Пропавшая советская космическая миссия на Марс

Пропавшая советская космическая миссия на Марс

Владимир Некрасов

© Владимир Некрасов, 2020

ISBN 978-5-4498-1885-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОПАВШАЯ СОВЕТСКАЯ КОСМИЧЕСКАЯ МИССИЯ НА МАРС.

Не было печали.

Зима. Ночь. Оперативный зал Центра управления полетами. В зале, такая же, как на улице депрессивная обстановка рутинной работы. Оперативные дежурные на индивидуальных мониторах отслеживают параметры функционирования космических аппаратов. На центральной панели, отображается информация с МКС, главного международного космического проекта Роскосмоса.

Свободные от дежурства сотрудники, как обычно, разделились на группы по интересам. Одни, в курилке рассказывают байки о рекордных рыбацких уловах и охотничьих трофеях, делятся впечатлениями об отдыхе на теплых морях и в российской глуши. Другие, занимаются спортом в тренажерном зале ЦУПа. Третьи, в комнате отдыха смотрят очередной после полуночный детектив. Четвертые – спят.

Обычный ход смены нарушил звонок из космического центра НАСА имени Линдона Джонсона.

Трубку поднял начальник смены ЦУПа Поршнев Анатолий Иванович.

– Hello, Хьстон! На связи Поршнев Анатолий, чем вызван ваш неожиданный звонок?

– Привет Анатолий, это Роберт Джонс! Случилось не у нас, а у вас. Мы начали получать аудио и видео сообщения от неизвестного нам экипажа «Соколов». Информация идет на русском языке, члены экипажа одеты в костюмы советских космонавтов семидесятых годов прошлого века. Мы хотели бы получить от вас разъяснения.

– Роберт, я впервые слышу от тебя информацию об экипаже «Соколов». На моей памяти такого экипажа в нашей стране не было. Вы можете нам переслать информацию по интернет каналу ЦУПа.

– Нет проблем, Анатолий, подключайтесь к Хьюстону.

– Пять минут Роберт, мне нужно пять минут.

– О’кей, Анатолий, пять минут.

Анатолий Иванович включил громкую связь и пригласил группу кризисного управления, дежурного специалиста дальней космической связи и компьютерщиков в зал оперативного управления кризисными ситуациями, включить оборудование и быть в пятиминутной готовности.

– Михалыч, срочно звони начальнику ЦУПа, – Поршнев дал команду своему заместителю.

Зазвонил телефон Европейского космического агентства.

Анатолий Иванович взял телефонную трубку и ответил: «ЦУП, Поршнев Анатолий на связи»,

– Приветствую Вас, Анатолий! Дежурный агентства, Карл Цимлер. Мы уловили сигналы экипажа «Соколов» и требуем объяснения с вашей стороны появления неизвестного русского космического экипажа.

– Карл, минутой ранее, НАСА сообщило мне о приеме сигналов от экипажа «Соколов», у меня об этом экипаже нет никакой информации. Вы можете поделиться с нами получаемой информацией?

– Конечно, Анатолий.

– Через пять минут наши компьютерщики свяжутся с Вами, Карл.

– Жду.

Михалыч дозвонился начальнику ЦУПа и передал трубку Поршневу.

– Юрий Михайлович, Поршнев, у нас Чрезвычайная ситуация! Пару минут назад, позвонил из НАСА Роберт Джонс и сообщил о приеме сигналов от таинственного экипажа «Соколов», после американцев информацию о поступлении сигналов из космоса подтвердили в Европейском космическом агентстве. Через две минуты я вступаю в двустороннюю связь с американцами и европейцами, группа кризисного управления готова к работе.

– Поршнев, высылайте за мной дежурную машину, срочно!

– Машина выезжает, Юрий Михайлович.

Поршнев положил трубку и обратился к заму: «Михалыч, слышал?»

– Слышал.

– Срочно высылай машину за шефом и принимай команду над сменой. Я в кризисный штаб.

Когда Поршнев вошел в зал кризисного управления, все сотрудники штаба были на своих местах в полной готовности к работе.

– Начинаем работу коллеги! Компьютерщики, выходите на связь с Робертом Джонсом из НАСА и Карлом Цимлером из Европейского агентства. Информацию запускайте на боковые панели и на мои компьютеры. Записывайте всю поступающую информацию от наших партнеров. Дежурный связист прошу Вас пройти за мой стол.

