Геноцид

Сначала Раф ничего не увидел. Присмотревшись, он смог углядеть лишь неясные тени, плавающие по ту сторону матового стекла. Ерунда какая-то.

– Нажми другую кнопку, – посоветовал Виираппан. – Только осторожно. Держи ее, пока не увидишь.

– Что? – спросил Раф.

– Увидишь, – лукаво улыбнулся старик.

Раф осторожно надавил большим пальцем на кнопку.

Плавающие за оконцем тени стали приобретать резкость и объем. А затем…

Гниль сырая!

Раф едва не вскрикнул от неожиданности, увидев прямо перед собой огромный глаз. Чуть повернув коробку в сторону, он увидел другой глаз, такой же огромный.

Раф опустил коробку и тупо уставился на старика. Точно, его глаза он видел в оконце.

– Ну, как? – поинтересовался старик.

Раф посмотрел на странную вещь, что держал в руках.

– Что это?

– Прибор, позволяющий видеть то, что находится далеко от тебя. Я назвал его дальнозором. С его помощью я высматриваю в волнах странные вещи.

Раф еще раз очень внимательно осмотрел странную вещь со всех сторон. Да уж, вещь явно не на Мелководье сделана.

– Эта вещь называется не дальнозор, а бинокль.

Брови старика удивленно взлетели едва ли не к середине лба.

– Откуда ты знаешь?

Рафу и самому хотелось бы знать ответ на этот вопрос.

– Знаю… – Он смущенно отвел взгляд в сторону. – Просто знаю… – Раф протянул бинокль старику. – Его ты тоже на Глубине нашел?

– Нет, – Виираппан забрал у Рафа бинокль, нажав кнопку, закрыл окошко и убрал странную вещь в сумку. – Дальнозор я у плоскоглазых выменял. Они нашли его в воде, где-то за Тростниковой заводью.

– Так значит, сегодня ты, – Раф пальцем указал на старика, – поплыл перед самым штормом на Глубину, – он указал пальцем на забранное ставней окно, – потому что увидел в море странную вещь?

Теперь палец Рафа указывал на сумку старика. Он словно бы помогал Рафу думать.

– Точно, – кивнул Виираппан. – Когда ветер погнал волны на Мелководье, я увидел в воде странную вещь.

– И ты поплыл за ней?

– Конечно, – Виираппан посмотрел на Рафа так, будто в самом деле не понимал, как можно задавать такие вопросы.

– Ты мог не вернуться назад.

– Я бы и не вернулся, если бы ты меня не вытащил.

– Ты знал об этом?

– Ну, скажем так, – смущенно улыбнулся Виираппан, – я все же надеялся, что успею вернуться до того, как шторм разгуляется в полную силу.

Раф уперся руками в пол, слегка откинулся назад и, чуть наклонив голову, по-новому посмотрел на своего гостя. Старик-то он, может быть, и старик, но есть в нем внутренняя сила.

– Ты готов был погибнут ради этой странной вещи?

Виираппан вознес взгляд к потолку и почесал шею.

– Честно говоря, я не думал о гибели. Я вообще не думал ни о чем, кроме странной вещи, танцующей на волнах.

Раф наклонил голову и провел ладонью от затылка к шее.

– А она того стоила? – спросил он, не глядя на старика.

– Суди сам.

Раф поднял голову.

Виираппан протянул руку. На ладони лежал прозрачный шар размером со спелый помидор.

Первое, о чем подумал Раф, увидев странную вещь, – и как только старик ухитрился высмотреть ее среди волн?

Он осторожно взял прозрачный шар двумя руками. А Виираппан все еще продолжал держать ладонь открытой, как будто боялся, что Раф по неловкости выронит шар и тот разобьется.

Раф щелкнул по шару ногтем. Судя по весу и характерному звуку, шар был пластиковый. И, что самое интересное, внутри него находился еще один предмет. Покрутив шар в руках, Раф сумел неплохо его рассмотреть. Странная вещь, находившаяся внутри шара, была похожа на широкий кожаный браслет черного цвета, с шестиугольным медальоном. Медальон украшал ряд выписанных золотом непонятных значков. В центре находилось прямоугольное окошко, разделенное на три ровные ячейки. В каждой ячейке красным огнем горели две цифры: «23» – в первой, «31» – во второй, «14» – в третьей.

