Лана из Гатола

И он дико расхохотался.

Все ясно. Передо мной дергался в истерическом припадке сумасшедший. Он и действовал как сумасшедший. Временами его речь становилась совершенно неразборчивой. Он произносил какие-то бессмысленные слова, снова хохотал – этот леденящий кровь смех до сих пор стоит у меня в ушах.

Вид у него был довольно необычный. Он был совершенно голый, если не считать кожаного ремня, на котором болтались меч и кинжал. Кожа его тела – тщедушного и изможденного – была сине-белесой, как у трупа. Слюнявый рот время от времени дергался и все время был полуоткрыт, обнажая желтые кривые зубы. Носа не было, видимо, он потерял его из-за какой-то болезни.

Я не сводил с него взгляда, пока Ная Дан Чи пил воду. Затем он дал мне возможность утолить жажду. Но судорожно дергающееся существо не обращало на нас внимания, разражаясь потоками бессмысленной речи. К тому же жестикулировал он, как древнеримский оратор.

Наконец он произнес связно:

– Вы кажетесь очень глупыми, но со временем поймете меня. А теперь насчет еды. Вы предпочитаете сырого ульсио или вам его приготовить?

– Ульсио! – воскликнул юноша. – Ты питаешься ульсио?

– Большой деликатес, – подтвердил он.

– Больше ничего нет?

– Еще немного осталось от Ро Тая Бима, – ответило существо, – но он уже стал немного припахивать.

Ная Дан Чи посмотрел на меня.

– Я не голоден, – сказал я. – Идем, попытаемся выбраться отсюда.

Я повернулся к психу:

– Какой коридор ведет в город?

– Вам необходимо отдохнуть, – торопливо заговорил он. – А потом я покажу вам дорогу. Ложитесь на диван и поспите.

Я подумал и нашел предложение очень заманчивым. И я, и Ная Дан Чи чувствовали себя измотанными и поэтому без лишних слов свалились на диван.

Старик присел с нами рядом.

– Вы очень устали, – монотонно зашепелявил он, – Вы устали и нуждаетесь во сне. Вы хотите спать. Скоро вы уснете, – бормотал старик. – Вы уснете и будете спать, спать… Долго спать, целые годы, как и все остальные. Вы проснетесь только тогда, когда я разбужу вас, или когда я умру. А я никогда не умру. Вы украли у Хор Кан Лана его оружие.

Он посмотрел на меня.

– Хор Кан Лан рассердится, когда проснется и обнаружит, что его обокрали. Но Хор Кан Лан не проснется. Он уснул так много лет назад, что я даже забыл, когда это произошло. Впрочем, какая разница, кто взял меч Хор Кан Лана? Все равно никому не придется воспользоваться этим оружием…

Его одурманивающий голос действовал усыпляюще. Я чувствовал, что погружаюсь в сладкую дремоту. И вдруг я взглянул на Ная Дан Чи. Он уже спал. Внезапно смысл монотонных слов этого старикашки проник в мой сонный мозг. Он гипнотизировал меня, обрекая на смерть. Я попытался стряхнуть с себя летаргическую истому. Для этого пришлось напрячь все свои силы. Ужас нашего положения удвоил их.

Мысль о том, что мне придется лежать здесь тысячелетия, собирая пыль подземелья… или быть съеденным этим желтозубым психом… Я собрал всю свою волю, чтобы разорвать стиснувшие меня гипнотические внушения. Я чувствовал, что дрожу всем телом. Получится ли у меня?

Старик, вероятно, понял, что я отчаянно борюсь с обволакивающим меня забытьем. Он тоже удвоил усилия, чтобы удержать меня в своей власти. Его голос и глаза почти физически действовали на мой разум. По его белесому лбу скатывались грязные капли пота, так велики были его усилия парализовать мой мозг, сделать его покорным…

IX

Я выиграл! Я знал, что выиграл! И старик тоже понял это. Я увидел, как он выхватил из ножен кинжал. Если ему не удалось удержать меня в подземелье в тисках мнимой смерти, он, несомненно, решил по-настоящему убить меня.

Он занес надо мной кинжал. Жуткие зрачки сумасшедшего смотрели прямо в мои глаза. Зловещий блеск делал их еще более страшными.

В последний момент я вырвался из тисков, сковавших мое тело. Я был свободен. Успев отбить удар, я вскочил на ноги, и длинный меч Хор Кан Лана был уже в моей руке.

