Лууч 2: Паутина реальности

– Вот твоя кровать и взбитая перина. Стопка дополнительных одеял и подушек. Там на столе кувшин с водой и тарелка с фруктами, если ты проголодаешься ночью. Ванная комната там. Уборная там, – я уже порядком устал и усилием воли заставлял себя не закрыть глаза, сидя на кровати. – На балкон ты наверно не пойдёшь, он вот за этими шторами, ты найдешь и его при надобности. Камин будет гореть всю ночь, до самого утра. Можешь не подкладывать дров.

Я слушал её, и казалось, понимал, что она говорит. Пока не обнаружил, лежачим себя на кровати. Балемила сидела рядом. Сняла с меня сапоги, потом самохват. Это и было главной причиной моего пробуждения.

– Мне холодно, – тихо сказало Балемила. – Я полежу немного с тобой под одеялом.

Я не сопротивлялся, когда она залезла ко мне под одеяло нагая. Нас сопротивление тоже нужны силы, у меня их не было. Сам я тоже лежал нагим. Она обняла меня сзади, и прижалась всем телом. Её ледяные ноги и пальцы постепенно отогревались. Я лишь нащупал подушку и притянул к себе на голову одеяло, кутая нас обоих. Затем окончательно провалился в крепкий сон без сновидений. Когда сильно устанешь, можно сомкнуть на минуту глаза, а проснуться спустя ночную норму времени. Так вышло и в этот раз. Я проснулся. Повернулся, потянулся и почувствовал запах Балемилы на другом краю подушки. Ну, дела. Встал, утонул в мягком ковре и прошёл в ванную комнату.

Меня ждал настоящий сюрприз. Передо мной, посередине комнаты, стояла огромная и глубокая, сияющая золотисто-медным блеском ванная. Я залез в неё целиком, и по очереди стал выкручивать краны, подходящие в неё из пола, на длинных толстых медных трубах. Лёг почти в полный рост и перекрыл воду, когда она дошла мне до плеч. На краю ванны лежала записка, адресованная мне. Беглым подчерком с завитками, было написано приглашение на завтрак и нарисована схема движения по дому, до столовой. Подпись Балемила. Надо было еще рядом через тире дописать – «шалунья». Используя схему, я быстро нашёл столовую и пришёл к завтраку, когда все уже закончили трапезу. Во главе длинного стола сидел глава семейства Велимудр, рядом с ним красивая женщина, похожая на него. Она была в пышном голубом платье, с длинными вьющимися волосами, цвета спелых каштанов.

По правую руку от Велимудра, в ряд сидели шестеро сыновей. Ближе всего к нему сидели старшие сыновья. На вид, старший сын был мне ровесник. Младшему не более четырнадцати. Со стороны матери сидело семь дочерей. Старшей, на вид, было не более двадцати трех-двадцати пяти лет. Младшей, не менее шестнадцати.

– Доброе утро и мир вашему дому, – с порога заявил я о своем присутствии.

– Доброе утро милый юноша Лууч. Велимудр мне о тебе рассказывал. Я рада лично с тобой познакомиться. Прошу садись скорее с нами, будем завтракать.

Велимудр улыбнулся, кивнул и показал мне место напротив, таким образом, я замкнул стол.

– Доброе утро сударыня. Как же мне обращаться, – я не успел договорить.

– Меня зовут Вестина. – ответила сударыня. – Это мои дочери: Драгана, Желана, Злата, Синеока, Мира, Балемила, Белава.

Все они по очереди кивнули мне, Балемила, кивая, улыбнулась, и я не подавляя желания, улыбнулся в ответ. Делая вид, что улыбаюсь всем сразу. Хоть между нами ночью не приключилось ничего предосудительного. Мы просто спали вместе. Тем не менее, мне было неловко смотреть ей в глаза. Балемила, однако, не показывала ровно никакого вида смущения и оставалась, весьма спокойна и благодушна.

– Необычайно рад знакомству сударыни, – сказал я.

– А это мои сыновья, – молодые мужи, были в разноцветных рубахах, она опять начала со старшего. – Могута, Люборад, Добрыня, Белимир, Деян, Младен.

– Здравы будете, добры молодцы, – нашёлся я.

Добры молодцы уважительно поклонились. Я тоже отвесил поклон.

– Ну да полно знакомств, Лууч, – вступил с речью Велимудр. – Я чувствую, ты непомерно голоден. Прошу угощайся скорее. Приятного аппетита.

