Белый танец

Реган обернулся, нет, ее еще здесь не было, и в то же время он ощущал ее присутствие, ощущал ее гнев, факел чувств, который сжигал пространство вокруг него, может быть только в воображении, в мыслях, но способный через мгновение воплотиться в реальность, здесь, в этой комнате. Вся эта пляска чувств была, может быть, и не связана с ним, но совершенно точно не сулила ничего хорошего любому, кто мог оказаться рядом.

«Она узнала!»

Эта мысль заставила его в отчаянье обратиться к своим силам, своим магическим способностям, чтобы попытаться остановить Дану. Он что-то закричал и, чувствуя себя травинкой на пути урагана, все-таки попытался не дать ей совершить непоправимое. В той странной связи, нити, которая их соединяла, оставляла надежду на понимание, на единение, он вдруг ощутил, что девушка колеблется, что она не хочет, чтобы случилось непоправимое и любая самая маленькая пауза оставит надежду на то, что она опомнится, остановится.

И все исчезло, остановилось, рассеялось как дым. Только через это расстояние, невероятно длинное, он ощутил эхо ее чувств. Горечь и облегчение.

А он? Может быть чувства, испытываемые сейчас, и даже раньше тоже были такими? Может быть, к ним еще можно было добавить ощущение вины, где-то мелькнувшее на границах сознания. Но признать такое Реган не мог. Иначе можно было просто сойти с ума.

– Ты вновь спас меня.

Фиона закусила губу, пытаясь скрыть слезы, и протянула руки. Он подхватил ладони, упал на колени и опустил голову ей на грудь.

Любил ли он ее? Сейчас, кажется, в этом не могло быть сомнений. Все что в его жизни имело значение, было связано только с нею. Все что он мог совершить и совершил, было связано с нею. Это биение сердца только подтверждало всю силу его чувств и способностей. Он вернул ее к жизни, когда нить ее судьбы уже ослабла и грозила оборваться совсем. Он сумел или все-таки не только он?

Он почувствовал вдруг страшный стыд. Эта измена, она заставила его покраснеть и почувствовать себя самым страшным негодяем в истории людей. Но почему это сомнение не дает ему покоя? Кому он изменил? Кому он изменяет? Почему даже сейчас, когда он, закрыв глаза, вслушивается в торопливое биение сердца одной женщины, для которой он готов сделать все, и для которой сделает все, мысли о другой никак не покидают его. И это понимание что ему стыдно перед ней тоже, ему стыдно перед ними обеими, ужасное чувство. Но образ Даны совершенно не желает покидать его чувства.

Сердце королевы продолжало биться еле слышно, но равномерно и спокойно. И это чувство покоя передавалось и ему. Он уже не так судорожно сжимал ее ладони, и тепло женского тела постепенно наполняло его забытой негой и ощущением безмятежности. Он словно плавал на теплых волнах ее дыхания и наслаждался тишиной. Тишиной? О нет!

Фиона что-то еле слышно шептала, даже как ему показалось, напевала, и ему было невообразимо больно отрываться от нее в это мгновение. Но тишина! Гром орудия пропал. Это что-то означало. Но разбираться было некогда.

– Где все? Где все люди?

Девушки смотрели на него с недоумением, и он заметил, как у одной из них задрожали губы. Только бы не разревелась. Все происходившее было выше их сил и выше понимания. Реган уже был на ногах, вопрос остался без ответа, но на самом деле мужчина понял, здесь остались только эти две девушки. Остальные, обычно столпившиеся у трона, ищущие любую возможность обратить на себя внимание, сделать что-то бессмысленное, но заметное, все исчезли как по взмаху волшебной палочки. Струсили.

Фрейлина, наконец, превозмогла свой страх.

– Они все ушли. Королева их отпустила. Приказала спасаться.

Маг обернулся и в ответ на его вопросительный взгляд Фиона медленно кивнула.

– И они бежали? Все? Расползлись как тараканы?

– Мы остались. Я и Аннабель. И мы не знаем что делать.

Две девушки остались. А все эти люди с должностями, со званиями, с обязанностями, они кинулись спасаться сами, чуть только получили малейший повод спастись от угрызений совести. Впрочем, вряд ли им грозили такие муки. Нет, они сейчас мчались по улицам города пытаясь спасти свои душонки, тряпье и заработанные за годы «верной» как они считали службы. И может быть в их душонках не было даже капли благодарности, только страх.

