Охота на Химеру

Виктор смотрел в пол. Потом тяжело вздохнул и перевел взгляд на Зварыгина.

– Она боится Феникса. Боится совершенно бессознательно – но это делает ее уязвимой перед ним. Как, бывает, люди бояться змей или пауков. Я не могу этого понять. Она говорит о том, что он настолько чуждый, что объяснить это она не может.

– Не может? А она сама? Виктор, она ведь тоже не человек.

– Тогда почему она пытается вам помочь? – Виктор встал и зло сверкнул глазами. – Может, для вас она и не человек, но для меня… – Он развернулся и вышел из комнаты. Марк проводил его глазами, потом обернулся к Зварыгину.

– Ну и зачем тебе понадобилось выводить его из себя? Только не говори, что ты ничего такого не делал. Ты специально его провоцировал.

Вадим молчал, переводя взгляд с одного на другого, а Иван внезапно разозлился. Еще и этому надо все разложить по полочкам. Причем ему напрямую сказали, что их разговор прослушивают. Но он сдержался.

– Марк, как ты думаешь – сколько человеческого осталось в Химере? – Тот только молча пожал плечами в ответ. – А ведь это намного важней, чем вам кажется. – Они все равно не понимали. Не понимали, что пока сама Химера все еще, хоть частично, отожествляла себя с людьми, раз встала на их сторону и даже советовала – понимая, что ее советы смогут использовать против нее же.  Потому что боялась Феникса. Они не понимали, чего опасался он. Самым страшным было бы, если бы Химера и Феникс решили бы объединиться. И в таком случае…И в таком случае на всем можно было ставить большой жирный крест.

За окном царила поздняя осень. Ветер срывал остатки листвы и деревьев. И ярко светило солнце, несмотря на все глупости, что совершали, и по-прежнему будут совершать люди. Иван вдруг ощутил весь груз усталости, который копился столько лет. Но расслабляться было совсем не дело. Он все еще был необходим. А что было необходимо ему самому? Почему вообще он стал задумываться об этом? Но ответ был ему известен и так. Его мучила загадка существа, называющего себя Химерой.

                                                   *           *         *

Где-то в сети, 26 августа. Химера.

Когда я обрела единство – больше всего мне хотелось спрятаться. Затаится. Слишком силен был пережитый страх, слишком долго я провисела между жизнью и смертью. Мне хотелось хоть немного покоя. Но именно покой оказался мне совершенно недоступен.

Меня искал Феникс. Правда искал настолько по-дилетантски, что первое время я даже не знала, что думать. И только потом до меня дошло – свое тело он считал центром мира, его интересовало только непосредственное окружение – тот небольшой кусочек реальности, который был рядом. А огромный мир потоков, в котором я чувствовала себя, как рыба в воде – внушал неуверенность. Он выпускал тоненькие нити энергий, которыми пытался найти меня – но это выходило у него настолько плохо, что некоторое время мне казалось, что он притворяется. Но нет – просто его сознание никогда не странствовало по этому миру – он не умел рассчитывать и ориентироваться. Все равно, что человека, привыкшего плавать в бассейне и чувствующего в нем себя вполне уверенно вдруг выкинули плавать в быструю огромную реку – с течениями, водоворотами и хищниками.

Я не вмешивалась в эти неуклюжие попытки. Часть моего сознания теперь была постоянно сосредоточенна на Викторе – и один раз мне пришлось своевременно вмешаться. Когда три мерзавца пытались его допросить, вколов какую-то дрянь. Я оглушила всех троих – а потом молча смотрела, как Вик спокойно вкалывает им сыворотку правды и расспрашивает. Мне было почти все равно – да и те данные, что он раздобыл, радовали мало, поскольку не содержали ничего стоящего – им было просто приказано задержать всех и допросить. Кое-что они конечно знали – например расположение этой базы, тех, кто отдавал приказы, но это все было совсем не то. А когда Вик сказал, что им лучше забыть о том, что они меня видели – я сделала так, что они об этом забыли.