– Анатолий Иванович, представители НАСА и Европейского агентства на связи, – сообщил старший смены компьютерщиков по громкой связи.

– Работаем, скомандовал Поршнев.

Включились мониторы на столе Поршнева и две большие плазмы на стене.

– Роберт и Карл, мы готовы принимать информацию о контактах и ваши комментарии.

– Слушайте и смотрите, Анатолий, – сказал Роберт.

– Запускаю полученные нами записи, – подтвердил готовность к работе Карл Цимлер.

На мониторах показались субтитры, сопровождающие первый голосовой файл.

«Земля, я Сокол Первый, на борту корабля произошла Чрезвычайная ситуация: примерно, через полтора часа после последнего сеанса связи, корабль начал „взрывное“ ускорение, приведшее к потере сознания членами экипажа. Первой пришла в сознание Сойка, за ней Сокол Второй и Сокол Первый. Все механические часы остановились, а электронные показывают разное время: на бортовых часах сейчас двадцать часов одна минута, на резервных – двадцать часов сорок девять минут. Прошу сориентировать экипаж по времени и положению корабля в пространстве».

– Друзья, другие сообщения были?

– Да, еще одно аудио сообщение и видео ролик, – ответил Роберт.

– У нас аналогичные ролики, Анатолий, – ответил Карл.

Поршнев спросил у дежурного связиста: «Почему мы не получили эти сообщения?»

– У нас аврал из-за потери связи с радиотелескопом. Все озабочены этим. Анатолий Иванович, уточните из какого сектора космоса американцами и европейцами получен сигнал, чтобы мы могли направить антенны в этот сектор.

– Сделаем, – ответил Поршнев.

Включился второй радиофайл, сопровождаемый субтитрами на экранах мониторов.

«Земля, Земля я Сокол Первый ответ на наш запрос не получен. Повторно прошу сориентировать экипаж по времени и пространственному положению корабля. Самочувствие экипажа нормальное, нарушений систем корабля не выявлено. Продолжаем полную проверку оборудования и систем жизнеобеспечения корабля».

На несколько секунд на мониторах появились заставки НАСА и Европейского космического агентства, которые сменились черно-белым видеороликом экипажа корабля, командир в комбинезоне с гербом и нашивкой на левой стороне груди и плохо различимой эмблемой на правой стороне, члены экипажа в трикотажных спортивных костюмах советского образца, замерли в ожидании сеанса телесвязи. Раздался звуковой сигнал и космонавты оживились: «Земля, я Сокол Первый, докладываю: самочувствие экипажа хорошее, проверка всех систем корабля нарушений их работы не выявила. Мы до сих пор не получаем обратной связи от «Земли». Продолжаем работу. Ждем связи с «Землей».

Член экипажа помахали руками, прощаясь с находящимися на связи руководителями полета. Экраны погасли.

Через несколько секунд на мониторах появились, улыбающиеся, как всегда, Роберт Джонс и Карл Цимлер.

– Роберт и Карл, у нас произошел неприятный инцидент с радиотелескопом в космосе, наши связисты всеми силами пытаются наладить с ним связь. Из-за этого они пропустили сигналы от экипажа «Соколов», подскажите в каком секторе неба нам искать поступающие сигналы.

Роберт Джонс: «Анатолий, сигналы поступают из-за Солнца, где-то, в десять часов по Москве, нацеливайте антенны в район „тринадцати часов“, чуть выше солнечного диска».

Карл Цимлер: «Анатолий, мы получаем сигналы из этого сектора неба».

– Спасибо, коллеги за информацию! Нам необходимо время для понимания произошедшего, как только мы разберемся, обязательно доведем до вас информацию об экипаже в полном объеме.

– Анатолий, свяжитесь с НАСА после десяти часов и сообщите, получаете ли вы сигнал от «Соколов».

– Анатолий, свяжитесь и с нами, – резюмировал Карл.

– Еще раз спасибо, коллеги! До связи.

– До связи, – ответил Роберт.

– До связи, – ответил Карл и вышел из режима прямой связи.

Секунду спустя из режима прямой связи вышел Роберт.

