Летописец. Книга 3. Четыре наследника

– Так ты хочешь стать мучеником? Лавры святых покоя не дают? – ехидно спросил Кэйрон, чувствуя, как холодок продирает до костей.

– Я хочу избавить мою страну от демона, который хуже еретиков! Ты предал веру, продал нас поганым язычникам! Гореть тебе в аду, где ты испытаешь муки, положенные предателям и гнидам!

Кэйрон подал знак Диму, тот вогнал зубья щекотуна поглубже, разрывая кожу и мясо. Фелман завопил. Кровь полилась по ногам, закапала вниз. Вот так же несколько недель назад вопил тот, другой. Его имени они так и не узнали. Первый убийца был старше, грубее, его речь перемежалась руганью, лика он не носил, хотя в целом он говорил то же, что и молодой послушник. Забавно, эктарианин и зарианец в одной лодке. Смогли бы они править ею вместе или устроили бы драку друг с другом, а потом оставшийся полез бы убивать Кэйрона? А если те и другие объединятся и выступят против скантов? Кэйрон не успел обдумать эту мысль: пришёл Захар.

– Появилось дело, нужно с ним разобраться, – заявил скант.

– Только одно? – хмыкнул Кэйрон.

– Оно зело важное, – Захар перевёл взгляд на Фелмана, изучая его во всех подробностях.

– Какое же? – Кэйрон раздражала необходимость ждать ответов.

– Вам надобна королева, нам требуется кровь Свенейва. Ваше Величество, я послал людей в Корнхед.

– Будем надеяться, они сумеют добраться до Дайруса. – Отправить всю армию или даже половину на осаду Корнхеда Кэйрон пока не решался, опасаясь бунта. Найти несколько убийц, готовых ради денег привезти Марцию и голову Дайруса – почему нет?

– Их мало.

– Так ты хочешь, чтобы я послал армию и оставил город без защиты?

– Ежели чернила иссякнут, армия не спасёт.

Кэйрон отвернулся, дав сигнал Диму прекратить пытку. Он несколько минут наблюдал, как Дим аккуратно прочищает инструменты и раскладывает их по местам. Железный Бык снял с цепей Фелмана и швырнул на пол в лужу его собственной крови.

– Вы говорили, что соберёте людей на юге, – сказал король.

– Их недостаточно, и они занимают важные города. Нужен немалый срок, дабы люди свыклись, а мы выявили наиболее опасных бунтовщиков. Без них ваша власть не удержится.

«Ваша власть!» Как же!

– Сколько у вас всего людей? – не выдержал Кэйрон. Сканты всегда уходили от ответа на этот вопрос. Вот и сейчас Захар пожал плечами:

– Для осады недостаточно, и не все они горазды сражаться. Нам надобна ваша армия, Ваше Величество.

– А Нортхед останется без защиты?

– Тут мы управимся, – заверил Захар. – Покуда Дайрус жив, он опасен.

– Но погода плохая для похода, – возразил Кэйрон. – Как мы дотащим до Корнхеда пушки под ливнями? – Непрекращающиеся дожди вызывали беспокойство. Воды Истры у Нортхеда почти вышли из берегов – город от затопления спасало лишь то, что он находился на возвышенности.

– Думаю, вы отыщете способ.

Кэйрон понял: решение уже принято.

– Дайрус импотент, он никуда не годен, – возразил Кэйрон. – Зачем торопиться?

– Вы забыли о Райгарде Сиверсе.

– А он при чём? Он всего лишь бастард.

– Вы ошибаетесь, Ваше Величество, его родители были женаты. Помните, о чём поведал Энгус Краск?

– Я думал, он соврал.

– Нет, – улыбнулся Захар. – Допросы Ворнхолма подтвердили: Райгард – наследник Дайруса.

Неужели Райгард имеет шансы на власть? Кэйрон никогда не воспринимал его всерьёз, хотя отдавал должное его смелости и воинским навыкам. Райгард куда решительнее Дайруса…

– А Дайрус знает, что его племянник – законный наследник?

