Цветок сакуры. Сборник рассказов

– Меня зовут Анна Корн, я хозяйка этого клуба и рада видеть вас среди наших гостей.

Кейт от неожиданности вскочила. Анна обняла ее и поцеловала, затем протянула руку Анастасии, и та тоже встала и пожала ее. Анна и ее поцеловала и сказала:

– Добро пожаловать, вы всегда для нас желанны.

– Спасибо, – поблагодарила Анастасия. – Посидите с нами? Она предложила стул новой знакомой.

– Ах, только минуточку, не хочу вам мешать общаться.

– Нет-нет, что вы, совсем наоборот, – напомнила о себе Кейт.

Анна уселась на край предложенного ей стула, закинув ногу на ногу и изящно выгнув спину. Анастасия, глядя на нее, невольно скопировала эту позу.

– Что вы думаете о равенстве полов? – задала вопрос Анна. И заметила: – Я тут создала некий утрированный антимир, где все ровным счетом наоборот по сравнению с миром мужчин. Во всяком случае, так мне представляется. – Она рассмеялась звонко, но не вульгарно.

Анастасия вдруг вспомнила, как Артур, когда еще учился в колледже, участвовал в дискуссиях, где девчонки активно доказывали свое равноправие с мужчинами.

– Я думаю, – сказала она, – что слово «равноправие» это подол платья, на который мы наступаем и спотыкаемся.

– Интересно, – с любопытством заметила Анна.

Кейт, раскрыв рот от удивления, ждала, что сейчас услышит нечто необычное. Эти разговоры о равноправии ей уже порядком надоели. Достаточно было бы того, чтобы все люди относились друг к другу с добром и пониманием.

– Продолжайте, пожалуйста, – попросила Анна.

– Ну, это то же самое, что требовать от ребенка и взрослого, чтобы они были равноправны в работе и зарплате. Кого бы тогда брали на работу? Естественно, того, кто сможет сделать больше. При этом один быстро устает, а другой более вынослив – тогда как требовать от них одинакового труда и платить одинаково, чью силу брать за единицу измерения? Так разве на пользу женщине отказ видеть ее естественное природное отличие от мужчины? И наконец, я думаю, женский шовинизм не менее разрушителен, чем мужской. Нужно признать, что неприемлем любой шовинизм. Нельзя насиловать меньшинство в угоду большинству, но и насиловать большинство в угоду меньшинству такое же, если не худшее зло. Разве нет?

Анна с интересом слушала новую знакомую и в глубине души понимала, что ее собеседница права. А та продолжала:

– Мстить мужчинам – это пытаться сделать с другим то, чего ты не хочешь, чтобы делали с тобой. Это значит перестать быть женщиной и превратиться в мужчину. А поскольку нам хорошо видны их преимущества, а они видят наши, я думаю, поиск гармонии и взаимное внимание, путь навстречу друг другу – вот к чему надо стремиться. При этом я не хочу стоять, когда мужчины стоят, я предпочту сесть в предложенное мне кресло. Если мне подадут пальто или откроют дверь, я не стану возмущаться, а вот если меня заставят делать ту же работу, что и мужчина, и будут платить столько же, я не соглашусь, потому что ему легче в силу его физиологических возможностей, ведь неделю в месяц страдает не он, не так ли? Я считаю, что минимальная оплата женского труда должна быть выше, а время работы меньше – тогда только можно говорить о равенстве. И еще я против феминистического фашизма, когда фильм или книга получают премию потому, что их создала женщина. Я против аргумента: первое – женщинам. Тут я хочу, чтобы меня признавали человеком и оценивали мои поступки, дела, достижения вне зависимости от того, женщина я или нет. Пусть уберут из анкет графы «имя» и «пол» и оценивают лишь мои достижения. Пусть демонстрируют фильм и выбирают победителя по оценке жюри – и только потом объявляют автора, тогда будет все честно. А если не так – тогда пусть как в спорте: распределяют кинопремии только среди женщин-участниц.

