Эльфийская ведьма

– В следующий раз, оскорбившего честь и достоинство моего короля, спалю целиком, – очень тихо пообещала Тара.

Придворные в ответ притворились безмолвными рыбами.

Только вечером на траурном ужине эльфа вдруг рассмотрела знакомый горбоносый профиль. Ведьмак-ворон! Позабыв и о своих обязанностях, и об этикете, она ринулась к нему.

– Господин Берадар, – вспомнила она его имя. – Я погибну без вашей помощи!

Ведьмак обернулся. В мудрых глазах отразилось безразличие.

– Ты сама теперь помощь, – холодно ответил он, попытавшись увильнуть от нежелательной беседы.

– Я не о том. Вы знаете мою беду. Подскажите постоянное заклинение красоты. Подскажите, как избежать ищеек, – принялась канючить Тюве.

Ведьмак брезгливо поморщился.

– Ты сама всё знаешь. Но так и быть, в последний раз я тебе подскажу, – смилостивился он. – Если сама не справишься, струсишь, позови Запредельное. Формула вызова тебе известна. Девушка ты изворотливая. Думаю, договоришься с Судьёй. Это и станет твоим посвящением.

И он смешался с жующей и переговаривающейся толпой гостей.

Ничего не изменилось. Что-то слезливо – заунывное играли музыканты, перемывали косточки друг другу придворные. Но Тара успокоилась. Судья. Значит, можно ей заплатить не своей жизнью. Главное, раз и навсегда похорошеть, не бегать за Мастером – чародеем из Академии каждые десять дней… Ни от кого не зависеть.

Она едва дождалась ночи. Постояв возле комнаты Варросео, убедившись, что будущий король сладко спит под защитой её чар, эльфа побежала по коридорам. Несмотря на суматошный день, их причудливый рисунок отложился в её памяти. Поскорее куда-нибудь в закоулок, где появление мёртвой конницы не вызовет ненужный вопросов.

Зачаровать гвардейцев на малых воротах не составило труда. Путь Тары лежал в бедняцкие кварталы. Вроде, не очень далеко, но кто будет искать просителя в таких трущобах?

Эльфа начертила защитный контур, прочла заклинание вызова. Холодная ночь не заклубилась туманом, не засверкала молниями. На один единственный мимолётный миг эльфа ощутила чей-то пристальный взгляд из Запредельного. И всё. Сколько бы она не повторяла формулу вызова, что бы ни сулила Судье и её армии, никто не появился.

Разбитая, расстроенная, она явилась во дворец за три часа до позднего рассвета и уснула под дверью своего господина, по-кошачьи свернувшись в кресле.

На вторую ночь Запредельное не отозвалось вовсе. И весь день коронации сонная эльфа таскалась за господином, слушала комплименты в свой адрес, украдкой почёсывала зудящую под мороком кожу, с тоской ожидая окончания затянувшейся церемонии…

Ночь. Яркие звёзды заволокла шаль облаков, вначале тонкая, а потом и густая, пушистая, снежная. Снежинки падали на булыжные мостовые. Город стал серьёзным и строгим, словно полк перед приездом генерала. В редких окнах теплились лампы – в каких зачарованные, а в каких и простые, масляные. По преданию, ночь после коронации следовало проводить дома, с семьёй, иначе сгинешь в цепких лапах демонов. Демонов Тара не боялась. Наоборот, ждала с ними встречи.

Для своих чар она облюбовала тупичок между складом продовольствия и швейной мануфактурой, где шили простенькую одежду для бедняков.

Тряпкой расчистив от первого снега кусочек мостовой, эльфа кисточкой нанесла настоявшуюся за день краску. Линия за линией складывался узор. Согревая дыханием озябшие пальцы, ведьма ползала на коленях, заговаривала защитный контур. Готово. Можно читать вызов.

Полушепотом уже по привычке, Тара забормотала слова на древнеэльфийском, вкладывая в них всё желание скрыться от ищеек и… похорошеть.

