Хьюстон! У нас п…

Простой псих подобную игрушку раздобыть нигде бы не смог, в этом роботы совершенно правы.

– Адонис, в чьей они группе были?

– Третья, шахта Д-2.

– Значит, Дойл. Отлично! Свяжись с ним и выясни, что это был за пистолет. Он воевал и должен в этом разбираться. И пусть охарактеризует покушавшегося заодно. А мне пора бежать.

– Гарнитура у тебя в порядке? – я протянул толстячку свою, но он ее тут же выбросил, взяв с рабочего стола другую. – Эта помощнее. Сегодня электромагнитная буря на гиганте. Видео не обещаю, но голос гарантирую на всей территории станции.

Я поспешил вернуться в сектор службы безопасности, где меня наверняка заждались Линдсей и Алехандро. Чёртова искусственная гравитация мешала передвигаться быстро, но я ковылял изо всех сил. Примерно на полпути со мной соизволил снова связаться «Пустынный Ястреб».

– Хьюстон, как слышно, приём!

– Громов, ты хочешь сказать – нас водят за нос?!

– Ага, какая ты догадливая, – я ухмыльнулся. – Как там поживают мои старые знакомые с оперативного штаба?

– Отлично поживают, ведь больше некому сводить их под дулом плазмомёта в увлекательную экскурсию по военному моргу.

Видит бог, они сами тогда напросились. Из-за их грубого просчёта в планировании операции погибла большая часть нашего отряда. Я просто помог им воочию увидеть последствия своей ошибки. Получилось очень показательно.

– И что же тебе поведали о линнисийцах?

– Они сказали, что те всегда соблюдают строгое молчание в эфире, – она помедлила. – Когда покидают пределы Империи и отправляются в набег… Но чью тогда, чёрт возьми, передачу уловили наши перехватчики?!

– Давай я расскажу тебе одну занимательную историю из моей личной жизни, но сначала мне хотелось бы услышать, что ты раскопала.

– Прости, но по ученым информация закрыта… Зато я узнала кое-что о личности нападавшего, ты ведь это хотел, спрашивая про досье новоприбывших?

– Верно, Мариночка, ты сама догадливость сегодня. Рассказывай!

– Его зовут Николас Джефферсон. Классический игроман, не служил, и долгов у него более трех миллионов кредитов. Но кто-то помог ему устроиться на «Ариадну» и половину из них погасил.

– Спорю, что вторую половину ему обещали после выполнения заказа.

– Ты тоже сегодня сообразительный. Контрразведка с тобой полностью согласна, но они пока не нашли автора такого шикарного подарка.

Контрразведка, надо же. Значит, командование предполагает «крота» в штабе. Ну, бог им в помощь, там давно следовало всё перетряхнуть.

– Хорошо, теперь я расскажу свою историю. И не простую, а про то, как выиграли битву у Гаммы Стрельца.

– Это та крупная победа над линнисийцами? Я там была, вообще-то. Зачем ты мне это собираешься рассказываешь?

– Надеюсь на твоё понимание. Однажды, когда нас в очередной раз потрепали и отправили в резерв в глубоком тылу, наш замкомандира взвода, Араик Папаян, решил отметить свой юбилей. Проставился он на совесть: коньяк лился рекой, а шашлыкам не было конца. И тут, в самый разгар веселья, нам пришла в голову гениальная, как тогда показалось, идея. Мы конфисковали у тыловиков какое-то ржавое корыто, на котором едва держались передающие антенны, поставили его на автопилот и запустили в космос, в сторону линнисийцев. До этого мы четыре часа записывали передачу, представляясь командирами кораблей, а было нас… побольше взвода, откуда взялись остальные, хоть убей, не помню. Я назвался адмиралом Громовым и отдавал приказания эскадрам, ребята с гудением бегали вокруг меня и пытались маневрировать… короче, было весело. Но настоящее веселье началось, когда линнисийская эскадра Красных Дьяволов поймала и расшифровала сигналы, передаваемые той самой лоханью на автопилоте. Бедняги подумали, что на них прёт целая армада, и оставили позиции. С боевым духом у них всегда было слабо. Тогда и началось знаменитое наступление.

– И что, вас наградили потом? – недоверчиво спросила Марина.

– Нет конечно! Нам с Араиком, как зачинщикам всего этого безобразия, дали по строгому выговору и лишили боевых за два месяца. Мораль выводить не буду, потому как тороплюсь, догадаешься обо всем сама.

– И что же, ты думаешь, командование пойдет на риск и отменит приказ? Им понадобятся для этого более веские доказательства.

– Мне хочется, чтобы ты правильно понимала ситуацию.

– Я её прекрасно понимаю, поверь. Но нарушить приказ не могу.

