Экипаж черного корабля

За последние несколько десятков циклов, начиная с Первой Атомной, фундаментальная военная мысль накопила некоторый материал для исследования. К сожалению, поскольку основные события происходили вдали от Южного континента, даже нашим лабораториям переднего края были недоступны непосредственные долговременные наблюдения за районами подвергнутыми атомным ударам. Тем не менее, в архивах присутствуют косвенные данные, собранные разведкой, а также полученные на полигонах, где проводились испытания малых и больших атомных боеприпасов. Однако надо признать, что поскольку интенсивное, тотальное применение взрывной мощи стратегического уровня не произошло даже в период Второй Атомной, то большая часть излагаемых сейчас выводов базируется на предположении. Кроме того, подрывы некоторых сильнейших боеголовок, разработанных в период главенства концепции «Нокаут», и до сего часа стоящих на вооружении, никогда реально не производились, а значит, их воздействие на климат можно прикинуть только теоретически.

Тем не менее, исходными данными для дальнейшего являются: приблизительная мощность накопленных в текущий период боеприпасов; строгие, много раз перепроверенные, математические расчеты; известные нам законы физического мира. Понятно, нужно учитывать то, что все изложенное является лишь упрощенной моделью возможного в реальности…

15. Подъем

Просыпаясь среди ночи, он видел ее восседающей в кресле за столом. Удивлялся, но удивление разбивалось о молодую упругость ее фигуры.

– Тебе хочется быть командиром «Ящера»? – обрывал он, посмеиваясь, тишину.

Она вздрагивала, но ничуть не терялась:

– Интересно попробовать, мой милый генерал. А вот любопытно, были ли случаи, что бы женщина командовала «боевой горой»? И почему нет? У нас ведь не какая-нибудь эйрарбакская тоталитарщина, где женщины в униженном состоянии.

Вообще-то, по слухам, думал про себя Тутор-Рор, именно у «баков» по новым законам, введенным последним Грапуприсом, женщины уравнены в правах, уравнены до того, что не имеют права растить детей, как и мужчины. Он не высказывал своих познаний в голос, это бы выглядело как поучения, а он не хотел, совсем не хотел портить отношение со своей любовью. В этом деле он уважал равенство, там, за бортом постели, оставались генеральские лампасы и планшетные мелки, и даже ее обращение – «мой генерал» – было здесь просто лаской и ничем более.

А тем временем она поворачивалась в кресле, и в свете настольной лампы он замирал, видя ее нескрываемые, оттененные пушком, прелести. И сон улетучивался, как будто его и не было. Она вставала, потягивалась во весь рост, так что у него от нахлынувшего желания останавливалось дыхание, и надвигалась, заслоняя лампу и разложенные под ней бумаги.

Утром она покидала его еще до официального подъема, ведь статус любовницы командующего «боевой горы» не освобождал от служебных обязанностей, хотя, наверное, давал некоторые незримые привилегии.

16. Шкала измерения

Похоже, вынужденное безделье путешествия «Сонного ящера» в «корыте» плохо сказывалось не только на не обремененных сражениями танкистах и механиках, чья сущность, по взглядам дилетантов, ограничена пружинистостью бицепсов с голенями и надежным знанием геометрии в пределах совмещения в прямую прорези прицела, мушки и силуэта цели, но, в еще большей мере, на любителях умственной нагрузки – интеллигенции «боевой горы» – офицерам «аналитического» отдела и самым ярым, не за страх, а за совесть, прислужникам зла в чистом виде.

Заглянувший в отдел генерал-канонир Тутор-Рор был сходу атакован техно-аналитиком Брочи-Фуфом, зовущимся в офицерском народе Весельчаком. Сейчас Брочи действительно весел как никогда. Оказывается он носится со свежей идеей и Тутор-Рор сумел отвязаться от него лишь через пятнадцать минут – изложение только дошло до детализации. Брочи-Фуф подпрыгивал, чесал в ухе от возбуждения. Суть изобретения проста как все гениальное. Тутор-Рор заподозрил, что Брочи вынес на всеобщее обозрение нечто давно известное в Подводном Мозговом Центре, однако приписал себе новаторство. Тем не менее, проверить догадку не у кого. Предложена новая шкала измерений эффективности оружия. Замер, понятное дело, идет в убитых врагах, причем не в реальных, а в неких абстрактных. Брочи-Фуф тут же предложил, прямо с сегодняшнего дня, а можно и часа, ввести новую единицу в жизнь, но пока локально, только на борту «Сонного ящера». Постепенно она, ясно как цвет Пожирателя Крови, учитывая важности и удобство применения, распространится на прочий связанный с войной мир. Единица носит наименование «трупо-сила».