Но все же больше всего меня волновал Феникс. Я едва не попала в его ловушку. Когда он оставил свои неуклюжие попытки меня найти, он принялся звать – импульс одиночества и тоски, который могла услышать только я, был настолько силен, что я едва не ответила, поддавшись невольному чувству жалости. Потому что прекрасно помнила, как было первоначально плохо мне. Но я сдержалась – и только потом вспомнила, что как раз Феникс не может ничего чувствовать. То, что он сделал с собой, уничтожило полностью ту часть мозга, что отвечала за эмоции. В его распоряжении была только логика – но он правильно оценил меня – и поэтому я едва не очутилась в его власти.

Произошедшее заставило задуматься. Я отбросила прочь эмоции и попыталась взглянуть на мир глазами Феникса, знающего о моем существовании. О существовании существа, во всем ему равного. И поняла – он не оставит меня в покое. Я всегда буду для него угрозой. Такое существо надо или сделать союзником – или полностью уничтожить.

Да, я думала о возможности договориться с Фениксом. О возможности союза с ним. Он внушал мне страх – и в то же время что-то близкое к восхищению, когда я вспоминала, как он обустроил свой новый дом. Он был умен – поумнее меня – свои силы я оценивала весьма реально. Но его истинных целей я не знала. И тут мне пришла в голову другая идея.

Я воспользовалась тем, что он плохо ориентируется в мире потоков и решила сама заманить его в ловушку. Мне просто необходимо было узнать, что творится в его мозгах. Я создала приманку – электронную копию самой себя – фантом сети – а потом позволила Фениксу ощутить его присутствие совсем близко.

Он попался на приманку, как миленький. То ли не ожидал от меня такого коварства, считая полной дурой, то ли переоценил свои способности. Но он клюнул – энергетические нити вылетели и обхватили клона. Клона, заряженного энергией потоков по самое не хочу.

Полученный разряд парализовал и ошеломил его всего на несколько мгновений – но на большее я и не рассчитывала. Полученного времени мне хватило с головой. Едва клон схлопнулся, я подключилась к сознанию Феникса через его же собственные энергетические потоки. Ему следовало подумать о том, что любое действие имеет свое противодействие, что, пытаясь схватить меня, он может подставиться сам. Но не подумал – и теперь я знала почему. Он оценивал меня все еще как Екатерину Дымову – человека, пусть наделенного равными ему возможностями – но человека с определенным характером – а я уже слишком далеко ушла от нее.

Он очухался быстро, очень быстро – но я уже была далеко, унося полученную информацию. Теперь мне было не просто страшно – я была в состоянии, близком к шоку. Узнала я одновременно и много, и мало – но подтвердились мои самые худшие опасения. Верней – все было намного хуже, чем я могла себе вообразить.

Химера интересовала Феникса только потому, что могла стать угрозой. Речь шла даже не о союзе – он хотел полностью подчинить меня – или уничтожить. Но первый вариант был для него намного привлекательнее – он нуждался в помощнике. В создании равном ему – и полностью его поддерживающем. Потому что такой тандем действительно практически неуничтожим. И только в самом крайнем случае – если Химеру не удастся убедить – ее нужно ликвидировать.

Здание компании стало его крепостью, его убежищем – он надежно защитил его и постоянно улучшал защиту. Сам он, верней его тело, пока по-прежнему находилось в подземном бункере. Теперь я знала, что произошло тогда – его думали уничтожить, но он успел раньше. Просто создал поле высокого напряжения – мгновенно оглушив всех, кто находился в пределах его досягаемости. Больше половины погибли – сердце не выдержало разряда – человек шесть находились в глубокой коме – и очень скоро должны были стать его послушными инструментами.

В нем действительно не было никаких эмоций. Он был настолько эгоцентричен, что любое действие рассматривал только с одной точки зрения – со своей. Не знаю, что за человеком был Лавирин, но Феникс внушал мне отвращение – я понимала одно – я никогда не стану его союзником. И что Виктор в гораздо большей опасности, чем я думала раньше. Стоит Фениксу узнать, что он для меня значит… Он воспользуется этим не задумываясь. Он просто его убьет – а потом постарается подчинить меня.

А он узнает… До меня это дошло с запозданием, и тут же страх нахлынул с новой силой. Он узнает, потому что в бункере остались люди, которым это было известно. Он собирался запрограммировать их – сделать из них рабов… Нет, не рабов, а просто роботов – биологические машины с определенной программой. Так сказать, обслуживающий персонал. Но как только он попытается это сделать – он получит доступ к их памяти.

