Приглашение в рай. Рассказы

– Карина. Ты меня узнаешь? – Медленно подхожу к женщине. Она явно в шоке и смотрит в одну точку.

– Мы им ничего не сделали, ничего. – Она при виде меня пришла в себя и зарыдала.

– У нас мало времени – осторожно беру из ее рук ружье и передаю женщину в руки Джонса. Проверил “ствол”. Похоже первый достался нападавшему. Второй кому-то на улице, перезарядить уже не смогла.

– Стивенс! Бери малышку и дуй в автобус. Пришли пару ребят. Шевелитесь. Заберем Роберта и валим. Скажите Джереми. Для него будет работа. Я осмотрел хозяина. Дело скверно. Пробито легкое, кровь хлещет из горла, но он еще дышит. Возможно его смогут спасти, местный врач, Джереми и не такое видел. Раненого грузят на одеяло и выносят. Жаль времени в обрез. Обыскивать убитых некогда.

– Все готовы? Мария, машина на ходу? Осматриваю своих подопечных. Страх в глазах мужчин ушел.  Вид измазанной кровью девочки придал им сил и злости, но давать им вступать в битву, особенно ночью нельзя. Их нужно спасти во что бы то не стало. Это не все жители, но больше ни до кого дозвониться не удалось, еще не менее трех семей и просто десяток одиноких жителей остались в поселке. Искать их нет времени, можно потерять всех.

– Машина на ходу, бензина примерно на сто пятьдесят километров. В отеле заправимся и можно за перевал. Но стекол нет, и радиатор течет.

– Ерунда. Джереми, что с девочкой? Роберт?

– Шеф, девочка цела. Это кровь отца и мозги краснокожего. У нее шок. Роберт выживет если мы будем шевелиться. Так я сделать ничего не смогу. У нас два часа может больше. За перевалом в поселке есть медпункт, у нас все шансы успеть.

Я сел за руль сам. Еще никогда этот автобус так не ездил, но, когда я было обрадовался, что все позади, перед самым выездом из поселка, дорогу внезапно пересек почтовый фургон. Я смог затормозить и в свете уцелевшей фары увидел, как открылся кузов: не менее десятка вооруженных людей выпрыгнули и рассредоточились вокруг. Все они были вооружены охотничьими ружьями, судя по всему, взятыми в магазине Пита. Последним вышел Джон.

– Дин. Зря ты не уехал и убил моих людей, это большая ошибка.

– Большой ошибкой было переступить закон и начать убивать невинных, Джон. А ведь я считал тебя другом и хорошим копом.

– Я сын своего народа, сын этих земель. Никто не просил вас сюда приходить. Наше время пришло.

– Вот заладил. – Я выругался про себя.

     От его слов остальные заулюлюкали и стали трясти ружьями как копьями, может они пьяные?

– Мария. – я перешел на шепот – Будь готова дать полный газ и тарань заднюю часть фургона. Скажи, чтобы ребята приготовились и по моему сигналу – валите всех без разбора.

– Мы долго ждали этого дня, и он настал. Сдайся, мы казним тебя и обещаю, мы пощадим остальных.

   Я заметил, как от его слов заволновались мои люди, они что решили поверить ему?

– Ты понимаешь, что, когда все уляжется тебе не жить? Я сжал револьвер поудобнее, и положил руку на плечо Марии. – Что бы не случилось, я люблю тебя. Прошептал я.

– Ничего не уля…

Бах! Бах! Бах! Я всадил в него три пули.

                Гони! Стреляйте! Джон начал заваливаться на снег, Стрелки вразнобой открыли огонь и индейцам осталось только искать укрытие. Автобус набрал скорость и с хрустом и звоном битого стекла, ударил грузовик – все попадали, но Мария продолжала давить газ и фургон медленно отползал в сторону. Послышались ответные выстрелы, Джон поднялся и начал что-то кричать своим. На нем бронежилет! Подготовился предатель!

Мы уже почти отъехали, когда дробь забарабанила вновь по задней двери и выбила остатки стекол. Пару человек зацепило, но мы ушли. Ушли!

До отеля я старался ехать на пределе, боясь погони, я знал, что в нем мы сможем держать оборону какое-то время, если машина подведет, но автобус продолжал ехать. Ветер завывал сквозь разбитые стекла, но мы ехали. Миновали поворот к Джедсонам и кемпинг, до отеля оставалось уже недалеко. Внезапно впереди, на белом полотне дороги появилась черная точка. Я сбросил скорость, готовый или ускориться или наоборот – дать полный газ. На дороге лежал человек. Я остановился, проверил, что погони нет и вышел из машины. Матерь Божья, на снегу лежал окровавленный Уолт Бенедикс, механик из автосервиса, расположенного на въезде в город.