Как предлагается вести промеры? Весьма просто. Абстрактно-гипотетические эйрарбаки ставятся плотным строем, без пауз и прорех, на идеально ровной поверхности. Поскольку эйрарбаки раздеты, напихивать их можно относительно плотно – по два штуки на метр квадратный. Этой голой, но мускулистой абстракцией удобно и безгранично заполняется местность. Средств защиты у «баков» нет, инстинкта самосохранения тоже, так же, за ненадобностью, сбрасывается со счета инерционность уплотнения при давлении и тому подобное. Однако последние ограничения действуют не на все применяемые против подопытных факторы.

Эксперимент, то есть замер, делается так: на это безграничное, ровное поле ставится что-нибудь боевое, к примеру, «Сонный ящер»; он начинает двигаться вперед, одновременно стреляя из всех калибров. Условно принимается ситуация, что истраченные в процессе стрельбы снаряды, волшебным образом возвращаются обратно, или боезапас «горы» постоянно и автоматически восполняется. Измерение ведется в течение часа.

– Почему не цикла, – наивно спросил Тутор-Рор, – ведь термоядерного топлива хватит надолго, можно обогнуть Гею пару-тройку раз?

Брочи-Фуф отмахнулся от генерала как от мухи. «Почему» стало ясно быстро. Поскольку идеально дрессированные для эксперимента «баки» не бегут и без сопротивления ложатся под массу «горы», а она движется с предельной скоростью и стреляет в максимальном темпе, то убитых очень много. На час расчет не удался – калькулятор зашкалило. Пришлось округлять, делать прикидку, точность недопустимо сбилась. В ход пошли логарифмы. Брочи разнервничался, кусал ногти, запоздало предложил взять за образец простой «Циклоп».

– Простой? – переспросил Тутор-Рор.

– Да, – кивнул Брочи, – только чтобы снаряды в обоих стволах не кончались и смесь в огнемете тоже.

– Хорошо, – зевнул генерал-канонир.

Брочи-Фуф клацал кнопками и пускал от довольства слюну несколько долгих минут.

– «Трупо-сила» нашего танка, – наконец улыбаясь доложил он начальнику, – сто восемь миллионов триста тысяч пять!

– Чего пять, в смысле миллионов? – искренне не понял Тутор-Рор.

– Трупов! – любезно пояснил Брочи. – сто восемь миллионов триста тысяч пять трупов!

– Эйрарбаков? – удивился Тутор-Рор. – Откуда столько? У них ведь армия меньше.

– Так из расчета ведь! – сиял и подпрыгивал Брочи-Фуф.

– А если выпустить за борт все наши «Циклопы» тогда что ж?

– А очень момент, – обрадовался поставленной командованием задаче Брочи-Фуф и защелкал кнопочками. – Танков у нас четыреста восемь штук. Нет! Это – всего. «Циклопов» только двести пятьдесят шесть. Итак, умножаем.

– Стоп! – гаркнул, внезапно вспоминая, что он начальник, Тутор-Рор. – Я все понял. У «баков» не хватит населения – так?

– Причем здесь население, – отмахнулся Брочи, – женщино-детей мы в расчет сразу не брали. Берем только способных носить оружие здоровых…

– Но без оружия ведь!

– Само собой, – клавиши продолжали вдавливаться.

– Все! Я понял. Вы не пробовали вводить «кило», «мега», а лучше сразу «тера-трупо-силу»? Мне начинает казаться, что на счет атомных боеголовок мы в войне погорячились.

Тем не менее, и после такой реплики от Брочи-Фуфа удалось отвязаться только в коридоре. «Понятно, почему его списали из ПМЦ, – в очередной раз пришел к одному и тому же выводу Тутор-Рор, когда остался один. – Формулировка, по-видимому, была, приблизительно, такая: «Чрезмерная увлеченность, вплоть до ухода от реализма».

