Доспехи демона

Я поднял руку и попытался пощупать лицо – так и есть, шлем. Голова тоже обросла костяной броней, и не было ее только непосредственно перед глазами, хотя и они тоже были чем-то прикрыты.

Интересно… Пальцы, они же под броней… Тогда как я могу чувствовать все, чего они касаются?

– Хон-хэй! – внезапно завопил один из солдат, дважды бряцнув мечом по щиту.

– Той-фон! – вторили ему оставшиеся четверо и все пятеро снова кинулись на меня!

Я не стал уворачиваться или блокировать удары – я просто шагнул навстречу мечам, заставляя их скользнуть в стороны по броне, протянул руки, схватил двоих солдат за головы и дернул их навстречу друг к другу, намереваясь столкнуть и вырубить сразу двоих.

Соприкоснувшись, черепа треснули и лопнули прямо у меня в руках! Смялись, как пластиковые, железные клепаные шлемы, хрустнули и затрещали черепные кости, солдаты закричали, но очень быстро затихли и рухнули на траву, заливая ее кровью из-под шлемов.

КРОВЬ!!! ДАЙ!!!

Снова этот голос… Черт, да это же тот же голос, что говорил о помощи… Где связь?! Что происходит?!

Перешагнув через мертвых, чьи головы в железных шлемах теперь напоминали скатанные в шарики листы серой бумаги, я занялся следующим противником. Поймал в замахе и отобрал у него меч, и им же снес голову с плеч противника.

Довольно церемоний. Они точно не церемонятся, и хотят убить меня по-настоящему. Мало того, судя по наличию тактики и каких-то боевых речевок – убивать это вообще нормальное для них дело.

Убивать, и, видимо, насиловать.

Да кто они вообще такие?!

И почему мне настолько легко их убивать? Когда я увидел торчащий из черепа камень, меня чуть не вывернуло, а этих… Как комаров.

Предпоследнего целого противника я снова ударил ногой в центр щита – да так, что его отбросило прямо на растущее на краю поляны дерево. Он ударился спиной об него, сполз на траву и больше не смог подняться – видимо, повредился позвоночник.

Нервы последнего не выдержали – он развернулся и попытался сбежать, бросив в меня щитом. Я легко перехватил щит в воздухе и повертел его в руках.

С виду такая штука должна весить килограмм пять-семь. Все-таки толстое дерево, да и металла немало. А на тебе – совершенно невесомая.

Или тут все невесомое?!

Я взял щит на манер фрисби и запустил его в спину убегающему врагу. Сверкнув на солнце стальной блямбой, щит врезался в голову солдата и она взорвалась кровавым облаком.

Меня аж передернуло, когда я представил, какой силы должен был быть удар. Тут не каждая пуля на такое способна… Черт, да никакая пуля на такое не способна!

Я обвел поляну взглядом – теперь она мало походила на умиротворенный кусочек леса. Красного на земле было больше, чем зеленого, везде валялись обломки мечей, деревянные щепки, тела… Из последних какие-то еще шевелились, какие-то – уже нет.

Я пошел по периметру поляны, останавливаясь возле тех, что еще шевелились. Приподнять такого с земли, зайти со спины, взять в треугольник, минута – и он уже больше не шевелится.

А потом говорят, что компьютерные игры делают детей жестокими.

Нет, жестокими детей делают ситуации, в которых в них острыми железками тыкают.

Закончив с отбитыми ролевиками, или кем они там были, я снова подошел к девушке, что сейчас стояла на четвереньках, отклячив весьма аппетитную задницу. Стараясь на смотреть на нее, я присел сбоку и всмотрелся в лицо незнакомки.

Она тяжело дышала, глаза ее были закрыты. Судя по мокрой траве под головой, ее только что вырвало. Наверное, сотрясение заработала, когда тот ублюдок лупцевал ее.

– Ты меня слышишь? – тихо спросил я. – Ты меня понимаешь?

Все так же с закрытыми глазами, она кивнула, а потом наконец разожмурилась и посмотрела на меня.

Руки ее подкосились, она рухнула на бок, перевернулась на спину и быстро-быстро поползла прочь от меня, работая локтями!

– Эй, ты чего? – не понял я и поднялся с корточек.

Девушка проползла метров пять, и тут силы оставили ее – руки подкосились и она упала на спину и сжалась в комок, не сводя с меня взгляда огромных, расширенных в ужасе серо-голубых глаз.

