Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья

– Это тот, который постоянно тормозит и не может запомнить даже самые простые вещи? – переспросил Серёжка.

– Да, именно он. Здоровенный такой. Получается, что у него в башке кто-то натянул, а потом забыл убрать «Паутину забвенья». Вот он и мучается, бедняга, пытаясь одолеть школьную программу. И каждый день для него начинается с чистого листа.

– Я готов! – поторопил мальчишек Гунтас, уже стоящий возле открытой двери в Тофточке, снова трансформировавшейся в шикарную длинную шубу. На его ногах красовались недавно присланные ботинки со зловещим названием «Скороходы смерти».

Серёжка вышел вслед за пелином и направился в сторону гуляющего оленя. Тому, видно, надоело стоять на одном месте, и он решил размяться. Росомаха, озираясь по сторонам, вжалась в землю и заскользила по снегу, словно толстая мохнатая змея.

Несмотря на метель и темноту, на улице было достаточно оживлённо. Вероятно, не все послушались команды начальства прекратить поиски дикого зверя и решили продолжить охоту. Помимо людей с ружьями, можно было встретить рабочих с лопатами, верёвками и даже цепями, с помощью которых они надеялись совладать с незваным гостем.

– Колька, иди сюда, нам ехать пора, – негромко позвал друга Серёжка.

– Куда ехать, вы что, очумели? Посмотрите, какая вьюжища, ничего же не видно даже на пять метров вперёд, – промычал олень, приближаясь к путешественникам.

– Ничего, как-нибудь с пути не собьёмся, – ответил Гунтас, беря мальчика за локоть, а росомаху за лапу.

Сергей, положи руку на Николая, – скомандовал он, вынимая Эрат.

***

Открывая глаза, Сервоет надеялся увидеть самое страшное. По его мнению, чёрные дыры должны были представлять собой абсолютно тёмное, непроницаемое для света пространство, словно кто-то рассыпал в маленькой комнате без окон большое ведро чёрной сажи. И пыль от неё, поднимаясь вверх, скрывает всё вокруг, превращая даже прозрачный воздух в тьму.

И во всем этом обязано должно было что-то беспрерывно загораться, взрываться, плавиться, словно в адском котле. Ну и обитатели представлялись мальчику под стать – огромные страшные монстры со стекающими с длинных клыков кровавыми слюнями. Они без устали воюют друг с другом с помощью кривых ржавых мечей и копий. Отрывают у противника головы, руки и ноги и тут же сжирают их, выплёвывая обглоданные кости.

Каково же было удивление путешественников, когда, осмотревшись, они поняли, что находятся посреди огромного городского парка, утопающего в зелени стройных деревьев и аккуратно подстриженной сочной травы. Дорожки, посыпанные мелкими разноцветными камушками, были настолько ровными и чистыми, что на них было страшно ступить, дабы не нарушить идеальные формы. По тропинкам аккуратно прохаживались важные птицы, по виду напоминающие крошечных орлов, размером не больше голубя. Они усердно выискивали среди камушков червячков и жучков, запивая свою добычу чистейшей водой из маленьких лужиц.

Крупные бабочки порхали в воздухе от цветка к цветку, окуная тонкие лапки и хоботки в ароматную пыльцу. Воздух был настолько свежим, что после московского угара ребята не могли надышаться.

За длинными рядами деревьев тянулись бесконечные аллеи высоких кустарников, пересекаясь и образуя причудливые живые лабиринты.

Очевидно, стояло раннее утро, поскольку парк был абсолютно пустым. А несмело выглядывающее из-за маленьких облаков солнце не торопилось обжечь землю очередной порцией ультрафиолета.

Гунтас тоже с интересом рассматривал окружающую обстановку. Было видно, что и он оказался здесь впервые. Пелин слегка нервничал, однако старался не подавать вида. Будучи до безобразия скрупулёзным, транспортный работник не любил загадки и сюрпризы. По его мнению, даже маленький шажок или пустяковое действие должны быть продуманы и взвешены.

– Куда это мы попали, Гунтас? – удивился Колька. – Неужели снова в наше будущее? Только что-то я вокруг ничего не узнаю – в Москве таких роскошных лесопарков я не встречал.

– Какое будущее, ты чего? – перебил его Валерка. – Ты на птиц глянь: это же форменные мутанты, помесь попугая и вороны какая-то. А на это посмотри, – и мальчуган поднял с земли большую горсть разноцветных камушков. К величайшему удивлению путешественников это оказались… самые натуральные драгоценности.

