Кавказская любовь

Гостья подошла к вазе с цветами и вдохнула их волшебный аромат.

Шамсият неудобно было начинать этот разговор, напоминать подруге слова которые были упомянуты во время ссоры. Но, она должна была это сделать, иначе они не перестанут ее грызть.

Девушки болтали о своем. Зарема заставила подругу покрутиться перед зеркалом, дала примерить свой ободок. Теперь уже без сомнения из зеркала смотрела модная и современная девушка: в джинсах и в тунике, распушенные волосы до плеч, а на голове красивый черный ободок с камушками. «Вот теперь я действительно буду нравиться Абдулджалилу», – улыбнулась она своим мыслям.

Время шло, а Шамсият так и не осмеливалась спросить у подруги то, что ее беспокоило. Она оттягивала неприятный момент все дальше и дальше, но наконец пришло понимание, что больше оттягивать некуда, скоро подруга уйдет домой.

– Зарема, я хотела поговорить с тобой, – Шамсият села на край кровати и виновато опустила глаза.

– Говори, – весело ответила та, но увидев грустную подругу поняла, что речь пойдет о чем-то неприятном.

– Помнишь, ты вчера сказала, что в университете смеются надо мной и над моей манерой одеваться.

– А… ты об этом? Забудь.

– Что забыть? Как такое забыть? – Шамсият повысила голос, ее задело то, с какой легкостью подруга предлагала ей забыть то, что вот уже вторые сутки не дает ей покоя.

– Да никто уже не смеется. Не думай об этом, – по тону голоса подруги Зарема поняла, что для нее это очень серьезно.

– А почему они смеялись и кто вообще смеялся? – Шамсият с надеждой посмотрела на подругу. – Зарема, расскажи мне все. Я должна знать: кто надо мной смеется и что во мне не так.

– Да не переживай ты так, – Зарема провела подруге по волосам в знак поддержки. – Да. Было такое, что посмеивались над твоим прикидом. Ты же одеваешься просто, и внешне ты такая, – ну как у девушки прошлого столетия. Сейчас никто не ходит с такой длинной косой, – девушка глубоко вздохнула. – Но никто уже не смеется, сейчас все тебе завидуют. Наоборот, пытаются тебе подражать, волосы отращивают. Ты разве не заметила, что с недавних пор у нас девушки начали косички делать?

– Заметила, – Шамсият была более чем просто удивлена полученной информации. – Но а что такого случилось, почему вдруг начали завидовать?

– А ты не знаешь?

– Нет!

– И даже не догадываешься?

– Ну, конечно, нет!

– Да ладно тебе! Не притворяйся!

– Да в чем дело? – девушку начало раздражать то, что подруга говорит загадками.

Зарема улыбнулась. Нависла пауза.

– Ну говори! – Шамсият не терпелось узнать, что же такого случилось, что мнение одногруппников о ней так переменилось.

– Осман влюблен в тебя.

– Ну и что?

– Как это, ну что? – теперь уже Зарема была возмущена, казалось бы, глупой игрой в притворство.

– Что такого в том, что Осман влюбился в меня?

– То, что Осман самый крутой парень у нас на курсе. Его отец работает в правительстве. Их тухум считается одним из влиятельных в республике. Любая девушка будет счастлива, если такой парень в нее влюбится. А ему понравилась ты. Вначале девушки даже не могли понять, что он в тебе нашел. Да… ты отличница, внешне нормальная, симпатичная, а если приоденешься и накрасишься, даже красивой будешь, но у нас на курсе полно красивых девушек, отличниц тоже хватает. Вот все и решили, что Османа покорила твоя старомодность.

От слова «старомодность» Шамсият стало смешно.

– А мне Осман даже не нравится, – грустно вздохнула она. – Зарема, я люблю Абдулджалила.

– Понимаю, сердцу не прикажешь. Мне очень сильно нравится Али, кажется, я тоже ему нравлюсь, но у меня есть жених.

– Чего? Зарема, у тебя есть жених?

– Да, – сказала Зарема обреченно.

– И когда он у тебя появился?

– Давно уже, два года как уже засватали меня.

– А почему ты до сих пор мне об этом не говорила? – Шамсият сделала обиженное лицо. – Тоже мне, подруга называется. Самое интересное от меня скрыла.

– Ну не знаю. Я себя как-то даже не чувствую чьей-то невестой. Поэтому наверно. Мы почти и не общаемся.

