Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

Что касается Разрушителя, в заначке у Санатора имелось четыре дредноута, примерно равных ему по мощи. Чтобы уничтожить назойливый дредноут, их хватило бы за глаза. Но как войти в боевое соприкосновение с кораблем, если он то и дело меняет свое положение в пространстве, координаты выбирая по закону случайных чисел? Твои корабли конвертируются в квадрант пространства, где чертов Разрушитель только что окаянствовал, а он уже сокрушает ребра твоим союзникам за звезды знают сколько парсеков отсюда.

– Дорогой друг! – говорил Санатор Рексу по своей персональной выделенной линии, всей кожей ощущая вибрацию сотрясающихся от ужаса собственных советников. – Позвольте поздравить Вас с ликвидацией приставки "вице" перед Вашим титулом… бросьте, бросьте, дорогой друг. В этом случае Имперский Совет всего лишь зафиксировал статус-кво и привел форму в соответствие с реалиями. По факту Вы, разумеется, властитель абсолютный и самодержавный. Как Вы распорядитесь властью – другой вопрос, оставите за собой самодержавное правление, или организуете какую-нибудь супердемократическую республику. Учтите только, что подлинная демократия в сочетании с частной собственностью на финансы неизбежно порождает олигархическое правление. Но это я так, в скобках, это, в конце концов, только Ваше дело. А я связался с Вами по архиважному поводу.

Излагал свое дело Санатор, в отличие от обычной лаконичности и точности, путано и длинно… что свидетельствовало о нешуточном внутреннем раздрае. Оно и понятно. Единственной вооруженной силой, способной перехватить Разрушитель, так сказать, непосредственно в процессе окаянства, был азерский спецназ с его индивидуальными конверторами. В отличие от имперских боевых кораблей, которым на конвертирование, переход в любую трансформу боевого контакта, координацию совместных действий и сближение для атаки требуется не менее двух стандартных суток, азерский спецназ может оказаться внутри атакуемого шипа чуть ли не за полчаса. Но точно так же было понятно, что захватить дредноут спецназ не сможет. Экипаж просто раздавит азерцев вследствие чудовищного численного превосходства. Разумеется, азерцы могли бы захватить рубку Разрушителя и попытаться воспрепятствовать его конвертированию до подхода имперских дредноутов. Однако в этом случае они практически были бы обречены на полное уничтожение, а вот результат отнюдь не гарантирован.

Выслушав, Рекс сказал:

– Получив приказ атаковать Разрушптель, мои парни, разумеется, его выполнят, но я их на верную смерть не пошлю.

– Я никогда и не попросил бы Вас о такой жертве! – возмущенно завопил Санатор. – Моя разведка докладывает – простите за откровенность, но у меня есть свои люди на Азере, – так вот, они докладывают, что каждый из ваших ребят может при конвертировании захватить с собой еще пару бойцов. Если это правда, соотношение сил при силовом контакте на Разрушителе резко изменяется. Часть Ваших парней захватывает на Разрушителе плацдармы, остальные перебрасывают туда моих коммандос, и дело сделано. Разрушитель обречен, как бы он ни сопротивлялся. Для выполнения этой задачи мы готовы отдать в ваше распоряжение элиту имперских вооруженных сил, космических десантников Терры. Они вряд ли так уж сильно уступают вашим парням, уверяю Вас.

– Да, – задумчиво выговорил Рекс, – это, пожалуй, действительно может изменить дело.

И тут в разговоре случилась вещь, в корне немыслимая по имперским меркам – в разговор небожителей осмелился вмешаться простой смертный.

– Я надеюсь, – холодно и безо всякого почтения в голосе сказал Айно (это самое "я надеюсь" ввергло господ Советников Верховного Санатора в ступор), – я настоятельно надеюсь, что все понимают: отсутствие спецназа никак не скажется на обороноспособности Азеры и ее союзников.

– Разумеется, – ледяной тон сэра Верховного Санатора не оставлял сомнений в том, что скрытый смысл высказывания Айно был им прекрасно понят. – В противном случае мы никогда не попросили бы короля Азеры о такой услуге.

– Я не могу поручить командование операцией барону Айно, – невозмутимо продолжал Рекс. Ставить на место зарвавшегося "серва", как поступил бы на его месте любой из "шестерки", он явно не собирался. – Сложившаяся обстановка настоятельно требует его присутствия на Азере. Но он подберет хорошего, толкового командира.