Холод постепенно проникал под кожаный плащ и шерстяную шапочку. Снег валил сплошной стеной. Крупные белые хлопья плясали вокруг эльфы, не способные преодолеть преграду контура. Метель пела, звала к себе, смеялась, шептала, кричала, завлекала, вспыхивала мириадами огней. Запредельное откликалось, но слишком медленно. И тогда Тара сама шагнула за контур, и встретилась лицом к лицу с Судьёй.

В чёрных волосах Судьи сверкали алмазы льдинок, прозрачная туника развивалась, цветы в венке пожухли от холода.

– Согрей меня своим теплом. Отдай свою душу, призвавшая, – зашептала демоница, вцепившись в руку эльфы. И через кожаный рукав проник холод чужачки. Испуганная Тара отступила за линию защиты, но и Судья, не ведая преграды, последовала за ней. – Ты не желаешь платить собой? – предводительница мёртвой армии хищно ухмыльнулась. – Я принимаю твои условия, – она сама отстранилась от Тары. – Я исполню три твоих желания. За это заберу нечто, что тебе очень дорого. Такова моя цена. Справедливо?

Тара кивнула. Что тут торговаться? Что может быть дороже красоты и свободы?

– Желай!

Первое желание, пожалуй, было самым важным.

– Хочу быть красивой, взрослой эльфой – и днём, и ночью, не боясь, что рассеется морок.

– Раз.

– Хочу, чтобы никто не желал спровадить меня в приют.

– Два.

С третьим было туго. Не мстить же семье… Тара не представляла, что желаний будет три. И ляпнула первое, что пришло на ум.

– Хочу стать главной ведьмой королевства, чтобы меня уважали и боялись.

– Три. Договор заключён. Завтра я заберу свою цену. Обратного пути нет, помни это, эльфа.

– Возьми тех чародеев, что приговорили меня к приюту! Это щедрая плата!

– Ты не можешь платить тем, что тебе не принадлежит! Я сказала, я сама возьму, что пожелаю. До встречи, долгоживущая.

Босые ноги Судьи шагнули в метель. А Тара счастливо улыбалась. Она добилась своего. Она победила!

Тщательно стерев контур вызова, она вприпрыжку побежала во дворец, чтобы успеть выспаться и встретить утро новой жизни отдохнувшей.

5

Рион не видел коронации. Спровадив Тюве к ведьмам, он вернулся в город, направился прямиком в Академию. Ведь в числе наставников был его сын.

Коренастый, плотного телосложения Адар мог бы стать хорошим воином, но родился с магическим даром. И едва парню исполнилось пятнадцать лет, навсегда покинул дом. Теперь сын щеголял в зелёно-коричневой мантии, гордо задирал подбородок, и снисходительно смотрел на отца.

– Что ты забыл в столице? – вместо приветствия спросил он, будто стесняясь старика.

– Увидеть тебя приехал, сынок. Недолго осталось мне, попрощаться хочу.

– Увидел? – сын поёжился на осеннем ветру.

На лужайке суетились крошечные люди, вспыхивали искорки заклинаний, шли тренировочные бои. Рион вспомнил, как сам некогда так же тренировался. Как в его общежитие однажды влетел шмель, наделав переполоха среди крошечных человечков – учеников.

Его сын наставник. Его уважают, его боятся, им восхищаются. Шесть лет подряд Рион вместе с женой ездил в гости к их мальчику, пока тот не заявил, что уже достаточно взрослый, чтобы не завесить от родителей. Даже деньги несколько раз присылал в доказательство. А после кратко отвечал на письма раз в полгода…

– Увидел, – вдохнул старый сотник. – Не пригласишь, не поговоришь с отцом? – уже понимая, что всё бесполезно, спросил он.

