Цветок сакуры. Сборник рассказов

Она словно не заметила этого и с улыбкой продолжала слушать своего спутника. Когда машина подъехала к ее дому, Джордж так же галантно помог выйти пассажирке, а уже у двери вдруг обхватил ее руками и попытался поцеловать…

Сильным коротким ударом колена Анастасия остудила «Ромео», тот согнулся, едва дыша и шипя от боли.

– Джордж, что ты делаешь! Ох, прости! – она попыталась помочь согнувшемуся от боли партнеру.

– Это ты меня прости, – простонал он. – Я сам виноват, – выдавил он из себя. На самом деле он не испытывал никакого раскаяния, но боялся испортить отношения с человеком, от которого зависело будущее компании.

Анастасия помогла усесться незадачливому любовнику в машину и, убедившись, что тот окончательно пришел в себя, шутливым тоном спросила:

– Вы что – заключили с Андре пари, кто из вас первым затащит меня в постель?

Вопрос Анастасии попал в цель. Джордж аж вздрогнул.

– Нет-нет, как ты могла такое подумать!..

– Ладно, до завтра… – и Анастасия направилась к дверям лифта, ведущего в ее квартиру.

Квартира! Даже воздух в ней, казалось, придает сил.

Анастасия, скинув каблуки с уставших ног, пробежалась по холодному полу… У каждого человека должны быть такие места – это может быть сад, ателье, рабочее место, дом или квартира, – которые становятся как бы продолжением его души. Так мир, в котором жили первые люди, был удивительным материальным воплощением его невидимого творца. Вероятно, поэтому они и поклонялись окружающей природе, такой восторг она у них вызывала.

Анастасия помнила, как мама часто повторяла, что человек должен сделать три главных вещи в жизни: дать жизнь другому человеку, посадить сад и написать книгу. Она воспринимала свою квартиру именно как выращенный ею эдемский сад, храм, где обитает ее душа.

Она прошлась по комнатам, салонам и наконец оказалась в просторном обеденном зале – там откуда ее увезли в больницу, на месте, где она помнила себя в последний раз прежним человеком. Затем она прошла в спальню, где обнаружила множество свертков из разных магазинов. Это была одежда, заказанная ею, пока она еще находилась в швейцарской клинике. Большая кровать, напоминавшая о проведенных в ней ночах, почему-то вызвала отрицательные эмоции. Да и многое в доме, носившее нарочито мужественный оттенок, теперь не казалось красивым.

Первый восторг прошел и сменился прагматизмом. Но сегодня Анастасия уже устала. Она направилась в свой старый кабинет, там постелила себе на диване, на котором, бывало, спала и в прежние времена, а затем, приняв душ, улеглась спать.

8. День второй

Утро в мегаполисе – время пробок. Анастасия плыла на своем «линкольне» по улицам, заполненным машинами. То и дело кто-то, нервничая, сигналил, или вдруг какой-то нахал, не глядя, перестраивался из левого ряда, намереваясь, видимо, повернуть на ближайшем перекрестке. Она едва успела надавить на тормоз, чтобы избежать аварии.

– Эй, ты, соска, куда смотришь! Кто тебя за руль-то посадил? Сиди дома и жди своего пахаря! – крикнул он ей через раскрытое окно.

Анастасия сперва не поняла, что это адресовано ей, но нахал продолжал сигналить, продвигаясь в нужном ему направлении. Тогда она опустила стекло и хотела было ответить наглецу, но тот уже уехал, да и у нее почему-то злость сменилась обидой. «Что он знает обо мне, и как вообще можно так жить и вести себя с людьми?» Тут она вспомнила себя в бытность мужчиной, и краска залила ее лицо.

– Не огорчайся, красавица, он того не стоит, – услышала она голос другого мужчины.

– Спасибо!

Анастасия закрыла окно и еще долго не могла прийти в себя от негатива, который некоторые люди щедро разбрасывают вокруг. Это похоже на острова мусора, которые накапливаются где-то далеко в океанах, но лишь для того, чтобы когда-нибудь захлестнуть нас.

Анастасия оставила машину на вип-парковке, где рядом с табличкой «Артур Вульф» значилось уже и ее имя. Она специально попросила Кейт не убирать старую табличку. Затем направилась в общий лифт. Уже в паркинге лифт был практически заполнен и, казалось, не должен больше останавливаться, чтобы брать еще пассажиров, но он все-таки остановился в холле офисного здания, и тогда Анастасия узнала, какова его полная вместимость.

