Арлангур

Это не означало, что посвященные сразу становились волшебниками. Нет. Отроки получали тот минимум способностей, который позволял им выжить в мире, насквозь пропитанном магией, где даже некоторые растения обладали запасом магической энергии, способной уничтожить непосвященного. Десятый круг мастерства являлся самым низшим у людей, но его вполне хватало, чтобы постоять за себя вне защитных барьеров, которыми в Саргандии окружали все населенные пункты.

Дальнейшее совершенствование мастерства человека, ставшего после получения Предназначения взрослым, зависело только от его собственного упорства и природных данных. Самые способные из посвященных действительно имели шанс пробиться в чародеи средней руки (мастерство шестого круга), что являлось пределом для деревенского жителя. Продвижение выше по крутой лестнице чародейства без серьезного образования было невозможно. И хотя хорошие учителя изредка появлялись в Маргуде, долго они там не задерживались. Главы кланов получали парочку неизвестных барьерных заклинаний, а гастролеры – самых толковых молодых людей. Утечка мозгов из деревни в город происходила ежегодно. В городе из подающих надежды кандидатов в волшебники готовили слуг для господ и богатых торговых людей. Дворяне не желали видеть в своих дворцах специалистов ниже пятого круга, а растущее торговое сословие не хотело ни в чем уступать зазнавшейся аристократии.

Восхождение на Лысую гору закончилось ближе к полудню – самое время предстать перед Великим. Предание гласило, что лучший момент для получения Предназначения – при наиболее активном солнце.

Первыми на плато ступили девушки. Они опустились на колени и протянули к светилу руки ладонями вверх. Над лесом зазвучала их звонкая песня. Будущие жены и матери восхваляли самого красивого, самого сильного и справедливого – Сиера. Прямо на глазах маленькие ладошки покрывались бронзовым загаром, свидетельствуя о том, что Великий услышал исполнительниц и доволен их выступлением.

Песня прекратилась внезапно, словно оборвалась. На вершине Лысой горы начинался второй этап Посвящения. Он происходил при полном безмолвии стоявших на священном месте девиц, которые ждали вызова. Покинуть плато каждая из них могла, только услышав свое имя. Теперь в действие вступали так называемые кликуны – чародеи Маргуды, способные беззвучно обращаться к любому из прошедших Посвящение. Девушки по очереди, одна за одной, поднимались и покидали плато Десятого круга, демонстрируя за его пределами приобретенные способности. Они входили во взрослую жизнь, сдавая свой первый экзамен на профессиональную пригодность. Именно первое магическое действо, первый магический знак, сотворенный вчерашним подростком, определял его предназначение.

У представительниц прекрасного пола предназначений было немного. Девушка могла получить от Великого Сиера способность разбираться в магических травах, залечивать раны, изгонять злых духов, привораживать мужчин, предсказывать будущее и отводить чужое колдовство. Последняя специальность ценилась выше остальных, поэтому и встречалась редко. Из трех десятков юных красавиц только одна оказалась антиведьмой. Знаки, сотворенные ее сверстницами, больше указывали на травниц и лекарей. Самыми довольными выглядели пятеро новообращенных, получивших дар ворожей. Они точно знали, что теперь смогут выбрать себе в мужья любого из стоявших на этой горе парней. Несколько задумчивыми казались обладательницы дара борьбы со злыми духами. Среди женского населения Маргуды эта работа считалась самой изматывающей, но и ее нужно было кому-то делать.

Наконец наступила очередь мальчишек.

– С копьем на плато нельзя, – остановил Буртана Блистон.

– Почему?

– Сиер решит, что ты хочешь подсказать ему собственное предназначение. Великие этого не любят.

Юноша слегка побледнел, но постарался с чувством достоинства оставить оружие в нескольких шагах от заветной черты. Через пару минут отроки выстроились на священном месте и устремили свои ладони к небу. Будущие воины, охотники и землепашцы исполняли свою песню стоя.

Буртан после ритуала был вызван первым и сотворил знак огня. Напряжение среди взрослых заметно ослабело.

«Повезло, – не без зависти подумал Арлангур. – С таким даром можно хоть куда. И в воины возьмут, и в охотники, и в кузнецы». Брату-близнецу повезло меньше: у него получился символ ветра. С таким либо к торговцам, либо на мельницу.