– Рубин, изумруд, ещё рубин, а это, похоже, голубой алмаз, – перебирая их указательным пальцем на ладони друга, перечислял Николай.

Валерка опешил от его слов, но миг спустя с силой сжал ладонь и прижал руку к груди:

– Опа-на! Что нашёл, то моё. На чужой каравай рот не разевай!

– Успокойся, никто не отнимет у тебя твои камни, – ответил Сервоет. – Посмотри, они здесь под ногами валяются, как у нас гравий или галька. И никому дела нет, разве что собакам, которые писают на них во время прогулки.

– Колька, это получается, что я сейчас в руке целый автомобиль держу? – округлил глаза Валерка.

– Бери выше! Голубой алмаз вообще крайне редкая штука. Да и такие прозрачные тёмно-красные рубины тоже в большой цене. Думаю, сейчас у тебя на ладони «лежит» просторная квартира в престижном районе Москвы.

– Ух ты, вот это нам повезло! Не зря я бегал в вонючей шкуре росомахи на ледяном Северном полюсе, – и Валерка, присев на корточки, стал набивать разноцветными камнями карманы штанов.

Николай был более сдержанным, ограничившись несколькими крупными образцами, которые он, прежде чем спрятать, подолгу рассматривал в солнечном свете.

На Сервоета «драгоценные дорожки» не произвели никакого впечатления. Нет, безусловно, ему тоже хотелось вслед за Валеркой кинуться собирать и забить камнями все малейшие полости в одежде. Сколько всего полезного для себя и родителей смог бы он купить по возвращении в родное измерение. Но мальчик уже начинал понимать, что не от каждого следует принимать подарки, какими бы ценными они ни были. В особенности если дарители – тафарги.

Гунтас терпеливо ожидал, пока мальчишки немного адаптируются к новым условиям и успокоятся.

– Ну что, дорогие мои школьники, я вижу, вам пришлись по вкусу чёрные дыры? – усмехнулся он. – Может быть, переедете сюда на постоянное место жительства? Судя по парку, в этом измерении тафаргов живётся неплохо.

От услышанного Валерка так испугался, что не удержал равновесие и упал на колени, чуть не врезавшись носом в землю. Он вовремя успел выставить вперёд руки, больно упёршись в острые камни.

Реакция Кольки была менее бурной, но и его ошарашило известие. Он почти сразу достал из карманов все собранные камни и, грустно вздохнув, выбросил их обратно на дорожку.

– Уж как-нибудь проживу без «тёмных подачек», – решил он про себя.

– Гунтас, я не понял, ты сказал «в этом измерении»? – спросил Сервоет. – Получается, что у тафов тоже есть разные миры?

– Выходит, что так, – подтвердил пелин. – Тафарги обитают в чёрных дырах, и в каждой дыре существует собственное измерение.

– Может быть, у них вообще не одна планета Земля, как у нас, а несколько? – включился в беседу Николай.

– Честно говоря, я не силён в теории чёрных пространств. Знаю только то, что положено транспортному работнику первой степени. Как написано в Великой книге всех времён и измерений, «чёрные дыры – явления малоизученные». И далее: «Одни утверждают, что их создали сами творцы Вселенной вместе с остальными космическими объектами. Другие считают, что в чёрную дыру можно превратить любую планету, если большинство существующих на ней измерений будет питаться за счёт тёмной энергии». Исходя из жизненного опыта, я более склонен ко второй гипотезе.

– И много миров на Земле уже находятся под пятой тафаргов? – спросил Сервоет.

– Достаточно, – с грустью ответил пелин. – Поэтому так и важно, чтобы очередное измерение – например лысаковское – не оказалось в этом списке.

Но Совет тоже не сидит сложа руки. Мы регулярно обнаруживаем «заражённые» миры и проводим с ними кропотливую работу по излечению.

– Да уж, вам не позавидуешь, – посочувствовал Колька. – Только непонятно, чем мы тебе на этот раз сможем помочь без магии пацараев.

– Поживём – увидим, – ушёл от ответа Гунтас. – А пока давайте искать выход из этого ботанического безумства. Предлагаю пойти по той аллее: она выглядит шире других, так что вполне себе может оказаться центральной дорогой, – указал он рукой и зашагал вперёд.

