Первородный сон

– Что вы тут делаете? – Услышал он за спиной голос Локтоиэль.

Вельсиолл развернулся. Девушка успела убрать смертоносный лук за спину и сейчас вытирала с глаз слёзы.

– Ты намеренно усыпила Улианту! Ради чего это всё? – Яростно произнёс архонт, разведя руки в стороны и делая шаг ей навстречу.

– Первородный сон свернёт кхатазов с пути войны. Они оставят мой народ в покое.

– Ради чего это всё? – Крикнул архонт настолько яростно, что Локтоиэль подпрыгнула.

– Я не знаю, – тоже закричала она, и из её глаз брызнули слёзы, – если моё счастье недостижимо, то пусть я никогда не проснусь. И она тоже. Пусть наши судьбы канут в небытие ради великого дела. Правитель Шан – мудрейший человек. Он принесёт счастье на эти земли!

– Люди с неудавшейся личной жизнью и внутренними драмами очень любят говорить о великом. Это не заканчивается ничем хорошим. Не думал, что вечно молодые илийдинги так похожи на людей. – Со злостью в голосе произнёс архонт и, резко развернувшись, решительно двинулся к завесе тьмы.

– Я же спасла вас, Вельсиолл! – Выкрикнула Локтоиэль, потянувшись обратно за луком.– Прошу, не ходите туда. Вы же слышали речь Цветка. Вы можете проснуться – вас ничто не держит. Просто проснитесь и оставьте нас здесь. Стойте, или я прострелю ваши колени! – Выкрикнула Локтоиэль со слезами на глазах.

Любое другое существо после этих слов уже корчилось бы на земле от боли, хватая торчащие из ног стрелы. Но не Вельсиолл… он опередил выстрел Локтоиэль, выхватив свой лук и успев закрыться щитом. Коротко взглянул на две маленькие вмятины возле герба Дома Весеннего Шторма и, не успевая достать стрелы, просто швырнул лук в девушку. Всё произошло стремительно.

В этот миг Локтоиэль вытягивала из колчана две новые стрелы и не успела увернуться от хлёстко прилетевшего ей в лицо «снаряда». От боли и неожиданности она вскрикнула и упала на землю. Было очень обидно и больно, хоть и не опасно для жизни. Быстро придя в себя, она вскочила на ноги. Вельсиолл уже исчез во тьме спуска к колодцу. Локтоиэль вытерла смешавшиеся с песком слёзы, подняла оба лука, свой и эльтасмирийский, с земли, и побежала вслед за архонтом.

Вода наполнила всю чашу колодца и теперь истекала на каменные ступени. При соприкосновении с их поверхностью, вода шипела и превращалась в пар, похожий на белесые ленты. Эти ленты, как щупальца исполинского кальмара поднимались вверх, окутывая Улианту шёпотом чужих воспоминаний, растворяя её собственную память и разум. Земля под ногами окончательно превратилась в обрыв, и она покатилась вниз, прямиком в чашу колодца. Когда до свободного падения оставалось совсем немного, на краю обрыва появился Вельсиолл.

Улианта увидела, что и перед лицом смертельной опасности он не теряет самообладания. Архонт на мгновение замер у края обрыва, смерил взглядом расстояние между собой и девушкой, отбросил в сторону щит и бросился к ней, съезжая по склону.

– Не-е-т! – Закричала Улианта, но Вельсиолл теперь даже не глядел на неё. В каждой его руке оказалось по стреле, и он, глядя на Разочарованного духа, крутил их в пальцах. Действия архонта смутили Улианту. На мгновение она решила, что это всё морок. Однако, провернув стрелы в последний раз, Вельсиолл с размаху вонзил их в ладони девушки.

