Во власти пламени

Той самой, которую прошлой ночью в храме Ясноликой властно сжимал этот Огненный мерзавец дракон!

Ожог прошел так же внезапно, как и появился, но его исчезновение не стало поводом для радости. К вечеру у Эйлуэн подскочила температура. Сестру лихорадило. Кожа ее была неестественно, пугающе бледной и такой горячей, что при соприкосновении с ее дрожащими пальцами можно было запросто обжечься.

В спальне ее, некогда просторной и светлой, не осталось свободного места: лучшие лекари столицы собрались у постели девушки. О чем-то шептались, спорили, с тревогой следя за переменами в ее состоянии.

Эти перемены ввергали меня в панику и поднимали из глубин души такую ярость, что хотелось кричать и крушить все вокруг. Я из последних сил стискивала зубы, сжимала кулаки, мысленно клянясь Карраю в ненависти до гробовой доски.

За то, что ударил по самому больному.

За то, что посягнул на жизнь юного, невинного создания.

За то, что из-за его жажды мести сейчас страдала моя сестра.

Повсюду горели свечи, пламя плясало над плошками с маслом, и воздух казался спертым от благовоний и целебных бальзамов. Но они ей не помогали. Не помогали ни целебные заклинания, ни животворные снадобья.

Ничего.

Моя сестра сгорала заживо от неизвестного недуга, и единственное, что оставалось по советам целителей, – это молиться и взывать к милости Ясноликой.

Каждому я протягивала руку, как доказательство причастности негодяя Каррая к болезни. Но все осматривавшие Эйли, а затем и меня маги в унисон твердили, что не чувствуют на мне чар. И на ней они их тоже не ощущали.

Но жизнь в моей сестре продолжала угасать.

– У него же мать морканта! – не сдержавшись, вскричала я. – Отец, ты же видел своими глазами, на что он способен!

Заметила, как на скулах у его светлости обозначились желваки, а взгляд потемнел. Он верил каждому моему слову, но без доказательств был не в силах что-либо предпринять против Огненного.

Моего слова в качестве доказательства, как оказалось, его светлейшеству было недостаточно. Карраи ведь его родственники, а мы…

А мы своими возмущениями и обвинениями вызывали у Камрана IV раздражение.

На маму было больно смотреть. Она сидела возле Эйлуэн, держа ее за руку, и, казалось, не понимала, что происходит. Отец пытался ее увести, уговаривал отдохнуть, но она как будто не слышала. Только еще сильнее принималась сжимать горячую ладошку Эйли, словно боялась, что стоит разжать пальцы и она потеряет дочь навсегда.

– Риан, иди к себе, – глухо сказал отец, выводя меня из комнаты в темный коридор. Свечи на стенах догорели, лишь вдалеке слабо трепетал последний умирающий огонек.

Умирающий…

– Папа! – взмолилась я, сама не понимая, о чем молю.

– Риан, пожалуйста, – устало проговорил он, – не заставляй меня воевать еще и с тобой.

Я кивнула и, отступив на шаг, поспешила к себе. Следовало молиться Ясноликой, как советовали целители, но я понимала, что толку от этих молитв будет немного. Только Каррай мог спасти мою сестру.

Если я его позову.

Если покорюсь ему.

Не знаю, сколько прошло времени в страхе и волнении: из комнаты выходила, провожаемая предрассветными сумерками. Они смывали краски с картин и пестротканых ковров, делая все серым и безликим. Превращая мир вокруг в тусклую неживую картину.

Несколько шагов, поворот, ступени вниз и снова коридор. Спальня Эйлуэн опустела. Остались только нянюшка и родители. Мама плакала, отец неотрывно смотрел на младшую дочь, и в какой-то момент сердце у меня запнулось: почудилось, будто сестра не дышит. Но вот ее веки дрогнули, она хрипло вздохнула, с губ сорвался слабый приглушенный стон.

И я отшатнулась от этой страшной картины, представив, что она может стать еще страшнее. Если продолжу мешкать. Надеяться на чудо или на лекарей. А может, на то, что у правителя проснется совесть и он призовет Каррая к ответу.

Но, может статься, Эйлуэн к тому времени уже умрет.

А значит…

Подталкиваемая страхом и надеждой, что хотя бы что-то удастся исправить, взлетела по лестнице, мысленно призывая Каррая. Толкнула смыкавшиеся стрелой двери, что вели на просторную террасу. Прохладный воздух ударил в лицо, холод перил ожег ладони.

