Тайна системы «Юпитер»

Геннадий Юрьевич покинул кабинет и пошёл на парковку.

Аэрокар стоял, блестя на солнце – вымытый, обеззараженный, продезинфицированный!.. Геннадий Юрьевич терпеть не мог грязь. Его чистоплотность порой доходила до абсурда! Болезненная мания чистоты веселила окружающих, но никто не смел при Левандовском даже заикнуться об этом. Профессор был «большим человеком», светилом в мире науки; его разработки использовались не только на Земле, но и в космосе; и поэтому, он имел довольно-таки большой вес в обществе. Попробуй тут посмейся в открытую! Сразу вылетишь с работы, и не просто вылетишь, а ещё и с отвратительной характеристикой, из-за которой тебя больше никогда, никуда не примут. Профессор, конечно, знал, что над ним посмеиваются, но ему было глубоко наплевать: «Пусть смеются, но только, чтобы я этого не слышал!», думал профессор и продолжал мыть руки сотый раз за день.

Пилот дремал в аэрокаре. Геннадий Юрьевич громко хлопнул в ладоши, от чего бедный пилот подскочил на своём кресле и стал усиленно протирать глаза.

– А этот всё спит! – говорил профессор, садясь в кресло. – Нет, чтобы заняться чем-нибудь полезным!

– Да вроде бы всё уже сделано: бригада уборщиков вымыла тут всё, механика работает исправно, электроника тоже, что мне де…

– Поговори мне ещё! – перебил его Геннадий Юрьевич. – Будешь много разговаривать – найду другого пилота. Немого!

– Да, что же я такого сказал?

– Так! Полетели, всё! Некогда мне.

– Куда?

– В санаторий.

Пилот молча кивнул, и через несколько секунд аэрокар уже был в воздухе.

Аэроплоса была свободной, поэтому полёт занял всего двадцать минут. Институт, где работал профессор Левандовский, находился недалеко от Симферополя в Крыму, а санаторий был расположен на побережье Чёрного моря.

Когда аппарат приземлился, профессор выпрыгнул из салона и бодрым шагом направился к главному входу в здание. На пороге его уже встречал администратор, которого Геннадий Юрьевич любил называть дворецким. Это был робот, с виду ничем не отличающийся от человека. В его обязанности входило решать все организационные вопросы санатория и руководить обслуживающим персоналом, который сплошь состоял из таких же «очеловеченных» роботов, как и сам дворецкий.

– И снова здравствуйте! – поприветствовал Леонардо (так звали администратора).

– Привет… – буркнул профессор и сделал несколько шагов по холлу. Но вдруг резко обернулся и спросил: – Бионика у себя?

Брови Леонардо поползли вверх:

– Но, сэр! Как она может быть у себя, если её нет в санатории?

– Чт… Что? Что значит нет? А-а понял! – Профессор похлопал себя по лбу. – Она пошла на море.

– Нет.

– В лес?

– Нет.

– В… поле?..

– Нет, сэр. Вы, должно быть, запамятовали, что взяли её с собой в полёт.

– В какой полёт?

– Сэр, она ведь полетела с вами. В вашем аэрокаре. – Дворецкий утвердительно кивнул.

Геннадий Юрьевич стоял, как вкопанный. Он не мог ничего понять. Как Бионика могла полететь в аэрокаре?..

– Ты что, с ума сошёл, Лео?! Ты перегрелся? Тебе нужно заменить микросхемы или мозговой процессор?

– Нет. Со мной всё хорошо, сэр. Мои процессы, как физиологические, так и мозговые, находятся в полном порядке.

– Так, почему же ты несёшь всякую хрень?!

– Какую именно хрень я несу, сэр?

– Ты сказал, что Бионика отправилась со мной в моём аэрокаре!

– Да. Я это сказал, сэр.

– И, по-твоему, это не бред?!

– Нет, сэр.

Геннадий Юрьевич развёл руками. Что же за напасть-то такая в последнее время с этими роботами! Один несёт околесицу, другая не слушается…

– Так, Лео. Скажи мне, где Бионика? Она ушла гулять?

– Она полетела с вами, сэр.

– Да чёрт тебя подери! Лео!

– Да, сэр, – невозмутимо произнёс дворецкий, ещё выше поднимая подбородок.

– Во-первых, перестань кривляться! – сказал профессор, видя как администратор старается копировать манеры дворецких, что жили в восемнадцатом-девятнадцатом веках. – Во-вторых… ГДЕ БИОНИКА, черти бы тебя разодрали, чёртов ты дворецкий?!!

