Пропавшая советская космическая миссия на Марс

Несколько минут Поршнев оставался в помещении кризисного центра, в тишине обдумывая происходящие события этой, невероятной смены.

На земле и в небесах.

Начальник ЦУПа никак себя не проявлял. «По всей видимости, совещание на высоком уровне затягивается» – подумал Поршнев. Выждав пару минут, он решил спуститься в кафетерий.

Войдя в кафетерий, Поршнев увидел за одним из столиков Гринберга, который явно ожидал его появления. Поршнев заказал кофе и направился к столику, за которым допивал свою чашечку кофе Гринберг.

– Присаживайтесь, Анатолий Иванович!

– Благодарю, Яков Иосифович, – ответил Поршнев и присел на свободный стул.

– Телеметрия, есть.

– Есть, была она и у американцев, и у европейцев, но им потребовалось некоторое время для ее распознавания. Получается, что они ее подделать не могли. Интересно, как быстро наши специалисты разберутся с содержимым файла с телеметрией?

– Не думаю, что им потребуется для расшифровки много времени. Наш это экипаж, факт, наш.

– Думаешь, «Марс-1»?

– Других вариантов нет.

Официантка принесла кофе. Поршнев взял чашечку и отпил глоток.

– Хороший кофе.

– Да, мне тоже так показалось, – поддержал Поршнева Гринберг.

Мужчины молча пили кофе, но напряжение прошлой ночи никак не отпускало их, не помогал ни кофе, ни обстановка кафетерия.

На сотовый Поршнева позвонил начальник ЦУПа и пригласил его в свой кабинет.

Поршнев допил кофе, расплатился у стойки кафетерия и направился к «директорскому» лифту. Кабинеты администрации располагались в закрытом, правом крыле верхнего этажа Центра управления полетами.

Секретарь сразу пригласила Поршнева в кабинет начальника.

– Анатолий Иванович, заходи и присаживайся, – начальник жестом показал на угловой кожаный диван с журнальным столиком, – чай, кофе?

– Благодарю, Юрий Михайлович, я только из кафетерия.

Юрий Михайлович по громкой связи попросил секретаря принести чай и сладкое.

– Я, с твоего разрешения выпью чайку, Анатолий Иванович.

Секретарь принесла на подносе чайник, две чайные пары и плоскую хрустальную конфетницу с конфетами и печеньем, поставила поднос на журнальный столик и вышла из кабинета.

– Появление, неизвестной космической экспедиции, вызвало настоящий переполох у присутствующих на совещании высоких начальников, Анатолий Иванович. Особенно огорчился помощник президента, страна и так отбивается от наскоков западных партнеров по всем ключевым политическим и экономическим вопросам, а теперь еще выскочила, секретная, советская экспедиция после пятидесяти лет молчания. Самое плохое, по его мнению, что никакой тайны после случившегося нет, и скоро весь мир узнает об этом инциденте.

Мы несколько раз просмотрели все файлы экипажа. Все приглашенные начальники согласились с тем, что экипаж советский и нам придется это признать.

После нескольких звонков руководству помощник президента взял ситуацию в свои руки. Следующее совещание состоится завтра в администрации президента. К совещанию военные и Роскосмос должны поднять секретные архивы и найти в них документы об экипаже «Соколов», составе экипажа, данных телеметрии и записей сеансов связи с экипажем.

Нам поручено организовать трансляцию возможного контакта в здание администрации. поручи нашим компьютерщикам организовать линию связи с АП во взаимодействии со специалистами администрации. Нет, пожалуй, это я возьму на себя.

Ты с завтрашнего дня назначен директором Центра кризисных ситуаций, передавай дела своему заму. Я полагаю, он готов возглавлять дежурную смену?

– Готов.

– После поезжай домой, хорошо отдохни, а с завтрашнего дня приступай к новым обязанностям.

– В Центре я буду работать не в единственном числе?

– Нет, можешь взять себе помощника из смены, а остальные службы будут выделять тебе специалистов, по запросу.

– Я возьму к себе Гринберга Якова Иосифовича.

– Бери.

– В деньгах он не потеряет?

– Не потеряет.

– Завтра мне будут нужны связист и компьютерщик.

– К девяти утра они будут в твоем распоряжении.

