Белый реванш

Покачивание на волнах действовало усыпляющее. Шумилов, наконец, взмахнул руками и поплыл к берегу. Вскоре его ноги коснулись песка. Один из телохранителей, Сергей Петрович, серьезный, почти никогда не улыбающийся мужчина среднего возраста подал Павлу Николаевичу полотенце. Поблагодарив охранника кивком головы, Шумилов, вытираясь на ходу, направился к лестнице. День начался великолепно. Выбраться летом на Балтику, на курорт, и ни разу не искупаться?! Нет, не дождетесь! У русских так не бывает!

В холле отеля Шумилову встретился Шредер. В отличие от с трудом сохранявших серьезное выражение лица швейцаров и прочего сервисного персонала, канцлер был вполне искренен.

– Гутен морген, Пауль! Вы ходили купаться? И как вода? Теплая?

– Великолепно, Герхард, вода восхитительна! И на пляже пока пусто.

– Тогда и я, пожалуй, пройдусь по берегу, – немец задорно подмигнул Шумилову и зашагал к дверям.

Поднявшись к себе в номер, Павел Николаевич действительно имел возможность наблюдать снявшего ботинки и закатавшего брюки до колен Герхарда Шредера, гуляющего по линии прибоя. Изредка канцлер нагибался и подбирал камешки. Купаться он не стал. «Наверное, поленился возвращаться в номер за плавками», – подумал Шумилов.

Сразу после завтрака продолжились переговоры. Сегодня вопросы больше касались стран Центральной Европы и мер по нейтрализации деструктивной политики этих североамериканских сателлитов. Вопрос, хоть на первый непосвященный взгляд и казался второстепенным, но в действительности стоял остро. Все эти новые «недочлены» ЕС были постоянной головной болью правительств СССР и ведущих европейских стран. Практически ничего не производя и не добывая, они требовали повышенного внимания к своим мелким проблемкам, а, используя свои голоса в Европарламенте, пытались повлиять на политику ЕС, часто не имея никакого представления о целях и методах таковой. Честно говоря, советская дипломатия сама приложила немало усилий, стимулируя обострение комплекса неполноценности новых лимитрофов. В девяностых годах прошлого века это было необходимо, расширение НАТО шло во вред СССР.

Впрочем, все трое участников саммита прекрасно знали, что центрально-европейские демократии создавались с помощью заокеанских советников. Финансирование также зачастую шло из международных фондов. Со временем США были вынуждены сократить свое влияние в Европе, изменились реалии, и теперь включение этих государств с «банановой» экономикой в европейский военный блок оказалось нежелательным. Такова незавидная судьба стран, неспособных на самостоятельную политику. Участники переговоров это понимали, поэтому разговор был деловой, без лишних сантиментов. Можно было бы оставить все, как есть, но сейчас, в начале двадцать первого века, после потери Штатами большей части зон влияния, двигавшаяся по инерции политика буферных территорий успела надоесть большинству серьезных европейских игроков. Значение имели и рынки сбыта лимитрофов.

В результате, Шредер, Шумилов и Ле Пен договорились о разделе сфер влияния в центральной Европе. Для сближения ЕС и СССР было необходимо нейтрализовать политико-географические препятствия. Шумилов и Шредер пришли к согласию о симметричном усилении своего влияния в Польше и Венгрии. В то же время Павел Николаевич согласился со справедливым требованием Ле Пена не препятствовать включению этих стран в экономику ЕС. Европе нужна дешевая рабочая сила, а поскольку центрально-европейцы де юре вступили в ЕС, то пусть и работают на благо всего Союза.

Чехия, Хорватия и Словакия полностью включались в зону интересов Германии, тогда как Болгария и Румыния были отнесены к сфере влияния СССР. О Югославии и речи не было – она и так была близким союзником Советского Союза. А после провалившейся попытки вторжения НАТО в 99-м году, отбитой с помощью советской военной помощи, любая попытка третьей стороны усилить свое влияние в Югославии одинаково враждебно воспринималась как в Белграде, так и в Москве.

– Неплохо! – Шумилов демонстративно поднял руку с часами на уровень глаз. – Хорошо поработали. Уже половина двенадцатого.