17. Дела давно минувших дней

За двенадцать циклов, миновавших после Второй Атомной, утекло много воды. Каждый цикл равнялся приблизительно паре лет земного летоисчисления, однако на планете, которая навинчивала орбиты не вокруг одной единственной звезды-мамы, а вокруг общего центра масс кратной системы, не стоило привязывать измерение времени к оборотам. Ведь от случая к случаю, от взаимной перетасовки неравноправных по весу солнц, время их огибания менялось, иногда довольно серьезно. Изобретение антропного принципа замера времени, когда за единицу был принят усредненный период клеточного обмена в человеческом организме, решило проблему. Более того – редкий случай в истории Геи – единица измерения узаконилась на обоих мега-континентах.

Так вот, за двенадцать циклов утекла не только вода. Отступивший и не доведший до конца битву Федеральный Союз Брашей пережил внутренний кризис, вызванный именно неудачным окончанием войны, едва не распался. Зрелые правительственные прагматики Союза, доказывающие что в случае ее продления было бы еще хуже, так как сил, рассчитанных загодя и, вроде бы, достаточных, к удивлению стратегов, совершенно не хватила для слома хребта Империи. Продление войны и истощение сил тактического уровня, с неизбежностью, вело к вытаскиванию из чехлов стратегических зарядов, однако, поскольку наступательный порыв южан уже иссяк, сильно охлажденный ядерными фугасами имперцев, то применение мощных зарядов не привело бы ни к чему кроме взаимного истребления без победителей.

Однако героизм прагматиков сумевших убрать руки с кнопок, когда все, вроде бы, в политическом плане, было на мази, не оценили. Вернувшиеся с полей сражений, еще не растратившие пыл, маршалы сочинили бесчисленные легенды об утерянных победах, о предательстве верхов, о почти опрокинутой и сдавшейся Империи, о миллионах простых героев из народа совершивших подвиг зазря. Их поддержали кое-какие силы в промышленных кругах: имелись недовольные среди производителей мощных боеголовок, типа тысячемегатонного «Лилипута», ведь их детище никто даже не соизволил испытать, а также недополучившие прибыли бизнесмены среди производителей обычных средств поражения. Раздираемый противоречиями и экономическими последствиями войны Федеральный Союз едва не распался, содрогнулся от нескольких подрывов «детонаторов» гражданской войны, в конце концов, сменил правителей, а в какой-то мере и саму форму правления, и, перекрасив вывеску, преобразился в Республику.

Если разобраться, то с геополитической точки зрения, война для Союза-Республики хоть и не принесла тех благ, что обещали ее зачинатели, тем не менее, не прошла совсем уж за так. Безусловно, потери оказались значительными, главной цели – закрепления на континенте эйрарбаков – достичь не удалось, более того, отступив, браши продемонстрировали слабость, а это сразу привело к выпадению из обоймы нестойких союзников Северного полушария, опасающихся мести номинально победившей Эйрарбии. Но зато, война закрепила за Брашпутидой право на главенство в Южном полушарии Геи, подперла когда-то выданное по Первому Аберанскому договору, но тайно оспариваемое Империей, право на владение Мерактропией и, само собой, сильно ослабило главного планетарного конкурента – ведь атомные бои велись, как-никак, на его «доске», а значит все прелести локальных и прочих заражений местности остались там, в Эйрарбии.

Конечно, и эйрарбаки, сводя дебиты и кредиты в сумму, могли высосать из пальца некоторые плюсы. К примеру, и главное, они выстояли – успешно отбили самое тотальное из всех тотальных нападений на себя; умудрились увесисто врезать по зубам и брашам, и их сателлитам капуцинам, а дрексов вообще смешали с землей, превратив их страну в большой полигон по испытанию и доведению до ума разнообразных военно-технических новшеств. Так что в итоге, довольными могли оставаться все. Но что-то не получалось.