– Благодарю Велимудр за радушный приём. Я действительно очень голоден и если вы не возражаете, то я немного помолчу и как следует поем, – я принялся за еду.

Пока я налегал на яства, плотно уставленные на столе, то поочерёдно смотрел на всё семейство в сборе. Хоть все они и были одной семьёй, сходства были очевидны, но всё равно все были очень разными. Все дочери и сыновья имели длинные волосы. Ребят отличала борода, но она была не у всех. Драгана, старшая дочь, была на вид двадцати трех лет, тоже брюнетка, как и Балемила, но с длинными вьющимися волосами. Очень высокая, стройная и глазастая. Желана на вид около двадцати лет, была шатенка в маму, с карими как у отца глазами. Злата, примерно на год младше Желаны, радовала толстыми золотыми косами и чёрными глазами. Русая Синеока, примерно восемнадцати лет, носила волосы на строгий пробор по середине, имела глаза василькового цвета и больше всего мне напоминала возлюбленную Вильгельмину. Огненноволосая Мира, рыжей которой я не видел даже кошек и лис, хитрыми глазками смотрела на меня почти безотрывно. Хорошо, что я был голоден и не обращал на это внимание, иначе давно бы смутился. Ей бы я дал не больше семнадцати. Балемила, сидящая рядом с ней, больше не провоцировала меня своей интригующей улыбкой. Она складывала пальцы домиком, а потом раскладывала обратно, будто колдуя. Рядом с ней сидела её точная копия, Белава. Она отличалась только более спокойным выражением лица и белоснежными прямыми волосами и синими глазами. В остальном я бы не смог их отличить.

В столовой было тепло, но я всё равно замёрз. Они беседовали о дровнице, что её надо бы пополнить на этой неделе. О завалах снега вокруг крепости. Сыновья пестовали на то, что слуг вовремя не найти, а снега становиться всё больше. Из разговоров я узнал, как у них с сентября начинается самая настоящая зима с обильными снегопадами и следует к ней капитально подготовиться. Велимудр раздавал сыновьям мелкие поручения, в основном по части управления определенной областью крепости. Кому то досталось следить за двором, кому то за конюшней, Самому старшему досталась самая ответственная работа, вырубить все сухие деревья над крепостью, чтобы они от тяжести снега не повалились на крышу. Девушкам, Вестина указала, где они будут заниматься рукоделием, вязанием, живописью, пением, а где стоит пересмотреть особенности интерьера и освежить занавески. Когда я неприлично наелся до отвала, и готов был упасть прямо здесь и сейчас, и заснуть до обеда, очередь дошла и до меня.

– Лууч. Сегодня, ты пойдёшь на живительные источники, будешь пить их там час или два. На сколько тебя хватит, а потом возьмёшь с собой немного, понравившейся, в глиняном сосуде. Это и будет твой первый день оздоровительной программы.

– Я за, – ободрился я. – А это далеко?

– Не очень. Дорогая, которая из них сегодня самая свободная? Ты прости, я прослушал.

– Думаю, Белава сможет отвести тебя Лууч. Ты не против? – спросила Вестина самую младшую дочь, та лишь кивнула в ответ.

– Вот и славно. Ну а теперь, нам всем пора браться за дела, – вставая из за стола и подавая руку жене, сказал Велимудр.

Сыновья встали следом, за ними дочери. Я встал самым последним, потому что объелся и уж очень неожиданно они все, повыскакивали из-за стола. Все разошлись в разные стороны. Белава подошла ко мне, я был на полторы головы выше её ростом. Взяла меня за руку и повела за собой. Я повиновался. В просторной прихожей, она дала мне вполне сносное пальто, шляпу и меховые новые сапоги. Я быстро облачился во все это, поверх нарядного, вельветового, зеленого самохвата. Так теплее. Что же меня не предупредили, что повезут в горы? Я бы с собой вещей набрал. Белава уловила мое настроение, пока одевала ярко красную свиту и красочный платок.

– У нас не настолько холодно, как можно подумать. Я дала тебе впрок тёплой одежды. За обедом я заметила, как ты ёжился во время и прятал руки в рукава.

– Странно, Белава. Я особо не холодлив, но здесь исключительно другая реакция. Ведь действительно знавал зимы и морозы покрепче, – я открыл дверь на улицу и пустил её вперед.

– Так всегда с приезжими. Хоть они и редки у нас. Последний раз у нас гостил брат Велимудра, он нам и обустроил все эти красивые, осветительные приборы, а заодно привёз с собой множество бочек с маслом. Нам всем нравится живой огонь. Когда вокруг одна безмолвная, снежная тишина, пламя огня согревает лучше всего.

