Игра Мертвеца

Исаак Вайнберг

Игра Мертвеца

Глава первая. Последняя жизнь

– Толя, мать твою, ты что, уснул там?! Какой уровень? КАКОЙ МОЙ ЧЁРТОВ УРОВЕНЬ?!

– Ой, прости… – раздался излишне спокойный голос из гарнитуры. – Я тут по телефону разговаривал. Заказал новое кресло, а эти козлы всё перепутали – хотели прислать мне кожаное, ты представляешь?

Господи боже, ну почему мне всё время достаются самые тупые экспедиторы?!

– Толя, будь другом, просто скажи мне, какой у меня уровень! – почти умоляющим тоном попросил я. – Слышишь рёв на фоне? Это чёртова Мамалыга. И она очень-очень, блин, злая… У неё двадцать восьмой уровень, а у меня был двадцать третий, кажется, или двадцать шестой, или пятнадцатый – хрен его знает, потому как ты редко тут бываешь, а мне больше не от кого узнать свою стату…

– То есть опять я во всём виноват? – обиделся Толя. Хотя кроме обиды в его голосе слышалось что-то ещё.

– Блин, Толя, ты там жрёшь, что ли?! – возмутился я, уклонившись от упавшего с крыши кирпича (Мамалыга – тварь огромная: когда передвигается, всё вокруг ходуном ходит).

– Вовсе нет! – нагло соврал Толя.

– Я слышу, как ты чавкаешь! Какого… Ай, ладно! Просто скажи мне, какой у меня уровень! Пожалуйста!

– А-а! То есть теперь ты вспомнил про вежливость, да? – Толя шумно отхлебнул чай, или лимонад, или молоко, или зелье бескрайней тупости (что скорее всего). – А знаешь что? Пошёл ты в жопу, Жека! У Мамалыги спроси, какой у тебя уровень! Посмотрим, будешь ли ты с ней разговаривать таким же дерзким тоном! Я отключаюсь! Пока!

И он действительно отключился. Денёк обещает быть охренительно веселым!

Раздался очередной грохочущий рёв, а следом – человеческий вопль, полный боли и ужаса. Через секунду об угол здания, за которым я прятался, с мерзким чавканьем и хрустом шмякнулось искалеченное тело. Оно сползло по стене, оставляя шлейф крови и кишок вперемешку с осколками костей и остатками самоуважения несчастного эльфа. Увидев меня, он – я готов поклясться – покраснел (и я не про кровь, а про стыд, эльфы – гордая раса).

– Какой у тебя уровень? – поинтересовался с неподдельным интересом я.

– Двадцать… двадцать девятый… – прохрипел искалеченный эльф.

– Шансы были? – с надеждой спросил я.

– Никаких… – признался эльф и, издав булькающий звук, испустил дух.

Ладно, Жека, давай не нервничать – давай думать! Убежать не получится: я в тупике, и скрыться незаметно не выйдет – придётся пройти мимо Мамалыги, а она меня точно заметит. А если побегу? Нет… Мамалыга настигнет меня в два счёта – эти твари не очень расторопные, но с такой шириной шага всё равно значительно быстрее меня. Отсидеться тут тоже не выйдет – Мамалыга рано или поздно придёт за эльфом. Мамалыги едой не разбрасываются (хотя разбрасываются, если вспомнить, как она шмякнула эльфа об стену, но потом обязательно поднимают, стряхивают пыль и съедают). Короче, остаётся только вступить в бой… Надо прикинуть, какие у меня шансы… Слова эльфа спишу на трусость – это у него, с его деревянным луком и пятью стрелами, не было никаких шансов, а у меня есть «Простой клинящий автомат» с уроном семьдесят три, два рожка по пятьдесят патронов, без усилений, и одна граната с уроном триста. Сколько у Мамалыги может быть здоровья? Две тысячи? Или пять? Плюс вычет брони – это минус двадцать, да и то если сильно повезет. Короче, если я буду очень метким, то смогу нанести две с половиной тысячи урона, а если стрелять в голову, то это уже пять, да плюс эльф с приятелем наверняка сняли ему половину здоровья. Будем считать, что цифры сходятся. Хотя знать бы, какой вычет я получу за разницу в уровнях, потому как один уровень разницы даёт десять процентов штрафа… Эх, ладно! Ну, Мамалыга, давай устроим эпичную битву, о которой зрители будут говорить следующие десять лет!