Мерзкий старикашка резко отпрянул и закричал. Он звал на помощь там, где не могло быть помощи. Затем, опомнившись, он выхватил свой меч. К лицу ли мне, лучшему фехтовальщику всех времен и народов, скрещивать свое оружие с этим сумасшедшим. Но затем я вспомнил, как гнусный старик хладнокровно планировал нашу смерть. И тогда моя решимость укрепилась. Это не дуэль. Я действовал как судья, как освободитель.

И я нанес удар. Хватило одного выпада, чтобы голова сумасшедшего покатилась по каменным плитам подвалов Хорца. Я взглянул на Ная Дан Чи. Он уже проснулся, перевернулся на спину и потянулся. Затем он сел, перевел взгляд заспанных глаз на тело старика и его голову, лежащую отдельно, после чего вопросительно уставился на меня.

– Что случилось?

Но я не успел ответить. Откуда-то раздались голоса. Бесчисленные ящики, нагроможденные в помещении, где мы находились, стали открываться. Из них вылезали вооруженные мужчины, женщины. Все они позевывали, растерянно протирали глаза, недоуменно осматривались. Из темного коридора в наш зал входили другие люди, привлеченные светом.

– Что все это значит? – надменно спросил высокий мужчина в роскошных одеждах. – Кто притащил меня сюда? Кто вы?

Он возмущенно осматривался, отыскивая знакомые лица, в явном замешательстве.

– Может быть, я объясню, – предположил я. – Мы все находимся в подземельях Хорца. Я здесь несколько десятков часов, а вы все, если верить старому идиоту, который валяется на полу без головы, пробыли в подвалах долгие столетия. Вы оказались заточенными в этом каменном мешке силой гипноза маразматика. И его смерть освободила вас.

Человек, к которому я обратился, посмотрел на голову старика.

– Ли Ум Ло! – воскликнул он. – Он послал за мной, просил прийти по важному делу. А ты убил его! Я еще разберусь с тобой – завтра. А сейчас я должен вернуться к своим гостям.

Все тело и лицо этого человека было покрыто пылью. Я понял, что он пробыл здесь очень много лет, но пока не подозревал об этом.

Очнувшись после долгого сна, люди – мужчины и женщины – выбирались из зловещих ящиков. Труднее всего приходилось тем, чьи тесные убежища стояли в самом низу. Они с грохотом сбрасывали пустые ящики, расчищая себе путь к свободе. Завязались разговоры. Все находились в состоянии замешательства и даже смятения.

Из одного из ящиков выбрался пыльный вельможа. Он и тот рослый мужчина сразу узнали друг друга.

– В чем дело? – спросил первый из них. – Ты весь в пыли. Зачем ты залез в подземелье? Вернемся к гостям!

Второй покачал головой:

– Гости, Кам Хан Тор? Ты думаешь, что они ждут тебя? Ведь прошло двадцать лет.

– Двадцать лет?

– Я был твоим гостем двадцать лет назад. Ты ушел посреди обеда и больше не вернулся.

– Двадцать лет! Ты сошел с ума! – воскликнул Кам Хан Тор. Он посмотрел на меня, на ухмыляющуюся отрубленную голову старика… и начал что-то понимать.

Второй провел ладонями по грязному лицу, посмотрел на серую пыль…

– Я весь покрыт пылью, – сказал он Кам Хан Тору. Кам Хан Тор осмотрел себя, коснулся пальцами лица, взглянул на них.

– Двадцать лет! – простонал он и снова оглянулся на голову старика. – Двадцать лет… О, грязное животное! Я был твоим другом, и вот что ты сделал со мной!..

Он повернулся ко мне.

– Забудь, что я сказал раньше. Теперь я все понял. Кто бы ты ни был, мой меч всегда готов служить тебе.

Я поклонился.

– Двадцать лет! – снова вскричал Кам Хан Тор, как бы не в силах поверить в произошедшее. – Мой корабль! Он был спущен на воду на следующий день после праздника. Самый большой корабль в мире. И теперь он уже совсем старый… Возможно, даже утонул. И я никогда не видел его! Скажи, незнакомец… Нет, лучше ты, мой друг, хорошо ли он плавал? И плавает ли сейчас?

– Я видел, как он отплыл. Он действительно прекрасно держался на воде, однако судно так и не вернулось из своего путешествия. Я никогда больше не слышал о нем.

Кам Хан Тор печально покачал головой, но затем выпрямился и расправил плечи.

– Я построю другой корабль. Еще больше и лучше. И проплыву на нем по всем морям Барсума.