– Война войной, а обед по расписанию, – с серьезным выражением лица ответствовал Шредер.

– Это были одни из лучших переговоров, в которых мне посчастливилось принять участие. Надеюсь, и обед будет достоин этой встречи, – заявил Жан-Мари Ле Пен.

– Вам понравился завтрак?

– Завтрак был великолепен, но почему на столе не было вина?

– Жан-Мари, у нас в России не принято пить до обеда.

– И после этого еще говорят, что русские много пьют! Даже странно. – Герхард поднялся из-за столика и сделал несколько шагов, разминая затекшую спину.

– После посещения Дня пива в Дрездене в позапрошлом году я убежден, что перепить немца невозможно, – не остался в долгу Шумилов.

– Так это один день в году. Обычно у нас больше десяти кружек за вечер не выпивают.

– И подобное считается у вас нормальным?! Ведро пива?! Ну ладно, сегодня вечером проверим, кто крепче.

– А как проверять будете? – со смехом вмешался в спор Ле Пен. – Павел и мистер Бугров никогда больше двух бокалов вина за вечер не выпивают. А ты, Герхард, пьешь только пиво и то, не больше одной кружки.

– А старый партизан и бокал вина не осилит, – одновременно повернулись к нему Шумилов и Шредер.

– Возраст не тот, – сокрушаясь, развел руками француз. – В молодости в Алжире мы, бывало, всю ночь гуляли, а наутро совершенно трезвые десантировались в тыл повстанцев.

– Нашел, что вспомнить! – фыркнул Герхард. – Тебя и так левые недолюбливают, а ты еще службу в Легионе вспоминаешь.

– Всем мил не будешь, – философски заметил Павел Николаевич. – Ладно, пойдемте обедать, иначе шеф-повар обидится.

Глава 2

Планерка на Потомаке

– Все в сборе. Можно приступать! – громко прозвучал голос моложавого рослого джентльмена. На пару секунд в просторном кабинете на тридцать седьмом этаже одного из многочисленных офисных зданий Вашингтона наступила тишина. Затем вошедшие в помещение последними мужчина в скромном сшитом по индивидуальному заказу костюме ценой в 50 тысяч долларов и стройная грациозная афроамериканка, вежливо кивнув, заняли два свободных места за столом. Держались они с чувством собственного достоинства, иначе и быть не могло.

В этом безымянном офисе собрались люди, реально обладающие влиянием на политику не только сильнейшей страны мира, но и остальной Земли. И пусть в официальной табели о рангах они никогда не поднимались выше вторых, третьих мест, пусть они не владели контрольными пакетами транснациональных корпораций, все равно именно они принимали решения, влияющие на курс непобедимого линкора с именем Соединенные Штаты Америки. Именно в этом скромном кабинете в данный момент сосредоточилась власть и не снившаяся почитавшимся, как великие, императорам и президентам.

Никто из присутствующих, или почти никто, не стремился к громким титулам и званиям. Они прекрасно знали, что короля играет свита. А в современном мире король зачастую – только марионетка в руках настоящих хозяев положения. Имея достаточно денег, чтобы, не думать о них, собравшиеся на совещание не стремились к руководству крупными компаниями. Для большинства это был пройденный этап. В любой момент, любая корпорация с удовольствием приняла бы любого из этих людей в состав своего совета директоров. Но рассматривались такие перспективы только в качестве самого худшего варианта, когда в политике делать будет нечего. В конце концов, дело не в деньгах, а в возможности ими управлять.

– Теперь можно и поговорить, – подал реплику пожилой лысеющий мужчина в очках, выделявшийся крупным носом с горбинкой. Именно он, никогда не входивший в списки миллиардеров, публикуемые в журнале «Форбс», контролировал финансовые инструменты североамериканской державы. Одним мановением пальца он мог создавать и превращать в пыль миллиардеров.

– Тогда, Алан, тебе и начинать.