– Я-а-а… не знаю, как вам сказать… сэ-эр.

– Ты что, завис?

– Нет, сэр.

– Так, говори.

Леонардо посмотрел по сторонам, скривил недовольную мину и членораздельно произнёс:

– Геннадий Юрьевич, сэр, Бионика отправилась с вами в полёт на вашем аэрокаре. Когда последние ящики были загружены, она подошла к грузовому отсеку и вошла внутрь. Затем, трап был поднят, аэрокар стартовал, и вы все улетели в сторону Симферополя. Если даже сейчас я сказал «хрень», то я уже не знаю…

Обиженный дворецкий сложил руки на груди и стал смотреть вдаль, снова подняв подбородок.

Глаза профессора полезли из орбит. Бионика вошла в аэрокар и улетела с ним??? Он не мог в это поверить! Как??? Как такое могло случиться? Как Бионика могла так поступить? Нет. Этого не может быть! Этот тупой дворецкий всё напутал. Ему показалось, что один из роботов-грузчиков был похож на Бионику. Но, как робот-грузчик может быть похож на Бионику?! Это всё равно, что спутать тапок и самолёт! Нет, не может быть.

– Хорошо, – сказал Геннадий Юрьевич. – Давай сначала. Ты говоришь, что…

– Бионика улетела с вами, сэр. Это также верно, как то, что меня зовут Леонардо. В конце концов, вы можете проверить по камерам, если мои слова вас не устраивают.

– По камерам, говоришь… по камерам… Хорошо, пусть будет по камерам. Покажи мне записи.

– Сию минуту, сэр.

Леонардо протянул ладонь вверх. В её средине образовался маленький объектив, с виду никак не отличающийся от тех объективов, что применялись в фотоаппаратах в далёком прошлом. Объектив засветился беловатым светом, а над ладонью дворецкого сформировалось голограммное изображение, диаметр которого был равен полтора метра; дворецкий «утонул» в изображении.

– Ты что, издеваешься надо мной? – сказал профессор и склонил голову набок.

– Нет, что вы, сэр!

– Тогда уменьши изображение!

– Слушаю, сэр.

Изображение было уменьшено.

Запись представляла лужайку перед зданием санатория, на которой стоял аэрокар профессора. Трап был открыт, и роботы-грузчики двигались туда-сюда, загружая ящики. Геннадий Юрьевич видел себя, пилота и ещё двух человек, с которыми прилетал сюда по делам. Мужчины стояли и разговаривали. В это время, грузчики заканчивали свою работу. Последний робот поставил ящик в грузовой отсек, вышел из него и отправился к себе в секцию; показатели «здоровья» роботов-грузчиков были видны в боковой колонке голограммы; было видно, что робот-грузчик, как и все его «напарники» стал в свою секцию и вошёл в спящий режим.

Немного погодя, мужчины зашли в салон аэрокара. Трап оставался открыт. Аэрокар, как помнил Геннадий Юрьевич, простоит ещё пару минут, прежде чем взлететь. И вот, через какое-то непродолжительное время, профессор заметил, как из боковой двери вышла Бионика. Она медленными шагами шла по направлению к аэрокару. Дорожка сворачивала вправо, но эта девчонка свернула влево! К открытому трапу! Пройдя ещё несколько шагов, она вдруг сорвалась с места и запрыгнула в грузовой отсек.

– Ах-х ты паразитка!!! – вскричал профессор. – Чёртова взбалмошная девка! Она вбежала в грузовой отсек! Вот тварь, а!..

Геннадий Юрьевич не мог поверить своим глазам. Он всматривался в изображение, пытаясь не упустить ни малейшей подробности. Но смотреть тут уже особо было нечего: вскоре трап закрылся, и аэрокар улетел, унося в грузовом отсеке девятнадцатилетнее бионическое существо женского пола.

Дворецкий отключил картинку и опустил руку. Его глаза с торжеством смотрели на бедного профессора, который даже как-то осел от изумления, упёршись руками в колени.

– Она улетела… она улетела… – как мантру, повторял профессор, но потом резко выпрямился и закричал: – Где пилот?!

Геннадий Юрьевич бросился к двери и выбежал на лужайку. Зачем-то остановился, и снова побежал к аэрокару, где до сих пор находился пилот.

Влетев в кабину, профессор закричал:

– Олег!

Пилот снова подпрыгнул в кресле.

– Я здесь… я не сплю, Геннад…

– Ты, чёртова скотина! Что ты натворил!

