Возвращение в неизвестное

Его искренняя улыбка обезоруживала. Женщина успокоилась.

–Это просто стечение обстоятельств, – подумала она. – Да и мне самой тогда было интересно побольше побеседовать с Глебом Петровичем. Почему-то кажется, что он очень интересный человек, многое повидал, много знает. Хорошо было бы порасспросить его поподробнее, а тем более вечером на природе у огня. Посмотрим, пригласят ли они меня вечером на шашлычок.

Она усмехнулась своим мыслям.

Павел грузно уселся на водительское место, оглядел в зеркало заднего вида своих молчавших пассажиров и улыбнулся.

– Ну что, поехали? Вы вроде уже знакомы, – и без лишних слов завёл мотор.

* * *

Они сидели на низких лавках у костра, который развел на своём дачном участке Павел. С шашлыками было покончено. Сидеть было очень комфортно, погода радовала, тело удовлетворённо впитывало съеденный шашлык и наслаждалось чувством сытости и покоя.

Один бокал красного вина, который прилагался к еде, был всего лишь приятным расслабляющим бонусом. Мужчины к приятному удивлению Эли тоже ограничились одним бокалом. Сама она обычно пила мало, а с пьяными было скучновато, да и опасно. Из многих на вид спокойных людей в пьяном виде начинала вылезать укрощенные в трезвом состоянии неудовлетворённость жизнью, злоба, и даже агрессия.

Конечно, даже уже во время приготовления шашлыка не замедлила завязаться очень оживлённая беседа на отвлечённые темы. Ну не о рассаде же разговаривать, право слово. Глеб рассказывал, где он был, свои впечатления, любопытные случаи своих недавних путешествий, смеялся и провоцировал, втягивая собеседников в шутливые перепалки.

Постепенно разговор скользнул к теме возраста.

– Ну и что бы вы делали, если бы стали моложе? – спросил Глеб, глядя на друга, причудливо оттеняемого пламенем костра. Было темно, освещение во дворе они намеренно не стали включать. – Вот ты, Павел, тебе сейчас около семидесяти. И вдруг молодеешь, скажем, для начала, до пятидесяти, например.

– А в трудовой книжке мне до сих пор семьдесят? Пенсия остаётся? – практичный Павел первым делом подумал о формальной стороне дела.

– Да, внешние условия те же. Формально ничего не изменится, мы говорим о внутреннем ощущении молодости, о функционировании тела.

– Наверное, стал бы путешествовать. С рюкзаком, с палаткой, пешком по диким местам. Или на машине. Хотя да, она-то как раз денег требует. Может, даже и дачу для этого продал бы.

–А что бы делала ты, Эля? – они уже договорились обращаться на ты и сейчас женщина постепенно привыкала к такому обращению.

– Моложе на двадцать лет? Значит, мне около сорока? Дайте подумать.

Она помолчала.

– Если сорок, то значит, я уже не просто человек женского пола, а полноценная женщина, могу рожать детей. Хм… могу создавать новую жизнь, давно забытые ощущения, признаюсь. Но, это вряд ли было бы моей целью. Наверное, стала бы учиться чему-нибудь интересному, чтобы быть полезной. Сейчас-то моя учёба не имеет смысла. Память работает не как у молодых, всё, что я сейчас выучу, очень быстро забудется без практики, да и работать вряд ли меня возьмут по возрасту. Ну, если только уборщицей, и то по блату. А на неё учиться не нужно.

Глеб улыбнулся.

Ответы порадовали, значит, он не ошибся. Именно с этой компанией обратный путь должен быть легче. Идти придётся долгие месяцы как раз в тех условиях, которые описал Павел: пешком по диким местам. А Эля будет обучаться магии, уж куда полезнее. Наверное, самое время посвятить их в свои планы. Павел и так этого ждёт, а вот Эля…

– Будем надеяться, что она не испугается, и тот дух авантюризма, который я в ней чувствую, подтолкнёт её идти с нами, – подумал Глеб, а вслух сказал: – Вам никогда не казалось странным, что сначала в сказках описывались волшебные предметы, и через некоторое время они появлялись в реальности. И только в наш период, насыщенный техникой, принципиально новых идей нет.

– Что ты имеешь ввиду, Глеб?

– Ну например, в сказках было зеркальце, которое показывало дальние страны. Через пару столетий появился телевизор. Или ковер-самолёт из древних сказок. Да те же сапоги скороходы.