По совету Кейт она заняла место у дальней стены. Лифт понесся ввысь, но и секунды до ближайшей остановки показались ей вечностью. Кто-то и вправду ухитрился погладить ее по ноге, но разобрать кто это, она не смогла. Это мог быть либо лысоватый толстячок с внешностью бухгалтера, от которого разило каким-то невероятным дезодорантом, похоже, одним из тех, что сводят с ума женщин (как утверждает реклама). И действительно, этот запах мог свести с ума, но бежать хотелось от него, а не к нему. Либо молодой человек приятной наружности с портфелем в одной руке и журналом в другой. Плотность пассажиров была такова, что, отпусти он портфель, тот не упал бы на пол. Вот он, наверно, освободив руку, и шарил по ноге Анастасии и еще одной девушки с раскрасневшимся лицом. Анастасия, помня поговорку, что на воре шапка горит, громко вскрикнула:

– Что вы делаете?

Толстячок покраснел и показал, что его руки при нем, а молодой нахал сделал вид, что его этот окрик и вовсе не касается. К удивлению Анастасии, остальные пассажиры не реагировали на происходящее. Видно, это было уже устоявшееся правило – не обращать внимания на подобные происшествия, чтобы не вызывать скандала.

Лифт продолжал подниматься, постепенно избавляясь от пассажиров. К шестидесятому этажу в нем уже почти никого не осталось. Анастасия покинула лифт, оставив там красную от стыда девушку и толстячка, пахнущего свежестью, словно свежевымытый унитаз.

Удивлению сотрудников офиса не было предела: их босс в общем лифте!? Эта новость стала темой для обсуждения и выдвижения самых удивительных гипотез: от увольнения части персонала до удвоения заработной платы к концу дня.

В этот день ни Андре, ни Джордж не смели и носа высунуть из своих кабинетов. Ведь за время отсутствия Артура они порядком распоясались. И сегодняшняя тишина стала для Кейт, да и для всех остальных, знаком того, что вернулась прежняя жизнь.

Анастасия чуть не пропустила обед: так увлечена она была доведением продукта до совершенства, чтобы не произошел никакой сбой, ведь, как говорится, дьявол кроется в мелочах.

Она заторопилась, чтобы успеть подняться в ресторан вместе с двумя провинившимися партнерами. Она запланировала разговор с ними, чтобы возникший в отношениях конфликт не мог разрастись в непреодолимую пропасть. На свежий разрыв следовало наложить швы.

Кейт видела, как они втроем шли к лифту. У обоих мужчин был вид нашкодивших мальчишек, ожидающих заслуженного наказания от строгой мамы. Вернулись же они совершенно спокойными. У Анастасии такая же харизма, как у Артура, решила она.

Офис вновь зажил в прежнем ритме. Дела спорились, энергия, с которой Анастасия взялась за доработку проекта, поражала всех. Сотрудники уже перестали удивляться тому, что ей известно, кто и чем должен заниматься и за что отвечать. Закончилась спячка, порожденная апатией, ведь в глубине души после исчезновения Артура все уже смирились с тем, что контракт будет потерян. Джордж и Андре рассчитывали лишь запудрить мозги кураторам на предстоящей презентации и срубить денег за первый год, а там, может быть, и вообще покинуть компанию. Они даже начали вести переговоры о продаже своих акций, ведь рынок знал о контракте века, заключенном фирмой Lighthouse с автоконцерном, и пока весть об уходе главного игрока не стала общим достоянием, еще было время соскочить с волны, прихватив приличные деньги.

Часов около семи, когда в офисе уже никого не оставалось, в кабинет Анастасии зашел Андре. Дверь была оставлена открытой, а ковровое покрытие заглушило его шаги, и он, не замеченный ею, смотрел, как она работает, и сравнивал с тем, что ему приходилось видеть раньше. Артур не перетруждал себя, а она стучала по клавиатуре, словно весенний проливной дождь. «Видимо, и плоды этой работы польются обильными струями и даже реками денег», – подумал он.

– Хм-хм, – попытался обратить на себя внимание Андре.

– О, хорошо, что ты пришел, а то я, пока не закончу, не остановлюсь, а закончить это невозможно, ведь идей море: – Анастасия продемонстрировала лист, весь разрисованный, словно восточный ковер, – и это только за послеобеденное время. Но продукт у нас получится всем конкурентам на зависть.

– Кстати, я как раз хотел поговорить с тобой об этом.