– Ты чего? – я подошел поближе. – Не бойся, я тебя не трону!

Я сделал еще один шаг.

Девушка закрыла глаза, открыла рот и пронзительно, оглушающе завизжала!..

Глава 6. Доспехи

Я остановился и поморщился – ненавижу девичьи визги! У них это вроде национального вида спорта – кто издаст наиболее непотребный для организма звук. Лично по моим ощущениями девичьи визги по степени отвратности тембра находятся где-то между царапаньем ногтями по доске и ревом сирены ГО в семь часов утра в воскресенье. Сразу начинает звенеть в ушах, и тяжелеет голова. Будь моя воля, я бы вообще на законодательном уровне запретил женщинам визжать – это же самое натуральное природное оружие, хоть и не летальное!

Я поднял руку и поковырялся пальцем в ухе в бесплодной надежде выковырять оттуда мечущийся в черепной коробке визг. Конечно, у меня ничего не получилось, только ногтем царапнул.

Стоп, а как вообще я умудрился царапнуть ухо, если я в костяных перчатках и в шлеме?

Я поднял руки к глазами и оглядел их со всех сторон, повернул ладонями вверх, ладонями вниз – брони не было. Ее не просто не было, отсутствовали даже какие-либо следы того, что она когда-то там была. Никаких костяных пластин, никакой красной с белыми прожилками подложки… Я снова смотрел на свои собственные, известные вплоть до последнего шрама, руки с темными полосками грязи под ногтями – наверное, насобирал, когда в склепе на ощупь ползал. Я согнул и разогнул пальцы, пробежался взглядом по ним вплоть до плеч, осмотрел грудь, живот, ноги – ничего.

Я ощупал лицо – на нем тоже не было ни следа шлема. Да что там – сильно увеличившееся поле зрения и так легко давало понять, что его нет.

Короче, никакой брони, ее будто и не было там никогда. И я даже с удовольствием согласился бы принять эту теорию… Но десять раскиданных по поляне трупов, и напуганная до панического визга девушка, опровергали ее. Как бы мне ни не хотелось, откреститься от того, что я по какой-то причине стал или как минимум только что являлся объектом класса "Кетер", не выйдет.

Я перевел взгляд на ближайший труп, чтобы лишний раз убедиться, что он мне не привиделся, и тут же пожалел об этом – к горлу снова, как в первый раз, подкатил комок, и меня едва не вырвало. Каким-то чудом я успел отвести взгляд от головы, превращенной в окровавленный комок прямо вместе со стальным шлемом, и в несколько глубоких вдохов и выдохов успокоил разбушевавшийся желудок.

Нет, мне это точно не привиделось. Мало того – мне снова дурно смотреть на изломанные и искореженные трупы. На те, что остались более или менее целыми – еще нормально, а вот те, что…

Ох, нет, не надо на них смотреть, опять я это сделал…

Черт, да я же даже в армии не служил – благо успехи на спортивном поприще, да учеба в универе помогли с этим! Автомат Калашникова разбирал один раз в жизни, на сборах в одиннадцатом классе, первую медицинскую помощь изучал на потрепанном манекене в учебном классе автошколы, а тут… Настоящие трупы! С переломанными шеями, с раздавленными в лепешку головами или без головы вообще!..

И ведь я сам это сделал! Своими руками… Не совсем своими, но сделал-то все равно я!.. И, когда я это делал, почему-то воспринимал все это отстраненно и спокойно… Видел, понимал, что происходит, но не отождествлял с собой!.. Словно снова пересматривал снятый от первого до последнего кадра в режиме "от первого лица" фильм "Хардкор". В нем тоже было много крови, расчлененки и мозгов по асфальту, но там же понятно, что это фильм – переживать не за что!..

А тут…

Нет-нет, хватит туда смотреть!.. Лучше обрати внимание на ту, что пока что еще жива, благодаря тебе!..

Я перевел взгляд на девушку, которая уже даже уползать и визжать не могла, а только смотрела на меня своими гигантскими серо-голубыми глазами и тяжело дышала.

Девушка была красива. Кожа ее была красноватого оттенка, заставляющего заподозрить в ее родне чистокровных индейцев, и красиво контрастировала с изумрудно-зеленой травой. Волосы незнакомки были непроницаемо-черными, длинными, примерно по лопатки, насколько я успел заметить. Чуть выделяющиеся скулы, высоко поднятые углы челюсти, едва заметно изогнутые брови, носик чуть длиннее чем нужно для идеала – нет, она не была идеальна. Но была красива, именно той красотой, что еще не перерастает в разряд кукольной, но уже радует глаз.