– Покуда нет.

Кэйрон задумался. Нельзя ли использовать эти знания? Надо это обдумать. Не хватало, чтобы чёртов Сиверс заделал Марции сына. Нужно убрать его с дороги, как и Дайруса. Ещё бы убрать Георга, который слишком много знает. И неплохо бы узнать про ритуал.

– Почему вы не избавитесь от Ворнхолма? – спросил Кэйрон.

– Вы дали обет его супруге сохранить ему жизнь, – Захар смотрел на Кэйрона в упор и словно не видел.

– А вы обещали ей оживить Макса, – огрызнулся Кэйрон. К его удивлению Захар улыбнулся.

– Мне показалось, она поверит.

– Так вы ей врали?

– Наши деды обладали и такой магией, но нынче не добыть мёртвой воды.

– Воды? – Ванда упоминала о ней. Кэйрон плохо понял, что это за штука.

– Мёртвая вода заживляла любые раны, лечила болезни. Она текла из подземного родника где-то в этих краях. Опосля воды Марваги устремились на север, родник влился в реку. Стали говорить, будто воды целой реки способны исцелять.

– Тогда почему воду называют мёртвой?

– Понеже её недостаточно, дабы в мёртвом теле забилась жизнь. Надобна жертва, которая призовёт душу мертвеца из подземного мира.

Кэйрон помнил, с каким восторгом Дайрус слушал сказки Ноэля Сиверса, пока того не отправили восвояси, потом умолял Кэйрона поиграть с ним в Воинов Иштирии. Воины жили вечно благодаря источнику бессмертия. Недавно Кэйрон посмеялся бы над этими сказками, но жизнь в Сканналии заставляла на многое смотреть по-иному.

– То есть, – уточнил Кэйрон. – Это возможно?

Захар усмехнулся, пожал плечами. Кэйрон так и не понял смысла этого ответа.

Глава 4. Споры и разногласия

– Значит, нас хотят взять в осаду? – Дайрус навис над старой картой Сканналии, тщательно нарисованной на клочке пергамента. Карте было не меньше сотни лет, она истёрлась за век службы, на ней отсутствовали деревни и городки, появившиеся за это время, но Дайрус в них не нуждался. Дороги не изменились, большего ему не требовалось. Дайрус задумчиво взял с тарелки пирог со щукой и машинально сунул в рот. Слуга с бутылкой охлаждённого вина возник в дверях – король с сожалением покачал головой. Марция молча проводила слугу насторожённым взглядом.

Дайрус уселся в мягкое кресло, обитое коричневым бархатом. Оно совершенно не подходило для военного совещания с баронами, однако стульев попроще не осталось, зато роскошной мебели в бывшем доме Сайрона Бадла хватало. На удивление, обстановка почти не пострадала от воров, только следы обыска сохранились до сих пор: шёлковую и атласную обивку отодрали от стен, стёкла кое-где выбили, половицы местами вырвали напрочь. Дом понемногу привели в порядок, хотя он всё равно казался потрёпанным и сиротливым. Самую большую комнату рядом со спальней Дайрус велел обустроить для приёмной, заклеив выбитые стекла вощёной бумагой. Сейчас король, королева и бароны обсуждали грядущие планы и слушали доклад Гарика о подготовке орудий к осаде. Особенно Гарик сокрушался из-за постоянных ливней: от них портился порох и ржавел металл.

– Когда дороги просохнут, они придут, – Эйвард Ривенхед недовольно покосился на Гарика, который нетерпеливо поглядывал в окно на тщательно укрытые от дождя новенькие пушки, доставленные из Усгарда с мануфактуры Ривенхедов. Их отливали под бдительным присмотром Гарика, он знал каждую в лицо и на слух. Он мог точно ответить, какие ядра требуются, какое расстояние они пролетят, какую стену способны пробить – правда, в данном случае артиллерия потребуется для защиты, а не взятия города. Гарика назначили главным канониром, отрядив ему в помощь прислугу из пушкарей и стрелков низшего ранга. Он распределил их между бомбардами, лёгкими пушками, кулевринами и мортирами, каждой из которых подыскивал подходящее местечко для обстрела вражеской армии. Лёгкие орудия Гарик ставил на повозки, способные перевозить их по мере надобности с места на место. У него был и древний неповоротливый требушет, стрелявший огромными камнями. Гарик его не любил: он требовал много обслуги. Кроме того, при защите от осады пользы от него немного.