Раф еще раз повернул шар в руках, внимательно, со всех сторон осматривая его содержимое. Когда же он вновь посмотрел на светящееся окошко, только число «23» в первой ячейке осталось неизменным. Во второй ячейке горело число «29», а в третьей – «22». Понаблюдав за окошком, Раф отметил, что число в третьей ячейке на глазах изменяется в сторону уменьшения. Дойдя до нуля, число в третьей ячейке превратилось в «59». При этом число во второй ячейке уменьшилось на единицу – «28».

– Ну, что скажешь? – спросил Виираппан, которому не терпелось услышать стороннее мнение о странном предмете, выловленном из штормовых волн.

Раф положил шар на ладонь правой руки, сверху накрыл его ладонью левой, крепко сжал пальцами и резко повернул верхнюю и нижнюю части шара в разные стороны. Шар распался на две половинки, похожие на скорлупки яиц. Нижнюю часть, в которой остался браслет, Раф протянул старику.

С величайшей осторожностью, как будто это была очень древняя вещь, которая могла рассыпаться в прах от одного лишь прикосновения к ней, извлек Виираппан из пластиковой скорлупки черный браслет.

– Ты знал, что шар открывается? – спросил он у Рафа.

– Я просто подумал, что смысл заключен в той странной вещи, что находится внутри шара. А снаружи – просто защитная оболочка. – Раф соединил вмести две пластиковые половинки и показал Виираппану целый шар. – Если бы ее не было, ты бы никогда не нашел браслет. Без шара он бы утонул.

Раф кинул шар на лежак.

Виираппан посмотрел на шар, затем перевел взгляд на Рафа.

– Выходит, тот, кто прислал в наш мир эту странную вещь, хотел, чтобы ее нашли?

– Выходит, так, – Раф подтянул лежавшую комом в углу сеть, кинул себе на колени и стал перебирать, ища прорехи. – Если, конечно, в том мире, о котором ты все время талдычишь, не принято хранить такие вот браслеты в прозрачных пластиковых шарах.

Виираппан снова посмотрел на шар, затем на браслет, что держал в руке.

– Нет, – уверенно тряхнул он седой головой. – Ты верно сказал. Это, – он щелкнул ногтем по шару, – защитная оболочка!

– Пусть так, – не стал спорить Раф.

Потому что лично ему это было совершенно безразлично.

Найдя дыру в сети, Раф взял висевший на крючке обрывок тонкой, сплетенной из травы веревочки и принялся заделывать прореху.

Виираппан покрутил браслет в руках, затем продел в него кисть левой руки. Браслет слегка растянулся, затем снова сжался, плотно обхватив руку возле запястья.

– Смотри! – старик показал Рафу руку с браслетом.

– Здорово, – мельком глянув на странную вещь, кивнул Раф.

– Эта вещь сделана для того, чтобы носить ее на руке. – Виираппан произнес это так, будто сделал величайшее открытие, которое должно было перевернуть всю жизнь на Мелководье.

– Точно, – кивнул Раф. – Красивая штуковина.

– А ты, часом, не в курсе, как она называется? – хитро прищурился Виираппан.

– Это таймер с обратным отсчетом времени, – ответил, не прерывая своего занятия, Раф.

Старик удивленно приоткрыл рот. Он даже не сразу нашел, что сказать, настолько поразили его слова Рафа. Чтобы прийти в себя, Виираппан взял со столика чашку и залпом допил остававшийся в ней хмель.

– Ты раньше видел что-то подобное? – спросил он едва слышно, шелестящим, будто сухой тростник, голосом.

– Нет, – ответил Раф. Он быстро глянул на старика и, дабы приободрить его, улыбнулся. – Вещица и в самом деле необычная. Редкая вещица.

– В таком случае, откуда ты взял название?

– Не знаю, – безучастно пожал плечами Раф. – Само вдруг в голове появилось.

Виираппан откашлялся, расправил плечи и сразу обеими ладонями огладил бороду.

– Знаешь, как это называется?

– Что? – не понял Раф.

– То, что ты вспоминаешь названия предметов, которые, вроде бы, никогда прежде не видел?

– Не «вроде бы», а точно – не видел, – поправил старика Раф.

– Нет, именно «вроде бы», – решил настоять на своей формулировке Виираппан.

– Пусть будет «вроде бы», – не стал спорить Раф. Он вообще был не любитель споров. – И что с того?