Я вскочил на ноги и, подняв на изготовку автомат, вышел из-за угла. Точнее – выкатился, потому что адреналин застелил мне глаза, и я споткнулся о ноги дохлого эльфа.

Мамалыга была ближе, чем я рассчитывал: она высасывала внутренности из ещё одного эльфа в каких-то пяти-шести метрах от меня. Тошнотворная тварь высотой с двухэтажный дом короткими, скрывающимися под бледно-жёлтым брюхом ногами с огромными ступнями, похожими на человеческие, и двумя длинными руками с пятью пальцами. Хрен знает, почему и как я собирался получать удвоение урона за стрельбу в голову, потому что головы у Мамалыг нет: глаза и рот расположены прямо в их брюхе, а на месте башки растёт роскошная длинная шевелюра, выглядящая так, словно её подготовили для рекламы шампуня, – ведь всем известно, что Мамалыги, когда не заняты убийствами и высасыванием внутренностей, часами ухаживают за своими волосами. Волосы – это первое, что оценивают их потенциальные партнёры для спаривания. (Кстати, однажды мне доводилось наблюдать за спариванием Мамалыг, и поверьте: это зрелище выглядит куда ужаснее, чем высасывание внутренностей эльфа через дыру в шее!)

Хорошо, что эта тварь меня не заметила, – всё её внимание занято вкусным эльфом. Я встал с земли, снова поднял свой «Простой клинящий автомат», прицелился Мамалыге в ноги (надо снизить скорость её передвижения – возможно, это даст мне шанс на побег) и нажал на спусковой крючок.

Раздался звонкий щелчок. Автомат заклинило. Странно: с чего бы это «Простой КЛИНЯЩИЙ автомат» заклинило?! Мой драгоценный автомат не только подвёл меня в критический момент, отказавшись стрелять, но и обратил на меня внимание Мамалыги: тварь, услышав предательский щелчок, резко обернулась.

Глаза Мамалыги выкатились из орбит (они всегда выкатываются, когда Мамалыги набирают воздух в лёгкие), пасть открылась, и раздался жуткий протяжный вопль, окативший меня водопадом зловонных слюней, перемешанных с эльфийскими внутренностями.

– Вот бл… – хотел было выругаться я, но меня оборвал удар тока (грёбаный фильтр цензуры: у игры рейтинг "двенадцать плюс").

Мамалыга отбросила тело эльфа, словно тряпичную куклу, и молниеносным движением схватила меня. Автомат полетел в сторону, раздался хруст моих рёбер, глаза выпучились ничуть не хуже, чем у этой твари. Я говорил, что у нас тут будет эпичная битва, о которой будут помнить ещё десятки лет? Ну что ж, простите, я вас обманул…

Мамалыга сдавила меня ещё крепче, а затем оторвала кусок моего туловища вместе с левой рукой и головой. Боль была страшной, но недолгой: красная пелена залила мои глаза в тот момент, когда Мамалыга по кускам запихивала меня в свой гигантский тошнотворный рот…

Мне снились приятные сны: я сижу на троне, вокруг меня ходят прекрасные эльфийки и подносят мне фрукты и напитки. Зал наполнен людьми, чествующими нового Короля Грязных Земель – отважного воина, достигшего пятисотого уровня, – Жеку, – с шикарным логином, который он успел урвать давным-давно, когда игра только набирала обороты: «Круто».