Население срочно отправили копать рвы и насыпать валы, приспособив к этому пленных барундийцев. После обещания отпустить их они организовали сплочённую команду и вполне грамотно занимались делом под улюлюканье горожан.

Райгарда Сиверса Дайрус послал в Рургард договариваться с кланами о поддержке. Племянник сообщал, что четыре клана готовы предоставить около полутора тысяч воинов. Дайрус надеялся на большее, но остальные кланы либо поддержали скантов, либо предпочитали не вмешиваться и ждать.

По приказу Дайруса на склады Корнхеда свозили из округи всё возможное: никто не знал, сколько продлятся боевые действия. Благодаря положению Корнхеда на основном пути с юга на север, Нортхед оказался отрезан от южных регионов, хотя власть Дайруса казалась непрочной. Подчинённые Дайрусу области выказывали всё больше недовольства слабостью короля. Посланные им для сбора военных налогов отряды не всегда возвращались и часто вступали в бой ради подводы муки или бочки гвоздей.

В Малгарде, захваченном скантами, появились новые органы власти, поддержанные осколками армии Гиемона, местными торговцами и крестьянами. Беглецы и дезертиры докладывали, что народу внушали страх перед скантскими богами, грозили карами, припоминая события недавнего прошлого, хаяли Дайруса. Тем, кто соглашался поддержать новый порядок, дарили земли, деньги, должности или попросту жизнь. К лету и юг заполыхает почище лесного пожара, если не охладить горячие головы. Марция настаивала на том, чтобы привести к присяге всех глав местных властей, потребовать от них заложников. Сделать это удалось лишь отчасти. Корнхедцы, недовольные многочисленными налогами, находились на грани бунта. А как обойтись без налогов, если казна в Нортхеде? Дайрус приказал баронам заплатить солдатам, которые жаловались на отсутствие денег, грозились дезертировать. Бароны тоже жаловались – на местные власти, на солдат, на налоги и друг на друга.

Иногда Дайрус жалел, что отправил Райгарда в горы. Его люди, хотя и подчинялись королю формально, реально смотрели на Игера Яйцо и ждали своего командира. Игер даже умудрялся поддерживать среди них дисциплину. Люди баронов побаивались этой пёстрой компании. Дайрус не раз хотел разогнать доморощенную армию племянника, но с кем он тогда останется? Из баронов у него есть Эйвард Ривенхед, Леонис Чевиндом, Орвальд Кривенмер и Йоэл Поллендар. Эйвард беспокоил Дайруса больше всех. Толстяк Поллендар исправно поставлял средства и не лез не в свои дела, рыжий Кривенмер чаще молчал, дёргая бакенбарды во время особо жарких споров. Он не был хорошим воином, зато хорошо справлялся с обязанностями городского главы вместо старосты, убитого людьми Гиемона. Благодаря стараниям Кривенмера они неплохо обустроились в Корнхеде.

Эйвард, к сожалению, собрался прибрать к рукам всю армию. Постепенно ему подчинились люди Чевиндома, Кривенмера и Поллендара – один Игер сопротивлялся барону, проявив хитрость: он объявил Гордея Иглсуда заместителем Райгарда Сиверса и обращался к нему, а Гордей уже обсуждал проблемы с Эйвардом. Впрочем, Гордей старался пореже попадаться Эйварду на глаза, зато из бывших стражников он сколотил нечто вроде охраны короля и королевы – Марция поддержала начинание с удовольствием. Теперь три стражника всегда сопровождали Дайруса и Марцию во время их поездок по городу.

