплотную прижалась к стене, в то время как вампир, не спеша, приближался ко мне, с диким, нечеловеческим взглядом, устремленным на моё горло. В нескольких шагах от меня, внезапно, ухмылка исчезла с его лица, он даже присел, от неожиданности, когда раздался звериный рык, от которого я вздрогнула. Вампир повернулся на звук и из темноты тоннеля на него в прыжке бросился какой-то человек, появление которого заставило меня всю встрепенуться. Я наблюдала за тем, как этот брюнет повалил вампира на пол.

Неужели это он рычал? После того, как он вновь издал звериный рык, сомнений в этом не было. Вампир отбросил парня, но тот вновь отскочил от пола и рывком впечатал вампира в бетонную стену, от которой посыпались на пол крошки. Тот не на шутку перепугался, глядя в горящие кроваво красным огнём глаза черноволосого парня. Мой мозг отказывался воспринимать происходящее всерьёз, неистовый страх перерос в негодование, хуже состояния не придумать, плюс, ноющий от боли локоть и спина. Пытаясь взять себя в руки, я наблюдала за происходящим, дальше, мне стоило отвернуться: послышался хруст, шипение, вновь хруст и вот голова вампира покатилась вдоль стены. К ней упало его тело. На удивление, не было ни капли крови. Я была жутко напугана, но в то же время, для меня это было нормальным, что ли?

Мой спаситель стоял ко мне спиной, тяжело дыша. Его кулаки сжались, всё тело было напряжено. Что-то до боли знакомое было в нём. Вот, он начал поворачиваться, а я замерла, затаив дыхание, наблюдая за ним. Вот он повернулся, но головы не поднял. Я отчаянно всматривалась в его лицо, пытаясь вспомнить, где я его видела. Он поднял голову и посмотрел на меня: я отчетливо видела его в освещении ламп, его глаза уже не горели красным, а были тёмными, то ли коричневыми, то ли бордовыми. Меня поразил взгляд, он смотрел на меня с такой грустью, с таким страданием и тоской, что мне хотелось подлететь к нему, обнять и утешить, но я не понимала, почему он так смотрит на меня.

Он, похоже, собрался уходить, но я остановила его, крикнув:

– Подожди! Не уходи, – отчаянно взмолилась я. Кто ещё, кроме него, мог дать мне ответы? Но не только поэтому, интуиция подсказывала мне, что упускать его сейчас нельзя, я точно не знаю, почему ещё…

Он остановился и взглянул на меня, но уже с осторожностью. Я держалась за ноющий локоть и решила приблизиться к нему. Он оглядел мня с ног до головы и в его взгляде было столько нежности и заботы с примесью тоски, от чего так противно заело в груди, прямо как сегодня утром. Я приблизилась к нему на несколько шагов, но он отрицательно помотал головой, призывая меня остановиться, глядя на меня с укором. Я остановилась.

Почему ему так тяжело? Потому, что ему пришлось убить при мне вампира? Кто же он? Я знала ответ на эти вопросы, знала, но не могла вспомнить…

Он отвернулся и направился к телу вампира. Перед моими глазами предстал образ какой-то женщины, черты лица ёе были нечеткими, но она была очень красива. Следом за картинкой появился голос, она обращалась ко мне: «Ты забудешь всё, маг в тебе уснёт, твои силы будут глубоко спрятаны…» – Я чувствовала, как ноги подкосились, мой спаситель, тем временем, собрал останки вампира и бросил их в тоннель, где вспыхнул огонь, в котором, вероятно, они были сожжены. Передо мной всплыл следующий эпизод: я, тоже в окружении камня, огонь, крики… Блёклые глаза, боль в шее. Брюнет, тем временем, повернулся ко мне и коротко глянув, направился к выходу:

– Вам не стоит бояться, уверяю, через мгновение Вы ничего и не вспомните, – от звука его раздавшегося голоса моё сердце пропустило удар. Наконец, я вспомнила: он, его глубокие глаза, горячие губы…

Из моего рюкзака что-то выпало и звякнуло о бетон. Я опустила глаза и увидела кубик-сувенир из спрессованной Феликсом ложки.

