Год Дракона

* * *

Кречманн познакомился с хозяйкой отделения «Коруны» в Южной Германии Иреной Ружковой на одном из благотворительных вечеров для местного и прибывшего на воды бомонда. Не имея собственных детей, адвокат ничего не имел против того, чтобы облагодетельствовать чужих. Он старался быть хорошим христианином и потому охотно жертвовал на благотворительность, тщательно выбирая организации, помогающие именно детям.

Эта встреча оставила в нём неизгладимое впечатление. Пани Ирена была воплощением женского идеала доктора Кречманна: высокая, статная, с крепкой фигурой, но очень лёгкая и подвижная, эта молодая женщина с чуть широкоскулым лицом и яркими голубыми глазами, ослепительной улыбкой и превосходным немецким – её лёгкий славянский акцент все без исключения находили исключительно милым – покорила не только преуспевающего юриста. У него даже что-то такое шевельнулось.

В молодости Кречманн не собрался жениться, поскольку не мог себе этого, как он полагал, позволить, а несколько лет назад внезапно обнаружил, что жениться ему незачем, даже если бы у него и появилась невеста. Это открытие, после которого многие из его знакомых впали бы в жесточайшую депрессию, почему-то совершенно не расстроило доктора Кречманна. Он никогда не блистал в любовных баталиях, то ли по причине необычайной занятости и усидчивости, то ли по иной, не менее уважительной. Несколько недолгих и довольно скучных «приключений» окончательно развеяли остатки юношеского романтического тумана, чудом удерживавшегося в его голове. А с тех пор, как обнаружились известные обстоятельства, доктор Кречманн и вовсе утратил интерес к этой стороне человеческой жизни.

Появление пани Ирены многое изменило. Нет, он не обрёл чудесного исцеления и даже, анализируя свои чувства, не мог назвать их влюблённостью. Ему вовсе не хотелось терзать прелестную чешку в страстных объятиях, пронзая её копьём Амура и добиваясь страстных стонов в ответ. Ему нравилось почаще и подольше находиться рядом с фрау Рушшкофф – произносить её фамилию он так и не научился – и быть ей… полезным. Да, именно полезным – вот, пожалуй, наиболее верное определение.

Хозяйка «Коруны» вовсе не возражала. Вокруг неё постоянно увивались какие-то мужчины, довольно много, а среди них – даже известные и богатые, но, похоже, никто из них не мог похвастаться тем, что сумел завоевать её нежное расположение. Вообще, эти славянки из Короны не слишком жаловали западноевропейских претендентов на руку и сердце, предпочитая им своих – на взгляд доктора Кречманна, избыточно маскулинных, да ещё частенько в мундирах. Правда, пани Ирене он готов был простить и кое-что посерьёзнее, и не только потому, что самого адвоката она явно привечала и выделяла среди остальных.

Их первый разговор – там же, на благотворительном балу – заставил адвоката о многом задуматься. Пани Ирена, узнав, что доктор Кречманн – щедрый и последовательный поборник гуманитарного влияния, огорошила его вопросом:

– Скажите, Юрген, – вы ведь позволите мне вас так называть?

– Разумеется, – пролепетал Кречманн, млея от её близкого присутствия.

– Так вот, дорогой Юрген, – конечно, два евро в день – совсем небольшие деньги. Возможно, собранные таким способом несметные миллионы действительно спасут от голодной смерти несколько десятков тысяч детей. А что потом?

– В каком смысле? – озадаченно уставился на пани Ирену адвокат.

– В прямом, дорогой Юрген, в прямом. Что будет с этими детьми потом? По вашему лицу я вижу – вы никогда особенно над этим не задумывались.

