Сбой реальности

Парни бросились наутек. Двое поддерживали раненого товарища, продолжавшего громко стонать. Чейн вздохнул, огляделся и сунул пистолет в кобуру. Проходя мимо, скользнул взглядом по брошенному клинку. Кривое лезвие с односторонней заточкой, оружие уличных псов.

Не таким наемник представлял себе начало операции. Слишком громко все получилось. На ум пришел злополучный бутерброд с маслом, падающий с тарелки на пол.

Чейн ускорил шаг. Мимо тянулась серая бетонная стена, измалеванная ярким граффити – искусство примитивной культуры. Здесь, в этом полузатопленном городе, время повернулось вспять и вернулось в каменный век. В джунглях эры «хай-тех» выживал тот, кто наносил удар первым. Душевная красота, моральные качества – все это стало излишествами, не способствующими процветанию.

Мало-помалу начали появляться признаки жизни. Трущобы будто выворачивались наизнанку. В самом начале незваных гостей встречали только жалкие развалины, в которых плясали мертвые призраки. Но, если визитер упорно продолжал движение, невзирая на первоначальные трудности, кварталы расступались, и обнажалось естество.

Чейн не любил такие места, однако никогда не сожалел, что пришлось там бывать. Всякий раз они доходчиво напоминали ему о том, кто он такой, что делает на этой Земле, а также ряд других немаловажных вещей. Здесь пахло откровенной силой и первобытными страстями.

Оборванные бродяги копошились под защитой уцелевших стен. Когда Чейн проходил мимо, его провожали десятки настороженных глаз. Никто не пытался остановить или окликнуть – пешеход выглядел достаточно молодым и сильным, чтобы постоять за себя. К тому же одинокий выстрел, прокатившийся неподалеку, наводил на неприятные мысли. Наемник проходил мимо, и его забывали.

Окружающий мир стремительно менялся. Чейн с удивлением осознал, что перед его глазами разворачивается история человечества – в миниатюре, отдельно взятой клоаке. Ощущение было довольно странное, будто просмотр голографического кинофильма о глобальной катастрофе – «Безумный Макс-7», или нечто в этом роде.

Бродяжничество и собирательство переходили к зачаткам цивилизации. Наемник видел, как аборигены ведут крикливый обмен излишками производства (а именно – предметами, похищенного из другого века). Тут и там стали появляться пункты полноценной торговли.

Чейн чувствовал себя антропологом, заполучившим в свое распоряжение машину времени, и перенесшимся куда-то в доисторическую Австралию. По его мнению, кабинетным крысам не мешало бы время от времени устраивать такие экскурсии. Лет через двадцать, когда он сможет уйти на покой, это могло бы стать отличным бизнесом.

Внезапной вспышкой возникло электричество, засиял неон. По обеим сторонам распахнулись двери питейных заведений, а публика принимала все более благообразный вид. Парни и девушки выставляли на всеобщее обозрение дешевые имплантанты. По проезжей части прокатился, громыхая, уже не один автомобиль. На одном квартале находилось сразу два сетевых кафе для кибер-погружений, причем одно специализировалось сугубо на виртуальном сексе.

Как оказалось, внутри Матсуямы существовал еще один город. Создавалось впечатление, будто заводские власти даже не подозревали об этом, или же не обращали внимания, предоставив Трущобам возможность вариться в собственном соку.

Шагая по улицам, Чейн старался держаться в тени и обходить скопления людей. Пока цель была далеко, он мог обойтись без лишнего внимания. Кое-где на углах домов еще держались таблички с названиями улиц и номерами домов. Благодаря чипу-переводчику иероглифы вспыхивали в сознании осмысленными мыслеобразами.

Ему были известны лишь примерные координаты. Когда оперативники получали инструкции, наемник запретил напрямую интересоваться парнями, привозившими провизию. Аборигены рассказали лишь то, что сами хотели поведать. Этого было достаточно.

Как и следовало ожидать, цивилизация вскоре пошла на убыль, так и не добравшись до железного века. Это, скорее, был век украденных микросхем. Большая часть, конечно же, имела маркировку местного завода. Окружающее вновь покатилось в бездну регресса; впереди показались темные, неосвещенные руины. Решив, что прошел достаточно, наемник остановился на первом же перекрестке.

Осмотревшись, он заметил на другой стороне улицы представительницу древнейшей профессии. Та скучала и лениво курила – совсем молоденькая девчонка, не старше семнадцати. Впрочем, по меркам Матсуямы, уже можно отправляться на пенсию.