– О чем именно? – отодвинув в сторону ноутбук, спросила Анастасия, чувствуя, что сейчас откроется целый пласт накопившихся вопросов. На Андре смотрели два сосредоточенных глаза, еле заметных сквозь синеватое стекло очков.

– Когда это случилось с твоим кузеном, мы с Джорджем… – он замялся, но потом, взяв себя в руки, продолжил: – Мы думали, что это конец, понимаешь? Программирование и все такое. Я финансист, произвести расчеты, организовать финансирование – это пожалуйста. Ты, наверное, не знаешь, но я никогда не подводил компанию. Но в этом, – он указал на компьютер Анастасии, – я всего лишь рядовой пользователь. Этим всегда занимался Артур. Джордж – адвокат, он может оформить и продать хоть вчерашний воздух, хоть двенадцатую планету нашей Солнечной системы, но… Артура не стало, и мы подумали, что надо продавать, пока наша некомпетентность не вышла наружу. Конечно-конечно, эта компания – детище нашего друга, но следующего понедельника мы ждали как конца света. И тогда мы обратились к нашим конкурентам.

– Не может быть! – вдруг вскрикнула Анастасия, – вы обратились в «Эвгениус»? Да мы же год боролись с ними за этот контракт, вы что – забыли?.. – Анастасия вспомнила, что она не Артур, и добавила: – Артур все мне рассказывал. Нет, ну кому угодно, только не этим… – она брезгливо поморщилась. – Вы забыли, как они воровали мои идеи? Ты уже знаешь, что на самом деле они были моими, а не Артура. Кузен был всегда талантливым организатором и умел наладить любые отношения. Он мог бы сделать друзьями любовника и мужа, которые только что готовы были убить друг друга, но все его разработки делала я, и это уже не секрет. Но продать нашу компанию этим… это надругательство над памятью Артура. Помочиться в урну с его прахом и то не было бы большим оскорблением его памяти…

Анастасия придержала коней, она чувствовала, что Андре еще не все ей рассказал.

– Так вот, – продолжил исповедь тот. – Завтра у нас встреча с ними, и отменить ее мы не сможем. Я поговорил с Джорджем, и он сказал, что все-таки продаст свои акции, невзирая ни на что: уж очень хорошую цену ему предложили.

– А ты? – уже мягче спросила Анастасия.

– Я понимаю, что, обладай они пакетом в тридцать процентов, мы окажемся у них в кармане – и что тогда?

– А вот что, – сказала Анастасия: – Без меня эта компания не стоит и выеденного яйца, да и автоконцерн не будет платить им деньги просто так.

– Но контракт, понимаешь? Окажись компания под их контролем, они выдадут свой продукт – и всё. Кто там будет разбираться!..

– И по сколько вы на нос посчитали? – спросила Анастасия, закинув ноги на стол точь-в-точь как Артур, когда хотел показать свое пренебрежение к собеседнику. Эта картина вызвала у Андре смешанные чувства.

– По шестьдесят миллионов.

– Да, когда вы начинали, аппетиты ваши были намного скромнее. Помнишь, сколько тогда предлагали за компанию и нас троих в придачу? Миллион восемьсот и по сто тысяч в год каждому. И мы бы пахали на дядю! А теперь… Ха, губа не дура. Джордж умеет уговорить.

– Да, это его идея, – подтвердил Андре, немного покраснев.

Он сидел и ждал решения. Он уже не чувствовал, что перед ним какая-то девка с задранными на стол ногами, а словно видел воскресшего Артура, который реинкарнировался в женское тело.

– Значит, так, дружок. У нас в уставе записано, что в случае продажи акций тот, кто продает свою долю, должен предложить ее по номиналу в первую очередь тем, кто остается в компании. Так что я покупаю ваши доли.

– Но это было еще в то время, когда мы не знали, что ты… Одним словом, я уже ничего не продаю, а Джордж как хочет.

– Договорились! Ладно, Андре, пора отдыхать, ведь у нас тяжелая неделя впереди. Конечно, нам не мир создавать, но…

Анастасия, лихо сбросив ноги со стола, подошла к финансисту и чмокнула в большой лоб. Потом направилась к выходу, подхватив с вешалки невесомое пальто.

Андре, как вышколенный лакей, бросился вдогонку за своей госпожой и у лифта помог надеть пальто. Они спустились в паркинг, и уже через пару минут их машины повезли каждого своей дорогой.