Теперь только я начал осознавать, хотя и не мог в это поверить, что происходит вокруг меня. Ведь эти беседующие люди жили сотни тысяч лет назад! Невероятно, но факт! Они существовали в те самые времена, когда Троксеус и другие четыре могучих океана покрывали поверхность планеты, которая в настоящее время является лишь дном давно пересохших морей… Это были представители гордой расы светлокожих желтоволосых людей, чьи корабли вспенивали волны океанов, расы, которая исчезла в пучине тысячелетий.

Я подошел к Кам Хан Тору и положил руку на его мускулистое плечо. Мужчины и женщины, освобожденные от чар Ли Ум Ло, толпились вокруг.

– Мне очень жаль разрушать твои иллюзии, но ты уже не построишь ни одного корабля.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Кто может воспрепятствовать мне, брату джеддака, в строительстве корабля?

– Троксеуса не существует, друг мой.

– Как не существует? Ты сошел с ума?

– Ты слишком долго пробыл в заточении. За минувшее время все пять океанов Барсума пересохли. Вода исчезла. Океанов больше нет. Нет торговли. Раса, к которой ты принадлежишь, осталась в прошлом.

– Ты сумасшедший!

– Ты знаешь, как выбраться из этих подвалов? Но в город, а не в… – я хотел сказать «цитадель», но вспомнил, что в его времена такого понятия просто не было.

– Ты хочешь сказать – через мой дворец?

– Да. Поближе к набережной. Тогда я смогу доказать тебе, что Троксеуса больше не существует.

– Разумеется, я знаю дорогу, – сказал он. – Эти подземелья были построены по моим чертежам.

– Тогда идем, – сказал я.

Второй вельможа не отрывал глаз от головы Ли Ум Ло.

– Если то, что говорит этот человек, правда, – произнес он, – значит, Ли Ум Ло прожил несчетное число лет. Как ему это удалось? И как удалось это нам?

– Вы все были в состоянии глубокой летаргии, – ответил я. – А что касается самого старика – это тайна, загадка.

– Никакой загадки, – возразил вельможа. – Я хорошо знал Ли Ум Ло. Он был трусом и негодяем. Он ненавидел всех, кто был отважен и силен. Он старался принести вред таким людям. Его единственным другом был лучший бальзамировщик нашей страны Лум Тар О. Когда Ли Ум Ло умер, Лум Тар О забальзамировал его, и работа его была столь совершенна, что мертвец продолжал существовать, как живой. Он жил не как человек, не как живое существо, а как труп, с мозгом, переполненным злобой и мерзкими помыслами. Даже искусство бальзамировщика он приписывал себе, и люди приняли это на веру. И в этом он предал своего лучшего друга.

Как только он кончил говорить, у входа в помещение раздался шум и ворвался человек, почти обнаженный.

– Что все это значит? – кричал он. – Что здесь происходит? Кто украл мое оружие?

Я узнал его: это был Хор Кан Лан. Он дрожал от возбуждения, решительно прокладывая себе дорогу через толпу ко мне.

– Вор! – взревел он. – Верни мое оружие!

– Прости, – сказал я. – Но пока ты не дашь мне другое, это останется у меня.

– Ты понимаешь, с кем говоришь? Я Хор Кан Лан, брат джеддака.

Кам Хан Тор смотрел на него с нескрываемым изумлением:

– Ты был мертв пятьсот лет. И твой брат тоже. Мой брат стал джеддаком в году 27МЗВ2Ж4.

– Вы все были мертвыми много лет, – заметил Ная Дан Чи. – Даже ваше летоисчисление давно устарело.

Мне показалось, что Хор Кан Лан взорвется от злости.

– А ты кто такой? Я прикажу взять тебя под стражу, я отдам приказ всех арестовать. Эй, охрана!

Кам Хан Тор попытался утихомирить разбушевавшегося родственника древнего джеддака, и ему в конце концов удалось уговорить его, чтобы он сопровождал нас на набережную для того, чтобы увидеть все своими глазами: и что город уже не тот, и что Троксеуса просто не существует. Это был главный вопрос в нынешней ситуации.

Когда мы под руководством Кам Хан Тора отправились в путь, я заметил, что крышка одного из ящиков шатается. Она немного приподнялась и из щели высунулась изящная головка. Затем внезапно раздался женский крик:

– Джон Картер, принц Гелиума! Будь благословен мой первый предок!