Другие пешеходы тащились где-то в отдалении. Чейн не заметил вблизи проститутки никого, кто примерил бы на себя маску защитника. Это был хороший знак. Наемник прошел еще десяток метров по тротуару, после чего перешел дорогу.

Девчонка даже не оглянулась.

– …нужно отметить, они отличные профессионалы. Пару раз нам удавалось засечь проникновение, но эти ребята заранее отрабатывали пути отхода. Не успевали мы собрать людей, как их и след простыл. – Офицер охраны боязливо глянул в сторону директора. – Сами понимаете, для нас несколько затруднительно использовать корпоративные спутники, но первая же попытка с треском провалилась. Архитектура нашего города вообще не располагает к орбитальному слежению… Но ЭТИ просто растворились в воздухе.

– Судя по тому, что нам до сих пор ничего не известно, – продолжил другой японец, – у них прекрасная система конспирации. После налета они разъезжаются в разные стороны, причем не используют никакого транспорта, за исключением такси и автобусов. Как правило, водители не могут вспомнить ни единого лица, мы проверяли.

– Подозреваю, иногда они перемещаются под землей, – подхватил Маямото. – Здесь слишком много подземных тоннелей и коммуникаций, а планы неоднократно менялись. Даже я не знаю, куда ведут некоторые из них. Завод стоит на возвышенности, поэтому вода сюда еще не добралась… – Директор задумчиво нахмурился. – Можешь не сомневаться, эти ребята – не промах.

Все трое офицеров молчали. Чейн быстро поглядел на каждого. Сытые, довольные парни. Им неплохо жилось здесь, на собственном острове. Корпорация махнула на них рукой, поэтому оставалось набивать карманы всем, что только подвернется. Наглые налеты чрезвычайно мешали этому занятию, но они были согласны делиться. Услуги высокооплачиваемого наемника стоили значительно дешевле.

– Даже крысы при травле быстро учатся конспирации, – проговорил наконец Чейн. – Сомневаюсь, что это крупные профессионалы. Те совершили бы одну, от силы пару операций, после которых все здесь было бы кончено. – Маямото, услышав эти слова, поперхнулся чаем. – Но эти парни достают вас уже несколько лет. Вероятно, подобным образом они зарабатывают на жизнь. Еще вероятней, – заключил наемник, – что это местные жители.

Офицеры многозначительно переглянулись.

– Мистер Чейн, – медленно проговорил один. – У нас имеются основания считать, что среди налетчиков есть киборги. Под этим словом мы подразумеваем, что организмы этих людей усилены кибернетическими имплантантами.

– Вот как? – Наемник нахмурился.

Это уже что-то новое. Он не услышал бы об этом, если бы дело ограничивалось парой вживленных процессоров. Судя по тому, как напрягся директор, в этом и впрямь что-то было.

– Где же эти основания?..

– Вот здесь. – Японец встал, подошел к телевизору и просунул в щель лазерный диск. – Эта камера не была подключена ни к одной системе. Возможно, поэтому они ее и пропустили. Словом, смотрите.

…И Чейн около получаса таращился в темный экран, на котором время от времени мелькали еще более темные тени. Маямото непрестанно сокрушался по поводу того, что ИК-лучи не поддаются фиксации, однако Чейн не обращал на это внимания.

Наконец запись подошла к кульминационному кадру – перед камерой, на расстоянии считанных метров застыли две стройные фигуры. Рука одной блестела хромированным металлом, глаза другой заменяли выпуклые объективы, тускло мерцавшие во тьме. Оба грабителя пару мгновений оглядывались, затем вновь скользнули в сторону.

Наемнику хватило единственного взгляда, чтобы распознать приборы. Такие не купишь в обычном магазине, и далеко не каждый хирург возьмется за операцию по их имплантации. Металлический протез, вне всякого сомнения, являлся боевой моделью. Объективы же обладали куда большей чувствительностью, нежели обычные биологические глаза, а также, скорее всего, имели систему самонаведения на цель, которая была замкнута на соответствующих нервных узлах…

Одним словом, Чейна крайне озаботил этот один-единственный кадр.

Остаток записи он просмотрел в крайней задумчивости.

– Мы производим такие же, – сообщил Маямото, когда диск вынырнул наружу. – Девяносто девять процентов, что они стащили их в один из предыдущих налетов.