– И что вы… ты этим хочешь сказать? В чем идея этого экскурса? – спросила Эля, глядя на мужчину задумчивым взглядом из-за наполовину наполненного бокала. Красная жидкость в отсвете костра отсвечивала приятным рубиновым отсветом. – Ну да, сначала придумали, потом воплотили мечту человечества.

– Наоборот. Я просто хочу донести вам мысль о том, что в данном случае поменялись местами причина и следствие. Представьте, если человек, который наблюдал далёкие страны на экране телевизора попадает в прошлое и попробует описать его. Стеклянная поверхность, показывает людей и дальние страны. Вот вам и образ волшебного зеркала.

– Да, наверное, но путешествие в прошлое тоже из области сказок.

– Да нет, не совсем. Об этом как раз я и хотел бы с вами поговорить сегодня. Сейчас очень подходящее время. Помнишь, Павел, обещал, что расскажу всё поподробнее. Вот сейчас и попытаюсь.

Глеб вздохнул. Сегодняшний вечер определяющий.

– Ну… – длинная пауза, он улыбнулся и произнёс: – я сам из будущего и есть.

Ошеломлённое молчание было ему ответом. Элеонора и Павел переглянулись, но никто из них не встал, чтобы уйти. Это был хороший знак.

– Понятно, что не верится. Но попробую объяснить. На протяжении многих тысячелетий, скольких не знаю точно, на всей планете существуют порталы, прокалывающие время. Нечто вроде перехода, войдя в который ты можешь отправиться в прошлое или будущее. Насколько именно сотен лет, можно понять, если ведётся общее летоисчисление. Если не ведётся, то и не понять. Особенность этих порталов в том, что они появляются только ночью, на очень короткое время и видны только немногим людям, с особым зрением, которых называют странниками, а точнее, магами-странниками. Простые люди эти проколы во времени даже не заметят.

Эти порталы постоянны и всегда находятся на одном и том же месте. Но так как простые люди их не видят, то на этом месте они могут понастроить всяких зданий, фактически перекрыв портал. Для того, чтобы этого не произошло, вокруг этих порталов стали строить особые дома, у которых основным правилом было наличие свободного, ничем не заполненного пространства внутри, чтобы странники могли беспрепятственно проходить, не влетая в стену и не застревая на выходе или входе. Своего рода надёжную красивую коробку для перехода. Чтобы держать эти дома и их стены в сохранности долгие годы, их объявляли священными.

– Это храмы! – выдохнула Эля.

– Да, ты угадала. Зарождающиеся религии объявляли эти особые дома своими храмами, потому что в них не велись обыкновенные бытовые дела. Они как бы хранили само время, несли частицу вечности. Днём в них стали проводиться обряды, но только истинные хранители знали, в чём глубинное предназначение такого здания и чему на самом деле оно служит и почему стоит именно на этом, а не на каком-то другом месте.

И вот представьте себе такую картину: вокруг храма течет время, пролетают столетия, рядом с ним вырастает и постоянно перестраивается город, кипят войны, создаются крепости, меняются династии, рушатся одни крепостные стены, строятся новые. Меняется всё, кроме пространства внутри храма. Оно как бы вход в трубу времени, по которой можно перемещаться через столетия. Портал может быть и в какой-то церкви в маленькой захолустной деревеньке, и в дацане. Но смысл всё тот же. Хотя верно и обратное: не в каждом храме портал.

– И в православных может быть тоже?

– И в православных. Портал там должен находиться на месте перед престолом, где даже проходить лишним людям запрещено. Причем, лично я не думаю, что это наличие портала как-то может осквернить чувства верующих. Религия днём, портал ночью сосуществуют параллельно многие столетия и, может быть, и тысячелетия. Да, переход есть и никому не мешает, потому что его никто не видит. И используют его крайне редко.

– Почему?

– Потому что магов-странников рождается очень мало. А обученных странников ещё меньше. Без наставника человек, родившийся со такой способностью, просто не может научиться его видеть.

Эля представила себе, как человек может путешествовать из прошлого в будущее и наоборот. Это какие возможности!

– И что, так легко можно путешествовать? Раз и там? Или в прошлом или будущем, по вкусу? Только маги-странники?

– Нет, переходить может любой человек. Порталы открыты для всех. Но только странник может показать, куда и когда входить. Вот я такой маг-странник и есть.