– Ты живой?

Уолт лежит на боку. Кровавая тряпка закрывает торс, в ушах кровь. Что с ним? Я перевернул его.

– Помогите…– Уолт заморгал глазами, пытаясь сфокусировать взгляд на мне, начал подниматься, но упал и потерял сознание.

– Ребята помогите занести его! И Лыжи заберите. Я махнул мужикам покрепче. Мы внесли раненого, которым сразу занялся доктор Джереми. Мы еще раз убедились, что погони нет и продолжили путь

 Когда подъехали к отелю, Роберт был бледен, и тяжело дышал. Джереми уже перевязал легко раненых и как мог помогал ему.  Автобус осмотрели, заправили и что смогли быстро поправили. Мария руководила процессом сбора припасов, достала еду, походный примус, одеяла и медикаменты, взяла в помощь пару женщин, и они успели на скорую руку приготовить горячий завтрак для всех. Раненным Роберту и Уолту наложили повязки и оказали первичную помощь.

Как быть дальше, а точнее что делать с остальными жителями? По всему выходит, что надо ехать за перевал и там просить помощи, возможно, уже полиция или военные смогут навести порядок. Так и стоит поступить, сейчас просто нет другого выхода. Они, конечно, хорошо вооружены, но как отряд они кучка неучей.

Из-за горизонта появились первые лучи солнца. Чтобы миновать перевал лучшего времени не придумаешь. Впереди добрых пятьдесят километров серпантина.

– Собираемся! Все готовы? У всех есть одеяла и теплые вещи?

   Все утвердительно закивали. Хорошо. Выдвигаемся.

   Двигатель заурчал, чихнул и заработал ровно.  Я посмотрел в сторону поселка: вернемся ли мы с Марией сюда вновь? Эх, не время размышлять. Рычаг в “d” и поехали.

Первые километры начинался пологий подъем, но я знал обманчивость этого перевала, скоро дорога должна была перейти в узкий извилистый серпантин, не прощающий ошибок.  Через час пути начались первые проблемы, давно не чищенная дорога местами была завалена полуметровым слоем снега, а где-то под ним были острые камни, встреча с которыми не сулила ни нам ни нашему транспорту ничего хорошего. В случае аварии взрослые пройдут оставшиеся сорок километров до подножия, где как я понял, на основной развилке стоял кордон или блокпост, но женщинам, детям и раненым это явно не по плечу. Даже сейчас, в автобусе им было холодно из-за выбитых стекол, и чтобы компенсировать их отсутствие всех плохо одетых завернули в одеяла и положили так, чтобы воздух из печки задувал прямо под покрывало – это хоть как то помогало им согреться.

 Усталость начинала давать о себе знать, Бессонная ночь, беготня, стрельба. Все это очень утомило. Сначала я заметил, как Мария стала клевать носом и легла к остальным под одеяла, а потом обратил внимание, что все спят, даже мужчины уснули у стекол, которые чудом уцелели. Это становилось опасно, одна ошибка и все они попадут на небеса. Я пошарил по карманам, нашел пачку жевательной резинки, закинул сразу несколько пластин в рот и сосредоточился на дороге. Через какое-то время опасный участок миновал, начался спуск, который должен был продлиться около трех километров, как внезапно машина задергалась, резко затормозила и заглохла. Я с силой перевел селектор в нейтраль и автобус продолжил двигаться по инерции. Никто даже не проснулся. Проклятье! Педаль тормоза провалилась и отказали тормоза, похоже краснокожие все-таки “достали” наш ковчег, и мы идем “ко дну”. Я всмотрелся в дорогу и понял, что вариантов нет – автобус стал набирать скорость самостоятельно. Надо тормозить об отбойник – Это рискованная операция, но медлить нельзя, если автобус наберет слишком высокую скорость, то есть все шансы разбиться. Я потянулся к Марии.

– Детка. Просыпайся! Я как мог отвлекся от руля и пошевелил ее за плечо. Вставай, у нас тут ситуация.

– Что стряслось? Мария потерла глаза и потянувшись смотрела на меня. Мы же уже почти приехали, зачем так гнать?