– Я???

– Да! Ты! – профессор навис над пилотом и тихим голосом, от которого кровь у бедного пилота застыла в жилах, спросил: – А ну-ка скажи мне, сколько пассажиров было на борту, когда мы улетали отсюда сегодня утром?

– Э-э-э… трое. Вы и ваши коллеги. Со мной – четыре человека.

– И всё?

– И всё, – кивнул пилот.

– А в грузовом отсеке?

– Что в грузовом отсеке? Там стояли какие-то ящики, которые вы везли в институт.

– А ты не удосужился посмотреть, всё ли там в порядке, в этом грузовом отсеке, перед тем, как взлететь?

– Там всё было в порядке. Ящики загружены, стабилизированы…

– А камеры в грузовом отсеке тебе для чего?

– Чтобы убедиться, что там всё хорошо.

– А там всё было хорошо, когда ты закрывал трап?

– Да.

– А не видел ли ты ещё одного пассажира, который решил прокатиться с нами и залез в грузовой отсек?

Пилот весь съёжился в кресле.

– Н-нет… – тихо сказал он.

– А НАДО БЫЛО ВИДЕТЬ! – закричал Геннадий Юрьевич. – Туда заскочила одна особа, которая теперь по твоей милости находится чёрте где, и я даже не могу себе представить, где её искать! Чем ты думаешь?! Как можно взлетать, не убедившись в том, что в грузовом отсеке не находится что-то, кроме груза?! Где мне её искать теперь, а?! Она сбежала, благодаря тебе!

– А кто сбежал?

– Не твоё собачье дело! Заводи, полетели обратно!

– Слушаюсь…

5. Сумасшедший начальник

В то время как аэрокар профессора Левандовского мчал обратно в институт, Бионика, вместе со своим новым знакомым, шла по большому парку развлечений. Алексей привёл её сюда после того, как их обед в ресторане был окончен. Девушка была в восторге от такого аттракциона, она сияла от счастья и не пыталась скрывать этого.

Теперь, ступая по небольшим дорожкам, выложенным разноцветной плиткой, Бионика смотрела по сторонам, изучая тот мир, в который так давно хотела попасть. И почему, думала она, Геннадий раньше не выпускал её из санатория, где она жила затворницей всею свою жизнь? Большой мир такой интересный, наполненный событиями, радостями!.. Те видео и голограммные ролики, что она пересматривала практически каждый день, сидя в холле на четвёртом этаже, не шли ни в какое сравнение с тем, что она видела и чувствовала сейчас. «Полное погружение», и «эффект присутствия» не могли полностью заменить настоящего, реального мира. И только теперь она чувствовала настоящее счастье.

Алексей шёл рядом, рассказывая ей всякие истории про космос и про то, как он летал в тот знаменитый полёт к облаку Оорта. Бионике было очень интересно, и она постоянно перебивала рассказчика разными вопросами.

Девушке было приятно находиться в обществе этого молодого человека, и ей хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался.

Из-за всех этих впечатлений и новых открытий, Бионика совершенно забыла про свой побег и про то, что может быть уже в данный момент, Геннадий обнаружил пропажу и пытается найти беглянку. И что будет, когда он её найдёт? Но её душа была переполнена новыми чувствами, а всё старое отошло на задний план.

Вскоре тенистый парк закончился, и молодые люди вышли на площадь, где располагались всевозможные аттракционы.

Сбоку стоял автомат, продающий мороженое и напитки. Алексей купил классическое крем-брюле и лимонной воды. Молодые люди зашли в небольшую беседку, чтобы немного отдохнуть.

– Ну что? – спросил Алексей. – Ты ещё не устала?

– Нет, что ты! Я готова бродить тут хоть целую вечность! Да, и спасибо за невероятно прекрасный и интересный обед. Такого я не ожидала, честно!

– Рад, что тебе понравилось. Ешь мороженое, или ты предпочитаешь следить за фигурой? – Он улыбнулся.

– Нет! Я за ней не слежу.

– А как же всякие калории?

– А лишние калории автоматически утилизируются! Остаётся только самое необходимое.

Алексей непонимающим взглядом уставился на девушку:

– Как это автоматически утилизируются?