На девушке не было никаких украшений, даже сережек. Еще на ней не было никакой одежды, что скрыла бы ее прекрасную спортивную фигуру с совершенно плоским животом, небольшой, но безукоризненной по форме грудью, и длинными красивыми ногами. Девушка явно дружила со спортом, или как минимум – фитнесом, и не пренебрегала постоянными тренировками.

Ничего удивительного, что те ряженые пытались ее изнасиловать – я бы и сам с такой с удовольствием провел не один десяток приятных минут.

Только вот сейчас она явно не была настроена ни на приятное времяпрепровождение со мной, ни на вообще какое-то. В глазах ее до сих пор читался животный страх, с которым она смотрела на меня, а руки, прикрывающие грудь, явственно подрагивали…

Никогда не думал, что скажу "красивая" про девушек с красной кожей… Да что там, никогда не думал, что вообще смогу увидеть потомка чистокровных индейцев, да еще и…

Где?..

В России?..

Как она могла оказаться в России?..

Или это я оказался в Америке?.. В Северной или Южной?.. В какой там живут индейцы?..

Да какая, в срань, Америка?!. Как я мог оказаться в Америке, меня что, на самолете привезли?! Да, и в склеп запихнули, и камнями завалили, предварительно вылечив от однозначно смертельных травм!..

Я зарычал и схватился руками за голову, буквально чувствуя, как она распухает и начинает трещать по швам черепных костей от шквала мыслей!..

Чем дальше в лес – тем больше мыслей!..

Успокоиться… Срочно успокоиться, пока я не поехал кукушкой.

Несколько глубоких вдохов и выдохов помогли придти в себя, и я снова поднял взгляд на незнакомку.

Надо как-то налаживать контакт, что ли… Хотя бы заставить ее одеться, да до дома проводить.

Хотя, кто знает, позволит ли она к себе хотя бы приблизиться после того, что она тут увидела… После того, как я на ее глазах превратился в монстра, а потом голыми руками убил десяток человек.

Может, попробовать убедить ее, что это все – галлюцинации? Попробовать списать на сотрясение мозга?

Я сделал осторожный шаг вперед:

– Слушай, я…

– Не подходи! – на ультразвуке взвизгнула девушка, снова отползая прочь. – Прочь, демон! Прочь!

– Да погоди ты!.. – бессильно простонал я, глядя, как она ползет спиной вперед прямо на колючие кусты, и даже не видит этого. – Ну стой же!.. Да стой, мать твою!..

Это я зря – девушка снова взвизгнула на повышение голоса и еще быстрее заработала руками и ногами, теперь уже совсем не стесняясь своей наготы – лишь бы оказаться подальше от меня!

Но пять метров, отделяющие ее от колючих кустов, закончились очень быстро. Она наткнулась спиной на шипы, возможно, даже те же самые, через которые на поляну вывалился я, снова взвизгнула – на сей раз от боли, и замерла на самой границе поляны.

– Отлично. – я кивнул. – Теперь наконец давай поговорим.

– Сгинь! – не успокаивалась девушка. – Прочь, демон! Оставь меня в покое! Нет надо мной твоей власти!..

– Да я и не претендую. – я мирно поднял ладони и подошел еще на шаг. – Нет власти, так нет

– Не подходи!.. Я знаю, что у тебя на уме!.. Не подходи!..

Ого, да она, оказывается, может покраснеть еще больше! Щеки стали прямо пунцовыми, красивая грудь с темными маленькими сосками так и ходит ходуном…

Куда-то не туда меня понесло…

– Не подходи, я сказала!..

– Да в чем твоя проблема?! – не выдержал я. – Не подходи, сгинь, прочь, я вообще-то тебя спас, между прочим!..

– Знаю я, зачем ты меня спас!.. Сначала изнасиловать, а потом сожрать, спасибо, я в курсе!.. Только вот душу мою ты не получишь ни при каких раскладах, даже не мечтай!..

Я замер с поднятыми руками, переваривая услышанное.

Меня что, угораздило наткнуться на душевнобольную?

Черт, это ж надо – такая красивая и… сумасшедшая?