Но не всё так просто в этих путешествиях, есть существенные ограничения.

– Какие?

Глеб окинул друзей взглядом.

– Ну хотя бы то, что при переходе в прошлое, тебе прибавляется возраст. Я здорово постарел, когда пришёл в ваше время. И уже не рискну погружаться в более глубокое прошлое, чтобы не умереть на выходе из портала. Так что несколько тысяч лет – это предел, который ограничен временем жизни самого странника. Уйти к динозаврам не получится.

– А если ты уйдешь обратно в будущее?

– Тогда снова помолодею. Я буду в том же возрасте, что и уходил, ну и плюс пара лет, что прожил здесь. Однако в моё будущее, относительно меня, моего времени, в котором родился, я уйти не могу.

– Почему?

– Такая особенность, странники не видят порталов, которые ведут в будущее относительно их реальной жизни. Так что в будущее, которое меня ждёт, по желанию и мимоходом скакнуть, да ещё и помолодеть мы, маги-странники, не можем.

– А здорово было бы. – заулыбался Павел. – Доживаешь до, скажем, пятидесяти и прыгаешь и опять тридцатилетний. Живёшь в будущем еще двадцать лет, потом опять прыг – в будущее и опять тридцатилетний. И так вечно живёшь, пока не надоест.

– Мир устроен так, что эту лазейку для вечной жизни странникам не оставил.

– Ну, можно ведь как-то договориться со странником из будущего, и он проведёт.

– Может быть, но я об этом не слышал. Переходы ведь длиной в сотни лет и тысячи лет. Самый короткий, что я знаю – около пятисот. Сложно договориться с человеком, который будет жить через пятьсот лет.

Было темно. Костёр почти совсем догорел. Глеб пошевелил палкой угли и от костра в темноту полетели яркие искры.

– Ну, время позднее. Думаю, продолжение нашей беседы перенести на завтра. Чувствуется, вопросов у вас будет масса. Однако хотелось бы, чтобы кроме всего прочего вы бы обдумали ещё и моё предложение.

– Какое?

Две пары внимательных глаз, мерцающих красными отсветами от затухающего пламени, смотрели на него.

– Я хотел бы, – продолжил Глеб после паузы, – чтобы вы ушли со мной в ваше будущее, на приблизительно тысячу лет вперёд. Там очень непростое время и меня там ждёт длительное довольно опасное путешествие. Мне хотелось бы иметь там друзей, спутников, которым я смог бы полностью доверять. Обдумайте всё, что я вам тут сегодня наговорил, завтра продолжим, если захотите.

– Да уж, – подал голос Павел, – надо бы всё переварить да обдумать.

Эля поднялась со своего места. – С вашего разрешения, я пойду?

Она немного помедлила, ожидая, что скажут мужчины.

Павел молчал, глядя на угли, оставляя за Глебом, как за лидером, последнее слово.

– Я провожу тебя, Эля. Если ты не против. – поднялся и Глеб. Как он не старался, старое тело двигалось не так ловко, как ему бы хотелось.

В темноте они дошли до Элиной дачи, ничего не говоря, погрузившись в весенние ночные запахи и звуки.

– Я надеюсь, до завтра? – Глеб протянул ей руку.

– Спокойной ночи, – женщина протянула руку в ответ, но ушла от ответа.

Она улеглась спать, боясь, что ей будет трудно заснуть от избытка мыслей и чувств, от наплыва вопросов, которые она не задала и надо будет обязательно задать завтра, но на удивление очень быстро заснула.

В ярком сиянии утреннего солнца всё произошедшее выглядело куда менее таинственно и загадочно и гораздо более практично. Даже если это был розыгрыш с дальнейшими криками, мол, мы тебя разыграли, а ты и поверила, то вчера в фантастической форме был поставлен один единственный вопрос: готова ли она оставить свою прежнюю жизнь и уйти вместе с Глебом и Павлом куда-то непонятно куда с надеждой научиться чему-то очень интересному.

Если ещё проще, готова ли она уйти от того, что её окружает куда-то в неопределённость, но с верными друзьями ради высокой цели.