Анастасия широко улыбнулась уставившимся на нее слушательницам и добавила:

– Вообще твердить о собственном равноправии может только тот, кто себя не чувствует таковым. Конечно, я приветствую все достижения правового общества, какие мы сейчас имеем и к каким стремимся, но я воспринимаю это не как новое достижение, а скорее как возврат некогда отнятых прав. Я верю в равноправие, но превращать мир в антимир, возможно, будет еще большим несчастьем.

Выражение лица Анны несколько изменилось и уже не казалось Анастасии таким приятным, как вначале. Заметно было, что она услышала то, что в глубине сердца знала сама. Она встала из-за стола:

– Меня ждут дела, а вы развлекайтесь. – Она расцеловалась с Анастасией и Кейт на прощанье.

– Я тоже очень устала, – сказала Анастасия. – Пойдем, я тебя подвезу.

Кейт, чувствуя, что не совсем удачно выбрала место отдыха для босса, отказалась. Анастасия, угадав причину, взяла ее за руку и повела за собой. Они расплатились у стойки, где как змеи извивались несколько мужиков, демонстрируя свои прикрытые прозрачной сеткой причиндалы. Анастасия, взглянув одному из них в глаза, почувствовала жалость: ведь понятно, что он занимается этим из-за денег. Тот, будто прочитав ее мысли, вдруг встал, поклонился всем и ушел.

Всю дорогу до дома Кейт они молчали, и только остановив машину, Анастасия заговорила:

– Возможно, если бы мужчины не вели себя так, словно у них не было ни матерей, ни сестер, не будет дочерей, если бы представили на мгновение, как бы тем понравилось отношение, которое они сами проявляют к чьей-то жене, сестре или матери, то не возникало бы той реакции, которую мы видели.

– Пожалуй, – подтвердила Кейт. Она все еще чувствовала себя неловко.

– Ты молодец! Мне надо было увидеть то, что ты мне показала, я очень тебе благодарна. А теперь выше нос! Посмотрим, что мы еще сможем сделать в этой жизни сделать, а?

Кейт улыбнулась, Анастасия поцеловала ее, и та уже с легким сердцем пошла к своему подъезду.

Анастасия ехала по ночному городу, думая о том, как трудно женщине одной в этом мире. Они словно ангелы смотрят на него, входя во взрослую жизнь, и надеются, что от мужчин, которых они встретят на своем пути, зависит… – Она стала подыскивать нужные слова… – счастье во всем мире.

Да-да, продолжала размышлять она и вспомнила историю, которую когда-то смотрела по телевизору, об одном доме мод, наверное, единственном, чья продукция производится вручную и в самой Франции. Там среди работников один из самых высоких уровней счастья, удовлетворения работой и атмосферой. И этой компанией долгое время управляла женщина. Правда, потом ее сменил сын, но у него была замечательная жена, составлявшая его счастье, которое от нее, как от солнца, разливалось благодатными живительными лучами на весь их мир. Да, за каждым великим мужчиной всегда стояла женщина, которая в него верила. И любила по-настоящему. Любовь и была причиной его успеха…

Ее размышления прервал выехавший на встречную полосу для обгона автомобиль, из окна которого раздались хамские угрозы. Водитель требовал, чтобы она пропустила его в свой ряд. Анастасия не сразу переключилась из мира своих мыслей на реальность, столь резко контрастирующую с ним. А по встречной полосе во весь опор несся тяжелый грузовик, сигналя и мигая фарами. Она нажала тормоз, машина стала как вкопанная, давая возможность грубияну спастись от столкновения с грузовиком. Но в этот момент в нее с визгом врезался сзади другой автомобиль. Машину Анастасии слегка развернуло носом на встречку как раз в тот момент, когда до этого места домчался грузовик. От мощного удара ее машину закрутило и выбросило на обочину. Последним, что она увидела, были трещины на ветровом стекле… Когда она еще раз на мгновение пришла в себя, не понимая, где находится, это был коридор госпиталя.