9. День третий

Всю первую половину дня Андре нервничал, суетился, забегая то в кабинет Джорджа, который, в отличие от него, чувствовал себя уверенно, то к Анастасии, как будто проверяя, на месте ли она. Пообедать партнеры собрались вместе, только на этот раз в кабинете Артура. Анастасия сослалась на то, что к ней приходит много вопросов из Гонконга от компании, которая пишет алгоритм, сводящий все сервисы воедино, и вопрос синхронизации очень важен.

Когда с обедом было покончено, Анастасия обратилась к Джорджу:

– Скажи, пожалуйста, ты мог бы дать мне оценку наших акций?

Джордж бросил настороженный взгляд на Андре – тот был огорошен не меньше его.

– А для какой цели тебе это нужно? – спросил Джордж, – видишь ли, все относительно и…

Анастасия не стала дожидаться конца длинного и ненужного объяснения.

– Я не привыкла бросать дела незавершенными, и дело, начатое Артуром, я в знак уважения к его памяти доведу до логического конца к пятнице. А в понедельник состоится запланированная презентация нового программного обеспечения. После этого сидеть тут и не видеть жизни я не хочу, поэтому собираюсь продать свою долю, и мне хотелось узнать у вас, сколько она стоит.

– Ну-у-у… – протянул Джордж и слегка коснулся носком ботинка ноги Андре. Это был старый, давно отработанный сигнал, означавший, что Андре должен просто поддакивать. – Рыночная цена около шести миллионов.

– За что конкретно? – спросила Анастасия.

– За всю компанию, – ответил Джордж.

Андре недовольно потер кончик носа. Честность была привита ему еще в детстве. Мама говорила, что тот, кто врет другим, в конечном счете сам перестает различать, где правда, а где ложь, и в самый неудобный момент упадет, не сумев понять, где пол, а где потолок.

– Доля Артура составляла сорок процентов, – продолжал Джордж, – теперь она твоя, но без тебя она ничего не стоит. Поверь нам, ведь я юрист, а Андре финансист, мы умеем лишь готовить сделки и находить для этого деньги, а что касается тебя, то это как компьютер продавать без материнской платы. Найти покупателя можно, да и что кривить душой, мы уже обсуждали этот вариант с Андре, но когда появилась ты, да еще с утроенной по сравнению с Артуром энергией… Знаешь, у нас был конкурент, который тоже бился за этот контракт, и хотя у него есть свои мозги и руки, думаю, мы бы могли бы с ним договориться, но с учетом срочности…

– О, да я не об этом, ребята. Давайте сделаем так. Я обязуюсь закончить программу и за определенную сумму даже сопровождать ее обслуживание, но свою долю продам вам, а вы уж делайте что хотите.

– Да, в уставе нашей компании предусмотрен такой случай. Когда один или несколько дольщиков хотят покинуть общество, они должны предложить свою долю партнерам или партнеру, который остается. Насколько срочно ты хочешь получить свои деньги?

– На неделе, следующей за презентацией.

– Тогда это составит около двух с половиной миллионов, но будут еще расходы, налоги и тому подобное. Если мы переведем тебе деньги, ну, допустим, на Гибралтар, то выйдет… – Джордж пошевелил губами, – я думаю, два миллиона. Совсем неплохо: еще недавно мы все могли рассчитывать на такую сумму, а тут только твоя доля. Андре, я думаю, ты сможешь все устроить, а для завершения формальностей мне понадобятся твои подписи, и ты будешь свободна.

Джордж соловьем разливался, источая из уст сплошной мед, а Андре сидел красный как помидор, присутствуя при том, как старый лис угодил в свою же ловушку.

– Значит, два миллиона, – повторила Анастасия и протянула руку Джорджу. Тот радостно подал ей свою. Анастасия с мужской твердостью сжала его пухлую ладонь, так что тому стало не по себе. – Так вот как, предатель, ты платишь Артуру за все, что он для тебя сделал. Или ты об этом забыл?..

Джордж кинул взгляд на Андре. Тот опустил глаза и буркнул:

– Она все знает, я не стал ей врать, а ты сам попал в свои силки.

Джордж побагровел, но что он мог сделать? Двое партнеров убедились в его нечестности. Он хотел было вспылить, даже привстал, но духу ему не хватило, и он, обмякнув, сел на свое место.

– Итак, дружок, ты получишь свои два миллиона и уберешься из офиса. И оформим мы это прямо сейчас, мы не можем работать с тем, кто не уважает своих партнеров.