– Ну, как… – И тут Бионика поняла, что взболтнула лишнего. Ей очень не хотелось, чтобы Алексей узнал про то, что на самом деле она не настоящий человек, а искусственно выращенный. Он воспринимал её как настоящую девушку, общался с ней, угощал, смотрел ей в глаза, и в его взгляде было что-то такое, о чём Бионика могла только догадываться. Но она знала точно, что этот молодой человек относится к ней совсем не так, как ко всем остальным девушкам. Но, если он узнает, что Бионика на самом деле не настоящая, станет ли он и дальше общаться с ней? Она очень боялась, что он узнает правду, и поэтому опустила глаза и замолчала.

– Ника.

– Что, Лёш?

– Тебя что-то тревожит? Ты как-то сразу погрустнела. Что случилось?

– Да так… ничего.

Наступило долгое молчание. Никто из них не знал, что сказать.

Недалеко начинались аттракционы: люди визжали, проносясь на бешеной скорости по кольцевым горкам; где-то высоко в небе летали при помощи реактивных ранцев любители острых ощущений; воздушный бассейн был полон народу. Лето было в полном разгаре, и посетители парка веселились на всю катушку.

Бионика смотрела на бесконечные аттракционы, изучая людей, их взаимоотношения и поведение; она замечала, что некоторые люди вели себя очень шумно, некоторые более сдержано, а некоторые предпочитали пассивное философское уединение где-то в тени, занимаясь созерцанием окружающего мира. Бионика вдруг поняла, что относится к последнему типу людей. Годы, проведённые в одиночестве, сделали из неё меланхолика, не способного слишком долго веселиться. Ей, конечно, хотелось прыгать, кричать от радости, громко смеяться, но потом почему-то наступал такой момент, когда какая-то непонятная грусть наваливалась всей своей тяжестью и не давала выхода эмоциям. Бионика поняла, почему у неё всё происходит именно так, – во всём виноват Геннадий, который неизвестно зачем держал её взаперти. Девушка нахмурилась, и лёгкая досада тронула её сердце. Бионика даже немного злилась на своего создателя, который лишил её всех этих радостей жизни. Но, немого подумав, она всё-таки решила, что Геннадий знает гораздо больше, чем она, и, если он решил, что ей ещё рано выходить в мир, то, значит, так оно и есть.

И тут, она вспомнила… и вскрикнула от неожиданной мысли.

– Сколько времени?! – вырвалось у неё.

– Полпятого, – ответил изумлённый Алексей.

– Чёрт… Чёрт! Надо спешить! Уже полпятого! Геннадий, наверное, уже улетел!..

Она вскочила со скамейки и остановилась, не зная, что делать.

– Кто улетел? Куда? Какой Геннадий?

– Геннадий… это… это… мой папа. Он… вернее, его транспорт был на парковке, где мы познакомились…

– Тот аэрокар его?

– Да. Папа сказал, что вечером возвратится в санаторий. А мня там нет…

– Постой, постой. Я ничего не понимаю.

– Я… – Бионика сделала продолжительную паузу. – Я сбежала.

– Сбежала?! Откуда?

– Из санатория, где я жила.

– Но почему ты жила в санатории?

– Я там родилась и поэтому… Но я хотела выбраться оттуда, а папа не хотел сегодня утром меня брать с собой!.. И я тайком пробралась в его аэрокар, спряталась в грузовом отсеке и…

Вдруг Алексей засмеялся.

– Так ты беглянка! – воскликнул он. – Вот почему ты была так одета, когда я тебя встретил! Я раньше не хотел об этом спрашивать, но ты сама решила рассказать. Да-а. Достанется тебе теперь от твоего папаши!

– Ты даже не представляешь, как достанется! Ведь он такой строгий!

– А ты живёшь в этом санатории вместе с отцом?

– Нет, он живёт в Симферополе, а меня только навещает.

– Но, почему так?! Я ничего не понимаю. Ты родилась в санатории… Твой папа что, постоянно снимает тебе там комнаты?

– Нет, это его санаторий.

– Его?!

– Да.

– Так, кто же твой папа? Чиновник?

– Нет. Он учёный.

– А как его зовут? Постой! Ты сказала, Геннадий, верно?

– Да.

– Геннадий Юрьевич?

– Да.

– Левандовский?!

– Да.

– Чёрт. Тогда у тебя действительно большие проблемы!

– Ты знаешь моего папу?!

– А кто ж его не знает! Это ведущий учёный!.. Самый умный и… самый нервный… Прости, но это так.

Бионика слегка улыбнулась.

– Так что же теперь делать? – спросила она.

– Что-что? Нужно срочно отвезти тебя в санаторий, и надеяться, что твоего отсутствия не заметил Геннадий Юрьевич! Пойдём!

