Сердце Сумрака

Светлая Иная осторожно извлекла из-за пазухи маленький, пахнущий машинным маслом револьвер.

Если эта тварь рискнет коснуться Огонька – я выпущу все шесть пуль в его черные безумные глаза.

В этот момент девочка застонала и шевельнулась у нее на руках:

– Мама… мамочка, меня тошнит…

– Тише, пожалуйста, – зашептала Нелли, – тише, маленькая.

Девочка с удивлением и страхом вгляделась в ее лицо:

– Вы кто такая? Где я?

– Я друг, – Нелли попыталась выдавить улыбку, – не бойся. Здесь рядом – очень плохие люди, ищут нас. Пожалуйста, тише…

– Бандиты?

– Да.

Девчонка на миг замерла, хлопая длинными ресницами, – но не удержалась и всхлипнула.

Сейчас, сейчас он услышит.

Опасность заключалась и в том, что девочка была Иной. Она могла – даже ненамеренно – уйти в Сумрак и таким образом сразу же выдала бы их: магическую активность Темные почувствуют.

– Тише, тише, моя хорошая.

– Где моя мама? – спросила девочка сквозь слезы.

Слишком громко!

– Я знаю тебя, – вдруг зашептал Огонек, – ты ведь Лина, так? Из шестнадцатой квартиры. Я видел тебя у нас во дворе.

Девочка повернулась к нему, всмотрелась в лицо.

– А ты – Ярик?

Он кивнул и сжал ее ладонь белыми от напряжения пальцами:

– Линка, сейчас очень важно, чтобы мы посидели тихо. Представь, что это такая игра, ладно?

Девочка ничего не ответила, но плакать перестала. Нелли перевела дух. Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь в сыром тумане за стеклом. Болезненно-мутный свет фонаря то появлялся, то исчезал, заслоненный чем-то. Неизвестность давила. Что, если Дориан обошел машину и сейчас готовится разбить заднее стекло и вцепиться в Огонька?

Тень снова скрыла свет оранжевой лампы над улицей.

Уходи, уходи отсюда, тварь.

Тень шевельнулась, поплыла в сторону… исчезла из поля зрения. Еще шаг, и Темный окажется около водительского окна и – если бросит взгляд внутрь – увидит, что «Лексус» не пуст. Задние окна закрыты тонировкой, но передние…

Какой стремительный поворот сделала жизнь. Каких-то полчаса назад ты, беспечно напевая песенку, резала салат на ужин.

Нелли взвела курок. В тишине салона его щелчок прозвучал как треск сломанной кости.

А может быть – это шанс.

Шанс отомстить! Покончить с Дорианом навсегда.

У него высокий уровень Силы, возразил холодный голос в глубине. Даже твои нафаршированные магией пули могут не нанести ему урон – так уже бывало, вспомни. А на звук пальбы сбегутся Темные. Давно ушло то время, когда ты рисковала жизнью, не раздумывая. Теперь ты должна думать об Огоньке. Так что пусть тварь уходит.

Но тварь не ушла.

Тук-тук-тук.

Тихий стук в окно водителя.

В памяти вспыхнул промозглый новогодний вечер в Крыму семь лет назад – и черный ворон на подоконнике, с насмешкой глядящий на испуганных Иных за стеклом. Черный ворон, спустившийся с грозовых туч, провозвестник беды.

Тук-тук-тук.

– Кто-кто в теремочке живет? – вкрадчиво спросил приглушенный стеклом голос. – Кто-кто в машинке под газеткой лежит?

Владелец «Лексуса», до того момента лежавший неподвижно, задрожал так, что газета над ним затряслась.

Вот и все. Конец.

Мать встретилась взглядом с сыном.

– Бери девочку и беги, – шепнула она, – я задержу его.

Огонек вздрогнул. Глаза его стали глубокими, как два колодца.

Он мог бы стать Великим. Он мог бы…

Мальчик медленно покачал головой.

– Это приказ, Ярослав. Отправляйся в Москву и найди отца.

Тук-тук-тук – громче, настойчивей.

Нелли подняла револьвер, прицелилась на звук. Мальчик зажал уши ладонями.

Стреляй сквозь дверь, пока он не открыл ее.

Но они услышат… они где-то рядом…

Выхода нет.

Влажный палец скользил по спусковому крючку, который внезапно показался слишком тугим. Слишком гладким.

Лина съежилась в комочек у Нелли на коленях, закрыла лицо.

Стреляй же!