Джордж понимал, что способов избавиться от него немало. Конечно, пришлось бы попотеть, но сейчас остатки совести укоряли его и тем лишали сил. Он покинул кабинет как побитая собака. А оставшиеся наедине партнеры, немного переведя дух, улыбнулись друг другу.

– Вот он и перепутал пол с потолком, – заключил Андре.

– Ха-ха-ха, – рассмеялась в ответ Анастасия. Ее звонкий смех словно морской волной смыл с берега неприятельскую песчаную крепость и избавил друзей от груза неприятных размышлений, которые тяготили их в последние дни.

10. «Черная вдова»

Четверг всегда самый напряженный день рабочей недели: на самом деле именно он, а не пятница завершает недельный цикл. Пятница – это так, чтобы закрыть папку, отправить письмо… Именно поэтому во многих организациях, где наниматели знают человеческую душу, а не стараются вытрясти из нее все до последнего кодранта, пятница короткий день. Ведь и Бог обещал давать в пятницу вдвое. Конечно, тем, кто соблюдет в покое субботу, посвятив ее Ему. Но Бог не человек: Он если что-то обещал, то исполняет обещанное, даже если нарушены и давно забыты условия контракта.

Анастасии сегодня предстояло сделать пробную презентацию, чтобы было время исправить что-либо к понедельнику. Для этого в ее кабинете собрались специалисты, представляющие всех партнеров, участвовавших в разработке «железа» и программного обеспечения.

Словно гул водопада разносился по офису, периодически усиливаясь, когда открывалась дверь и Кейт вносила очередную порцию еды или напитков, которые мгновенно уничтожались, превращаясь в горы пластиковой упаковки и пустых стаканов. Кейт всякий раз с восхищением смотрела на своего босса: как быстро она сумела влиться в коллектив, как наполнила этот некогда мужской бастион своим неподражаемым женским очарованием и уютом, как быстро были поставлены на место уже почти вконец распоясавшиеся партнеры Андре и Джордж, что теперь словно мыши сидели тихо по своим кабинетам. А ведь, следуя их примеру, и остальные мужчины нет-нет да начинали давать волю своим рукам, но теперь, когда Анастасия дала всем понять, что эра патриархата закончилась и она не потерпит оскорбления женщин у нее на глазах, стало легко и приятно ходить на работу, где чувствуешь себя расслабленно и в безопасности. Правда, оставалось еще это чистилище – лифт с дышащими тебе в шею и прижимающимися сластолюбцами. Но что поделаешь, видимо, так устроен мир мужчин, остается думать о чем-то отвлеченном, как героиня одного сериала считала баранов. Ведь наше воображение остается недоступным никому кроме нас самих и остается единственным подлинным убежищем.

Радостные восклицания и аплодисменты. Из кабинета после долгого дня повалили посетители. Когда последний из них покинул холл, куда выходили три кабинета партнеров, то из своих дверей показались Джордж и Андре.

Анастасия стояла довольная собой, гордая тем, что все, над чем она работала последние месяцы, реализовалось.

– Ну что ж, тебя можно поздравить? – спросил Джордж с ноткой разочарования в голосе.

– Нас можно поздравить: вы оба также причастны к этой победе, и пусть прошлые ошибки не омрачают светлого будущего, ведь за одного битого дают двух небитых.

Джордж улыбнулся в ответ на эту фразу, означающую прощение и предложение дальнейшей дружбы. Он горячо пожал руку Анастасии, а за ним и Андре, у которого словно гора с плеч упала: ему так не хотелось выбирать между друзьями, он радовался как ребенок.

Анастасия попрощалась с друзьями и отпустила Кейт:

– Можешь идти, я тут закончу кое-что и закрою офис сама.

– Нет-нет, – отказалась та. – Я тебя подожду, мне все равно надо где-то перекантоваться до вечера.

– У тебя свидание?

– Нет… То есть да, но не с мужчиной. Мы с подругами ходим в женский клуб, общаемся на разные темы. Кстати, не хочешь ли пойти с нами? Я думаю, все очень обрадуются. Ведь ты такая!.. – взгляд Кейт выразил полный восторг.

Анастасия хотела было отказаться, но в последнюю секунду вдруг передумала и приняла приглашение. По пути она завязала разговор с девушкой. Эмили советовала ей не замыкаться в себе. Конечно, работа это главный стимул, но у нее должны появиться подруги и интересы помимо работы. Возможно, она попробует себя в чем-то еще.