Чистых огненных знаков сегодня встречалось немало, попадались также смешанные: земля с водой, вода с ветром. Кому-то выпал символ власти над животными, парню, стоявшему рядом с сыном охотника, достался знак лесного проводника, но изваяния животного, пронзенного копьем, не выпало никому. «Еще бы! Знак охотника достанется мне. Потому что я его хочу больше других», – утешал себя белобрысый отрок. Он так увлекся созерцанием чудес, вытворяемых сверстниками, что не заметил, как оказался в одиночестве на ставшем вдруг таким огромным выступе. «Почему меня никто не зовет? Забыли они, что ли? Или я так увлекся, что не расслышал? Но этого же не может быть!» Юноша знал, что не имеет права сойти с места, пока к нему не обратятся старшие.

– Арлангур, покажи свои ладони, – наконец раздался властный голос Прэлтона.

Парень опустил руки вниз, и веселье, царившее на Лысой горе, разом угасло. Цвет кожи оставался прежним.

– Сиер не услышал тебя! – сказал глава клана Быстрого огня. «Вот, значит, в кого промахнулась норкорда. В белобрысого мальчишку, не проигравшего ни одного поединка своим сверстникам, в удачливого Арлангура. Жаль. Очень жаль беднягу».

Легенда гласила, что Сиер оберегает лишь того, кто впоследствии не сможет постоять за себя сам. Но печальный парадокс заключался в дальнейшей судьбе такого избранника: ему отказывали в предназначении, обрекая тем самым на неизбежную смерть.

Смысл слов, прозвучавших словно приговор, еще не окончательно дошел до сознания подростка, но возведенные им в мечтах воздушные замки начали рушиться один за другим, затягивая светлую юную душу в черный омут безысходности. «За что?! Какую непростительную ошибку совершил я перед Великим? Почему именно я?» Парень как будто отстранился от собственного «я», от всех присутствовавших на празднике. Даже звуки доходили до него в искаженном виде.

– Подойди к краю плато, но не смей пересекать его, – трижды повторил Прэлтон. На правах старшего мужчины он взял на себя неприятную процедуру разговора с отверженным. Белый, как облако, юноша сделал несколько шагов. Они так и остановились на расстоянии вытянутой руки от границы. Каждый со своей стороны.

– Ты знаешь, что тебя ожидает, если ступишь на Лысую гору?

– Я буду считаться проклятым, – прошептали непослушные губы. – Вы меня убьете?

– Как это ни прискорбно, но мы обязаны. Если ты пересечешь черту, изгнание ждет и твоего отца.

– Но я же не могу оставаться здесь вечно?

– Нет, это тоже невозможно. Как только солнце скроется за горизонтом, плато станет частью Лысой горы, а тот, кому отказано в предназначении, не имеет права находиться на ней.

– Что же мне делать? – Испуганный детский взгляд искал поддержки.

– Там, – Прэлтон указал на восток, в сторону пропасти, – нет запретной черты.

Арлангур бросил мимолетный взгляд в указанном направлении.

– Но…

– Другого пути во взрослую жизнь для тебя я не вижу, – перебил его мужчина.

Мечты и устремления юноши развеялись окончательно. Только сейчас до его сознания дошел весь ужас произошедшего. Кто-то там, наверху, перечеркнул не только его честолюбивые планы, но и саму жизнь, оставляя обреченному единственное право – право выбора смерти. Один путь вел к бесславной кончине от рук своих соплеменников, которые иначе поступить не могли, а второй – к самоубийству. Шаг в пропасть формально делал его взрослым человеком, но вся эта взрослая жизнь умещалась в короткое время падения с вершины до подножия Лысой горы – места, где молодые люди встречались с первым счастьем новой жизни. Все, кроме него.

– Я принял решение, – бесцветным голосом произнес Арлангур. – Если мне суждена дорога на восток – я ее пройду. И немедленно. Передайте отцу…

Дальше язык отказывался слушаться.

– Я все сделаю. Не беспокойся, – торжественно произнес волшебник Быстрого огня. – Ты настоящий мужчина нашей деревни.

Отверженный повернулся и на ватных ногах побрел к пропасти. Его только что выгнали из детства, но во взрослую жизнь так и не пустили. Перед глазами поплыли темные круги, стало подташнивать. «Только бы дойти, только бы не упасть! Иначе все подумают, что я трус».