– Стой, – сказала Бионика. – Может, вернуться в аэрокар?

– Так. Мы сейчас бежим на парковку, и, если аэрокара профессора там не окажется, то я тебя отвезу сам. Пойдёт?

Она кивнула, и они быстрыми шагами пошли к выходу из парка, оставив на низеньком столике недоеденное крем-брюле.

Парковка, естественно, оказалась пуста.

Бионика была в таком отчаянии, что слёзы просто брызнули из её глаз. Вот теперь-то ей несдобровать! Девушка даже не могла себе представить, что сделает Геннадий, когда узнает о её проделках.

Алексей, как мог, успокаивал её, но все его увещевания были напрасны.

Он снова потянул плачущую девушку за руку; Бионика даже не спросила, куда он её тащит, – все её мысли были заняты только лишь будущим разговором с «папой» (если это вообще можно будет назвать разговором!).

Алексей быстро вёл её куда-то… И вот, наконец, они остановились около небольшого джетлайнера. Алексей усадил девушку на переднее сидение, а сам прыгнул в пилотское кресло. Через пару секунд, джетлайнер уже взлетел и направился к ближайшей аэрополосе.

– Ника, куда нам лететь? – спросил Алексей, набирая высоту. Но, видя, что в данный момент от неё мало, что можно добиться, он решил задать вопрос юнилайну3. Алексей спросил поисковик: «Где находится санаторий профессора Левандовского». Секунду спустя, перед его глазами появилась голографическая полупрозрачная карта Крымского полуострова; затем, карата быстро увеличилась, показывая точное расположение искомого объекта. Внизу были даны точные координаты. Алексей не стал заморачиваться с пилотированием джетлайнера, – ввёл координаты, среднюю скорость движения, и предоставил все действия автопилоту. Потом повернулся к плачущей девушке.

Он обнял её. Она не противилась – наоборот, Бионика уткнулась в его плечо лбом, и уже совсем скоро это плечо стало мокрым от непрекращающихся слёз.

Джетлайнер вышел на главную трассу, заполненную транспортом. Скорость была приличной, и расчёты показывали, что уже совсем скоро они достигнут места назначения.

Аэротрасса была разделена на два встречных направления, и как раз на встречной полосе показался аэрокар, который явно спешил куда-то, постоянно обгоняя каждого, кто вставал у него на пути.

Алексей и Бионика были так поглощены друг другом, что не заметили, как вдруг тот самый аэрокар, нарушая все правила аэродвижения, сначала пронёсся мимо, но потом, резко сбросил скорость и в следующий момент совершил такое, за что запросто могли посадить в тюрьму, причём надолго. Летательный аппарат сделал «мёртвую петлю», не покидая пределов аэрополосы, завернул крутой вираж, и помчался в обратном направлении прямо навстречу движению. Встречный транспорт вмиг остановился, давая дорогу этому «дебилу». Транспортный поток был нарушен, зазвучала сирена; небольшие беспилотники, принадлежащие полиции, вмиг понеслись следом за нарушителем. Весь движущийся транспорт отлетал по сторонам, опасаясь столкновения.

Аэрокар набирал скорость и постепенно входил в поток, принимая правильную полосу.

Все участники движения думали, что на этом сумасшедший остановится, тем более что за ним по пятам следовали четыре беспилотника полиции – с мигалками и сереной. Но они все ошиблись! Безумный пилот аэрокара снова поразил всех: аппарат взвился вверх, видя, что с боков обгонять транспорт, который до сих пор оставался на аэрополосе, будет сложно, и помчался над крышами транспортных средств. Это уже перешло все границы; беспилотники включили форсаж, чтобы побыстрее догнать нарушителя, а в следующую секунду выстрелили в аэрокар энергетической сетью, которая сразу должна была вырубить транспортное средство и остановить. Должна была! Но не вырубила… Аэрокар только дёрнулся… и продолжал свой безумный полёт.

Сидя в своём джетлайнере Алексей придвинул своё кресло как можно ближе к креслу девушки. Он смотрел на неё, обнимал, и казалось, что не пройдёт и минуты, как он попытается её поцеловать, но вдруг эту идиллию нарушил какой-то шум.

Сирены, какофония всевозможных сигналов, призывы полиции: «Немедленно остановитесь!»; некогда ровный строй джетлайнеров вдруг стал рушиться: транспорт стал останавливаться и сдвигаться к краям аэрополосы.