– Это называется латентной памятью. У тебя в подсознании сохранились воспоминания о вещах, с которыми ты когда-то давно имел дело. За ненадобностью воспоминания перешли в неактивное состояние. Но как только ты видишь тот или иной предмет, они просыпаются.

– Все это, конечно, здорово. – Залатав дыру, Раф принялся дальше перебирать сеть, ища новые повреждения. – Но где и когда я мог видеть бинокль и таймер? – Раф искоса глянул на собеседника и улыбнулся. – Мне кажется, уважаемый, ты немного увлекся.

– Где ты родился? – спросил Виираппан.

– Здесь, на Мелководье, – ответил Раф.

– Кто были твои родители?

– Понятия не имею.

– Сколько лет тебе было, когда ты появился на свет?

– Не знаю.

– Но ты был уже не ребенок?

– Конечно, нет. У меня уже была своя пара плотов.

– Откуда у тебя плоты?

– Они всегда были моими.

– Это не ответ.

– Тогда я не понимаю твой вопрос.

Отложив в сторону сеть, Раф взял опустевший чайник и поднялся на ноги. Зачерпнув воды из глиняной бочки, оплетенной гибкими прутьями, Раф сделал несколько быстрых круговых движений и чуть приоткрыл дверь. Холодный ветер швырнул ему в лицо добрую пригоршню соленых брызг. Выплеснув за порог содержимое чайника, Раф поспешил захлопнуть дверь, дабы холод и сырость не проникали в надстройку. Наполнив чайник водой, Раф поставил его на горящие угли.

– Кто дал тебе имя? – задал новый вопрос неуемный Виираппан.

– Не знаю, – по тому, как резко дернул подбородком Раф, можно было догадаться, что он начинает нервничать. – Имя всегда было при мне… Да в конце концов, какое это имеет значение?

– Человек рождается блондином или брюнетом, высоким или низкорослым, толстым или худым, голубоглазым или кареглазым. Иногда даже человек может родиться с шестью пальцами на руке. Но он не рождается с именем. – Виираппан ткнул указательным пальцем себя в коленку. – Имя кто-то должен ему дать!

– Ну, значит, так оно и было, – легко согласился Раф. – Кто-то в свое время назвал меня Раффаттаном.

– Посмотри, – Виираппан стянул с руки браслет с медальоном и протянул его Рафу. – Посмотри внимательно. Что ты можешь сказать об этой вещи?

Раф даже не притронулся к браслету.

– Я уже сказал, это таймер с обратным отсчетом времени.

– Да, но для чего он предназначен?

– Чтобы знать, сколько времени осталось до того или иного события.

– И что произойдет, когда выставленное на таймере время закончится?

Тут уж Раф смекнул, что торопиться с ответом не стоит. Сначала надо бы все как следует обдумать. Рафа мало интересовало, кто выставил время на таймере и как он попал на Глубину, но поразмыслить о том, что может произойти, – Раф посмотрел на браслет, что держал в протянутой руке Виираппан, – через 22 часа 46 минут и 17 секунд, – на самом деле стоило.

– Узнаем, – сказал Раф. – Ждать меньше суток осталось. А шторм, самое малое, дня на два зарядил.

Раф снял с огня закипевший чайник, открыл крышку и всыпал в него горсть сушеного хмеля. В ненастье горячий хмель – лучшее лекарство от простуды и хандры.

Глава 4

Даже в непогоду, когда нечего было и думать о том, чтобы сняться с якоря, работы Рафу хватало. Первым делом, конечно, огород на вспомогательном плоту. Нужно было следить за тем, чтобы вода не смывала землю с грядок и не подтапливала саженцы. Если у растений корни гнить начнут, то скоро и личинки мелководной песчанки заведутся. От этой напасти нет никакого спасения. Что ни делай, их день ото дня только больше становится. Лучше уж сразу повыдергивать все растения и – за борт. А грядки, выбрав день солнечный, разровнять и как следует просушить землю. Только так от личинок мелководной песчанки избавиться можно. А еще лучше – следить за тем, чтобы не заводились.

Утки тоже требовали к себе внимания. Но с ними проще – кинуть корма да воды в плошку налить. Клетки вычистить и в ясную погоду можно.

А еще целый ворох повседневных дел – шкуры рыбьи помять и снова в солевой раствор засунуть, чтобы мягче становились, вяленые рыбные спинки на стояке не забывать поворачивать, чтобы равномерно со всех сторон подвяливались, прибраться в надстройке да пол помыть – давно нужно было, да все времени не хватало, – одежку кой-какую подлатать. Одним словом, человеку хозяйственному, к вещам своим с уважением относящемуся, дело на плоту всегда найдется.