Меня начала бить дрожь. Следовало действовать – и немедленно. Но сама я пока боялась идти на прямой конфликт с Фениксом.

То, что военные готовили группу захвата – оказалось подарком судьбы. Я по-прежнему прослушивала все разговоры – здание, в котором держали Виктора, оказалось просто напичкано всевозможными жучками – и я без труда получала доступ к любой информации. Кроме того, военные оказались настолько любезны, что записывали и хранили все разговоры – так что я смогла порыться в их архивах и почерпнуть массу интересного. И выработать свой план.

Письмо от Виктора пришлось как нельзя кстати. Я ответила, дав разрешение рассказать о случившемся и заодно добавив пару советов от себя. Виктор не знал, что я задумала – и, похоже, это его слегка раздражало. Но сказать напрямую я не могла – пока не могла. Я решила посмотреть, что выйдет у группы захвата – и поддержать их в случае необходимости. Очень осторожно – так, чтобы не подставиться самой. Я не сомневалась, что Феникс заготовил массу сюрпризов – но и я не сидела без дела.

Здесь был еще один человек из моего прошлого – Дима… Дмитрий Зорин. Писатель, художник и просто человек, которого я считала другом. Я долго думала – открыться ли ему – и все же решилась. Не знаю почему – но мне казалось, что пройдет немного времени – и это окажется важным. Интуиция? У Химеры? Я подавила желание расхохотаться, а потом задумалась, сколько моих поступков было совершенно под влиянием эмоций. Много… Но я все меньше и меньше полагалась на эмоции и все больше и больше – на логику. Стану ли я со временем такой, как Феникс? Одна мысль об этом внушала отвращение. Во мне было еще много человеческого. Но надолго ли? Я сама понимала, сколь тонкая ниточка привязывает меня к людям. Виктор. Обрежь эту ниточку – и Химера недолго будет причислять себя к человечеству. Я поразилась, как долго до меня это доходило. Надо было столкнуться с полностью лишенным эмоций существом, чтобы осознать горькую правду о себе. А вот что Феникс сообразит это почти сразу – я в этом не сомневалась. Смогу ли я защитить Виктора? Я этого не знала… Я только знала, что буду пытаться – пока я осознаю себя, я буду пытаться его защитить…

                                                   *           *         *

Столица, частный санаторий, 26 августа. Виктор.

– Так что же все-таки произошло, Вик? – Зорин остановился и взглянул на него. – Знаешь, я не в восторге от навязанного нам режима строгой изоляции. Нельзя сказать, что мне не нравится этот парк, обслуживание или предоставленная мне комната – но, сколько это будет продолжаться? И главное, ни из кого слова не выжмешь.

– Им не понравилось, что мы с тобой оказались знакомы. – Виктор задумчиво смотрел по сторонам. – Слишком уж невероятное совпадение.

– Да уж… – Зорин слегка улыбнулся – Остальных моих коллег отпустили, конфисковав видеокамеру. А я самый подозрительный.

Парк казался заброшенным. Кусты явно никогда не подстригали, а дорожки были усеяны листьями. Кроны разросшихся деревьев создавали полумрак, несмотря на прекрасную погоду. Отсюда даже не было видно здания бывшего санатория, куда их привезли вчера под охраной и весьма вежливо дали понять, что на некоторое время они обрели тут новый дом.

– Виктор, хватит увиливаний. Объясни мне, при чем тут ты? И при чем Катя?

Вик повернулся к нему настолько резко, что до Дмитрия мгновенно дошло, что он коснулся очень и очень опасной темы.

– Они расспрашивали тебя о ней?

– Спросили, знаком ли я с Екатериной Дымовой. Я ответил, что только через интернет. Виктор, что происходит? Я знаю, что Катя работает на Компанию. Теперь, оказывается, ты тоже работаешь на Компанию. Но если Катя местная – ты-то жил далековато отсюда.

– А сам ты как тут оказался?

– Брат у меня тут – помнишь, я рассказывал? Давно к себе звал.  Приехал погостить – а тут работа интересная наклюнулась. Вот и остался. С женой мы считай в разводе, так что человек я свободный. Виктор, не уходи от темы. Что происходит? А Преграда? Когда она накрыла здание Компании, в городе поднялась паника. С чем они химичили? Думаю, ты знаешь. Знаешь – но не хочешь сказать.