В саду приглушенно шумели деревья, а где-то вдалеке горизонт только начал окрашиваться алыми мазками рассвета, разделив небо и землю кровавой чертой.

– Ну где же ты, Каррай? – прошептала я, а мысленно – выкрикнула. – Приди за мной, раз тебе так хочется! Я призываю тебя, дракон!

Легкий порыв ветра бросил в лицо выбившуюся из косы прядь, заставил юбку испуганно прильнуть к ногам и вновь умчался шелестеть листвой в густых темных кронах.

Мысли одна тревожнее другой быстро сменяли друг друга.

Может, он меня и вовсе не услышит?

Может, его месть в том и заключалась – забрать у нас Эйлуэн? А я лишь стала орудием в руках негодяя.

Может, он так и не придет за мной?

Последняя была полна страха и надежды, которую я не могла себе позволить: что больше никогда не увижу тальдена.

Она жила во мне, пульсировала в сердце до последнего мгновения. До тех самых пор, пока небо, стремительно светлевшее, вдруг не накрыла тень. Вырастая, она заслоняла собой блекнувшие звезды, приближалась быстро, превращаясь в огромного зверя. Черного дракона с глазами ярче золота, в которых отражалась маленькая беззащитная алиана. Его добыча. Я, Риан Анвэри.

Оглянулась, прощаясь с домом и из последних сил стараясь сдержать слезы. Протянула руки к зверю, в рыке которого, разлетевшемся по спящему городу, слышалось торжество победителя.

В глазах потемнело от боли, когда когти дракона сомкнулись на моем плече, и меня, словно пушинку, дернуло вверх. Не сдержалась – вскрикнула. Холодный воздух протянулся по коже, ударил в лицо пощечиной, заставил зажмуриться, на какой-то миг задохнуться.

Холод и боль стали последним, что я почувствовала.

– Эррол Марх, подойдите! – пронесся по залу громкий голос.

Откликаясь на него, из полумрака, сгустившегося в дальних углах, выступил мужчина. Быстрые, уверенные шаги, взгляд – прямой и холодный, лишенный подобострастия, каким обычно смотрели на высший капитул все члены ордена.

Все, кроме Аксена Марха, который не имел привычки заискивать перед своими собратьями, пусть те, кто сейчас неотрывно следил за каждым его шагом, были старше его и выше по званию.

Десять старейшин смотрели на него испытующе, как будто сомневались в правильности своего выбора. Впрочем, члены капитула на всех так смотрели, оценивая и прикидывая, какую выгоду им принесет тот или иной маг.

Марх мог предложить им многое – свои богатства, связи, острый ум и власть, если они взамен предложат ему то, чего он так желал. К чему шел последние годы – к званию Великого магистра, которого, несомненно, был достоин и заслуживал как никто иной.

– Как вам, должно быть, стало известно, Великий магистр прошлой ночью скончался, – заговорил тот, что сидел с самого краю, сверху вниз глядя на кандидата.

Они все взирали на него свысока, восседая в своих роскошных креслах на каменном возвышении. Лишь центральное пустовало – трон главы Трианского ордена.

Главы, так удачно подохшего.

– И я глубоко скорблю вместе со своими собратьями. – Марх ограничился коротким кивком вместо поклона в знак почтения перед усопшим.

– По традиции сразу после погребения капитулу надлежит избрать нового магистра, – заговорил другой маг, в красном с серебряными нашивками церемониальном одеянии.

Молодой мужчина приосанился и замер, ожидая, что сейчас ему предложат подняться по ступеням и занять наконец-то ставшее свободным место.

Однако вместо долгожданного предложения прозвучало следующее:

– Но в этот раз мы решили отступить от традиций и действовать по-другому. Вы, несомненно, самый достойный кандидат, однако титул Великого магистра вам придется заслужить.

Мужчина вскинул взгляд и пристально посмотрел на говорившего.

– Сомневаетесь в моих способностях, эррол Бальдоэн? Или вас не устраивают вложения, которыми я ежемесячно пополняю казну ордена?

– Ваши имя и таланты делают вам честь, но… – Старейшина, что сидел справа от пустовавшего ныне кресла, выдержал долгую паузу и наконец заговорил, сплетая перед собой длинные, унизанные перстнями пальцы: – Видите ли, Трианский орден был создан с единственной целью – очистить мир от заразы, именуемой драконами. Для них обычные маги, мы с вами, пыль под ногами. Так было и так будет дальше, если мы не изменим устоявшийся порядок.