Виираппан по большей части пропадал у себя. Чем он занимался, Раф не знал. Да и знать не хотел. Какое ему до этого дело? У каждого своя жизнь.

Раз Виираппан Рафа на обед пригласил. Раф идти не хотел – не любил объедать знакомых и уж тем более малознакомых ему людей. Но старик настаивал, твердил, что он перед Рафом в долгу и должен хоть как-то выказать ему свою благодарность. Пришлось пойти.

По тому, что у Виираппана не было вспомогательного плота, уже можно было догадаться, что особых разносолов на столе не будет. В надстройке на плоту старика не оказалось даже маленького столика, как у Рафа. И лежака тоже не было, – Виираппан спал на вязанке травяных циновок. Но насколько бедственно положение старика, Раф понял, только когда тот с извиняющейся улыбкой подал ему миску с варевом из сушеных фиолетовых водорослей и мелких морских рачков.

Водоросли на мелководье росли повсюду. Хозяйки выкладывали их широкими листьями бочки и прослаивали продукт, когда готовили какое-нибудь соленье или маринад. В маринованном виде, как добавка к основному блюду, фиолетовые водоросли были совсем неплохи. Но никогда прежде Раф не слышал, чтобы их использовали, как основу блюда. То же самое и с мелкими морскими рачками. Каждый из них был размером чуть больше ногтя. Мяса в таком рачке было с булавочную головку. Поэтому и использовали их, в основном, как корм для птиц. Пару ведер мелких рачков можно было за бесценок выменять на Квадратном острове. А под вечер, когда пора торговлю сворачивать, хозяева нераспроданных рачков так и вовсе даром отдают. Потому что, постояв ночь в ведре, рачки превращаются в склизкую, дурно пахнущую массу.

На вкус предложенное Виираппаном блюдо было абсолютно никаким. То есть совершенно безвкусным и пресным. Что, может быть, и к лучшему. Вид у варева был такой, что Раф поначалу засомневался, сильно засомневался, удастся ли ему съесть всю предложенную порцию. Однако ничего, съел. И даже поблагодарил старика, отдавая пустую миску. От добавки, впрочем, отказался.

Хмель, который подал Виираппан после водорослево-рачкового супа, оказался настолько жидким, что Раф сразу догадался – старик кинул в чайник все, что у него имелось.

За обедом Виираппан вновь пытался завести разговор о скрытых воспоминаниях, которые могут выплыть в самый неожиданный момент, о том, как люди появились на Мелководье, о странностях этого мира, – который, к слову сказать, Рафу вовсе не казался странным, – о том, что без истории люди лишены не только прошлого, но и будущего. Рафу было скучно и хотелось есть, поэтому он очень вяло реагировал на реплики старика, и вскоре разговор сошел на нет.

На ужин Раф позвал Виираппана к себе. Старик долго отпирался и согласился прийти лишь после того, как Раф уверил его в том, что рыба, которой он собирается угостить гостя, непременно сгниет прежде, чем закончится шторм, так что довезти ее до Квадратного острова он все равно не успеет.

А шторм, все это время вздымавший волны и гнавший соленую воду на Мелководье, оказался не очень-то и сильным. Так себе, средненький штормец. К исходу первого дня Раф перестал опасаться, что связку из трех плотов сорвет с якорей и утянет на Глубину.

Когда перед ужином Раф перебрался на плот Виираппана, чтобы проводить старика до своего плота, тот вновь вручил ему ту же большую плетеную сумку, что и в прошлый раз. Раф не стал возражать. То, что Виираппан боялся даже ненадолго расстаться со своими странными вещами, было еще не самым худшим из того, что слышал Раф о причудах некоторых стариков.

Как и в прошлый раз, Раф усадил гостя на лежак, а сам присел на корточки, прислонившись спиной к стене. Так ему было удобнее исполнять роль хозяина.

Еще до прихода старика Раф заварил полный чайник хмеля, зажарил на решетке свежую рыбу-веретено, отличающуюся очень вкусным, чуть сладковатым, сочным, белым мясом, наложил большую тарелку маринованных проростков тростника и, в довершение натюрморта, положил на край стола два свежих помидора и один разрезанный вдоль огурец. Не хватало на столике разве что только яиц и мяса птицы. Но в шторм утки не неслись, а резать птицу было рановато.