– Командование следует поручить генерал-майору Шульцу, – сказал Айно. – Это превосходный командир. Ваши войска, сэр Верховный Санатор, должны будут подчиняться ему полностью и безоговорочно вне зависимости от чинов ваших командиров.

– Это само собой разумеется, – все так же холодно ответил Санатор.

– Наши парни могут захватить с собой четырех террян каждый, – продолжал Айно. – Правда, при этом пропорционально сократится дальность конвертирования. Зато резко облегчится и упростится решающая фаза силового контакта на Разрушителе, поскольку можно будет нанести удар одновременно по всем тактически важным узлам управления дредноута. Конвертирование десанта в режиме "корабль – корабль" мы отработали прямо из походной трансформы, что значительно сокращает время десантирования. Но все равно, чтобы перебросить на Разрушитель террян и гарантированно не дать ему сбежать, нам, азерцам, придется разделить свои силы, господа. Нам придется выделить ударный отряд, которому надо будет конвертироваться в рубку и удерживать ее до выхода основных сил десанта на дистанцию конвертирования. Какая судьба ждет этих парней при малейшем сбое и задержке основных сил?

– Все правильно, – упавшим голосом сказал Санатор. – Если вы откажетесь, мы вас поймем. Но, учтите, я не вижу другого способа избежать коллапса Империи и погружения всей части вселенной, занятой человечеством, в пучину анархии. Крови прольется на много порядков больше, причем, не только нашей, но и вашей, и ваших союзников тоже.

– Все мы, как и райане, и аталанцы, понимаем это.

– При всем уважении к Вашим союзникам, нас, прежде всего, интересует мнение Азеры, поскольку ударная сила операции – ваш десант.

– В наш десант помимо азерцев входят и аталанцы, и райане.

– Вот как? Вы создаете единые вооруженные силы? Я этого не знал, очень умно, поздравляю Вас.

– Это всего лишь вынужденная мера. Во всех остальных сферах кроме энергетики и конверсионного транспорта наши миры полностью сохраняют автономность. Но вернемся к операции. Где, по Вашему мнению, предпочтительнее назначить точку рандеву наших и ваших десантных шипов?

– Окрестности Терры, я полагаю, удобнее всего, – позволил себе техническую реплику сэр Советник Санатора от Обороны. – Когда ваши люди могут туда прибыть?

– Барон?.. – обратился Рекс к Айно.

– Это займет некоторое время. Нам придется временно реквизировать коммерческие конвертопланы. Азера не имеет десантных судов. И еще. Мы вынуждены настаивать на предоставлении нам общих чертежей Разрушителя во всех трансформах, без исключения. Без этого ни о каком удачном нападении на Разрушитель не может быть и речи. Разумеется, первый удар десант направит на рубку и отсек управления трансформами, но Хилтибрант серьезный противник. Экипаж во время сражения обязательно будет менять трансформы дредноута, чтобы разделить атакующих, увести у них из-под носа цель атаки, выйти в тыл и все такое. Азерских парней это, разумеется, не остановит, но ваши коммандос не могут держаться возле них, как привязанные. Бой есть бой.

– Если Вы, ваше величество…

– Рекс.

– Если Вы, сэр Рекс, не будете возражать против посещения Азеры моим Советником от Обороны с его людьми и позволите воспользоваться вашими порталами, я еще сегодня переброшу всех их к вам, чтобы наши военные согласовали между собой подробности, детали и провели всяческие необходимые уточнения.

Перед самым концом связи Рекс поинтересовался судьбой Столицы и остальных главарей мятежа.

– В Столице бои идут с переменным успехом, – неохотно признал Санатор. – Ну, а мой Советник от Внутренней Безопасности, как Вы, я уверен, уже знаете от сэра Спироса, мертв. Что касается второго члена преступного триумвирата, Генеральный акционер чистым чудом сумел ускользнуть, забился в какую-то дыру, где и затаился, как мышь. Черт с ним. Пусть живет. Пока. Куда он денется? Главное – финансовый поток, обеспечивавший заговор, с его бегством тут же и иссяк. А это имеет для сэра кандидата в темные вселенские боги крайне печальные последствия. Ему нужно платить, платить и платить, денежные запасы тают, и возобновить их – дело весьма проблематичное. Для него это, конечно, не катастрофа, но проблема, да еще какая. Все нувориши в голос вопят о лояльности законным властям Империи, так что деньги теперь у нас. Ох, уж эти мне денежные мешки! Вам, ваше величество, еще предстоит с этим столкнуться. Нувориши так привыкают к тому, что все вокруг продается и покупается, что сплошь и рядом теряют чувство реальности. И вот тут-то как раз проявляется преимущество авторитарных режимов перед всяческими демократиями, в них сила выше денег. Нет, силу, конечно, тоже можно прикупить. По мелочи. Но уж когда начинается игра по-крупному, сила просто идет и берет, а жирногубых ставит раком – не зарывайтесь!