Я слышала удаляющиеся шаги у себя за спиной, но не могла даже пошевелиться. Вновь голос той женщины: «Ты всё забудешь, временно…» – Тут я вздрогнула.

Я всё вспомнила.

– Феликс! – крикнула, подавляя рыдания в голосе. Шаги прекратились. Я вновь выдохнула, – Феликс, – я медленно повернулась, так как вообще каждое движение давалось с большим трудом. Он смотрел на меня через плечо, нахмурившись.

Из моих глаз хлынули слезы, рюкзак выскользнул у меня из руки и рухнул на пол.

– Прости меня… – Шепнула я сквозь слезы. Феликс обернулся ко мне полностью, я прочла в его распахнутых глазах грусть и любовь. Мой Феликс.

– Прости, – протянула я, захлёбываясь в рыданиях. Я по-детски протянула к нему руки, неуверенно и дрожа, его лицо окончательно смягчилось и он подбежал ко мне, крепко обняв. Я прижалась к нему, рыдая на плече. Как мне не хватало этих объятий! Теперь я точно знаю, без чего мне было так пусто и грустно, и больно – без него, без них: без Евы, Давида, Иры, Глеба, Греты… Но теперь мы вместе, а я получила незаслуженный шанс всё вернуть. Всё же, от судьбы не уйдёшь. Феликс прижимал меня к себе, целовал мои волосы, мое лицо, наконец, он поцеловал меня в губы, что окончательно меня излечило.

– Я думал, что всё кончено, когда мне сказали, что ты решила… Это глупо, понимаешь? Глупо! Я должен защищать тебя, а ни наоборот. Ты – смысл моей жизни, больше мне ничего не надо, только бы быть с тобой, видеть тебя, твои глаза, твои губы, касаться тебя… – он обхватил мой больной локоть, и боль тут же ушла. – Дивиться силе духа такого хрупкого создания.

Я не могла поверить своему счастью. Спасибо Еве, она ведь знала, что всё так выйдет, она не стерла мне память, а просто ненадолго её заглушила. Я прохныкала ему:

– Мы не виделись всего день, а такое впечатление, что вечность прошла.

– Не день, а три, – мягко поправил меня он, – я встал на ноги уже на утро после происшествия с фантомом, а ты восстанавливалась целых два дня, – он вытер мое лицо от слез и убрал с него волосы. – После того, как я узнал о твоём решении, то чуть не умер. Я думал, что нужно отпустить тебя, раз ты решила жить нормальной жизнью, но не смог. Я преследовал тебя сегодня, и вчера я дежурил неподалеку, но ты не выходила. Я решил, что несмотря ни на что буду оберегать тебя, и сегодня появился этот вампир, который посмел попытаться убить тебя. Я даже где-то благодарен ему за это…

– Я чувствовала, что ты где-то рядом. – Всхлипывала я.

– Ещё большее потрясение принесли твои причины, якобы из-за меня. Я возненавидел себя.

– А нужно было меня ненавидеть, на это я и рассчитывала. Думала, легче будет забыть…

Он улыбнулся:

– Глупая, глупая девчонка! Как я могу тебя возненавидеть? Ангел мой, жизнь моя, – обнимал меня он, – и как я могу тебя забыть? Бред!

Страшно было подумать, что я могла его не вспомнить, никогда. Он бы всё мучился, а я и не знала бы об этом, Феликс бы не согласился стереть и себе память. Нет, только не это! Как я могла решиться на такое?

Пока мы стояли так, наслаждаясь объятьями, я вспоминала свой сегодняшний день, день нормальной жизни, в которую я хотела вернуться, и осознавала, что мир Феликса никогда бы меня уже не отпустил. Появление охотящегося на меня вампира лишний раз подтвердило это.