В кризисном штабе воцарилась напряженная тишина. Сотрудники штаба находились в шоке от увиденного и услышанного. Все они отработали в космической отрасли по десять и более лет, но ничего не слышали о космическом экипаже «Соколов».

Первым нарушил тишину специалист дальней космической связи. Он встал из-за стола начальника штаба и прошел к своему рабочему месту, в отдельный бокс, с прозрачными перегородками, поглощающими звук. Там он начал телефонные переговоры со своим начальством.

Поршнев повернул к себе микрофон, включил громкую связь и начал давать распоряжения сотрудникам кризисного штаба:

– Логинов, срочно связывайтесь с Центром подготовки космонавтов, пусть они займутся поиском экипажа «Соколов» в своих архивах.

– Нестеров, на Вас информация из Института медико-биологических проблем, через них прошли все советские и российские космонавты.

– Кравец, на Вас поиск следов экипажа в отряде космонавтов.

– Кривенко, Миша поищи информацию об экипаже на сайте музея Космонавтики.

– Гринберг, поищите в сети информацию о запусках тяжелых космических кораблей в СССР, включая аварийные пуски, потерянные в космосе корабли и испытательные пуски.

– Компьютерщик, запустите последовательно, американские и европейские файлы на центральную панель и займитесь покадровой расшифровкой телесигнала, сделайте фотографии каждого фрагмента с максимально возможным качеством, обратите внимание на нашивки и эмблемы командира экипажа.

– Приступаем к работе, коллеги, жду от вас результатов.

На столе Поршнева загорелась сигнальная лампа внутреннего телефона. Поршнев поднял трубку.

– Анатолий Иванович, запускаем ролики, Вы можете управлять просмотром со своей клавиатуры.

– Спасибо.

На центральной панели появился первый текстовой файл. Поршнев поправил клавиатуру и внимательно вслушался в сообщение Сокола Первого, не обращая внимания на субтитр, сопровождающие голос космонавта. Он прослушал сообщение раз, затем второй и третий. Речь командира экипажа была на хорошем русском языке, без акцента, в официальном стиле, принятом в среде советских космонавтов. Подозревать зарубежных коллег в подделке сообщения Сокола не было никаких оснований.

Многократный просмотр телевизионной картинки с борта космического корабля только укрепило убежденность Поршнева в правдивости, полученных от зарубежных коллег сообщений. На экране были советские космонавты в советских «трениках», с эмблемой, на которой узнается герб СССР.

Не слышно, к столу Поршнева подошел начальник ЦУПа и сел на свободное кресло, рядом с Поршневым.

– Анатолий Иванович, расскажи мне о происходящем, не торопясь, подробно, с комментариями и первичными выводами.

Поршнев рассказал поминутно все события этой ночи, начиная со звонка Роберта Джонса из НАСА, а затем запустил полученные от американцев радио и телевизионные сообщения экипажа «Соколов», принятые и обработанные специалистами НАСА.

– Твои впечатления об услышанном и увиденном, Анатолий Иванович.

– Очень реалистичные сообщения, Юрий Михайлович, все говорит о принадлежности экипажа нашей стране, извиняюсь Советскому Союзу – чистая русская речь, принятый в СССР стиль сообщений, поведение и экипировка членов экипажа. На левой груди комбинезона командира экипажа различима эмблема с гербом Советского Союза. Обратите внимание на прически членов экипажа, мужчины сильно «обросли», это явный признак длительного космического полета и сама картинка с борта напоминает оборудование российских космических станций с большим количеством тумблеров на стеновых панелях.

Поршнев запустил ролики, полученные от Европейского космического агентства.

Прослушав и просмотрев ролики, Юрий Михайлович сказал: «Комбинезон командира экипажа напоминает мне комбезы первых экипажей советских орбитальных станций, как и советские хлопчатобумажные майки и треники на членах экипажа».

– У меня вид экипажа вызывает схожие впечатления, – согласился Поршнев.

– Ты обратил внимание на нашивку над гербом на комбезе командира?

– Да, похоже, это нашивка с фамилией и инициалами командира. Только текст нашивки не читается из-за качества изображения. Возможно, компьютерщики смогут поколдовать над изображением и распознать текст на нашивке.

– Это бы нам очень помогло, Анатолий Иванович.

– Позвоню компьютерщикам, они занимаются распечаткой фотографий ролика, может быть, им удалось прочитать текст с нашивки.

