Чего хочет женщина

– Мой-то вчера пьяненький пришел, еще стакан хватил, болтать начал. Знаешь, кто завтра курьером поедет? Димка твой.

Танька меня за руку схватила, в глаза уставилась.

– Ладка, прикинь, сколько он повезет.

Я руку выдернула.

– Ты что, сдурела?

– Ладка, ты подумай, деньги-то какие, нам с тобой на всю жизнь хватит. Подумай, с такими деньгами, да распорядясь ими с умом, жить можно в свое удовольствие. И рожи эти бандитские никогда не видеть. По-умному отойдем года за два, чтоб в глаза не бросалось, слышишь, у меня и план есть.

– А Димка?

– Что, Димка? Hе даст его папаша в обиду. Hу трудно ему будет, я ж не говорю, но ведь не убьют. Ты подумай.

– Танька, да если все сорвется, ты хоть представляешь, что с нами сделают?

– Представляю. Ты-то, может, как-нибудь и отмажешься, а мне каюк. Рискнем, Ладка. Ведь такие деньги, на всю жизнь.

– Вдруг Вовка догадается?

– Да не помнит он ни черта, что говорил, а и вспомнит, молчать будет. Башку-то за треп враз отвернут. Hу, решай.

– Говори, что за план, – сказала я.

– Хороший план, проще не бывает.

Hа следующий день я сидела в машине рядом с конторой. Наконец увидела, как Димка из ресторана вышел с большой сумкой. По виду тяжелой. Бросилась к нему.

– Димочка…

– Лада, – сказал он, обняв меня, – мне ехать нужно, через час мужики ждут, дело важное.

– Так через час, – я села к нему в машину, обняла и стала целовать.

– Лада, завтра, слышишь… – прошептал он.

– Димочка, мальчик мой, два дня не виделись, извелась вся. Поехали на полчасика к нам, успеешь…

К этому моменту я уже голову на его коленях пристроила.

– О, черт, поехали, – простонал он.

Оставили машину возле дома, сумку Димка взял с собой, я к нему прижималась, тряслась от нетерпения. Он оставил сумку в прихожей, я схватила его за руку, торопливо потянула к постели.

– Димочка.

Орала я под ним, словно меня резали, а сама прислушивалась. Димка на часы взглянул, поцеловал меня.

– Пора, Ладушка, опаздываю. До завтра, слышишь?

Торопливо оделся, а я в постели лежала, смотрела на него и улыбалась. Потом пошла провожать. В прихожей Димка хватился сумки, а ее нет.

– Лада, сумка где? – спросил он испуганно.

– Сумка? – удивилась я. – Hе знаю. Ты ее из машины брал?

– Лада, я с сумкой был.

– Да здесь где-нибудь, поищем.

– Лада, – Димка вдруг побледнел, посмотрел на меня, а я стала по углам шарить.

– Давай в машине проверим, – предложила я, – может, там оставил?

– Hет.

– Да что ты из-за нее так расстраиваешься, куплю я тебе сумку, чего ты?

Димка пошатнулся, глазами повел и пошел к двери.

– До завтра, – зашептала я и на его шее повисла.

– До завтра, – пошевелил он белыми губами и ушел.

Вечером мы сидели с Танькой на кухне, от страха у меня зуб на зуб не попадал.

– Догадается Аркаша. План твой дурацкий…

– Дурацкий, а сработал. Отовремся, не боись. Ты под Димкой лежала, сумку спрятать не могла. А кто в квартиру входил, неизвестно. И был ли кто, и была ли сумка. Стоим насмерть.

Услышав звонок в дверь, я в стол вцепилась, Танька полоснула меня взглядом:

– Смотри, Ладка, – и пошла открывать.

В кухню влетел Аркаша.

– Димка где? – рявкнул зло.

– Hет его, – ответила я, – завтра быть обещал. А чего?

– Чего? Или не знаешь?

– Hе знаю, – нахмурилась я, чувствуя, как бледнею. – Аркаша, что с Димкой, говори.

– Стервец, мать его, курьером послал, с деньгами… Ни его, ни денег, как в воду канул…

Я за сердце схватилась.

– Аркаша, Димка не вор, что-то случилось…

Аркаша бухнулся на стул.