– А ведь готова, – покопавшись в своих желаниях, удивилась сама себе Эля. – Мужа давно нет и не будет. Родители уже ушли в мир иной. Вот и хочется рискнуть и уйти, чтобы избежать печального конца: свалиться немощной обузой в семью сына. Я ведь всё равно рано или поздно уйду к Богу совсем, так что, если предоставляется выбор, лучше уйти здоровой и полной планов, нежели развалиной, потому что тело не справляется. Только нужно поподробнее узнать, что нас ждёт в бытовом отношении. Уходить в жуткие условия, чтобы просто остаток жизни бороться за примитивное выживание и ежедневную борьбу за добывание пропитания тоже как-то глупо. Да и доказательств хоть каких-то от Глеба Петровича хочется, кроме того случая гипноза.

Так что можно не сомневаться, вечером я опять к ним пойду. Опять же надо же узнать, куда именно меня зовут и зачем. Ну, Паша понятно, сила и мощь, защита, а я-то Глебу зачем?

Она заставила себя целый день заниматься хозяйственными делами, хотя посадка рассады в теплице в свете сделанного вчера предложения уйти насовсем полностью потеряла смысл.

С трудом дождавшись времени, когда начало темнеть, Элеонора Сергеевна подошла к знакомой калитке. Глеб Петрович в лёгкой светлой куртке стоял на крыльце.

– Добрый вечер!

– А, Эля, как хорошо, что ты пришла! Заходи, мы тебя ждём, – он, немного прихрамывая, спустился с крыльца и по выложенной камнем дорожке пошёл ей навстречу. – Мы как раз собрались приготовить, что Бог послал, и поужинать.

– А что он вам послал сегодня?

– Сосиски, – пробасил выходящий из-за угла дома Павел, улыбаясь ей. – Привет!

Паша был рад, что она пришла. Он попытался утром поспрашивать друга о будущем, но тот отговорился тем, что вечером придёт Эля с вопросами, а повторять два раз не хочется.

– Придёт ли?

– Думаю, что мы в ней не ошиблись. Не сомневайся, придёт.

Глеб и на этот раз оказался прав.

После прихода Эли они ещё полчаса готовились к ужину, резали хлеб и овощи, привезённые собой, разливали остатки вина, болтали ни о чём и в конце концов расселись вокруг костра как вчера.

Сполохи огня освещали лица. Немного прояснилось и похолодало, поэтому Эля закуталась в тёплое шерстяное клетчатое одеяло, которое вынес ей из дома Павел. Небо было чистым, с его тёмно-фиолетовой бархатной высоты поблёскивали искры звёзд и чётко, как нарисованный, сиял месяц.

Глеб оглядел молчащих собеседников.

– Ну, что притихли, вопросы есть?

– Есть, конечно.

Все переглянулись.

– Что там в будущем, как живут? Ты говоришь, что трудно. Почему? Что случилось? Всё-таки ядерная война произошла? – спросил Паша.

– Трудно, да. Но успокою сразу, ядерная война не случилась. Всё просто: произошёл обещанный учёными поворот земной оси на несколько десятков градусов. Земля просто повернулась к к Солнцу другим боком. По планете пронеслись природные катаклизмы, ледники начали таять в одном месте и собираться в другом. Климат поменялся везде принципиально. Многие города на побережье просто затопило. Но тогда человечество успело ухватить спасённые крохи цивилизации. Тогда уже были построены плавающие города, часть которых, несмотря на бушующие в океане волны и ураганы, сумели спастись.

– А почему они не смогли тогда удержать достижения цивилизации? – спросила Эля.

– А как? При всей автономности этих плавающих городов они не были абсолютно автономны. Даже для одежды, которую они могли шить, ткань нужно нужно производить. Нужны нитки и иголки. Даже если в океане можно добыть еду, для нормального функционирования такого города нужно электричество и топливо. Тем более исчез ваш интернет, на котором было завязано всё управление бытом. Весь ваш мир взаимозависим. Исчезает одна часть, другой для функционирования нужно восстановить исчезнувшее, иначе всё скатится к примитивному существованию: заботам об обеспечении еды, воды, одежды и защита добытого.

Но ты права, именно в таких плавающих городах остались специалисты и централизованное управление, хотя большинство населения этих городов умело только потреблять, но не производить. Но ещё тогда остатки цивилизации с трудом, но функционировали. Только, к сожалению, даже эти остатки человечество сохранить не успело. Почти сразу после природного катаклизма начался делёж этих городов и ресурсов с применением оставшейся военной техники. Хорошо хоть не ядерных ракет. После этого не осталось ни техники, ни людей, которые хоть что-то в этой технике понимали. Ни электричества, ни заводов, ни промышленности, ни образования, ни людей, которые могли это организовать. Чистый нетронутый природный мир с остатками человечества в виде разрозненных сообществ, которое опять вернулось к общинному строю.