– Хорошо. – Алан в раздумье поднял руки перед собой так, что кончики пальцев оказались соединенными. – Сегодня можно сказать: политика, которую мы проводили на протяжении последних десятилетий, обанкротилась. Мы потерпели поражение, и хуже того, все наши попытки выйти из кризиса только усугубляют положение… – Слушали его внимательно. Слова этого человека значили многое. Если он говорит о кризисе, значит, так оно и есть. – Сейчас все предпринятые нами в свое время меры по установлению контроля над мировой экономикой играют против нас.

– Вы имеете в виду отказ от золотого стандарта и введение мировой валюты? – поинтересовалась афроамериканка, единственная женщина среди присутствующих.

– В том числе и это. Всем вам известно, что кризис девяносто девятого года привел к обрушению информационной постиндустриальной экономической системы. Но это не самое худшее, со временем мы могли бы восстановить статус кво. Несколько финансовых операций, управляемые кризисы в нужных регионах, обвал курсов конкурирующих валют… – Ответом были сдержанные смешки. Старые добрые методы, именно так и принято валить конкурентов. Обычное дело. – Это все ерунда. Фатальным для нас является вывод производственных мощностей в страны третьего мира. В свое время это был логичный и адекватный шаг, после кризиса семьдесят второго года и отказа от золотого содержания. Все равно контроль оставался за нами, а издержки снижались. Но после падения доллара эта мера привела к частичной потере контроля над капиталами и резкому падению уровня жизни и ВВП в метрополии.

– В систему не был заложен необходимый запас прочности?

– Нет, он был излишен. Никто не мог предугадать, особенно после успехов конца восьмидесятых, что русские смогут не только удержаться от падения в хаос, но и провести блестящую глобальную финансовую акцию. – Алан глубоко вздохнул и поднял глаза к потолку, всем своим видом демонстрируя, что даже он не был способен предугадать шаги этих «крези рашен». – В итоге мы отброшены на полвека назад. Сейчас стоит задача удержать позиции на континенте, о контроле над основными ресурсами и стратегическими точками можно только мечтать. В следующие пять лет мы потеряем большинство своих подконтрольных территорий в нефтяных регионах. Ресурсов для удержания позиций нет.

– Это все понятно, – взял слово сидевший справа от негритянки седовласый, круглолицый джентльмен. – Хуже то, что мы, сделав ставку на глобализацию, сегодня оказались банкротами. Даже наши вооруженные силы в условиях перманентного кризиса – не панацея. При катастрофической нехватке финансирования, мы вынуждены проводить сокращения. Уже сегодня аннулировано большинство кораблестроительных заказов. За последние три года были закуплены только двадцать три истребителя и три штурмовика. Зато списаны более двухсот самолетов и восемь кораблей. Мы сокращаем свое присутствие на второстепенных базах. Готовятся планы по выводу войск с европейских баз.

– Это временные трудности, через год финансирование начнет расти. У нас хорошие финансовые прогнозы. Дональд, вы планируете акцию против Ирака? Президент очень болезненно относится к слишком самостоятельной политике Ирана и Ирака. Залив – это тот регион, где мы не имеем права отступить.

– Уже не планируем, – коротко ответил Дональд и потянулся к графину с водой. Залпом опрокинув стакан, он продолжил: – Мы только создаем угрозу удара, не более. Техасец может говорить что угодно. Он даже отдал приказ готовить удар по Хорватии… – после этой фразы Дональд красноречиво постучал пальцем по виску. – Даже операция против Ирака обойдется слишком дорого, и нет уверенности, что нам хватит средств, чтобы компенсировать расход высокоточных боеприпасов и технических средств.

– Тогда, может, попробовать план «Стремительный питон»? Вариант с молниеносным силовым захватом основных стратегических точек и сырьевых регионов. У нас достаточно сил для реализации этого плана и удержания позиций в течение года.

– Нет, Майкл, слишком поздно. Россия, Китай и Европа уже сейчас смогут парировать наш бросок и поддержать сопротивление в зонах оккупации. Ресурсов у них хватает. А затем дело закончится длительной войной, и в итоге нас выбьют с контролируемых территорий или мы просто не сможем воспользоваться захваченными ресурсами. Это будет полным коллапсом.

– Акция в Хорватии еще более самоубийственна. Без достаточных ресурсов мы объявляем войну Европе и Советскому Союзу, – хихикнул Алан.