– Не до тебя сейчас, не серчай, – смягчился сын. – У меня заказ на обучение важных людей. Живу на работе. Приезжай по весне. Лучше в конце лета. Тогда и поговорим, по столице прокатимся, за город в мой особняк съездим. А сейчас некогда, прости.

– Счастья тебе, сынок, – вздохнул Рион, покидая Академию.

У второго сына тоже нашлись дела поважнее. Он уезжал к другу в Орчье ханство. Отец поймал его буквально на пороге.

– Вернусь в Тардрагею по весне, – обнял он отца. – Тогда приезжай. Увидимся, наговоримся.

– Хотел бы я встретить весну, – прошептал старик вслед удаляющейся повозке.

Третий сын, вроде, обрадовался, но тут же заявил:

– Чего ты от меня хочешь, батя? У меня семеро детей, жена восьмым беременна. Не до тебя сейчас. И поселить тебя негде. Помогать внуков нянчить? Ты оборотней убивать обучен, а не пелёнки менять. Младшие подрастут, сами в гости заявимся, если у вас нечисть баловать перестанет. Мне даже приютить тебя негде. Лучше к младшему отправляйся. Он у нас блаженный.

Младший жил в мансарде в бедняцком квартале и рисовал, рисовал… Все стены были завешены картинами, полотна стояли на полу, стопками лежали на всех горизонтальных поверхностях. Увидев отца, сын спросил только про деньги.

– Мне выставку надо делать, позарез средства нужны.

– Я тебе выслал всё, что выручил от продажи дома в Сафри, – удивился Рион, уже понимая, здесь он тоже не нужен.

– На что я краски покупаю, холсты? Все говорят, я талантлив, а помощи не дождёшься! Даже ты не веришь, что твой сын гений, денег жалеешь. Мне бы ещё один рывок, и я стану знаменит! Вот увидишь!

Картины сына завораживали. Отец верил, младший не пропадёт, прославится, как мечтал. Но и в его жизни не было места отцу.

Старый сотник снял комнатку в дешевой гостинице, теперь раздумывал – стоит ли тратить последние дни на путь назад в приграничный город, чтобы умереть там, где его знали, и быть похороненным подле жены. Или провести остаток дней в отдалении от сыновей. Но хоть изредка подглядывая за их жизнью. Скоро ляжет снег. Гадалка, предсказавшая ему судьбу, не ошибалась никогда. С первыми сугробами его, Риона, не станет. Выполнили ли он своё предназначение в жизни? Утро он провёл в храме, выспрашивал у высших сил счастья своим детям – сыновьям и потерянной дочери. А ещё непутёвой эльфе, которой помог добраться до столицы.

* * *

Его Величество Варросео Первый проснулся в на редкость чудесном расположении духа. Терзавшие сердце звери сомнения насытились, улеглись, преданно глядя в глаза хозяину. Варросео проснулся королём и был готов вникать в государственные дела.

Прежде всего, он потянулся, сунул ноги в меховые тапочки, кликнул слуг, чтобы помогли ему одеться, заодно, чтобы не терять драгоценное время, принял у себя министра финансов. Лысеющий «кошелёк» показался ему чересчур любезным, что внушало опасения. Убеждал же негодяй покойного папеньку – беспутный наследник не «потянет» страну, поэтому следует обратить внимание на кузенов и племянников. Ближайшим кузеном был сам министр…

Едва захлопнулась дверь за дядюшкой, вечно плачущимся о нехватке денег в стране, король вызвал Тару.

– Присматривай за ним. Он первый, кому я мешаю.

Эльфа только кивнула.

Далее наследника ждал разбор корреспонденции, адресованной ещё покойному батюшке. Окинув грустным взглядом ворох писем, Варросео понял, что это всё жутко скучно. Он за год столько не читал, сколько требовалось изучить за день. И не просто изучить, как-то прореагировать…

Одному это делать было непривычно и боязно, он снова позвал на помощь телохранительницу. Таре пришлось читать вслух секретные послания и обсуждать пути решения некоторых щекотливых вопросов. Его Величество зевал, кивал на любые предложения и в тайне радовался, что красивая эльфа столь терпелива.