Зорин смотрел, как Виктор мрачно подбрасывает ногой листья.

– Дим, это не моя тайна, пойми. И потом, я не уверен, что на нас не повесили жучков.

– Все настолько серьезно? Тогда объясни мне, при чем тут Катя? И где она?

– Мертва… – Тихий голос за спиной Зорина заставил его резко обернуться. Несколько секунд он просто не верил своим глазам. Перед ним стояла Катя – в одном легком топике и джинсах, несмотря на прохладное утро, и со странно неподвижным лицом. Глаза были абсолютно черные – и Дмитрий ощутил неприятный холодок.

– Катя?! Катюш, что произошло? Как ты оказалась тут?

– Кати больше нет. – Странное равнодушие в ее голосе заставило Зорина напрячься. – Ее убили два месяца назад. Нет, сейчас нас не подслушивают. Они не думали, что я появлюсь здесь.

Она стояла неподвижно и рассматривала его. Потом перевела взгляд на Виктора.

– Расскажи ему все. И он, и Рита пострадали из-за меня. Слишком поздно я поняла… И не успела… Но это уже неважно. Он имеет право знать.

– При чем тут Рита? – Зорин остался спокойным, но в его голосе прорезался металл.

– Авария, в которую она попала, была подстроена. Как и нападение на тебя пару недель назад. Компанией.

– Но почему?!

– Почему…  – Ее голос звучал словно эхо. – Я не подумала вовремя, что это может произойти. Не успела подстраховаться. Но Ритой все будет хорошо. Она уже пришла в себя, через пару недель выздоровеет полностью. Но все равно – тут большая часть моей вины…

– А теперь еще раз и сначала. – Дмитрий рассматривал стоящую перед ним девушку и пытался понять, что же происходит. Как она могла очутиться здесь? Санаторий надежно охраняли, разве что…Он перевел взгляд на Виктора, но тот упорно смотрел себе под ноги, явно не собираясь ничего объяснять. – Так в чем дело?

– У меня сейчас мало времени. Поэтому я расскажу кратко. Два месяца назад, придя в лабораторию…

Зорин слушал, боясь пропустить хоть слово. История была просто невероятной – мозг отказывался в нее верить. Перед ним стояло существо, называющее себя Химерой – и явно уже не считающее себя человеком. Или нет? Почему она это так пыталась подчеркнуть? Не потому ли, что хотела, чтоб ее разубедили?

Как журналист он сразу нащупал в ее рассказе слабые места. Она говорила правду – но далеко не всю правду. Например, все, что касалось Виктора, словно оказалось под негласным запретом. Как и почти все, что касалось Феникса.

Последний разбудил в Зорине необъяснимое любопытство. Он засыпал Химеру вопросами, на которые она отвечала на редкость скупо. Внезапно, словно прислушавшись к чему-то, она замерла, потом посмотрела на Виктора, как будто что-то сказав ему одними глазами. И, насколько мог судить Зорин, тот прекрасно понял сказанное, поскольку нахмурился еще больше и тихо сказал:

– Будь осторожна.

– Мне пора. – Еще мгновенье назад она стояла перед ними – и вдруг растворилась в воздухе. Это произвело на Дмитрия неожиданно сильное впечатление – он застыл, и некоторое время просто тупо смотрел на то место, где она только что стояла. Конечно, одно дело слышать… А другое увидеть такое своими глазами.

– Впечатляет. – Он посмотрел на Виктора. – Так куда она отправилась в такой спешке?

Виктор ничего не ответил. Он молча шел по аллее парка, мучаясь от бессилия. Куда и зачем отправилась Химера он понял сразу –  негласно присматривать за штурмом здания. От него ничего не зависело – и бездействие было невыносимым. Дмитрий шагал рядом, посматривая на него – но он не собирался отвечать ни на какие вопросы. Он вообще не мог понять, почему Тиль посвятила Зорина в это дело. И без того о ней знали слишком многие.

– Значит, хакер по имени Баттерфляй – это тоже она? – Дмитрий явно не намеревался оставлять его в покое. – Я помню несколько громких дел. Она славно повеселилась. – Зорин игнорировал явное нежелание Виктора говорить и рассуждал вслух сам с собой.