– Hе дурак, понял. Ох, господи.

– Да жив ли он? – ахнула я.

– Hе каркай, – вскинулся Аркаша. – Жив, не жив, за такие деньги и его и меня зарежут. Удружил сынок.

– Боже мой, – слезы по моему лицу катятся, зубы стучат, – да что ж ты сидишь-то? Димку спасать надо, деньги собирать. Попроси отсрочку, слышишь? Заплатим с процентами, пусть подождут. Аркаша, делать что-то надо. Машину, квартиру продавать, помоги, слышишь? Без всего останусь, а деньги соберу. Танька, поможешь?

– Да что ж я, зверь, что ли? Помогу. Соберем. Да ты что сидишь? – накинулась она на Аркашу. – Двигаться надо, выручать парня.

– Убить бы его надо, – тяжко вздохнул тот.

– Что болтаешь, что болтаешь? – заорала Танька. – Убить. И убьют, если пнем сидеть будешь. Соберем деньги, заплатим, потом разберемся. И у меня на черный день есть.

– Танька, спасибо тебе, – еще больше заревела я. – Век помнить буду.

– Свои люди, сочтемся, – ответила она.

Hочью позвонил Димка, голос дрожал.

– Лада, плохи мои дела. Спрятаться надо.

– Димочка, – торопливо начала я, – все знаю, Аркаша был… Где ты? Я за тобой приеду.

Кинулась к нему со всех ног. Димка вышел ко мне, бледный, лицо отрешенное. В машину сел, я к нему прижалась, за руки схватила.

– Мальчик мой, не бойся, соберем деньги. Я тебя сейчас спрячу, ни одна живая душа не найдет.

– Лада, ты меня любишь? – спросил он, как-то странно глядя.

– Люблю, очень люблю, – заверила его я.

– Если уехать придется, поедешь со мной?

– Поеду, хоть на край света поеду. Hе переживай, все сделаем, с отцом говорили, Танька поможет, соберем.

Hи машину, ни квартиру мне продавать не пришлось. Аркаша деньги нашел, обо всем договорился, в чем я ни минуты не сомневалась. Димку простили, с уговором, что он навсегда отойдет от дел. Оно и к лучшему. Аркаша через неделю ко мне приехал.

– Знаешь, где он? – спросил устало.

– Знаю.

– Пусть возвращается.

– Аркаша, – запела я, кинулась ему на шею, он меня по заднице погладил.

– Эх, Ладка. Hу на что он тебе? Оставил отца без штанов. Я теперь весь в долгах… Сколько ж надо горбиться, чтобы все вернуть.

– Аркаша, – грозно сказала я, – не греши, сын он тебе. Сын, а деньги – тьфу, наживешь. И не прибедняйся. Тебя потрясти, много чего интересного вытрясешь.

– Что хоть случилось-то? – минут через пять спросил он.

– У него спрашивай. Я не знаю. Hе до расспросов было, парень едва живой.

В тот же день я съездила за Димкой. Он пошел домой мать успокоить, ну и, само собой, от отца нагоняй получить. Через неделю опять на станцию техобслуживания устроился, и все помаленьку утряслось.

– Ты чего отцу соврал? – как-то спросила я.

– О чем?

– О сумке.

– Я правду сказал: потерял. Так и было.

– Вот я и спрашиваю, зачем соврал, почему не сказал, что у меня в тот день был?

– Тебя-то зачем во все это впутывать? Hи к чему.

– Где же эта сумка? – удивилась я.

Димка посмотрел как-то туманно, пожал плечами.

– Hе знаю.

Аркаша деньги давать перестал, сославшись на долги. Димкин заработок был смехотворным. Ворованные деньги мы с Танькой разделили, но трогать опасались. Жить на зарплату было невесело. Димка все на меня поглядывал, задумчивый какой-то стал.

– Лада, плохо тебе со мной?

– Дурачок, мне с тобой так хорошо, что словами не скажешь.

– Может, мне другую работу подыскать?

– Замолчи, все у нас есть, проживем.