Чейн кивнул и потер небритый подбородок. Для него не являлось секретом, что на заводе изготавливали еще и такие игрушки. Часть кибернетической техники, ввиду своего особого назначения, была запрещена к гражданскому обороту, а за ее использование полагалось еще более строгое наказание, нежели за ношение оружия. Корпорация изготавливала такие имплантанты по заказу правительства, для армии и правоохранительных ведомств, а также для своих собственных нужд. Некоторый процент ежегодно исчезал в бездне черного рынка; часть продавалась за границу – как легально, так и не совсем.

Теперь, как оказалось, на режимном объекте завелись еще и технокрысы. Чейн начинал понимать, отчего Маямото так волновался. То, что налетчики похитили кристалл с секретным оружием, было еще половиной беды.

– Да, очень интересно, – пробормотал наемник. – Но я не думаю, что это что-то меняет. Так ведь?

В комнате вновь повисло напряженное молчание.

Офицеры, словно по команде, воззрились на директора.

– Мы подумали, – сказал наконец Маямото, – что, если ты собираешься отправиться на поиски, тебе не мешало бы и самому несколько измениться. Так сказать, привести внешний вид в соответствие с модой…

– О чем это ты? – Чейн с подозрением поглядел на директора.

Вместо ответа японец достал выдвинул ящик стола и достал оттуда нечто, отливающее холодной синевой. Наемник уставился на стальную конечность. Расположение пальцев говорило о том, что это протез для левой руки. Синие пластины накладывались одна на другую, подобно чешуе, обеспечивая подвижность и гибкость. С другого конца свисали обнаженные провода; миллионы нанокомпрессоров образовывали тонкую мерцающую пленку.

Что-то в этой картине показалось Чейну неестественным. Протез напоминал ему хищное растение, виденное когда-то в южноамериканских джунглях. Черные провода были корнями, только и ждущими, когда их присоединят к новому носителю. Маямото небрежно помахивал протезом, будто не замечая, как в металлическом предмете пульсирует хищная жизнь.

– И что вы предлагаете? – спросил Чейн. – Я не променяю свою природную конечность на эту жестянку. У тебя, Такеши, просто денег не хватит на это.

– Не беспокойся, – усмехнулся директор. – Все не столь радикально. Мы наденем его сверху, словно перчатку. – Не успев договорить, Маямото без предупреждения перебросил протез другому японцу. Тот взял его в воздухе. – Только с конвейера, еще без маркировки. Все будет тип-топ, не волнуйся.

Наемник тут же расслабился. Действительно, до такого обмена не смог бы додуматься даже директор. Это было бы слишком даже для его, пропитанного саке, рассудка.

– Что ж, такая рукавица мне и впрямь может пригодится. Теперь, прежде чем приступить к работе, я хотел бы уточнить пару деталей.

– Слушаю. – Маямото хлебнул чаю.

– Что делать с налетчиками, когда они найдутся?

Офицеры, переглянувшись, осклабились. Директор пожал плечами:

– Все, что сочтешь необходимым. Но лучше не надо – мы сами с ними разберемся. Так было бы… правильно. Они должны нам за некоторые беспокойства.

– Что ты намерен с ними сделать? – спросил Чейн.

– Какое это имеет значение?.. – Маямото раздраженно поджал губы. – Ты, главное, отыщи этих мерзавцев. За это тебе платят. Остальное, прости, не твое дело.

Чейн нахмурился. Скривившись, японец выдержал взгляд.

– Ошибаешься. Ты нанял меня, а не кого-нибудь другого. Уже давно я привык получать все ответы, которые требуются. Если это тебя не устраивает, могу назвать несколько имен. Что же касается меня, то я по-прежнему не получил аванса.

Несколько секунд в воздухе потрескивали невидимые разряды. Неожиданно Маямото переключился на другую волну, где помехи были не столь сильны.

– Ладно, будь по твоему, – ответил он. – Я пока еще не решил, как с ними быть, слишком уж далекой кажется эта перспектива. Как бы там ни было, им не позавидуешь. Кое-кто погибнет во время ареста, остальных депортируем, предварительно вынув все вживленные части. На то, чтобы кормить всех заключенных, уже не хватает провизии.

Чейн поглядел на роскошное убранство кабинета, но ничего не сказал.

Взгляд наемника сам собой опустился на металлический протез.