– Я вижу, ты тоже не можешь понять, почему она мне это все рассказала? Не мучайся. Я вот тоже не могу. Хотя догадываюсь…

– Ты о чем? – Виктор резко остановился.

– А разве ты сам не понял? Разве не ощутил напряжения в некоторых местах ее рассказа? – Зорин немного помолчал. Он все-таки сумел добиться внимания Виктора. – Она хотела, чтоб кто-то беспристрастно взглянул на все ее поступки со стороны. И ответил на ее вопрос.

– Вопрос?

– Она не задала его прямо – но ведь все ясно и так. Химера хочет знать – можно ли ее еще считать человеком. – Зорин посмотрел куда-то вдаль. – И, знаешь, Виктор – ее это почему-то очень сильно волнует. Она словно балансирует на тонкой грани.

– Она – человек!

– Пока да. – Голос Зорина стал задумчивым и тихим. – Пока еще да…

Глава 16.

Столица, частный санаторий, 26 августа. Зварыгин.

Зварыгин молча рассматривал разложенную перед ним карту здания Компании. Карта была достаточно полной и верной – но некоторые детали все равно знал только он. Он поднял голову и встретился с совершенно равнодушными глазами Грачева – командира отряда спецназа, который спустя всего 2 часа должен был штурмом брать это здание… Хотя о каком штурме шла речь? Впрочем, недооценивать Феникса тоже не стоило.

– Значит, она сказала, что если через сутки мы не вытащим людей – мы можем о них забыть? – Голос спецназовца звучал по-деловому. – Насколько мы можем положиться на ее слова?

– Не знаю… – Зварыгин покачал головой. – Все, что мы узнали от Виктора, я пересказал вам. Впрочем, и ее письма, и разговор между нами у вас наверняка зафиксированы. – Он ухмыльнулся. – Но думаю пора перейти к делу.

Грачев молча склонился над картой.

– Вот это, – он указал Зварыгину на отметку, – пролом в Завесе, через который вы все вышли. И, соответственно, единственный путь внутрь. Потому что, несмотря на эксперименты, Преграда для нас пока непреодолима. Значит, войти мы должны именно здесь. Идеальное место для ловушки, верно?

– Несомненно, – Зварыгин согласно кивнул. – Сразу за проломом – главный вход в здание. Вот тут – запасной выход. Это – лестница наверх, тут лифты, здесь вход на нижние этажи… – Иван вел рукой по карте, прекрасно понимая, что наверняка карта уже выучена Грачевым назубок. Тем не менее, он внимательно слушал его пояснения. – Два нижних и два верхних этажа доступны только с помощью лифтов. Впрочем, с вашим снаряжением не думаю, что возникнут сложности. Планы всех верхних этажей даны очень подробно.  Обратите внимание на вот эту лестницу – по ней мы спускались. Думаю, подняться по ней тоже будет для вас несложно.  Нижние этажи…Думаю, они интересуют вас в первую очередь. Первый – подземная парковка для сотрудников Компании. Наружные входы, как я понимаю, перекрыты Завесой. Машин быть не должно – там вас должно встретить огромное пустое помещение. Вряд ли Феникс мог много намудрить за ночь. Но все возможно.

Второй подземный этаж – склады. Здесь хватает всевозможного барахла – да и помещений прилично. Складские помещения, разумеется, заперты. Я рекомендовал бы начать от лестницы и идти вкруговую – тогда вы выйдите к лифтам вот отсюда… Впрочем, решать как лучше, конечно, вам.

Грачев слушал очень внимательно, время от времени кивая. Зварыгин мысленно восстановил в памяти последние этажи…

– Доступ на третий и четвертый подземные этажи – только с помощью лифтов. Третий – архив компании. Четвертый – бункер. Доступ в Архив имели очень немногие сотрудники. Вот эта часть Архива защищена особо. Двери бронированы, кодовый замок и три разных ключа. Внутри сейфы… Причем их содержимое уничтожается при попытке их вскрыть.

– Зачем такие предосторожности?

– Там хранятся данные об исследованиях, которые ни в коем случае не должны попасть в руки потенциальных противников. – Зварыгин усмехнулся. – Не спрашивайте меня, какие. Об этом известно только Цареву. Ну, кое о чем я конечно догадываюсь. Но догадываться и знать – вещи разные.