Алексей в недоумении обернулся назад, пытаясь разглядеть, что же там могло случиться. Бионика тоже заинтересовалась происходящим и внимательно смотрела назад.

И как раз в этот момент, они заметили причину всего происходящего: это был аэрокар.

– ЭТО АЭРОКАР ГЕННАДИЯ! – закричала Бионика и схватилась за голову.

– Профессор… – начал было Алексей, но происходящее не дало ему закончить фразу.

Аэрокар мчался прямо на них, и, казалось, даже не думал останавливаться!

Транспорт расступался, давая дорогу взбесившемуся пилоту. Джетлайнер Алексея, следуя запрограммированной функции при аварийных ситуациях, тоже сдвинулся ближе к обочине и почти остановился. Абсолютно у всех мигали ярко-красные огни аварийной сигнализации.

Между тем, аэрокар, преследуемый полицией, наконец, начал сбавлять скорость, и теперь плавно приближался к джетлайнеру Алексея. Не прошло и десяти секунд, как аэрокар остановился и перегородил путь.

– Боже мой, – шептала девушка, – он меня нашёл… Он меня нашёл…

– Но, как он мог найти тебя? Не мог же он на такой скорости заметить нас… то есть, тебя, сидящую в салоне! Это невозможно!

А Бионика продолжала шептать, уставившись в пол:

– Датчики… я забыла про датчики… он может найти меня где угодно… я забыла про датчики…

– Какие датчики? – не понял Алексей.

Но Бионика не ответила, – она полностью погрузилась в свои мысли и шептала, что-то нечленораздельное; со стороны могло показаться, что она сошла с ума. Алексей, надо сказать, так и подумал. Его мысли вдруг стали выстраиваться в единственно правильную последовательность, подтверждаемую фактами: Ника жила в санатории, профессор не хотел её брать в город, потом, она сбежала в одной ночнушке и вышла на парковку, совершенно не отдавая себе отчёт в том, что она делает, ведь под ночнушкой не было больше никакой одежды! Какая нормальная девушка стала бы так себя вести? Потом: манера общения девушки была какой-то странной, – создавалось впечатление, что она всё вокруг видит впервые! А какая нормальная девушка станет так реагировать на обыкновенные магазины, кафе и что бы то ни было ещё, присутствующее в городе? И теперь она сидит, смотрит в пол и бормочет что-то себе под нос, ничего не видя и не слыша вокруг.

Напрашивался единственный вывод – она сумасшедшая! Недаром, профессор держал её в санатории! К тому же, никто, никогда не слышал про так называемую «дочь» профессора Левандовского. Профессор даже был не женат! Вернее, он был женат, но его женой была его работа! Не могла же «работа» родить ему дочь!

«Она сумасшедшая! – думал Алексей, сверля глазами молодую девушку. – Чёрт возьми, она сумасшедшая! Боже мой! Но неужели она и вправду его дочь? Может, она просто какая-нибудь подопытная…» Алексей содрогнулся от этой мысли. Неужто наука до сих пор применяет опыты на людях?! От этого становилось даже как-то страшно.

Но молодой человек вынужден был прервать свои рассуждения, так как у аэрокара, подлетевшего вплотную к джетлайнеру, открылась боковая дверь, и оттуда высунулся профессор Левандовский собственной персоной. Он что-то кричал, но звукоизолирующее стекло джетлайнера не давало понять, что именно. Алексей опустил стекло и услышал только окончание фразы:

– …немедленно! – кричал профессор, размахивая руками.

И тут аэрокар облепили беспилотники, что постоянно выпускали парализующие электронику энергетические сети, которые никак не действовали на транспорт профессора. Из корпусов беспилотников вылетели несколько крохотных «шмелей», которые устремились внутрь аэрокара и сразу же сковали по рукам и ногам двух правонарушителей – пилота и профессора. Преступники наконец-то были обезврежены и лежали теперь на полу салона, ожидая приговора, который будет вынесен в течении двух-трёх минут.

Профессор кричал благим матом, пытаясь сдвинуться с места, но что он мог сделать против энергетических наручей и поножей, которыми его снабдила полиция?

Пилот полностью смирился с судьбой и тихо лежал, ожидая самого худшего; очевидно, он проклинал тот день, когда решил устроиться пилотом к профессору.

Бионика со страхом смотрела на всё это действо и даже не пыталась представить, что будет дальше. Ей было страшно и за себя, и за Геннадия, и за пилота; а также ей очень не хотелось, чтобы из-за неё пострадал её новый знакомый, с которым она провела почти весь день.