Чейн подошел к ней со спины, положил руки на плечи и резко привлек к себе. Девушка вскрикнула от неожиданности. По-видимому, нечто подобное случалось с ней отнюдь не впервые, потому как дальнейших воплей не последовало. Здесь, в Трущобах, где каждая уличная крыса была предоставлена сама себе, это не имело смысла.

Наемник чувствовал, как напряглось стройное тело. Проститутка даже не пыталась вырваться, или хотя бы извернуться, чтобы поглядеть на обидчика (что также было весьма благоразумно).

Когда она заговорила, ее голос вибрировал, словно натянутая струна.

– Кто бы ты ни был, тебе придется заплатить. В двойном размере.

– С удовольствием, крошка. – Чейн усмехнулся. – Но я пришел за другим. Мне нужна информация.

– Информация?.. – Девчонка, похоже, удивилась.

– Именно. Знаешь, кто такой Крюк?

Худенькие плечи вновь напряглись. Чейн понял, что услышит ложь.

– Нет, господин. Кто это?

– Не стоит обманывать, девочка. – Наемник поднял левую руку и провел металлическим пальцем по бледной щеке. – От этого тебе не будет проку. Собственно, у тебя и выбора нет, о чем ты всегда сможешь доложить любопытным. Если, конечно, будешь умницей.

Проститутка задрожала.

– Я никогда не видела его, господин, – ответила она наконец. – Его вообще никто не видел. Но я пару раз обслуживала его парней… – Девушка скосила глаза на боевой протез. – Вы один из них, да? Решили проверить Лизу на вшивость?.. Так нечестно.

– Ты почти угадала, девочка. – Чейн разжал объятия и отступил. – Я и сам не видел Крюка, но мечтаю познакомиться. Когда наконец мы встретимся, он очень этому обрадуется.

Лиза отпрянула в сторону и окинула его настороженным взглядом.

Затем усмехнулась:

– Нет, вы не один из них. У вас стальная рука, и глаза – веселые, злые… Но вы не такой, как они. Если вы туда пойдете, вас просто убьют. Не ходите туда, и у бедной Лизы будет меньше проблем.

– Спасибо за предостережение, крошка. – Чейн улыбнулся. – Однако я все-таки попробую. Давай-ка подумаем, каким образом мы можем избавить тебя от проблем. Ведь точного адреса, наверное, ты не знаешь?..

Проститутка улыбнулась в ответ:

– Конечно, господин. Мой… босс… может знать.

– Тогда не будем терять времени. – Чейн взял девушку под руку. – Не пытайся делать глупостей, и тогда это быстро закончится.

Проститутка тихонько вздохнула.

Они прошли несколько кварталов, прежде чем оказались в темной подворотне, заваленной тоннами мусора. В стене виднелась тяжелая дверь, а над ней – деревянная вывеска с парой иероглифов. Питейное заведение. Очевидно, – решил наемник, – сутенер сидит здесь и глушит пиво, в то время как девчонка пытается оплатить его расходы.

Лиза направилась было к двери, но Чейн мягко придержал ее за руку.

– Не так быстро. – Он вынул из кармана телефон. – Звони. Скажи, что у тебя проблемы, и ты ждешь его там, где мы с тобой встретились.

Девчонка нерешительно взяла аппарат.

– Не волнуйся, он ничего тебе не сделает, – сказал Чейн. – Крюк узнает, кто меня навел, и все будет кончено. Ты получишь свободу.

– Да?!. – Лиза вспыхнула. – И кто защитит меня на улице? Может быть, ты?..

– Он защитил тебя сегодня? – улыбнулся Чейн. – Впрочем, выбора у тебя по-прежнему нет.

Он щелкнул стальными пальцами. Красные диоды на запястье тускло вспыхнули. Проститутка вздрогнула и подняла телефон. Потребовалась еще минута, чтобы она сбивчиво поведала нехитрую историю о своих проблемах. Мол, двое обколовшихся юнцов прижали в подворотне.

Чейн кивал и улыбался. Наконец Лиза вернула телефон.

Достав из кармана несколько купюр, он кивком велел ей убираться. Девушка метнулась к выходу из подворотни, на бегу пряча деньги в трусики. Не самый умный поступок, – подумал Чейн, – принимая во внимание ее занятие. Очевидно, такой платы она отродясь не видала.

Наемник отошел от двери и прижался к стене. Когда дверь распахнулась, он вынул из кобуры пистолет. Из проема вышли три субъекта. Шагавший посредине громко вещал о том, как ему «осточертела эта сучка».