Артуру, еще не полностью покинувшему ее душу, не хватало старых точек эмоциональной подзарядки – друзей и их жен. Но она понимала, что эта мысль внушена ей каким-то демоном, нет, ему не удастся соблазнить ее словно Еву. Чтобы избавиться от этих мыслей, она стала прислушиваться к тому, о чем щебетала без умолку Кейт, а именно: о том, как нарушаются права женщин, как их обделяют при оплате труда, о том, что им приходится терпеть, чтобы пробиться в мужском мире. Когда девушка выходит замуж, многие мужчины пользуются этим, чтобы удовлетворять свои потребности при минимуме ответственности, ведь с незамужней слишком много мороки. Как мужчинам объяснить, что женщины тоже люди и даже если и проявляют симпатию к кому-то, это вовсе не повод думать, что…

Анастасия как никто знала, что думают при этом мужчины, и ей не требовалось объяснять это.

– Знаешь, – заметила она, – иной раз мы и сами виноваты, думая, что можно сделать карьеру через постель мужчины, они, видя это… – тут она запнулась, догадавшись, что в ней заговорил Артур.

Выйдя из машины, женщины оказались перед черной железной дверью. Над дверью по стене спускался металлический паук с красным пятном на брюхе, хорошо видным снизу, и длинными оранжево-черными лапками, тянущимися от круглого туловища до самого тротуара. Между ними и был вход. Кейт вынула телефон и поднесла его к двери. Из глаз паука полился яркий ослепляющий свет, затрещал электрический замок, и дверь открылась. Подруги оказались в тамбуре. Входная дверь за ними закрылась, а спустя мгновение открылась другая, ведущая внутрь, оттуда раздались громкие ритмичные звуки. Пройдя коротким коридором, они оказались в просторном зале, в центре которого возвышался круглый помост, на котором, извиваясь и корчась, отплясывали несколько здоровенных мужиков в кожаных нарядах и чулках. Это зрелище удивило Анастасию: не то чтобы она не знала о таких местах, но хрупкая, почти как ребенок, Кейт и этот стрип-бар никак не сочетались. Анастасия думала, что попадет на какое-то тихое собрание типа общества анонимных алкоголиков в небольшой комнате, а тут был виден размах.

Кейт повела Анастасию в сторону от танцпола – туда, где стояли столики и было потише, чтобы можно было разговаривать, не напрягая голосовых связок.

К столику подошел худенький высокий официант, чтобы принять заказ. Анастасия решила положиться на то, что предложит Кейт. Она заказала коктейли «Семя Адама» и «Кровь Синей Бороды». Названия были под стать месту. Пока Анастасия осматривалась, вдруг прозвучал сигнал. Она увидела, что над танцевальным помостом нависает огромная декорация, изображающая такого же паука, какой был на двери. Из его брюха медленно спускалась на цепях раскрытая, словно пасть, клетка. Когда она оказалась над помостом, один из танцоров ловко в нее запрыгнул, и клетка начала медленно подниматься вверх под восторженный визг сидящих у самой кромки посетительниц. Их избранник посылал ответные поцелуи.

Официант принес коктейли. «Семя Адама» было подано в бокале, имевшем форму мужского достоинства. Напиток представлял собой бело-прозрачную густоватую жидкость. «Кровь Синей Бороды» была налита в широкий, как для мартини, сосуд размером с тарелку. Голубоватая жидкость имела аромат свежих фруктов. Анастасия выбрала его: пить «Семя Адама» показалось ей чересчур экзотичным.

Кейт рассказала, как попала в этот клуб. Оказывается, тут не только развлекаются, но и проводят собрания, где ведутся разговоры на серьезные темы. Здесь бывают и жены сильных мира сего, и женщины, самостоятельно добившиеся успеха в жизни, но и простая девушка может чувствовать себя тут свободной и равноправной.

Пока Кейт рассказывала обо всем этом, к столику подошла роскошная дама лет сорока пяти. Анастасия, вопреки всей гормональной блокаде, вздрогнула. Дама не выглядела молодой, о чем беспокоятся те, кто не смог создать свой образ и вечно обращены к прошлому, когда сама молодость делала их привлекательными. Такие в погоне за ушедшим временем достигают совершенно обратного эффекта. Но с этой дамой все было совершенно иначе: ее взгляд, осанка, фигура были безупречны и гармонично сочетались. Это была красота, которой невозможно пресытиться, и возраст, казалось, делал ее еще совершеннее.