– Ночной Дозор! – прогремел властный голос. – Эй, подними руки!

Мутное черно-оранжевое марево вспорол ослепительно-белый луч света. Дориан не ответил: только донесся сквозь шелест дождя топот убегающих ног.

– Здесь труп! – возбужденно крикнул новый голос.

– Бегом за тем парнем, быстро, быстро!

Топот и крики унеслись вдаль… стихли…

Нелли вытерла пот, градом катившийся по лицу.

– Поднимайтесь, – сипло бросила водителю. Тот послушно сел и взялся за руль, глядя перед собой оловянным взглядом, – а теперь спокойно, не привлекая внимания, везите нас на Московский вокзал.

* * *

Центр Петербурга стоял в пробках. Стук дождя по мокрым спинам машин, гудки клаксонов, алые мерцающие глаза светофоров на перекрестках и бегущие по тротуарам люди с зонтами.

Нелли проверила карманы куртки. Кошелек с несколькими мелкими купюрами (банковскими картами она не пользовалась, чтобы не давать ищейкам шанса). Упаковка бумажных платков. Помада. Полупустой флакончик туалетной воды «Шанель» – подарок мужа на день рождения. Не густо. Мобильный телефон остался дома – но пользы от него сейчас не было бы. Можно позаимствовать смартфон у водителя, но…

По звонку тебя отследят моментально.

– Мне плохо, – напомнила о себе Лина слабым голоском, – я хочу к маме…

– Потерпи, скоро приедем, – неуверенно сказал Огонек.

– Меня тошнит…

– Водитель, опустите стекло, – попросила Нелли.

В открытое окно ворвался поток холодного, напитанного влагой воздуха – и девочку в тонком платьице сразу пробила дрожь.

– Мама…

– Все будет хорошо, Лина.

Но она понимала: ничего хорошего девочку не ждет. Ее и в самом деле инициировали недавно, вероятно, несколько часов назад. Первые погружения в Сумрак – это всегда испытание, а в таком возрасте тем более. Ненасытный ледяной океан высосал из ребенка слишком много сил.

Что, если она умрет прямо сейчас, у тебя на руках?

«Лексус» с черепашьей скоростью полз в пробке; водитель включил поворотник, выруливая с Садовой улицы на Невский.

– Лина, постарайся вспомнить. Как ты оказалась в нашей парадной?

Губы девочки шевельнулись:

– Я попросилась у мамы выйти погулять во двор… Там играли в классики… вдруг стало тяжело дышать… стало темно. Потом открыла глаза – и вижу вас…

– Ты помнишь, как взорвалась бомба?

– Какая бомба?

Огонек отчаянными глазами смотрел на мать: что будем делать?

Мог бы помочь искусный и сильный целитель. Но пока его отыщешь… И здесь, в самом центре города, Темные, конечно же, внимательно наблюдают за Сумраком. Любую магическую активность заметят.

Нелли рассчитывала добраться до вокзала, проникнуть в скоростной поезд и скрыться из города. Аэропорт она отвергла сразу – там их легко отследят. Ехать на автомобиле – идея получше, но ночью на темной трассе они будут беззащитны. Среди пассажиров «Сапсана» легче затеряться, и до столицы всего четыре часа езды.

Но они же не идиоты. На вокзале тебя уже ждут.

Эта мысль подняла новую волну страха и тоскливое чувство обреченности. Делать нечего, придется снова рисковать и тратить капли накопленной Силы на «сферу невнимания» и «хамелеон». И надо найти хоть кого-нибудь из Светлых, чтобы отдать ему девочку.

– Пожалуйста, тетя… я задыхаюсь…

А Лина угасает. Смотри: лицо становится не просто бледным – серым, как осеннее небо; из него ушла вся кровь, сухие губы словно покрылись синеватой коркой, и полупрозрачные пленочки век скрывают глаза…

– Мам, чем я могу помочь? – маялся рядом Огонек.

Ничем, сын. Похоже, ты сейчас впервые увидишь, как приходит смерть.

– Мама?

Нелли решилась.

Будь что будет. Она нырнула в Сумрак и торопливо пробормотала замысловатую формулу заклятия. Сейчас же тонкая нить Силы протянулась, как луч, от ее сердца к груди Лины.

Волшебство было не особо сложным: заклятие «золотой нити» накрепко, словно пуповиной, соединяло двух Иных энергетическим каналом. Теперь девочка получала Силу напрямую от Нелли. Скоро она придет в себя, но отныне они со своей спасительницей обречены быть вместе. Не навсегда: на несколько дней или неделю, но оборвись эта нить – Лина точно умрет; если Нелли погибнет – тоже. И неизвестно, какая судьба печальней: угаснуть здесь от полной потери Силы или оказаться на пути у Дориана.