– Почему?

– Ну… он в Ростове, а я здесь. Он после школы поехал туда учиться, сейчас уже ординатуру проходит. Это родители нас засватали. А я и не была против. Но он мною почти не интересуется, редко пишет, только по праздникам, чтобы поздравить. Летом, когда здесь был только один раз в гости приходил, и то с мамой. А потом Алишка начал уделять мне знаки внимания, и я влюбилась, – Зарема, с надеждой посмотрела в глаза подружке. – как думаешь, я нравлюсь Алишке?

– Да какой Алишка, – возмутилась Шамсият, – у тебя жених есть.

– Я знаю, – прослезилась девушка, – но, я люблю Али. Я даже кольцо не ношу. Сняла когда к Алишке чувства появились.

– Тебе уже и кольцо одели?

– Да. Как школу окончила, в том году одели.

Али – спортсмен, активист, заводила и неофициальный лидер курса. Спортивного телосложения, симпатичный, уверенный в себе, он обратил внимание на Зарему еще на первом курсе. Он шутил с ней, уделял внимание, но так и не признался в любви. А Зарема была поглощена мыслями об этом однокурснике и ей очень хотелось, чтобы он ее любил. И она не знала, что делать, если он действительно влюблен.

Глава 5

Третий семестр подходил к своему завершении. Началась зимняя сессия. Время сессий это «горячая пора» для всех студентов. Экзаменов и зачетов было очень много. Для тех кто старался и учился во время всего семестра сессии проходила легко. У таких студентов было много освобождений, а это давало времени на подготовку к другому экзамену или зачету.

Весь город готовился к встрече нового года. Но у студентов Новогоднее настроение появлялось только после сдачи последнего зачета, а это происходило обычно 31 декабря.

Шамсият предвкушала как во время Новогодних каникул поедет в Хунзах, туда где снег, и туда куда так тянет ее сердце. Мама уже отправила ей пару фотографий и видео Хунзахского снегопада, и она мечтала поскорее оказаться там. Многие зачеты она получила автоматически, готовиться было почти не к чему, но уезжать раньше времени нельзя было так, как на каждый зачет необходимо было явиться лично, с зачетной книжкой.

Абдулджалил получил автоматически многие зачеты, и экзамены. То, что автоматически получить не удалось, сдал с другой группой досрочно и уже 25 декабря был освобожден от необходимости явиться в университет, так как предоставил в деканат письмо с просьбой разрешить студенту Гайдарову Абдулджалилу поехать на гастроли по Дагестану с ансамблем. Так как все зачеты были сданы, деканат удовлетворил просьбу.

Время от времени Абдулджалил отправлял в группу в WhatsApp фотографии со своих гастролей и выступлений.

Было 27 декабря. Шамсият с утра готовилась на зачет. Это был один из тех зачетов по которому ей не поставили автоматом. Но она совсем не переживала, так как была уверенна, что сможет сдать. Материал, она так хорошо знала, а еще и готовилась к зачету три дня. Возможности, что она провалит был мало, его почти не было.

Прошло уже более десяти дней как она поменяла имидж. Теперь у нее были короткие, до плеч волосы, которые она в основном распускала. Она начала использовать косметику и одеваться модно и современно, как все ее однокурсницы.

На зачет Шамсият пришла особенно яркая и модная: распушенные волосы, на голове красивый черный ободок с большой брошью с яркими и большими камушками, сиреневая водолазка и обтягивающие черные джинсы. Накраситься девушка решила сегодня особенно ярко. Она нанесла сиреневые тени, – под цвет водолазке, обильно нанесла на ресницы тушь, и покрасила губы яркой, слишком вызывающей помадой. Шамсият нравился ее новый образ, – образ девушки дерзкой, независимой, уверенной в себе. Именно такой она ощущала себя в новом имидже. Ей понравилось краситься, понравились распущенные волосы. Она экспериментировала со своей внешностью, искала свой стиль в макияже: цвета и оттенки которые особо ей подходят.

Даже однокурсницы начали относиться к ней по-другому, когда она поменяла имидж, многие делали комплименты, давали какие-то советы, спрашивали, что побудило ее к таким крутым переменам в жизни. И внимания от парней стало больше. В последние дни Шамсият была в центре внимания, и ей это нравилось.