11. Воскрешение

– А, вы проснулись?.. – над ним появилась знакомое лицо санитара. – Сейчас мы вас отвезем в палату…

Койка медленно сдвинулась с места. Светильники на потолке замелькали перед глазами. Пациент вновь погрузился в дремоту…

Когда он открыл глаза, над ним слева находился аппарат, который ритмично отсчитывал пульс, а справа стояла капельница. Несколько шлангов выходили из-под одеяла и шли куда-то вниз. Принятые лекарства ввели его в состояние полного безразличия, и он снова уснул.

Разбудил его чей-то пристальный взгляд. У койки стоял врач, высокий мужчина лет сорока.

– Так-так, вот вы и проснулись, – улыбнулся он. – Меня зовут…

– Дайте-ка я сам догадаюсь, – перебил его пациент. – Вы доктор Бреннер.

– Да, верно. Как вы узнали?.. – Тут он взглянул на свой халат: на груди слева висел бейджик с указанием его имени и фамилии. Он улыбнулся и добавил: – Самуэль Бреннер. И у меня для вас две новости. Одна хорошая: операция прошла успешно, все ваши жизненные показатели в норме. А вторая…

– Дайте я сам догадаюсь… Вы перепутали меня с другим пациентом.

– Нет-нет, ну что вы! Вторая новость тоже хорошая: думаю, с понедельника вы можете быть свободны. – Доктор дружески хлопнул лежащего по плечу и вышел из палаты, а за ним и санитар, который все это время стоял за спиной врача.

Медленно свободная от иглы и шланга рука потянулась к паху… потом к груди…

Доктор с санитаром услышали страшный крик и бросились назад в палату, которую только что покинули. Пациент сидел на койке и орал:

– Я мужчина! Я мужчина!..

Доктор дал знак санитару быть наготове, а сам попытался успокоить бушующего пациента:

– Не нервничайте, у вас всё в порядке.

– Я просто безмерно вам благодарен, доктор! – Артур свободной рукой схватил его за шею.

Бреннер, пытаясь вырваться из непредвиденных объятий, поскользнулся и упал, ударившись о спинку кровати. Теперь все услышали крик не пациента, а врача…

В палату вбежало еще несколько санитаров, и в это время лекарство, вступив в реакцию с кровью, вырубило Артура. Он упал как подкошенный.

Когда он вновь открыл глаза, за окном была ночь. Он вспомнил последние события, еще раз убедился в том, что его хозяйство на месте, и, довольный, заснул. Еще долго по ночам он с ужасом просыпался и проверял, на месте ли эта драгоценность.

Утром Рафаэль суетился у койки Артура, а тот сиял от счастья, словно зеркало, на которое падает солнечный луч. Санитар на мгновение вышел и вернулся с подносом:

– Это ваш завтрак. Никаких жиров и мяса, томатов, все очень легкое.

На столике перед Артуром оказался йогурт, немного рисовой каши с перетертым куриным мясом и графин воды.

– Скоро придет доктор, – продолжал Рафаэль, – и вы сможете с ним поговорить. Если всё в порядке, то завтра вас скорее всего выпишут.

И действительно, вскоре появился врач, осмотрел пациента, дал несколько советов. Заметив радостное настроение Артура, заметил:

– Приятно видеть такое счастливое лицо как у вас: это нас, врачей, очень мотивирует, спасибо вам, и думаю, завтра мы распрощаемся.

Артур разослал смски всем, кому посчитал нужным, и безмятежно заснул. Ему ничего не снилось. Так вдоволь поваляться ему давно не приходилось. Он вспомнил, как в детстве во время болезни он с удовольствием лежал и мама за ним ухаживала. Он очень давно не видел маму. Первое, что надо сделать после выписки, это поехать к ней.