Действие колдовства проявилось сразу же! Лина задышала ровней и опустила ресницы, словно задремала. На веснушчатых щеках появилось подобие румянца.

– Теперь держитесь, детки, – прошептала Нелли.

Дневной Дозор не замедлит отреагировать. Если бы машина не ползла так медленно…

Светлая волшебница выглянула в окно и увидела впереди вытянутый силуэт обелиска на площади Восстания и рядом – сияние неоновых слов «Московский вокзал». Но гораздо ближе – Темного Иного в форме офицера ГИБДД. Тот быстро шел наперерез автомобилю, вскинув полосатый жезл.

– Стой! Проверка!

Как быстро. Свет и Тьма, как быстро!

– Остановись, – шепнула Нелли водителю, – поговори с ним.

«Лексус», покачнувшись, застыл посреди залитого огнями фонарей, гудящего клаксонами машин проспекта.

– Документы, – чуть задыхаясь, проговорил Темный в приоткрытое окошко.

Зачем ему документы?

Он оказался совсем молодым – розовощекий от азарта охоты, старательный начинающий дозорный, – впрочем, это могло быть лишь маской. Вскоре подоспеет подкрепление, но сейчас он один. В этом твой шанс.

Не упусти его. Пара минут у тебя есть. Не больше.

Стреляй только в крайнем случае. Стрельбу они услышат.

Нелли спрятала револьвер.

– Документы!

Водитель крепко сжимал ладонями шершавую кожу руля, отводя взгляд. В открытое окно летели мелкие капли.

– Вы что, оглохли, уважаемый? – Темный начал нервничать. – Долго мне ждать?

Нет, он и в самом деле новичок. Опытный дозорный уже просканировал бы машину через Сумрак и знал бы, кто в ней находится. Новичок – это хорошо. Есть надежда, что он плохо понял задание.

– Покажи ему права, – тихо приказала Нелли.

Обладатель «Лексуса» повернул к ней посеревшее, плохо выбритое лицо. В запавших глазах она прочла отчаяние.

– Что с тобой?

Темный занервничал сильнее:

– Кто там у вас в машине? С кем вы разговариваете?

– Дорогая моя, драгоценная… – тоненько пролепетал водитель.

Нелли все поняла. Человек ездил без прав. Солидный деловой мужчина на хорошей иномарке вопиющим образом нарушал Правила дорожного движения. Робкая надежда на то, что страж дороги просто проверит документы и отвалит, погасла.

Губы водителя дрожали, по щекам покатились слезы. Погруженный в гипнотический транс бедняга испытывал жесточайшие страдания от того, что не мог исполнить приказ.

– Бесценная моя…

Только этого не хватало!

Лина всхлипнула и прижалась к Огоньку.

– Гражданин! – Полосатый жезл часто забарабанил по капоту. Водители автомобилей недовольно гудели, объезжая неожиданное препятствие.

Рука Нелли снова потянулась к оружию за пазухой.

Стрелять – только в крайнем случае.

Какой у него уровень Силы? Не видно. Если бы пятый, как у тебя, или ниже…

– Выходите из машины! С поднятыми руками! Это приказ.

Сумрак заволновался – сквозь машину полетели волны сканирующего заклятья. Темный наконец делал то, что надо было сделать сразу.

– Сиди, не двигайся, – сказала Нелли водителю, – по моей команде поедешь вперед.

– Я буду считать до трех! – крикнул Темный, расстегивая кобуру пистолета на поясе. – Один! Два!..

Нелли распахнула дверцу и вышла под хлещущие ледяные плети дождя.

– Стоять на месте! – Лицо Темного на миг вытянулось, а затем в уголках его губ… заиграла ухмылка. Парень был счастлив – ведь именно ему удалось поймать Светлую, за которой охотилась вся армия Тьмы. Рука его нырнула в кобуру.

Шестой уровень. Пожалуй, почти пятый, близко к твоему, но все же слабее тебя, значит, ты можешь…

Волшебница поймала его взгляд.

– Это крысиный яд, – отчеканила она, поднимая флакончик «Шанели» к глазам полицейского и нажимая на пульверизатор.

Полицейский выронил жезл – и с воплем покатился по мокрому асфальту.