– До завтра, Юрий Михайлович.

– До завтра, Анатолий Иванович.

Поршнев вернулся в зал управления полетами ЦУПа. Поршнев занял свое рабочее место и обратился к сидевшему рядом заместителю.

– Николай Михайлович, с сегодняшнего дня ты назначен начальником смены, меня переводят на должность директора Центра кризисных ситуаций, с собой я заберу Гринберга.

– Все настолько серьезно, Анатолий Иванович?

– Серьезней некуда, Михалыч.

– Даже не знаю, сочувствовать тебе или радоваться за тебя?

– Я и сам не знаю.

Через небольшую паузу Поршнев вызвал к себе Гринберга и сообщил ему о принятом руководителем ЦУПа решении о переводе Якова Иосифовича под начало Поршнева в Центр кризисных ситуаций.

– И, что мы там будем делать Анатолий Иванович?

– В перспективе «разруливать» кризисные ситуации с нашими аппаратами в космосе, а сейчас сосредоточимся на экипаже «Соколов». Завтра в восемь ноль-ноль жду тебя в Центре.

– Опять план меняются?

– Причем самым основательным образом, Яков Иосифович.

Второй день, после неожиданного получения сигналов от пропавшего экипажа советской космической экспедиции, он же, первый день в новой должности Анатолия Ивановича, начался ранним утром. Работая более пятнадцати лет в разных должностях дежурных смен Центра управления полетами, он отвык вставать рано утром и ежедневно ездить на службу. За эти годы у Поршнева сложился привычный образ жизни, сутки рабочей смены и трое суток отданных дому, семье, детям и внукам.

Теперь ему надо привыкать к новому образу жизни, в котором большая часть времени будет занимать работа, семье останутся крохи – остатки вечеров в будни и выходные дни, если не будет аврала на работе.

Поршнев приехал в ЦУП без четверти восемь и попросил на вахте ключи от помещений Центра кризисных ситуаций. Вахтер сказал ему, что ключи в семь тридцать пять получил Гринберг.

Анатолий Иванович прошел через «вертушку» и направился в помещение Центра кризисных ситуаций.

Гринберг сидел за рабочим столом Центра, когда в помещение вошел Поршнев.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович!

– Здравствуйте, Яков Иосифович!

– Непривычно пусто тут, в сравнении с работой в смене, слишком большое помещение для двух человек.

– Поживем – увидим, люди ко всему привыкают.

Поршнев сел в кресло начальника смены и включил центральный монитор. Центр Гринберг включил левый монитор.

Сразу после восьми часов в Центр пришли, дежурившие в смене компьютерщик и специалист дальней связи.

Поршнев поручил компьютерщику наладить и обеспечивать качественную связь с администрацией президента.

– Анатолий Иванович, связь уже наладили.

– Отлично!

– Связист, Вы обеспечиваете связь с центром дальней связи и передачу сигнала от космического корабля в ЦУП.

– Связь налажена, все готовы к работе.

– Хорошо, занимайтесь своими делами в девять пятьдесят полная готовность к принятию сигнала.

– Яков Иосифович, просмотри фотографии экипажа, может быть, на свежий взгляд увидишь что-то новое, что мы не заметили вчера. Файлы в правой тумбочке стола. Я пока осмотрюсь не спеша.

Гринберг достал файлы с фотографиями из тумбочки и стал их внимательно просматривать, раскладывая на столешнице большого стола.

Поршнев отъехал от стола на вращающимся кресле, чтобы не мешать работе Гринберга и стал медленно поворачиваться справа налево, внимательно осматривая помещение центра. От правой боковой стены снизу вверх, потом под углом переводил взгляд вниз и снова снизу вверх, не пропуская ни одной детали помещения центра.

Осуществляя осмотр, Поршнев обнаружил несколько деталей помещения, на которые раньше, из-за напряженной работы кризисных бригад, он не обращал внимания. Поршнев взял со стола планшет с чистым листом бумаги и сделал пометки по результатам осмотра помещения.

Завершив осмотр, Поршнев спросил у Гринберга, удалось ли тому увидеть что-то новое на фотографиях командного отсека корабля и экипажа.

– Ничего нового нет, Анатолий Иванович.

– Нет, так нет. Посмотри на галерку, Яков Иосифович.