А Тара впервые в жизни чувствовала себя важной, нужной. Нет, это место возле короля она не уступит никому! Это её истинное предназначение, и оно гораздо интересней скучного прозябания в отцовском дворце, нудной зубрёжки замшелых преданий, музицирования и однообразных сплетен о вяло текущей тысячелетней эльфийской жизни. Удел благородной эльфийской принцессы – не для неё. Люди гораздо занимательней и привлекательней. Их век короче, чувства ярче.

Вечером, после важных дел состоялся бал. На него созвали придворных, знать, послов, генералов, чародеев, ведьм и даже богатых купцов. Лились вина, подвали жареных оленей, и нежную телятину, и фаршированных гусей, и многое – многое другое без числа и счёта.

Дамы наперебой хвастались нарядами, украшениями и богатством кавалеров. Кавалеры пыжились от собственной значимости, как сытые воробьи на ветке, выпячивали вперёд грудь.

Не раз бывавшая на королевских балах Тара во все глаза смотрела по сторонам. Сегодня после обеда Варросео, осушив очередной бокал красного вина десятилетней выдержки, по-хозяйски хлопнув по заду служанку, и улыбнувшись сидящей напротив эльфе, черканул на салфетке указ – мол, Тара теперь телохранительница всей королевской династии и главная королевская ведьма.

Какие это обязанности возлагало на эльфу, ещё не было ясно, но Тара была довольна. Тем более, что полученные в монастыре знания начали постепенно укладываться в её голове. Ещё немало времени пройдёт, пока столетьями накопленная сокровищница заклинаний и обрядов станет доступна ведьме в полной мере. Но нынешние познания и возможности уже впечатляли.

В бальных залах и трапезных было ослепительно светло. Чародеи из Академии постарались. Зато теперь пускали под потолком маленьких зелёных и лиловых дракончиков, устраивали воздушные бои на потеху публике. Ведьмак-ворон шептался с ведьмой-кошкой. Старый генерал, увешенный наградами, как груша в урожайный год плодами, пьяно болтал с чародеем из Академии.

Завидев Тару, чародей помахал рукой. Пришлось подойти.

– Девочка, смотрю, ты сумела воспользоваться случайным знакомством, раз на балу пляшешь, – не совсем твёрдым голосом возвестил чародей.

Генерал зыркнул на неё подслеповатыми глазами, икнул:

– И, цыпа какая! Подумаешь!

– Я теперь главная ведьма королевства! – возмущённо топнула ножкой Тара.

– Хе, мы какие великие! – чародей подмигнул эльфе. – А ко мне через день-другой примчишься мордашку подлатать!

– Не надо уже!

Таре захотелось нагрубить, унизить наглеца, знавшего её тайну. Не найдя нужных слов, она развернулась на каблуках и, огибая кружащиеся пары, зашагала дальше – осматривать залы, знакомиться с гостями.

Она чувствовала себя самой красивой, самой успешной из присутствующих, наслаждаясь свободой. Тем более – королю только что доложили: у ворот Тардрагеи нашли шестерых окаменевших големов эльфийского производства. Когда их попытались привести в чувства, чтобы допросить, големы рассыпались в прах. Всё сбылось! И уже без разницы, что именно потребует от неё предводительница мёртвого воинства.

Вон министр финансов с кем-то шушукается. Ближе не подойти, можно вызвать подозрения. Собеседника дядюшки Варросео она запомнила, аккуратно выспросила имя. И поняла – надо бы окружать себя верными помощниками, незаметными, пронырливыми, талантливыми. Набрать таких людей – её задача в ближайшие полгода…

Стихли бравурные марши. Юный флейтист, сидящий у подножья королевского трона, усердно выводил ноту за нотой. Ему вторила кудрявая певица в черно-красном кружевном платье. Люди, эльфы, гномы, орки и прочие существа танцевали, смеялись, обменивались сплетнями.