Молодой Иглсуд недавно присоединился к ним, сбежав из Нортхеда. Он сообщил о смерти Ноэля Сиверса и Сигурда Данрога, сына барона Данрога. Сам барон настолько погрузился в горе, что даже не протестовал, когда ему принесли присягу. Дочь барона Узенрека стала заложницей, её отцу пришлось подчиниться Кэйрону. Сиэлла Холмкрест ради сына тоже осталась в Нортхеде. Больше всего Гордей беспокоился из-за отца. По слухам, старый Проспер сохранил жизнь, утратив всё состояние.

За дверью послышался шум, какие-то крики. Дайрус недовольно обернулся. В комнату вошёл Райгард. За ним попытались ворваться ещё человек пять – племянник уверенно выпихнул их за дверь, с грохотом её захлопнув.

***

– А ты не слишком резко реагируешь? – Дайрус устало откинулся в кресле.

Райгард в бешенстве стукнул кулаком, припечатав к столу древнюю карту:

– Резко? Велзар с отрядом отправился отбивать нападение людей Кэйрона на деревню. Когда её жители не оказали им должного почтения, они расправились с десятком мужчин, изнасиловали всех женщин, которых смогли поймать, и я не должен быть резким?!

– Мужики из деревни сами на него напали и порезали двоих! – вмешался Эйвард.

Деревушка находилась в предгорьях. Райгард, узнав о нападении, оказался там быстро. Он не позволит идиоту вроде Велзара помешать его планам! Неужели никто из баронов не понимает, чем кончится для них ссора с горцами или местными жителями? Кто станет помогать насильникам и бандитам, даже если их возглавляет король? Райгард пытался втолковать это Дайрусу, но тот словно уснул в мягком кресле. Зря он потратил столько времени в Рургарде: барон Ривенхед забрал слишком много власти. Велзар принадлежал к числу людей Леониса Чевиндома, Эйвард, однако, уже считал отряд Чевиндома своим. Стервятники! На этот раз добыча вам не по зубам. Райгард уставился на Эйварда:

– Они напали на Велзара, потому что самостоятельно отбили нападение и вовсе не жаждали платить за бесполезную защиту! Они не хотели кормить лишних нахлебников!

– Но ты же сам говорил: продуктов не хватает!

– Поэтому я и ездил в Рургард! Где серебро, присланное две недели назад?

Дайрус смутился, сидевшие за столом бароны заухмылялись, Марция нахмурилась. Райгард долго вёл переговоры с горскими кланами, убеждая их внести вклад в борьбу со скантами и Кэйроном.

– Деньги ушли на оплату моим солдатам, – заявил Дайрус.

Это была ложь. У Дайруса не имелось солдат: отряды принадлежали баронам – именно они платили им, вооружали и приказывали. По мнению Райгарда, деньги осели в сундуке самого Дайруса, а также в карманах баронов и местных властей Корнхеда. Не хватало ещё, чтобы горцы обвинили его в воровстве и перешли на сторону Квинта Беллгора.

В Рургарде разгорались усобицы. Раньше Георг объединял горцев против Макса, теперь кланы выступали каждый от своего имени против объединённых сил Квинта. Беллгор нацелился на титул барона Рургарда и понемногу сколачивал себе армию. Он поднял знамя религиозной войны, начал истреблять эктариан. Райгарду пришлось ездить к каждому вождю, не перешедшему на сторону Кэйрона, и убеждать его поддержать Дайруса. Он и дальше таскался бы по горам – Марция попросила его вернуться. Иногда Райгард думал, что она слишком опекает мужа, хотя Дайрус за время их бегства стал куда больше похож на короля, чем когда правил в Нортхеде. Правда, он частенько смотрел на племянника со странной смесью враждебности и зависти, но, может, это потому, что воины предпочитали слушать Райгарда. Почти все его бывшие Рудокопы, остатки королевской стражи, местное ополчение и кое-кто из людей Георга Ворнхолма называли себя армией Райгарда Сиверса. Ему, чего уж скрывать, это нравилось. У самого бедного барона Сканналии оказалось под началом более двух тысяч человек – больше, чем у барона Ривенхеда.