Как и ожидала, зачет она с легкостью сдала. Но идти домой не хотелось, она осталась в университете и поддерживала своих одногруппников. Через час Зарема тоже сдала зачет и девушки решили пойти отметить данное событие в кафе, поесть пиццу. В прошлом году девушки посетили почти все более или менее известные кафе и пиццерии в городе, но оказалось, что самая вкусная пицца готовиться в кафе расположенном в кинотеатре «Россия». В кафе девушки в основном всегда заказывали пиццу, потому, что обе очень ее любили.

– В «Россию» пойдем?

– Да. Идем.

– Завтра зачета нет, так что можно сегодня отдохнуть, развеяться чуть. Я так устала от этой сессии, – вид у Заремы был и вправду уставший.

Девушки одели теплые зимние куртки, завязали платки и вышли на улицу. Перед зеркалом Шамсият особенно долго прихорашивалась и любовалась собой.

– Идем быстрее, ты что так долго вертишься? – подруга торопила ее.

– Так непривычно видеть себя с короткими распущенными волосами и с макияжем на лице.

– Тебе подходит.

– Да. Мне тоже нравится.

Девушки оставили за собой массивную университетскую дверь и вышли на улицу. Зимний воздух встретил их морозцем. Шамсият вздохнула этот свежий, морозный, зимний воздух полной грудью.

– Что-то холоднее стало. Чувствую я снег пойдет.

– Пусть уж лучше не идет. Без снега лучше.

– Почему это? – Шамсият с непониманием посмотрела на подругу.

– А что хорошего в снеге? Сегодня пойдет, завтра растает, будет грязь, слякоть. Зачем это все?

– Ну это не снег. Снег – это когда везде бело, вокруг сугробы. Когда в тебя кидают снежком, а ты спешишь домой пока в снег не затащили и не намылили. В Хунзахе сейчас так. Мама утром звонила и говорила, что опять идет снег.

Девушки были в хорошем настроении. Юность, еще один сданный зачет, а впереди Новогодний праздник и зимние каникулы, – жизнь была прекрасна. Они спустились на остановку с краю городского второго рынка. Было холодно, поэтому продавцы закутались в теплые одежды, терли руки, и прыгали на месте пытаясь согреться. С потоком таких же молодых и беззаботных студентов и студенток Шамсият и Зарема быстро вышли на улицу Магомеда Гаджиева, и почти сразу же сели в маршрутку.

Кинотеатр «Россия» встретил девушек украшенной елкой. В холле тоже была елка. Только поменьше в размерах но поярче украшенная, чем ее живая родственница во дворе. На первом этаже было очень много народа. Молодежь шумно и оживленно играла в установленные здесь игровые приставки. Девушки поднялись в кафе. Они медленно обошли весь зал, пытаясь найти свободные места у витрины. Наконец им улыбнулась удача: за одним из таких столов семья уже собиралась уходить. Девушки подождали пока те выйдут и быстро заняли их места. Посуда со стола еще была не убрана, но это их не беспокоило. Главное было, что они нашли столик у витрины. Они всегда стремились сидеть именно за этими столиками. Эти места были частично огорожены от основного зала и оттуда открывался вид на проспект Шамиля, и все, что происходило на улице, было как на ладони.

Вежливая официантка быстро убрала со стола и принесла меню. Девушки и без меню знали, что они закажут: пиццу-ассорти, две колы и коктейль.

Наступали сумерки, и девушки молча наблюдали за тем, что происходит на улице: очень много молодых людей заходили в кинотеатр, – кто-то с друзьями, кто-то с возлюбленными. Внимание девушек привлек одиноко стоящий у фонтана парень. Одет он был легко и было заметно, что мерзнет.

– Наверно девушку ждет.

– Да. Свидание наверно у них.

Официантка принесла ароматно пахнущий поднос. Аккуратно положила пиццу перед девушками и пожелав приятного аппетита удалилась. Пицца, как всегда выглядела очень аппетитно и от нее исходил такой приятно щекочущий ноздри аромат. Обе девушки были голодны и потому с удовольствием приступили к еде.

– А на после завтра с зачета ты не освобождена? – первой нарушила молчание Шамсият.

– Нет. А ты?

– Вроде да. Индира Азизовна обещала мне, что освободит. Ты же помнишь, она заранее не сказала, кого освобождает. Предупредила, чтобы все пришли подготовленными, а кого освобождает, перед зачетом только объявит. Я не буду учить. Она должна меня освободить. Мне и не хочется уже ничего учить. У меня чемоданное настроение. 31-го сразу после зачета еду к родителям. Я так скучаю по Хунзаху, Зарема, ты даже не представляешь, как я по нему скучаю.