Поршнев связался по телефону с группой компьютерщиков: «Коллеги, вам удалось сделать распечатку фотографий экипажа и прочитать текст на нашивке командира?

– Да.

– Несите фотографии срочно!

Поршнев положил трубку на аппарат и сообщил руководителю ЦУПа об успешном распознании текста на нашивке.

– Сейчас принесут фото, Юрий Михайлович.

– Отлично!

Через пару минут старший специалист группы компьютерщиков принес папку с фотографиями.

– Показывайте, – сказал начальник ЦУПа.

– Качество ролика не очень, но нам удалось получить хорошие фотографии экипажа, фрагментов космического корабля и читаемую нашивку на комбинезоне командира экипажа.

Юрий Михайлович и Поршнев приступили к изучению фотографий, которые однозначно подтверждали советскую принадлежность экипажа «Соколов», на увеличенной нашивке командира экипажа читалась фамилия и инициалы – Мишин В. С.

– Что за эмблема у командира на правой стороне комбеза?

Поршнев пригляделся к эмблеме, но ничего подобного он раньше не видел.

– Не знаю. Может быть, мы узнаем значение этой эмблемы, когда получим информацию об экипаже и космической миссии, порученной им.

– Возможна ли подделка роликов? – спросил Юрий Михайлович у компьютерщика.

– Это маловероятно. Мы не обнаружили ни одной «накладки» в роликах, все – речь, стилистика сообщений, одежда космонавтов, видимые детали отсека корабля, – говорит о достоверности роликов.

– Спасибо, возвращайтесь и продолжайте работу над материалами, – распорядился Юрий Михайлович.

Старший специалист группы компьютерщиков ушел.

Юрий Михайлович и Поршнев еще раз внимательно просмотрели фотографии неизвестного экипажа советских космонавтов. Трое молодых российских героев, через десятилетия напомнили миру о своем существовании и просят помощи от Земли.

– Анатолий Иванович, наши американские и европейские партнеры занимаются тем же чем и мы?

– Скорее всего, да!

– Значит, скоро весь мир узнает об этом, сенсационном контакте?

– Как говориться «шила в мешке не утаишь», нам надо поторопиться, чтобы не стать посмешищем для мира.

– Сейчас пять часов утра, на семь часов назначьте совещание штаба, Анатолий Иванович. Я буду у себя.

Начальник ЦУПа ушел в свой кабинет. Поршнев по громкой связи оповестил членов кризисного штаба о совещании в семь часов.

Так повелось, что начальники Центра управления полетами собирали фотоальбомы всех советских и российских космических экипажей, от первого отряда космонавтов. До экипажей МКС, вернувшихся с орбиты.

Людей, похожих на членов экипажа «Соколов» начальник ЦУПа в альбомах космонавтов не обнаружил, но заметил, что комбинезон командира экипажа очень похож на комбинезоны первых экипажей советской орбитальной станции «Салют».

В шесть утра Юрий Михайлович позвонил дежурному администрации президента и попросил срочно связать его с руководителем администрации. Начальник ЦУПа коротко рассказал руководителю администрации президента о контакте с пропавшим, космическим экипажем и пригласил представителя администрации, курирующего космические программы, прибыть к девяти часа в ЦУП на срочное совещание.

Затем он позвонил в дежурные части аппарата правительства, Министерства Обороны, ФСБ, в «Роскосмос», в Академию наук и пригласил, кураторов космоса от этих ведомств, прибыть на срочное совещание в ЦУП к девяти часам утра.

В семь утра члены кризисного штаба собрались на первое совещание в зале кризисного управления. Начальник ЦУПа пришел в зал с файлом с фотографиями и фотоальбомом в красном бархатном переплете и предложил Поршневу начать совещание.

Поршнев обратился к сотрудникам штаба: «Коллеги прошу вас кратко подвести итоги проделанной работы, каждый по своему направлению. Начнем со связистов».

– Локаторы направлены в сектор поступления сигнала, специалисты готовы принимать и оперативно обрабатывать поступающую информацию.

– Логинов, что у Вас? – спросил Поршнев.

– В Центре подготовки космонавтов информация об экипаже «Соколов» отсутствует, люди с фотографии подготовку в Центре не проходили.

– Что говорят медики, Нестеров?