– Тормоза отказали. Буди всех, пусть зафиксируются и покрепче держат детей, будем экстренно тормозить, пока можем. Поспеши.

   Мария начала будить пассажиров, я попробовал ускорить процесс гудком, но тот не работал, машина просто ехала под уклон.

Все приготовились, заняли места, приняв позу как в самолете, при угрозе аварии. Никто не причитал, все вели себя собранно, даже дети. Странно, словно учения каждую неделю проводили.

– Держитесь. Потрясет!

Автобус изменил направление, выехал на встречную полосу и плавно ударился в отбойник, подальше от откоса. Заскрежетало. Я повторил маневр несколько раз, пока скорость не снизилась до приемлемой. Останавливать машину полностью я не планировал.

Так потихоньку и докатились до развилки. Как и было обещано, там стоял небольшой блокпост, из двух автобусов, была припаркована пара старых пикапов, поставлены палатки, горел костер, работали люди.  Автобус давно заприметили и когда я съехал в кювет, застряв в снегу, рядом с дорогой, это вызвало легкий ажиотаж, – такого финта никто не ожидал. Я убедился, что никто не пострадал, и выбрался из отслужившей свое машины.

– Кто старший?

   На посту было пятеро. Из их группы первым вышел вперед мужчина лет пятидесяти, одетый в арктическую униформу.

– Я старший. Кто вы, откуда. Есть ли пострадавшие.?

– Один тяжело раненный, ножевое ранение. Один средней тяжести. Тяжелому нужна срочная госпитализация, он еще жив, но не знаю надолго ли.

– Ясно, – мужчина что-то крикнул и двое из его окружения взяли из одного пикапа носилки и отправились в автобус. Через пару минут они в сопровождении доктора Джереми вынесли раненного Роберта, погрузили его на пикап и немедленно уехали.

– Они предупредят власти и вызовут сюда транспорт для остальных, эти автобусы не на ходу, как и ваш. Что произошло?

Я кратко пересказал события последней ночи начальнику поста, у которого по мере рассказа все больше отвисала челюсть. Сэмюель, а именно так его звали, вытер пот со лба.

– Есть ли угроза их нападения на нас?

– Сомневаюсь. Индейцы, когда выпивали, часто твердили, что мы заняли их исконные земли, но их всего около восьми десятков мужчин с семьями. Они всегда были источником мелких неприятностей, но, чтобы открытый мятеж? Они жили обособленно, по всему выходит они давно готовились и только ждали момента, место то глухое… У вас есть силы подавить беспорядки?

– О чем вы? У нас даже нет военных. Из-за отсутствия связи полная неразбериха, нам обещали помощь в течении трех или четырех недель. Сейчас придется посылать гонца в штаб, чтобы доложить о вашей ситуации. Думаю, вас и отправят лично, как представителя власти и непосредственного участника событий.

Через час пришел эвакуационный микроавтобус и полевая кухня. Людей накормили, выдали сменную теплую одежду и отправили в город.

Мы с Марией остались на блокпосте, чуть позже к нам присоединился раненный Уолт, который уже пришел в себя и мог самостоятельно передвигаться. Он отказался ехать со всеми в поселок и надеялся сразу попасть на “Большую Землю”. Вскоре мне и Марии предложили ехать в штаб спецоперации, в Монреаль, услышав это, Уолт упросил взять его с собой, желание поскорее воссоединиться с женой и дочерью, было так горячо, что отказать ему было невозможно.

 В ожидании транспорта, мы сидели у костра: Мария положила голову на мое плечо и держала за руку. Уолт разглядывал фотографию жены из бумажника и беззвучно плакал.

––

Пустая тарелка и четыре бумажных стакана из-под кофе стояли на столе.  Мой рассказ был окончен. Полковник размышлял молча, смотря в одну точку и казалось затаив дыхание. Блокнот его был испещрён заметками. Наконец он нарушил воцарившееся молчание:

– Для решения этой проблемы потребуется отдельная операция, на проведение которой нужны дополнительные согласования. Подготовка. Нам понадобится ваша помощь. Вы готовы?

– Конечно!  Ведь это моя работа, сэр.

Служить и защищать.

Быть Семьей

Пятница.

Пятница! Впереди были выходные, особенные выходные, как мы их ждали! Несколько месяцев! Братья и я должны были поехать в Монреаль!! Это было так здорово! Мы следили за успеваемостью, помогали по хозяйству, старались не шалить, в общем делали все, чтобы родители не переменили планы.