Главное, Вторая Атомная показала, что нельзя спокойно спать, свесив ножки с лавочки – планета для этого не только небогата ресурсами, но и вообще, мала. Единственное чего в ней вдоволь, это – человеческих существ. Но если к своим как-то, шатко валко, привыкаешь, да и есть от них какой-никакой прок, то от других рас, особенно расплодившихся без меры, одни напасти. Что с того, что некоторые напасти надуманы? Все, о чем долго и кропотливо размышляют самые сложные в мире мозги, рано или поздно воплощается в реальность. А значит, спать не приходится, ибо за свешенные ножки может кто-то ухватить, да не просто теплыми ладонями, а остро-клыкастой, часто маскируемой улыбочкой, пастью.

И следовательно, наступление, катящейся из будущего, Третьей Атомной было предрешено. Понятно, все участвующие стороны готовились к ней не покладая сил. Кроме того, итоги Второй научили не только маршалов, но и политиков главному – цели термоядерных разборок не могут и не должны быть мелки, они должны быть предельны, а значит, сразу и без промедления нужно вводить в действие всю подвластную мощь.

В частности, по вопросам высадки на чужой континент, стратеги Брашпутиды усвоили, что нельзя вначале высадиться, а уже потом расширять плацдарм ядерной дубиной, гораздо лучше и надежней пригладить чужую сушу мегатонной лавиной, а уж после, успокоившись, и снизив порог разборок до тактического уровня, начинать завоевание севера. Поэтому все планы ведения войны соответствовали именно такому принципу. И его нельзя, невозможно было обойти.

18. Позабытый сундучок

Хорис-Тат, застрявший в продвижении броне-лейтенант и командир танковой «пятерни», считал, что в его душе и, тем более, голове давным-давно отшумели муссоны романтики, кувыркнулись в прошлое юношеские мечты о лихих и грозных походах во вражеские тылы. Булькнули в болото обыденности, в промасленные будни регламентных графиков картины пронизанных навылет, тронутых гусеничной копотью, городов. И затухли, невостребованными, слезы счастья на мужественных шрамах лица, озаренные злато-серебреным сиянием, поднесенных начальственной прихотью, медалей. И даже картина чудесного перемещения вверх по служебной пирамиде, когда раскинутая вширь, разверзшаяся под руками, хроно-карта всосет внутрь сжатую броней перископную узость, обросла мхом, затерлась паутиной темной НЗ-шной матовости, не нюхавших километры, гусениц.

И вначале, некоторое время, но не один цикл, неутомимый мечтатель в черепе подсказывал: «Не унывай, Хорис! Будет и на нашей улице двойной полдень обоих светил». И растолковывал, сочинял правдоподобную матрицу успокоительного объяснения. Получалось, продвижения нет потому, что вверху, в пирамидных ступенях над головой, все мобилизационные клеточки, штата мирного времени забиты плотно, как гига-обоймы главного калибра, но вот когда нагрянет, когда крутнется расторможенная шестерня войны, когда начнет она вприпрыжку перемалывать косточки, вот тогда пойдет в ход не блат вельможно-генеральского происхождения, а везуха-невезуха, и тогда уж, когда накроет ответными залпами «баков», начнут штатные клетушки освобождаться, и тогда, наконец, метеором унесется, зависшая на погонах лейтенантская юность.

Но подл, неумолим в непрошеных трудах, беспокойных нейронный счетчик в голове, не может он надолго зависать в беспечной благости мечтаний, и вот какой казус, выдергивающий прочь мягонький матрац надежды, выдает он через некоторое – очень короткое, между прочим, – время. Оказывается, если подумать, по кому в первую очередь пройдется шестеренка военно-убийственных будней? По тем, кто ближе к линии огня! А значит, снова по броне-лейтенантам. И именно они будут требоваться опять и опять, снова и снова, пока не перемолотятся встречные шестеренки с нанизанными эйрарбакскими взводными. А там, наверху, пыль будет спокойно, не торопясь оседать на потускневшие, залежалые на плечах генеральские звезды.

И потому командир «пятерни» Хорис-Тат воспринимал розовое будущее, через черные очки жизненного рационализма.

И тем сильней он удивился, когда двадцать матовых гусениц подчиненных ему «Циклопов» провалились в пыльную реальность Берега Вдвойне Теплого Утра. Оказывается, парадные мечты курсантских будней совсем, совсем никуда не делись, а просто, до сей поры, отсиживались в каком-то маленьком, позабытом сундучке мозга.