– Не сердись, Реган. Вокруг меня происходит ужасное. И я чувствую, что это еще не конец. Кажется, Неделимый покинул нас, и все несчастья обрушились на меня, на тебя, на нашу страну. И ты, ты тоже должен идти, бежать. Я боюсь, что на тебя будут охотиться, так же как на меня.

Нет, такой глупости он вытерпеть уже не мог. Маг поднялся и, стиснув рукоять оружия, подошел к окну. Распахнул створки и прислушался. Ничего. Канонада стихла без следа. Неслышно было ни шума шагов, ни звона оружия. Это окно выходило в сад, на сторону противоположную морю. Но он чувствовал в воздухе резкий запах гари и еще чего-то неизвестного до сих пор и возможно, поэтому отвратительного.  Внизу на аллеях он не увидел никаких признаков охраны, и это заставило его больше не раздумывать.

– Быстрее помогите королеве собраться. Мы должны немедленно покинуть дворец.

– Ее величество больна, слаба…

– Прекратите, не время сейчас. Или вы хотите, чтобы мы все попали в руки персам? Вы этого хотите.

Девушки бестолково заметались по комнате, и Реган понял, что так он ничего не добьется. Фиона приподнялась в постели и оглядывалась по сторонам, словно не зная, что делать.

– Аннабель, за мной!

Королева была легкая как пушинка. Маг забыл, что всего несколько минут назад он сам еле шел сюда по коридору, а чуть раньше вообще провел без сознания неизвестно сколько времени. Сделав несколько шагов, он понял, что переоценил свои силы, но к счастью двери отворились, и внутрь ворвался все тот же капитан Моран и еще один офицер, в мундире кирасира и в боевых доспехах.

– Быстрее, Ваше величество! Командующий прислал лейтенанта Трюшо. Похоже, наши дела обстоят не самым лучшим образом.

На лице кавалериста застыло угрюмо-отчаянное выражение, и он смог только кивнуть. Каску он держал в руках, и лошадиный хвост волочился по полу.

– Экипажи уже ждут внизу. Прошу поторопиться.

В коридоре уже собралась толпа народу, видимо весть о бегстве быстро распространилась и со скоростью лесного пожара достигла тех, кто все-таки надеялся на лучшее или попросту не имел возможности бежать. Теперь все они надеялись попасть в королевский поезд и надеялись, что под охраной военных будут хотя бы в относительной безопасности.

– Прочь. Прочь.

К счастью солдаты не церемонились и, энергично расталкивая толпу, проложили дорогу к лестнице. Офицер-кирасир шагал, впереди обнажив палаш, капитан стражи замыкал шествие. Реган оглянулся только один раз и за спинами испуганных фрейлин заметил лицо ибера. Его телохранитель не пытался приблизиться и шел сразу же за арьергардом солдат охраны.

Почти бегом они спустились к парадному входу во дворец. Здесь их уже ожидали несколько открытых экипажей. Большинство из них было запряжено четверками лошадей и блистало лаком и позолотой.

Солдаты охраны вытянулись цепочкой, отделяя подготовленные к отъезду средства передвижения от практически пустой улицы.

«Хорошо хоть парадный выезд не подогнали. Интересно, эти экипажи рассыплются через десять минут езды, или выдержат хотя бы час?»

Солдаты практически под руки проводили его с королевой к самой большой карете. Фиона закрыла глаза и не шевелилась, обхватив его за шею. Двое солдат заняли место напротив, еще один сел рядом с форейтором. Следовавшие за ними люди пытались пробиться через строй солдат, но они не пропускали никого.

Реган бережно опустил жену рядом с собой на сиденье. Он бы ни за что не выпустил ее из рук, но ибер был ему сейчас необходим. Маг вернулся к оцеплению, фрейлин уже пропустили и они торопились занять место в первой повозке, Колдуньи ждали за спиной у Элорри, Мадлен прятала взгляд, а Дорис отчаянно махала рукой.

Баск, нахмурившись, что-то выговаривал офицеру, а тот уже схватился за рукоять клинка.

– Лейтенант! Лейтенант Мартен! Эти люди со мной!

Реган буквально не позволил королевскому охраннику извлечь клинок из ножен. Сжав запястье гвардейца, он удивился внезапно вспыхнувшей в глазах офицера ненависти.

– У меня приказ!

– Не знаю, кто его вам отдал, но, кажется, мой приказ главнее.