– Мой бог! – с тихим ужасом выговорил Информант Санатора, когда связь, наконец, была прервана. – А что, если и он нацелился во вселенские боги, хоть бы и в светлые? Вот уж этой-то силе нам абсолютно нечего будет противопоставить. И Разрушитель теперь окажется в его руках…

Согласование деталей заняло всего несколько часов, так что Шульц и Ланс со своими людьми отбыли к месту встречи в тот же день. С ними в качестве шефа контрразведки отправилась, по единодушному настоянию Айно и Шульца, Лина Флери, как человек, прекрасно знающий все имперские "штучки". Азерцы, со своей стороны, тоже не слишком доверяли союзничкам.

4

Филейная уже в который раз доказывала свою нужность, и даже не просто нужность, а чуть ли не незаменимость. Будь она имперкой, Фетмен немедленно ротировал бы своего бестолкового Ответственного секретаря и посадил ее на это место, не поглядевши на отсутствие контакторов. И дело было вовсе не в том, что ее роскошный филей всегда находился в его распоряжении. В этом смысле ему, на худой конец, вполне хватило бы молодой жены, к отсутствию девственности у которой к несравненной ее досаде он отнесся вполне-себе философски – ну… почти. Не может же особь женского пола дожить до девятнадцати лет, ни разу не удовлетворивши своего, скажем прямо, жгучего любопытства и чесотки? Да и вообще, это только всякие там половые гиганты, навроде покойника Ольгерда, щелкают девочек как орешки. Но Фетмен-то знал – не из своего жизненного опыта, в этом смысле более чем скромного, а по слухам, конечно, насколько хлопотное и трудное дело возня с девичьей невинностью. Не хватало еще опозориться перед высокородной новой родней: кое-кому из городских молодоженов, как рассказывали, и хирургов приходилось приглашать. Хотя, с другой стороны… м-да. Надо будет велеть Брандису, чтобы он расстарался. А то вот так вот, всю жизнь проживши, и не узнаешь, каково это запускать лапы в трусики к девочкам, для которых это в новинку.

О появлении в Вуппертале Графенбергера сообщил даже не вездесущий Брандис, а опять-таки красивофилейная конфидентка. Она же нашептала и циркулирующие по дворцу слухи о причинах столь долгого исчезновения из города орденского генерала, да еще в, так сказать, столь неподобающий момент. Согласно этим слухам, именно Графенбергер стоял за всеми безобразиями, приключившимися в последнее время в Франконате. Сэр генерал, если этим слухам верить, намылился усесться на трон Франконов… а он, Фетмен, еще удивлялся, какого черного орденские кнехты – гегемонатские! – с запредельным рвением разыскивают повсюду пресловутого самозванца, очень-очень похожего на убиенного Луя девятнадцатого – франконского! Шустренький пусик он, наш Графенбергер, однако. Нашел время резвиться, кретин.

В Империи что-то происходило, какое-то явное непотребство, вот только что именно, понять было невозможно. В старнете царила полная неразбериха, связаться не удавалось ни с кем в колониалистовой вертикали, даже с теологами. А тут еще и чертов Брандис как сквозь землю провалился, ищи его тут. Ох, уж эти мне исполнители! Вечно никого из них нет на месте в нужный момент.

Да и вообще на Темной – ох, не ко времени! – происходило, черный знает, что такое. По ориентировкам тихарей, чуть ли не весь континент находился на грани взрыва. Кончиться это лично для него, для Фетмена, могло плохо, потому что – кто тут Наместник? То-то и оно! Фетмен вызвал к себе командующего темницкими вооруженными силами и приказал поставить алу в ружье, отменить все отпуска и отлучки личного состава и быть готовым к немедленному исполнению любого его, Фетменова приказа. Обалдевший от окружающих непонятностей командир алы, хоть Фетмену непосредственно и не подчиненный, возражать не посмел. Только крякал и выдавливал из себя послушные "Так точно" и "Будет исполнено", хотя на роже его гамадрильей было просто нарисовано – куда, мол, нам с нашими двумя десятками боевых машин лезть в имперскую неразбериху… кретин! Как будто он, Фетмен, такой дурак, чтобы лезть куда бы то ни было. Что там наверху у них вытворяется – не наше дело, нам не до жиру, на планете бы порядок удержать. Кто бы на Темной потом ни жировал, порядок нужен всем. Заявятся хозяева – старые ли, новые ли, не имеет значения – а у нас все в тип-топе и полный ажур. Владейте. Командуйте. Жируйте. А мы, мы – всегда!

