Смутные времена. Книга 5

– Что ты знаешь о жизни, мальчишка? Ты и не жил-то еще. Думаешь, что последнее слово за тобой? Ошибаешься. Ты еще многого не знаешь. Ты не победил, ты временно получил преимущество. Берегись! Поплатишься и тогда узнаешь, что есть смерть и какова цена жизни.

Захлопнув дверь и обрубив ей поток слов, Михаил замер с закрытыми глазами. Постояв так с минуту, он медленно их открыл и кивнул.

– Он прав, мы еще знаем так мало. С этим у меня ничего не получилось и на одну пару Серегиных валенок у нас уже есть претендент.

– Что, совсем ничего не получается?– расстроился Петр Павлович.

– Не получается вышвырнуть его из тела-носителя. Врос от макушки до пяток. Личность Мертье размыта и присутствует, как животная душа. Размазал он его по периферийным фибрам. Оставил ему функции физиологические. Интеллект же просто сожрал. В этом смысле, мсье Мертье подлинный, мертв. Увы,– вздохнул Михаил.– Жаль парня. Продал душу и довольно дешево. Ему была обещана, за пять лет аренды тела, блестящая карьера. Этот наивный Жак, думал, что уснет на пять лет и проснется уже высокопоставленным чиновником.

Обвели вокруг пальца, как мальчишку сопливого. А ведь ему уже было тридцать лет, когда он дал согласие на этот научный эксперимент.

– Зачем они его обманывали? Разве не могли принудить?

– Нет. Подсадка должна войти в тело, в котором его прежний хозяин согласен на это, иначе не приживется и в результате может получиться монстр, который будет состоять из двух личностей, противостоящих друг другу. Говоря простым языком – бесноватый. Добровольное согласие и обожание паразита в себе, вот главное условие для успешного внедрения. В этом случае все, как видишь на сто процентов у них получилось,– Михаил щелкнул пальцами, выдергивая из камеры, лист бумаги, исписанный сверху донизу убористым почерком.

– Гурман однако этот Мертье. Устрицы, жульены и прочие прибамбасы из французской кухни. Я и названий таких не слышал. Аперитив, что еще? Ну, это проще. Устрицы не проблема. Заменим рапанами. Остальное гороховым концентратом. Кондратий, принимай заказ,– Михаил сунул в манипулятор "прапора" лист бумаги и распорядился.

– Посмотри, что там у нас есть в холодильниках из того, что тут написано. Что найдешь, из того и готовь. Замени по своему усмотрению, чтобы калорийность соответствовала. Через десять минут обед должен быть готов на четыре персоны. Опрашивать остальных мне сейчас что-то не хочется, да и пора самим перекусить, поэтому пусть скажут спасибо Жаку. Ну и претензии тоже все к нему.

Во время обеда все посматривали в сторону Михаила, но вопросов никто не задавал и он сам поделился своими впечатлениями от беседы с Жаком Мертье.

– Готовь, Серега, ватники и шапки ушанки. Эти парни, похоже, отправятся на островок.

– Я им уже подобрал парочку подходящих. Земля Франца Иосифа – классное местечко. Охота там просто замечательная их ждет с дубинами, на моржей и медведей.

– Там же холодно? Для европейцев, привыкших к комфорту, там просто ад. Может, подберешь для них что-то менее суровое?– Федору Леонидовичу стало по-человечески жаль арестантов.

– Среднегодовая температура – 12-ть, а летом вообще +2 градуса жары, Леонидович. Что за альтруизм? Как вы думаете, что бы они на нашем с вами месте сделали? Куда засунули, если бы решили сохранить жизнь?

– Мы не они,– возразил ему Академик.

– Тогда решим вопрос жеребьевкой. Я в каждом океане им подберу по острову и пусть тянут,– предложил Сергей.– А помещать их в комфортные условия на основании того, что Они – не Мы, считаю глупостью. Пусть все решит случай.