От её слов и красоты, мне на ум полезли, диковинные мысли об инквизиции. Если бы в один прекрасный день к ним в дом пришли селяне с вилами, пиками и топорами. Хотя такое возможно только в ушедшей исторической эпохе моего прошлого мира. Да и в принципе невозможности, из-за дальности расположения. Я бы бился за неё до последнего, если бы не успел увезти подальше от беды их всех.

– Мы идём в верном направлении? – спросил я, осматривая широкую, вытоптанную тропинку в сугробе, ведущую в лес.

– Конечно, – засмеялась она. – Я же не первый день здесь живу.

– Кто знает, кто знает? – наконец расслабился я, от мучавшего меня холода и тоже засмеялся.

Тропинка вела по кругу, обходя гору против часовой стрелки, потом резко пошла вниз.

– Что ты такого рассказал Балемиле? – вдруг спросила она.

– Да ничего вроде.

– Почему тогда, она тебе улыбалась утром?

– Трудно сказать, мы почти ни о чём не говорили. Но у меня есть одно подозрение.

– Какое подозрение? – удивилась она.

– Ей очень не хватает тепла и внимания.

– Ты так думаешь? – она спросила это, когда мы подходили к множеству бьющих из камня маленьких ключей.

– Скорее это личное наблюдение.

– Так странно, ты её видел самую малость, а уже имеешь на этот счёт личные наблюдения. Ей не хватает внимания и тепла, как и тебе? – спросила она, когда я вдоволь напился из всех подряд источников. – Поэтому ты заболел?

– Не знаю, что тебе и сказать Белава. Лично я не думаю, что я болен, – от холодной воды, мне снова стало холодно, я не знал куда деваться от него, сел на каменную лавочку и съёжился.

– Но ты же постоянно мёрзнешь, это же прямое следствие твоей болезни, – она близко подсела ко мне. – Мне вот тепло, давай я с тобой поделюсь своим теплом.

Она обняла меня и склонила белую голову мне на грудь. Мы так и сидели, целый час. От неё веяло теплом, я сразу согрелся и не спешил отодвигаться в сторону. Я смотрел на льющуюся воду, по покрытым мхами камням. Слушал ее многоголосое журчание и плеск. Не было ничего в мире, чтобы меня сейчас заботило. Больше чем талая вода с гор.

– Ты окончательно согрелся? – спросила она, вдруг привставая. – Потому что нам уже пора идти назад.

– Да Белава. Пойдём назад. Только кувшин наберу водицы. Эта мне больше всего понравилась, её и возьму.

– Хороший выбор, – сказала она, когда присела рядом и отпила с ладони. – Правда, на мой вкус, она здесь вся одинаковая, – глаза её сияли, я лишь улыбнулся над её наблюдением.

Мы вернулись к обеду. На подходе к крепости, нас увидела из окна Мира. Помахала нам рукой. Мы помахали ей в ответ. Зашли внутрь, Белава разделась и сразу ушла, оставив меня одного. Странное дело, но я не видел больше слуг. Словно они испарились, как вдруг один из них, шумно прошёл по коридору. Я последовал за ним. Но дойдя до поворота, потерял его. Я специально, стал ходить по коридорам. Слуги редко, но мелькали. Так, что я едва успевал их замечать. Стоило мне пойти за ними и преследовать, как, они тут же скрывались из виду. Одного я потерял в зимнем саду. Другого, в гостиной, третий испарился на кухне. Чертовщинка. Наконец мне надоело гоняться за ними. Что я, в самом деле, не наигрался ещё в догонялки с прятками?

Вернулся к себе. Разложил вещи из сумки в шкафу. Вдруг из моих глаз брызнули слёзы. Ни с того ни с сего. Я не успел удивиться. Лука никто не режет, перца я не ел. Мне не грустно и не весело. Я спокоен как змея на солнце.

– Так в чем же дело? – вслух спросил я себя.

– Это из тебя выходит талая вода, – донесся за спиной внезапный ответ. – Все хорошо. Не беспокойся об этом. Так и должно быть, – это была черноокая Злата, она стояла позади меня в ярко синем сарафане и накручивала на палец свои золотые локоны.

Дверь была открыта, здесь нет засовов и замков. Я не заметил, как она вошла.

– Но я плачу. Это просто не по-мужски. Оставь меня, пожалуйста. Позор мне.