Не успел командующий покинуть кабинетс-рум, как в нем с бесконечно деловым видом тут же материализовалась Филейная.

– В приемной Графенбергер, – доложила она, выражение на морде лица имея в его, Графенбергеров адрес, бесконечно презрительное. – Рвется к Вам. Телом дрожлив и мокрый весь, уж и не знаю – то ли от пота, то ли от чего другого. Платочком рыло утирает, платочек – хоть выжимай. А стул под ним я не проверяла, хи-хи.

– Пусть посидит, – жестко сказал Фетмен. – Один он мне тут нахрен не нужен. Вели найти Брандиса. Немедленно. Хоть из-под земли. И еще позови Главного актуализатора. Надо посоветоваться, он умный. На вулкане сидим.

– Это точно, – с предельно понимающим видом покивала Филейная. – Докладывают совершенно жуткие вести. Во Франконате уже чуть ли не полномасштабная гражданская война. По словам тамошних резидентов, в Беарне видели Франкона. Во всяком случае, там объявился некий шевалье из кавалергардов Луи девятнадцатого, по имени, вроде бы, Бежье Лоран, если никто ничего не напутал. У него на руках личное послание Франкона с призывом к всеобщему сопротивлению… против узурпаторов, короче. Луи, по его словам, разворачивает орифламму, это главное воинское знамя франконских владык. Там такое поднялось! Не только Беарн встал на рога, но и вся Аквитания, Овернь, Шампань, а уж что в Арле творится! Да и в Свенланде у Вас неспокойно в связи с бегством принца Густава. Ох, и умно это Вы придумали, чтобы все по закону и через династический брак. Графенбергер вон полез нахрапом, и что теперь? Короноваться бы Вам поскорее. И еще надо велеть, чтобы сводка агентурных данных по планете от всех резидентов поступала бы к Вам напрямую. Минуя аппарат Ответственного. И общая сводка, и Орден чтобы слал…

– Ты еще здесь? – вызверился Фетмен. – Я тебе что велел?

Филейная исчезла быстрее, чем он успел договорить. Дематериализовалась, можно сказать, что твоя стенка в вагоне подземки.

Первым, как ни странно, появился, все-таки, Брандис, хотя считалось, что где он – никому неизвестно, а Генрик был под землей, откуда выбираться вспотеешь, пусть и рядом. Удивительно, однако, что именно Филейная всегда знает, где чертова маркграфа можно найти. Уж не кувыркает ли он ее втихаря по укромным уголочкам? С него станется, тот еще ходок по бабам, и на Филейную всегда облизывался.

– Дорогой друг, – заговорил Брандис прямо с порога, – ради всего святого, умоляю, только не будьте альтруистом! Графенбергер конченый человек. Помочь ему Вы все равно не сможете, только утонете вместе с ним, да еще и… – Брандис слегка запнулся на этом самом "и", решительно тряхнул головой и продолжил, твердо глядя Фетмену в глаза, – еще и других за собой в пропасть утянете.

– С чего ты взял, что я собираюсь эту падлу собственной грудью заслонять? – удивился Фетмен.

– Кто Вас знает, – покачал головой Брандис, с сомнением глядя на "дорогого друга и покровителя". – Ваше величество у нас личность специфическая. Нет-нет, да и ка-ак попрет из Вас азерская закваска.

– Я еще не "величество", – хмуро возразил Фетмен.

– Но высочество-то уже, – живо возразил Брандис. – Вы кто? Вы муж старшей дочери короля, по любому, принц и второй после Густава законный претендент на престол. Так что далеко не все еще, так сказать, накрылось медным тазом… и вообще.

Дверь снова распахнулась, из приемной донеслись какой-то шум, громкие возбужденные голоса и в кабинетс-руме материализовался Главный научный актуализатор. Дверь захлопнулась, отсекая от кабинета все это возмутительное безобразие. Фетмен недовольно пробурчал:

– Что там такое?