Кажется, что решимость вдруг покинула лейтенанта. Он только кивнул баску и отошел в сторону.

– Быстрее, Элорри, я должен вернуться к жене. А вы займите место охраны в последней карете. С вами мне будет спокойнее.

Его слова заглушил сухой треск где-то совсем недалеко. Может быть, в ста метрах ниже по улице, может быть дальше. Он еще не научился правильно определять расстояние по звукам этого оружия. Но то что здесь стреляли из того же самого что в столице, он был уверен.

Он успел поставить ногу на ступеньку кареты, как в ворота влетел еще один кавалерист.

– Быстрее!

Капитан кирасиров взмахнул рукой.

– Королева в опасности! Марш, марш!

И солдаты, пришпорив коней, понеслись по аллее. Возницы щелкали кнутами, и экипажи буквально сорвались с места под громкое ржанье лошадей. Гвардейцы буквально поймали его на лету, и через секунду он уже прижимал к себе Фиону. Королева была бледна и вздрагивала как от боли при каждом резком движении.

Несколько гвардейцев скакали рядом, но, сколько их сопровождало кортеж, разглядеть было невозможно.

Они проехали по парковой аллее, а затем свернули на юго-восток и выехали на широкую улицу, постепенно спускаясь вниз с холма. Экипаж совсем не приспособленный к такому быстрому передвижению подпрыгивал на булыжной мостовой, гвардейцы подпрыгивали на сиденье, Реган изо всех сил пытался хоть немного облегчить мучения Фионы, голова, которой моталась из стороны в сторону. Королева уже прикусила губу и бледность, вновь охватившая лицо женщины, заставляла сердце мага замереть от бессилия.

На пустынных улицах совсем не было людей, горожане попрятались по домам либо, имея возможность, уже бежали перед угрозой вторжения иноземного войска.

Марсель не знал войны уже сотни лет. Внезапно карета затормозила, чуть не врезавшись в передний экипаж. Реган поднялся во весь рост, пытаясь разглядеть что-то за стоящими перед ним людьми и лошадьми. В сгущающихся сумерках разглядеть что-либо было почти невозможно. Кавалеристы впереди замерли, и до него доносились только отдельные обрывки фраз. Посовещавшись, всадники выстроились перед передним экипажем, а двое направились к карете.

– Ваше величество! Как вы себя чувствуете? Нам нужно принять решение.

Офицеры не смотрели в его сторону и он, в очередной раз подумал, что пока еще не являлся в их глазах кем-то, кто может и способен принимать решения. Фиона попыталась приподняться, но вновь опустилась на сиденье кареты. Потом снова приподнялась и протянула магу руки. Реган опустился на одно колено и помог ей встать. Опершись на его плечо, королева выпрямилась с видимым усилием. В простом домашнем платье, с распущенными волосами, она, тем не менее, выглядела так, словно вот-вот должна была взлететь, подняться над этими неуверенно чувствующими себя мужчинами, призванными беречь, хранить ее, но не желающими взять на себя ответственность за последствия поступков своих и подчиненных им солдат.

– Я слушаю. Я слушаю тебя, Моран.

Капитан гвардейцев поспешно спрыгнул с лошади и склонил голову. Кирасир последовал за ним, и некоторое время мужчины молчали, словно подбирая слова. Первым заговорил кавалерист.

– Ваше величество ниже на улице метрах в ста пятидесяти замечен враг. Мы не знаем, сколько их, пятьдесят, сто или больше. Мы можем атаковать и попробовать проложить дорогу Вашему величеству. Но существует риск, что атака не удастся, и вы останетесь без защиты. Капитан Моран предлагает другой вариант, попробовать пробраться мимо вражеских постов переулками. Но тогда мы вынуждены будем оставить здесь экипажи.

Оба варианта показались Регану никуда не годными. Сумасшедшая атака в лоб противника, о котором ничего не известно в полутьме, когда невозможно было понять, кто на самом деле перед тобой, была ничем не лучше ночного блуждания по переулкам. Так легко было просто попасть прямо в руки персов.

Офицеры напряженно ожидали ответа Фионы, а мужчина чувствовал, как она слабеет, держится изо всех сил, но судя по всему, не хочет и не может найти ответа, только сильнее прижимается к нему. Реган поднялся и обнял жену. Пускай он не король, а только принц-консорт (хотя на самом деле его статус официально еще никак не был определен), пускай просто муж королевы. Нет, ответит он.