– Ты столько рассказываешь о своем Хунзахе, – Зарема улыбнулась, – мне он уже кажется каким-то особенным местом, каким-то раем на земле.

– А это и есть рай. Но, – Шамсият вдруг приняла серьезное выражение лица, – но не для всех. Разита например, его раем не считает. Ее рай, – эта Махачкала. Она и на зимние каникулы ехать не хочет, думает какую бы отмазку придумать, чтобы не ехать.

– Хотела бы я увидеть этот твой Хунзах.

– Поехали, со мной на каникулах туда.

– В эти зимние каникулы, что ли?

– Да. Я серьезно, поехали.

– Нет. Не могу. Родители не отпустят.

– Понимаю. Ну ничего! Если суждено приедешь в мой родной край. Увидишь его. Кто знает в жизни чего еще произойдет. Вот выйдешь замуж я тебя с мужем к себе домой приглашу.

– Ты замуж туда выйти планируешь?

– Да. Я буду жить в Хунзахе и только там.

Зарема рассмеялась.

– Что смешного? – Шамсият была удивлена такой реакции подруги на свои слова.

– Ты думаешь Осман переедет к тебе в Хунзах? – все еще продолжая смеяться спросила Зарема.

– А при чем здесь Осман?

– Он же любит тебя, и хочет жениться.

– Ну не знаю, – сказала Шамсият с явными нотками гордыни в голосе. – Может и не хочет. Он мне предложения не делал. Но, даже если и хочет, ну и что? Мне-то какое до этого дело? Я-то за него замуж не собираюсь.

– Зря ты так, – вздохнула Зарема, – зря Османа обижаешь. Я бы посоветовала тебе присмотреться к нему.

– Он же даргинец. Меня родители и не выдадут за него.

– А как же Абдулджалил? Он тоже вряд ли к тебе в село поедет.

– Абдулджалил, – мечтательно вздохнула Шамсият. – Я с Абдулджалилом где угодно жить готова.

– Он тебе еще не признался в любви?

– Нет, – печально сказала девушка, – может, я себе напридумала, что мои чувства взаимны? Наверно я ему не нравлюсь.

– Мне кажется нравишься, просто стесняется парень.

На улице уже была ночь. Ночная трасса: окрашенная красными и желтыми фарами машин казалась каким-то живым механизмом пришедшим в движение. Светофор мигал своими разноцветными «глазками» особенно ярко. Все это яркое разнообразие дополняли беловатый свет из окон многоквартирных домов.

Шамсият вышла на остановке. Отсюда, ее дома идти примерно 15 минут. Уличные фонари ярко освещали путь. Чем ближе к своему дому она доходила, тем безлюднее становились улицы. Но девушка не боялась. Она привыкла. Ей часто приходилось возвращаться домой затемно.

Вдруг в воздухе стало особенно морозно и вокруг заплясали какие-то белые, прозрачно-блестящие создания. Девушка подставила руку и пару этих созданий едва соприкоснувшись исчезли оставив за собой едва заметный мокрый след. «Снег, первый снег! Как же долго я тебя ждала, как сильно по тебе скучала!» – Шамсият была несказанно рада первому снегу. Белесо-прозрачные, шестиконечные звезды мерцали при свете фонаря. С минуты все пространство вокруг наполнилось снежинками. Шел снег.

Вдруг телефон в кармане завибрировал подав знак, что на WhatsApp поступило входящее сообщение. Вытащив телефон девушка прочитала от Османа: «Привет! Что делаешь?» – Шамсият удивило это сообщение так, как Осман редко писал к ней.

«Привет! Домой иду», – написала в ответ.

Какое-то время ответа не было. Девушка уже успела позабыть об этом инциденте когда телефон завибрировал и на экране появилось: «Ты изменилась в последнее время. Мне не нравится, как ты сейчас выглядишь».

Это сообщение показалось Шамсият слишком дерзким и самонадеянным: «Как будто мне интересно его мнение», а в ответ написала: «Ну и что?»