– Зачем нам что-то искать? – не понял Валерка. – У тебя же в сумке всегда полно магических прибамбасов. Достань свой реализатор или магометр – они сразу подскажут дорогу. А то забредём в какую-нибудь глушь и попадёмся в зубы хищникам.

– Я уже говорил Сервоету, что никакая наша магия в чёрных дырах не работает, – терпеливо пояснил пелин, ускоряя шаг. – Вернее, ею можно воспользоваться, но это вызовет переполох среди местного населения и доставит нам много проблем. На этот счёт даже есть специальное соглашение с тафаргами…

– Снова соглашение? – удивился Сервоет. – Не слишком ли во многом Совет соглашается со своими врагами?

– Помолчите, глупые лысаки, не даёте слова вставить! – прикрикнул на идущих позади мальчишек Гунтас. – Нет здесь никакого предательства и злого умысла. Просто природа наших «рек силы» и тафарговской тёмной энергии настолько разная, что ведут они себя рядом друг с дружкой, словно порох и зажжённая спичка. Вспомните Таруса безжалостного. Да, безусловно, это мы постарались сделать так, чтобы его заклинание попало прямиком в Нерус. За что, собственно, он и был уничтожен гиппоокусом.

Но, даже не случись этого, всё равно магу было бы не совладать с тёмной энергией, доступом к которой его обеспечили тафарги. Вы же видели, как он ужасно выглядел и чувствовал себя. Поэтому встречи с толстушкой Нелли ему было не избежать в любом случае.

– Помним мы всё, не переживай, – успокоил пелина Сервоет. – Выходит, что и наших магов здесь обнаружат в два счёта и уничтожат на месте?

– Может, и не убьют сразу. Арестуют, закуют в кандалы, отправят на опыты. Или вообще посадят лет на сто в «Электрическую будку».

– Это что за диковина? – оживился Колька. – Наподобие электрического стула в тюрьме, что ли?

– Ну да. Только ваш «стульчик» лишает существо жизни – и дело с концом. А электрическая будка – это специальное приспособление для медленной выкачки из мага энергии с последующим преобразованием её в электричество. Настраивается таким образом, чтобы узник успевал восполнять запасы из «рек силы». При этом бедняга скован по рукам и ногам и заточён в специальную чугунную капсулу с запечатанной дверью. Так и сидит сто лет, освещая своей энергией какую-нибудь школу или улицу.

– К чему такая жестокость? Мы уже убедились, что в будущем электричества будет некуда девать.

– Это не жестокость, а жёсткость, – парировал Гунтас. – И применяется такое наказание исключительно для тех, кто с помощью магии нанёс существенный урон измерению и его жителям. Таким образом он искупает вину перед обществом.

– Но мы же не собираемся здесь всё крушить и портить! – забегая вперед и пятясь спиной, не унимался Валерка.

– Это у вас не получится при всём желании, – раздался тихий вкрадчивый голос из-за толстого дерева, отдалённо напоминающего дуб с огромными синими желудями на ветках. И сразу же перед путешественниками появился невысокий, очень худой и бледный мужчина лет сорока пяти. Совершенно обычный тип, без рогов и хвоста и даже без автомата или кинжала, испачканного в крови. Незнакомец был одет в лёгкую тунику чёрного цвета и тонкие узкие брюки, расширяющиеся вниз от колена. Волосы пепельного цвета были аккуратно зачесаны назад и собраны под маленькой чёрной резинкой.

– Тафарг! – больно стиснул руку Сервоета Валерка. – Всё, пропали, конец нашей миссии! Предлагаю окружить его со всех сторон, повалить на землю и связать. А потом будем думать, как поступить дальше.

– Спокойнее, – остановил энергичных мальчишек Гунтас. – Это наш сопровождающий, любезно выделенный на время командировки Союзом чёрных пространств.

– Но мы думали, что операция секретная и враги не должны о ней знать! – возмутился Николай.

Не обращая внимания на беспокойство друзей, пелин подошёл к ожидавшему их тафаргу и крепко пожал ему руку.

– Познакомьтесь – это Фелис Гнай, гид по чёрным измерениям третьей степени. Будет сопровождать нас днём и ночью.

Ребята подошли и по очереди поздоровались с мужчиной, отметив про себя, что у того холодные, почти ледяные руки.

– Ой, аккуратнее, а то прожжёте в моей ладони дыру! – пошутил Феликс, которому теплота лысаковских рук, по всей видимости, тоже была в диковинку. Но, заметив нахмуренные лица мальчуганов, которые явно не разделяли его радости, продолжил более серьёзным тоном:

– Уважаемые лысаки, уважаемый господин пелин! Я от лица всех тафаргов, обитающих в этой и многих других чёрных дырах, рад приветствовать вас на нашей земле.