Мужчина замолчал, и слово взял самый молодой из старейшин, в волосах которого едва наметилась седина:

– Сейчас единственное, что их сдерживает, – это дольгатты. Но этого мало, и вы сами, эррол Марх, это понимаете. Покойный магистр был богат, знатен и талантлив, ну прямо как вы, но не преуспел в возложенной на него задаче. При его правлении орден пришел в упадок еще больший, чем при его предшественниках. Мы существуем уже более века, но за столь долгое время так и не добились существенных результатов. Только благодаря Адельмару Талврину у нас появилась надежда избавиться от тальденов, однако, не успев ее обрести, мы сразу ее потеряли, когда его раскрыли и заточили в замке. Другими словами, нам не нужны обещания. Нам нужны результаты.

Аксен мысленно усмехнулся, прекрасно понимая, к чему они клонят.

– Я приведу к вам Талврина. Вы же этого от меня ждете?

– Не много ли вы на себе берете, эррол Марх? – снисходительно улыбнулся эррол Бальдоэн. – Мы пытались его освободить, и не раз, но только теряли силы и людей. Конечно, приведи вы его к нам, и ни у кого бы не осталось сомнений в том, кто должен стать новым магистром ордена. Талврин нужен нам. Он единственный приблизился к тому, чтобы избавить мир от тальденов.

– Я не стану рисковать вашими людьми. Я сам его освобожу, – невозмутимо проговорил Аксен.

Старейшины переглянулись.

– Уверены, что справитесь? – В голосе одного из них звучала насмешка.

– Считается, что к нему не подобраться, – скептически проговорил другой. – Пытались не только мы, но и его враги. Безуспешно.

Марх пожал плечами:

– Значит, я тоже попытаюсь. При наихудшем раскладе потеряете одного кандидата.

– Действуйте осторожно и не будьте столь самоуверенны, эррол Марх! – мрачно заметил Бальдоэн.

Мужчина иронично кивнул.

– Будет вам Талврин, а я уже к концу месяца, – он указал на пустующее кресло, – займу это место.

«И тогда мы заговорим по-другому», – добавил про себя маг, коротко поклонился и направился к выходу.

Глава 6

Я проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Открыла глаза, моргнула несколько раз, внимательно огляделась по сторонам, пытаясь понять, где я и каким окажется следующий удар.

На темницу комната явно не тянула. Пусть не самая просторная, но достаточно светлая из-за проникавших в узкие окна солнечных лучей. Заметив в прорези бойницы кусочек лазурного неба, утвердилась в своем подозрении – я в башне и, кажется, это владения лекаря. Пучки сушеных трав, развешанные на стенах, наполняли помещение горьковатым запахом. На широком столе в углу возвышались разномастные склянки и емкости с жидкостями, на которые в данный момент цепляла бирки девушка в белом фартуке.

Я попыталась приподняться и застонала – плечо пронзила боль.

– Лежите-лежите. – Обернувшись на мои тихие стоны, девушка подскочила ко мне. Поправила подушки, а потом, подхватив со столика кубок, поднесла его к моим губам. – Вот выпейте. Это снадобье притупит неприятные ощущения, и вам сразу станет легче.

Хватая меня, Каррай особо не церемонился, и теперь на плече вполне могли остаться шрамы от когтей этого чудовища. Об этом я подумала отстраненно, без особых эмоций. Намного больше меня сейчас волновало, что будет дальше. А главное – что стало с моей сестрой!

– Меня зовут Клер. – Девушка улыбнулась вполне искренне и дружелюбно.

– Риан. – Я тоже постаралась улыбнуться, хотя не уверена, что у меня это получилось.

Плечо все еще болело, но еще больше болело сердце. За сестру, за родителей. Представляю, что с ними сейчас творится…

Словно прочитав мои мысли, Клер тихо произнесла:

– С вашей сестрой все будет хорошо. Не тревожьтесь за нее, – и отвела взгляд, явно избегая смотреть мне в глаза.

– Откуда вы… – начала было я, снова пытаясь приподняться и снова, потерпев поражение, опускаясь обратно. Если зелье и должно было заставить боль утихнуть, то действовало не сразу, я все еще ощущала на себе все прелести полета в драконьих объятиях.