– Нет, – сознался Кречманн. – Но, видите ли…

– А вам следовало, – обворожительно улыбнулась прекрасная чешка, и в голосе её адвокат с изумлением услышал железные нотки. – И не только вам. Когда они немного подрастут, их отправят, – куда бы вы думали, дорогой Юрген? Нет, не в школу. На войну. Убивать. Там, где им раздают бесплатный гороховый суп, нет школ, нет университетов, нет инфраструктуры, и, как следствие, нет никакой работы. Президенты и премьер-министры гордых и независимых африканских держав, в подавляющем своём большинстве, – насквозь продажные, безмозглые, хотя, конечно же, очень хитрые негодяи и взяточники, стоящие во главе мириадов таких же, как они, только рангом пониже. Даже из тех денег, что собирают добрые самаритяне вроде вас, до несчастных детей доходит в лучшем случае треть, а, как правило – лишь десятина. Остальное разворовывается, расточается, уничтожается, питает сонмы чиновников, бесконечные банды полевых командиров и партизанских вожаков, убивающих учителей, врачей и священников, стремящихся хоть как-то улучшить ситуацию. Везде – хаос и смерть, насилие и голод, нищета и безысходность. А если этому несчастному ребёнку, уже – благодаря вам – не голодному, а всего лишь полуголодному, удастся избежать судьбы маленького солдата, он будет месяцами – годами! – пробираться в Марокко, Тунис или Западную Сахару, чтобы оттуда, умирая от жажды и голода, приплыть на ржавом корыте и вывалиться на берег где-нибудь под Неаполем или Марселем. Не зная языка, не умея делать ничего, кроме самой простой, грязной работы, он проведёт годы в лагере беженцев уже под Франкфуртом или Берлином. У него не будет ни денег, ни жилья, ни возможности жить по-людски, любить и быть любимым, создать семью, стать уважаемым гражданином. За это время он сделается взрослым, ожесточится и возненавидит вас – всех вокруг. А потом сладкоголосый имам познакомит его с настоящими борцами, которые вручат ему бомбу и дистанционно подорвут его средь бела дня прямо на вокзале в тот момент, когда вы будете садиться в свой евроэкспересс, чтобы отправиться в Париж попробовать свежих омаров. Вы ведь можете себе такое позволить – попробовать свежих омаров в Париже, дорогой Юрген?

Раздавленный её напором и страшной правдой, стоявшей за этой гневной речью, доктор Кречманн понял: пани Ирена очень, очень хорошо знает, о чём говорит. Гораздо больше, чем он. Гораздо лучше, чем можно было бы ожидать от довольно молодой женщины из непонятной страны, где проверенным демократическим ценностям предпочитают мужлана-короля, практически самозванца, и какого-то мифического «Дракона». Униженный и разъярённый тем, что его, оказывается, надувают, словно тупую деревенщину, доктор Кречманн завопил – это он-то, с его нордически выдержанным характером! – так, что на них начали оборачиваться:

– Но должен же быть какой-то выход из этого кошмара!

– Он есть, дорогой Юрген, – как ни в чём не бывало, улыбнулась пани Ирена. – Мы непременно обсудим это с вами при следующей встрече, когда вы заглянете как-нибудь ко мне в «Коруну». Кстати, а с кем вы советуетесь, делая благотворительные взносы?

– С пастором Клампе.

– А, это настоятель Паулюскирхе? Мне кажется, он недостаточно компетентен. Обратитесь лучше к отцу Винсенту из Иезуитского колледжа. Он с удовольствием вам поможет. Я ему непременно позвоню. Идёт?

Адвокат позволил себя завербовать, даже не особенно сопротивляясь. Встречаясь с пани Иреной, он, опытный и закалённый в юридических схватках законник, превосходно разобрался в том, кем является сама красавица-славянка и чем занято возглавляемое ею отделение «Коруны». Передовой и разведывательный отряд мощной рейдерской группировки международных авантюристов, окопавшихся в Праге, рассылающей своих эмиссаров по всему свету и возглавляемой тем самым, как выяснилось, отнюдь не мифическим, Драконом – вот в чьи сети угодил доктор Кречманн. Однако, к собственному изумлению, Юрген Кречманн в какой-то момент осознал: ему это нравится!