После этого архонт оттолкнулся от обрыва перед самым лицом орущей Улианты и полетел в колодец. Разочарованный дух вздрогнул и, растекаясь в воздухе, стремительно поплыл навстречу Вельсиоллу. До воды оставалось менее пяти шагов, когда Первый над Цветками протянул вперёд руки, почти коснувшись архонта. Но в этот момент сверху, со свистом рассекая воздух, в лицо духу прилетел эльтасмирийский лук. Он звучно ударил его по лбу и левой щеке, заставив отшатнуться от неожиданности.

Вельсиолл рухнул в воду. Доспехи потянули его вниз. Он, зажмурив глаза, начал срывать с себя наплечники и наручи, отсчитывая последние мгновения перед сонмом чужих первородных снов. Внезапно его пронзило осознание, что этот колодец не для него. Он нарушил правила, и теперь сон будет один. Его собственный…

В этот момент сверху в воду упало ещё одно тело. Вельсиолл поднял голову вверх и увидел нелепо барахтающуюся в воде Локтоиэль. Илийдинги без раздумий прыгнула вслед за ним в попытке спасти, но стремительно пошла ко дну, ударившись об одну из каменных ладоней чаши.

«Нет!» – пузырьками воздуха беззвучно крикнул Вельсиолл и попытался вытолкнуть её на поверхность, но Локтоиэль, почувствовав архонта рядом, обхватила его руками. Вместе они достигли дна, и Вельсиолл, оттолкнувшись от него ногами, поплыл вверх, обнимая Локтоиэль. Так, глядя друг другу в глаза, они и вынырнули из воды.

И стали первыми в истории Биртронга взрослыми существами, разделившими Первородный сон.

Глава 28

Первым изменения узрел лорд Хироюки. Он лично простоял в своём дозоре всю ночь, охраняя покой спящих эльтасмириев и вынесенной сюда же илийдинги, как вдруг в воздухе разлился доселе незнакомый ему аромат. Лорд огляделся по сторонам и обомлел.

Утомлённый поединком и отсутствием сна Теольминт, возвращающийся обратно в замок Хикари заметил, как непоседливый щенок, всю ночь проспавший у него за пазухой, вдруг зашевелился и начал втягивать мокрым носом влажный прохладный воздух. Теольминт остановился и… забыл про собаку. Кругом, на многие лиги вокруг, на бамбуковых деревьях распустились гирлянды соцветий, изменив цвет джунглей с зелёного на розовато-белый. В это же время из-за горизонта выглянуло утреннее солнце.

Паника охватила лесные народы Кхатазской империи. Все бамбуковые рощи и леса зацвели на рассвете, что обычно происходило один раз в несколько десятилетий. Но такого массового цветения не помнили даже старейшины. Лишь вечно молодые илийдинги видели нечто подобное перед Обновлением Мира, когда море поглотило земли вокруг Кхатаза, превратив их в острова. Племена лесных людей и нелюдей срочно стали готовить эвакуацию, чтобы углубиться в джунгли, ведь после цветения бамбук неизбежно погибает, отдав всю свою жизненную энергию. А на освободившиеся места неизбежно придут кхатазы со своим оружием и налогами, полями и деревнями.

Вперёдсмотрящий Минта’эдвен-Эарини впервые за десятилетия службы замешкался на посту. Над морем встало рассветное солнце и в этот же миг большой участок побережья острова Рокушима, покрытый ярко-зелёным лесом, вдруг прямо у него на глазах поменял цвет. Он пригляделся зорким взглядом и объявил:

– Началось цветение бамбука!

Бамбуковые леса по всей территории Кхатазской империи зацвели в это утро.

Глава 29

Хироюки услышал позади себя булькающее рычание и мягкие, едва слышные прыжки маленького зверька. Они достигли ушей лорда именно тогда, когда он проникся ароматом расцветшего бамбукового леса. В то же мгновение все три спящих перед ним представителя старших рас открыли глаза.