– Едем, едем, едем! – Нелли впрыгнула обратно.

«Лексус» рванулся вперед.

Темный кричал, царапая веки, раздирая воплем легкие – его лицо покраснело, как от ожога, глаза горели невыносимой болью.

– Я умираю, ах ты, сука, подлая мразь, гадюка! Я ослеп, я умираю!!

Дождь барабанил по крыше, по спинам прохожих, по круглым щекам кариатид, вцепившихся в балконы. Высоко над автомобилем поплыл серый обелиск с золотой звездой на вершине.

– Приехали, дорогая моя, – проворковал водитель. – Московский вокзал.

Он был на седьмом небе от счастья: приказ хозяйки выполнен.

– Не останавливайся, – дрожащим голосом велела Нелли, – езжай мимо, скорей, скорей!

Она вжалась в кресло. Вдоль тротуара у здания вокзала частой цепью стояли Темные. Нелли не нужно было заглядывать в Сумрак, чтобы увидеть их мерцающие боевые жезлы и налитые Силой амулеты. Здание напоминало готовую к обороне крепость. Какой уж тут «хамелеон»… Светлая волшебница поникла на заднем сиденье, борясь с подступающими слезами.

Глава 2

Санкт-Петербург, Ладожский вокзал

19 сентября 2015, 23:51

Если бы Нелли могла связаться с Матвеем! За семнадцать лет нелегальной жизни она привыкла полагаться на мужа. Расслабилась. Книжник – ее угрюмый дядя – исчез, не оставив следа или весточки. Матвей устроился на тихую работу: аналитиком в симферопольский офис Ночного Дозора – и о семье на работе молчал. Он самостоятельно изучал Сумрак и за несколько лет упорного труда смог подняться до второго уровня Силы. Нелли и Матвей устали прятаться от всего мира, но решение о переезде в Санкт-Петербург приняли после мучительных размышлений. В одной из командировок Матвей свел знакомство с аналитиком питерского Дозора с кодовым именем Лесник и получил приглашение перейти к нему на работу. Они с Нелли проговорили целую ночь, взвешивая «за» и «против». Сыну нужно хорошее образование. В Крыму он пошел в школу только с четвертого класса – до того родители учили его сами.

Они боялись всего, что касалось возможной судьбы Огонька. Безотчетно, подсознательно. Хотя рассудок говорил: прошло много лет после тревожных событий 1998 года, и в большом городе шансы столкнуться с врагом невелики. В Северной столице в отличие от Москвы их никто не знал, а прикрытие сочинить нетрудно.

– Будем поменьше оставлять Огонька одного, – говорил Матвей, разбирая и смазывая пистолет, – и попробуем разузнать что-нибудь о Дориане. Гадюке надо срубить голову. Но сами ничего предпринимать не станем. Он в розыске с девяносто восьмого года – вот пусть Инквизиция и Дозор займутся им. Может, и Книжник отыщется. Надо положить этому конец. Невозможно вечно жить затворниками.

– А Гесер?

– Небольшие нарушения закона принято прощать. За давностью лет.

Нелли сняла со стены катану, потянула клинок из ножен. На гладком зеркале лезвия заплясали языки пламени из камина.

– Как в старые времена, да?

– Как в старые, недобрые времена, – кивнул Матвей.

– У кота девять жизней? – усмехнулась она.

– И каждая лучше прежней.

Сняли квартиру и без лишнего шума превратили ее в маленькую крепость. Под присмотром отца Огонек даже гулял во дворе и свел дружбу с соседями (все детство ему не хватало общения со сверстниками). Матвей перевелся в петербургский Дозор. Прошел месяц с момента переезда, месяц новой спокойной жизни… но тут Лесник сообщил ему, что в Москве замечен Иной, похожий на Дориана. Матвей уехал в Москву – проверить источник.

На следующий день за Нелли и Огоньком пришли.

Лучше бы мы продолжали жить затворниками.

Дождь прекратился. «Лексус» остановился напротив Ладожского вокзала. Прежде чем выйти из машины, Нелли долго смотрела на сверкающее стеклянное здание, осторожно сканировала его через Сумрак. В сыром мраке ночи вокзал казался уютным и светлым местом. Теплым домом, куда хотелось войти и спрятаться, слиться с толпой. Если в нем и были агенты Тьмы, то они предпочли скрыться.

Есть шанс, что поисками руководит не петербуржец.

Дориан, Дориан…

Он может не знать, что рейсы в Москву бывают не только с Московского вокзала.