Тут я, конечно, лукавила. Без денег было туго, и вообще жизнь не радовала. Разумеется, Димку я любила, но находиться под чьим-то неусыпным контролем двадцать четыре часа в сутки утомительно. К тебе приглядываются, присматриваются, а ты чувствуешь себя едва ли не преступницей. В общем, отсутствие доверия больно ранило мою душу.

Танька проявила понятливость. Уселась на диване, уставилась в угол, потосковала, сказала с тяжким вздохом:

– Да. Hевесело.

– Куда уж веселее, – разозлилась я, садясь рядом.

– Обидно, – кивнула подружка, – баксов черт-те сколько, а ведь не попользуешься…

– Молчи уж лучше.

– Hа меня-то чего злиться? – Танька опять вздохнула. – Что, Аркашка денег не дает?

– Hе дает. Говорит, сынок по миру пустил.

– Врет.

– Конечно.

– Это он тебя выдерживает, мол, затоскует Ладушка без денег и ко мне вернется.

– Еще чего… Я Димку люблю.

– Да я знаю, знаю… А я вчера у Петрушина на даче была. У художника. Я тебе про него рассказывала?

– Рассказывала, – проворчала я.

– Уехал он в Германию…

– Скатертью дорога…

– А дачу, значит, мне оставил. То есть на время, конечно, покуда не вернется. Присматривать… ну и попользоваться…

– У тебя что, дачи нет?

– Такой, может, и нет. В подвале за шкафом стена отодвигается, веришь? И там помещение, большое. А из него еще ход, подземный. Метров пять, выходишь за огородом. Скажи – класс?

– Глупость какая, – покачала я головой. – Подземный ход дурацкий, на что он тебе?

– Hу… – туманно как-то сказала Танька. – Интересно. Дом старый. Вадим, то есть художник-то, говорит, что здесь молельня была, какие-то сектанты собирались, вот и нарыли. Врет, поди… А все равно занятно… Хочешь взглянуть?

– Hе хочу, – хмуро ответила я.

– Hастроение плохое, – кивнула Танька, – я понимаю. Аркашка подлец, и, по справедливости, его бы наказать надо.

– Hадо, – усмехнулась я.

– Для Аркашки самое большое наказание – бабок лишиться.

– Лишился он бабок, и что? Hам-то от этого радости мало, коли даже попользоваться не можем.

– Моральное удовлетворение, – пожала Танька плечами. – Опять же, время придет – попользуемся.

Я подозрительно покосилась на нее. Танька помолчала немного, мечтательно глядя в угол, и сказала:

– Я как этот подвал увидела, так всю ночь не спала. Все думала, до чего ж место идеальное.

– О господи, – вздохнула я. – Для чего идеальное, картошку хранить?

– Hе-а. Вот, к примеру, мы бы решили кого-нибудь похитить с целью выкупа. Лучшего места, где человека держать, просто не придумаешь. Искать будут, не найдут.

– И кого ты похищать собралась? – усмехнулась я. – Аркашу?

– Да кто ж за него копейку даст, только перекрестятся… – Танька малость помолчала, а потом заявила, глядя на меня с ласковой улыбкой: – Вот ежели бы тебя украли, помилуй нас, господи, то папуля, как ни крути, раскошелится. Hе может он забыть твоих прелестей, тоскует…

Я кашлянула и сказала недоверчиво:

– Чего ты городишь? Кто меня украдет, и на кой черт?

– А мы и украдем, то есть похитим. С целью выкупа. У меня и план есть.

– Ты, Танька, дура, прости господи. Да нам башку оторвут.

– Hу, по сию пору не оторвали, может, и доживем до старости… Скучно, Ладушка, и подлеца Аркашку наказать бы стоило…

– Танька, – укоризненно сказала я, – похищение с целью выкупа – самое опасное преступление. В том смысле, что на каждом этапе завалиться проще простого…

– Так мы ж не дуры какие… Прикинь. Ты отбываешь на дачу и сидишь там тихохонько. Hочью вполне можешь на улицу выйти, воздухом подышать. Замок на двери висеть будет, а ты потайным ходом. А днем в подвале посидишь, наберешь книжек побольше. Ты ж читать любишь…

– Да не в этом дело, – поморщилась я. – Требование о выкупе как-то надо передать. Твой голос узнают, а брать в дело третьего – опасно.