На всякий случай я уточнил, чтобы точно исключить все варианты неверной интерпретации:

– Повтори, что я с тобой сделаю?..

– Изнасилуешь!.. А потом сожрешь!..

– Да на хрена мне тебя жрать?! – взорвался я. – Изнасиловать я бы еще понял, но жрать-то мне тебя с какой радости?! Ты за кого меня держишь?!

– За того, кем ты являешься – демона!

– Да какой на хер демон?! Какой нахер демон, скажи мне?! С чего ты взяла, что я демон?! С чего ты взяла, что я буду тебя жрать?!

– А если ты не демон, то почему тогда жрешь их?!

И она ткнула вытянутым указательным пальчиком с коротким ногтем куда-то мне под ноги.

Я посмотрел туда, куда она указывала. Прямо под ногами, буквально в нескольких сантиметрах от моих кроссовок, валялся один из трупов солдат – из тех, чья смерть не была легкой. Струи крови стекали по его лицу из-под шлема, затекая в открытые глаза и распахнутый в немом предсмертном крике рот.

Туда же от моего хоть и драного, но кипенно-белого, будто бы только вычищенного лучшими средствами и самой пушистой щеткой, кроссовка, тянулось несколько толстых красных, с белыми прожилками нитей. Точно таких же на вид, как и те, что составляли подложку брони, что недавно помогала мне в уничтожении противников. Нити росли будто бы из шнурков и заканчивались там же, куда затекали струйки уже начинающей сворачиваться крови – в глаза и рот мертвеца.

Кажется, у меня отнялись ноги. В горле пересохло – совершенно точно, причем настолько, что даже подступивший комок не смог протолкнуться дальше начала шеи, и блевать меня так и не потянуло.

Тянущиеся от моей ноги к мертвецу нити явственно пульсировали, словно перекачивая через себя мертвую кровь…

Я заорал и отскочил от трупа, дергая ногой, словно мне между пальцев горящие бумажки вставили! Нити оборвались и тут же пропали, просто истаяли в воздухе, будто их и не было! Но они были – вон, даже голова мертвеца совершенно точно изменила положение, когда натянувшиеся нити потянули ее за собой!

Что это было?! Это совершенно точно имеет отношение к той броне, но что конкретно это такое было?!

Что вообще со мной происходит?!

На моих глазах из кроссовок снова потянулись красно-белые нити, явно целясь в ближайшие лужи крови. Я снова заорал и в два длинных прыжка оказался на другом краю поляны – там, откуда до ближайшей кровавой струйки было не меньше пяти метров.

– Нехорошо. – прозвучал в голове уже знакомый мне голос. – Так поступать нехорошо.

Ну вот только тебя мне не хватало… Я же только-только про тебя позабыл, и тут ты снова вылезаешь, моя личная шизофрения!.. Давай договоримся так… Ты – плод моего воображения, возможно, воспаленного, но все же – воображения, тебя не существует… И я знаю, что раз тебя не существует, то заставить тебя исчезнуть я не в состоянии – ведь тебя и так нет! Но давай хотя бы договоримся о том, что ты не будешь влезать в мои мысли… Хотя бы тогда, когда у меня и без тебя крыша вверх дном переворачивается!..

Во-первых, ты совершенно здоров. – с усмешкой проговорил голос. – Во-вторых, если я исчезну… Хотя нет, ты правильно сказал – я не исчезну.

Так. – вслух, но мысленно сказал я. – Хочешь сказать, что ты – разумный собеседник и с тобой можно вести разумный диалог?

Нужно! – хихикнул голос. – В первую очередь, самому тебе.

Отлично! – я убеждающе поднял руки, чем заслужил еще один недобрый взгляд от девушки – с ее точки зрения-то я молча разыгрывал какие-то пантомимы. – Тогда давай договоримся – ты будешь молчать и будешь появляться лишь тогда, когда я попрошу.

А то можно подумать, что ты когда-то попросишь.

Дело говоришь. – вынужден был согласиться я. – Но сейчас мне вообще вот не до тебя, личная шизофрения! Прямо вот максимально не до тебя! Если ты хочешь, чтобы я бесповоротно свихнулся, и тебе стало негде жить – продолжай, конечно, в том же духе! А если все же хочешь иметь постоянное место жительства на протяжении следующих нескольких десятков лет – будь добр, заткнись!

Повежливее! Я вообще-то тебя спас! А ты мне даже поесть не даешь нормально… Я вообще-то шестьсот лет ничего не ел!..