– Да уж, печальную картину ты тут нам нарисовал, – задумчиво произнёс Павел.

– Что есть. Это в наших книгах написано.

В доказательство этого, вспомним то, что я вам вчера про идеи, переданные через сказки, говорил, то обратите внимание, что в современных сказках ничего нового нет. То есть идей из будущего нет. Потому что в будущем нет и достижений.

Да, ещё успеют сделать, лазерный меч. Тот самый меч-кладенец, я так понимаю. Другими словами до катастрофы человечество успеет усовершенствовать лазеры до личного оружия типа «меч-кладенец», да ещё сапоги-скороходы, видимо, появятся. Они уже и сейчас у вас почти созданы, скоро будут использоваться.

И всё. После этого ничего нового не произойдёт, а только наоборот, пропадут и телевизоры, и ковры – самолёты.

– И когда катаклизм произойдет?

– Лет через сто – сто пятьдесят после вашего времени. Точная дата неизвестна.

– А мы на сколько лет вперёд попадём?

– Первый прыжок – на тысячу лет вперёд. Тогда уже хоть какая-то организация общества будет.

Потом еще два прыжка по тысяче лет. Там совсем хорошо. Государства появятся и даже империя.

– А куда, собственно, мы направимся сначала? Где находится портал у нас?

– Да не очень далеко. Чуть больше двухсот километров. Я, собственно, поэтому здесь и оказался. Совершенно ни к чему было забираться далеко от перехода. Да и в ваших больших городах мне душно и питаться почти нечем, к вашей химической еде я не привык и привыкать уже не стоит.

– А цель нашего путешествия в твоё время будет какая?

– Книги довезти. Информацию. Попытаться передать накопленные знания.

– Какие книги?

– Справочники по электричеству, химии, автомобилестроению да металловедению. У нас ведь там электричества нет, машины, а тем более самолёты ещё не изобрели. Вот и получается, что одни книги пока. Ваши гаджеты работать не будут. Вот, поможем нашей молодой цивилизации освоить завоевания вашей старой цивилизации, если получится.

– Строй у вас там какой?

– Монархия. Короли.

Они замолчали. Эля поняла, что теперь её очередь задавать вопросы. Паша встал и подкинул пару поленьев в костёр. Пламя снова стало разгораться, темнота отступила, опять стали видны лица собеседников.

– Ну ладно, Паша, он большой и сильный, а я-то ва… тебе зачем? – спросила она Глеба.

– А ты, Элечка, необученный маг. Обучать тебя буду, как ты и мечтала.

– Что, какой маг?! Смогу огненными шарами кидаться?

Она посмотрела на свои руки.

– Нет, – в его голосе слышалась улыбка. – Это мы так говорим. Маг. А у вас здесь пользуются другим словом: экстрасенс. Ты хороший, сильный, но необученный экстрасенс. Обучить тебя – будешь видеть ауру, да слои полей вокруг каждого живого существа. У нас это кокон называется. Ну и лечить сможешь. Сильные маги даже недостающие органы могут отращивать. Вот начнём развивать твои способности, поймём к чему у тебя особые способности.

– А откуда ты знаешь, что я маг?

– Вижу, потому что я сам маг. Маг мага видит издалека, если перефразировать вашу поговорку.

– Да, звучит потрясающе. Даже забываешь, что можем и погибнуть по дороге, – усмехнулась Эля.

– Можем. Но ты забываешь про самый интересный бонус этого путешествия – мы будем молодеть. Ты же хотела бы, чтобы тебе опять было двадцать лет, но весь твой наработанный опыт остался?

Эля промолчала.

– Да мне бы хоть десяток лет бы сбросить, а то совсем тоскливо. И смысл у меня тут быть потерялся, – произнёс угрюмо Паша. – я бы и на пятьдесят был бы согласен, а сорок лет вообще красота. Да и местный комфорт, горячая вода, телефоны – интернеты, конечно, хорошо, но как представишь, что будет одно и то же еще десяток лет при постоянном ухудшении здоровья, готов уже в любую авантюру пуститься.

А почему мы можем погибнуть, в чем опасность?