– Да. Знаю, это не по-мужски. Но это не важно. Оставь свои мужские глупости при себе. Так хорошо, пусть дух безумия выходит из твоих глаз вместе с солёной водой. На ночь выпей из принесённого кувшина ещё воды, папи просил проследить за этим. За этим я здесь.

– Бывает же такое, – сдался я наконец, неведомому методу лечения.

– Бывает. Ты безнадёжно болен – потому что влюблён. Болезнь эта передаётся. Болезнь чувств. Когда любовь перерастает в безумие.

– И часто вы такое здесь практикуете?

– Твой случай уникален. К нам в основном привозят безнадежно душевнобольных. Но у нас тут не психиатрическая лечебница, как ты можешь подумать. Просто мы умеем забирать ненужные чувства. Обратно от нас возвращаются почти мёртвыми, но здоровыми. Больше чем две недели, находиться здесь простым людям нельзя. Может наступить смерть. В давние времена, наши предки принимали сюда людей, приговорённых к смертной казни. Они здесь отходили в навь без мук. Сейчас мы такое не практикуем, конечно. Гуманизм папи, в этом отношении зашкаливает.

Я слушал Злату и доплакивал последние, словно не мои слёзы. Мне всё это не нравилось. Лучше бы перца дали съесть, красного. Тут всё проще и понятней. Чем так. Меня охватила непонятная глубокая грусть. Я не контролировал свои чувства и непонятная тоска, сильно охватила меня. Теперь я не просто бездушно лил слёзы, теперь я по-настоящему сокрушенно рыдал. Злата не могла больше равнодушно смотреть на мои страдания, и горячо обняла меня.

– Ну не переживай так, – сердечно успокаивала меня девушка. – Все болезни сердца и ума, у тебя отступят за неделю. Самые тяжёлые психические болезни, если они тоже есть, отступят за полторы недели. Она подвела меня к кровати, помогла прилечь. Разделась и легла рядом. Освободила мое тело от всей одежды. Обнажила своё большое сердце, и подарила свою любовь.

Глава 2 Лечение

Утро встретило меня заснеженной пеленой за окном. Сквозь ватные массы снежинок, ничего нельзя было увидеть. Я побродил немного по комнате, и решил принять утреннюю ванну. Такими темпами я избалуюсь и привыкну. Иногда выгодно быть больным. Признаков болезни, как и её саму, я на себе до сей поры не ощущал. Не ощущаю и сейчас, будто здоров. Залез в набранную тёплую ванну. Блаженство сочетать два этих процесса одновременно. Я закрыл на мгновение глаза и открыл, когда чья-то нога, без моего разрешения опустилась в ванную.

– Я с тобой тут полежу, ты не против? – быстро спросила Злата, а ведь я о ней совсем забыл.

– Ну если только полежишь, – смутился немного я.

Злата скрутила в золотую спираль волосы и свесила их за пределы ванной. Она поочерёдно вытягивала свои ноги вверх, и любовалась ими. Я сделал вид, что меня больше интересует снегопад за окном. Но она нарочно обрызгала меня водой.

– Мне кажется, Лууч, я не понимаю тебя.

– Злата, понимание себя дело всей жизни. На понимание другого человека, может не хватить одной жизни.

В том то и дело мой славный. Я слишком хорошо понимаю людей. В этом мое главное отличие от остальных. Ты для меня настоящая загадка.

– Так может и не стоит меня разгадывать, раз я твой камень преткновения.

– Может. Может быть Лууч, – она вытянула обе ноги вверх. – Без дураков, мы не всегда решаем, где и кем мы будем, чем будем заниматься.

– А по-моему, именно это мы и решаем. Кто как не мы, это сделает за нас?

Дверь отворилась, на пороге стояла самая старшая из сестёр – Драгана. Её длинные чёрные волосы, были заплетены в две толстые косы и повязаны синими бантами на концах. Одна свисала впереди, другая сзади, на белоснежное платье. Она постояла ещё пару секунд. А потом решительно направилась к нам. Злата нервно заелозила, высматривая вокруг свое платье. Когда она его нашла, то быстро встав, одела на нагое, влажное тело и выбежала на балкон. Гневно постукивая каблучками, Драгана вышла следом на балкон за сестрой. Потеряв её из виду, вышла и закрыла дверь. Я изумленно смотрел на эту картину, не веря в происходящее не на миг. Интересный театр они мне тут устроили с утра.

– Она же замерзнет там. Не закрывай пожалуйста дверь, – поборол смущение, мой здравый смысл.