19. Чистка арены

Что теперь? Поскольку общий, глобально связанный процесс уже завершен, там и тут происходят разные события запущенные еще оттуда, из объединенной сложности прошлого. Однако теперь они гораздо более независимы, согласованы они лишь тем, что происходят на одной планете, а ничто, так сказать, бесследно не проходит. И все же связность понижена на степени. Полная хаотичность еще не достигнута, то там, то здесь наблюдаются логично выверенные во времени структурные действия, но они гораздо сильнее локализованы.

В нашем случае рассматривается процесс, протекающий в небольшом участке северного полушария планеты Геи. На куске суши, примыкающем к Теплому Северному морю, разрушилась не только инфраструктура, а так же все, много циклов возводящиеся, береговые линии обороны. Еще бы, вблизи побережья, в заливе Северного Сияния взорвана гигатонная торпеда, марки «Лилипут – 1». Чуть дальше от берега подорвался еще один такой же подарочек. Если первый снес напрочь, находящийся в сорока километрах от эпицентра, город-порт Горманту, то второй «Лилипут» – утопил Третий Флот Закрытого Моря. Так что теперь в этой части материковой обороны Эйрарбии солидная дыра.

По рациональному рассуждению, она должна быстро и умело затянуться силами обороны. Но все не так просто, удар нанесен не только здесь – по всему материку. Не важно, что в других местах применялись в тысячи или сотни раз слабейшие заряды – и они не сахар: «простая» мегатонна может снести многоэтажные постройки в радиусе восемь километров или убить беспечно стоящего человека за десять. Потому, на всем континенте Империи Эйрарбаков серьезно нарушена система управления войсками. Периодически выходят из под контроля верховных штабов не только отдельные соединения (об такой мелочевке даже не говорится, кто теперь знает, сколько их вообще осталось в наличии?), но и целые рода войск. Высшие сферы управления океанскими силами основные усилия тратят в нападении. Большая часть флотов с боем прорывается к Южному континенту, желая его «обесчеловечить» и тем лишить брашей инфраструктуры для ведения войны. Возможно, решение несколько запоздало, но адмиралы, вскрывшие опечатанные красные пакеты, выполняют предписания, они связаны планом. Так что затыкание дыры, вызванной незапланированным утоплением Третьего Флота их не очень волнует. В крайнем случае, надежда на доблесть береговых сил. Им неоткуда ведать, что те тоже «накрылись».

В свою очередь ИШКО (Имперский штаб континентальной обороны) тоже возлагает надежды на флот, ведь океан Бесконечности все же более просторен, чем пылающая огнем суша Эйрарбии, и потому, по их мнению, там есть, где укрыть корабли от беды. Дело не только в том, что они ошибаются – это не мудрено, термоядерная война такой катастрофической мощи происходит впервые – дело в том, что распределение сил на войне – это борьба в холод с коротким, дырчатым одеялом: укрыл ноги – мерзнут плечи, укутал голову – заморозил детородный орган. Нужно везде успевать реагировать не только на текущую ситуацию, но и, с положительной вероятностью, угадывать будущие изменения.

Конечно дело не полностью пущено на самотек, к «обнаженному» берегу спешит Восемнадцатая Береговая армия. Но если вражеский десант следует по морю, которое после взрывов превосходно затягивает воронки, то перемещение по подвергнутому атомному удару побережью дело сложное. Кроме всего, это ведь не честные гонки, здесь нет комментаторов, указывающих, кто на сколько очей впереди. Втянутые в конфликт стороны до ужаса слабо, практически, на уровне легенд и слухов, представляют брошенные в бойню силы друг друга. И если такое положение существовало с самого начала, то что говорить теперь, когда в пяти средах планеты Геи взорваны более ста тысяч атомно-водородных боеприпасов. Да, именно в пяти. Кроме земли, воды, воздуха, кое-что взорвано в ближнем космосе, в высоте пятьдесят-шестьдесят километров, а кое-что – заранее вкопанные фугасы – в недрах самой Геи, и всего лишь для того, чтобы затруднить движение противника.

Сильна и способна инженерная удаль обоих славных народов!