– Земля – это наш дом. А вы живёте в каких-то там дырах, – поправил его дотошный Колька.

– Вы правы, я не совсем точно выразился, – улыбнулся Феликс. – Просто подумал, что так для вас будет понятнее. На самом же деле поверхность, по которой мы ходим, у нас называют «Крюг». Вы ходите по земле, мы по крюгу, как-то так. Ну а в остальном тафарги и жители «светлых измерений» очень даже похожи. Мы тоже не прочь сытно покушать и сладко поспать.

– Господин Гнай, я буду весьма признателен, если в процессе нашей совместной работы Вы воздержитесь от оценок и суждений по поводу вселенского устройства, – тоном, не терпящим возражений, попросил пелин.

– Как скажете, уважаемый Гунтас. Только согласитесь, что если вы бы знали о нас больше, то и относились бы по-другому. А пока прошу пройти за мной – у центрального входа нас ожидает мой служебный автомобиль.

И Феликс лёгкой пружинистой походкой зашагал по аллее. Путешественники последовали за ним, едва поспевая. Особенно непросто пришлось пелину с его короткими пухлыми ножками.

– Смотри, Сервоет, – на ходу шепнул Колька, указывая в сторону высокого дерева с длинными толстыми ветвями. На одной из них сидела птица, очень похожая на пингвина, только с роскошными широкими крыльями. Она держала в клюве крошечную рысь размером не больше белки. Та не сопротивлялась, по всей видимости будучи уже мёртвой.

Крылатый пингвин аккуратно положил добычу перед собой и стал с воодушевлением отрывать кровавые куски. Проглатывая их, он каждый раз задирал голову и радостно каркал.

– Пингвины летают и едят хищников, чудно как! – восхитился мальчик. И под ногами у них драгоценности валяются. Какие ещё сюрпризы нас ожидают?

Валерку мало интересовали диковинные зверушки. Заметно отстав от остальных, мальчуган был увлечён поиском крупных и прозрачных драгоценных камней. Наиболее ценные, по его мнению, образцы, он прятал в карманы, попутно выкидывая оттуда мелкие экземпляры.

– Скажите, Феликс, – решил завести беседу пелин, которому уже порядком надоела эта утренняя пробежка. – Мне не совсем понятны мотивы, по которым ваше руководство решило провести с нами официальный приём. И причём тут Сервоет Младший? Я бы ещё понял, если бы вы пригласили на разговор Сервоета Лучезарного, но его внук? Не понимаю…

– А это вы сами у него и спросите, – не оборачиваясь, ответил тафарг.

– У кого… – начал было пелин и осёкся. – Вы хотите сказать, что Сервоет Лучезарный сейчас находится у вас? – как можно тише продолжил он.

– Не надо делать такие удивлённые глаза. Думаю, что Совету времён и измерений доподлинно известно, где пребывает один из его ценнейших учёных. Или вы нас за дураков держите? – улыбнулся Феликс.

Гунтас смутился от такой прямоты. Ему раньше не приходилось лично беседовать с самыми страшными врагами Совета во Вселенной. Поэтому он не до конца понимал, как следует реагировать на слова собеседника.

Пока пелин размышлял, компания наконец вырвалась из зелёного плена и подошла к огромным воротам, перекрывающим вход в парк. Рядом стояли четыре массивных охранника – двое со стороны парка и двое снаружи. На поясе каждого на широком кожаном ремне висела дубинка и кобура с пистолетом. Одетые в чёрную форму мужчины имели суровые выражения на бледных лицах.

– Кого они здесь охраняют – не пингвинов же летающих? – подумал Сервоет, разглядывая амбалов.

Феликс подошёл к одному из охранников и показал маленькое серое удостоверение. Отдав честь, постовой подошёл к запертым воротам и засунул длинный ключ в едва заметную замочную скважину. Повернул два раза и толкнул ворота от себя. При всех своих исполинских размерах те легко и без скрипа приоткрылись. Феликс ловко прошмыгнул в образовавшуюся щель, жестом пригласив путешественников последовать его примеру.

Как только шедший последним Валерка покинул территорию парка, ворота так же быстро затворились, ознаменовав конец движения двумя поворотами ключа.