– Да там балкон связан с соседней комнатой. Там никто не живет, а если и заперла бы, ничего с ней не случиться. Я ручаюсь, – нахмуренность и гневный вид, уходили с её лица. – Вода надеюсь горячая? – внезапно спросила она.

– Эээ, да. Тёплая, если быть точнее, – я был обескуражен, её внезапным вопросом.

– Терпеть не могу холодную воду, – искренне поделилась она своей неприязнью. – Да она у тебя тут просто лед! – возмутилась Драгана, сунув свою ногу мне в ванную. – Сейчас я прибавлю кипятка, осторожно не обожгись.

Ну и утречко выдалось. Уже вторая из них за одно утро, норовила попасть ко мне в ванную. Драгана, как самая старшая, выглядела разумнее всех. Но тогда чего ей здесь понадобилось? Она дождалась, когда от воды пошёл густой пар и только потом скинула всё своё снежное платье и залезла целиком. Я не самый скромный юноша, но меня вторично одолел небольшой конфуз.

– Сегодня я слежу за тем, чтобы ты выполнял все условия для оздоровления. Потому я была так возмущена, увидев Злату, – пояснила Драгана.

– Ах вот почему, – решил я подыграть ей. – Ну тогда, мне понятно твое праведное возмущение, – я чутка улыбнулся, чтобы она быстрее догадалась о моей иронии.

– Это хорошо, что ты понятливый. Мне будет с тобой легко, – совершенно серьёзно заметила она.

– Легко в чём? – уточнил я мучавший меня вопрос.

– Легко в процессе выполнения комплекса упражнений для твоего оздоровления. Но ты не обольщайся, легко будет только мне.

Она придвинулась ко мне, прильнула своим губами к моим. Мы чуть не утонули в ванной, так она тщательно и долго занималась со мной со всей её комплексной программой. Когда мы вылезли из ванной, а вылезли мы только по одной причине – вода стала остывать, а для нее это неприемлемо, я поделился с ней своими впечатлениями.

– Ты знаешь, мне вполне легко дался твой комплекс упражнений. Мы могли бы его, как-нибудь повторить на досуге.

– До чего ты наивный, – сказала она, вытирая волосы. – Упражнениями мы займемся прямо сейчас.

Она дождалась, когда я одену самохват. С собой у неё был комплект просторной одежды, в которую она быстро облачилась. Затем велела повторять всё в точности, что она будет делать. Мы целых два часа принимали самые разнообразные, сложные для моего, как я думал, подготовленного тела – позы. Первое недолгое время, я довольствовался видом её тела, изгибающегося во всех направлениях, без особых усилий с её стороны. Через полчаса, перейдя к одновременно физической нагрузке, со специальными дыхательными упражнениями в ритм с биением сердца, мне стало только хуже. К концу второго часа я совершенно перестал верить, в практическую пользу её оздоровительного комплекса. Мне было плохо на физическом плане, как никогда.

– Ну, вот мы и закончили, – пластично вставая в мостик и смотря на меня, в перевернутом состоянии сказала Драгана. – Ты уже чувствуешь себя лучше?

– Мне кажется, я умираю, – ответил я ей совершенно честно, лежа без движения на полу.

– Ну, ты полежи пока здесь, а я отлучусь ненадолго.

Я продолжал лежать без движения. Спустя некоторое время, во мне поднялся жар и в целом, стало необычайно хорошо. Приободрённый новым чувством, легко поднялся в полный рост. Прошёлся по комнате и хотел даже попрыгать, но передумал, когда ко мне вновь зашла Драгана. Она была одета в строгое, светло-коричневое платье и держала в руках две зажжённые лампы, с вытянутыми вверх стеклянными плафонами.

– Тебе нужно спуститься со мной в подземелье.

– Будь любезна, составь мне компанию.

– Именно за этим, я здесь, – она передала мне одну лампу.

– Что мы там будем делать?

– Не торопи события, я тебе внизу все подробно расскажу.

– Веди, так и быть.

Всю роскошь крепости и её богатое убранство, я смог оценить только сейчас, на второй день. Мы шли мимо шикарно обставленных комнат, с распахнутыми дверями. Хрустальные вазы, расписанное узорами и целыми картинами, холодное оружие на стенах, мягчайшие, как болотные мхи – ковры всюду на полу. Люстры и лампы из чистого золота и серебра с драгоценными камнями, сервизы в резных шкафах из ценных пород дерева, все это стоило не одно состояние. Дивный зимний сад располагался примерно в центре крепости. При свете дня, поступающего в него сверху, он произвёл на меня самое большое впечатление. Великое разнообразие цветущих растений, разносило неимоверные ароматы. Запахи будоражили воображение, манили, пленяли, подталкивали на свершение значимых действий, успокаивали и дарили бурю положительных эмоций.