– Эй, Круто, проснись! – раздался знакомый голос, хозяина которого мне в тот же момент захотелось придушить.

Я открыл глаза. Сквозь мутную жидкость, в которой я плавал, я увидел Толю – он стоял перед моим инкубатором и с довольной рожей жевал яблоко.

– С добрым утром, напарник! – Ему приходилось говорить очень громко, чтобы я мог слышать его через толстое стекло. Хотя, будь моя воля, я бы предпочёл его не слышать, а ещё лучше – и не видеть. – Я следил за твоей битвой с Мамалыгой! Смело! Кстати, у тебя был двенадцатый уровень, так что шансов у тебя не было никаких!

Ох, если бы не жидкость, заполнявшая мои лёгкие, я бы высказал ему всё, что думал о его наглой, бесполезной роже!

– Знаешь, судя по всему, у тебя не осталось денег на восстановление, так что, видимо, тебе придётся-таки найти работу, чтобы заработать на следующую попытку. – Он откусил ещё кусок от яблока и выбросил огрызок в урну.

В его голосе слышны нотки искреннего сожаления. Неужели этому придурку нравится быть моим экспедитором? Ни хрена себе! Как же он тогда «направляет», если игрок ему не нравится?

– А кресло всё-таки кожаное прислали, представляешь? Пять раз им звонил – объяснял, что хочу…

К счастью, в этот момент в палату вошёл доктор и прервал Толину историю:

– Прошу покинуть помещение – мне нужно закончить процедуру восстановления.

Толя послушно вышел, напоследок постучав по стеклу и показав мне большой палец (в ответ я показал ему средний).

Раздалось шипение, затем уровень жидкости начал падать. Когда он опустился ниже рта, меня вырвало, затем вырвало снова и снова, и так, пока вся жидкость или хотя бы бóльшая её часть не вышла из моих лёгких и желудка.

– Осторожно, я поднимаю стекло! – предупредил было доктор, но слишком поздно: стекло быстрым, плавным движением ушло вверх, а я резким и неуклюжим движением вывалился из капсулы, поскользнувшись на склизкой жидкости под ногами.

– Ну что же вы! – воскликнул доктор, поднимая меня с кафельного пола. – У вас не осталось средств на ещё одно восстановление! Вам нужно быть аккуратнее – ведь следующая смерть станет для вас последней и окончательной!

– Спасибо за приятные новости! – буркнул я, принимая предложенный доктором халат.

– Вот. – Пока я надевал халат, доктор протянул мне полуторалитровую бутылку с синей жидкостью. – Выпейте побольше влаговыводящей сыворотки и пойдёмте на процедуру отсоса.

– Процедура отсоса… – печально ухмыльнулся я. – Звучит гораздо лучше, чем есть на самом деле.

И правда, процедура отсоса была крайне мерзкой: в рот вставляли толстенную трубку, которая рывками отсасывает остатки жидкости из лёгких. По ощущениям эта процедура наверняка напоминает то, что чувствовал несчастный эльф, из которого Мамалыга высасывала внутренности. Хотя лучше уж потерпеть процедуру отсоса тут, чем в лапах Мамалыги!