Х

Если бы мой первый предок внезапно материализовался перед моим взором, я не был бы настолько поражен. Я был безмерно удивлен, услышав свое имя из гроба. Я подошел к ящику, и тут его крышка откинулась. Передо мной появилась девушка… Лана из Гатола!

– Лана! – вскричал я. – Что ты здесь делаешь?

– Я могла бы спросить тебя то же самое, – ответила она совершенно без всякого почтения к моей персоне и моему возрасту.

Вперед выступил Ная Дан Чи. Глаза и рот его были широко открыты.

– Лана из Гатола, – прошептал он с благоговением, как будто произносил имя богини.

– Кто это? – спросила Лана.

– Мой друг, Ная Дан Чи, – объяснил я.

Ная Дан Чи вынул свой меч и положил его у ног Ланы. Этот поступок трудно объяснить земными стандартами поведения. Это не выражение любви или предложение выйти замуж, а нечто большее. Это значит, что пока продолжается жизнь владельца меча, его оружие будет служить тому, у чьих ног положен меч. Ритуал означал, что человек, отдавший свой меч, останется преданным до самой смерти. Не сомневаюсь, что Ная Дан Чи полюбил Лану из Гатола.

– Твой друг весьма пылок, – усмехнулась Лана. Тем не менее она нагнулась, подняла меч и протянула его моему юному другу рукоятью вперед. Это означало, что она принимает предложение преданности. Если бы она протянула ему меч острием – это считалось бы самым страшным оскорблением, и я, как ближайший родственник, должен был бы драться с Ная Дан Чи.

– Все это весьма трогательно, – проворчал Кам Хан Тор, – но не можем ли мы отложить сердечные излияния до лучших времен, когда попадем на набережную.

Ная Дан Чи выпрямился. Глаза его блестели. Он с гордостью положил руку на рукоять меча. Я предотвратил его дальнейшие действия, поскольку в возникшей ситуации наши частные дела никого не интересовали. Они могли подождать до тех пор, пока не решатся те вопросы, которые были жизненно важными для людей, заживо погребенных в подземельях древнейшего города. Ная Дан Чи согласился со мной, и мы отправились к выходу на набережную старого Хорца. Лана семенила рядом со мной.

– А теперь скажи, – попросил я, – как ты попала сюда?

– Много лет назад, когда ты был в королевстве Окара, на далеком севере, Талу, принц, которого ты посадил на трон Окара, посетил Гелиум. А после этого, насколько я знаю, между Окаром и всем Барсумом прервались всякие отношения.

– Каким образом это связано с твоим появлением в этих подземельях?

– Не спеши. Я к этому и веду. Раньше все были уверены в том, что область вокруг Северного Полюса заселена чернобородыми желтыми людьми.

– Правильно, – подтвердил я.

– Неправильно, – возразила она. – Значительные области там населяют красные люди. Я даже думаю, что, когда ты находился в тех местах, даже сами окарцы не подозревали об этом. И вот ко двору моего отца, Гохана, прибыл странный красный человек. Он был похож на нас и вместе с тем не похож. Он прибыл на старом корабле. Отец сказал, что этот корабль построен не менее нескольких сот лет назад. Его сопровождали сто воинов. Они выглядели очень воинственно, но пришли с миром и получили хороший прием.

Их предводитель по имени Хин Абтель был весьма невоспитан, некультурен, но, как наш гость, принимался со всем радушием. Он громогласно заявил, что является джеддаком Севера. Мой отец заметил, что этот титул носил Талу. «Да, – ответил Хин Абтель. – Но я отобрал его. Теперь он мой вассал. В настоящее время я – джеддак джеддаков Севера. Моя страна холодная и бедная. Я намереваюсь перебраться на юг и поэтому сейчас ищу подходящие земли, где могли бы поселиться и жить мои люди». Мой отец сказал, что все земли в этих местах заняты народами, которые живут на них многие тысячелетия. Хин Абтель презрительно пожал плечами: «Если я найду то, что мне подойдет, – сказал он, – я покорю проживающие там народы. Я, Хин Абтель, возьму то, что мне требуется, у других племен Барсума. Насколько мне известно, здесь живут слабые, изнеженные люди, которые не способны устоять перед нашей мощью, перед воинственными панарами. Мы рождаемся воинами. К тому же у нас много наемников. Я завоюю весь Барсум, если пожелаю».