Они выглядели ровно так, как и должны были выглядеть после глубокого сна. Улианта разглядывала собственные ладони с удивлением и испугом в глазах. Вельсиолл и Локтоиэль напротив, не сводили немигающих глаз друг с друга, и Хироюки показалось, что за время сна эльтасмирий и илийдинги стали чем-то неуловимо похожими друг на друга.

Они напомнили лорду его собственных родителей, уставших, но таких родных и понимающих друг друга с полуслова. Хироюки улыбнулся им, положил руку на рукоять меча и развернулся лицом к лесу.

К нему приближался маленький щенок, приминая короткими лапами утреннюю траву. Полностью покрытый шерстью, он бежал, высунув из маленькой, но клыкастой пасти длинный красный язык. Лорд, будучи неплохим охотником, легко определил, что щенок не приспособлен к жизни в джунглях. Порода была явно не дикая. Однако его насторожило то, что зверь появился из ночного леса и при всей своей внешней беззащитности слишком смело шёл на человека с оружием, а значит, вполне мог быть духом или демоном. Хироюки приготовился разрубить его, но в этот момент позади виляющего хвостом маленького увальня появился Теольминт. Он устало махнул лорду рукой. На его одежде и коже были заметны кислотные ожоги, но пребывал он в благостном состоянии духа. Хироюки понял, что этот эльтасмирий достоин его внимания. Он сделал шаг в сторону и не стал атаковать подозрительное животное, бежавшее к одному ему известной цели.

Щенок, виляя хвостом, обогнул Улианту вокруг и уткнулся мокрым носом в её лицо, закрытое ладонями. Он лизнул их и тут же с деловитым видом напустил рядом с ней лужу. Улианта взвизгнула и села на колени. Щенок словно ждал этого. Он неловко запрыгнул к ней на руки и принялся лизать её заплаканное лицо.

– Ты понравилась ему! – Несколько удивлённо воскликнула Локтоиэль, и Вельсиоллу показалось, что он уловил нотки зависти в её голосе.

Хироюки не привык к подобным сценам и вопросительно поглядел на архонта. Вельсиолл взял дело в свои руки:

– Благодарю тебя за нашу охрану. Ты истинный воин и достойнейший из известных мне лордов империи. Мало кто способен простоять в дозоре всю ночь, не сомкнув глаз. Я ценю твой поступок и не мог бы чувствовать себя безопаснее даже под охраной десятка Поющих мечей.

Хироюки лишь едва заметно кивнул, принимая благодарность. В его глазах не было заметно и тени усталости. Вельсиолл перевёл взгляд на остальных присутствующих:

– У меня ещё одна маленькая просьба ко всем. Подождите нас. Нам следует поговорить. С Локтоиэль. Наедине.

Не дожидаясь ответа, Вельсиолл отправился в джунгли. Он углубился в лес на десяток шагов и остановился рядом с кустом диких жёлтых хризантем.

– Тебе следует покинуть остров. – Сказал он себе за спину, почувствовав осторожные шаги девушки.

Она посмотрела на него, вынула из волос засохший цветок герберы и смяла его в руке:

– Одной?

Вельсиолл развернулся и поглядел на неё:

– Ты отправишься на корабле с нами.

– С кем?

– С посольством Дома Весеннего Шторма. – Сказал Вельсиолл и невольно бросил взгляд на Теольминта, разговаривающего на опушке с Улиантой, что не ускользнуло от Локтоиэль.

– Вам следует поучиться у него общению с противоположным полом.

Голос архонта обрёл официальный тон:

– Это редчайшая удача. Мало кто может похвастаться тем, что побывал на эльтасмирийском корабле. Да и те единицы, что бывали, были погружены в сон. Никто не помнит подобных путешествий и не может рассказать о них. Для тебя же я сделаю исключение. Под свою ответственность. Ты поедешь в качестве Высокого гостя.

– Как сухо и официально. Исключение? А я бы назвала это страхом.