С Ладожского не ходят «Сапсаны» – лишь обычные поезда. Путь может занять часов семь-восемь. Но сейчас это, возможно, единственный способ сравнительно быстро и безопасно добраться от столицы до столицы.

– Прощайте, – сказала Нелли водителю, – сейчас вы поедете домой и ляжете спать. Утром вы ничего не вспомните о нас. Спасибо за помощь.

– Спасибо, что позволила помочь. – По щекам мужчины катились слезы счастья.

Светлая Иная подхватила девочку на руки, и беглецы торопливо зашагали к вокзалу, стараясь держаться в тени. Над площадью загустевала призрачная водяная взвесь, озаряемая алыми и голубыми сполохами неона, в ее глубине скользили жутковатые вытянутые фантомы.

– Тетя, я могу идти сама, – пискнула Лина.

– Зови меня Нелли. Как ты себя чувствуешь?

Она бережно опустила девочку на землю. Напряжение понемногу отступало, и Нелли стала чувствовать саднящую боль в обожженной ладони.

– Удивительно. Мне кажется, я могу взмахнуть руками и взлететь, – Лина задумчиво смотрела на свои ладони, – даже не холодно в этом платье.

«Еще бы, – подумала Светлая. – Ты должна себя чувствовать так, словно тебя уже утопили в глубоком омуте – но вдруг вытолкнули на поверхность, к солнцу и свежему воздуху».

– Нелли, ты колдунья?

– Почему ты так думаешь?

– Ты ведь заколдовала дяденьку в машине.

– Может, он просто меня слушался.

– Разве ты его начальница?

– К счастью, нет.

– И еще ты меня вылечила. Я видела, как от тебя пошел очень-очень теплый свет…

Нелли села перед девчонкой на корточки, положила руки ей на плечи:

– Лина, ты ведь знаешь, что такое волшебство. Кто-то уже говорил с тобой об этом?

– Ну… мама читала мне сказку про пряничный домик.

Огонек рассмеялся:

– Это та, где старая ведьма хотела съесть детей?

Лина посмотрела на него с испугом и отступила на шаг.

– Не бойся, – сказала Нелли устало. – Не для того я тебя спасла, чтобы съесть. Значит, ты не знаешь, что стала Иной?

– Как это – Иной?

Потрясающе. Она даже не знает, что ее инициировали.

– Иная – значит такая же, как я.

Глаза девочки заблестели:

– Я тоже смогу колдовать?

– Сможешь, если будешь меня слушаться. Мы по-прежнему в большой опасности, и сейчас нам надо сесть на поезд и уехать из города.

– В Хогвартс? – обрадовалась Лина. – В школу волшебников?

Огонек снова рассмеялся, но смех его прозвучал невесело.

– К сожалению, всего лишь в Москву, – терпеливо объяснила Нелли. – Там нам помогут. Прости, я пока не могу тебя отпустить к маме.

– Не можешь? Почему?

– Глубоко вдохни, закрой глаза и постарайся понять, что ты чувствуешь.

Лина послушно закрыла глаза.

– Ой…

– Вот именно, ой. Видишь?

– Снова свет. И как будто ниточка…

– Мы с тобой связаны, Лина. Мне пришлось дать тебе свою Силу, чтобы ты не умерла. Это ненадолго, но придется нам попутешествовать вместе. А твоим родителям мы позвоним, как только сможем, и скажем, что ты в порядке, хорошо?

Девочка кивнула.

– Я потом вернусь к маме и папе?

Если мы останемся живы до утра – возможно.

– Конечно, – совершив над собой усилие, ответила женщина.

– А кто за нами гонится?

– Злые волшебники.

– А зачем?

– Злые и добрые всегда воюют. Не могут без этого.

Огонек дернул мать за рукав:

– Мы здесь у всех на виду.

– Ты прав. Идем.

Прикрывшись «сферой невнимания», они вошли в здание вокзала. После промозглой темноты города тут было тепло, сухо и светло. Только сейчас Нелли поняла, как замерзла и устала: ведь ей приходилось делиться силами с девочкой. Вокруг троих беглецов сновали туда-сюда люди с чемоданами – и Нелли без стеснения черпала их энергию. Светлые Иные любят вокзалы и аэропорты: здесь они просто купаются в светлых эмоциях, что люди излучают во время путешествий.

В зале ожидания уютно мерцало табло с расписанием рейсов.

– Нам везет. Рейс «Санкт-Петербург – Адлер» отчалит через двадцать минут. Идет через Москву.