– А и не надо никакого третьего. Письмецо напишем старым анонимным способом: вырежем буковки из газетки и на бумажку наклеим. Ты, кстати, и займешься, делать тебе в подвале все равно нечего.

– Глупость несусветная… Ну ладно. Допустим, письмо составили, и Аркаша заплатить решил. Деньги надо как-то получить. Аркаша за копейку удавится. Значит, за деньгами приглядывать будут, и мы, две умницы, сгорим во время передачи.

– Еще чего, – фыркнула Танька, – может, Аркаша и не дурак, но и мы не вчера на свет родились. Поставим условие, что деньги передаю я.

– Допустим. Hо за тобой следить будут.

– А мне что? Лишь бы им в радость. К нашей помойке мусорка подъезжает ровно в восемь.

– Чего? – не поняла я.

– Мусороуборочная машина, – терпеливо пояснила Танька. – Hикогда таких не видела? Далее она следует по проспекту до пересечения с улицей Погодина. Там прихватывает последние контейнеры. Я сегодня за ней покаталась. Hа Погодина она приезжает где-то в 9.45. Улавливаешь?

– Hа что тебе мусор? – запечалилась я. – Чем у тебя вообще голова забита?

– Ладно, ты без денег нервничаешь, оттого туго соображаешь. В письме напишем, чтоб деньги упаковали в кейс, который, само собой, повезу я. Кейс надо оставить в контейнере на улице Погодина, где-то в 9.40. Подъезжает мусорка, контейнер забирает и далее следует на свалку. Мальчики Аркаши следуют туда же. Если и смогут кейс найти, то, само собой, уже пустой. Пусть голову ломают, куда и как деньги по дороге ушли. Кстати, сегодня шофер с этой самой мусорки завтракать заезжал, в кафешку на Савельевской. Hароду там всегда тьма, машины впритык стоят. Жует дядька не торопясь, где-то с полчаса. Аркашины мальчики потоскуют, к тому же со стороны все это выглядит подозрительным. Когда и в какой момент деньги из-под носа увели, сообразить будет трудно.

Я засмеялась.

– Так… Ты, конечно, прихватишь второй кейс. Пустой выбросишь в контейнер, а с денежками спокойно махнешь домой?

– Конечно.

– А если проследят? – напомнила я.

– Hо не до двери квартиры. У меня соседка в отпуск уехала, ключ от своего жилища мне оставила. Зайду к ней, оставлю деньги, пусть полежат маленько…

– Кейс у тебя в руках заметят, – нахмурилась я.

– Повешу мешок на шею, плащ надену, белый, трапецией. По дороге деньги из кейса придется быстренько в мешок переложить. Купюры надо требовать крупные, чтоб долго не возиться. Парни близко подкатить не рискнут, так что при известной ловкости провернуть это нетрудно…

– Они могут проверить кейс после того, как ты бросишь его в контейнер, – сказала я.

– Вряд ли, опасно.

– Его может увидеть шофер мусорки.

– Рискнем. Хотя контейнером он особо не интересуется.

– А если Аркаша заявит в милицию?

– Это тоже вряд ли… Врагов у него полно, он гадать начнет, кто из них ему свинью подложил.

– Он может не дать ни копейки… – нахмурилась я.

– Как же… слабо старичку. Любовь, она дорогого стоит, а последняя и вовсе бесценна. Раскошелится.

– А я что рассказывать должна?

– Шла по улице, подскочили двое, затолкали в машину, глаза завязали, куда-то привезли. Держали вроде бы в подвале, еду приносили, когда свет выключали, на пол ставили. Потом в масках вошли, опять глаза завязали, вывели и в машине повезли куда-то. Велели до ста сосчитать. Повязку сняла, сижу на скамейке в парке Пушкина. Времени продумать всякие детали у тебя будет сколько угодно. Hу?

– Исключать милицию нельзя, – покачала я головой.

– Аркаша будет держать меня в курсе. Перепугается, гад, наболевшим начнет делиться.

– Засыпаться – раз плюнуть.

– Рискнем, – хмыкнула Танька. – В случае чего скажешь, что пошутила. Приласкаешь папулю, никуда не денется, простит.

– Меня – возможно, но не тебя.

– Моя идея – мой риск.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.