– Прошу меня извинить, джентльмены, – неожиданно для всех язвительно заявила темнокожая леди, – но мне казалось, что меня пригласили не для того, чтобы выслушивать общеизвестные факты. Поверьте, в администрации, несмотря на имидж Президента, следят за ситуацией.

– Я в этом и не сомневаюсь, Конди, – вежливо улыбнулся директор разведывательного управления. – Это было только вступление. Но мистер Александер может нам предложить интересное решение нашей проблемы.

– Тогда я начну, – скромно молчавший до этого времени шатен с античным профилем отложил в сторону ручку, которой он рисовал на бумаге. – Сейчас на планете, кроме США, имеются следующие полюса силы: Европа, Советский Союз, Китай и Азиатские тигры. Наименьшая угроза исходит от Европы, они и так еще долго будут выходить из кризиса глобализации. Наибольшую угрозу представляют последние.

– А русские? Сейчас они превосходят нас по некоторым параметрам.

– Не по некоторым, а по большинству – ехидно улыбнулся Майкл. – Может, у них меньше авианосцев, но зато богатейший бюджет и стремительные темпы развития. Мы отвлеклись, прошу вас, Александер, продолжайте.

– Хорошо, – тот коротко кивнул Майклу. – По данным Управления, русские сделали правильные выводы из итогов Третьей Мировой Войны и своего поражения. Они не претендуют и не собираются претендовать на мировое господство ближайшие 50 лет. Сейчас они проводят политику создания многополярного мира, в пику нашему проекту глобализации, и монтируют защитные барьеры вокруг сферы своих интересов. Добавлю, они нанесли нам очень сильный удар, практически разгромили нас в Югославии, но при этом действовали в рамках самообороны. В целом, их система мироустройства гораздо гуманнее нашей. – От взгляда Александера не ускользнули скептические ухмылки слушателей. Но он с невозмутимым видом продолжил доклад: – Если в наших планах русским отводилась только роль третьесортной сырьевой страны или сборочного цеха и нашего наемного щита против арабского мира, то их модель предусматривает существование независимых Соединенных Штатов Америки со статусом одной из ведущих держав.

– Интересная точка зрения. Аналитики моего ведомства пришли к аналогичным выводам.

– Это верная, реалистичная точка зрения, Дональд.

– Прошу вас, Александер, продолжайте. – Сегодня эта фраза, казалось, стала самой популярной репликой на совещании.

– Основной опасностью для нас является Китай. Мы сами в свое время приложили немало усилий для укрепления их экономики и вбухали громаднейшие средства в китайское производство. Согласно первоначальному плану глобализации это было верное решение, дешевый цех массовой продукции, но сегодня Китай не дает нам возрождать собственное производство. Слишком низкая у них себестоимость.

– Заградительные пошлины бесполезны, – добавил от себя Алан, – они работают только для защиты внутреннего рынка и связаны с целым комплексом проблем по регулированию ценообразования. А нам жизненно необходимо наращивать экспорт.

– Кроме того, Китай не останавливается на достигнутом и стремится наладить у себя высокотехнологичное производство. Себестоимость опять же оказывается существенно ниже общепринятой. Созданный нами дракон вырвался из пробирки и готов поглотить весь мир.

– Точное сравнение, – заметил Майкл, остальные молча слушали доклад.

Даже Конди, сначала с прохладцей отнесшаяся к приглашению на это неофициальное совещание, задумчиво смотрела на Александера, положив подбородок на сцепленные пальцы. Ей импонировали развитые интеллектуалы с независимым и неординарным мышлением.

– Китай слишком бурно развивается, они покупают и воруют технологии, агрессивно вторгаются на новые рынки сбыта, выращивают и продвигают своих агентов влияния в продвинутых странах. Рост потребления энергоносителей в Китае постоянно растет, также они увеличивают импорт других видов сырья. Это подстегивает рост цен. Добавлю, Китай проводит целенаправленную эмиграционную политику. Таким образом, они не только снижают внутреннее демографическое давление, но и создают пятую колонну в других государствах. Многочисленные анклавы китайцев не теряют связь с родиной, они играют роль агентов влияния и центров китаизации. Сейчас из всех соседствующих с Китаем стран чайнатаунов нет только в Японии и СССР. И только благодаря жесткой иммиграционной политике.