– Может не всех все же придется отправлять в Робинзоны. Побеседую с остальными после обеда и тогда вернемся к этому разговору. Кондратий, кофе. Как там арестанты? Довольны ли остались обедом?– поинтересовался Михаил.

– Им разве угодишь? Такие привереды попались,– заворковал Кондратий голосом Катюши, заставив всех вздрогнуть.– Корм им приготовленный, ногами затоптали ироды. Я уж так старательно этот списочек-то с холодильником сверил, чтобы лицом в грязь перед ними не ударить и в результате окромя скверных слов, ругательных, от охальников этих, ничего не услышал. Кричат, ногами топочут. Совершенно не воспитаны.

– Все топочут?

– Все,– Кондратий одновременно разливал кофе по чашкам и сетовал на неблагодарных арестантов.

– С чего бы это они?– удивился Сергей.– Дай-ка взглянуть на списочек?

– Вот, извольте, сударь,– протянул ему лист бумаги Кондратий.

– Та-а-а-к. Вот здесь устрицы указаны. И чем же они им не понравились? Может ты их приготовил плохо?

– Совсем не готовил. Нет их в нашей продуктовой корзине,– Кондратий выставил на стол плетеную тарелку с пирожками.

– И чем заменил?

– Как сказано было. Соответственно по количеству белков и углеводов. Сырой свининкой. Выбрал самую что ни на есть жирненькую и даже в пластиковые скорлупки разместил, чтобы выглядело натурально. Солить и перчить не стал опять же, слегка кипяточком обдал и подал с пылу с жару. Плюются.

– Действительно привереды,– хмыкнул Сергей.– А аперитив чем заменил? У нас ведь его тоже наверняка нет.

– Этого напитка у нас нет, вы правильно, сударь, подметили. Заменил соответственно с содержанием алкоголя.

Сахар и прочие кислоты добавил тоже, как положено, по рецепту. Водичкой, правда, не стал разбавлять, так и подал. Водичку в ведерках отдельно выставил. Я знаю, что в Европе ей каждый сам разбавляет вино, как ему нравится.

– И что?

– Плюются. Будто я им не чистейший спирт в рюмочках подал, а яд змеиный. Кричать все, как один, принялись, ногами топать. Хорошо, что окошечко для подачи корма не большое. Ведь плеваться принялись. В меня,– пожаловался Кондратий.

– Свиньи не благодарные,– посочувствовал ему Сергей.– Посидели бы эти привереды предварительно месячишко на Земле Франца Иосифа на подножных кормах, тогда поглядел бы я, как они стали бы от устриц из свинины отказываться.

– Вот, вот,– обиженно поддакнул ему Кондратий.– Водичку я им свежайшую подал, по целому десятилитровому ведерку. Опрокинули и весь пол залили. И ведра не возвращают. Гремят ими. Требуют начальство. Совершенно не благодарные субъекты.

– По ведру воды на рюмку? Действительно неблагодарные свиньи. Может, подержать их недельку теперь совсем без воды? Сказать, что норму недельную израсходовали?– предложил Сергей, усмехаясь.

– Да ты садист, внучек,– Силиверстович взял из его руки лист бумаги.– Вот это что за блюдо, Кондраша? Жульен в булочках?

– О-о-о-о! Это нечто особенное. Окорочок куриный запеченный с грибами в сметане с луком репчатым и сыром.

– И что? Тоже плюются? Почему?

– Совершенно не понятно. Курочки, правда, у нас нет и я заменил ее свининкой. Сыра тоже не оказалось с репчатым луком. Заменить пришлось репой. Ее у нас много еще. Сметанка тоже вся вышла. Заменили маслом растительным. А булочки хлебушком пришлось заменить. Сухариками ржаными. Грибочки заменили опять же репкой, зато соли насыпали как положено. Получилось даже еще лучше, чем в рецепте. Калорийнее. Поэтому и водички ведро.

– С жульеном все понятно, а вот омлет. Если я не ошибаюсь, то это готовят из яиц? Чем же тут ты им не угодил? Или яиц тоже нет?