«Раньше ты была красивее чем сейчас, и коса тебе очень подходила. Жаль, что ты ее отрезала», – получила девушка новое сообщение. Шамсият стало тоскливо от этих слов. Она вспомнила свои длинные волосы. Настроение тут же было испорчено. Еле, шатаясь девушка дошла до ворот своего дома, сквозь слезы было сложно попасть ключом в замок. Двор уже был устлан тонким слоем снега. Снежинки падали на лицо и таяли, перемешивались со слезами и катились по щекам. «Да кем себя этот Осман вообразил? Кто он такой, чтобы писать мне такие вещи?..»

* * *

– Давайте поедем в Чиндирчеро, на зимние каникулы. На пару дней, – энтузиаст и активист Али, как всегда, подал идею одногруппникам.

Чиндирчеро, – известный горнолыжный курорт в Дагестане.

Многим эта идея понравилась, но как всегда были те у кого другие планы и те кто просто не хотел. Но основная масса с радостью поддержали идею и второго января было решено отправиться в горнолыжный курорт. Ехать было далеко. Заказали микроавтобус благоразумно решив, что на своих машинах добираться небезопасно.

Шамсият собиралась сразу после последнего зачета ехать в горы. Но, идея провести три дня катаясь на лыжах со своими одногруппниками ей понравилась. Она еще ни разу не была в Чиндирчеро и кататься на лыжах не умела. Но в группе таких как она было много. Так что стесняться было нечего, и Шамсият решила: если родители не будут против, поехать в Чиндирчеро.

– Разита, я не еду с тобой в Хунзах тридцать первого. Придется тебе ехать самой.

– А кто тебе сказал, что я вообще ехать собираюсь?

– Ну мы же собирались.

– Ты как хочешь, сестренка, но я никуда не еду. Ни тридцать первого, ни десятого, ни вообще никакого. Не хватало еще в горы ехать. У меня законные каникулы, и я хочу отдохнуть.

Шамсият знала, что Разита не любит ездить в Хунзах, но родители не разрешали ей не приезжать по каникулам.

– А родители разрешили тебе?

– Конечно разрешили. Или ты думала, это они только тебе разрешат развлекаться и веселиться?

– Так значит ты вообще не едешь? – Шамсият не хотелось ехать одной, с незнакомыми людьми.

– Да. И тебе не советую. Смысл туда ехать? Не лучше ли отдохнуть, погулять с подружками? Подготовиться спокойно к экзаменам.

– Я так не могу. Я поеду. Я скучаю по родителям.

– Твое право. Только не ной, что я тебя одну отправляю.

Шамсият не понимала как можно не скучать по Хунзаху, по его знакомым с детства улицам, по дому в котором росла, по родителям в конце концов.

* * *

Тысячи разноцветных огней с грохотом разлетались по ночному небу образуя красивые узоры. Все небо над Махачкалой было украшено разноцветными огнями, которые быстро, стремительно поднимались ввысь, – разлетались на тысячи мелких ярких огоньков и быстро таяли в ночи. И все это великолепие продолжалось более получаса. Сестры с балкона смотрели на фейерверк. А он был долгим и особенно красивым. В прошлом году Шамсият впервые увидела Новогодний фейерверк в Махачкале и была покорена его красотой и величием. В Хунзахе тоже пускали салюты в честь Нового года, более того, ответственным за все Новогодние мероприятия в районе был в последние годы ее отец. Но Махачкале это было особенно величественно. Наблюдая за ночным Новогодним небом Шамсият получила настоящее эстетическое удовольствие. Она сама тоже мечтала пускать фейерверки, но это потом, когда-нибудь… вместе с мужем. От этих мыслей Шамсият вспомнила Абдулджалила и улыбнулась.

Эта была первая Новогодняя ночь в жизни девушек которую они встречали не с родителями. Родители строжайше запретили им выходить из дома. Девушки накрыли новогодний стол и украсили елку.

Вдруг завибрировал телефон. Шамсият прочитала сообщение от Османа: «С Новым годом!». Девушка оставила его без ответа: «Осман мне совершенно не нравится. Зачем давать парню лишние надежды?» Она решила, что больше никогда не будет отвечать на сообщения Османа, если только они не носят деловой характер, связанный с учебой.

Через пару минут пришло еще одно сообщение: «С Новым годом!», в девушку проникла какая-то особенная радость. Это было сообщение от Абдулджалила. Она поспешила поздравить его в ответ. Девушка вышла на балкон, сфотографировала ночной город и отправила ему. В ответ парень отправил ей фото ночного Краснодара. Он с гастролями находился в этом городе. «Абдулджалил, мы 2 января собираемся в Чиндирчеро, жаль, что тебя с нами не будет», – девушке действительно было грустно от того, что Абдулджалила не будет с ними в курорте.