– Вы правильно упомянули о росте потребления ресурсов. Китайцы тратят ресурсы, которые Бог дал для процветания Америки.

– Алан, оставьте свою метафизику. Не вмешивайте Старика в дела наши грешные, – моментально отреагировал Джордж.

– Проблема на самом деле серьезная, – подключилась к разговору Конди. – Дональдом уже выдвигалось предложение спровоцировать масштабный конфликт между Китаем и Советским Союзом. Но возможностей для реализации этого плана практически нет.

– Предложение интересное, и реализовать его, пожалуй, возможно, но последствия этого конфликта абсолютно непрогнозируемы, кроме того, это будет только временным решением наших проблем.

– Но в этом варианте русские уничтожат нашего конкурента и сами понесут значительный урон. Мы одним выстрелом подстрелим двух куропаток.

– К непредсказуемым последствиям я отношу степень урона для китайской экономики, изменение паритета на Дальнем Востоке и направление волны эмиграции китайцев. По одному из вариантов развития конфликта русские возьмут под контроль китайское побережье и используют на всю катушку дешевые трудовые ресурсы Китая. В этом случае, они за десять лет придут к отказу от региональной политики и к необходимости реализации своего собственного плана глобализации. Для нас это смерти подобно. А если в результате войны начнется массовый исход китайцев, – Дональд красноречиво поднял глаза к потолку и сложил ладони перед собой, – наступит хаос.

– А если их всех уничтожить? Мы можем намекнуть русским, что они могут не стесняться, применяя меры снижения демографического давления со стороны Китая.

– Технически нереализуемо традиционными средствами. Даже атомная бомбардировка не приведет к достаточному результату.

– А нетрадиционными? – задала вертевшийся на языке вопрос Конди, она начала догадываться, ради чего проводится это совещание.

– Для этого мы и собрались, – ответил на ее вопрос Александер. – Новыми, нетрадиционными методами мы можем, как вы изящно выразились, «снизить демографическое давление» до оптимального. Заодно сократить мировое потребление ресурсов и перестроить мировые производственные циклы выгодным нам образом. И все это без войн или почти без войн. Заодно мы оздоровим свою экономику, безболезненно вернемся к индустриальной структуре, опустим цены на энергоносители и получим доступ к ключевым стратегическим точкам Нового Мира.

– Интересно, продолжайте.

– Техасцу про нефть не говорите, – усмехнулся Джордж.

– Разработки велись давно, хотя приемлемые результаты получены только в этом году, – с невозмутимым видом продолжил Александер. – В настоящее время нами завершены все лабораторные испытания и бета-тестирование. Да, у нас теперь есть боевой вирус с модусом генетической избирательности, – ответил он на немой вопрос, легко читавшийся в глазах слушателей.

– Расовое оружие?! О Боже! – не сдержала эмоций Конди. Дональд при этом подмигнул Майклу.

– Это абсолютно безопасное оружие. Идеал в кубе. Поражает только азиатских монголоидов. Смертность выше девяносто девяти процентов.

– Но вирусы могут мутировать. Что будет, если ваш питомец изменится?

– Нет, Джордж, никакого риска. Тестирование велось три года, ни одного сбоя. Структура вируса «Дифенс» получилась абсолютно жесткая. Ни одного изменения штамма за время испытаний. В качестве исходной модели была взята лихорадка Эбола. Это редкий, очень эффективный и очень жесткий, немутабельный вирус.

– Значит, «Дифенс», – мечтательно протянула Конди, она в одно мгновение оценила перспективы применения этого сверхоружия. – Хорошее название.

Алан в это время внимательно рассматривал ногти на своих руках. Наконец он изрек:

– Идея хорошая. Это должно сработать. Разумеется, необходим подготовительный период, когда мы сможем перенаправить и скорректировать финансовые потоки оптимальным образом. Как я понимаю, в результате акции, экспорт из Китая и Юго-Восточной Азии полностью прекратится?