Дожили! – я хохотнул. – Какие шестьсот лет? Мне всего двадцать два! Да и ты, можно сказать, только-только появился на свет. Как Лунтик – "Я родился!", какие шестьсот лет, дядя?

Голос ничего не ответил.

Кажется, я его уел.

Не знаю, как работает голова у шизофреников, но слыхал, что они творят совершенно нелогичные вещи и делают совершенно нелогичные выводы… Которые на поверку оказываются наоборот – максимально логичными. Например, на вопрос "что общего между карандашом и ботинком?" адекватный человек ответит, что ничего, а шизофреник моментально даст ответ – "Они оба оставляют след". И это логично, и правильно, только… Не стандартно. Потому что адекватные люди мыслят, опираясь не только на логику, но еще и на жизненный опыт, который на самом деле вносит в логику разлад, добавляя в простую цепочку размышлений множество "если".

Шизофреник соединяет причину и следствие напрямую, по кратчайшему пути, поэтому его выводы – безукоризненно правильные. А вот то, что он изначально может взять неправильную причину и из этого вывести неправильное следствие – чаще всего опускается.

К счастью, я пока еще не достиг этой стадии. Я поймал самого себя на неправильной отправной точке рассуждения и через это смог уличить собственный же мозг в неправильной работе. Не знаю, возможно ли самостоятельное купирование приступов шизофрении, но очень надеюсь, что да… Иначе со всеми этими невесомыми камнями, спятившими ролевиками, голыми краснокожими очаровашками и пьющими кровь кроссовками я рискую в скором времени бесповоротно заехать под капельницу со вкусным галоперидолом.

И, пока этого не произошло, надо как можно быстрее найти в окружающем как можно больше знакомого, как можно больше нормального, того, что мой мозг привык видеть и чем привык оперировать в размышлениях.

А единственным источником информации все еще оставалась краснокожая красотка, которая за то время, что я справлялся с личной шизофренией, даже не попыталась сбежать или хотя бы подняться на ноги – так и лежала на спине, подперевшись локтями и недоверчиво глядела на меня из-под упавшей на лицо челки.

Я снова медленно пошел к ней, держа на виду руки, и нацепив на лицо самую милую улыбку из тех, что у меня были в запасе. Не уверен, что у меня получилось, по крайней мере, настороженный взгляд маленького зверька красотка не сменила. Так и следила за тем, как я медленно, крошечными шагами, приближаюсь, по пути аккуратно обходя все кровавые лужи и мертвецов, а там, где это было невозможно – перешагивая их, поднимая ноги как можно выше.

К счастью, красные нити из моих ног больше ни разу не высунулись, а то я бы все же повредился умом. Как пить дать, повредился бы.

Я остановился в двух шагах от девушки, и снова поднял руки ладонями перед собой, показывая, что я не причиню ей вреда:

– Давай попробуем еще раз. Не бойся меня. Я тебе вреда не причиню. Меня зовут Макс.

Девушка шмыгнула носом и наклонила голову, глядя исподлобья. Ничего не ответила.

– Я – человек. – я ткнул в себя пальцем. – Ты можешь легко убедиться в этом, если возьмешь меня за руку. Она теплая и мягкая, такая же, как у тебя.

Девушка прищурилась и критически осмотрела протянутую ей ладонь. Перевела взгляд на мое лицо:

– Значит, говоришь, ты человек?

– Конечно. – улыбнулся я.

Где-то я слышал, что с сумасшедшими надо говорить мило и по-доброму.

– Не демон?

– Конечно, нет! – еще шире улыбнулся я.

– Тогда как ты оказался в его доспехах?!

Глава 7. Истеричка!

Мне понадобилось несколько секунд глубокого вдумчивого дыхания, чтобы не сорваться на крик. Несколько секунд мыслей о чем-то хорошем и добром. О котиках. Пушистых милых котиках с мягкими лапками и полосатыми хвостиками. Отлично. Я спокоен.

Я спокоен.

Итак, мне не показалось. Я не шизофреник. У меня не галлюцинации. Моя кожа на самом деле превращалась в какое-то подобие доспехов, которые незнакомка называет «демонскими». Она их тоже видела, и, помимо прочего, она этих доспехов до одури боится и почему-то считает, что я, как их обладатель, обязательно должен ее сожрать. И изнасиловать. Вернее, изнасиловать и сожрать. Меня же она будто и слушать не хочет – словно ее уверенность в собственных словах базируется на каком-то незыблемом и нерушимом факте…

Которого я не знаю и не понимаю.