– Следующий портал находится далеко от того места, куда мы выпрыгнем. Машин там нет, самолётов тем более, так что придётся добираться месяц – полтора до следующего перехода. Это если не застрянем нигде. А государство, как у вас здесь, защищать нас не будет. Нет никакой милиции-полиции. Минимальная защита за частоколом поселений. А глава поселения – Бог и царь. Захочет распять, позарившись на что-то, распнёт. В общем, опасно.

Но мы берём оружие, да и магия моя кое-что может.

– Что это интересно, если файерболами не кидаться?

– Многое и без файерболов. Глаза отвести, например, или подчинить человека.

Эля вспомнила голос повелительный голос Глеба, когда он велел грабителю уйти и спрятаться.

– Да, это тоже работает, сама видела.

Она немного помялась, но потом решилась и, вопросительно глядя на пожилого мужчину, спросила:

– Глеб, а можно нам представить какие-то доказательства того, что ты из будущего?

Павел тоже с интересом посмотрел на друга, хотя ему доказательства особо и не требовались. Месяцы, проведённые Глебом у постели Наташи, снимали все вопросы.

Глеб улыбнулся.

– Ну, вещей из будущего у меня нет, да и не докажут они вам ничего, потому что там они там попроще ваших нынешних. Однако могу продемонстрировать сомневающимся мои магические способности.

– А-а-а, – разочарованно протянула Эля, – гипноз, я уже видела.

– Не только подчинение. Могу продемонстрировать магию иллюзий. Для тех, кто сомневается.

И в тот же момент, на месте Глеба Эля увидела сына. Он был реален, был одет в свою любимую зелёную куртку, улыбался своей знакомой, чуть смущённой улыбкой и ничего не говорил, а потом помахал ей рукой и исчез.

– Ох, – выдохнула Эля и чуть было не заплакала от разочарования, что это была всего лишь иллюзия.

Глеб Петрович виновато посмотрел на неё.

– Прости, я дурак, невольно сделал тебе больно. Не подумал. Извини.

Он покосился на Павла. Иллюзию Наташи маг тоже легко мог бы сделать.

Но Паша ничего не говорил и только невидящим взглядом смотрел куда-то в сторону.

– Ну что, друзья, подведём итог? Вы принимаете моё предложение, и мы начинаем готовиться уже как следует?

– Да, – сказал Паша, – я принимаю. Наберём оружия и пойдём. Квартиру и дачу детям отпишу.

Эля молчала. Вопрос для неё всё так же висел в воздухе и что на него отвечать, она ещё не решила, тем более после демонстрации образа сына, когда она увидела его так близко, все сомнения всколыхнулись с новой силой.

Затянувшееся молчание нарушил Глеб.

– Ещё не определилась? Ну, время ещё есть, так что у тебя есть еще несколько дней. Но чем раньше ты решишь, тем раньше мы начнём заниматься развитием твоих способностей.

Эля удивлённо подняла брови.

– Ну Э-э-эля, – протянул мужчина, улыбаясь, – ты же не думаешь, что только после перехода твои способности заработают. Они есть уже сейчас. И чем раньше мы начнём их развивать, тем раньше они начнут давать пользу. А процесс этот не быстрый. Если ты решишь, то завтра уже можно начинать с азов.

Женщина поднялась с места, аккуратно сложила одеяло и оставила на лавке.

– Уже поздно, мне пора, – извинилась перед собеседниками она. – Спасибо за вечер. Спокойной ночи. Не нужно меня провожать.

И она, не оборачиваясь, ушла в темноту.

– Что это с ней? – удивился Паша.

– Ничего страшного. Просто боится себе признаться, что готова с нами идти. Женщинам надо давать время дозреть. Каким бы это решение не было.

– А сколько тебе реально лет, – вдруг заинтересовался Павел.

– Хочешь спросить, сколько я прожил с момента своего рождения?

– Да.

– Приблизительно тридцать пять лет.

Паша присвистнул.

– Да ты молодой! Это как тебе сейчас скучно в старом теле-то!

Глеб засмеялся.

– Именно! Скучно. Масса физических возможностей утеряна. Зато голова работает хорошо.

– Почему?

– Гормоны не мешают, внимание не уплывает. Чем моложе мужчина, тем чаще мозги оказываются ниже пояса, заставляя совершать глупейшие ошибки. Неужто не замечал? Ничего, свои глупости я ещё наверстаю через пару переходов, – засмеялся он.