– Арлангур! – донеслось сзади, и обреченный обернулся.

У кромки, отделяющей плато Десятого круга, стоял мрачный как туча Буртан:

– Я обещал отдать тебе копье, когда мы станем мужчинами. Держи, оно твое. – Оружие воткнулось возле ног белобрысого юноши.

Сил что-либо ответить у сына охотника не нашлось, но с копьем в руках его походка стала тверже. Осталось три шага, два, один. Ноги отказывались идти и начали предательски дрожать в коленях. «Я никогда не был трусом!» – воскликнул про себя юноша, поднял желанное оружие и оттолкнулся от края выступа.

Со стороны его прыжок выглядел так, словно охотник неожиданно столкнулся нос к носу с крупным хищником и поспешил одним броском решить исход схватки.

– Я не чувствую здесь присутствия чьего-либо духа, – растерянно произнес берольд Пардензак над дымящейся воронкой, где еще несколько минут назад стоял королевский ловчий.

– Хочешь сказать, Ниранду удалось скрыться? Он, конечно, один из сильнейших чародеев королевства, но не до такой степени, чтобы преодолеть симквест. – Агрольд перестал мерить шагами поляну и резко остановился напротив берольда: – Расширь зону поиска. До максимума.

– Сейчас я на это не способен. Симквест забрал почти всю мою энергию.

– Используй неприкосновенный запас. Я должен быть уверен в его смерти! – Дербиант повысил голос и в подтверждение своей просьбы окатил берольда горячим паром.

Каждый волшебник, перешагнувший третий круг мастерства, умел накапливать магическую мощь, заряжая своеобразный энергетический аккумулятор. Опустошать его по пустякам не рекомендовалось, это могло причинить серьезный вред здоровью самого мага. Но взгляд претендента на королевский трон был сродни смерти.

– Хорошо, я попробую. Просто учти, что магический выброс мог вышвырнуть дух Ниранда далеко за пределы моих скромных возможностей.

Пардензак сначала поднял ладони к небу, затем опустил их к земле. Тело задергалось, словно в конвульсиях, а затем сдвинулось с места. Следуя видимым лишь ему извилистым дорожкам, берольд короткими шажками начал прочерчивать неглубокую борозду на просеке. Когда впавший в транс волшебник нарисовал вокруг воронки череп, до ушей заговорщиков донесся страшный вой.

Агрольд уже был не рад, что настоял на своем, но остановить соратника не решался. А тот все больше трясся и стучал зубами. Наконец внезапная остановка отключила неприятные звуки. Земля под берольдом вздрогнула, подбросив его ноги к небу, а сам он, перевернувшись в воздухе, приземлился на голову, да так и остался в вертикальном положении, словно солдат, вытянувшийся по стойке «смирно». Как это ему удавалось, никто из присутствующих объяснить не мог, на всякий случай волшебники приготовились к худшему.

Объяснение не заставило себя долго ждать: сначала раздался предупреждающий кашель, а затем рядом с перевертышем возникла необычная мужская фигура. На заговорщиков, зевая так, что, кроме огромной пасти, узких глазенок и морщинистого лба, других частей лица не наблюдалось, смотрел полуголый исполин. Он стоял облокотившись на пятки специалиста по призракам. Блики света на затененной стороне его тела свидетельствовали о том, что эксперимент Пардензака удался. В какой-то мере.

Призраку все-таки удалось соединить челюсть:

– Рад вас приветствовать, господа. Неужели мои услуги снова потребовались этому миру?

Самым сообразительным из присутствующих оказался агрольд. Услуги ему нужны были от каждого. Тем более Дербиант слышал что-то о могучих духах, выполнявших желания тех, кто первый встретит их после пробуждения.

– Агрольд Дербиант. С кем имею честь беседовать?

– Прошу прощения, забыл представиться. – Гигант принял более подобающую позу, что не могло не сказаться на положении Пардензака: потеряв верхнюю точку опоры, тот рухнул перед учтивым незнакомцем.