Виираппан при виде такой роскоши на время дар речи потерял. Попивая хмель из чашки, что до начала трапезы вручил ему Раф, старик, стараясь делать это незаметно, посматривал то на столик с едой, то на хозяина надстройки. Должно быть, он всерьез задумался над тем, чем же занимается его новый знакомый, если может позволить себе такую роскошь? То, что все это устроено только ради него, старому отшельнику и в голову не приходило.

Раф, хотя и сохранял на лице невозмутимое выражение, был доволен тем, какое впечатление произвело на Виираппана его гостеприимство.

Трапеза проходила почти в полном молчании. Лишь время от времени Виираппан позволял себе вежливые замечания по поводу изумительного вкуса испробованных угощений. На то, чтобы обсуждать еще и историю человечества, а вернее, отсутствие таковой, – тема, к которой Раф начал привыкать и даже как-то приноравливаться, в том смысле, что она больше не казалась ему совсем уж дикой и чужой, – старика уже не хватало.

Когда основная часть пиршества была закончена и гость на пару с хозяином не спеша потягивали остывший хмель, откусывая время от времени по маленькому кусочку огурца, к Виираппану наконец-то вернулось обычное настроение.

– Как долго, по-твоему, продлится шторм, уважаемый Раффаттан? – полюбопытствовал для начала старик.

– Думаю, еще сутки, – ответил Раф. – Никак не меньше.

Виираппан озабоченно покачал головой, языком поцокал и потянулся за своей сумкой.

Неожиданно для себя самого Раф почувствовал любопытство – какую еще странную вещь собирается показать старик? И как она связана с бушующим штормом? Может быть, это прибор, предсказывающий погоду? Интересно, есть ли в ином мире, о котором так любит рассуждать старик, такой прибор?

К разочарованию Рафа, Виираппан достал из сумки уже знакомый ему прозрачный пластиковый шар.

Старик раскрыл шар, достал таймер и развернул его так, чтобы Рафу было видно табло.

– До назначенного времени осталось чуть больше часа.

Раф молча кивнул. Если быть точным – 1 час 11 минут и 14 секунд. Ну и что?

Раф перевел вопросительный взгляд на старика.

– Мы не знаем, что произойдет, когда таймер сработает, – напомнил Виираппан.

– Не знаем, – согласился Раф.

– Но это может таить в себе опасность.

Старик сурово сдвинул брови, всем своим видом показывая, что сам-то он ничего не боится, но безопасность Рафа его тревожит.

– Не думаю, что произойдет что-то ужасное, – едва заметно улыбнулся Раф.

– Мы ни в чем не можем быть уверены, – с весьма серьезным видом покачал головой старик.

– И что ты предлагаешь?

На таймере – один час и семь минут.

– Я весь день занимался изучением таймера, – старик внимательно посмотрел на прибор, как будто хотел лишний раз убедиться, что не пропустил ничего важного. – На нем нет никаких средств управления. Мы не можем остановить таймер или перевести на нем время. Из этого я делаю вывод, что данный таймер предназначен для одноразового использования.

Очень может быть, подумал про себя Раф.

– А то, что таймер закреплен на браслете, – Виираппан подцепил пальцем браслет и приподнял его, – наводит на мысль, что использовать его должен человек, надевший браслет на руку.

Верно, молча согласился Раф.

– Так что же произойдет с человеком в тот момент, когда таймер достигнет нулевой отметки?

На таймере – час и одна с половиной минута.

– Я не собираюсь испытывать это на себе, – на всякий случай предупредил Раф.

– Да, я понимаю, – с задумчивым видом кивнул Виираппан. – Но дело в том… – старик сделал паузу, почесал щеку. – Я вот что подумал… Что, если таймер не сработает, если не будет надет на руку?.. Ведь может такое быть? Скажи, может?

– Может, – Раф сказал это только потому, что старик настойчиво требовал от него ответа.

– И что тогда? – патетически раскинул руки в стороны Виираппан.

– А что тогда? – не понял Раф.

– Мы потеряем уникальную возможность узнать, для чего предназначался таймер!

– А это так важно?

Старик звонко хлопнул себя по бедрам!

– Ну, сколько можно повторять одно и то же? – Виираппан смотрел на Рафа укоризненно, так, будто тот в очередной раз не прошел элементарнейший тест, ну, например, не смог сказать, сколько у него пальцев на руке. – Это таймер из иного мира!