– Интересно, никогда не обращал внимания на наличие там помещений с панорамными окнами. Вероятно, оттуда удобно наблюдать, не мешая работе, за действиями кризисных бригад?

– И я о том же.

В помещение центра вошли связист и компьютерщик и заняли свои рабочие места в боксах, готовясь к работе.

– И нам пора готовиться, – сказал Поршнев.

Гринберг, собрал фотографии со стола в файл и положил их обратно в тумбочку стола.

– Коллеги, приступаем к работе, – распорядился Поршнев.

Внимание десять часов.

Прошли две минуты, но ничего не происходило.

Поршнев по громкой связи спросил у связиста, получают ли в центре дальней связи сигнал от экипажа «Соколов»?

Сигнал из космоса не поступает.

– Докладывайте через каждые тридцать секунд, поступает сигнал или нет.

– Понял.

Постников набрал телефон НАСА.

– На связи Роберт Джонс.

– Здравствуйте Роберт, на Связи Анатолий Поршнев.

– Здравствуйте, Анатолий.

– Роберт, мы не получаем сигнала от «Соколов».

– Анатолий, я очень извиняюсь, в прошлый сеанс я не сказал тебе, что сигнал поступает через день. Еще раз приношу извинения.

– Я понял Вас, Роберт, извинения принимаю. Предлагаю завтра поработать в режиме видеоконференции с вами и с Европейским космическим агентством.

– Предложение принимается. До завтра, Анатолий!

– До завтра, Роберт.

– Анатолий Иванович, сигналы не поступают, – сообщил связист.

– Сегодня сигнала не будет, отбой, возвращайтесь в смену.

Поршнев набрал номер директора ЦУПа и сообщил ему, что сигнал поступает на Землю через день, сегодня сигнала не будет.

– Компьютерщик, отправьте сообщение коллегам в администрацию, что сегодня сигнала из космоса не будет, и возвращайтесь в смену. Спасибо за работу.

– Анатолий Иванович, предлагаю спуститься в кафетерий и выпить по чашечке кофе.

– Я не против, полчасика в нашем распоряжении есть.

Поршнев и Гринберг спустились в кафетерий, который в это время обычно был полупустым, смена утренний кофе уже потребила, а сменяющая ее смена еще не прибыла.

Вернувшись в Центр, Поршнев поручил Гринбергу ожидать приезда руководителя ЦУПа, а сам направился на осмотр помещений на «галерке». Поднявшись по лестнице, он оказался в блоке с тремя помещениями, выходящими на рабочий зал Центра кризисного управления и вспомогательными помещениями, расположенными вдоль т-образного коридора. По привычке, он начал осмотр помещений справа налево. Правое помещение представляло собой блок из двух комнат, малой и большой с панорамным окном с видом на рабочий зал Центра. В малой, внутренней комнате, отделенной от большой комнаты непрозрачной, не проницаемой для шума перегородкой располагались два обустроенных рабочих места. В большой комнате у правой стены, впритык к панорамному стеклу располагался большой рабочий стол с пультом управления звуком, телефонная станция и два монитора. Напротив, у левой стены стоял стол для совещаний, а у торцевой, дальней от окна стены стоял мягкий, кожаный диван.

Осмотрев правое помещение, Поршнев прошел в центральное помещение, которое оказалось большим залом со столом-стойкой со стульями вдоль панорамного окна и мягкими, кожаными диванами с журнальными столиками вдоль стен.

Сбоку от входной двери в левое помещение висела табличка «Пресс-зал», Поршнев открыл дверь и убедился в предназначении этого помещения.

Отличное помещение для работы, решил Поршнев и вернулся в рабочий зал Центра к Гринбергу.

– Удалось что-либо интересное обнаружить, Анатолий Иванович?

– Кто ищет, Яков Иосифович, тот всегда найдет!

– И что нашли?

– Как говорят в народе, не спеши, чтобы людей не насмешить. Надо обсудить возможность, воспользоваться найденным, с руководством.

– А если руководство откажет?

– Не думаю, что руководство откажет, но если будет отказ – продолжим поиски.

Позвонил начальник ЦУПа, сообщил, что скоро будет и приказал ждать его в Центре.