– Ладно, я практически пришел, но не отпускать же тебя без очередной загадки! Итак, зачем кому-то платить полтора миллиона кредитов за какого-то неудачника, который в армии даже не служил, если мы с тобой прекрасно знаем, что приличного наемника можно взять за миллион? Время пошло, уже скучаю, Хьюстон, конец связи!

В компьютерном центре службы безопасности царили приятный полумрак и тишина. Таким я это место ещё не видел.

– Приветствую, амиго! – отсалютовал мне коктейлем высокий широкоскулый мужчина, обладатель самых длинных усов на нашей станции.

– Есть радостные вести? – поинтересовался я. – Предупреждаю, плохими я сыт уже по горло!

– Всё путем, я вошёл-таки в систему! Дьявол, всю жизнь об этом мечтал, прямо с головного…

Он поставил запотевший бокал с коктейлем на панель управления терминалом и сладко потянулся в кресле. Леонардо за такое медленно бы четвертовал тупым мясницким ножом, но лично мне сейчас было всё равно. Позади хакера на кресле съежился Линдсей. По его лицу ясно читалось, что он предпочел бы сейчас сидеть внизу в заложниках, чем творить такое надругательство над уставом.

– Какие блоки системы под контролем?

– Не так много, – вздохнул Алехандро. – Один момент мне казалось, что вообще не выйдет… В общем, система видеонаблюдения, кое-какие службы… Пушки заблокированы наглухо, управление не перехватить. Ниже госпиталя дроны вообще поставили такую защиту, что мне вовек не сломать, так что освободить кого-нибудь отсюда я тоже не могу, извини.

– Да мне этого и не нужно, пусть пока там посидят, подумают над смыслом жизни. Лучше открой мне личные данные сотрудников.

Мужчина удивленно приподнял кустистые брови.

– Хочешь посмотреть чье-то досье?

– Да. Свое.

«Почему вы не в карцере, кстати?», – спросил меня Доверие. Биороиды умеют задавать чертовски правильные вопросы, мои загадки им в подмётки не годятся…

Досье гласило, что Андрей Громов заключен под стражу и в настоящий момент находится в изоляторе А-42. То, что я сейчас стою и читаю это всё, подпоясанный кобурой с табельным оружием, уже тянуло на трибунал. А если ещё вспомнить про недавние переговоры с террористами…

Несмотря на холодную ярость, кипевшую внутри, я не мог не восхититься глубиной комбинации Дьюка. Ведь фактически он сделал меня главным козлом отпущения, вне зависимости от варианта развития событий. Даже, если мне удастся освободить заложников, я все равно попаду в тюрьму, и все лавры достанутся ему, а ежели не смогу…

Нет, лучше об этом не думать.

Ну, Старый Дьюк, ну хитрец! Только в одном он просчитался – я очень справедливый и благодарный человек. Уж я его отблагодарю, от всей своей широкой славянской души! Не зря же подстраховался с Адонисом…

– Что это значит? – недоуменно спросил Линдсей.

– То, что меня просто подставили, малыш. Давай бегом к Дьюку, он наверняка сейчас ополчение из администраторов набирает. Я тут разберусь и без тебя.

Но парень даже с места не сдвинулся.

– Линдсей, это приказ!

– Да, сэр, – понурившись, он побрел в сторону выхода.

Мне нравился этот наивный мальчишка, и не хотелось становиться причиной краха его карьеры.

– Может, я тоже пойду, – предложил Алехандро. – Спокойно допью свой бухито в изоляторе…

– Нет, – огорчил я его. – Ты нужен мне здесь. В случае чего скажешь, что я грозил тебе вот этим пистолетом. А теперь слушай…

Тщательно проинструктировав хакера, я направился в арсенал. По дороге туда на связь со мной вышел Адонис.

– Дорогой, я поговорил с Дойлом! – завопил он мне в ухо. – Он утверждает, что пистолет, прежде чем хрустнуть в железной хватке андроида, действительно был плазменным. Более того, он уверен, что это маломощная укороченная модель, какую носят наши внутренние войска. И что самое интересное, парень держал его впервые, это сразу было видно! Но даже у профессионала, Дойл клянется, нет шанса против этих молниеносных бестий!

– Передай ему мою глубокую благодарность, а когда Дойл заметит, что благодарность в стакан не нальешь, скажи, что я, Эндрю Громов, обещал поставить ему бочку пива, когда все закончится. Да, и соедини меня с Дьюком.

Что ж, теперь многое встало на свои места. Белых пятен ещё хватало, но уже ясно, что я двигаюсь в правильном направлении.