Девушка со вздохом проговорила:

– Я воспитанница эссель Элесбед. После того как Олеандра погибла, Карраи взяли меня к себе и… – Она осеклась, тряхнула головой и, поднимаясь с колен, добавила, по-прежнему избегая смотреть на меня: – Я просто подумала, что вам будет важно это услышать. Ваша сестра теперь начнет поправляться. Обещаю вам.

Верить на слово незнакомке, несмотря на произведенное ею приятное первое впечатление, я не собиралась, а потому сказала:

– Мне бы хотелось увидеть эррола Каррая.

Клер смущенно потупилась:

– Вы с ним встретитесь, когда вам… станет лучше.

Она явно имела в виду, что встретимся мы с ним не для разговоров.

Внутри как будто взорвался огненный шар, плеснув жаром в каждую мою клеточку. Превозмогая боль, я все же села на постели и попросила, с трудом сдерживая бурлившие во мне эмоции:

– Клер, мне нужно его увидеть. Пожалуйста.

– Сначала ты увидишься со мной, – раздался от двери женский голос, ровный и холодный. – Клер, оставь нас.

Я обернулась.

Воспитанница Карраев опустила голову и, присев в реверансе, поспешила покинуть комнату. Оставила меня один на один с моей будущей (или уже почти состоявшейся) свекровью – Элесбед Каррай.

Моркантой, всем сердцем ненавидящей Анвэри и Талвринов.

– Моя воспитанница слишком болтлива, – выдержав паузу, во время которой скользила по мне изучающим взглядом, заговорила княгиня.

Она стояла посреди лекарской лаборатории, гордо подняв голову, и взирала на меня сверху вниз. Точно таким же взглядом, торжествующим и надменным, меня наградил в храме ее наследник.

– Клер всего лишь пыталась меня успокоить, – вступилась я за девушку, мысленно ей посочувствовав. Должно быть, то еще удовольствие иметь в наставницах вот эту особу. – Но, очевидно, это не входит в ваши планы – меня успокаивать.

Ее светлость чуть заметно усмехнулась и заскользила по полу шлейфом своего темно-синего платья, напоминающим хвост рептилии. Высокая и стройная, несмотря на уже немолодой возраст, она не утратила былой красоты. Алианы вообще медленно стареют, а уж морканты, подпитываемые драконьей магией, на долгие годы остаются юными и полными сил. Лишь в уголках темных глаз княгини собирались мелкие морщинки, когда она хмурилась, а не хмуриться, глядя на меня, она, по всей видимости, не могла. Да в черных волосах, собранных в простую, но элегантную прическу, проглядывала редкая седина.

– Следующие дни, может, недели станут для нас неспокойными, – пропустив мимо ушей мою издевку, сказала Элесбед. – Твои родители будут пытаться тебя забрать, и я их понимаю. Я бы тоже пыталась… Но! – Она возвысила голос и обернулась ко мне, чтобы продемонстрировать торжествующую улыбку. – У них ничего не выйдет. Шахир Тейран сам отдал тебя князю Карраю, и ты добровольно его призвала.

– Добровольно ли? – Я сжала кулаки.

– Так или иначе, но ты последовала за ним.

Я повела плечом, на которое была наложена повязка. Да уж, результаты моего следования за ним до сих пор ощущаются.

– По закону теперь ты принадлежишь нам. – Приблизившись ко мне, она коснулась моей щеки. – Хорошенькая. Строптивая. Глаза так и горят. Но вот надолго ли останется в тебе этот пожар?

Я дернула головой и вжалась в подушки, чтобы оказаться как можно дальше от этой… нехорошей женщины.

– В этом и заключается ваша месть? Испортить жизнь мне?

– Талврины отняли у нас дочь. Мы отнимем у них тебя. Алиана за алиану. Кровь за кровь.

От ее спокойного, безмятежного голоса у меня внутри все похолодело.

– Не пробовали отомстить моему дяде? Это ведь он забрал у вас Олеандру.

Я тут же пожалела, что произнесла это имя: глаза княгини полыхнули огнем, затопившим темную радужку.

– До него не так-то просто добраться. Да и… разве только он один виновен? Твоя мать падала на колени, вымаливая у правителей Адальфивы для него прощение. Хотя должна была первой всадить ему кинжал в сердце. За все, что он сделал! – гневно прошипела ее светлость и мягко, почти ласково завершила: – Но она его жалела. А нас не слышали. Хоть мы и требовали, умоляли лишить его жизни.

– Все было не так! Дядя сам выторговал для себя помилование, когда помог драконам справиться со злом, терзавшим Адальфиву! – Я вскочила с кровати и, превозмогая боль, отпрянула от извратившей ту давнюю историю гадины.