– В открытой информации данные об экипаже отсутствуют, сотрудников, работающих с советскими космонавтами, в институте фактически не осталось. Возможно, какая-нибудь информация может быть в закрытых архивах, секретных военных космических программ.

– Кравец, в отряде космонавтов удалось, что-либо выяснить?

– Нет! Информация обо всех, зачисленных в отряд космонавтов людях есть в открытом доступе. Среди отряда космонавтов членов экипажа «Соколов» не было.

– Кривенко, Вам что-нибудь удалось найти?

– По людям и экипажу «Соколов» никакой информации нет, а костюм членов экипажа сходны с комплектами одежды первых экспедиций на орбитальную станцию «Салют».

– Гринберг, что Вам удалось найти в сети?

– Информации в сети полно. Под наш случай больше всего подходит запуск автоматической межпланетной станции «Марс-1» в ноябре 1962 года. Станция была успешно выведена на межпланетную орбиту, в течение пяти месяцев со станцией был проведен шестьдесят один сеанс радиосвязи, получен большой объем телеметрической информации, однако, 21 марта 1963 года связь с АМС «Марс-1» внезапно прервалась, на расстоянии 106 миллионов километров от Земли. Что интересно, в период октября-ноября 1962 года были запущены корабли «Марс1962А» и «Марс1962В», но их не удалось вывести на межпланетные траектории. Если допустить, что три аппарата были запущены в рамках одной марсианской программы, то можно предположить наличие экипажа на станции «Марс-1», а корабли «Марс1962А» и «Марс1962В» могли быть использованы в качестве грузовиков обеспечения экспедиции.

– Фантазируете, Гринберг?

– Иначе объяснить возникновение потерянного экипажа «Соколов» невозможно.

– Вот и займитесь сбором всей информации о полете «Марс-1».

– Инициатива наказуема?

– А, как же!

– Юрий Михайлович, Вы что-нибудь скажете?

– Да. Компьютерщики, прощу вас подготовить пять комплектов с фотографиями экипажа, сделать шесть копий радио и видео контактов на диски и обеспечить демонстрацию роликов на большую панель в ВИП зале к девяти часам. Теперь все, Анатолий Иванович, завершайте собрание.

– Коллеги, всем спасибо, отдыхайте до девяти пятидесяти, в десять все, кроме Гринберга, должны быть как солдаты готовы к бою.

Сотрудники освободили помещение штаба, остались только руководитель ЦУПа и Поршнев.

– Анатолий Иванович, а ведь в предположении Гринберга, есть зерно. На моей памяти нет прецедентов в космосе, отвечающих заданным условиям внезапного контакта с космическим экипажем «Соколов».

– Думаю, информация о «Соколах» может быть только в секретных архивах у военных. В шестидесятые, семидесятые они пытались создавать военные орбитальные комплексы. Возможно, программа запуска трех станций на Марс была попыткой реализации подобных программ, Юрий Михайлович.

– Свяжись с американцами и европейцами, попроси их подстраховать нас, если мы не получим сигнал от «Соколов», Анатолий Иванович и отдохни сам, я буду у себя, готовиться к встрече ВИПов.

В девять часов начальник ЦУПа начал закрытое совещание с прибывшими кураторами космоса из администрации президента, из правительства, из Минобороны, из ФСБ, из Роскосмоса и Академии наук.

В девять пятьдесят члены кризисного штаба собрались в зале управления кризисными ситуациями в ожидании нового контакта с «Соколами». Дабы не коротать время в тревожном ожидании Поршнев пригласил к себе Гринберга.

– Яков Иосифович, удалось ли тебе нарыть что-либо по ракете «Марс-1»?

– В открытом доступе, только всем известная история, об утечке газообразного азота из клапанов микродвигателей систем ориентации, согласно данным телеметрии, о потере станцией ориентации на Солнце и окончательную потерю связи со станцией.

– Интересно, наши партнеры о получении данных телеметрии не упоминали, а они ведь поступали полсотни лет назад? Интересно.

– Анатолий Иванович, думаете, что данные телеметрии должны быть и сейчас?

– Думаю, да.

– Тогда, получается…

– Яков Иосифович, не будем гадать, ступайте на свое рабочее место, подходит время контакта.

По громкой связи Поршнев скомандовал: «Коллеги начинаем работу, связь Вы готовы?»