Заметив перед собой непредвиденную преграду, исполин еще раз извинился и ногой отодвинул тело в сторону, чтобы оно не мешало исполнению реверанса. Совершив замысловатые движения влево, вправо, вперед, назад, призрак отвесил низкий поклон, а затем, резко выпрямившись, выпалил на одном выдохе:

– Мастер высшей категории по всем видам разрушительной магии, лучший эксперт по уничтожению непреодолимых препятствий, дока в области подбора ключей к самым закрытым тайнам и прочее, прочее, прочее… – На большее количество слов парню не хватило воздуха, и он, сделав небольшую паузу, продолжил: – Мое имя Еерчоп. Родился в седьмом веке, но из-за козней коварных завистников в том же веке и был умерщвлен самым подлым образом в полном расцвете творческих и жизненных сил.

Из первых же слов Еерчопа стало понятно, что скромность никогда не входила в перечень его недостатков. Молчуном обозвать исполина тоже язык не поворачивался, да и возможности такой пока не представлялось. Небольшие заминки в хвалебной себе любимому речи оратора возникали только для пополнения запасов воздуха, необходимых для извлечения звуков (надобность дышать у него отпала еще в седьмом веке). Спасало слушателей лишь то, что гость с другого света не умел разговаривать на вдохе, иначе даже коротких пауз в нескончаемом словесном потоке ожидать не приходилось бы.

Агрольд слушал историю похождений древнего волшебника четверть часа, после чего не выдержал:

– Достопочтенный волшебник умеет еще что-нибудь или его цель состоит в том, чтобы заговорить нас до смерти?

– Обижаете, господа. – Призрак огляделся и заметил выглядывающую из-за деревьев горную вершину. – Возьмем вон тот небольшой пригорок, правда, его плохо видно.

Маг из глубокой древности направил в сторону горы ладони и пробормотал что-то себе под нос.

– А теперь… – Еерчоп застыл в позе фокусника, указывая на результаты. Вершина осталась на прежнем месте, зато соседняя скала, расположенная в два раза дальше, рухнула вместе с замком на ее вершине. – Как вам демонстрация моей силы?

Дербиант явственно услышал скрежет зубов стоявшего сзади Мурланда.

– Спокойно, племянник! Он разрушил твой замок, он его и восстановит. Не правда ли, Еерчоп?

А берольду было из-за чего расстраиваться: только неделю назад он закончил строительство дворца на спорной территории. Точнее, земли на западе от имения Мурланда всегда принадлежали мирольду Квардексу, но благодаря нахальству и связям берольда нашлись «древние» бумаги, подтверждавшие обратное. В результате дело дошло до высшего суда, и родственнику Дербианта пришлось приложить немало усилий, чтобы выполнить условие Совета верховных волшебников: «замок определит хозяина раздорных земель». Причем воздвигать пришлось не только «домик», но и саму горку, на которой он находился. Теперь все старания берольда пошли прахом. Сосед тоже не дремал и в ближайшие десять дней заканчивал свое сооружение.

– Почему вы меня заранее не предупредили, что на скале имеются ценные для вас безделушки? Я мастер по взлому и разрушениям. Созидание – не мой удел.

– Ну, во-первых, ты нам показал совершенно не ту скалу, а во-вторых, не предупредил о своих намерениях.

– И вы туда же! – набычился специалист по разрушениям.

– Что значит «туда же»? – Дербиант напрягся, стараясь не сорваться на крик в приступе бешенства.

– Цепляетесь к мелочам, пытаясь принизить мое могущество! Знаете, как я расправился со своими злопыхателями после того, как они меня убили? – Вопрос был задан таким тоном, что, казалось, призрак сейчас на наглядном примере продемонстрирует ответ. Желающих его получить не оказалось.

– Никто из нас тебя убивать не собирается. Мы поражены силой великого Еерчопа и просим оказать помощь в святом для нашего королевства деле. – Когда надо, агрольд умел быстро приспосабливаться к обстоятельствам.

– Конечно, я вам помогу. Я просто обязан оказывать всяческое содействие тем, кто меня разбудил. Кстати, о будильнике. – Еерчоп кивнул в сторону Пардензака. – Он вам еще понадобится или пусть следует в мир иной? Я смотрю, он серьезно туда собрался.

– Если ты в силах, то верни его немедленно!

– Только не надо на меня кричать. Ломать чужие планы тоже входит в сферу моей деятельности. – Призрак дунул на бесчувственное тело берольда.