Эйвард мобилизовал около тысячи, почти столько же привёл Леонис Чевиндом. Йоэл Поллендар и Орвальд Кривенмер вместе собрали около восьмисот. Всё войско Дайруса уже превышало силы Кэйрона в Нортхеде. Самозванец пока не направил армию на юг из-за дождей. Расколовшаяся армия Гиемона под влиянием денег и посланцев Кэйрона создала две крупных группировки: одна осадила Соуборт, другая захватила Четворт. В их руках находился Малгард. Сканналия представляла собой чересполосицу: север занимали войска Кэйрона, Корнхед подчинялся Дайрусу, дальше к югу поддержка обоих королей зависела от того, кому принадлежали земельные владения, – стороннику Кэйрона или барону, который остался верен королю. Захваченные Кэйроном города давали возможность контролировать основную дорогу из Барундии и Нугардской области в Нортхед. Однако продвижению на север мешал Корнхед. Райгард был уверен: Кэйрон не станет ждать до лета. Ещё перед отъездом в Рургард он выбрал наиболее опытных воинов – они обучали новичков стрельбе из лука, мушкетов и арбалетов, а также владению мечом, секирой или пикой. Отрабатывали нападение конницы, пеший строй и прочие премудрости. Гарик готовил себе подмогу для пушечной стрельбы, обучал учеников изготовлению пороховой смеси, обращению с гаубицами, бомбардами и кулевринами. Ремесленники не покладая рук отливали ядра, делали доспехи с упряжью. Лошадей, фураж и еду собирали по всей округе и более отдалённым сёлам. К сожалению, не обходилось без столкновений с местными жителями – в этом случае солдаты Дайруса часто вели себя не лучше врага. Райгард наказывал виновников, хотя чаще всего мародёрство, грабежи и насилие сходили им с рук. Солдаты хотели есть, денег не хватало. Марция старалась изменить ситуацию, но ни один из баронов не воспринимал советы и возражения женщины, даже собственный муж отмахивался от её мнения по этому вопросу. Быть может, поэтому королева позвала его обратно? Пожалуй, пора вспомнить правила, которые действовали во время борьбы с Айварихом.

В Корнхеде многие роптали, особенно после того, как Болтливый Дунс зарезал шлюху в борделе за то, что она отказалась обслужить его бесплатно. Шлюха – весьма популярная в городе личность – славилась не столько красотой, сколько умением, а также щедростью к беднякам. Они-то и пришли к Дайрусу с прошением покарать убийц – тот кинул им медяков и отправил восвояси. Наутро Дунса нашли зарезанным. Таких незначительных событий было много, часто Райгард узнавал о них случайно или не узнавал вовсе. На этот раз надо что-то делать. Им предстоит решить, ждать тут войско Кэйрона, идти на север самим или идти на юг и отбить хлебные регионы. Во всех случаях им нужна поддержка местных: оставить большую армию в Корнхеде они не смогут. Когда на освободившееся место придут сторонники Кэйрона, крестьяне сдадут им оставленный гарнизон. Райгард не хотел держать людей между молотом и наковальней из-за того, что кому-то нравится вести себя по-свински. Только глупцы гадят там, где живут. Надо убедить Дайруса публично наказывать мародёров и насильников – это в его интересах.

– Ваше Величество, мы должны заботиться о ваших подданных, чтобы они заботились о вас, – Райгард старался погасить гнев. – Если один отряд может разбойничать, то и остальным захочется. Это необходимо пресечь!

– Да брось, ты собрался их всех повесить?

– Я уже повесил Велзара.

– Как ты посмел тронуть моего человека?! – крикнул Леонис Чевиндом. Его полные губы искривились, показывая не менее кривые зубы. Одутловатое лицо надулось ещё больше. Тусклый свет, проникавший сквозь бумагу, делал его к тому же болезненно-жёлтым.