– А Ярик – тоже волшебник? – Лина дернула Нелли за рукав. – Мы будем с ним как Гарри и Гермиона?

Она уже смотрела на это как на интересное приключение – и даже о маме не вспоминала. «Уже не обычная девочка, – с неожиданной грустью подумала Нелли. – Иная».

– Огонек пока не Иной, – ответила она, – ему надо немного подрасти.

– Идем, – сказал мальчик, – нам на третий путь.

Он сделал шаг вперед… и замер на месте. У выхода к поездам стоял Темный. Словно возник из ниоткуда. Уже знакомый им мужчина в шляпе и сером пальто. Он медленно сканировал зал тяжелым взглядом.

Нелли схватила детей за руки и бросилась в толпу. Спустя несколько секунд они были в маленьком кафе у камеры хранения.

Успел он нас заметить или нет?

– Нелли, это злой Иной? – спросила Лина.

– Да… не высовывайтесь.

Нелли осторожно выглянула за дверь и сразу же спряталась обратно – по залу, рассредоточившись цепочкой, шли четверо Темных. Цепко вглядываясь в лица пассажиров, они быстро приближались к кафе.

Итак, тот, кто руководил поисками, вспомнил и о Ладожском вокзале. В конце концов, так ли уж сложно для перестраховки отправить оперативников на все пять городских вокзалов?

– Девушка, вам помочь?

Она обернулась. Смуглый молодой официант подобрался сзади неслышно, как тень, и теперь с интересом разглядывал беглецов. Зал кафе был пуст: время уже перевалило за полночь.

Пуст – это хорошо. Чем меньше свидетелей, тем лучше.

– Отсюда есть второй выход?

– Зачем это? – официант насторожился.

– Ведите нас туда, быстро.

Она поймала взгляд парня, подчиняя волю. Молодой человек послушался, но неохотно. С видимым неудовольствием он направился в глубину зала – к прозрачному пологу, закрывавшему служебный проход.

Все меньше Силы у тебя. Как ты справишься с этим?

За пологом обнаружилась кухня: остывшая плита, стол в картофельных очистках, в мойке – гора посуды. Два повара-азиата в белой одежде пили чай у окна: они с удивлением посмотрели на пришельцев.

– Эй! Сюда нельзя! – воскликнул один из них.

Нелли обвела их спокойным взглядом голубых глаз:

– Вы нас не видели.

Повара как ни в чем не бывало вернулись к своему чаю.

– Отсюда можно выйти на перрон? – спросила Нелли официанта.

– В дверь прямо и направо. Мимо туалета.

– Спасибо. Ты тоже нас немедленно забудь. Иди работай.

– Немедленно забыл. Иду работать.

Парень поплелся прочь шаркающим шагом сомнамбулы.

За дверью и в самом деле оказался перрон. По платформам вдоль составов пассажиры торопливо катили чемоданы. В холодном воздухе пахло табачным дымом и смесью запахов, которую можно почувствовать только на железной дороге: машинное масло, креозотовая пропитка шпал, дым вагонных печурок. Сонные проводники в форменной одежде проверяли билеты.

– Какой-то из этих поездов наш, ребята.

– А как же билеты? – спросил Огонек.

– Придется «зайцами».

– Нелли, а можно мне в туалет? – жалобно спросила Лина.

Начинается.

Вход в круглосуточный вокзальный туалет был совсем близко – матово подсвеченные фигурки мужчины и женщины на стене приземистого кирпичного здания.

– А потерпеть до поезда никак?

– Я уже очень-очень давно терплю, – призналась Лина, – я больше не могу.

Вот незадача. Пока они найдут поезд и вагон, пока проводник откроет туалет…

– Тебе надолго?

– Я очень-очень быстренько. – Даже в темноте было видно, как девочка покраснела от смущения.

– Ладно, мы проводим тебя.

Идти в женский туалет всем троим? Огонек скорчил гримасу:

– Я подожду здесь.

– Здесь опасно, спустись с нами вниз.

– Я не хочу в женский туалет!

Время стремительно убегало. А ведь надо еще успеть на поезд.

– Зайди в дверь, здесь тебя хотя бы не видно с платформы. Если что – кричи.

– Бегите уже скорей.

Лестница в подвальное помещение. Внизу, у входа в туалетный зал, за столиком клевала носом черноволосая худенькая девушка в сером свитере. Нелли бросила ей двадцать рублей и проводила Лину в кабинку.

– Помощь нужна?

– Справлюсь.