Генрик пожал плечами.

– Графенбергер. Рвется сюда, а дежурный шаркун на пару с Вашей красулей его не пускают. Сказать, чтобы пропустили?

– Подождет, – поспешно вмешался Брандис. – Перебьется. Нам самим надо сначала кое-что обмозговать. Определиться нам надо. Без него. Скажите только сперва, Генрик, как у Вас со связью по вашим научным каналам? Есть связь?

Генрик, не без досады, пожал плечами.

– Откуда?! Черт знает что творится со связью, причем, не только по научным каналам, а вообще по всем. Мне должны от Научникова ведомства поступить разработки по осязательным рецепторам для псевдотел нового поколения, а в сети форменный бедлам! И как тут прикажете укладываться в сроки?

– Ага, срываете поручение Ее Блистательности? – хихикнул Брандис.

– Ну, дорогой друг, в осязании для своих псевдотел нуждается не только леди Боди, – в свою очередь рассмеялся Генрик. – Не думаю, чтобы и Вы отказались, даже учитывая, что осязание – это не только постельные удовольствия, но и боль… при случае.

– Это если псевдотелу кто-нибудь съездит по хряпке? – уже в голос рассмеялся Брандис. – Вы правы, не откажусь, даже учитывая такую вероятность. Но давайте не будем отвлекаться. Так вот. Если коротко подбить бабки всему происходящему в сети и вообще вокруг, вывод можно сделать только один. Началось, сэры. Совершенно очевидно, уже началось!

– Что началось? – насторожился Генрик.

– Все. – Брандис повернулся к Фетмену. – Кто будет говорить? Я или Вы?

Фетмен, справедливо полагал, что в имперских подковерностях он и в подметки Брандису не годится. Однако же, блюдя лицо, скорчил недовольную рожу и нетерпеливо взмахнул рукой.

– Давайте, давайте, сэр, не тяните, коли начали.

– Тогда, сэры, я сразу возьму крысу за клыки. Наш с вами общий хозяин, как присутствующие хорошо понимают, давно вынашивал идею слить все шесть властных вертикалей Империи в одну и ждал только инсталляции своего фанта в новое тело, Вами, Генрик, изготовленное.

– Император? – охнул Генрик.

– Однако обстоятельства сложились так, – продолжал Брандис, проигнорировав вопрос Генрика как глупый, – что выступать ему пришлось, не дожидаясь завершения подготовки к акции. Почему, я надеюсь, понятно?

– Да уж как-нибудь! – понимающе покивал Генрик. – Яснее ясного, что из-за измены в рядах. Хозяйский ад среди господ "приматов" просто обязан был стать самой популярной темой для размышлизмов и шепотков на всяких-там междусобойчиках. Правильно?

Брандис, в свою очередь, пожал плечами.

– Не надо думать, что это касается только адептов первых дней. Перспектива адова маячит перед всеми вместе и каждым в отдельности. Что касается верхушки, весь ближний круг, я полагаю, уже вконец обдиареил свое нижнее бельишко. В перепуге.

Генрик почесал в затылке.

– То-то, я гляжу, господин Советник изволили бесследно слинять. Да и Муха его давно не жужжит в планетных окрестностях. А уж с работой и вовсе сплошные именины сердца, благолепие и райское блаженство. Ни одна сволочь не лезет с ценными указаниями, не бдит, не контролирует и не требует заполнения бесчисленных тупых отчетных форм.

– Вот именно. А из того, что Темная брошена на произвол судьбы, и что происходящее на Трассе с объектом номер один вдруг совершенно перестало кого бы то ни было интересовать, вывод, как мне кажется, можно сделать только один.

Брандис, выжидающе глядя на собеседников, замолк.

– Два, – жестко сказал Фетмен. – И оба они касаются нас грешных. Оставим небо небожителям, сэры, и сосредоточимся на своих делишкх, темня… темни…

– Темных, – хихикнул Генрик.

– Да нет же, – скривился Фетмен, – как это сказать…

– Темницких, – подсказал Брандис.

– Вот именно. Короче, своих собственных. К возвращению хозяев…

– Каких? – ехидно поинтересовался Генрик.

– Как, то есть, каких? – картинно удивился Брандис. – Законных, естественно.