20. Совершенно секретно. Выводы экспертной комиссии по разработке темы «Синхронное задувание солнц»

Документ 2

Как показало исследование теоретических моделей, проделанное в Мозговом центре по распоряжению правительства, для рассмотрения климатических последствий крупномасштабного применения ядерного оружия, высокоточные маломощные взрывы имеют меньшее значение, чем гига-заряды. Тем не менее, даже они, в специфических условиях применения, могут внести серьезную лепту в изменение климата. Имеются в виду попадания двести– и более килотонных снарядов в ядерные электростанции, подземные склады атомных боеприпасов, а так же предприятия химической промышленности, и даже (как это не странно) в города. В последнем случае, наличие в них человекообразных существ не имеет значения – даже в случае эвакуации, климатические последствия будут идентичны, поскольку на задымленность атмосферы скажется только масштабность застройки города пожароопасными сооружениями.

Что интересно, наибольшую угрозу для климата представляют старинные, сильно разбросанные по площади и состоящие из деревянных зданий мегаполисы. Это связано с долговременными пожарами, которые там неизбежно вспыхнут в результате термического воздействия взрывов. Тлеющие, медленно затухающие пожары представляют очень большую опасность в плане локального отравления воздуха. Ведь в отличие от мгновенного испарения, происходящего в момент взрыва, продукты горения не будут выброшены вверх, в стратосферу. Из-за рассмотренного далее процесса общего понижения температуры в Эйрарбии, произойдет образование устойчивых холодных слоев воздуха у поверхности. Выделившиеся при тлении химические вещества задержатся в этих слоях, а потому концентрация токсинов и кислот может, в этих районах, достичь очень опасного уровня. На данное обстоятельство нужно обратить внимание танко-пехотных соединений, которые к тому времени будут осуществлять фазу номер «три». Пожалуй, наиболее приемлемый и рекомендуемый Мозговым Центром способ ликвидации тлеющих пожаров – это применение по городам очень мощных зарядов. В этом случае зоны воспламенения и полного разрушения надежно перекрывают друг друга, все способное гореть уничтожается быстро, успевая в период «огненного шторма» выброситься в стратосферу.

Однако и такая методика имеет свои «подводные камни…

21. Расстановка фигур

Имперский штаб континентальной обороны (по простому, ИШКО) теоретически был готов ко многому. Однако даже если бы браши не нанесли своих громящих ударов с помощью сохраненных в НЗ бомбардировщиков, а так же подкравшихся к берегу подводных левиафанов, у него все равно бы не хватило сил перекрыть все побережье северного континента равномерных слоем охранников. Береговая линия была просто-напросто велика. Понято, что в некоторых случаях сама природа шла на помощь защитникам. К примеру, существовали места, в которых горы примыкали вплотную к океану и это, естественным путем, затрудняло высадку войск, тем более техники. Однако даже тут кивать на маму-природу во всех случаях не стоило – какие-нибудь, специально воспитанные, горные стрелки-водолазы могли пробраться и здесь.

Тем не менее, по известной поговорке, тот, кто обороняет все – не обороняет ничего. Тем более в период главенства в мире Геи гига-калибров и прочих чудес военной инженерии не стоило полагаться даже на систему крепостей, так полюбившеюся временам рыцарей и галер. Значит, не везде и всюду, а только в нужных местах требовалось иметь стремительную подвижность мобильных армий. Еще лучше – мощный флот, способный истребить враждебные десанты еще до высадки. И конечно же, сверх всего этого, хорошую разведку, позволяющую концентрировать силы там, где необходимо.

Кто мог думать, что удар Южной Республики выведет из строя все звенья сразу, пусть даже локально, и пусть даже на не очень долгое время?

Тем не менее, это случилось. Однако палка, как водится, имела несколько концов. Берущие в клещи мега-континент Севера браши, были не очень уверены в том, что уже забили достаточно гвоздей в гроб ИШКО и потому продолжали колотить.

Беспрепятственно вошедший в залив Северного Сияния линейный корабль «Многоликий Молох», не приближаясь к берегу, выпустил с предельной дистанции три атомных и несколько десятков обычных фугасов в места предположительного размещения войск Империи. Затем он поспешно ушел прочь, однако по причине абсолютно не связанной с акцией: дежурный геодезист доложил капитану линкора об уровне заражения воды залива радиоизотопами и тот запаниковал.