Появился Юрий Михайлович в строгом костюме с кожаной папкой с логотипом администрации президента РФ в руках. Не задерживаясь, он сел рядом с Поршневым и Гринбергом за рабочий стол, слегка отдышался и начал рассказывать то, что узнал на совещании в администрации президента.

Во-первых, экипаж «Соколов» действительно советский, запушенный к Марсу по секретной оборонной программе, целью которой было основание марсианской советской военной базы. На первом этапе программа предполагала запуск на Марс трех космических кораблей, один с экипажем и два корабля грузовых, с компонентами и оборудованием для строительства трех модулей марсианской базы. Каждый корабль, по сути, представлял собой автономный модуль.

Известный всему миру «Марс-1» – обитаемый корабль этой экспедиции. Корабли технической поддержки «Марс 1962А» и «Марс 1962В» не вышли на межпланетную траекторию. После потери связи с «Марсом-1» была придумана легенда с неудачным полетом исследовательского автоматического космического аппарата на Марс. Также, по основаниям секретности, были изменены типы используемых ракет-носителей и полученные с корабля данные телеметрии. Причину потери корабля выяснить не удалось, поэтому была придумана общеизвестная причина потери связи с кораблем.

На самом деле в этом проекте были использованы секретные тяжелые космические ракеты, разработанные в КБ Челомея.

После потери связи с «Марсом» проект был свернут.

Связь с кораблем осуществлялась в трех режимах; раз в два дня, раз в пять дней и раз в пятнадцать дней. В последнем сеансе командир экипажа сообщил о переходе на второй режим связи, то есть на раз в пять дней.

Члены экипажа:

Командир – Мишин Владимир Семенович.

Сокол-2 – Глушко Василий Николаевич.

Сойка – Ерохина Елена Сергеевна.

Во-вторых, сегодня этот проект потерял всякую военную ценность и известен нашим западным партнерам, принято решение, не вдаваясь в технические особенности ракет-носителей поделиться информацией с партнерами и представить им достоверные данные телеметрии, предшествующие моменту потери связи.

В этой папке вся информация о марсианском проекте, предоставленная военными.

Начальник ЦУПа положил папку на стол.

– Анатолий Иванович, свяжитесь с партнерами из НАСА и Европейского космического агентства подтвердите советскую принадлежность экипажа «Соколов», сообщите им дату следующего контакта, переход на второй режим связи и подтвердите готовность передать им всю информацию о космической экспедиции, сохранившуюся в архивах, после следующего контакта.

– Свяжусь, Юрий Михайлович.

– Как-то неуютно, у вас. Слишком большое помещение.

– Совершенно верно, Юрий Михайлович! Помещение давит своим объемом и пустотой, да и в случае кризисных ситуаций здесь должны работать кризисные бригады дежурных смен по штатному расписанию.

– Надо подумать, где вас расположить.

– Я, сегодня осмотрелся на местности и присмотрел помещение под наш офис, там, на галерке, – сказал Поршнев и показал на помещения под потолком с панорамными окнами.

– Я о них уже и подзабыл, не часто мы ими пользовались.

– Юрий Михайлович, предлагаю не откладывать решение вопроса о нашем офисе в долгий ящик и осмотреть пригодное помещение сейчас.

– Пойдем, посмотрим, Анатолий Иванович.

– Яков Иосифович, открывайте папку и займитесь документами, – распорядился Поршнев и вместе с начальником вышел из рабочего зала.

* * *

– Командир, все систем жизнеобеспечения работают нормально.

– Елена, что у тебя?

– И у меня все работает. Просо дало ростки, у фасоли появились зерна. Фитопланктон развивается ударными темпами, сегодня начну готовить второй аквариум, для рассады. Если пойдет так и дальше, мы перейдем на автономное обеспечение кислородом. Тьфу, тьфу, тьфу.

– Не думал, что ты до такой степени суеверна, Лена.

– Кто у нас без греха, командир?

– Я таких людей не знаю.

– А я, командир?

– Какой из тебя Вася, образец для подражания?

– Очень подходящий, Лена подтверди!

– Со мной ты не грешил, подтверждаю.

– Ладно, ладно, подходящий. Вернемся к работе. У нас остаются две проблемы – отсутствие связи с Землей и куда-то пропал с экрана телескопа Марс.

– Как пропал? – спросил Глушко.