– Нет. Я докладывал, что продовольственная корзина у нас совсем заканчивается, но получил только пять килограммов кофе,– сокрушенно вздохнул Кондратий.

– Чем яйца заменил?

– Репкой и свининкой. Все как в рецепте сделал. Маслицем сливочным топленым залил и не прожаренное в рулетик свернул. В этом пикантность французского омлета. Чтобы много маслица сливочного и сырое чтобы. Маслице у нас пока в достатке и репка пока еще есть.

– Та-а-а-к. Я их понимаю,– Силиверстович внимательно изучал меню, написанное Жаком Мертье.– А на третье у них тут указан сок авокадо. Чем его заменил? Наверняка ведь нет эдакого у нас.

– Нет, сударь. Водичкой заменил. Целое ведерко, свежайшей, предоставил.

– Погоди, погоди. Сколько всего водицы ты им "свежайшей" предоставил?

– По три ведерка десятилитровых,– Кондратий собрал использованную посуду и зашуршал с ней к посудомоечной машине.

– Три ведра? Щедро. И чем тогда недовольны?– хохотнул Сергей.– Привереды, блин.

– А еще они сквернословят и называют свои помещения тюремными казематами,– пожаловался Кондратий.

– Совсем страх потеряли. По десять метров квадратных им отгородил Михаил и даже свет там горит. Какой же каземат? Сортиры опять же с водичкой "свежайшей" есть. Столики со стульями и кроватки панцирные. Точно поросята, а не арестанты нам попались,– давился смехом Сергей.– Иди, Миха, извиняйся, пока жалобу не написали.

– Нехорошо получилось,– смущенно улыбнулся Михаил.– Не думал я, что в холодильниках настолько пусто и однообразно. Твое, кстати, упущение, Серега.

– Почему мое? Ты вспомни о чем мы договаривались? Что по очереди снабжением кухни займемся. Начали с меня и я добросовестно забил холодильники. А потом, как-то забегались. Чья очередь дневалить?

– Нет у нас такой очереди, внучек. На тебя все понадеялись. Думали сознательный, а ты тоже оказался привереда, как эти вон арестанты. Что трудно было уважить коллектив и взять на себя эту обязанность? Тем более, что оказался ты из нас самым одаренным в этом смысле. Кулинаром, я имею в виду. Петр Павлович помнится, в лягушках только разбирался, ну а Леонидович яйца вкрутую мастер выпекать. И потом, я вижу, что поварешку с числом пятьдесят ты себе на грудь навесил. Никто не вспомнил про нее, а ты, вижу, помнишь. Вот и соответствуй этому числу. Не нервируй коллектив. Тропинки снабженческие тобой уже проторены, так о чем мы тут вообще судим и рядим? Кто за то, чтобы Лексеича назначить почетным дневальным, вручив ему поварешку в натуральную величину, хоть вот из золота?– возражающих не оказалось, все дружно подняли руки, а Михаил тут же изготовил поварешку с числом 51-один и протянул ее Сергею.

– Глас народный – глас Божий. Держи.

– Эх,– вздохнул Сергей сокрушенно.– Вот так и начинается "дедовщина". Ладно спорить не стану, раз все проголосовали, но не обижайтесь на ассортимент.

– Ну, что ты, внучек. Не станешь же ты нас одной водой, как этих супостатов потчевать? По три ведра в день, со свининкой?

– Я бы с удовольствием эту французскую кухню к вам применил, но вы ведь наверняка тоже скандалить приметесь. Так что составляйте шпаргалки, кому чего надо и вон Кондратию, как в прошлый раз,– Сергей покладисто развел руками. И вдруг захохотал схватившись за живот.– Ха-ха-ха. Этим-то, ха-ха-ха, после французской кухни Кондратия, Земля Франца Иосифа, пожалуй, раем покажется. Пошли, Миш, мне на рожу Шульца взглянуть не терпится.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.