12. Мама

Артур выписался из больницы около четырех часов пополудни, и такси повезло его в пригород, где прошло его детство. Мимо мелькали знакомые улицы, спортивные площадки… Машина остановилась, водитель помог пассажиру выбраться наружу. Он достал ключ от двери, но, немного поразмыслив, решил, что лучше позвонить, чтобы не напугать мать неожиданным визитом. И сам удивился тому, что подумал не о себе, а о матери. Обычно он поступал так, как было удобно ему самому, не обращая внимания на других. Возможно, именно в эту минуту он окончательно стал взрослым. Ведь эгоизм это болезнь молодости, он полезен на определенном этапе жизни, потому что тот, кто не научился любить себя, не сможет полюбить и другого. А где-то в глубине души Артур не любил себя, то есть сознавал, что он не такой, каким хотел бы, или, точнее, должен был быть…

Он постоял немного, и только протянул руку к звонку, как дверь открылась сама. На пороге стояла немолодая красивая женщина. Есть такой женский тип, который в молодости не отличается красотой, но с возрастом черты лица, осанка, манера держаться, особенность взгляда совершенствуются и становятся прекрасными. Такой женщиной была и мать Артура.

– О, Артурик, я как почувствовала. Подъехала машина к моему дому – думаю, точно ты. Как ты, мой дорогой? – она обняла сына и нежно поцеловала.

Артур вручил маме цветы – ее любимые райские розы. В этот момент вошел водитель с чемоданчиком пассажира и, получив расчет, вышел.

Мама сразу заметила сперва по лицу, а потом и походка подтвердила ее подозрения, что с сыном не все ладно.

– С тобой что-то случилось?

– Нет, мама… То есть да. Меня прооперировали. Аппендицит, ничего страшного, все прошло без осложнений. Приступ случился прямо во время вечеринки. Поэтому я и не смог на следующий день навестить тебя, как это бывало всегда.

Мать, встревоженная новостью, бережно усадила сына в удобное кресло и помогла снять обувь, как ни пытался он ее остановить. Но он и в самом деле не мог нагибаться, и так будет по крайней мере еще дней десять. Потом она напоила его ароматным черным чаем, который ей прислали из одного монастыря в Греции. Чаепитие проходило в молчании, а если ты встретил человека, с которым можешь просто помолчать, то ты нашел самого дорогого собеседника и друга.

И вдруг Артур неожиданно объявил:

– Мам, я думаю, мне пора жениться.

Лицо матери вытянулось от удивления. Она давно перестала говорить с сыном на эту тему, потому что пользы от таких разговоров не было.

– А зачем, сынок? – задала она ему вопрос, который стал для него не меньшим сюрпризом, чем для нее его сообщение.

Артур задумался и постепенно понял глубокий смысл маминого вопроса. Это был как бы призыв ответить на него самому себе.

– Я думаю, мужчина становится мужчиной только когда у него есть семья. Когда он и муж, и отец для сына и дочери.

– А потом и дед, – продолжила его мысль мать, – ведь у каждого места и этапа нашего формирования есть свой определенный смысл, сынок, и прежде всего для нас самих.

– А как же любовь, мама? Я столько раз ее испытывал, а спустя время даже их лиц не помню.

– Любовь не становится прошлым. Не бывает так, что ты раньше любил, а теперь вдруг не любишь. Но любить это глагол, а не ощущение, понимаешь?

– То есть, даже если я не чувствую любви, но при этом поступаю так, как поступил бы любящий человек, то это любовь?

– Да, любовь выражается в поступках. Совершай их раз за разом, и ты почувствуешь удовольствие и привязанность к объекту своей заботы. Мы любим свои дела, даже запах наших испражнений нам не так противен, говорил один мыслитель.

– Фу, мама, но тогда это значит притворяться, лицемерить, делая добро тому, кого не любишь?