Я тоже старалась быть полезной, но всю тяжелую работу по подготовке животных к нашему отъезду взяли на себя Папа и братья. Мы же с Мамой занимались больше по дому. Мама помогала мне с учебой, и следила, чтобы я не заигрывалась, и прилежно выполняла домашние задания. Мы с братьями очень ждали этих дней, в Монреале мы хотели посетить торговые центры, сходить в кино. Родители обещали купить нам подарки, Маме и мне Папа обещал красивые наряды, а Стивен и Кристофер уже давно мечтали о новых гаджетах.

 В нашей глуши так мало развлечений для детей! Кроме как в школе мы редко видели сверстников, и родители старались приглашать соседей к нам или мы сами ездили в город, где худо-бедно можно было погулять, налопаться мороженного, покормить уточек в пруду, зайти в торговый центр или маленькие магазинчики на окраине: просто поглазеть или выпросить игрушку. Исключения составляли воскресные походы в церковь, где собиралась большая часть населения городка и мы могли не только послушать проповедь, но и пообщаться с другими детьми.

Я помню, как мама заехала за нами на новеньком пикапе отца. И мы с братьями, еще не привыкшие к роскоши нового автомобиля просто остолбенели в первую минуту. Сзади была куча места, ящик для игрушек и даже свои экраны в подголовниках с персональными наушниками! Не зря Папа так долго выбирал и ездил по автосалонам. Помню, как он подвез нас на нашей старой маленькой хонде, а забрал на этой громадине! Это было что-то. Кристофер и Стивен, облазали ее всю, посмотрели мониторы. Заставили папу порычать мотором, открыть капот, расспросили о всех кнопках. А когда мы расселись, Папа проверил, все ли пристегнулись и нажал на газ. Машина ускорилась, как ракета! Это было просто взрыв эмоций! Мне кажется, я даже завизжала от испуга, а папа только улыбался. Целый месяц мы вставали пораньше и просили Папу отвезти нас в школу на машине, а не на автобусе. Нам казалось, что мы круче всех! И вот утром мы должны были проехать через перевал, а там сесть на поезд и отправиться в большой город!

Помню, долго не могла заснуть, ворочалась, представляла, как я буду с Мамой примерять самые красивые платья и как все ахнут, когда мы вернемся домой. Мама дважды приходила проведать меня и в итоге осталась со мной спать. Я помню ее теплые объятия и ласковые, успокаивающие поглаживания. Песенку, которую она мне пела про котят, от которой стало так уютно и спокойно на душе, что я не помню, как заснула.

Событие

Это было ужасно! Я очень испугалась! Хорошо, что Мама была рядом! Я проснулась от резкого хлопка лампочек, засыпающих осколками мою комнату. Мама накрыла меня одеялом и прижала к себе, закрывая от осколков. Через минуту Папа и братья уже стояли на пороге нашей комнаты. Странно, свет не горел, но темно не было, я могла, как в сумерках, различать очертания предметов вокруг. Помню, как Папа оставил нас с Мамой, а сам зашел к себе в кабинет, что-то взял и пошел по дому. Вскоре мы увидели слабый свет, как оказалось от керосиновой лампы, которую Папа хранил на случай отключения электричества. Папа вернулся. В руках у него было одно из его ружей, его любимое. Эту винтовку, мощную и красивую, доставшуюся Папе от прадедушки, он не давал братьям, говорил, что даст стрелять из нее, когда им стукнет по восемнадцать и они сдадут ему тест на обращение с ней. У братьев были свои винтовки. Небольшие. Папа даже меня старался научить и Маму. Мама боялась оружия, но я помню, как Папа настаивал, и купил Маме ружье в подарок, и ей тоже пришлось научиться.

 Пробовали учить и меня, но подходящего для меня не было, а большие ружья я удержать не могла. А мне хотелось не отставать от Братьев и тоже уметь стрелять. Папа обещал на окончание первого класса купить мне ружье для девочек и свозить в Город на настоящее стрельбище, что бы я могла утереть нос старшим братьям. Мы даже смотрели обзоры и выбирали модель в интернете.