Тот снова принял вертикальное положение головой вниз. Подпрыгнул пару раз на макушке, словно вбивал в башку какую-то важную истину. Затем Пардензака поставило на ноги, и он открыл глаза.

– Смыться от нас захотел? Не выйдет! От Еерчопа еще никто не уходил. – Это было первое, что услышал специалист по духам, когда очнулся.

Берольд долго водил глазами из стороны в сторону, пока не задал мучительный вопрос:

– Кто я?

О Ниранде все как-то сразу забыли.

Прошло уже два часа, как отряд под командованием Лиртога пересек границу Далгании, следуя по едва различимым следам чужаков. Солнце коснулось видневшихся на западе зубцов горного массива. Пока ни один человек не встретился на пути критонцам, и этот факт серьезно беспокоил воеводу.

– Скоро стемнеет, надо поторопиться, – подгонял он своих бойцов.

– Впереди деревня. Следы чужаков идут прямо туда. – Один из двух посланных вперед разведчиков вернулся, чтобы сообщить новости.

– Вас не заметили?

– Там что-то странное. Возле домов никого не видно. Может, злодеи затаились и ждут нас?

– Чует мое сердце, дело не в этом. Юрлинг, ты как думаешь?

– Так же, как и ты. Но рисковать мы не будем. Пора нашему Парзингу показать свое умение.

– Чуть что – сразу Парзинг, – запротестовал молодой волшебник. – Зачем понапрасну тратить силы? Они могут пригодиться в серьезном деле.

– Боюсь, что когда дойдет до настоящей схватки, выяснится, что ты ничего и не умеешь. – Старший маг племени подмигнул Лиртогу.

– А ведь и правда, – поддержал воевода, – никто не видел твоего искусства. Может, пока не поздно, перевести тебя в воины? Больше пользы будет.

– Да вы что?! – обиделся парень. – Мне не верите?

– Слова, не подкрепленные делами, стоят немного.

– Да я… Что надо сделать?

– Ты кто – дитя малое или маг? – не унимался Юрлинг. – Вроде большой мальчик, а решить, что лучше предпринять, не можешь. Впереди деревня, в которой, вероятно, затаился враг. Пробраться незаметно туда невозможно, а разведать обстановку крайне необходимо. Задача понятна?

– Так бы сразу и сказали. Сейчас все организуем. – Волшебник окинул собеседников лукавым взглядом, и через мгновение рядом возникли точно такие же Юрлинг и Лиртог. – Приказываю вам сходить в деревню и разведать, что там происходит. И чтобы быстренько мне!

Парзинг не удержался и спародировал голос Лиртога при обращении к двойникам своих начальников.

– Но-но! – старший маг погрозил молодому коллеге пальцем.

– Других приказаний не будет? – невинно обратился тот к командиру отряда.

– Пока нет.

– Будут трудности – зовите. – Парзинг повернулся и отошел к друзьям.

– Шалопай! – усмехнулся воевода.

– Ничего, дурь из него рано или поздно уйдет, а вот работу он сделал прекрасно. Я изучил наши копии с помощью магического зрения: никаких отличий. Вплоть до энергетической ауры.

– Это так важно?

– Смотря с каким противником имеешь дело. Что-то мне подсказывает, что нашего врага на мякине не проведешь.

Глава 4

ПЕРВАЯ ДОБЫЧА

С широко распахнутыми от ужаса невидящими глазами Арлангур неумолимо приближался к конечному пункту своего короткого жизненного пути. Он даже не смог закричать – дух захватило с такой силой, что легкие отказывались дышать. Парню грозило задохнуться до того, как он встретится с землей, но резкий толчок в грудь прекратил спазм. Дыхание вернулось, восстановилось зрение. «Я уже умер?»

Молодой григлон (летун размером с драгана и размахом крыльев в три человеческих роста) в тот день впервые опробовал собственные крылья. Для каждого григлона первый полет знаменовал вхождение во взрослую жизнь, открывающее крылатой твари новый этап существования. Поэтому вчерашний птенец пребывал в состоянии некоторой эйфории. Одурманенный своими успехами и открывшимися возможностями, он совершенно забыл про элементарную осторожность. Оно и понятно: в небе врагов крупнее его самого у хищника не было. Однако если ты летишь возле утеса, предварительно не проверив, нет ли кого на вершине, – готовься к неприятностям. Оттуда могут сбросить что-нибудь. Или кого-нибудь.