Тара уже была готова присоединиться к ним, как кто-то тронул её голый локоть.

– Госпожа ведьма, не гневайтесь на меня ничтожного, но ближе вас к королю нет никого.

Эльфа огляделась, но не нашла говорившего, пока её взгляд не упал вниз. Гном ростом ей по пояс, с рыжей бородищей до пола, с проплешиной на круглой голове, выжидающе буравил её синими глазёнками.

– Госпожа ведьма, вы наша последняя надежда. Для вас дело – сущий пустяк, а мы отблагодарим, не поскупимся.

– Спрашивай.

Таре стало неловко от того, что к ней так обращаются. Она всего ничего при дворе. Откуда такое доверие. Король – понятно, он на самом деле никчемный слизняк. Он поверил ворону и решил переложить бремя управление Кавирой на её плечи. А гному с какого перепуга ей верить? Или настолько велик авторитет ведьм среди народа?

– Госпожа ведьма, – в третий раз повторил коротышка. – У нас тут прииски в горах Саш, ещё прадедом Шипупа Гнедого отписанные нашему роду. А герцог ш`Догар их отобрать решил. С насиженных пещер гонит. На голодную смерть обрекает нас и детишек наших. Подсобите, замолвите словечко перед королём. Не обидим.

Тара кивнула, запоминая слова гнома, и направилась между танцующих пар к королю, но чей-то взгляд касанием крыльев бабочки о щёку, дуновением тепла в мороз, настиг её. И музыка зазвучала иначе, и свет в залах словно загустел.

Тара обернулась на взгляд и замерла. Орэвэль, посол эльфов в мир людей, её несостоявшийся жених. В неизменно чёрно-серебренном костюме. Серебряные волосы ничем не скреплённые, свободно лежали на плечах. На губах полуулыбка. Эльф смотрел на неё, и в раскосых глазах светился восторг. Посол покинул шумную компанию и зашагал к ней.

– Тюве! Ты наконец повзрослела!

Сколько музыки в его голосе! Но как он…

– Ты узнал меня? Как? – Тара не смогла скрыть эмоции.

– Ты должна была стать такой. Каждый раз глядя на твою детскую мордашку, я видел тебя нынешнюю.

Не хотелось больше ничего спрашивать, выяснять. Он здесь, и это главное.

– Пойдём танцевать! – потянула она его за руку, закружил в вальсе.

– Как там дома? – вырвалось у неё после третьего танца.

– Я уехал в тот же день, что и ты. Твой отец как-то загадочно сказал, что ты начала взрослеть и выразила желание уединиться, чтобы потом всех удивить, предстать красавицей. Соседи болтали всякое нехорошее, но я представляю их лица, когда ты вернёшься такая!

Время таяло со скоростью мороженого под жарким солнцем. Голова пьяно кружилась, хотя эльфа даже не пригубила вина. Диковинные для эльфийского уха мелодии не позволяли окончательно поверить в реальность происходящего. Но до конца бала было ещё далеко, когда посол увёл ведьму за собой. Она распахнула перед ним двери своей комнаты, в которой ещё не провела ни единой ночи. От эльфа пахло розами и земляникой. Сине-лиловые глаза блестели в полумраке ярче аметистов. Горячие руки заскользили по вырезу платья на спине.

Жадно ловя поцелуи Орэвэля, Тара окончательно уверовала в своё счастье. И зря.

– Ты! – посол вдруг с силой оттолкнул её.

Тара упала, ударилась виском о спинку кровати, но не почувствовала ни боли, ни струйки крови, потекшей по щеке.

– Гадкая недозрелка! Правы были соседи! Ты никогда не повзрослеешь, останешься сморщенной уродиной, мерзкой лягушкой! Ты претворялась, а я, идиот, не проверил тебя на наличие чар!