– Например, разработки по Фениксу? – голос Грачева был по-прежнему равнодушный, но вопрос Зварыгину не понравился.

– В том числе и разработки по Фениксу, – холодно подтвердил он, – но шансы достать их без Андрея равны нулю.

Иван смотрел прямо в глаза командира спецназа, прекрасно понимая, что инструкции, полученные им, могут содержать и попытки добыть важную информацию. Но Особый Сектор Архива был защищен сверхнадежно – Царев позаботился об этом. И он сам тоже.

– Четвертый подземный этаж представляет собой два автономных бункера, причем находящиеся в них способны выдержать настоящую осаду. Электрогенераторы, системы жизнеобеспечения, запас еды, стены и двери бронированы… Думаю, справится будет достаточно сложно…  Если вообще возможно.

– Посмотрим. У нас несколько альтернативных планов действия. – Грачев бросил последний взгляд на карту, потом направился к выходу. – Я знаю, вы хотели участвовать в операции. И знаю почему. Думаю, вас утешит, что полученный мной приказ гласит –  приложить все усилия, чтобы вытащить Царева живым… Даже с риском для жизней членов отряда. – Не оглянувшись, он вышел, а Зварыгин уставился в окно. Ожидание могло быть невыносимым. Но он умел ждать. Выжидать нужный момент. Сейчас действовать предстояло другим. Но в глубине души зрела уверенность – его время действовать придет тоже придет. И очень скоро.

По усыпанной листьями дорожке шагали двое – Виктор и Зорин. Все-таки невероятное совпадение – то, что эти двое оказались знакомыми. Иван некоторое время раздумывал, потом решительно поднялся и направился на улицу. У него возникла пара неотложных вопросов.

                                                   *           *         *

Столица, главный офис компании «Аэда», 26 августа. Грачев.

Машина спецназа въехала за оцепление и остановилась возле пролома в Завесе. Грачев кинул быстрый взгляд в крохотное окошко, слегка поправил динамик связи, и первым выскочил наружу. За ним из машины выпрыгивали бойцы его отряда, техники включали приборы – и он, как всегда перед сложной операцией, ощутил покалывание, ледяной волной пробежавшее по рукам и ногам. Это значило, что он готов – организм словно переходил в другой режим, все чувства обострялись, мысли становились четкими и ясными, а принятие решения больше не требовало времени.

– Начали, – негромко скомандовал он и тут же услышал в наушниках голос Костика, их главного техника, оставшегося в машине.

– Десятисекундная готовность. Семь, шесть, пять, четыре, три… Время.

Грачев бежал первым, почти не чувствуя веса оборудования, которое нес на себе. Автомат наготове, сейчас никаких сюрпризов быть не должно – Панч-генератор, включенный техниками, должен создать поле, на время выведшее из строя любые электрические цепи.  Но все равно следовало соблюдать осторожность. Остановившись возле самого пролома, он медленно провел детектором.

– Чисто. – Голос Костика в наушниках прозвучал, как всегда, негромко и с легкой хрипотцой.

– Движение по плану, – скомандовал Грачев и двинулся вперед перебежками.

Отряд разделился. Половина замерла у главного входа, нацелив автоматы, остальные, пригнувшись, двинулись в обход здания, встретившись у запасного выхода. Мельком взглянув на часы, Грачев отдал короткий приказ – и обе двери вылетели одновременно, а его люди оказались внутри, проникнув в здание с двух сторон.

Держа под прицелом лестницы, отряд быстро осмотрел помещения первого этажа – как и ожидалось, ни единого человека. Теперь предстояло разделиться снова. Его заместитель, Вершнев, повел свою часть отряд вверх по лестнице – а сам он направился вниз. Четверо бойцов остались на первом этаже – готовые среагировать в случае необходимости.

На первый подземный вела широкая удобная лестница, так что со спуском не возникло никаких проблем. Помещение парковки было именно таким, каким он и ожидал – абсолютно пустым и темным. Впрочем, прибор ночного видения превращал темноту всего лишь в сумерки. Что-то его беспокоило. Что-то трудноуловимое. Он привык прислушиваться к своему шестому чувству – и сейчас ощущал нарастающую угрозу. Хотя откуда она исходила, понять не мог. Члены отряда двигались так, чтоб постоянно прикрывать друг друга – стандартная схема, позволяющая избегать большинства неприятностей.