«Я бы тоже очень хотел поехать с вами»

Так сообщение за сообщением у них пошла беседа. Когда Шамсият случайно бросила взгляд на большие настенные часы они показывали 03:45. Она сразу не поверила, что уже так поздно и столько времени они с Абдулджалилом переписываются. Время на телефоне показывало то же самое. Пожелав спокойной ночи парню девушка отправилась спать. Она была счастлива. Новогоднюю ночь она провела переписываясь с любимым парнем, ей казалось, что эта очень хорошая примета.

На трассе Акушинского Шамсият ждала маршрутку. Девушка нервничала. Она боялась, что опоздает, а нужной маршрутки все не было. Несмотря на то что уже девятый час, всегда бурлящая машинами трасса была почти пуста, и даже те немногие машины, которые проезжали, казалось, ехали как-то медленно, лениво, не спеша.

Город погрузился в Новогодние выходные. Жители должно быть еще даже не проснулись, или просто в этот час сидели дома и отдыхали. Да и куда им было выходить 2 января утром? В 10 часов было решено встретиться у университета, чтобы все вместе поехать в Чиндирчеро. Было уже половины десятого, девушка переживала, что опаздывает.

Шамсият то и дело смотрела на телефон. Там в группу писали, что многие еще не подошли, а вот водитель с микроавтобусом уже на месте ждут пока все соберутся. Вскоре ей улыбнулась удача, приехала маршрутка № 18. Девушку злило, что маршрутка сонно и медленно ехала, почти по пустой трассе, именно тогда когда она опаздывает. Она знала, что ребята многие еще не пришли, но она не хотела быть в числе опоздавших.

Наконец девушка вышла из маршрутки и почти бегом направилась к университету. Она еще издали увидела одиноко стоящий у университетского забора белый микроавтобус. Вокруг больше не было ни одной машины. Это было непривычно, так как стоянка перед университетом всегда была полна машин.

Поздоровавшись с ребятами Шамсият вошла в теплый салон. В салоне было удивительно тихо. Разговаривать никому не хотелось, все молча смотрели в окно или в телефон. «Такое ощущение, что сегодня все спят на ходу», – промелькнула мысль у девушки. Она села на свободное место, а рядом с собой место заняла для Заремы. Теплый, уютный салон микроавтобуса был оформлен по последним технологиям: удобные кресла с высокими спинками, затемненные окна, телевизор…

Вдруг в микроавтобус зашел Осман и сел на место рядом с Шамсият. Она растерялась, ей казалось, что это просто шутка и Осман сейчас встанет, но он вставать не собирался. А ехать с Османом всю дорогу ей вовсе не хотелось.

– Осман, это место занято!

– Знаю. Оно занято мною.

– Оно было занято до того пока ты его занял, я его специально для Заремы заняла.

– Ничего страшного. Я думаю Зарема согласиться уступить его мне.

– Тебе что, больше сидеть негде? Вот сколько свободных мест, – Шамсият оглянула салон, – выбери себе любое. Зачем тебе именно здесь сидеть?

– Я хочу сидеть с тобой.

– А я с тобой не хочу. Вставай! Зарема не согласится, чтобы ты здесь сидел.

– Согласится. Вот придет она я с ней поговорю.

– Нет, не согласится. Мы с ней договорились вместе сидеть пока будем ехать. Она не такая девушка которая рушит договор.

– Так значит вы заранее договорились?

– Конечно.

– Я тоже хочу с тобой кое о чем договорится.

– О чем?

Осман смущенно улыбнулся. Он думал о чем бы таком договориться с девушкой. И вдруг на ум пришла хорошая идея.

– Давай так: договоримся о том, что в следующий раз, когда мы куда-то будем ехать, ты будешь сидеть со мной.

Шамсият задумалась. Одногруппники которые все это время затаив дыхание наблюдали за ними вдруг в один голос начали говорить: Соглашайся!!!

– Хорошо! Я согласна. Но… у меня есть одно условие, – хитро улыбнулась девушка.

– Говори!

– Давай вот что: мы летом после сессии точно поедем куда-нибудь. Так вот, если ты сдашь летнюю сессию на все пятерки я согласна сидеть рядом с тобой, и все время проводить с тобой. А если нет, – ты оставляешь меня в покое.

Все затихли в ожидании решения парня.