– Орэвэль! Любимый, мне обещала Судья, – перепугалась девушка, не веря в происходящее. – Я должна похорошеть уже сегодня! Погоди, ещё день не закончился!

– Ненавижу! Не приближайся ко мне! Завтра же отправлю письмо королю о твоём местонахождении. Ты позор нашего рода!

Он брезгливо вытер рукавом губы и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Тара бросилась к зеркалу, чтобы увидеть – воздушное платье из бледно-зелёной заморской ткани болталось на ней мешком. Заклинание Мастера-чародея бесследно истаяло. Перед зеркалом стояла девочка-подросток и растирала по прыщавому морщинистому лицу слёзы пополам с кровью.

– Что ты наделала, Судья? Ты же обещала! – стонала Тюве. Сильная Тара куда-то испарилась, не обещав вернуться. – Как мне теперь жить?

Эльфа ринулась к двери – скорее закрыться, запереться, чтобы никто не видел её позора. Где выход? Тюве не находила в памяти заклинания-морока для себя, чтобы вновь вернуть красоту.

Решение пришло быстро, и сразу стало спокойно. Выход есть. Раз и навсегда.

Створки окна были большими и тяжелыми. Тем боле, их когда-то покрасили и закрыли, не дав просохнуть краске. Та трескалась, крошилась, обнажая начавшее подгнивать дерево. Плохо закреплённые стёкла дребезжали. Наконец створка поддалась, с жалостливым скрипом распахнулась. Тюве уже подтащила стул, чтобы взобраться на подоконник и совершить последний шаг с пятого этажа, как в комнату чёрной молнией влетел ворон. Через миг рыдающую эльфу тряс за плечи седой ведьмак.

– Какая же ты дура! И ещё главная ведьма Кавиры! Маленькая трусливая дурр-р-р-ра, не умеющая думать! Нашла, как общаться с Судьёй! Три желания! Да ещё незнамо как сформулированные! Попалась мышка в мышеловку!

Тюве уже не плакала, испуганно моргала в ответ на слова ведьмака. Его сильные пальцы больно впились в хрупкие плечи. «Наверняка, синяки останутся…»

– Что я должна была сделать? – всхлипнула она.

– Приказать ей являться по первому зову! Она посредница между нашим миром и Запередельем. Она обязана подчиниться твоей воле. Это смертники-мстители желания загадывают, чью бы гибель они хотели увидеть. А ведьмы и избранные чародеи требуют подчинения!

Разъярённый ведьмак с трудом сдерживался, чтобы не ударить эльфу. Мягкий звучный голос сейчас дребезжал, как гвозди в железной банке, если ту как следует потрясти.

– Она взяла с тебя плату, а потом и тобой бы не побрезговала, к армии своей мёртвой присоединила, к мстителям кровожадным и клятвопреступникам. А ты знаешь, дурёха, что ведьма в её свите, тем более такой силы, как ты, – гиблое дело. У Запредельного свои законы и мораль. Кто знает, сколько бед ты способна натворить по её приказу?

– Ты мне не сказал! – маленькая девочка была готова уменьшится до размера горошины, только, чтобы тяжелый взгляд ведьмака не жег её душу.

– Ты знаешь, чем мы сильнее чародеев? Не силой чар. Чаще всего мы здесь наравне. Просто ведьма, прежде чем действовать, сто раз подумает, просчитает каждый шаг, и отыщет наиболее выгодный для неё путь. Это и было твоё испытание, глупая. Додуматься, как договориться.

Ворон устал сердиться, встряхнул белыми патлами и выпустил Тюве.

– Сделку с ней не отменить. Но тебя она больше не утащит следом. В следующий раз, призвав её, сделай так, как я сказал.

Он тяжело вздохнул и обвёл глазами комнату.

– Слушай слова заклинания. Повторяю один раз. Обычно я не занимаюсь улучшением внешнего вида ведьм-неумех. Обновлять – один раз в десяток дней.