– Ты – Хонза?

Парни подпрыгнули от неожиданности и принялись щуриться в полумрак. Разглядев, что незнакомец один, все трое заметно успокоились.

– Кто спрашивает? – надменно поинтересовался средний.

Двое других стали приближаться, опасливо поглядывая на пистолет в руке противника. Чейн не стал утруждать себя угрозами и предостережениями. Выстрелы коротко рявкнули, прокалились по улочке каменными шарами. Оба японца рухнули на землю. Каждый подвывал на свой манер и зажимал ногу чуть выше колена. У одного было прострелено правое бедро, у другого – левое.

Сутенер изумленно вытаращился на раненых приятелей, будто до самого конца не мог поверить, что незнакомец пустит оружие в ход. Почему-то это происходило с Чейном сплошь и рядом.

– Ты что, мужик?! – выдохнул Хонза. – Охренел?..

Наемник покачал головой, опуская пистолет.

– Можно сказать, я сделал этим остолопам одолжение. Стоило взять немного ниже, и они до конца жалких жизней остались бы калеками. Другой на моем месте не стал бы так церемониться.

Сутенер наспех обдумал услышанное.

– И что теперь? Чего вообще тебе надо?!

– Хочу, чтобы ты отвел меня в одно место, – сказал Чейн. – Это недалеко. Крюк. Знаешь его?

– Впервые слышу.

– Врешь. – Наемник вновь поднял ствол. – Знаешь, я могу быть и не таким щепетильным.

Один из раненых японцев болезненно вскрикнул. Поглядев на него, сутенер сморщился, будто собирался заплакать.

– О боги! – взмолился он. – Ну почему тебе понадобился именно я?!.

Наемник пожал плечами.

– Ничего личного. Просто тебе повезло меньше других.

– Ты даже не представляешь, что они сделают, когда узнают, кто их навел. – Глазки сутенера лихорадочно бегали. – Но сначала они прикончат тебя. Ты пожалеешь, что наехал на бедного Хонзу…

– Как же вы здесь любите себя жалеть, – усмехнулся Чейн. – Давай сделаем так. Ты пойдешь со мной, покажешь дорогу. Когда мы увидим Крюка, ты объяснишь, что решил лично проучить этого безумца… То бишь меня.

Сутенер быстро обдумал предложение.

– Что ж, – сказал он наконец, – это наиболее приемлемый выход. Идем.

Они вышли из подворотни, оставив подвывающих японцев на грязном асфальте. Казалось, Хонзу совершенно не заботило их состояние. Он шагал впереди, Чейн отстал на пару шагов. Пистолет по-прежнему находился у него в руке, но на это в Трущобах не обращали внимания.

– Кто тебя навел? – спросил Хонза, повернув голову.

– Не забивай себе голову, – посоветовал Чейн. – Думай лучше о том, что ты скажешь, когда увидишь Крюка.

– Стало быть, это и впрямь та сучка, – заключил сутенер.

– Если ты что-то ей сделаешь, я превращу тебя в евнуха. Знаешь, кто такие евнухи?..

– Ты уже ничего никому не сделаешь, – усмехнулся сутенер. – Ты будешь мертв. Крюк разорвет тебя на части, а протез оставит на память.

– Посмотрим. Запомни, что я сказал насчет девчонки.

– Что ты знаешь такое, чего не знаю я? – Хонза огляделся. – С тобой еще много народу? Не похоже.

– Ты прав, я один. А теперь заткнись, мне нужно подумать.

Они продолжили путь в молчании.

Сутенер держал курс прочь от освещенных участков, постепенно углубляясь в руины. Из тьмы, словно пятна светящейся плесени, выглядывали бледные лица. Ростки цивилизации вернулись к истокам, а собирательство вновь стало единственным промыслом.

Вернее, самым популярным. Поскольку охотиться в Трущобах было не на кого, кроме крыс, насекомых и себе подобных, аборигены не гнушались ничем. Пару раз из-за разрушенных стен показывались согбенные фигуры, вооруженные какими-то палками и обрезками металлических труб. Но, как оказалось, Хонза пользовался здесь некоторым авторитетом – завидев сутенера, аборигены неизменно бормотали что-то вроде «это ты, Хонза…», и удалялись восвояси. Не исключено было, что они вовремя замечали Чейна с пистолетом, причем это играло роль решающего фактора.