Папа собрал нас в гостиной, развел огонь в очаге, принес одеяла, и мы все вместе легли спать на диване, который раскладывался в большую кровать. Он решил, что разбираться будет с рассветом, а сейчас мы все должны успокоиться и поспать, скорее всего скакнуло электричество, интересно, как оно это делает? Папа сказал, что утром все будет в порядке. Уже сквозь сон, обнимая Длинноухого, моего любимого плюшевого зайку, я слышала, как звонит телефон и Папа, поднявшись с дивана, с кем-то разговаривает. Потом они пошушукались с Мамой, и она легла к нам, а Папа куда-то вышел. У нас было много вопросов, но у Мамы не было ответов. Она лишь укутывала нас, говорила, что все будет хорошо и что нам нужно спать и набираться сил. В итоге мы по одному уснули.

Суббота. 01

Я проснулась от запаха еды. Словно ничего не произошло, дома горел свет, на кухне явно готовился завтрак. Было тепло и уютно. Все уже проснулись и похоже только меня одну решили не беспокоить. Я поднялась к себе и увидела, что мой ноутбук сломан, я очень огорчилась, поняв, что ни связи с подружками, ни мультфильмов мне не видать. Я достала из укромного места дневник и внесла первые записи о событиях этой ночи. Для практики английского мне задали вести дневник, и мне так понравилось, что я стала вносить в него события каждого дня. Сначала это было не просто, я долго думала, что писать, а потом мне понравилось и я стала вносить в него все мелочи. Все интересные подробности.

За завтраком Папа объявил, что повсеместно что-то случилось. И пока все не наладится нам придется побыть дома. И возможно даже не ходить в школу, мальчики восприняли эту новость с воодушевлением. Ну как же, настоящий, апокалипсис! Конец света! Но Папа сразу остудил их пыл: у нас еды, конечно, достаточно и бензин для генератора есть, а вот машины нет и даже если мы все захотим уехать, то не на чем. А если кто-то из нас заболеет? Помощи ждать неоткуда.

 Машина! Наша любимая машина безвозвратно сломалась. Был, конечно, трактор и старый вэн дедушки. Но на тракторе мы не ездили с осени, а вэн стоит второй год. И конечно трактор не рассчитан на пять человек. Снегоход тоже давно требовал ремонта. Оставалось ждать помощи извне. Папа сказал, что, если в течении недели ничего не прояснится, и за нами не приедут, он на лыжах или к тете Марии поедет или в полицию, в город. Если честно, я уезжать надолго не хотела: пришлось бы что-то делать с хозяйством. У нас кролики, курицы, две коровы и хрюшки были, в обычное время мы могли бы попросить папиных друзей приезжать присмотреть за хозяйством, а так? Кто будет ухаживать и кормить нашу живность? Они все пропадут! От мысли, что мои кролики умрут голодной смертью, у меня сжалось сердце.

Папа закончил трапезу и отправился с ребятами по фермерским делам, мы с Мамой остались стряпать обед и печь пироги. По учебе было все сделано заранее. Так что мне особо заняться было нечем, книги я все читала в интернете и с гибелью всех гаджетов в доме, оказалось, что дома нечем себя занять. У нас были настольные игры, но в них имело смысл играть, когда все будут дома. Мама предложила мне позаниматься вышивкой, это полезно и красиво. Когда пирожки отправились в печь, Мама достала принадлежности и каталог, в котором мы стали выбирать картинки для вышивки. Мне сразу хотелось что-то большое и красивое. Но Мама посоветовала начать с простого, и мы решили начать с котенка, играющего с клубком. За этим занятием время пролетело незаметно.

Уже вечерело, когда вернулись Папа и братья. За ужином Папа был хмур, как никогда раньше. В разговоре он признался, что самим нам не уехать, он рассматривал вариант на тракторе, но, если за перевалом никто нас ждать не будет, поездка растянется на несколько дней и придется ночевать на улице. А что, если будет метель? И как бы ребята не храбрились, это смертельно опасно. Мальчики было загудели, но тяжелый взгляд отца сразу их осадил. Было видно, как Папа серьезен. Похоже что-то угнетало его и беспокоило. Обычно веселый и ласковый, Папа все больше молчал и думал, помешивая суп ложкой и не ел. Мама обняла его и что-то шептала на ухо. Папа тогда поднялся, расправил плечи и огонек в его глазах снова загорелся. После ужина родители объявили сегодняшний вечер, вечером игр! Это было очень весело! Я любила вечера, когда можно было всем вместе, в свете свечей и камина, играть в настольные игры. Дженгу, Монополию, Имаджинариум.  У нас была целая коллекция и мы всегда радовались таким играм. Мальчики, конечно, любили и видеоигры, но родители старались не давать нам в них засиживаться и отвлекали другими делами. Это был прекрасный вечер.