Барон Ильяс Чевиндом умер незадолго до Праздника Великого Дара, после чего двадцатилетний Леонис унаследовал титул и крайне гордился новым положением. Из-за траура он счёл неприличным участие в празднике и отправился осмотреть унаследованные поместья, примеряя на себя роль хозяина. Это, возможно, спасло ему жизнь; позже он со своими людьми присоединился к Дайрусу.

Поскольку его умерший отец Ильяс приходился кузеном матери Дайруса, Леонис считал себя наследником Дайруса, пока у того нет детей, и смотрел на Райгарда как на узурпатора. Остальные полагали иначе: в Леонисе не текло ни капли крови Свенейва. Леонис, просидевший прошлую войну в заложниках Айвариха, рвался доказать, что он отличный боец, однако его люди больше слушали Велзара, чем барона. Велзар по прозвищу Крепыш, правая рука Леониса, руководил сотней. Он был невысок ростом, но крепок и имел огромные кулаки. Леонис не платил своим людям, взамен позволяя им грабить кого угодно. Примерно так же барон вёл себя на собственных землях, которые ещё до смерти отца почти полностью разбазарил и заложил. Может быть, он сбежал к Дайрусу не столько из преданности, сколько чтобы укрыться от кредиторов и раздобыть денег. Велзар с самого приезда в Корнхед активно занимался мародёрством, контрабандой продуктов, налаживая связи как с Нортхедом, так и с захваченным Малгардом. Наверняка Леонис имеет с этого прибыль. Впрочем, этим занимались многие: Игер не раз таким образом добывал пропитание их отряду. Война войной, а торговля не останавливалась. Дайрус смотрел на это сквозь пальцы. Райгард не стал бы вмешиваться, но когда к нему приволокли Велзара и подробно рассказали о его «подвигах», Райгард на глазах деревни повесил сотника на ближайшем дереве. Остальных мародёров он велел привести в Корнхед в качестве пленных.

– Барон Сиверс должен ответить за самоуправство! Я не позволю… – Райгард поморщился: высокий голос Леониса сильно контрастировал с его крупной фигурой, почти срываясь на визг.

– Неужели вы оправдываете поведение сотника Велзара, барон Чевиндом? – Марция встала, все поневоле сделали то же самое. Без косметики, с зачёсанными назад, собранными на затылке в пучок волосами она твёрдо посмотрела на всех собравшихся, её голубые глаза потемнели до густой синевы. Райгард улыбнулся, видя, как притихли бароны. Ему показалось, что Марция улыбнулась ему в ответ.

Королева на удивление легко приспособилась к походным условиям, занималась прошениями жителей, госпиталем, вела переговоры с банками, устраивала приёмы для редких иноземных послов и знати. Она переписывалась с Латеей и Лодивией в поисках союзников, но матери писать отказывалась, как Дайрус ни просил. В армейские дела она обычно не вмешивалась – правда, присутствовала на военных советах. Марция давно перестала стесняться своего лица, хотя мужчины до сих пор иногда отводили глаза. Вот и сейчас Леонис покраснел, покосился на Дайруса. Король – Райгард это видел – хотел поддержать Чевиндома, однако что-то ему мешало. Дайрус попросил жену сесть, подождал, пока рассядутся остальные, и заговорил:

– Барон Сиверс и барон Чевиндом, безусловно, правы оба, – Леонис возмущённо вскинулся, Дайрус добавил: – Каждый по-своему.

– Если бы не война, я бы требовал суда для каждого виновного в преступлении. В нашей ситуации это невозможная роскошь. Поэтому если барон Чевиндом поймает за мародёрством людей Сиверса, то вправе поступить с ними так же…

Райгард хотел возразить, но, глядя на расплывшееся то ли от недовольства, то ли от предвкушения лицо Леониса, решил предупредить своих людей, а с Леонисом он поговорит без свидетелей. Не хватало ещё негласной войны.

– Если мои люди поведут себя как люди Чевиндома, я тоже разберусь с ними по примеру барона Сиверса! – заявил Гордей Иглсуд.