– Вот-вот! Именно законных! И к этому их возвращению на планете не должно быть никаких гражданских войн, а сплошная тишь, гладь и благодать. – Фетмен цепко оглядел собеседников, задержавшись взглядом на научном актуализаторе. – А Вам, дорогой друг, я бы посоветовал особо не расслабляться. Это я насчет контроля и всего такого прочего в смысле отчетности. Не забывайте о сексотах. Они никуда не делись и ничего не упустят. Все возьмут на заметку и доложат при первой возможности. Всему свое время. А сейчас у нас, по сути, наличествуют даже не две, а целых три проблемы. По степени возрастания важности они распределяются так: Город, включая охранную алу, это раз, под землей должен быть порядок, что бы и где бы на поверхности ни делалось. Второе – это континент, который вот-вот взорвется. И, наконец, три – объект номер один. Вы, может быть, не вполне отдаете себе в этом отчет, сэры, но – уверяю вас – это самая страшная наша проблема.

– Вы очень четко сформулировали проблемы, ваше высочество, – без тени улыбки сказал Брандис. – Но почему Вы ставите сэра Люкса на первое место?

– Потому что проблема нашего, как Вы выражаетесь, сэра Люкса – это, в сущности, проблема Рекса Азерски, а снова накачать себе на шею своего школьного однокашника … брррр… что угодно, только не это. Как только Рекс узнает, что у него есть "братик", коего братика три канальи, – Фетмен по очереди ткнул пальцем в каждого из собеседников, включая себя, – самым подлым образом издевали и гнобили… тушите свет!

– Но как раз мы-то его и не мучили, – живо возразил Генрик, – во всяком случае, непосредственно. А я и вообще могу считаться его папашей.

– По-вашему, Азерски будет вдаваться в рассуждения о степени чьей-нибудь персональной вины? – удивился Брандис. – Поставьте себя на его место. Вы просто примчались бы сюда и намотали кишки на палку всем, кто под руку подвернется. Я прав? – повернулся он к Фетмену. Фетмен только махнул рукой.

– А откуда он об этом может узнать? – удивился Генрик.

– Ах, да! Вы еще не в курсе. Госпожа капитан Брунгильда Чухонь, обобщив свой опыт общения с имперскими верхами в лице сэра Советника от информации, вместо отлова или убиения сэра Люкса просто перешла на его сторону… что очень неплохо характеризует как ее сообразительность, так и – обратите внимание на этот факт, сэры – степень информированности уважаемой госпожи капитана об общеимперских делах. Уж очень подозрительно вовремя она это сделала. Прямо накануне акции.

– Думаете? – недоверчиво спросил Фетмен.

– Э, ваше высочество! Начальство всегда склонно преуменьшать сообразительность и информированность своих подчиненных. Положа руку на сердце, спросите себя, как часто перед руководством каждый из нас прикидывался шлангом, тупой и ничего не знающей бестолочью? Тут и думать нечего. Расчет безукоризненный и безупречный. За связью с Рексом у нее дело не станет. Как только восстановится порядок в старнете, выйти в него можно будет из любого WWW-храма. Более того, я уверен, что существуют автономные выделенные линии связи, иначе заговорщики были бы лишены возможности общаться между собой. Так что личное знакомство сэра Люкса с сэром Рексом есть просто вопрос времени. Ах, какая женщина! Преклоняюсь.

Фетмен открыл рот. Фетмен закрыл рот. Фетмен покрутил головой. А что? Вполне может быть. В конце концов, если вспомнить, сколько раз чертова биопша оказывалась права…

– Во-первых, сэры, – сказал он, – вы недооцениваете чувство справедливости моего однокашника. Сэр Генрик совершенно… так сказать… уже высказался. Никто из нас троих не несет ответственности за все безобразия Трассы. За нее отвечает Графенбергер. И, следовательно, окончательно гнобить сэра орденского генерала мы не должны, надо же что-то и для будущего начальства оставить. Нам достаточно будет с ним демонстративно расплеваться. Окажись сверху Координатор, он лично сдерет с него шкуру. С удовольствием. А в противном случае, господа, нам категорически не надо мешать Рексу заняться им лично. Тут уж господину генералу серого ордена точно не позавидуешь. И не надо смотреть на меня удивленно – при чем, мол, тут Рекс, раз конфликт внутриимперский. Рекс в стороне не останется: враг моего врага мне лучший друг, знаете ли. Повторяю – с этого момента мы Графенбергера пальцем не трогаем. Не то чтобы его для нас не существует, нет, конечно, но – никаких личных контактов, господа, да и деловые мы с ним сводим к минимуму.