Архонт нахмурился, а Локтоиэль в гневе прищурила глаза:

– Вы не признаётесь сами себе, что боитесь. Я видела вашу смерть, господин архонт. И на это воспоминание найдутся охотники на острове Рокушима. Вы хотите увезти меня, тем самым обезопасив себя.

– Ты глупа настолько же, насколько и красива. – Вельсиолл притянул её к себе и поцеловал.

Это был долгий страстный поцелуй. Локтоиэль показалось, что это будет длиться вечно, и она всем своим существом отдалась чувству эйфории и блаженства. В себя их привело чириканье древесной ящерицы, сидящей на ветке и уставившейся на них немигающими круглыми глазами.

– Я тоже видел твою смерть, Локтоиэль – теперь это наша общая тайна, которая будет разделять и в то же время объединять нас. – Быстро придя в себя, продолжил архонт. – Дело не в тайне. Ты отчасти права, дело в страхе, но не за себя…

Он внимательно посмотрел в её глаза.

– Я боюсь за тебя. Появление нашего посольства на острове, и, как результат, события этой ночи разрушили некое соглашение Разочарованного духа с неизвестными нам силами. Мы с тобой оказались в том колодце, к которому духи готовили Улианту, но мы не лишили народ Кхатаза «факела бессмертия», а сами стали этими факелами. Оглянись вокруг, – архонт развёл руки в стороны, показывая на распустившиеся цветы бамбука, – мы с тобой запустили какой-то великий процесс. И, мне кажется, правитель Шан именно этого и хотел. Возможно, мы даже «развязали ему руки», как любят говорить люди. Это сделали мы с тобой. Ты! И я!

Вельсиолл помедлил, прежде чем продолжить:

– Он оставил нам жизнь. Но найдутся те, кто придёт за тобой. Только покинув остров, ты обезопасишь себя и своих близких, Локтоиэль.

Она вновь вспыхнула:

– Я окончательно перестала понимать вас. То вы меня целуете, то разговариваете как с другом, то пытаетесь спасти моих близких, которых даже не знаете.

– Тебе не нужно ничего понимать, нужно просто послушать и принять верное решение.

– Где то я уже это слышала, – Локтоиэль притворно задумалась, театрально закатив глаза, – ах, да. При нашей первой встрече. Вы повторяетесь, благородный архонт.

– Что ты хочешь от меня услышать? О вечной любви между эльтасмирийским архонтом и девушкой из расы илийдингов? Тебе прекрасно известно, что это порицаемо и запретно в обоих народах.

Локтоиэль внезапно успокоилась. Так резко, что архонт даже потерял мысль.

– Я как Высокий гость займу вашу каюту, – спокойно сказала она, – и сойду в первом же удобном для меня месте за пределами Кхатазской империи. Договор?

Она протянула архонту руку. Вельсиолл хотел было пожать её, но отчего-то разозлился и, развернувшись, молча пошёл обратно к остальным спутникам.

Локтоиэль посмотрела ему вслед. В её торжествующем взгляде отражалась удаляющаяся фигура эльтасмирия. Она слегка улыбнулась и последовала за ним.

Морское побережье находилось в одном дневном переходе от замка Хикари. Именно столько нужно было всаднику, чтобы лесными дорогами достичь цели.

– Я могу провести вас лесом гораздо быстрее, чем это сделают лошади. – Уверенно сказала Локтоиэль эльтасмириям.

Своё предложение внёс и лорд Хироюки:

– Мы можем спуститься к морю на лодках. Воды реки сейчас на подъёме от дождей в соседних владениях, и мы домчимся до устья за несколько часов.

– Мы? – Переспросил архонт.

– Я провожу твоё посольство до берега моря, Вельсиолл. Не забывай, что в провинции конфликт. Вряд ли все рады внезапному появлению эльтасмириев на острове. Никто не видел ваш корабль. Слухи ходят разные. Дому Весеннего Шторма не помешает, если один из старших лордов проводит вас и подтвердит, что лично видел, как вы уплыли морем, а не растворились в воздухе, подобно злым духам.