– А твоя мать этому радовалась и благодарила Ясноликую. – Морканта снова меня не слышала. – А теперь пусть почувствует все то, что испытывала тогда я!

– Вы убьете меня? – произнесла я на выдохе.

Ее светлость вопросительно вскинула брови.

– Убьем? – Она качнула головой. – Нет, Риан, это было бы слишком просто. И быстро. Ты станешь элири князя. Его рабыней.

Лучше бы грозилась смертью, честное слово, меня бы тогда и то сейчас так не колотило. Изнутри поднимался холод и, смешиваясь с огнем ярости, что бушевал во мне, заставлял меня вздрагивать снова и снова, пока я смотрела в остекленевшие глаза своей тагровой свекрови.

– Так уверены, что не смогу принять его силу? – бросила я с вызовом, хотя какой-то части меня хотелось забраться под кровать, зажмуриться, заткнуть уши, лишь бы не видеть и не слышать эту безумную в своей ненависти женщину.

Другая же Риан, та, что порой толкала меня на необдуманные поступки, мечтала швырнуть в нее первой попавшейся склянкой. Желательно с ядом или чем-нибудь взрывоопасным.

– А вот об этом позабочусь я, моя дорогая алиана.

Ведьма хотела расплыться в зловещей улыбке, но передумала это делать после моего уточнения:

– Будете держать над нами свечку?

– Ты забываешься, девочка. – Лицо у ее светлости заметно побледнело.

– Возвращаясь к теме рабыни… Наверное, его светлость еще не понял, а может, забыл вам сообщить – я не из тех, кто привык покоряться. Так что, если надеетесь по-быстрому отомстить и успокоиться, будет проще меня убить. В противном случае, предупреждаю честно, жизнь в этом месте, – я огляделась, – кардинально изменится.

– Думаешь, это будет так сложно? – Лицо морканты перекосило усмешкой. – Тебя сломить? Думаешь, все самое страшное в твоей жизни уже случилось, наглая ты дрянная девчонка?!

Нет, у нее не только шлейф, что хвост змеи, но и язык змеиный и шипение соответствующее.

Элесбед взмахнула рукой, и к ране на плече как будто прижали раскаленное клеймо. Я взвыла от боли и поломанной куклой рухнула на колени. Ноги больше не слушались, перед глазами танцевали, множась и увеличиваясь в размерах, цветные пятна, а меня продолжало потряхивать.

– Вот так-то лучше. Привыкай к этой позе, Риан Анвэри, скоро она станет твоей любимой.

Один за другим морканта сжала в кулак пальцы, и я поняла, что все, сейчас потеряю сознание – в плечо как будто вгоняли ножи. Раскаленные в огне, по самую рукоять. Я старалась сдерживаться, не кричать, но приглушенный стон все же прорвался сквозь плотно сжатые зубы.

– Продолжишь умничать, девочка? – издевательски спросила мегера.

Ответить я не успела.

От двери раздался голос, который я ненавидела и проклинала, как и его обладателя.

– Что здесь происходит?

– Твоя рабыня решила проявить характер, а я – поучить ее уму-разуму, – обрисовала ситуацию княгиня. – Чтобы в будущем избежать подобных представлений.

Я честно старалась расправить плечи и гордо вскинуть голову перед своими тюремщиками, но это не так-то просто было сделать. Только не тогда, когда тебя магией выворачивает наизнанку и кажется, будто каждый порез вскрывают кинжалом.

– Отпусти ее. – Каррай оттолкнулся от двери и приблизился ко мне.

– Урок еще не окончен. – Ее светлость сильнее стиснула пальцы в кулак.

Я заскулила. К счастью, пока только мысленно.

– Отпусти, – повторил тальден, все так же не повышая голоса. Тихо, спокойно, без всяких эмоций.

Он даже не взглянул в ее сторону, но невидимые тиски, впивавшиеся в мою плоть, вдруг разжались, и я поняла, что все это время даже не дышала.

– Тебе не следовало вмешиваться, – проржавевшей дверной петлей проскрипела Элесбед.

– Тебе могу сказать то же самое. – И это было произнесено тоже не оборачиваясь. – Сможешь подняться? – Огненный протянул мне руку.

Я отмахнулась от нее и, упершись ладонью в так удачно оказавшийся рядом стул, встала на ноги, не издав ни звука. Хотя мне хотелось кричать, выть и дать волю слезам, соленым комом подступавшим к горлу.