– Ее величество слишком слаба, чтобы передвигаться пешком. Вы атакуете, но мы не будем ждать окончания боя, а поедем вместе с вами. Прорвемся вместе! Предупредите людей в других экипажах, и пускай боги хранят нас всех.

Спустя несколько минут тяжеловооруженные кавалеристы заняли место в голове колонны, за ними расположился десяток конных гвардейцев, и экипажи в том же порядке в котором выехали из дворца. Реган не знал, чем в этой схватке могла помочь его магия, но в глубине души рассчитывал на силу огня своей ученицы. К сожалению, ему так и не удалось переброситься хотя бы парой фраз с ибером, но он надеялся, что девушки рядом с Элорри не испугаются и поймут, как использовать магию в бою.

Почти скрывшая улицу тьма должна была способствовать их внезапной атаке, хотя персы, безусловно, давно заметили их и наверняка тоже готовились к бою.

Наступила почти абсолютная тишина, прерываемая только всхрапыванием лошадей. В этой уже почти полной темноте, в которой силуэты людей и лошадей едва угадывались, в свете рассыпанных по небосводу звезд, Реган внезапно различил тихое позвякивание на фоне еле слышного шороха шагов. Персы их опередили!

Солдаты это тоже поняли. Скрываться дальше было бессмысленно.

– Все силы преисподней! Вперед, вперед!

Кирасиры двинулись вперед, сначала медленно, а затем все ускоряясь. Почти сразу же вспышка света разорвала всю ширину улицы и страшный треск, грохот разорвал тишину. От неожиданности Реган прикрыл глаза рукой и почти одновременно услышал, как нечто со свистом пронеслось мимо экипажа. Отчаянно заржала лошадь, но они уже торопливо ехали во вновь наступившей темноте.

Еще мгновение и звуки столкнувшихся в темноте отрядов заглушил агонию лошади и стоны раненых солдат. Удары, вскрики, звон стали и вот они уже на месте схватки, среди трупов погибших. Возница аккуратно направляет испуганных лошадей среди едва видимых в темноте тел. Своих или чужих? Лошади отчаянно вздрагивают, чувствуя запах крови, шарахаются, пытаясь сохранить равновесие, сбиваются с хода.

– Быстрее, это еще не все!

Кажется, проехали! Форейтор щелкнул кнутом, подгоняя упряжку лошадей. Секунда, другая, они прибавили ходу, стараясь скорее покинуть место недавнего столкновения. И в этот момент еще одна вспышка света и грохот, громче прежнего. Отчаянный крик возницы переднего экипажа, женские крики и как в необыкновенном сне экипаж, в нескольких десятках шагов перед ними,  огромным черным пятном заслонил лунный свет и почти вертикально поднялся вверх, а затем перевернулся и рухнул поперек дороги.

Их возница сделал все что мог, и они успели свернуть, почти удалось проскочить миновать место катастрофы, но все-таки карета задела столб на краю тротуара и через мгновение повозка начала заваливаться на бок, потеряв колесо.

Сидевший напротив гвардеец не удержавшись, размахивая руками, упал прямо на мага, и рукоятка его меча больно пересчитала все ребра мужчины. Коляска рухнула и Реган, чувствуя, что наваливается спиной на тело Фионы, отчаянно оттолкнул солдата. Короткий всхрип отлетевшего на несколько метров человека смешался с другими, дикими криками разорвавшими темноту. Через мгновение он оказался на земле, сжав голову руками, магическое усилие, забравшее всю энергию, отразилось отчаянными ударами в висках. Сквозь отчаянное ржание, звон металла, ругань и стоны, он почувствовал или уловил на самой грани человеческого восприятия, женский стон.  Фиона была там внутри, и ей было очень больно.

Реган поднялся и чуть не упал, слабость внезапно вновь дала о себе знать, он схватился за экипаж, колени подогнулись, маг чуть не упал. И это его спасло. Меч свистнул над головой и темный силуэт, замешкавшись на мгновение, отступил назад. Реган выхватил из ножен свое оружие и сумел отразить следующий выпад. Еще удар, еще и дальше тело действовало уже само по себе. Его меч был значительно длиннее и, перехватив рукоять двумя руками, он нанес рубящий удар, противник, не удержавшись, упал и скрылся в темноте. Реган попытался нащупать в темноте руку Фионы, коляска дергалась из стороны в сторону, никто не освободил упавших лошадей и теперь они окончательно запутались в упряжи.