Получив внезапный удар по спине, григлон резко потерял высоту, едва удержавшись в воздухе. Приподнятое настроение как рукой сняло. «Птичку» придавило неизвестным грузом, что сразу сказалось на летных характеристиках животного. Ему пришлось изо всех сил работать крыльями, хотя он прекрасно понимал, что долго в таком режиме лететь не сможет. И поблизости, как назло, ни одной полянки для посадки! Хоть бери и падай прямо на ветви деревьев.

Совсем другие ощущения испытывал тот самый груз, который испортил «птичке» праздник. Арлангур не мог понять: почему после перехода в мир иной он по-прежнему продолжает падать? Куда несутся зеленые холмики листьев перед глазами? Почему в ушах стоит свист и что за необычная лежанка трепыхается под ним?

Обернувшись, наездник увидел нависающую над ним Лысую гору и осознал, что поторопился с выводами. Он остался в том же лесу. Правда, гораздо ниже плато Десятого круга, но выше места, куда должен был упасть.

«Неужели Сиер прислал за мной своего гонца?! – От неожиданной мысли парень даже открыл рот, но моментально захлопнул его, чтобы бешеный поток воздуха не разорвал легкие. – Вот здорово!» Другого объяснения юноша найти не мог, а это его вполне устраивало – Арлангур снова поверил в свое грандиозное предназначение. Великий, по-видимому, решил лично облагодетельствовать самого достойного.

Юноша мгновенно забыл про страшную беду, свалившуюся на его плечи, устроился поудобнее, перехватил копье, чтобы оно не мешало крылатому животному, и с восторгом принялся осматривать пейзаж с высоты птичьего полета.

Попадись сыну охотника взрослый григлон, зверь скинул бы безбилетного пассажира в считаные секунды. А этот просто растерялся. Он не знал, что ему делать, и пытался долететь к своим. Они-то должны подсказать. Пока же крылатый извозчик боялся даже оглянуться.

Лысая гора осталась далеко за спиной отвергнутого, когда вконец вымотавшийся летун заметил подходящую для посадки поляну. Хищник начал планировать и бесшумно опустился прямо в центр поляны, стараясь не привлекать внимания более крупных лесных охотников. Вытянув шею, григлон инстинктивно осмотрелся по сторонам. Животных, представлявших угрозу, не ощущалось. Оставалось выяснить главное.

Осторожно оглянувшись, зверь вздрогнул всем телом: на его спине находился самый опасный враг. Но летун почему-то не улавливал магического «запаха», обычно присущего человеку. Наоборот, именно так «пахло» самое любимое лакомство летающих хищников – беренка. Сочетание опасной формы и притягательного «аромата» совершенно обескуражило зверя. На всякий случай он упал и притворился мертвым.

«Что же это у Великого такой хилый извозчик? Взялся везти, так вези к хозяину. Куда же теперь идти?» Юноша слез со спины зверя и продолжил путь на восток. В ту сторону, куда была вытянута морда животного. «Может, тут и осталось всего несколько шагов?»

Арлангур не успел отойти от края поляны, как сзади донесся странный шум. Любопытство заставило парня обернуться.

– Вот чудеса! – не удержался он: крылатой твари на прежнем месте не оказалось. – Да что сегодня творится на этом свете?!

В голове появились смутные сомнения. Юноша насторожился, словно очутился в окружении недружелюбно настроенных сверстников. Его снова обманули, но кто и почему? Логическая цепочка начала выстраиваться заново.

«Сиер выделил меня среди других, потому что я лучший, – первое утверждение было незыблемым и сомнению не подлежало. – Он решил отметить достойного своим личным участием, но…» Дальнейший ход мыслей никак не выстраивался ни в какую схему. «Если Великий прислал гонца, значит, был уверен, что тот справится с поставленной задачей. А если посланник не справился, значит, Великий просчитался? Ой!» От собственных кощунственных мыслей юноша вздрогнул. «Чур меня!» Арлангур даже постучал кулаком по голове для скорейшего изгнания крамолы. Легче на душе почему-то не стало.

«Может, Сиер решил еще раз убедиться в том, что я достоин его милости? – Ищущий всегда найдет объяснение самому необъяснимому стечению обстоятельств. – Что ж, я готов! Я никого и ничего не боюсь!»