– Нет, сынок. Лицемерие это как раз противоположное свойство. Лицемерить это значит выказывать приязнь к человеку, а делать ему зло. Наши поступки формируют отношение других людей к нам, и если нам не нравится, как к нам относятся, то причина кроется в нас самих. Надо изменить свои поступки. Вообще любовь это искусство, не надгробный памятник, а скорее цветок. Есть пора, когда он благоухает, и пора, когда отцветает, чтобы со временем вновь распуститься во всей красе. А ухаживать за ним надо всегда, понимаешь? И тогда любящие оставляют на другом отпечаток своей сущности. Это сложно!

– А как было у вас с папой? Как вы поняли, что другой именно тот, кто каждому нужен?

– О, Артур, это произошло так быстро! С момента нашего знакомства до решения быть всегда вместе прошло всего три дня. Но тогда они казались вечностью, каждое расставание было мучительно долгим. Он постоянно смешил меня, я хохотала как дурочка, даже переживала по этому поводу, чтобы он не разочаровался во мне. С другими он был такой серьезный, важный, а со мной совсем другой. И вот прошло много лет, мы пережили разное, сынок, но одно было неизменно: он жил для меня, а я для него. И сейчас, когда его давно уже нет с нами, он всегда со мной. Понимаешь, мы в какой-то момент поняли, что будем во всем советоваться, и вот эта старинная формула «совет да любовь» оказалась самой настоящей истиной. Мы всё делали вместе, стремясь во всем друг другу уступать.

– Но как же тогда свобода и развитие личности? Все-таки я думаю, что жена должна в своей жизни чего-то добиться сама. Ты же добилась, и люди тебя уважают.

– И этим я обязана твоему отцу, это он захотел, чтобы я начала записывать короткие мысли и происшествия, а он поддержал меня, взяв на себя заботы о доме и о тебе.

– Да, я помню, что все детство провел с ним. Хотя отец подчас бывал чересчур строгим, но с ним всегда было интересно. Мы и бегали, и катались на велосипедах, он требовал, чтобы я постоянно был в движении. А его рассказы о великих людях я помню до сих пор.

– Он хотел гордиться тобой, сынок. И мною, и всеми, кто его окружал. Он был словно солнце, дающее энергию всему живому, хотя порой, конечно, его лучи были жгучими. Но в том-то и состоит любовь, чтобы продолжать любить даже тех, кто этого не заслуживает и не ценит, и оставаться любящим, творящим добро, как бы ни хотелось наказать. Нужно заставить себя делать добро – так и только так достигается доверие людей и их уважение.

– Это ведь так трудно, мама!

– Да, сынок, родить ребенка трудно, даже страшно бывает, но, как в песне поется, только смелым дается награда.

– Но это значит связать себя по рукам и ногам, а мало ли что может быть потом, вдруг жена окажется… – Артур не договорил. – Может, стоит сначала пожить вместе, попробовать, так сказать.

– Сын мой, всякая экспериментальная модель остается лишь экспериментальной моделью, даже если она прошла все испытания. Найди того, с кем тебе хорошо, рядом быть хорошо, чей голос или смех радует тебя без всяких причин, понимаешь?

– То есть если мне хорошо одному, то с женой будет еще лучше? Современное общество это общество потребления, мы покупаем матрас и имеем право в течение 30 дней заменить его в случае каких-то дефектов. Или предмет бытовой техники вышел из моды, и мы его заменяем. Это отражает и наше отношение к миру как к чему-то временному, с чем в любом случае придется расстаться. Да мы и сами все временны в этом мире.

– Твой отец до сих пор здесь, – она коснулась рукой своей груди, – я и сейчас поступаю так, как если бы посоветовалась с ним. Понимаешь, человек может быть рядом с тобой, обнимать тебя так крепко, что кости будут трещать. Но ни там ни здесь, – она одной рукой указала на голову, а другой на сердце, – он не отразится. А кто-нибудь на другом конце света и в другом столетии будет тебе ближе твоей рубашки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.