– Быстрее, быстрее!

Голос Элорри за спиной прозвучал как спасение и через секунду сменился вновь звоном оружия. У него уже не хватало сил.

– Фиона! Фиона!

– Я здесь.

Слава богу, он расслышал. Его жена сумела выбраться из экипажа и теперь сидела на земле совсем рядом, зачем-то сжимая в руках упавшее колесо.

Все вокруг затопила внезапная вспышка огня, сопровождающаяся женским визгом на пределе слышимости.

А потом только страшные вопли, отчаянные крики мужчин, погибающих ужасной смертью, треск пламени и, кажется, женский голос, только на секунду прорвавшийся через эту какофонию. Языки пламени взметнулись в темное небо и осветили мечущиеся в беспорядке фигуры

Он вдруг понял, что бежит по улице и тянет за собой кого-то, а другой рукой с мечом беспорядочно размахивает перед собой.

– Сюда, сюда!

Повернулся на крик, опять в темноту. Несколько шагов.

– Я больше не могу! Реган, я больше не могу!

Подхватив ее на руки, он выронил оружие. Ну и ладно, нет времени. Голос Элорри требовал.

– Быстрее, быстрее.

Они остановились, может быть минут через десять и баск забрал Фиону у него из объятий.

Кто-то шептал ему на ухо.

– Милый, милый давай еще немножечко, ты сможешь.

В этом голосе было все: слезы, горе и надежда. Сила заставляющая сделать шаг. И еще один.

Потом он вдруг очутился в незнакомой комнате, в глубоком кресле. В свете одинокой свечи Мадлен хлопотала у кровати. «Хорошо, кажется все в порядке». Он попытался улыбнуться. Но кажется, вышла только странная гримаса.

– Мадлен, я рад, что ты здесь. А Дорис?

Студентка подошла, и начала молча вытирать его лицо платочком. Она смачивала ткань слюной и осторожно касалась его лба и скулы. Этими движениями девушка словно успокаивала его, а может быть себя. Маг не мог различить в тени выражение ее лица, но губы вздрагивали, как будто она просто не могла это произнести. И все-таки глубоко вздохнув, после еще одной паузы сумела заставить себя.

– Кажется, ее убили. А может, может она убила себя.

Еще раз вздохнув, девушка продолжила свое занятие. А он вдыхал слабый аромат духов и не мог вспомнить, что же это были за цветы. Глупо наверно.

– Не надо было ей ехать. Но она боялась оставаться там без меня.

Глава 4. Подарок

Эта ночь давила, словно накинутый на все небо до горизонта черный непроницаемый полог. Дана долго лежала, чувствуя, что задыхается и капельки пота стекают, обгоняя друг друга и словно торопясь встретиться где-то внизу. «Еще немного и я начну тонуть в собственной постели. Не хватало только заболеть!»

Девушка поднялась и, накинув пеньюар, еле переступая на ватных ногах, направилась  к окну. За прозрачной гранью стекла безраздельная темнота осенней ночи не позволяла различить ничего даже на расстоянии нескольких метров.

«Наверно там ужасно холодно!» Дана огляделась в поисках чего-нибудь потеплее, что можно было накинуть на плечи, но ничего не обнаружила ничего.

Странно, что холод так легко проникает внутрь дома, даже кажется, что за окном теплее, чем здесь, внутри. Огонь в маленьком камине давно погас, не оставив даже намека на искры. Страшное безобразие согревать жилище таким образом.

Она почувствовала на мгновение короткий толчок, будто кто-то мягко дотронулся ей до спины в области сердца. Эхо где-то на северо-востоке и почти сразу еще и еще, в разных местах. Что это такое было?

Ей даже показалось, что вокруг потеплело. Или ее бросило в жар? Сердце ускорило свой ритм, все сильнее и болезненнее отзываясь в висках. Еще один удар где-то на юге. Происходит нечто необыкновенное, а она не знает что!

Все это наверняка имеет отношение к ней! Последнее время вообще все, что происходило, все было связано с ней, во всяком случае, это нельзя оставлять просто так. Нужно сделать что-то, чтобы узнать что это, а может быть кто?

Дана пошатнулась, земля ушла из под ног и она вновь ощутила под ногами холодную влажную поверхность и острые камешки вновь врезались в кожу, да так что она согнула ногу и вскрикнула.