Первую половину дня все приходили в себя, мылись, чистили одежду и набирались сил перед большим морским путешествием, что ожидало их в ближайшие недели.

К полудню их ждало две лодки. Одна предназначалась лорду и гостям, вторая – лучшим Поющим мечам Дома Хироюки. Спуск по реке должен был закончиться к вечеру.

Сев в лодку, Улианта сразу же впала в полудрёму, прижав к груди щенка. После событий предыдущей ночи она пребывала в ещё более подавленном состоянии. Мир для неё сузился до размеров маленького пёсика, которого она непрестанно держала при себе. Вельсиоллу казалось, что если он заберёт животное из её рук, то Улианта расплачется. Время от времени она бросала тревожный взгляд на Локтоиэль, и архонт ожидал нападок на илийдинги, обрёкшей её на тяжёлое испытание. Однако Улианта словно забыла о произошедшем и каждый раз устало отводила глаза.

Локтоиэль повела себя на судне как кошка. Она фыркнула, когда несколько капель попали на её лицо и, закутавшись в свой походный плащ, улеглась прямо на дно лодки. Теольминт и Вельсиолл, дети Морской пены, Утренней зари и Звёздного света, так истосковались по водным просторам, что даже узкая река будоражила их чувства. Несмотря на усталость и пережитые события, они с расширенными зрачками вглядывались в берега джунглей и наслаждались буйством природы.

– Во сне мы столкнулась с духами из легенды о пяти Бамбуковых Цветках. – Заговорил Вельсиолл, понимая, что несправедливо утаивать важные сведения от Хироюки, ставшему ему другом, пусть это и посчитают нарушением нейтралитета.

– И одна из них – Четвёртый Цветок, что дарует вашему народу мудрость и успехи в науках – показалась мне в образе госпожи Юми. Именно она убила твоего отца, положив начало междоусобице. Настоящая Юми, я полагаю, также мертва. Ты бодрствуешь уже более суток, поэтому тебя не коснулся Первородный сон, но он явился всем без исключения, кто спал этой ночью. И смысл его глобален для вашего народа…

И Вельсиолл поведал о Разочарованном духе, Первородном сне и грядущих переменах в умах подданных Кхатазской империи.

После откровений архонта Теольминт повернулся к лорду Хироюки и добавил:

– Вчера я сразился со следопытом по имени Радоку, состоящим на службе у лорда Роташи, и глубоко в лесу вышел на его схрон. Там я нашёл этого щенка. Именно его должна была подарить госпожа Юми дочери лорда Ангмаямы. Маленькая Китцуми до сих пор ждёт его. Надеюсь, вы найдёте нужные слова и сделаете то, что не смогла благородная невеста вашего брата.

Лорд Хироюки кивнул в ответ.

– Китцуми получит его. Лорд Роташи мне не знаком. А следопыта Радоку я знаю. Он мёртв?

– Думаю, что да. Но не могу утверждать точно. Я дал ему шанс выжить. Раненый, он практически вслепую вышел в ночной лес, напичканный собственными ловушками.

– Мой отец официально признал Радоку лучшим следопытом всей провинции. Ходят слухи, что ему ведомы Секреты Леса, и он владеет тайными знаниями и Силой. Как бы то ни было, если ты победил его в родной стихии, то я по праву старшего лорда также официально признаю твоё превосходство над ним.

Теольминт выслушал эти слова, вежливо кивнул головой и вновь погрузился в созерцание проплывающих мимо лесов.