Когда ему сделалось ясно: вовсе не с авантюристами, обуянными жаждой наживы, столкнула его судьба, Кречманн долго не мог прийти в себя. Поверить: какие-то люди – не один человек, а многие сотни, тысячи! – действуют по единому плану, направляемые стальной рукой, блестящим умом и титанической волей, изо всех сил, надрывая жилы, не щадя себя, создают то самое будущее, ради которого стоит рвать жилы и себя не щадить – о, это оказалось непросто! Будущее, в котором уже сегодня, безжалостно, кроваво растоптав гидру коррупции и межплеменной вражды, поднимается из Хаоса в центре Чёрного континента держава императора Квамбинги, – единственная держава, способная в Африке что-нибудь удержать. Держава, с помощью пани Ирены, его, Кречманна и ещё многих таких же, как он, дающая кров, безопасность и будущее миллионам. Настоящее будущее, а не миску бесплатной похлёбки! Кречманн поверил – но лишь тогда, когда всё проверил, как следует. А когда поверил…

Он испытывал почти любовный восторг, поставляя своей прекрасной даме тщательно проработанные досье для новых вербовок и собирая материалы для организации рейдерских захватов. Правда, надо отдать должное пани Ирене: она вовсе не злоупотребляла готовностью доктора Кречманна рыцарски бескорыстно посвятить ей всего себя. Напротив. Она с удовольствием проводила с ним время в беседах и давно уже знала: за внешней недоступностью, дотошностью и «типично немецкой» сентиментальностью прячется большое и щедрое сердце – не героя, а обычного человека, который хочет сделать мир хоть немного лучше. Как она сама. Как Дракон.

* * *

– Прошу прощения, дорогой мой господин Гайц, – вежливо поинтересовался Кречманн, аккуратно перебирая бумаги клиента. – Так чего же вы всё-таки от меня ожидаете?

– Для начала я хочу, чтобы мне вернули отнятые права и аннулировали незаконно начисленные пункты во Фленсбурге! – заявил хозяин. – А потом…

– Погодите, господин Гайц, – попробовал остудить его пыл доктор Кречманн. – Что значит – незаконно?

– То и значит! – взвился Гайц. – То и значит! Какой-то бандит с большой дороги нападает на меня – а меня же ещё и лишают водительских прав! Это неслыханно!

– Незаконно, вы говорите? – Кречманн рассматривал распечатку снимка, присланную из КВА, на которой отчётливо отображались номер «Феррари», перекошенная физиономия клиента, знак ограничения скорости – 130 – и скорость автомобиля Гайца, – 217 километров в час. – Видите ли, господин Гайц. Данные, на основании которых вас лишили прав и требуют заплатить штраф, находятся в компьютере КВА в том самом формате, в котором должны там находиться. Доказать, будто они попали туда, гм, незаконно, мягко говоря, затруднительно.

– То есть как?! – уставился на Кречманна Гайц. – Вы хотите сказать, немецкое правовое государство не в состоянии защитить меня, своего гражданина, от какого-то славянского бандита, изображающего полицию на наших дорогах?! Нападающего на добропорядочных граждан?!

В добропорядочности Гайца у Кречманна имелись основательные сомнения, но он решил повременить с разоблачениями.

– Дорогой господин Гайц, – вкрадчиво перебил он своего клиента. – Немецкое правовое государство уже защитило вас – и себя – от вас самого, способного мчаться в зоне ограничения до ста тридцати со скоростью, чуть ли не вдвое большей. Благодарите господа бога, что вы не создали аварийную ситуацию с человеческими жертвами. Я не советую вам пытаться раскрутить эту историю – она может обернуться к вам совершенно неожиданной стороной, и не самой приятной.

– К чёрту! – Гайц грохнул кулаком по подлокотнику своей каталки. – Я хочу, чтобы полиция выяснила, кто эта сволочь, и объявила в международный розыск! Он чуть не убил меня! Вы это понимаете?! А машина, между прочим, стоит четыреста тысяч евро, которые оказались на помойке!

Четыреста тысяч – это школа в Намболе с полным комплектом парт и учебников, подумал Кречманн. С некоторых пор он пересчитывал средства не в тарелках горохового супа, а в несущих элементах инфраструктуры.

– Я попробую проверить, господин Гайц, – кивнул адвокат. – Но, повторяю: ваша позиция представляется мне весьма шаткой. Сомнительно, чтобы какой-то, как вы полагаете, бандит разъезжал по нашим дорогам на оборудованном специальной техникой автомобиле и, так сказать, из любви к искусству терроризировал добропорядочных граждан.

– А что же это было такое, по-вашему?! – заверещал Гайц. – Или я, по-вашему, вру?!