Старик протянул вперед руку с открытой ладонью, предлагая Рафу продолжить рассуждения.

Но Раф молчал. В отличие от многих других, он никогда не чувствовал неловкости из-за своего молчания. Напротив, молчание казалось ему вполне естественным. Мир родился в тишине, и лишь потом его наполнили звуки. Раф не сам пришел к этому выводу – он вновь вспомнил что-то, однажды услышанное.

На таймере – пятьдесят две минуты.

– Я бы сам надел таймер на руку, – Виираппан поморщился, с сожалением или с обидой. – Но тогда я не смогу наблюдать за происходящим процессом со стороны, как и полагается непредвзятому исследователю.

Подумав, Раф решил, что нет смысла повторять, что он не собирается надевать браслет с таймером. Поэтому он снова промолчал.

Виираппан посмотрел на светящиеся ячейки таймера. Сорок четыре минуты до обнуления счетчика. Он по-хозяйски взял чайник и наполнил хмелем стоявшие на столике чашки, свою и Рафову. Затем взял чашку, зажал ее между ладонями и вдохнул запах отвара.

– Так что будем делать? – спросил он, глядя на дно чашки.

Интересно, подумал Раф, почему Виираппан считает, что я знают ответ на этот вопрос? И почему я вообще должен на него отвечать?

Виираппан поднял взгляд на Рафа.

– Осталось меньше часа.

Да, подумал Раф, старик-то, оказывается, вовсе не прост. В гости пришел не за тем, чтобы сытно поесть. Ну, или не только за тем. Мало что могло вывести Рафа из себя, но тут он начал нервничать, – сам не заметил, как взял в руку нож и начал постукивать им по краю столика. Рафу не нравилось, когда им пытались манипулировать. А старик как будто именно это и пытался делать. Раф пришел к такому выводу, потому что не мог даже предположить, что на самом-то деле Виираппан пришел, чтобы посоветоваться с ним, как с понимающим человеком, и попытаться решить проблему, с которой одному ему было не справиться.

И тут вдруг Рафа озарила гениальная мысль.

– А давай оденем браслет с таймером на утку!

– Как – на утку? – старик озадаченно сдвинул брови. – На какую такую утку?

– У меня на вспомогательном плоту стоят клети, в них семь уток, – объяснил Раф. – Если хочешь, я притащу одну из них сюда, мы наденем ей на шею браслет с таймером и посмотрим, что произойдет, когда он сработает.

– Хм… – Виираппан приложил палец к подбородку. – Возможно, в этом есть смысл…. Утка, так же, как и человек, существо теплокровное… – В состоянии глубокой задумчивости старик медленно протянул руку, взял со столика чашку, – не свою, что была пустой, а Рафову, в которой еще оставался хмель, – и сделал глоток. Поставив чашку на стол, он неожиданно улыбнулся и подмигнул Рафу. – Тащи!

– Утку? – спросил Раф, у которого вдруг появились сомнения, правильно ли он понял старика.

– Ее, родимую, – кивнул Виираппан. – Да пожирнее.

Если это была шутка, то Раф ее не понял.

На таймере – тридцать девять минут.

Раф накинул куртку, натянул на голову кепку с козырьком и вышел под дождь.

То ли ему показалось, то ли на самом деле волны стали не такими высокими, как утром. Да и ветер, хотя все еще и пытался расстегнуть куртку на груди и сорвать с головы кепку, делал это уже как будто с неохотой, с ленцой, не из любви к искусству, а строго по служебной необходимости. А это означало, что шторм идет на убыль. Еще часов десять-двенадцать, и ветер погонит пресную воду с Мелководья на Глубину.

Добравшись до птичьих клетей, Раф схватил за крыло первую попавшуюся утку и сунул ее в заранее припасенный мешок. Утка оказалась не только упитанной, но еще и агрессивной, – успела-таки, возмущенно крякнув, пребольно ущипнуть Рафа за палец.

Вернувшись в надстройку, Раф кинул мешок в угол, снял мокрую одежду и поставил поближе к огню чайник с остатками хмеля. Делал он все основательно, никуда не торопясь. И даже то, что Виираппан демонстративно нетерпеливо поглядывал то на шевелящийся мешок, то на таймер, не могло заставить Рафа суетиться и спешить, когда по его мнению в том не было особой нужды.