Это место она определенно помнила.

Почему же она оказалась снова здесь? Здесь, где все началось. Может быть, это что-то означало? Какой-то круг замкнулся, или она вышла на другой уровень и сейчас в ушах прозвучит какая-то дурацкая фраза из компьютерной игры. Порыв  свежего ветра с моря, ощущаемый всем телом, утверждал, что это не игра. И почему она опять оказалась здесь почти голой!

Легкий шелк почти не давал тепла и Дана невольно приобняла себя руками, желая согреться. Край неба, где-то далеко на горизонте, уже окрашивался в светло-голубые тона, но здесь, прямо над ней, ночь еще была в своем праве и звезды прямо над головой протягивали острые спицы холода прямо к сердцу.

Поскрипывание, легкий шелест шагов за спиной, кто-то приближался, но она не чувствовала опасности. Уже знакомое покалывание в предплечьях отсутствовало, и она просто ждала, выпрямив спину. Вновь налетевший легкий ветерок окончательно разметал волосы и заставил ее почувствовать себя какой-то незащищенной. Кто на этот раз был у нее за спиной? Ожидает ли ее очередной прыжок в неизведанное?

– Мне кажется тебе холодно.

Мужчина набросил ей на плечи кожаную куртку и, ее буквально окутало облако запахов, нахлынувших из совсем вылетевшего из головы прошлого. Косуха, пропахшая мужским потом, сигаретным дымом, бензином была сейчас каким-то невообразимо приятным и в то же время странным явлением. Дана оглянулась, и некоторое время стояла с открытым ртом, мучительно пытаясь вспомнить этот седоватый ежик и эту улыбку, откровенную и уверенную.

– Я тебя помню! Ты приходил ко мне в больницу, тогда, давно.

Она чуть не добавила «в детстве», но вовремя остановилась. Он совсем не изменился, ни на каплю, был такой же, как тогда…

– А она?

– Нет.

Задумчиво рассматривая его еле заметные морщинки на загорелом обветренном лице, она пыталась решить, что же означало его появление здесь, в этом месте. Легкий намек на щетину, как символ брутальности или просто знак того, что брился страж если не сегодня, то все равно совсем недавно. Девушка плотнее закуталась в куртку и невольно вновь глубоко вдохнула его запах. Некоторое время они молчали, рассматривая или делая вид, что изучают горизонт, где первые искры пробивались в ясной синеве. Рассвет уже недалеко. Новый день.

– Этот мир не нравится Елене.

Это было странно. Она повернулась и нахмурилась, пытаясь вспомнить, почему ее мать почти никогда не покидала свой особняк. Вроде бы даже никогда не строила планов, не пыталась расспросить свою дочь о поездках и путешествиях. А она скучала в четырех стенах, ее все время тянуло узнавать новые места, кажется, вне дома она всегда ощущала себя куда более живой, настоящей. Может быть, даже это являлось причиной тихого неудовольствия и показного равнодушия к событиям происходившим где-то вне обыденного и спланированного заранее. Девана продолжала рассматривать мужчину и вдруг поймала себя на мысли, что хочет прикоснуться к этим мускулам, столь явно вырисовывающимся под черной футболкой. Сила столь явственно читалась в этом человеке даже сейчас, в тишине и полутенях, оставляющих больше места для воображения. Нет, в этой силе не ощущалась угроза, скорее свойственная немногим настоящим мужчинам надежность.

– Меня хотели убить. Ты знаешь?

Она произнесла эти слова и сама удивилась. Неужели в присутствии этого человека она уже начала вести себя как маленькая девочка, жаловаться, хныкать и вообще ждать, что ее пожалеют и сразу же решат все проблемы. Нет, невозможно. Хотя в нем действительно чувствовался настоящий страж, защитник. Может быть, дело только во времени? Когда-нибудь Дар тоже станет таким.

– Расскажешь мне об этом? Чуть позже.

Он только кивнул, продолжая думать о чем-то своем. Нет, она просто чувствовала себя неуверенно и все же не могла настаивать. Наверное, надо просто двигаться шаг за шагом.

– А ты хорошо знаешь этот мир? Мне надо… разобраться.

Дана ощутила в нем нетерпенье. И еще радость, радость, ожидание исполнения желания, возбуждение. И это возбуждение передалось ей, сама эта мысль показалась ей просто необыкновенной и она прошептала еле слышно, охрипшим голосом.