Естественно, моему отцу это не понравилось, однако Хин Абтель был его гостем, и отец сдержался, глубоко запрятав свой гнев. Я полагаю, что Хин Абтель решил, что отец испуган. Я слышала, как он говорил отцу: «Тебе повезло, что Хин Абтель твой друг. Другие народы падут передо мною, но тебя я не трону. Я оставлю тебе твой трон. Возможно, я наложу на тебя небольшую дань, но оставлю твою семью в покое, Хин Абтель будет защищать тебя».

Я не знаю, как отцу удалось сдержаться, но я пришла в ярость. Я его оскорбила не менее десяти раз, но он был настолько туп, что в своем эгоизме ничего не понял. Наглость его была беспредельной: он заявил Гохану, что решил оказать ему честь и назвать меня своей женой. Раньше он хвастался, что у него уже есть семь жен. «Этот вопрос, – ответил мой отец, – следует обсуждать не со мной. Дочь Гохана из Гатола сама назовет своего мужа». Хин Абтель только рассмеялся.

Когда я все это услышала, то решила отправиться в Гелиум и встретиться с Деей Торис и тобой. Отец решил, что я должна лететь на небольшом флайере под охраной двадцати шести самых надежных и верных людей. Когда Хин Абтель услышал о моем отлете, он сказал, что тоже решил отправиться в свою страну, но вскоре он вернется за мной. Я надеялась, что на этом все кончится, поскольку не хотелось иметь такого врага, как Хин Абтель, панар, джеддак джеддаков Севера.

Он выехал за день до моего отлета, но это не изменило моих планов. Все равно я собиралась посетить Гелиум.

Мы пролетели уже сто хаадов от нашего дома, когда я увидела, что из ближайшего леса навстречу нам поднимается корабль. Вскоре я узнала его – это был старый корабль – корабль Хин Абтеля.

Когда мы сблизились, их капитан крикнул нам, что у них сломался компас и они заблудились. Он просил разрешения сверить наши карты.

Делать было нечего – нельзя оставлять корабль без помощи. Но я вовсе не хотела снова видеть чужеземцев, поэтому спустилась вниз. Когда корабли соприкоснулись, тут же раздались резкие крики, ругательства, зазвенели мечи. На верхней палубе вспыхнула ожесточенная схватка!

Я бросилась наверх, и то, что я увидела, привело меня в ярость. С корабля Абтеля на палубу нашего флайера прыгали воины. Я еще никогда не видела такой жестокости, какую демонстрировали эти чудовища. Они игнорировали все нормы цивилизованных войн. Их было больше в четыре раза. У нас не было никакой надежды на спасение. Но наши воины мужественно сражались, и Хин Абтель не досчитался половины своих людей.

Панары выбросили за борт всех – и убитых, и раненых. Из всей команды в живых осталась только я.

Затем на борт моего флайера перебрался сам Хин Абтель. «Я же говорил, – начал он, – что Хин Абтель сам выбирает себе жен. Было бы лучше и для тебя и для Гатола, если бы ты поверила этому». Я сказала: «А для тебя было бы лучше, если бы ты никогда не слышал о Лане из Гатола. Ты можешь быть вполне уверен в том, что моя смерть не останется неотмщенной». «Я не собираюсь убивать тебя», – заявил он. «Я сама убью себя, – выкрикнула я, – лишь бы не оказаться в одной постели с ульсио». Мои слова разозлили его, и он ударил меня. «Ты такой же трус, как ульсио», – ответила я. Но он не стал больше бить меня, а приказал отвести вниз. Подойдя к окну, я поняла, что корабль направляется на север – в ледяные просторы страны панаров.

XI

Рано утром в мою каюту пришел воин.

– Хин Абтель приказывает тебе немедленно прийти в рубку управления, – сказал он.

– Что ему нужно?

– Его навигатор не может разобраться в устройстве корабельных приборов. Он хочет задать тебе несколько вопросов.

Я тут же подумала, что, возможно, удастся обмануть Хин Абтеля, разрушить его планы, если только мне предоставят возможность поколдовать с приборами, которые я знала так же хорошо, как любой офицер. Поэтому я отправилась за воином.

Хин Абтель находился в рубке управления с тремя офицерами. Лицо его исказила гримаса в тот момент, когда я вошла.

– Мы сбились с курса, – сказал он. – И потеряли связь с кораблем. Ты проинструктируешь моих офицеров, как обращаться с этими дурацкими приборами.

Я осмотрелась. Другого корабля нигде не было видно. Мой план мгновенно сформировался. Если бы со второго корабля нас видели, ничего бы у меня не получилось. Я знала, что если этот корабль, на котором я находилась в качестве пленницы, долетит до страны панаров, то меня ждет судьба худшая, чем смерть. На земле я тоже могу погибнуть, но там у меня, по крайней мере, могут появиться шансы на спасение.