– Не знаю как, но на экране его нет, Василий.

– А что есть?

– Есть звездная система, но по первой прикидке не Солнечная. Надо понаблюдать и разобраться.

– Вот тебе бабка и Юрьев день, куда нас занесло?

– Не спеши с выводами, Василий. Мои предположения требуют проверки, а пока продолжаем работу в текущем режиме.

– Василий, помоги мне подготовить второй аквариум для рассадки фитопланктона.

– Я весь в твоем распоряжении, Лена.

– Минут через пять приходи ко мне в лабораторию.

Елена направилась в свой отсек, где располагалась агротехническая лаборатория и ее рабочий «кабинет».

Через пять минут в отсек «вплыл» Василий.

– Лена, я «готов к труду и обороне».

– Очень хорошо, подходи ко мне.

Василий принял вертикальное положение и подошел к правой стене отсека, где располагались девять лабораторных аквариумов-контейнеров с прозрачными стенками, по три аквариума в ряду, на трех уровнях. Лена работала с правой стороны аквариума, где располагались четыре аквариума для фитопланктона, два в нижнем ряду и два в среднем, над ними, у рабочего аквариума, правого в среднем ряду.

– Василий выдвини, осторожно, левый контейнер и открой заслонку подачи воды на задней стенке, до упора вверх.

– Открыл.

– Теперь помоги мне закрепить сливной патрубок между аквариуме на торцевой стене.

– Что мне надо сделать?

– Присоедини «папу» патрубка к «маме» аквариума и осторожно, завинти соединительную шайбу по резьбе на один-два оборота.

– Завинтил.

– Подними вверх до упора заслонку «мамы».

– Поднял.

– Задвинь аквариум на место.

– Задвинул.

– Теперь завинти соединительную шайбу до упора, только нежно, чтобы не было протечек.

– Завинтил, нежно-нежно.

– Открываю подачу водной смеси, скажи мне, когда уровень водной смеси достигнет отметки на стенке аквариума.

– Есть.

– Теперь зальем часть водной смеси из первого, рабочего аквариума.

Лена открыла заслонку, водная смесь из первого аквариума потекла по патрубку во второй аквариум. Когда верхняя треть объема водной смеси из первого аквариума перетекла из первого аквариума во второй, Лена закрыла заслону первого аквариума.

– Что дальше, Лена?

– Дождемся, когда вся смесь стечет из патрубка, закроем вторую заслону и дополним аквариумы новой смесью. Пока можешь присесть.

Василий сел во вращающееся кресло у противоположной стены, у которой располагался откидной рабочий стол Лены, и стеллаж с многочисленными, выдвижными ячейками, как в библиотечной картотеке.

Лена дождалась, когда водная смесь стекла из соединительного патрубка между аквариумами, закрыла задвижку второго аквариума и включила подачу водной смеси в аквариумы.

– Василий, что означают слова Владимира о потере Марса?

– Трудно сказать. Возможно, корабль потерял ориентацию в пространстве, может быть, мы не случайно потеряли сознание, а в это время произошло что-то невероятное. Надо еще раз очень внимательно изучить телеметрию. Командир этим сейчас занимается.

– Какое-то у меня не хорошее предчувствие.

– Что бы не случилось, нам надо продолжать свою работу. Сойти из нашего вагона на следующей станции возможности у нас нет.

Водная смесь заполнила оба аквариума, Лена выключила насос подающий смесь в аквариум и включила освещение над вторым аквариумом.

– Лен, покажи мне будущий урожай.

– Посмотри аквариум на верхнем уровне; в правом фасоль, в среднем просо.

– Лена стекло у аквариума увеличительное?

– Да, для удобства внешнего наблюдения.

– Почему один росток у тебя в стаканчике, а второй в большом контейнере?

– Не в стаканчике, в индивидуальном контейнере. У каждого растения свой грунт и своя питательная смесь, кроме того, для стебля просо достаточно небольшого объема почвы, для фасоли, корень которой может достигать пятидесяти сантиметров нужен большой контейнер. Индивидуальные контейнеры защищают от распространения заболеваний растений, в случае заражения одного экземпляра.

– Растут, несмотря на невесомость, отсутствие Солнца, ветра и дождей. Вот и мы, как эти растения, должны работать в условиях космического путешествия, не обращая внимания на складывающиеся обстоятельства.