Может, она проводит аналогии между моей белой броней и защитой солдат, которых я напластал пятью минутами ранее? Типа как психологический блок: в броне значит насильник… Но тогда при чем тут «сожрать»? Сомневаюсь, что эти ребята, чьи жизни я так грубо и мерзко прервал, реально собирались ее потом сожрать – они не выглядели как окончательно опустившиеся существа. Убить – это я бы еще понял, такое и относительно здоровые в психическом плане люди делают. Просто, чтобы не оставлять свидетелей своего мерзотного поведения…

Но сожрать… Это прямо ни в какие ворота не лезет.

Наверное, я не понимаю не какой-то конкретной вещи, а какого-то общего концепта, чего-то основополагающего… Как если бы продвинутый евро-хипстер пытался бы понять убеленного сединами японца с ортодоксально-консервативными взглядами. Здесь не просто языковой порог являлся бы помехой общению, не просто конфликт возрастов, а сам по себе менталитет, полное непонимание того, что жить можно как-то иначе…

Кажется, эта девочка живет в мире демонов, которые насилуют и после – сжирают своих жертв.

Такая красивая, и такая дура!..

Я скрестил ноги и сел прямо там, где стоял – может быть, если я буду находиться на одном с ней уровне, до нее лучше начнут доходить мои слова? Или, может, я сам начну понимать, что она несет?

Девушка недоверчиво наблюдала за мной, а когда я сел, и дальше склонять голову к груди стало неудобно – она села тоже.

Она даже не пыталась прикрыть грудь, ее будто совсем не волновало, что она голая. Черт, даже меня это волновало, а ее – нет! Впервые встречаю такую женщину, что не делает из своего тела какого-то культа, что доступен только неким избранным!.. Да что там, будь я совершенно голым – я бы совершенно точно пытался прикрыть свое достоинство, даже если бы мне казалось, что я вокруг совсем один… Просто потому что мне с детства вдалбливали, что голым ходить неприлично и люди засмеют. А ей, по ходу – не вдалбливали. Она даже на траве голой задницей сидит совершенно спокойно, хотя лесная подстилка только с виду мягкая и пушистая, а на деле – полна скрытых гадостей, из которых твердые шишки и кусачие букашки – самые невинные.

Да еще этот ее цвет кожи… Может, я на самом деле где-то в Южной Америке, а она – коренной американец, индианка?

Тогда почему я ее понимаю? Даже если она говорит на американском английском, а не на своем родном курлы-курлы, моего знания совершенно точно недостаточно чтобы влёт ее понимать… Так ведь, ко всему прочему, я еще и понимаю ее не путем перевода ее языка на свой, а… просто понимаю. Как если бы она говорила по-русски.

Или она правда говорит по-русски?

Я обреченно вздохнул и решил наконец приступить к попытке получения ответов:

– Давай попробуем начать с самого начала. Кто ты? И почему ты голая?.. – я бросил короткий взгляд на солдата с камнем в башке, который бесславно умер без штанов и спешно добавил. – Хотя с последним, конечно, я погорячился – и так ответ очевиден. Итак, кто ты?

– Хочешь знать мои имя, демон? – снова сощурилась красотка. – Чтобы завладеть моей душой, да? Как бы не так, я знаю все выходки, которые вы, демоны, можете применить против человека, чтобы обмануть и запутать его! Изнасиловать и сожрать!

– Да какой нахер демон?! – не выдержал я. – Какие нахер доспехи?! Почему ты считаешь, что я должен тебя жрать?! Ответь уже хотя бы на один вопрос!.. Кто эти люди, в конце концов, что собирались тебя насиловать?!

– А сам-то ты кто такой?! Ты говоришь, что не демон, но я видела твою истинную форму и доспехи, так кто тогда ты?! Ты говоришь, что ты не демон, но ты убил десять человек! Да, они были далеко не праведниками, а продажными шавками императора, но их смерть!..

– Твою мать, ты правда думаешь, что я собирался их убивать?! – перебил я пафосный монолог красотки. – Нет, ты серьезно так думаешь?! Что я вот так вот вывалился из кустов на вдесятеро превосходящие силы противника – именно для того, чтобы зарубиться сразу с десятью и обязательно их убить? Ты правда так думаешь?