– Готовы, – ответил дежурный связист.

– Не отключайтесь от меня и сообщайте всю текущую информацию.

– Есть, Анатолий Иванович?

Десять часов! Поршнев инстинктивно перевел взгляд на секундную стрелку часов на стене выше плазменной панели, показывающих Московское время; пять секунд, десять секунд, пятнадцать секунд, двадцать секунд.

– Анатолий Иванович, есть сигнал! – по громкой связи сообщил дежурный связист, – наши специалисты приступили к обработке сигнала, по готовности они перекинут информацию нам.

Поршнев снял трубку телефона внутренней связи и доложил начальнику ЦУПа о получении связистами сигнала из космоса. Связистам требуется некоторое время для обработки сигналов, после чего они направят информацию нам.

– Анатолий Иванович, распорядитесь, чтобы компьютерщики обеспечили поступление обработанного сигнала на панель ВИП зала.

– Сделаем, Юрий Михайлович.

Через пару минут дежурный связист сообщил о готовности первого текстового файла.

Поршнев дал команду начать демонстрацию файлов.

На первом, текстовом файле содержалась телеметрическая информация с космического корабля.

«Телеметрия с корабля есть, значит, предположение Гринберга вполне реально» – подумал Поршнев.

Следующий, видеофайл готов к демонстрации, сообщил связист.

– Запускайте видео, – скомандовал Поршнев.

Экран центральной панели засветился и вновь появились три советских космонавта, в комбинезонах советского образца, летящие в далеком космосе, неизвестно где и непонятно когда.

«Земля я Сокол Первый, докладываю: все систем корабля работают в штатном режиме, самочувствие экипажа нормальное, переходим на второй режим связи. Почему молчите Земля?»

– Третий, голосовой файл готов, – сообщил по громкой связи связист.

– Запускайте файл, – скомандовал Поршнев.

Из динамиков послышался голос командира экипажа, а на экране плазменной панели с секундным опозданием пошли субтитры: «Земля не получаем от вас сигнала. Завершили проверку работы всех систем жизнеобеспечения корабля и внешних приборов. Нарушений в работе оборудования не выявлено. Экипаж работает в соответствии с полетным заданием. До связи. Сокол Первый».

– Это все, – сообщил дежурный связист.

– Поблагодарите за хорошую работу коллег в Центре дальней связи, Константин Иванович! – сказал Поршнев и объявил «перекур», всем сотрудникам кризисного штаба, кроме компьютерщиков.

Поршневу по внутренней связи позвонил начальник ЦУПа и попросил повторить демонстрацию поступивших файлов для высоких гостей.

Поршнев, в свою очередь, довел распоряжение начальника ЦУПа до комьютерщиков и распорядился сделать новые фотографии и копии полученных файлов для гостей на диски.

Надо позвонить в НАСА и в Европейское космическое агентство, подумал Поршнев и набрал телефон Роберта Джонса.

– Роберт, добрый вечер! Нашим связистам удалось настроиться на сигнал экипажа «Соколов». Мы получили три сообщения, среди которых была телеметрия с космического корабля. Вы нам не передали телеметрию от предыдущих контактов.

– Анатолий, сначала мы не поняли какую информацию, содержали первые файлы, поэтому представители национальной безопасности не рекомендовали нам делиться ей с вами, до расшифровки технических файлов. Как только будет получено разрешение, мы отправим вам файлы с телеметрией. Вы выяснили принадлежность экипажа?

– Вероятно экипаж советский, но когда и с какими целями он был отправлен в космос, мы узнаем только после согласия наших, ответственных за национальную безопасность6 лиц. Российская сторона поставит вас в известность после доступа к секретным архивам СССР. Надеюсь, это произойдет скоро. Ждем от вас файлы с телеметрией. До связи, Роберт.

– До связи, Анатолий.

Затем, Поршнев позвонил Карлу Цимлеру, сообщил ему о получении сигнала от экипажа «Соколов» и обсудил тему файлов с телеметрией. Как и американская сторона, европейское агентство было вынуждено задержать отправку технических файлов, без обработки их содержания учеными и спецслужбами. По словам Карла, проблем с их отправкой российской стороне не будет. Карл выразил надежду на получение, данных телеметрии с корабля поступавшую советским ученым до потери связи с экипажем.