Через несколько часов я покинул клинику. Горло страшно болело, в карманах пусто, на душе тоже… На улице шёл дождь. Серая дорога на шесть полос замерла в пробке, разрываемой плохо слаженным оркестром раздражённых автомобильных сигналов. Все стены зданий были заняты голографическими рекламными баннерами. Отпускные туры в жаркие страны, премьеры фильмов, спортивный инвентарь, клиники восстановления тела, но больше всего было рекламных баннеров «Реальных Игр». Их были сотни: боевики, симуляторы, любовные квесты, космические приключения, драмы, но самой популярной игрой последних пятнадцати лет был «Король Грязных Земель» – жестокая ролевая игра на смерть без каких-либо «мирных локаций» и ограничений. Огромный остров, сотни разновидностей мутантов, тысячи видов оружия и другой амуниции, и никакого ограничения по времени: одна игра – одна жизнь. И есть герои, живущие в этом мире больше десяти лет! Правда, большинство из них «трутни» – игроки, которые просто живут в мире игры, собираясь в огромные поселения и платя за защиту тем, кто играет, как положено. «Трутни» играют в игру десятки лет, но едва ли кто-то из них прокачался дальше двадцатого уровня, да и то только за счёт торговли. В общем, «трутни» – это не более чем мирная массовка, хотя среди них есть и влиятельные люди. Самому же мне пока что не удавалось протянуть в игре дольше пары недель, да и то потому, что в последние три игры я играю за вора-дипломата и предпочитаю действовать скрытно или уговаривать противников не убивать меня. Вы, конечно, спросите: как скрытное прохождение привело меня в лапы Мамалыги? Очень просто. Я решил залутать несколько отдельно стоящих посреди большого пустыря зданий и не заметил причёсывавшуюся за соседним домом Мамалыгу. В здании я встретил эльфов и с перепугу пальнул в их сторону. Конфликт мне удалось замять – недаром я играю за дипломата, – но на звук моего выстрела пришла Мамалыга. Я предложил эльфам вместе разобраться с Мамалыгой, но, увидев у неё на плече клеймо «28», означающее её уровень (там ещё было клеймо с показателем брони, но эту цифру я не запомнил), я предпочёл убежать, бросив эльфов на верную смерть (ничего страшного, эльфы – народ богатый, жизней у них много). Завернул за угол и попал в тупик. Ну а дальше вы знаете.

– О, вот и ты! – услышал я ненавистный голос.

– Пошёл на хер! – буркнул я, не оборачиваясь, и зашагал в сторону метро.

– Ты что, обиделся из-за уровня? – увязался за мной Толя. – Да ладно тебе! И так было понятно, что тебе конец!

– Если бы я знал, что у меня только двенадцатый уровень, я бы не стал вступать в драку с Мамалыгой двадцать восьмого уровня! – Я остановился и недовольно посмотрел на своего нерадивого экс-экспедитора.

– И что бы ты придумал? – Толя деловито скрестил руки на груди.

– План получше! При такой разнице в уровнях мои атаки наносили бы ему только тридцать процентов урона, а он наносил мне двести шестьдесят процентов! Согласись: такая информация оказалась бы для меня крайне полезной!

– Ты всё равно не успел выстрелить ни разу – какая разница, какой у тебя уровень? – не сдавался Толя.

– Я бы не вылезал из-за угла! – возмущённо прокричал я.

– И что бы ты сделал? Подкоп?

– Спрятался бы, переждал…

– Там было негде прятаться…

– Да мне насрать! Ты мой экспедитор – ты должен сообщать мне информацию тогда, когда она мне нужна! А ты вместо этого выбирал себе кресло! Так что знаешь что? Пошёл ты в жопу! В следующий раз я выберу другого экспедитора!

– У тебя никогда не было денег на платного экспедитора, а бесплатные выдаются случайным образом! – выпалил оскорблённый Толя. – К тому же теперь у тебя нет денег даже на восстановление, так что в игру ты не вернёшься ещё долго! Пойдёшь пахать на обычную работу! И знаешь что? Я рад этому, потому что ты неблагодарный козёл!

– Не пойду я на работу! – отрезал я. – Меня мама не для работы родила. Гнуть спину за копейки – не мой путь. Я Круто – Герой Грязных Земель! Хватит мне быть одним из армии ноунеймов, за чьей игрой следят только их младшие братья, да и то из жалости!

– И что же ты такое придумал? – заинтересовался Толя. – Ограбишь магазин?

– Я войду в игру с последней жизнью, – спокойно ответил я.

– Ты… ты… – Толя стал заикаться от потрясения. – Ты головой, что ли, ударился, когда из капсулы вылезал?

– Ну, вообще-то, да, – признался я. – Поскользнулся и приложился о кафель, но дело не в этом! Только подумай! Если я войду в игру с последней жизнью, вокруг меня сразу соберётся огромная толпа зрителей! А зрители – это донат!

– Только ты не сможешь его потратить, – фыркнул Толя.

– Смогу, – уверенно ответил я. – Мне нужно дойти до пятидесятого уровня, чтобы получить бонусное восстановление жизни.

– Ты никогда не доживал до пятидесятого уровня!

– Это потому, что я не боялся смерти! Когда ты знаешь, что на кону твоя последняя жизнь, начинается совсем другая игра. К тому же я добирался до сорок второго! Однажды… Когда ты не был моим экспедитором. Так что шансы у меня отличные.

– Ты умом тронулся! – обречённо покачал головой Толя. – Найди работу – в этом нет ничего зазорного! Через два-три года ты вернёшься в игру…

– И что дальше? Опять просру все жизни и снова отправлюсь работать? Ну уж нет! Я уже потратил всё наследство, оставшееся от родителей, продал квартиру, продал всё, что у меня было… И что в итоге? Ничего! У меня никогда не было больше ста зрителей, а задонатили мне лишь однажды. Так продолжаться не может – я вернусь в игру и стану Королём Грязных Земель…

– Дамы и господа! Встречайте Евгения с логином Круто! – раздался голос из динамиков. – Он полностью оправдывает свой логин, потому как собирается совершить нечто невероятное: рискнуть своей последней жизнью в самой популярной «реальной игре» последнего десятилетия «Король Грязных Земель»!

Зал взревел. Многие подняли в воздух плакаты: «Я смотрю на мертвеца», «Самоубийца», «Прощай, безумец!» Тексты остальных отличались немногим… Кажется, в мой успех не верил никто, кроме меня.

Но зато я получил зрителей и славу даже раньше, чем хотел. Как только я пришёл на регистрацию и сообщил, что собираюсь рискнуть своей единственной жизнью, пиар-менеджеры вцепились в меня, словно я – самый ценный артефакт на Земле. Мне незамедлительно всучили договор, согласно которому я не имею права на восстановление, даже если соберу денег, а все донаты, полученные до пятидесятого уровня, уступаются в пользу компании. За это мне пообещали отличную пиар-компанию. И не обманули: моё лицо было на всех голографических баннерах, на всех экранах, во всех электронных газетах, количество подписчиков взлетело до семидесяти миллионов за первый день, а к концу недели достигло цифры в четыре миллиарда. Суммы донатов были космическими, но мне, к сожалению, не причиталось ни единой копейки…

И вот под гул толпы я сел в вертолёт. Загудели винты, и через несколько мгновений вертолёт поднялся в воздух, чтобы перенести меня на остров, ставший огромной картой для игры «Король Грязных Земель».

– Круто! Пришло время выбрать стартовую амуницию и экспедитора, – раздался голос в моём наушнике.

– Дальний бой, – сухо ответил я. – Вор.

– Принято! – ответил голос из динамика. – Сейчас подберём вам экспедитора.

– А я могу выбрать платного? – с надеждой спросил я.

– К сожалению, на вашем счёте недостаточно средств.

– Но… – начал было я.

– Переключаю вас на вашего экспедитора. Удачной игры!

Щелчок – и из наушника раздался голос, который я меньше всего хотел услышать:

–Привет, я твой экспедитор на эту игру! Давай знакомиться – меня зовут Толя!

– Господи Боже! Только не это! – обречённо покачал головой я.

Глава вторая. Нубоград

Я стоял на берегу океана и задумчиво смотрел на раскинувшееся передо мной поселение – десятки аккуратных двухэтажных домов из красного кирпича, окружённых низким забором, и дорога, ведущая от берега к красивой высокой арке, над которой красуется название поселения: «Нубоград».

Да уж, если везёт, так во всём подряд! Сначала мне в экспедиторы вновь достался Толя (шансы такого совпадения – 1 к 1000), а теперь меня высадили в единственном стартовом регионе, в котором я никогда не был. А это означает, что соседних регионов я тоже никогда не видел.

Стартовых регионов на острове четыре (плюс один для премиумов). Стартовые отличаются от обычных лишь тем, что в них действует ограничение максимального уровня: он не поднимется выше десятого. А Нубоград – это мирное поселение, столица этого региона, в которой обитают самые трусливые «трутни» – те, кто боится соваться в основные регионы. Кроме «трутней» в Нубограде полно новичков (нубов), а нубы – это самое страшное, что есть в этой игре: они запросто могут довести вас до сердечного приступа бесконечными расспросами и предложениями играть вместе.

Кстати, важный момент, у игры множество «серверов», то есть игровые острова есть почти в каждом крупном городе, почти на каждой обитаемой планете. А как иначе, ведь, даже при заоблачной стоимости, пропуски расходятся как горячие пирожки. Разумеется, существуют и лимиты на одновременное количество игроков на острове, так что зачастую возможности поиграть приходится дожидаться, либо приобретать премиум-пропуск.

Ладно, пора проверить свою стартовую экипировку. Один из бесполезных стартовых ритуалов. Экипировка выдается под предполагаемый стиль игры, но, как правило дают всякий хлам, который выбрасывается после первого же рейда (бывают и исключения – однажды я получил на старте неплохую винтовку). Я открыл чёрный пластиковый контейнер, который мне всучил пилот вертолёта перед тем как улететь. В нём были старенький пистолет, покрытый толстым слоем ржавчины, два магазина, рваный плащ-накидка с капюшоном нелепого розового цвета, бутылка воды и пачка крекеров. Я взял в руки пистолет. Где-то на нём должна быть маркировка… А, вот она! На металлической пластине было выгравировано: «Сломанный Тихий Пистолет 9 мм – урон 8».

«Как и ожидалось… Бесполезный мусор…» – покачал головой я, убрал пистолет за пояс, а обоймы распихал по карманам.

Развернув плащ, я быстро нашёл бирку и прочел: «Сломанный Нелепый Плащ Скрытности: скрытность +5, харизма –3».

«Сломанный плащ»… Да уж, этот плащ действительно выглядит сломанным! Но зато усилитель неплохой. Я накинул его на плечи, а контейнер с крекерами и водой бросил в ближайшие кусты – бесполезный хлам.

Погружённый в грустные мысли, я побрёл по дороге в сторону Нубограда. За аркой видел дома, торговые палатки и толпы игроков, но пройти через неё мне не удалось – удар тока наказал меня за невнимательность, а механический голос из гарнитуры напомнил:

«Внимание, перед началом игры вы должны распределить очки навыков. Свяжитесь с вашим экспедитором».

Следующие два часа я просидел у ворот. Честно говоря, уже решил вернуться к кустам и отыскать крекеры, но на полпути меня остановил треск моей гарнитуры.

– Ну как ты там? – раздался довольный голос Толи. – Погоди, сейчас монитор включу.

– Да уж, включи! – буркнул я. – А то сижу уже третий час у стартовой локации…

– Бли-и-и-ин! – виновато протянул Толя. – Я в магазин отходил – думал, высадка только в час…

– Да, в час, – подтвердил я. – В час по московскому времени, а не по варшавскому…

– Прости, напарник, – извинился Толя. – Совсем забыл про разницу во времени… Зачем вообще придумали эти часовые пояса? Тупость какая-то!

– Их придумали, чтобы ты не обедал в темноте. Короче, Толя, просто выставь мне характеристики.

– О’кей, во что вкладываем?

– Половину в скрытность, половину в харизму.

– И всё? – удивился Толя. – Может, в огнестрельное оружие что-то вложить? Или в ловкость?

– Нет, – коротко ответил я.

– Ладно, готово. Теперь у тебя все параметры по единицам, а харизма и скрытность – по пятнадцать.