Лорд Хироюки поднялся со скамьи и произнёс:

– Пред лицом всех присутствующих, пред лицом архонта Вельсиолла Иден`Гвейона из Дома Весеннего Шторма, что в Эльтасмирийских владениях, а также пред своими людьми я – лорд Шинтэкео Хироюки, Поющий меч и владелец Замка Хикари, глава дома Хироюки, что в провинции Року Кхатазской империи – заявляю: в своих речах и поступках эльтасмирии не нарушили принципа невмешательства в дела благородных Домов империи. Ваши слова об убийцах моего отца слышал только я. И я не повторю их пред лицом других лордов, не добыв прямых доказательств, чтобы предотвратить любые обвинения во лжи. Все сомневающиеся будут держать слово именно передо мной. За дальнейшие действия дома Хироюки ответственность будет лежать только на мне и моих людях без отсылки к эльтасмирийскому посольству. Я сказал – вы услышали.

Через несколько часов лодка зашла в озерцо, отделённое от моря каменными зубами валунов. Вода находила себе выход, стекая через них ручьями в залив, но судну дальше пути не было. Рядом шумела пиратская деревня. Её обитатели затихли, не желая сталкиваться с Поющими мечами.

Отряд вышел на морской берег пешим ходом. На границе джунглей и пляжа он разделился на две шеренги. Эльтасмирии и Локтоиэль отошли к подступающим волнам, кхатазы же во главе с лордом выстроились вдоль полоски скудной пляжной травы.

– На этом месте посольство Дома Весеннего Шторма завершается. Я написал и закрепил печатью Дома четыре письма – три для лордов, с которыми я официально встречался, и одно для лорда Хотаро. В письмах я изложил полученные мною сведения о событиях, связанных со смертью лорда Року. В них нет того, что я сказал тебе в лодке, а лишь факты, достоверность которых может проверить любой из вас. Письма полностью совпадают по содержанию друг с другом. Я прошу передать их лордам.

Хироюки кивнул и взял письма.

– Письма будут переданы в руки каждому.

– Для лорда Роташи письма нет, – пояснил Вельсиолл, – потому что кроме Теольминта мне про него никто не рассказывал, и мне достоверно известно лишь о четырёх старших лордах Рокушимы.

– Пятого старшего лорда нет, – твёрдо сказал Хироюки, – только верховный лорд, правитель провинции, утверждённый императорским указом, может объявлять о появлении нового старшего лорда и выделять ему земли. Если Хотаро и сделал это, считая себя новым лордом Року, то это незаконно. Я не знаю никакого старшего лорда Роташи и разберусь с этой проблемой, когда придёт время.

Архонт и лорд одновременно поклонились и отступили друг от друга – Вельсиолл коснулся пены наступающей волны, Хироюки – травы подступающего к морю леса. День подошёл к концу, и краснеющие лучи заходящего солнца, вышедшего из-за одинокого облака, торжественно осветили побережье.

Обстановку нарушил щенок госпожи Китцуми. Он увидел алый круг в небе, радостно заелозил и вырвался из рук Улианты. Кхатазы отнеслись к нему равнодушно, когда он, семеня лапами и виляя хвостом, подбежал и начал бегать между их ногами.

Вскоре появилась лодка позаимствованная воинами лорда Хироюки в затихшей деревне. Эльтасмирии зашли в море и сели в неё. Очень быстро исчезли силуэты кхатазов, неподвижно наблюдавших за уходящим в море посольством. Исчезла из виду белая полоска пляжа. Тёмная мощь джунглей острова Рокушима слилась со стремительно темнеющим небом. И только щенок госпожи Китцуми заливисто лаял в темноте.

Посольство, прибывшее несколько дней назад в предрассветный час, покидало остров, уходя в закат.

Глава 30

Вельсиолл сидел на носу лодки, лицом к удаляющемуся берегу и спиной к эльтасмирийскому кораблю, чтобы команде и капитану Минта’эдвен-Эарини был виден щит и герб архонта.

– Всё, что произошло на острове, не должен знать никто кроме нас и Совета архонтов, перед которым я буду держать ответ. Посольство закончилось, и теперь все рассказы относительно увиденного и услышанного – достояние Дома Весеннего Шторма. Это касается и тебя, Локтоиэль!