– Не стой здесь долго, ты ещё слишком эмоционально сильно всё воспринимаешь. Можешь себе этим навредить.

– Да Драгана, я вот только ещё одну минуточку здесь постою, и сразу пойду за тобой.

– Знаем мы это ваше, немного, – сказала она и стала уводить меня за руку.

Впрочем, я не сопротивлялся. Благоухание ещё долго стояло вокруг меня. Частички пыльцы были на моей одежде, волосах и руках.

Мы вышли к большой двери с округлённым верхом. Драгана отперла гигантским ключом, огромный на двери замок. За ней была небольшая площадка с лестницей идущей вниз. Наконец нам пригодились зажжённые лампы, ходить с ними по свету было немного глупо. Драгана меня отпустила, но я сам взял её руку в свою.

– Здесь не скользкие ступеньки. Можешь не держать меня.

– Я знаю. Мне просто неуютно и приятнее будет тебя держать, в этих не совсем уютных казематах.

– Тогда ладно.

Мы дошли до большого погреба с дубовыми бочками.

– Ты меня сюда звала? – спросил я, представляя грандиозную пьянку.

– Не совсем. Но если ты хочешь, мы можем здесь ненадолго остаться.

– Боюсь при таком большом количестве вина, ненадолго, здесь остаться не получится.

– Твоя правда, пойдём куда шли.

В следующих отделах погреба, стояли полки с большими сырами, заварными травами и всяческими соленьями. Провизии здесь не меньше, чем на пару десятков лет. За всей этой аппетитной снедью, нас, наконец, встретило то место, куда меня изначально вела Драгана. Расписная заклинаниями, символами, рисунками и еще невесть, чем дубовая дверь, отворилась моей спутницей, нажатием ладони. Перед нами предстала, необъятная взору библиотека. Высоту потолка я тоже не смог определить визуально. Пламя светильника, не доставало до него, и рассеивалось высоко на полках.

– Мы уже на месте? – спросил я Драгану, ожидая от этих подземелий внутри бесконечных глубин горы, чего угодно.

– Не совсем. Надо теперь отыскать, то, что велел тебе дать папи, для ознакомления. Ты меня только продолжай держать, – я и не заметил, как отпустил её, рассматривая объёмные мебели с бесконечным количеством фолиантов. – Заблудиться здесь, проще простого.

Я ей ничего не ответил. Дар речи на время покинул меня. Мы шли, освещая знания, через темноту веков. Сдаётся мне, этому миру раскрыто не больше одного процента всех знаний, хранимых здесь. По крайней мере, большинству его обитателей, коих за девять лет пребывания здесь я повидал немалое количество. Иначе, почему местами, до сих пор не рай, а творится всякое бесчинство. Хотя с моим миром, та же самая чертобесия происходит. Просто он в корне другой, но это не меняет его сути.

В процессе брожения между полками, мы повернули раз сто, не меньше. Меня все это стало немного напрягать. Я бы сказал, что всё это её злая шутка. Ведь по мне, так мы ходили кругами.

– Я смотрю ты здесь как рыба в воде, – прокомментировал я её стремительное, но путанное перемещение.

– Есть здесь одна рыба и это не я. Поверь, нам её лучше не встречать. Хищное создание.

– У меня развитые чувства направления и ориентация в пространстве, – сказал я, подумал и добавил. – И времени.

– Это тебе не поможет. Здесь нет направления. Это особое место.

– Если так, то ладно. А то у меня было впечатление, что ты меня кругами водишь.

– Вот, мы и пришли, видишь. Это наша полка, – я осмотрел ничем не отличающуюся от других пыльную полку, но со знанием дела, покачал согласно головой, – Нам надо лестницу взять, она там, у стенки стоит. Ты стой пока здесь, светильника не гаси, это опасно. А я схожу за ней и вернусь.

– Так может я с тобой схожу, – попытался я, найти веский повод не оставаться одному. – Лестница, поди тяжелая.

– Да нет, оставайся. Чего тебя кругами водить. Сам же сказал. Тем более я так долго искала нужную полку. Не хочу потом опять её искать с лестницей на руках, – она так уверенно все это сказала, что я не стал спорить, она же здесь живёт, её дом, знает как лучше.