Легли сегодня мы в своих комнатах, но мне не спалось, я не могла понять, что будет дальше, увижу ли я снова школьных подруг? Когда это будет? Как долго продлятся наши “каникулы”? Пришлось взять длинноухого и стучаться к родителям, только в обнимку с ними мне удалось крепко заснуть.

Воскресенье. 02

Сегодня я проснулась как обычно. Мы все вместе позавтракали, как всегда, ожидая, когда Стивен соизволит прийти. Оладьи с кленовым сиропом – традиция воскресенья. Мы с удовольствием уплетали угощение и весело смеялись. Ребята вспоминали как папа ездил за мной на снегоходе, когда все замело. Братья тогда болели, и я ездила в школу одна. Папа лишь невесело ухмыльнулся, сказав, что починить снегоход он не сможет. Сегодня я с Мамой буду ухаживать за курочками и кроликами. А Папа пойдет в коровник, наводить порядок.

Это очень увлекательное занятие, кролики очень милые, мягкие и пушистые. Их очень приятно держать на ручках и гладить. Первое время, когда я подросла, и мне сказали, что мои теплые варежки с шапкой сделаны из кроликов и жаркое такое вкусное, потому что я ухаживала за ними правильно – мне чуть не стало плохо. Я плакала и требовала их отпустить на волю. Чтобы они жили сами по себе, но Мама объяснила мне, что бог создал их чтобы, мы могли жить. Такое у них предназначение, жить для нас. Я узнала, что, если их отпустить, они умрут от голода, так как сами ничего не умеют. А это мучительно больно. А так, их жертва не напрасна. Мы растем, и развиваемся за счет их жертвы. Благодаря им нам тепло и уютно, мы не болеем и не голодаем зимой.

Я засыпала им новое сено, убрала подстилку. Помогла Маме с курочками. Поиграла с кроликами, пока мама собирала яйца с верхних полок и было собралась с Мамой домой, как услышала крик Отца. Он звал нас скорее домой. Мы как раз закончили и быстрым шагом пошли домой, Отец со Стивеном, стояли с винтовками. Оказалось, что на окраине поля, за дальним амбаром отец заметил стаю волков. Обычно они не показывались днем. Мы иногда слышали их вой ночью. Но они никогда не показывались днем. Это очень обеспокоило родителей, Папа осмотрел окрестности и сказал, что теперь, когда мы с Мамой куда-то будем выходить, с нами будет вооруженный Стивен. Маме тоже пришлось взять ружье.

Папа пробовал звонить в город, но безуспешно, телефон не работал, Мама мне шепнула, что папа хотел сходить в город на лыжах, но теперь, с появлением волков эта затея оказалась слишком опасной.

После обеда, Папа с мальчиками пошли в гараж. Где стояли трактор и вэн. Они провозились там до самого вечера, и когда вернулись к ужину, я уже вышила половинку котенка.  Папа рассказал, что завтра попробует на тракторе съездить в город и найти помощь, как вариант он хотел разыскать Уолта, знакомого механика, для починки минивэна. Папа решил, что если его удастся отремонтировать, то можно попробовать доехать до дедушки, здесь всего двести миль и даже если за перевалом никого нет, а в городе пусто, до дедушки мы бы добрались.  Дальше я слушала в пол уха. Дедушка! Мы так давно его не видели! Дедушка работал Пожарным, а сейчас был на пенсии и преподавал в Форте Поинт. Последнее время мы виделись нечасто, но я очень любила дедушку. Мы должны были ехать к нему на каникулы, а сейчас его увидеть было бы прекрасно!

Сегодня вечером мы не стали играть в игры. Папа с ребятами пошли чистить и проверять оружие.  Папа сказал, что хочет приготовить побольше патронов на станке, это была мужская работа и ребята должны были помогать ему. Мы с Мамой же продолжили вышивку. За этим занятием мама рассказала мне историю про храбрую девочку, которая всего боялась, но оказалась в итоге смелее всех. Это воодушевило меня. Мама интересовалась не страшно ли мне? Удивительно, почему мне должно быть страшно: я дома, с Мамой и Папой, с братьями и скоро мы поедем к дедушке, это же здорово! Мама слушала меня и улыбалась, потом обняла меня и поцеловала.

Когда папа вернулся, мы поужинали вкусным мясным пирогом, и сегодня, первый раз за несколько дней, я заснула в своей кровати одна.