Глава 21

Когда я вновь открыла глаза, передо мной предстала моя квартирка, комната, в окно которой проливался тусклый свет. Я вспомнила произошедшее и резко села в постели, что закружилась голова:

– Нет! Феликс! Это не мог быть сон… – Я закрыла лицо ладонями, и уж было приготовилась рыдать, но почувствовала, как кто-то сел рядом со мной на диван и прижал меня к себе. Я тут же, счастливая, кинулась в объятья Феликсу.

– Напугалась? – Промурлыкал он.

– Ещё как, – прижимаюсь к нему плотнее, но тут же отпрянув, как шальная, выпаливаю, – у меня же сегодня зачет! Который час?

– Половина шестого.

– Уф, ну, это ещё не катастрофа… – Мне к восьми часам на занятия.

– Конечно, тем более что я тебя «подвезу».

Естественно, в виду имеется телепортация. Я обожала, когда Феликс мне улыбался, он был как солнце в моём мрачном мире. Я провела рукой по волосам – они были спутаны. Не мешало бы привести себя в порядок, но мне было лень выбираться из объятий Феликса, в которых он меня укачивал. И всё же, собрав волю в кулак, я начала сползать с дивана:

– Я на секунду, никуда не уходи!

В ответ он кивнул, улыбнувшись.

На сегодняшний зачёт решено было надеть чёрные прямые не классические брюки и фиолетовую водолазку с укороченными рукавами чуть выше локтя. Волосы я аккуратно расчесала и собрала на затылке. Сегодня я выглядела вполне неплохо, единственное, меня выдавал бирюзовый цвет глаз. Когда я подумала об этом, они тут же потемнели до синего, что больше было похоже на мой естественный. Ладно, скажу, что ношу линзы, если кто заметит.

Я могла бы наплевать на университет, на всю эту бытовую канитель, но не делала этого. Мне не позволяли принципы и совесть. Это высшее образование не только послужит мне в будущем, но и будет отрадой для родителей. Но вряд ли мои походы в университет будут являться благодарностью этому миру, который растил меня 19 лет, пролетевших, как миг. И всё же, насколько ничтожно коротки человеческие годы! Мир огромен, люди стремятся познать его, но слишком мало времени отведено на это. В этом и заключается главный человеческий выбор: цель жизни, её смысл. Я благодарна судьбе, за эту незаслуженную мной возможность прожить долгую, полную событий и свершений в будущем жизнь. Но и этих трёх сотен лет, отведённых мне, будет недостаточно, чтобы познать целых два мира, открытых для меня. И это хорошо, иначе во вселенной не осталось бы загадок, ради раскрытий которых человек и существует.

Я вышла из ванной, Феликс стоял у холодильника. Я не удержалась от соблазна заглянуть в его мысли: я видела сейчас себя его глазами. Его внимание привлек мой задумчивый взгляд и почувствовала, как он тоже пытается прочесть мои мысли. От этого перекреста произошло что-то вроде замыкания, как от двух соприкоснувшихся оголенных проводов, от чего моя голова разразилась короткой резкой болью:

– Это неприятно… – Бубнила я, глядя на то, как Феликс закрыл глаза и потер лоб, улыбнувшись.

– Да уж. Зато теперь ты знаешь, что чтение мыслей не всегда проходит незамечено.

Хорошо, примем к сведению.

Феликс вновь смотрел на меня, словно любуясь:

– Ты прекрасно выглядишь.

Я фыркнула про себя: он что, слепой? Он рассмеялся над выражением моего лица:

– Рита, это не лесть.

– Проехали, – пробормотала я, подходя к плите с целью поставить чайник, но тут же осеклась: есть не хотелось вовсе. Обойдусь без завтрака… стоп, у меня же гость!

Я участливо спросила Феликса:

– Хочешь перекусить?

– Нет, благодарю. А вот тебе бы не помешало позавтракать. Сегодня будет трудный день.

Я махнула рукой:

– Поверь, отнюдь не первый. Есть не хочется… – Я убрала с плиты чайник и взяла в руки сахарницу из толстого пластика, чтобы поставить её подальше на стол, как она лопнула в моей ладони, и сахар посыпался сквозь пальцы по столу и на пол.

Я онемела: