Путешествие сквозь время. Ночь, когда сводятся счеты

– Двадцать третье мая. А что?

Неужели Мишель знает, куда мы собрались? Глупости – она не может знать. Почему тогда с таким подозрением смотрит?

– Вы все-таки забыли, – «старшая сестра» повернулась к нам, в ее голосе слышался укор.

– Нет, мы не забыли! Это же… Тот самый день, да? – наше притворство выглядело крайне неубедительно.

– Мы же сегодня едем в гости моим родителям, – Мишель снизошла до объяснения.

– А, к вашими родителям… Так, стоп, почему сегодня?

– Потому что мы с мамой так договорились.

Договорились они… Почему именно двадцать третьего числа? В прошедшие три дня, когда мы сидели дома и помирали от безделья, конечно, нельзя было навестить ее родителей. Это нужно делать именно сегодня, когда мы должны встретиться с Дианой.

– Боюсь, мы не можем с вами поехать… – попыталась вежливо отказаться я.

– Никаких отговорок! Я обещала маме познакомить вас!

– Нет-нет! Мы с вами пойти не можем!

– Но почему? – обижено надула губки Мишель. Спустя мгновение расстроенная гримаса сменилась легкой улыбкой. – А, неужели вы хотите сбежать на Праздник Ивовых Сережек?

Мы не знали, что противопоставить такой догадливости.

– Можно пойти, да? – осторожно спросила Маша.

– Да, конечно, – ответила госпожа д’Андрель. – Наверное, опять хотите на свидание сбежать? – она погрозила пальчиком.

Я почувствовала, что моим щекам стало жарко. Ничего, пусть думает так. Не посвящать же ее во все те заговоры, в которые мы оказались втянуты.

– Только возвращайтесь не поздно, и не разговаривайте с незнакомцами, и… Вообще, вас бы приодеть.

Снова розовые бантики? Только не это! Мишель насильно потащила нас в свою гардеробную. По пути мы свое отражение в зеркале. Как же жалко мы выглядим.

– Мишель, по-моему, ваш котик лапку поранил, – подала я голос.

– Да? Бедный котик… Котик!? Лулу, я бегу на помощь!

Оставив нас в покое, Мишель побежала спасать любимого питомца. По ее причитания мы с Машей поползли (по-другому это трудно было назвать) в противоположную ей сторону и скрылись в другой комнате, которая оказалась кабинетом Леона, где мы и столкнулись с мужем нашей «старшей сестры».

– Леон, вы скажете Мишель, что нам нужно было срочно уйти? У нас просто есть очень важные дела, – обратились мы к нему с просьбой.

– Хорошо, – как обычно, с буддийским спокойствием, ответил он.

– Да, и еще кое-что, – мы вспомнили одну вещь. Даже странно, что не задумались об этом раньше. – Как думаете, Мишель расстроится, если нам придется покинуть ваш дом насовсем?

Мужчина вздохнул. Казалось, ему нелегко было нам ответить.

– Я думаю, ей будет трудно это принять.

– Мы догадываемся. Поэтому обращаемся к вам, а не к ней, – сказала я с неуклюжей и неуместной улыбочкой. – Вы же передадите ей?

– Я постараюсь, – уклонился от прямого ответа Леон.

– Даже если она снова обвинит во всем вас?

– Это не страшно. За без малого восемь лет совместной жизни я успел привыкнуть к такому. Осторожно, вы заденете…

Во время разговора Маша оперлась руками о стол и случайно уронила на пол стоявшую на нем рамку.

– Я подниму, – подруга наклонилась за вещицей.

Мы обе увидели, что в рамку вставлен портрет, изображавший девочку-подростка.

– Кто она? – полюбопытствовали мы.

– Николь, младшая сестра Мишель.

– Почему мы раньше о ней не знали?

Леон грустно улыбнулся:

– Вы можете увидеть только этот портрет. Настоящая Николь – на небесах. Лихорадка унесла ее жизнь.

Мышцы Машиного лица дрогнули, как будто она собиралась заплакать.

– Мишель было тяжело видеть эту картину, поэтому я поставил ее здесь, – Леон мягко взял рамку и рук Маши и вернул ее на стол.

– Нам очень жаль… – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, потому что глаза у меня были на мокром месте. Потом решила не трогать эту тему. Когда мы покидали кабинет, я обернулась и добавила: -…Что побеспокоили вас.

***

Уходить было трудно. После того, что мы узнали о семье Мишель, стало понятно, что наша пропажа не может не задеть ее чувства. Оставаться тоже было нельзя. Ведь рано или поздно нужно будет вернуться домой, к своим близким. Как ни крути – мы виноваты. Но из двух зол выбирают меньшее.

***

– Давно я не был на такого рода праздниках, – сказал Шико, окидывая взглядом площадь, уставленную лавками, в которых продавали игрушки и сладости, и украшенную подобием мишуры.

Было странно увидеть королевского шута здесь, так как Диана сказала, что никого из дворян не будет. Но с ним мы могли бы лучше ориентироваться, ведь все еще плохо знаем город и больше никого здесь не знаем.

– Почему это вы вдруг увязались за мной? – подозрительно покосился в нашу сторону Шико.

– Потому что потому, – уклонились мы от ответа, нервно высматривая нашу Диану в толпе веселящихся горожан.

– Учтите, что дальше вы не пойдете. У меня здесь важная встреча, и вам там рады не будут.

– Не больно-то и хотелось.

Что за встреча может быть у Шико на празднике простых горожан. Хотя, нам нет до этого дела. Нам надо сейчас найти Диану.

Прижавшись друг к другу, чтобы не потеряться, мы пробирались сквозь толпу.

Множество лиц мелькало перед нами: мужских, женских, старых, молодых, детских. Детей лет до десяти здесь было особенно много.

Как же мы найдем Диану среди такого столпотворения? Надо было договориться с ней о более конкретном месте встречи.

Во время наших поисков мы случайно наткнулись на смешного старичка. Глядя на его невысокий рост и длинную бороду невозможно было не улыбнуться. Он напоминал волшебника из детской сказки.

– Не хотите ли вы принять участие в аттракционе? – поступило предложение о него.

– Мы немного заняты, – выразила отказ я.

– Нам очень жаль. В другой раз, – извинилась Маша.

– Но вы даже не выслушали, что от вас потребуется. Всего-то и нужно, что пройти по канату над чаном с водой.

У нас глаза полезли на лоб. И такого рода развлечения считаются нормой в этой эпохе? Да с этим справится только подготовленный акробат! А что, если..,

– Мы согласны, – выпалила я.

Маша посмотрела на меня то ли испуганно, то ли удивленно.

– Ну вот и отлично! Следуйте за мной, – довольно улыбнулся старичок.

– Насть, ты что творишь? Нам сейчас не о развлечениях думать! – зашипела сердитым шепотом Маша.

– Не кипятись. С высоты будет лучше обзор. Мы сможем увидеть Диану, – объяснила я.

Раздражение в глазах Маши сменилось уважением.

– Ну ты, Настя, башка!

***

Протискиваясь между горожанами, мы следовали за тем странным дедушкой, пока он не остановился и не повернулся к нам с широкой улыбкой, которой не хватало парочки зубов. Это означало, что пора нам с Машей вступить в игру. Сама конструкция, которую представлял собой аттракцион, выглядела внушительно. Даже странно, что мы не обратили на нее внимания раньше. Это была добротно сколоченная лохань размером с бассейн, наполненная чистой (и на том спасибо) водой, над которой был протянут канат, привязанный обоими концами к двум столбам, один из которых был задействован в креплении палатки, обозначавшей местонахождение аттракциона.

– Пойдешь? – спросила меня Маша.

– Почему сразу я? – нельзя было не возмутиться такой подставой.

– Не с моей координацией заниматься такими вещами.

– Можно подумать, моя координация лучше, – я поворчала, но все-таки отправилась на столь экстремальное дело, нервно сглотнув.

– Удачно повеселиться, – тихо сказал мне дедушка, помогая взобраться на канат.

Первое же, что я сделала – окинула взглядом открывшийся вид. Кажется, я переоценила эту возможность – здесь было не так уж и высоко, и Диану я, конечно же, не увидела. Но пройти над водой все-таки придется. Назвался груздем – полезай в кузов. Не успела я сделать пары шагов, как что-то ударило меня по лицу. Не успела увидеть, что именно. Похоже, кто-то из посетителей ярмарки развлекается таким варварским способом. Еще один такой же предмет ударил меня в плечо с другой стороны. Он оказался небольшим мячиком, наполненным чем-то сыпучим. Собираясь разразиться праведным гневом, я повернулась туда, где ранее стоял владелец аттракциона, и обнаружила, что рядом с ним выстроилась очередь из людей, которым он продавал те самые мячики. Аттракцион был не для нас – он предназначался для этих жестоких зевак. Особенно это развлечение радовало детей. Тем временем мячики продолжали лететь в меня. Наряду с ними мне доставалось и другими безделушками от решивших сэкономить: старой обувью, тухлыми помидорами, потрескавшейся деревянной посудой. Удары мешали держать равновесие. Передо мной стоял нелегкий выбор: либо набить синяков и шишек, либо спрыгнуть и вымокнуть до нитки. Я просто повисла на этом канате, прижавшись к нему животом и обхватив его руками, как ленивец ветку. Маша повела себя как настоящий друг, придя на выручку. Пока я поневоле развлекала публику, она сбегала до забора, загораживающего один из жилых домов. Каменное ограждение было сломано и в одном месте было заменено на несколько сколоченных вместе досок, которые не были прикреплены к каменной части. Притащив доски, Маша закинула их в бассейн подо мной. Спрыгнув на импровизированный плот, я подгребла к краю лохани и беспрепятственно выбралась на твердую землю. Однако, на этом наши приключения не закончились. Толпа, разозленная тем, что лишилась хлеба и зрелищ, продолжала кидаться всяким мусором теперь уже в нас обеих. Оставалось только спасаться бегством. Мы сметали все, что оказывалось на нашем пути: снесли один из ларьков с игрушками, врезались в лежавшие кучей арбузы, испортив их и испачкавшись в соку, даже напугали до слез нескольких малолетних детей. Хотя, их скорее ввела в замешательство преследовавшая нас толпа.

***

Мы остановились на другой стороне площади, когда я упала на Машу, споткнувшуюся об какой-то камешек. Пролежав неподвижно некоторое время, мы поняли, что можно спокойно встать.

– Фух, кажется, мы отвязались от них, – отдышавшись, я поднялась.

– Правда? – Маша осторожно подняла голову, посмотрела по сторонам и решила, что мне можно верить. Там, где мы сейчас находились, стояла очередная палатка, но уже немного крупнее тех, что мы видели ранее. Вход был загорожен занавеской, на которой крепилась записка: «Ушел по делам. Буду примерно после обеда.» Ну кто так пишет? Совершенно не понятно, когда ожидать эту загадочную личность. Пока мы смеялись над этим сообщением, к палатке подошел не кто иной, как Шико. Как будто только что перенесенного нами ужаса было мало.

– Вы что здесь делаете? – растеряно спросили мы.

– Могу обратиться к вам с тем же вопросом. Мы же договорились, что вы за мной не идете.

– Мы и не шли! Мы тут спокойно занимались своими делами, – сказала я.

– Если бы вы занимались своими делами спокойно, у тебя бы не было синяка под глазом.

Я отвернулась и закрыла рукой пол-лица. Нашел, клоун, к чему прицепиться.

Напугав нас неожиданностью, занавеска у входа в палатку отдернулась, снаружи появился мужчина со шпагой.

– Я же велел приходить в одиночку! Чей голос я слышал здесь? – сердито воскликнул он, угрожая холодным оружием.

Шико встал в боевую стойку, готовясь обезопасить нас от удара. Нельзя было не отметить скорость его реакции. Непросто привыкнуть к этим его переходам о Шико-шута к Шико-отрублю-твои-конечности-быстро-и-дешево.

– Не волнуйтесь, они сейчас уйдут, многозначительно сказал шут, делая нам страшные глаза.

Мужчина нахмурил свои кустистые брови, которые придавали его лицу вид еще более грозный, чем он был на самом деле.

Мы с Машей, не желая связываться с этим гражданином, развернулись и пошли прочь от палатки, оказавшейся убежищем для встречи. Когда мужчины исчезли внутри, мы тут же вернулись ко входу, и, тихонько приоткрыв занавеску, стали подслушивать. Тот, кто ждал Шико, беспечно стоял спиной к выходу, поэтому можно было не опасаться его.

– Вот мы с вами и встретились, Жан-Антуан. Никогда не понимал, почему вы скрываетесь под столь вульгарным псевдонимом – Шико? Впрочем, для такого грешника, как вы – самый раз.

– Вы ведь хотели встретиться со мной не для того, чтобы поговорить о моем имени, да, герцог Майенский?

– Разумеется, нет. Я искал вас несколько лет, чтобы узнать, как именно погибла моя невеста. Кого мне спросить, если не человека виновного в гибели госпожи де Вилар?

– Вы же знаете, что она погибла от рук гугенотов.

– Конечно, можно обвинить во всем религиозные войны. Любой бы сказал что-то подобное на вашем месте. Но не вам ли было приказано защищать ее?

Шико промолчал.

– А где были вы? Занимались своими черными делишками? Вас не было с ней, несмотря на то, что ее отец, у которого вы тогда служили солдатом, приказал вам находиться рядом.

– Я понимаю, что скрывать это бессмысленно. В ту ночь было совершено покушение на господина де Ларошфуко, в котором я участвовал. И мне, действительно, пришлось покинуть госпожу де Вилар.

– Я догадывался, что на ваших руках была чужая кровь еще до того, как вы спрятались за спиной Его Величества. Но теперь, когда я уверен, что вы виновны в гибели моей невесты, я имею полное право вызвать вас не дуэль, – Майенский приготовился снять перчатку с одной руки.

Мы почувствовали, что пора вмешаться.

– Слушай, ты, мститель недоделанный, – Маша отдернула занавеску у входа, подошла вплотную к сопернику шута и ткнула его пальцем в грудь. -Тебе, что, заняться нечем, раз ты несколько лет потратил на поиск человека, который тебе ничего не должен? А если убьешь Шико, думаешь, твоя невеста была бы довольна?

– Вот именно, – подключилась я. Теперь уже мы обе практически дышали ему в лицо. – И вообще, если ты не можешь жить без своей госпожи де Вилар, почему же сам ее не спас?

Майенский так и не снял перчатку, пребывая в состоянии шока от нашей наглости.

– И нечего на других вину перекладывать! – закончила Маша.

– Кажется, сегодня без дуэли, – пожал плечами Шико, обращаясь к своему сопернику.

– Вот-вот. Так что шел бы отсюда по добру по здорову, – сказала я, снимая с Майенского перчатку и выбрасывая ее на улицу.

– Ну как что, может, встретимся в другой раз? – скучающе спросил Шико.

– Н-нет, спасибо, – пробормотал Майенский, проходя сквозь занавески и словно стараясь исчезнуть.

– Кажется, мы все-таки пристыдили его, – гордо сказала я. -Только не подумайте, что мы ради вас старались. Просто нам этот тип не понравился.

– Я и не смел надеяться, – ответил Шико. -Хотя, господин Майенский в чем-то прав. Я действительно виноват в смерти госпожи де Вилар. Но, с другой стороны, тот случай, тот случай сильно поменял мою жизнь.

– То есть? Из-за ее смерти вы пошли служить королю, а не чтобы спрятаться после убийства?

– После убийства я прятаться не собирался. Я был уверен, что поступаю правильно. Мы заранее все запланировали, хотя до последнего не было точно известно, что в Париж приедет этот человек – господин де Ларошфуко.

– Писатель что ли? – перебила я.

– Не знаю, что он там писал, но он был полководцем. Очень важной фигурой для гугенотов.

– Так это не тот Ларошфуко. Это, наверное, прадед его, – предположила Маша.

Шико продолжал рассказ:

– Всего было тридцать человек. Чтобы не быть узнанными, мы спрятали лица за масками, а потом просто постучали в его дом – да, мы были моложе и наглее – и напали на него, как только он открыл дверь. Перед тем, как покинуть место убийство, я выглянул на улицу и увидел происходившие там беспорядки: это была та самая ночь.

Поначалу, правда, это воспринималось как торжество католиков над гугенотами. Даже не было толком понятно, что там происходит. Я поспешил найти своего брата, который был с нами в сговоре, но не участвовал в убийстве, чтобы сообщить ему, что все прошло гладко. Оказалось, он бежал мне навстречу. На нем лица не было. Он сказал, что восставшие атаковали дом де Виларов, их дочь ранена и лежит в госпитале. Услышав, что госпоже угрожает опасность, я сломя голову побежал к ней сквозь толпу бунтовавших людей. Когда я был рядом, она была уже в тяжелом состоянии, несмотря на то, что рана была забинтована и смазана лекарствами, ведь она страдала малокровием.

– Она не выжила? – поняла Маша.

– Доктора были бессильны, а я – тем более. Ее жизнь потихоньку угасала на моих глазах. Она сжимала мою руку так крепко, как будто только это связывало ее с этим миром. И я слышал ее последние слова: «Если бы ты мог прекратить религиозные войны, это была бы моя предсмертная просьба». Слова, которые привели меня на службу Его Величеству. И я неотступно иду к своей цели, каких грехов не пришлось бы мне совершить на пути.

Шико завершил свой рассказ. Повисла тишина. У нас с Машей не было слов. Все это время королевский шут казался нам машиной, созданной для политических интриг, неподвластной чувствам. Но теперь, зная о его более человечной стороне, мы испытывали смесь удивления и стыда за то, что думали так о нем.

– Что же вы молчите? – голос Шико вернул нас из раздумий.

– М?

– Я рассказал вам, что из себя представляю. Разве не настала ваша очередь?

– Да что тут рассказывать-то… – из груди вырвался нервный смешок.

– Изворачиваетесь из последних сил. Даже забавно. Так и быть, я помогу вам начать. Во-первых, вы явно не из Франции. Это заметно, по меньшей мере, по акценту, по большей мере – по манерам. Мне сразу подумалось, что вы откуда-то издалека. Во-вторых, вы здесь недавно и надолго оставаться не планируете, иначе вам не понабралось бы жить у семейства, с которым вы, можно сказать, только что познакомились. В-третьих, вы явно были налегке, когда попали сюда – почти все время я вижу вас в одной и той же одежде. Это может означать, что свое путешествие вы не планировали. То есть, вас в одно мгновение перенесло из одной точки мира в другую. А теперь самое интересное. Вы не из Франции… Но вы знаете про Варфоломеевскую ночь. Я спросил вас, и вы, довольно общо, но ответили. Не буду мучать вас и сокращу количество вопросов до одного: зачем вы здесь?

Я почувствовала, как, ища защиты, ко мне прижалась Маша. ее сердце словно металось, как загнанная кошкой в угол мышь, и мое сердце синхронизировалось с его ударами. Мы также были загнаны в угол. Если скажем Шико правду – нам вряд ли поверят. Если соврем – Шико поймет.

– Мы можем сказать только то, что наша цель совпадает с вашей.

Шико не торопился отвечать. Ожидание его реакции – самые напряженные секунды нашей жизни.

– От вас следовало бы избавиться, но это сделаю не я.

– Мы должны пугаться или испытывать облегчение?

– Решайте сами. Какие все же необычные встречи преподносит судьба.

– Действительно. Зато вам будет что вспомнить на старости лет.

– Мне и так уже тридцать пять лет. Это почти старость.

– Погодите, что вы там говорили про встречи? – подскочила, как ошпаренная, Маша.

– Что-то не так? – ее поведение вызвало у меня беспокойство.

– Насть, – подруга потрясла мою руку. – Нас же ждут!

Какой кошмар! Как я могла забыть, что нам необходимо увидеться с Дианой!

– Шико, нам пора, мы тут это… В общем, до свидания…

Мы взбежали на площадь. Толпа успела поредеть за время нашего отсутствия на улице. Некоторые лавочники и владельца аттракционов складывали свои палатки. Появилась надежда на то, что теперь Диану будет проще найти среди горожан. Если она, конечно, еще не отчаялась нас дождаться. Мы побрели на другую сторону площади, туда, где возвышалось дерево, на ветвях которого было завязано так много ленточек, что казалось, будто у дерева такая пестрая крона. Это была дань какой-то местной традиции – то ли завязанная ленточка гарантировала исполнение желаний, то ли что-то еще.

Диана так и не объявилась. Может, ушла уже. А вдруг ее муж не отпустил? На всякий случай мы не разворачивались, пока не подошли вплотную к этому дереву. Как будто от этого что-то зависело. Кусочек пожелтевшие бумаги, сложенной самолетиком, выделялся среди разноцветных лент. Неужели этот способ складывания бумаги существует уже давно? Или нет… Не раздумывая, мы вскарабкались на старую корягу и дотянулись до той ветки, на которой застрял «самолетик». Что-то было написано не нем кириллицей. Без сомнений, это записка от Дианы.

Помятая бумага, размазанные чернила, угловатый почерк – все указывало на то, как Диана нервничала или торопилась, когда оставляла сообщение:

«Маша и Настя, я понимала, что вы можете не обнаружить эту записку, но другого способа связи нет. Мне только что пришло письмо о том, что Наваррский в плену у Анжуйского, и они держат его в заброшенной мельнице на восточной окраине Парижа. Я направляюсь туда.»

Как же так? Почему она ввязалась в такую опасную передрягу? Почему не поговорила с нами сначала? Хотя, если вспомнить о ее боевых навыках и самоуверенности, эти волнения кажутся излишними.

– Как ты думаешь, лучше найти лошадь или не тратить на это время и отправиться к мельнице пешком?

– Ты серьезно? – вытаращила глаза Маша. -Хочешь отправиться туда? Диана в состоянии постоять за себя! Мы будем только мешать ей, она рассердиться!

– Она оставила свои координаты, значит, мы должны приехать, – привела я довод.

– С другой стороны, будет как-то по-свински бросить ее с Анжуйским, – задумалась Маша. -Пошли.

Глава 14 Важное обстоятельство

Старая ветряная мельница, которую мы нашли, расспрашивая горожан, выглядела неприветливо, а может, так нам показалось, потому что мы вот-вот должны были увидеть Анжуйского. Но… он же думал, что убил нас! Воспоминание об этом заставило меня замешкаться.

– Что случилось? – Маша заметила мои сомнения.

– Анжуйский же не знает, что мы живы. В этот раз он непременно захочет от нас избавиться.

– Он бы и так захотел от нас избавиться. Мы же собираемся помешать его планам.

– Ну… Вроде как да, – замялась я.

– У нас нет другого выхода. Если хотим помочь Диане, то придется рискнуть.

Слова подруги помогли мне чувствовать себя немного храбрее. Собрав волю в кулак, мы вошли в старую постройку через отверстие в разрушенной стене, чтобы не скрипеть дверью и быть тише. Прокравшись внутрь, мы увидели Диану, живую и здоровую. Анжуйский, который был с ней, стоял у противоположной стены. Поскольку мельница была большая – внутри она казалась даже больше, чем снаружи, – расстояние между ними было таким, что он не мог внезапно ударить ее шпагой или кинжалом. Главное, чтобы при нем не оказалось пистолета. Мы застали их, обменивающимися репликами.

– Я даже не сомневалась, что вы способны на что-то такое же низкое. И если вы хотели шантажировать меня, то зря. Ведь я готова сражаться, чтобы защитить Наваррского.

– Очень трогательно. Но тебе пока что некого защищать.

– Пока что?

– Не понимаешь? Просто один из гостей нашего званого вечера задерживается. А чтобы немного поторопить его, я пообещал тебя убить.

– Чего вы добиваетесь?

– Хочу немного задержать тебя здесь, чтобы у нашего Наваррского друга была мотивация переосмыслить свое отношение к французскому престолу. Обещаю, скучать не придется.

На последних словах герцог щелкнул пальцами – это был сигнал. Вооруженные люди в масках появились из укрытий и окружили девушку, пока Франсуа Анжуйской оставался на безопасном расстоянии. Не раздумывая, мы с Машей бросились в самую гущу собиравшейся начаться бойни:

– Диана, мы здесь!

– Вы с ума сошли? Куда в самое пекло!? – возмутилась путешественница во времени, узнав нас.

– Мы нашли тебя!

– Вы, конечно, молодцы, но почему нельзя было подождать снаружи, пока я тут закончу?

– Откуда вы здесь!? Ваши трупы уже должны были гнить в земле! – мы повернулись на голос Анжуйского, в котором слышались злость и досада. -Убейте всех троих! – приказал он своим людям.

Эти слова словно поразили нас громом. Нас спасли леса, которые помогали взбираться к механизму под потолком мельницы, соединявшему жернова с лопастями снаружи и приводившему их в движение. Диана вспрыгнула на первую ступень и помогла нам забраться к ней. Преследуемые людьми в масках, которых было около сорока человек, мы поднимались все выше. Отбиваться могла только Диана, потому что у нее единственной из троих было оружие.

– Послушайте, вы абсолютно беззащитны сейчас, – тяжело дыша, сказала путешественница во времени. -Вам лучше сбежать. Под крышей есть отверстие.

– А ты?

– Я останусь. Я должна быть здесь, когда приедет Наваррский.

– Мы тебя не бросим! Мы будет сражаться, чего бы нам это не стоило!

– Дурочки, – в ее устах это слово прозвучало ласково, несмотря на то, что мы были под угрозой смерти. -Послушайте, цифры 136-16-24 говорят вам о чем-нибудь?

– Что это? Подожди, это…

– Это в дворцовой библиотеке…

Больше Диана ничего не успела сказать, потому что воины Анжуйского приближались, и она подтолкнула нас к окошку под потолком. Мы не сопротивлялись ей. Спрыгнув, ухватились за одну из лопастей повернуться под тяжестью наших тел и, оказавшись ближе к земле, спрыгнули. Не разбирая дороги, помчались в сторону Парижа.