– Вот теперь я верю, что мы попали именно в чёрную дыру! – оглядевшись, присвистнул Серёжка.

Вид за оградой значительно отличался от многоцветной парковой жизни. Всё вокруг было либо чёрного, либо серого цвета. И дома, и дороги, даже оконные рамы.

Привычный светофор имел в своём арсенале не красный, жёлтый и зелёный цвета, а серый, тёмно-серый и черный в нижней секции. Растущие вдоль дорог редкие деревца снизу до кроны были покрашены серой краской. Да и сама «зелень» была бледно-пепельного цвета. По дорогам ездили разные по размерам, но одинаково чёрные автомобили с «наглухо» тонированными стёклами. Мимо путешественников, не обращая внимания на пришельцев, проходили существа в невзрачных тёмных одеждах.

Здесь были и «лысаки» обоих полов и разных возрастов. Попадались и маленькие человечки – то ли пелины, то ли крэплы. Нельзя было утверждать точно потому, что из-за длинных плащей было трудно понять, есть ли у лилипутов крылья. Тафаргов, спешащих по своим делам, тоже было немало. Мужчины не сильно отличались от Феликса, а низкорослые женщины имели вид высохших мумий.

Вот прошла группа рептусов, горделиво помахивая вылезающими из-под одежды хвостами. Воздух после них мгновенно наполнился зловонием, словно в протухшем кефире сдохла крыса.

Следом пробежали два рослых мускулистых катарга. Они несли на носилках большой квадратный аквариум. Стенки из толстого стекла были окантованы широкими металлическими полосами. В заполненной до краёв ёмкости бултыхалась водяная змея размером с питона. Вдоль всего её тела располагались не менее двадцати маленьких ножек с длинными кривыми коготками. А змеиная голова была с ушами точь-в-точь как у человека, только раза в два больше по размерам. Они постоянно двигались, словно маленькие локаторы, стремящиеся поймать сигнал.

– Это «Дрейн», акустический многоногий полоз, – пояснил Гунтас, видя открытые рты мальчуганов. – В наших измерениях его используют для обнаружения и скрытого прослушивания.

Если маги, например, атакуют сильно укреплённую крепость, которую не могут взять «в лоб», тогда они роют небольшую нору и запихивают в неё хапокопа и дрейна с прикреплённым к нему магометром. Первый молниеносно роет продолжение туннеля, а змея бежит следом. Вот так они и пробираются под самую крепость. После чего дрейн при помощи своих больших ушей находит источники звука и слушает разговоры врага. А нам лишь остаётся получать информацию с магометра и выбирать, где и когда лучше напасть.

– Хапокоп – это крот, что ли? – догадался Колька.

– Хапающий копатель. Зверюшка с прочными стальными когтями. За час может прорыть туннель – хоть в земле, хоть в горной породе – длиной более ста метров, – ответил пелин.

– Гунтас, ты всё время называешь разных существ, но почему-то все они наделены обыкновенными земными характеристиками. У того когти из обычной стали, у другого клюв из титана. Золото вообще везде самая популярная валюта. Почему так? – полюбопытствовал Сервоет.

– А как же иначе? Планета ведь у нас одна, общая. Стало быть, всё, что сокрыто в её недрах, одновременно располагается во всех измерениях. Поэтому и камни, и металлы везде одни и те же. Различается лишь технология их добычи и обработки.

– Вот и хорошо! – обрадовался Валерка. – Значит, драгоценные минералы, которые я здесь наберу, очень мне пригодятся по возвращению. С таким богатством в 2284 год лететь не надо. Уж как-нибудь проживу и в 21-ом веке.

– Дяденька, такое впечатление, что в вашем измерении цветной краски хватило лишь на то, чтобы «выкрасить» траву и деревья в городском парке, – пошутил Колька, обращаясь к тафаргу. – Почему у вас всё такое мрачное и серое?

– Ты забыл про замечательный чёрный цвет, – улыбнулся в ответ Феликс, указывая на ожидающий их микроавтобус. – Прошу вас, садитесь, нам пора ехать.

– А что касается разных цветов, – продолжил он уже в машине, обернувшись к путешественникам с переднего сиденья, – то это весьма спорный вопрос. Нельзя однозначно утверждать, что «радужное окружение» всегда оказывает позитивное влияние на жизнь существ.

Вы же не будете возражать, что ярко-красная кровь, вытекающая из раны, вызывает у вас куда больше отвращения, страха и паники, нежели спящий на кровати толстый чёрный крысодав? Или же жёлтый луч Солнца, ослепивший глаза, куда как менее желанен, чем тёплый кусок серого хлеба.