– Отлично. Конец связи.

– Отбой, напарник, буду следить за тобой! Плащ, кстати, козырный!

Я показал средний палец висящему надо мной квадрокоптеру и, накинув капюшон, вернулся к арке, на этот раз пройдя под ней без приключений.

Передо мной раскинулась просторная, мощённая камнем центральная площадь. Десятки торговых лавок и шатров, толпы игроков с испуганными, полными неуверенности лицами, снующих туда-сюда, не понимая, что им делать дальше.

– Извините, не хотите купить крекеры? – с надеждой спросил меня какой-то гном или гномиха в дырявой кольчуге и с палкой за поясом.

Гномы всегда отличались от других рас гнусностью своих рож. Мерзкие морщинистые лица не позволяли не только определить возраст носителя, но даже их пол. Вот и сейчас я не мог понять: она это или он, двенадцать ему (ей?) лет или сто девяносто четыре.

– Ну всё, началось! – закатил глаза я. – Ты будешь первым и последним существом, кому я сегодня помогу! Видишь эти толпы? – Я указал ему на длинные очереди к торговым лавкам. – Все эти люди пытаются продать крекеры, но никто их не купит. Знаешь почему? Потому что тут никому нахрен не сдались эти сраные крекеры! Их кладут абсолютно каждому игроку, и абсолютно каждый пытается их продать. Но ответь: кто будет покупать крекеры, если у всех они есть? Правильно – никто! Так что сожри уже эти грёбаные крекеры или выбрось нахрен!

– Но кто-то же может съесть свои крекеры и захочет ещё… – почесал в затылке гном (гномиха?).

– Все, кто хотят «ещё крекеров», не имеют монет для их покупки! Игроки появляются с пустыми кошельками! А если человек хочет крекеров – значит, у него нет монет, потому как, если бы они были, он бы купил себе чего-нибудь понажористей, чем пачка мерзких кислых томатных крекеров!

– Но есть же премиум-игроки… – не сдавался гном (гномиха?).

– Да, – кивнул я. – И у них отдельный стартовый регион. Если бы тут появился премиум-игрок, его бы сразу забили палками, чтобы растащить его премиум-снарягу.

– А что, если у игрока есть деньги, которых хватает только на крекеры?

– То есть игрок ушёл грабить опасные локации и вернулся с лутом стоимостью в одну бронзовую монету? Что же он там добыть должен был? Коробок спичек? Он прошёл несколько километров до ближайшей локации, задержав дыхание от ужаса пробирался мимо жутких монстров, отстреливался от грабителей, а потом нашёл коробок спичек и решил: «Ну всё, на сегодня хватит! Вернусь в город, стоящий в пяти километрах отсюда, и куплю себе пачку вонючих крекеров» – так, что ли? В этом поселении есть лишь два типа людей: те, у кого нет монет на крекеры, и те, кому они нахрен не нужны! Я, кстати, отношусь и к первым, и ко вторым!

– Ты так много знаешь про игру! – восхитился гном (гномиха?). – Давай играть в команде!

– Так, всё, пошёл в жопу! – коротко ответил я и поспешил раствориться в толпе, пока гном не начал меня умолять (а он обязательно начнёт).

Самыми частыми фразами, которые можно было услышать на стартовых локациях, были: «Кому нужны крекеры?», «Давай играть в команде», «Отвали» и «Пошёл в жопу» (последние две были самым распространённым ответом на две первые).

Я прошёл толпу насквозь, постоянно посылая в жопу игроков с крекерами и просьбами об игре в команде, и оказался на тесной тихой улочке. Игроков тут почти не было. Сделав ещё несколько поворотов и убедившись, что за мной никто не наблюдает, я начал дёргать дверные ручки входных дверей всех попавшихся на моём пути домов. Заперто, заперто, снова заперто. Пришлось проверить с три десятка дверей, прежде чем раздался заветный щелчок. О да!