Но вместо этого я, выпрямившись, спросила:

– Понравилось зрелище?

– Черноротая, – вставила реплику княгиня. Она кружила по комнате коршуном, цепко следя за мной и Огненным.

– Стой спокойно. – Каррай шагнул ко мне вплотную.

Я было попятилась, но тальден, перехватив мое запястье одной рукой, другую прижал к моему плечу. Сердце дернулось один раз, другой, а потом затихло. Вместе с болезненной пульсацией в плече, от которой так и тянуло зашипеть.

Успела поймать взгляд дракона, прежде чем тот сказал, обращаясь не то к морканте, не то вон к той колбе с чем-то ядрено-красным. Последней, к слову, за все время, что находился в башне, Аман уделил больше внимания, чем своей мамаше. То есть хотя бы раз на нее посмотрел.

– Я отведу эсселин Анвэри в ее покои.

– И долго будешь с ней церемониться? – процедила ведьма-садистка.

– Дойдешь сама или тебя понести? – обратился ко мне тальден, снова проигнорировав вопрос матери.

Назло последней мне следовало упасть к Карраю в объятия, но от одной только мысли это сделать у меня внутри взрывались фейерверки.

– Дойду, не переломлюсь. – Я посмотрела ему в глаза, на какой-то миг забыв, что передо мной Огненный, а не Ледяной, настолько у него был замороженный взгляд.

Я направилась к выходу, идя вдоль стены из опасения быть отравленной флюидами ненависти, что источала, как выгребная яма зловоние, ее светлость.

Переступила порог и начала медленно, очень медленно спускаться. Позади раздавались тяжелые шаги тальдена, впереди закручивались узлом ступени. И у меня в желудке тоже что-то начинало закручиваться, стоило только опустить взгляд на винтовую лестницу.

Я покачнулась и, проехавшись рукой по шероховатой стене, услышала раздраженное:

– Не переломится она.

Мой протест, выразившийся в негодующем «эй!», был самым наглым образом проигнорирован, в то время как мое тело приняло горизонтальное положение, оказавшись в руках тальдена.

– Я же сказала – сама дойду!

Внутри, как по расписанию, начали вспыхивать салюты.

– В мои планы не входит, чтобы ты сломала себе шею в первый же день, – заявил Огненный с таким видом, словно нес на руках скопление воздуха.

– И что же в них входит? – чувствуя, как кожа под его пальцами начинает нагреваться, разве что не плавится, процедила я.

– Думал, моя мать по этому поводу тебя уже просветила, – продолжая смотреть поверх меня, невозмутимо проговорил дракон.

А у меня в груди в тот момент взорвался самый большой фейерверк. Элири? Рабыня?

Я дернулась и выпалила:

– Поставь меня немедленно!

– Мы уже поняли, что сама ты идти не можешь, Риан.

– Да я лучше себе шею сломаю, чем стану твоим постельным развлечением!

Не знаю, к чему привели бы мои попытки вырваться, но ступени, к счастью, закончились раньше.

– Ты, Риан, не знаешь, от чего отказываешься, – нагло усмехнулся чешуйчатый хам, опуская меня на пол.

– А ты еще не представляешь, с кем связываешься! – толкнула Огненного в грудь и зашагала по светлому коридору, смутно представляя, куда и зачем иду.

Вернее, зачем понимала – от дракона драконского подальше.

Плечо почти не болело, так только, ныло немного. То ли снадобье Клер подействовало, то ли благотворное влияние оказала магия ненавистного тальдена.

Я, пока шла, мысленно его ругала и проклинала, не стесняясь в выражениях и не скромничая при выборе кар небесных, что в самое ближайшее время просто обязаны были обрушиться на голову подлеца Каррая!

Последний не отставал, шел за мной по пятам.

– Ты такая забавная. Так забавно мне угрожаешь.

– А ты такой жалкий. Мстишь Талвринам через беззащитную алиану.

Мгновение, и из легких выбило воздух, когда он схватил меня за руку и швырнул к стене, прижимая собой, своим телом, гневом вплавляя в холодный камень.

– Ты не знаешь меня. Не знаешь ничего обо мне. – Янтарь в его глазах стал чернее земли в дождливый день. – А я знаю о тебе все. Может, дома такое поведение и срабатывало. Могло даже срабатывать с теми мальчиками, которые приходили к тебе свататься. Но не сработает здесь. Сегодня ты, Риан, будешь наказана.