– Василий, ты оптимист.

– Лена, ранее ты этого не замечала?

– Раньше, мне было просто легко находиться рядом с тобой в условиях предполетных экспериментов, при подготовке к полету и в процессе полета.

– Межличностная совместимость была одним из основных критериев формирования экипажа.

– Да, но мне с тобой гораздо комфортнее находиться на корабле, чем с Владимиром.

– Я думаю, к этому привел его статус командира экипажа.

– Возможно.

– Лена мне пора в тренажерный зал.

– Спасибо за помощь, Василий!

– Не стоит благодарности, работа у нас такая.

Вернувшись в зал кризисного центра, Поршнев предложил Гринбергу прерваться, подняться наверх и посмотреть новый офис.

Поршнев выделил ему выбрать любое рабочее место в малой комнате, за собой он закрепил большую комнату с панорамным окном.

Гринбергу рабочая комната понравилась. За долгие годы работы в ЦУПе он впервые получил собственный рабочий кабинет, путь и на время, где он мог без помех, со стороны сослуживцев, сконцентрироваться на интересной ему тематике, а этот случай вызвал у него неподдельный интерес.

– Яков Иосифович, подумайте, что надо сделать в вашем кабинете, чем его оснастить?

– На первый взгляд, достаточно небольшой перестановки мебели, оснащение отличное. Впрочем, надо немного поработать и обжиться в кабинете, чтобы понять его достоинства и недостатки.

– На все про все, у нас есть пара дней. Предлагаю прерваться на обед, а обживать офис начнем после перерыва.

– Я за, Анатолий Иванович.

– Добрый день, командир, – поприветствовала командира экипажа Елена, занимая свое кресло в отсеке управления.

– Добрый, Лена.

– Образцовый Василий, как всегда не торопится приступить к работе?

– Нет, он уже заходил сюда, сейчас он проверяет состояние электрический батарей.

– Приветствую, други!

– Только мы о нем вспомнили, он тут как тут.

– Лена, что такого вы обо мне вспомнили?

– Твою неспешность.

– Говорят «поспешишь – людей насмешишь».

– Это не о тебе Василий, – включился в разговор командир.

– Конечно, не обо мне, я всегда проверяю любые догадки. Вот сейчас, после проверки, я могу вам доложить, что заряд электрических батарей на корабле увеличился, несмотря на рост объема потребления электричества, после включения в работу второго аквариума с фитопланктоном.

– Похоже, это влияние звездной системы, к которой мы приближаемся. Надо внимательно последить за изменениями потока «солнечной» энергии. Василий возьми на себя контроль данных датчиков космического излучения и потоков ионизированного газа. Я сосредоточусь на анализе данных с радиотелескопа.

– Володя, мы попали в зону влияния неизвестной звездной системы?

– Да, Лена, мы приближаемся к ней.

– Экипаж, послезавтра сеанс связи с Землей, прошу подготовить краткие отчеты. Продолжаем работать в новом режиме сближения со звездной системой.

Новый рабочий день начался как обычно, вахтер на проходной ЦУПа сказал Поршневу, что ключ от Кризисного центра получил Гринберг. Поршень поднялся в офис, заглянул в кабинет Гринберга, поздоровался с ним и прошел к себе. Завтра ожидался новый сеанс связи с экипажем «Соколов», Анатолию Ивановичу следовало завершить ознакомление с материалами телеметрии и сеансов связи экипажа с Землей, переданными военными.

Ознакомление с материала не выявило ничего необычного в полете корабля и поведении экипажа вплоть до момента потери связи с экипажем. Буквально за секунду до исчезновения на корабле, по данным наземных служб слежения за полетом, произошел внезапный скачок скорости. Другие показатели соответствовали режиму полета корабля к Марсу.

В девять часов в офис пришел начальник ЦУПа.

– Здравствуйте Анатолий Иванович, – приветствовал он Поршневая.

– Доброе утро, Юрий Михайлович.

– Как вы обустроились?

– В общем, хорошо! Все системы управления и связи работают, завтра проверим работу на практике.

– По поводу завтрашнего дня предлагаю согласовать наши действия, пригласи Гринберга, Анатолий Иванович.