Райгард одобрительно кивнул. Гордей изменился за то время, что он отсутствовал. Судя по письмам Игера, парень неплохо справляется с обязанностями начальника королевской охраны. Надо будет назначить его официально. У Гордея не имелось отряда, многие не воспринимали его всерьёз, но Райгард считал: это ненадолго. Должность прибавит ему авторитета. Кроме Гордея были другие молодые люди из знатных семей, не обладавшие богатством, титулом и землями – Райгард хотел привлечь их на свою сторону. Он далеко не все деньги отдал Дайрусу. Ему предстоит перехватить власть у Эйварда, иначе воевать армия начнёт с крестьянами и горожанами. Этого допустить нельзя!

– Твоя преданность барону Сиверсу не имеет границ, – съязвил Леонис, обращаясь к Гордею. – Жаль, ты не умеешь держать слово. Вон, присягнул Кэйрону и сразу сбежал.

Так поступил не только Гордей, но Леонис любил цепляться именно к нему. Между Чевиндомами, Ривенхедами и Иглсудами с давних пор шла постоянная борьба за влияние при дворе, а задирать Эйварда Ривенхеда себе дороже: этот стервятник скорее заклюёт льва, чем позволит ему откусить себе голову. На гербе Леониса был лев, как и у Кройдомов.

Гордей покраснел:

– Я спасал отца, потому дал присягу!

Райгард знал: он стыдится этого. Знал он и другое: выбирая между жизнью отца и ложной присягой, он поступил бы также. Леонис же гордо заявлял, что остался верен слову, хотя имел возможность сбежать от Айвариха. Эйвард на это обычно смеялся и говорил, будто он торчал при Айварихе исключительно из страха.

– Спасал отца? Но ты-то тут, а он в Нортхеде, – поддразнил Леонис Гордея.

– Это он так решил! – Проспер Иглсуд сказал, что он слишком стар, чтобы бежать и сражаться. Он помог сыну выбраться из Нортхеда, сам же вернулся во дворец.

– А ты и рад!

– Хватит! – оборвал Леониса король. – Нам нужно обсудить более важные вещи!

– Совершенно верно! – на этот раз заговорила Марция. – Нам необходимо обсудить вопрос о вере! Я подготовила ряд указов…

Райгард подошёл к окну, с тоской выглянул на улицу. После прошлогодних обысков и бегства Сайрона Бадла его пустующий особняк находился в запущенном состоянии, сад за окном выглядел неприкаянным. Хотя Марции удалось найти отличного повара, нанять слуг, которые привели дом в приличный вид и очистили колодец, здание всё равно казалось нежилым, здесь многое напоминало о прошлом. Райгард решил подыскать себе жильё в другом месте. Он прислушался к разговору и стиснул зубы: Марция опять говорила о казнях за ересь и упоминание языческих богов. Сколько можно? Им нужна любая помощь, а она даже здесь неспособна забыть о тех, кто не носит струны на шее или лика на струне. Доминиарх Теодор мёртв, сами они живут в изгнании, но Марция упорно мечтает возродить трибунал Свет Веры. У них и так мало сторонников, её идеи ещё больше отвратят людей от поддержки короля. Впрочем, Дайрус-то как раз не стал бы заморачиваться такими вопросами. Почему королева так упряма? Почему не позволит людям верить в то, во что они хотят? И как быть с горцами? Марция ожидает их помощи или заманивает в ловушку? Эти люди верят ему, как верили Георгу, он не позволит причинить им вред! Похоже, сражаться придётся не только с Эйвардом и баронами. Королева может стать куда более опасным врагом, ибо её оружие – вера. У этого оружия никогда не затупится лезвие в бою, оно не сломается от удара. По уговору с кланами несколько сотен воинов скоро прибудут в Корнхед. Райгард уже сомневался, стоит ли звать их сюда. Судя по словам Марции, им не будут рады, а расправы над горцами он не допустит. Даже если придётся идти против королевы.