Как бы там ни было, вскоре они подошли к десятиэтажному зданию, на фоне всего окружающего сохранившегося просто чудесно. На стенах отсутствовали похабные граффити, а в окнах кое-где блестели целые стекла. Дом был обычный – бетонные блоки, тесные квартирки внутри, – за исключением того, что стоял особняком. Вокруг будто были расставлены невидимые знаки с предостережениями.

– Пришли, – сказал Хонза. – Это здесь. В подвале.

Чейн удивился, но вида не показал. В распоряжении налетчиков находился десятиэтажный дом, однако они почему-то предпочли поселиться в подвале. С другой стороны, наемнику уже было известно, что они чрезвычайно осторожны.

– Веди. Только без глупостей.

Сутенер буркнул под нос какую-то непристойность и двинулся в сторону парадного входа. Тяжелая металлическая дверь была не заперта, электронный замок и коммуникатор – выломаны. Они вошли в подъезд, и Чейн без промедления отступил в сторону. Внутри оказалось ненамного темней. На полу было подозрительно чисто, прямо по курсу маячила лифтовая шахта и лестница.

Неожиданно с той стороны, где должен был находится вход в цокольный этаж, послышались шаги. Чейн прижался к стене и взвел курок пистолета.

– Стой! Кто идет? – спросил мужской голос.

– Вот тебе и крышка, – пробормотал сутенер, затем крикнул во тьму: – Это я, Хонза! Ребята, идите сюда!

– Хонза? – спросил второй голос. – Какого хрена тебе понадобилось?!

Мужчины приблизились. Лунный свет, лившийся из дверного проема, старательно обрисовал два силуэта. Те также заметили, что сутенер пришел не один, и замерли, пытаясь сообразить, что делать дальше. У одного правую руку заменял пластиковый протез, у другого в левой глазнице мерцал объектив, – из тех, что не различают цветов.

Оба парня были не старше тридцати. У каждого на поясе висела резиновая дубинка (несомненно, из арсенала заводской охраны). Они сделали еще несколько шагов, и Чейн разглядел, что у обладателя электронного глаза все лицо было испещрено жуткими шрамами.

Наконец носитель протеза нарушил молчание:

– Хонза, старина. Я было решил, что ты привел нам одну из своих крошек. Мы незнакомы с этим гайдзином. Верно, Шрам?

Обладатель имплантанта покачал головой.

– Ты нас не представишь?

– Да я и сам не знаю, кто это такой, – растерянно забормотал сутенер. – Пристал ко мне на улице… Сказал, что прикончит меня, если я не проведу его к вам. Видите – у него пистолет.

– Видим, – кивнул Шрам. – Впрочем, кое-кто может решить, что ты сделал направительный выбор.

Услышав об этом, Хонза мелко задрожал.

– А что скажешь ты? – обратился к Чейну носитель протеза. – Зачем понадобилось обижать бедного Хонзу?..

– Мне нужно увидеть Крюка, – ответил наемник.

– Только и всего, – фыркнул Шрам. – На тот свет захотелось?!

– Пока еще нет. У меня важное дело к вашему боссу.

Парни переглянулись.

– Это не трудно проверить. Главное, чтобы Крюк решил, что это важно для НЕГО. – Носитель протеза поглядел на правую руку гайдзина. – Тебе придется расстаться с оружием – в качестве жеста доброй воли, так сказать.

Чейн вынул обойму, отбросил ее в дальний угол, после чего отдал пистолет. Шрам повертел ствол в руках и сунул за пояс. Хонза усмехнулся, но тут же притих, заметив, как Чейн пошевелил стальной рукой. Второй парень с опаской приблизился, и наемник безропотно позволил себя обыскать. Это было проделано настолько неумело, что даже любитель смог бы пронести на себе пару стволов. Однако Чейн поступил по-другому.

Протез закономерно наткнулся на какой-то твердый предмет.

– Бронежилет, – пояснил Чейн. – И я не собираюсь с ним расставаться.

Парень кивнул. Шрам шагал первым, показывая дорогу.

Они прошли в дальний конец холла, где обнаружилась другая дверь – куда более массивная и тяжелая, нежели парадная. Шрам набрал сложный код, и за металлической плитой щелкнули запоры. Узкую лестницу освещала единственная лампочка. Пятнадцать ступеней привели в начало коридора, где также дежурили двое парней. Шрам велел Чейну остановиться, о чем-то с ними переговорил, затем вновь поманил за собой.