– В чем дело? – спросила я одного из офицеров.

– Компас, – сказал он. – Что с ним делать? Он сломан. Хин Абтель был очень зол, что мы не смогли управиться с приборами. Он решил посмотреть, что у него внутри. И вот результат: собрать компас он не смог.

– Прекрасная работа, – заметила я. – Кто-нибудь из вас может собрать его?

– Нет. А ты?

– Тоже нет.

– Что же нам делать?

– Взять обычный компас, а не такой сложный, и лететь на север. Но сначала я посмотрю, что вы еще натворили.

Я сделала вид, что осматриваю приборы, а на самом деле незаметно открыла клапан предохранителя и свернула резьбу на рукоятке так, чтобы ее невозможно было закрыть.

– Все в порядке, – сказала я. – Теперь держите курс на север по компасу. Вам нет необходимости сверяться по сложному прибору.

Мне следовало бы добавить, что скоро им совсем не будет нужен никакой компас, но я только усмехнулась, а затем спустилась в свою каюту.

Я стала ждать. Вскоре я почувствовала, что корабль начал постепенно терять высоту, медленно, но неуклонно падать. Ко мне вошел воин и заявил, что меня снова ждут в рубке.

Там опять находился Хин Абтель.

– Мы падаем, – сказал он.

– Я заметила это.

– Так сделай же что-нибудь! – заорал он. – Ты же прекрасно знаешь этот корабль!

– Я полагаю, что тот, кто вознамерился завоевать весь Барсум, может обойтись без помощи женщины.

Он выругался и выхватил меч:

– Ты расскажешь мне, в чем дело, или я разрублю тебя надвое от короны до… – он произнес такое слово, которое я не могу повторить.

– Ты, как всегда, изыскан в выражениях, – ответила я. – Но я и без твоих угроз скажу, что случилось.

– Ну?!

– Пока вы тут крутились возле приборов, ничего не понимая в них, ты или такой же идиот, как ты, открыл клапан. Все, что теперь нужно, – это закрыть его. Мы больше не будем опускаться, но и подниматься уже не сможем. Надеюсь, что на нашем пути не встретятся высокие горы.

– Где клапан?

Я показала. Они попытались закрутить его, но я ведь тоже постаралась от души, и у них, естественно, ничего не вышло. Мы продолжали спускаться на дно мертвого моря.

Хин Абтель обезумел. Его офицеры тоже. Они оказались в тысяче хаадов от дома. Двадцать пять человек, выросшие в холодной мрачной стране, ничего не знающие о внешнем мире, о людях, населяющих его, хищниках и других опасностях. Я едва сдерживалась от смеха.

Пока мы спускались, я заметила на горизонте башни города. Хин Абтель тоже увидел их.

– Город! – крикнул он. – Там мы найдем механиков, которые исправят корабль.

«Да, – подумала я, – если бы ты прилетел сюда миллионы лет назад, ты нашел бы механиков. Но вряд ли они починили бы флайер, поскольку в те далекие времена он еще не был изобретен».

Но вслух я ничего не сказала. Я хотела, чтобы Абтель сам узнал все. Я никогда не бывала в Хорце, но знала, что здесь нет другого города. Я хотела получить удовольствие при виде разочарованной физиономии Хин Абтеля, когда он проделает долгий, но бессмысленный путь к городу. Знаю, что во мне говорила злость, но кто может осудить меня за это?

Лана сделала паузу, посмотрела на меня, и я сказал, что не осуждаю девушку, ее можно было понять.

– Продолжай, – попросил я.

– Мы никогда не доберемся до выхода из этих чертовых подвалов! – воскликнул Кам Хан Тор.

– Ты же должен знать дорогу, – заметил угрюмо Ная Дан Чи. – Ты сам сказал, что подвалы строились по твоим чертежам.

– Наглец! – заорал Кам Хан Тор. – Тебя следует наказать.

– А ты умер миллион лет назад, – отпарировал тот, – тебе следовало бы лежать, а не шляться по подземельям.

Кам Хан Тор положил ладонь на рукоять меча. Он был очень зол, однако сейчас было не время для дуэли.

– Остановитесь, – сказал я, – перед нами более важная задача, чем выяснение личных отношений и сведение счетов. Ная Дан Чи неправ. Он извинится.

Ная Дан Чи удивленно посмотрел на меня, но вложил меч в ножны.