Илийдинги промолчала. Она впервые покидала родные края, возможно – навсегда, и поэтому не могла разобраться в той буре чувств, что наполняли её.

В этот момент Теольминт, управлявшийся с единственным веслом в узкой лодке, замер и пристально поглядел на приближающийся корабль:

– Минта’эдвен-Эарини…была в бою!

Вельсиолл развернулся в сторону корабля и убедился, что ожидание Минта’эдвен-Эарини не было мирным. Не доставало двоих лучников, обычно несущих вахту в лунное время. Изящные орнаменты бортов была слегка повреждены. Но что самое настораживающее среди всех изменений – Танцор Вихря Айдагилль отсутствовал на палубе.

Локтоиэль лишилась дара речи, увидев, как ловко архонт первым поднялся на корабль… прямо по борту, в котором внезапно возникли удобные выступы, напоминающие лестницу, и исчезающие вслед за его передвижением. Это было первое чудо, которое она увидела воочию, явленное живым эльтасмирийским кораблём.

На палубе архонт сразу же столкнулся лицом к лицу с капитаном Алуриэлем. Он едва заметил его, полностью слившегося с ночью, благодаря тёмным одеяниям из чешуйчатой кожи морского чудовища. Спутники Вельсиолла, поднявшиеся вслед за ним, и вовсе уткнулись капитану в спину, не заметив, как он внезапно остановился на палубе. Алуриэль строго посмотрел на Локтоиэль и без стеснения завалил архонта вопросами:

– Илийдинги на моём корабле? Без погружения в сон? По какому праву она созерцает секреты эльтасмирийского флота? Или вы намерены её убить и волноваться не о чем?

После этих слов Улианта вздрогнула, Локтоиэль округлила глаза, а Теольминт улыбнулся. Вельсиолл же, ничуть не смутившись, ответил:

– Она здесь в качестве Высокого гостя. За сохранность наших секретов я несу личную ответственность. Что произошло за время нашего отсутствия?

Ответ удовлетворил капитана и он рассказал:

– Остров блокирован пиратской флотилией. Бамусские и хала-тамульские корабли. Они держались от нас на расстоянии, пока мы не наткнулись на обломки торгового судна, принадлежащего императорскому дому Кхатаз. Сразу же после этого один из них с именем «Непобедимый» атаковал нас и попытался взять на абордаж. Айдагилль в одиночку уничтожил команду корабля и взял в плен капитана. Затем мы дрейфовали на мелководье восточного берега Року, куда не могли зайти их корабли и ждали вас. Ну а дальше всё как обычно. Минта`эдвен-Эарини сообщила, ощущая ваш Зов, с какой стороны острова вы приближаетесь к побережью, и мы встретили вас. – Покосившись на «Высокую гостью», закончил капитан Алуриэль.

– Где Айдагилль?

– В моей каюте. Его лечат иллор-киа.

– Он сильно ранен?

– Порезы. Потерял много крови, но быстро восстанавливается. И ещё… он просил передать, что хочет видеть Теольминта и Улианту сразу же, как только они вернутся на корабль.

Вельсиолл почувствовал спиной, как заволновались его спутники.

– Нет желания пошутить? – Спросил архонт Теольминта, затем взглянул на Улианту. – Отправляйтесь к Танцору Вихря. Оба.

Он проводил взглядом уходящих в каюту капитана эльтасмириев и вернулся к делам:

– Где пленник?

– Мы держим его в трюме. Во власти Минта’эдвен-Эарини.

– Мне нужно срочно увидеть его, – Вельсиолл, не дожидаясь согласия капитана, направился к лестнице, ведущий вниз, но вдруг резко остановился, – и, пожалуйста, Алуриэль, не надо так враждебно относиться к илийдинги. Моя каюта к её услугам. Её имя – Локтоиэль. Она – Высокий гость, и у нас с ней… договор.