– В чём-то он прав, – прошептал Валерка, внимательно осматривая внутреннее убранство машины. При всей своей мрачности снаружи, внутри Тафаргомобиль имел салон класса люкс. Безусловно, чёрная кожа сидений и серые панели дверей и потолка делали его немного скучным. Однако большие экраны в спинках кресел, спутниковое телевидение, индивидуальная климатическая система для каждого пассажира и даже мини-бар, встроенный в широкие подлокотники, заставляли напрочь забыть о скудной фантазии дизайнера.

Глава 21. Лучше нету того света…

Сервоет и Валерка так увлеклись нажатием кнопок и рычажков, пытаясь создать, по их мнению, идеальную атмосферу, что Гунтасу пришлось даже пару раз сердито шикнуть. Колька тоже не смог удержаться от сёрфинга по многочисленным телевизионным каналам.

– Дети, они и в чёрных дырах дети, – усмехнулся Феликс. – Вечно бегут впереди паровоза и проверяют исправность электрических розеток исключительно при помощи железной вилки.

– Я же просил вас удержаться от сравнений и обобщений, – напомнил Гунтас. – А чего это наш шофёр такой молчаливый – обиделся, что ли? Сидит, словно статуя, даже головой не двигает.

– Он уже лет десять ничем не двигает, с тех пор, как умер.

– Что, за рулём зомби? – встрепенулся Валерка. – Дяденька, а он нас не врежет во встречный грузовик или фонарный столб?

– Успокойтесь, ребята. Я вижу, ваши учителя из Совета времён и измерений не рассказали главного, – удивился тафарг.

– Смотря что вы имеете в виду? – схитрил Колька.

– Вы позволите, господин Гунтас? Всё-таки эти лысаки пока живут по правилам ваших измерений.

– Да чего уж там, – устало вздохнул пелин. – Говорите, мы и так находимся в чёрной дыре, куда уж дальше…

– Спасибо. Итак, я заметил, что вы сильно удивились, когда узнали, что мой шофёр умер много лет тому назад, но продолжает функционировать и приносить пользу. Хотя в этом нет ничего удивительного. Вы прекрасно знаете, что все существа, населяющие ваши миры и чёрные дыры, живут исключительно за счёт энергии. Вы её получаете из «рек силы», а мы, тафарги, из, ммм… как бы вам объяснить. В общем, назовём их «сточные воды», так будет понятнее.

– Из канализации, что ли? – не понял Валерка. – Вы, стало быть, «помоешники» типа дежонов?

– Немного не так, – ничуть не обиделся такому сравнению Феликс. – Понимаете, когда существо получает энергию из «рек силы», оно её расходует, но не полностью. Это как с воздухом – вы его вдыхаете и потом какую-то часть выдыхаете обратно. То есть забираете из атмосферы кислород с азотом, а выдыхаете углекислый газ.

– Получается, что ваша жизненная энергия, – это наш «углекислый газ»? – догадался Колька. – И к чему такие сложности? Почему вы не можете забирать чистую энергию из «рек силы», вместо того, чтобы питаться отходами?

– В том-то и загвоздка. Мы не раз и не два пробовали сделать это. Исследовали «реки силы» во множестве ваших миров, пытались даже создать свои собственные. Однако практика показала, что чистая энергия губительна для наших организмов. Она не усваивается и разрушает нас изнутри. Это всё равно, если вы, лысаки, будете вместо воды пить чистый спирт. Кроме ожогов внутренних органов и быстрой смерти, вам это ничего не даст.

– Так что там с водителем? – напомнил Валерка.

– Я к этому и веду. Поскольку мы заряжаемся за счёт «сточных вод», то существу необязательно быть живым, чтобы получать из них энергию. Она легко усваивается даже мёртвыми организмами.

– Вы слышали, парни! Секрет зомби раскрыт! – расплылся в улыбке мальчуган. – А я всё ломал голову, как это они двигаются, на людей нападают, но при этом ничего не соображают.

– Тут ты абсолютно прав. Единственный орган, который не может питаться за счёт тёмной энергии, – это мозг. Руки, ноги, туловище будут двигаться, но абсолютно неосознанно. Поэтому мы и вживляем в таких существ простейшие модули управления. В результате чего кто-то становится шофёром, кто-то поваром, а кто-то даже политиком.