Продиктовав формулу, он покинул эльфу, на этот раз через дверь.

На бал Тюве не вернулась, проплакала всю ночь в подушку, а на следующий день произошли сразу три события, навсегда изменившие её жизнь. Но всё по порядку.

Наплакавшаяся, обессиленная, бледнее привидения, эльфа встала задолго до рассвета, босиком прошлёпала к зеркалу – красива ли? Вроде да. Значит, можно начинать день.

Мысленно прикрикнув на свою кислую физиономию во мраке зеркала, она нарочито долго выбирала из вороха новых нарядов, но остановилась на брючном костюме. Так удобней, и на короля легче подействовать, если этот… этот… Если Орэвэль выболтает её секрет.

Перво-наперво она нашла Риона. Поисковое заклинание справилось блестяще. Каково было старику проснуться от поднявшегося в гостинице гвалта и последующего за ним стука в дверь. Ругаясь, наскоро напялив штаны, не потрудившись нацепить рубашку на обезображенное шрамами тело, бывший сотник открыл дверь. На пороге стояла Тюве, вернее, уже Тара – прекрасная ведьма, в окружении свиты телохранителей. На шее сверкали бриллианты. Плечи укрывали пышные меха.

– Хочешь прожить куда больше, чем тебе отведено? – просто спросила она. – Много не обещаю, но мои чары дадут тебе ещё десяток лет. Мне нужен советник в мире людей.

До Риона не сразу дошли её слова. А когда дошли, он недоверчиво воззрился на девчонку. Неужели ему достанется толика времени старшего сына, он дождётся второго сына из Ханства, понянчит внуков третьего, придёт на выставку младшего? Даже если у них снова не найдётся время на своего старика, оно будет у него. Ждать и быть рядом. Похорошевшая эльфа неожиданно щедра.

– Гадалка, предсказавшая мне смерть, ни разу не ошиблась, – на всякий случай напомнил он гостье.

– Я ведьма, – гордо отозвалась Тара. – Меня научили договариваться с судьбой, даже если та против. У судьбы передо мной серьёзный должок.

Она провела ритуал в тот же день. Сразу после него поручила ошарашенному старику отыскать в столице людей и нелюдей, способных принести клятву верности и стать её ушами и глазами.

– Помоги мне спасти короля от переворота ты же сам говорил, ты клялся ему в верности, попросила она.

Бывший сотник нехотя кивнул.

– Я даю тебе цель жить, – убеждала его девчонка. – Предсказанное сбывается, если ему разрешаешь произойти. Цель рушит предсказания.

– Хорошо, Тюве, – согласился Рион. – Я стану начальником твоих шпионов.

Она довольно улыбнулась в ответ. Тара не обольщалась. Шпионская сеть создаётся за годы, а результат от неё ждут сейчас.

Темно. Хорошо, что эльфы видят в темноте. Жаль, не так хорошо, как им приписывают, но достаточно, чтобы не натыкаться на мебель, ориентироваться в коридорах.

Мягкие ковры… Её шагов не слышно и на паркете.

Эльфа бесшумно скользнула мимо королевской спальни, проверила сохранность поставленных в первый день чар. Король не один, но беспокоиться не о чем. Пара фавориток не в счет. А вот в библиотеке, совмещённой с королевским рабочим кабинетом, есть посторонний.

Когда захотят, эльфы умеют быть неслышными. Затворив за собой дверь и скользнув за шкаф, Тара замерла, наблюдая за танцем пламени на тонком фитильке свечи. Кто-то, сгорбившись, капался в столе, аккуратно вытаскивая одни бумаги и заменяя их на другие. Для чего, Тара сообразила сразу. Молодой король ещё несмышлёныш в государственных делах, полагается на записи отца. Она, его ведьма, тоже не знаток человеческих интриг. Как же просто заставить Варросео действовать по чьей-либо указке! Кстати, хороший метод, надо запомнить на будущее.