– Не нужно нервничать, господин Гайц, – успокаивающе улыбнулся доктор Кречманн, и не, будь Гайц в таком бешенстве, он уловил бы в этой улыбке оттенок сарказма. – Если хотите услышать моё личное мнение, – скорее всего, это был какой-то новый, пока ещё экспериментальный патрульный автомобиль, которым, возможно, управлял не слишком вежливый сотрудник полиции – испытатель. Вы же сами уточнили – без номеров. Говорите, он взял вас на буксир? По-моему, на бандитское поведение это как-то совсем не похоже. Давайте успокоимся и попытаемся выяснить, что же на самом деле случилось. Хотя, должен заметить, уголовные дела – не моя специальность. А тут определённо что-то странное. Позвольте мне на сегодня покинуть вас, – как только я узнаю что-нибудь интересное, немедленно вам сообщу.

* * *

Уединившись в своём кабинете, доктор Кречманн принялся мерить его шагами от окна к двери и обратно. Взгляд его в очередной раз упал на стоящую у него на столе строгую рамку, под стеклом которой адвокат с гордостью хранил самую настоящую папскую грамоту с личной печатью и подписью наместника престола Святого Петра. На ней, под рельефным гербом Ватикана, значилось: «Доктору юриспруденции Юргену Кречманну, с глубокой признательностью за доброту и щедрость». А ниже располагались две цитаты: одна на латыни, другая – почему-то на иврите. Видимо, для не разумеющих в языках, цитаты заботливо снабдили переводом: и латинскую – «Доброта может и не спасти нас, но сделает нас достойными спасения», и талмудическую – «Укрепи руку его, чтобы ему не обращаться впредь за помощью к тебе».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Крупный медицинский комплекс в центре Нью-Йорка, США.

2

Достаточно широко распространённая группа крови, запасами которой располагает любая клиника.

3

Стойка информации и связи, имеющаяся, как правило, на каждом этаже и/или отделении крупной клиники.

4

Heaven (англ.) – небеса, рай (перен.)

5

Вес пуль в США до сих пор измеряется в гранах (1 гран = ок. 60 мг).

6

5,56 и 6,35 мм соответственно.

7

Экспансивная пуля – пуля с высоким останавливающим действием, быстро теряющая скорость в мягких тканях организма и причиняющая ударно-гидравлические повреждения, сопровождающиеся болевым шоком. Используется в основном в полицейском и гражданском оружии.

8

АМАП – ОМОН (бел.)

9

Чешско-польско-венгерско-литовская королевская династия Ягеллонов принадлежит к ветви Гедиминовичей – потомков Великого князя литовского Гедимина.

10

С душераздирающими подробностями любознательный читатель может ознакомиться в замечательной книге Ю. Мухина «Смысл жизни», глава 3, подраздел «Император».

11

Так часто называют Франкфуртский аэропорт.

12

«Aldi» – сеть дисконтных супермаркетов в Европе и США, известная низкими ценами на продукты и потребительские товары.

13

Орлой – Куранты (чешск.)

14

Майса (искаж. идиш) – история, байка.

15

Ящичек (бел.)

16

Пушер (амер. арго) – мелкий уличный торговец наркотиками.

17

Следуйте за мной (нем.)

18

КВА (Kraftfahrt-Bundesamt) – федеральное агентство, отвечающее за безопасность движения на дорогах ФРГ.

19

Будешь ещё в догонялки со мной играть, говнюк? (нем.)

20

Подотрись, воняешь (нем.)

21

Апикойрес (искаж. идиш от эпикуреец) – еврей, отрицающий ценность еврейской религиозной традиции, сознательно нарушающий её предписания.

22

Сорт чайной смеси – Earl Gray.

23

Аншлюс (нем. Anschluss – присоединение) – аннексия Австрии гитлеровской Германией в 1938 г.

24

honoris causa (лат. ради почёта) – присуждение степени доктора наук без защиты диссертации, на основании значительных заслуг соискателя перед наукой или культурой. Присуждающее степень учебное заведение тем самым даёт понять, что считает почётным присутствие данного лица в рядах преподавательского состава (даже если это присутствие носит символический характер).

25

Персонаж чешских и словацких народных сказок, аналог Бабы-Яги из русского фольклора.