– Вы всегда думаете только о финансах. А операция приведет к гибели миллиардов людей. Что будет в случае утечки информации? Пол Пот и Гитлер по сравнению с нами покажутся младенцами, – нахмурилась Конди.

– Леди, я полагаю, этого не произойдет. Естественная мутация, каприз природы. А Александер обеспечит надежных исполнителей и качественное выполнение работы. В любом случае, мы контролируем СМИ, значит, будет сформирована необходимая точка зрения на проблему. Но не будем зацикливаться на технических вопросах. Лучше скажите: каков механизм действия вируса?

– Распространение происходит воздушно-капельным путем. Как я уже говорил, заболевают только азиатские монголоиды и гибриды в первом-втором поколении. Но во втором поколении смертность всего около сорока процентов. Инкубационный период составляет 20–25 дней. Никаких симптомов нет, но с момента заражения человек уже является носителем и распространителем вируса. Заболевание сразу начинается с острой фазы, лихорадка, нарушения нервной деятельности и работы внутренних органов. Через четыре-шесть дней наступает смерть. Белые, черные, американские индейцы и переходные расы абсолютно имунны, в их организме вирус погибает за несколько дней. Во внешней среде вирус живет до месяца. В самом идеальном случае, до сорока дней.

– Чем его лечить?

– Лечению не поддается, мы разработали вакцину, но ее эффективность не более десяти процентов.

– Действительно идеальное оружие, – заметил Дональд.

– Планируется ли заражение территории США? – поинтересовалась Конди. Все, кому приходилось с ней работать, говорили, что у нее нет сердца, только холодный острый интеллект. Наверное, поэтому личной жизни у Конди не было. Только работа с самого раннего утра до позднего вечера, и никакой романтики.

– Да, планируется инфицирование основных очагов расселения китайцев, примерно через месяц после начала эпидемии, – ответил Александер и, глядя прямо в черные глаза Конди, спросил: – Вы одобряете план?

– Зачем спрашивать? Майкл и Дональд все заранее просчитали, в том числе и мое согласие. Зачем делать глупости?

– Это означает согласие?

– Президента информировать не будем? – негритянка ответила вопросом на вопрос.

– Нет, это излишне, – успокоил ее Майкл. – Он – лицо нации, рыцарь демократии. Ему нет необходимости заниматься такими рискованными делами, как наше.

– Тогда решаем вопрос со сроками операции. Я согласна.

– Оптимально провести инфицирование в начале октября, чтобы эпидемия началась в ноябре. Зима препятствует распространению сопутствующих эпидемий.

– А вот этого вы не говорили!

– А что вы думаете? Что бывает, когда на улицах гниют груды трупов? На большей части районов заражения похоронных команд не будет.

– Понятно. – Алан потер мочку уха, что у него означало согласие с аргументами оппонента. – Ноябрь меня устраивает. Мы успеем простимулировать возрождение производства в метрополии.

– Можно привлечь бюджетные средства под видом «Программы сокращения безработицы».

– Прекрасно, Майкл! Это стоящая идея. Навскидку нужны полтора триллиона долларов. Из бюджета выделим 200 миллиардов, еще триллион привлечем путем снижения ставки рефинансирования по целевым проектам и льготными налоговыми схемами. Остальные добавятся после начала операции.

– Бюджет не лопнет?

– Нет, включим станок. В январе начнется бум, и инфляции не будет, биржа не успеет отреагировать.

После этой жизнеутверждающей фразы Алана Майкл поднялся с места и, поблагодарив всех присутствовавших за хорошую работу, предложил завершить планерку, с тем чтобы собраться через неделю, уже с конкретными предложениями. Возражений не последовало.

В дверях Александер тихонько придержал за локоть Майкла. Тот пропустил вперед Джорджа, а затем отошел в сторону.

– Зачем ты ее пригласил? – поинтересовался Александер, когда они остались одни. – Я сегодня чуть было не сбился. Вовремя вспомнил, что в список иммунных надо включить и негров.

– Я же неоднократно говорил: она нам нужна. Эта женщина может обеспечить режим наибольшего благоприятствования, кроме того, от нее многое зависит во внешней политике. Нам сейчас необходимо серьезное прикрытие на подготовительном этапе.