– Прием, Дьюк сейчас не может ответить, – это был Уоррен. – Но я могу ему передать…

– Тогда передай, если он хочет освободить заложников, то пусть пришлет яйцеголовых в апартаменты для заседаний Д-7А. Это на уровень выше госпиталя, если ты забыл. Запомни, ученые мне нужны все пятеро! И еще хорошая новость – мы частично вернули контроль над системой безопасности. Только сильно не обольщайся, пушки не отключить.

– Понял, учёные будут через двадцать минут. Собираешься вести переговоры?

– Конечно, – соврал я. – А ученые единственные, кому роботы доверяют. Обеспечь явку, это важно. Никого с ними не посылай, иначе биороиды не сдадутся.

– Хорошо, хорошо, конец связи.

Двадцать минут. Я уже стоял в дверях арсенала и набирал код, но сделать нужно было так много, а время… оно утекало, как кислород из пробитого гермошлема.

Если у человека какой инстинкт и развит хорошо, так это хвататься за оружие при малейшей опасности. До недавнего времени арсенал был заблокирован, и все обходились чем есть, а сейчас сюда набегут за мощными штурмовыми винтовками и натворят с их помощью много глупостей. К счастью, большую часть оружия расхватали штурмовики, но кое-что всё же осталось. Пистолеты и прочую мелочь я просто сгрёб в сейф и запломбировал его личным кодом. Затем взял с верстака ящик с инструментами и принялся за первую винтовку…

Шла семнадцатая минута из отпущенных мне двадцати, когда со мной очередной раз связался «Пустынный ястреб». Я уже закончил с оружием в арсенале и, хромая, шел на место встречи.

– Громов, что там у тебя, ты решил вести переговоры? – в голосе Марины плескалась надежда.

Ага, значит, наш старый интриган ей всё уже рассказал.

– Да, только у меня один нюанс возник – я больше не работаю в службе безопасности. Дьюк меня подставил, когда вытащил из карцера и засунул в эту ситуацию по самое не балуй.

– Ты с ума сошел! Срочно возвращайся в изолятор и дожидайся там эвакуации!

– И не подумаю – я единственный, кто наладил с роботами контакт, мне нужно только добиться их доверия, и тогда жизни всех заложников спасены. Кстати, ты разгадала мою последнюю загадку?

– Господи, Громов! – простонала Марина. – Ты невыносим! Почему ты не можешь общаться, как все нормальные люди? Почему ты всегда говоришь недомолвками?

– Все очень просто, – я добрался до лифта и стал спускаться вниз. – Если человек приходит к тем же выводам, значит, ход моих мыслей верный. Главное – задать правильный вопрос.

– Какой еще вопрос, Громов?! Ты мне мозг взрываешь!

– Ничего, потерпишь, мне самому несладко. А теперь, будь добра, свяжись с сотрудником службы безопасности Алехандро Альваресом. Он сейчас у главного терминала, ждет, чтобы ввести тебя в курс дела.

– Какой еще сотрудник? Я не видела в списках этой фамилии.

– А он новенький, только призвался на службу… из карцера.

Ответом мне была тишина. К счастью, недолгая.

– Если у меня когда-нибудь случится сердечный приступ, то только из-за тебя, – сказала, наконец, Марина сдавленным голосом. – Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Конечно, иначе бы я действовал по-другому. Кстати, мне пора.

Лифт спустился, до нужного отсека, где меня уже ждали ученые. Нужно было собраться и отыграть последний акт в этой пьесе, навязанной мне неведомым режиссером.

– Как? И ты не загадаешь мне напоследок очередную свою идиотскую загадку? – удивилась Марина.

– Не угадала. Но она будет очень простая. Вспомни-ка Устав – на каких условиях человек может вступать в переговоры, если он официально сидит в карцере и, что главное, уже не является сотрудником службы безопасности? Варианты, оканчивающиеся пожизненным заключением или смертной казнью не предлагать. Хьюстон, конец связи.

Затаив дыхание, я шагнул внутрь отсека, запнулся протезом о переборку и чуть не запорол торжественный момент падением плашмя.

Помещение представляло собой этакий конференц-зал в миниатюре. Здесь собирались главы отделов и профсоюзов, а ещё этот отсек был примечателен тем, что находился ближе всех к госпиталю, в котором хозяйничали роботы.

За столом, заметно нервничая, сидели пятеро людей.

Начальник исследовательской группы Эдвард Свонн был уже мне знаком, остальных я рассмотрел подробнее, попутно здороваясь и знакомясь.

Ещё один пожилой мужчина – Джон, являлся тем самым специалистом по психологии биороидов. Он сидел, прямой как палка, и тарабанил пальцами по столешнице.

Следующим был Герхард – тучный мужчина с мозолистыми руками, в группе он являлся консультантом-механиком. Справа от него сидела Элизабет – инженер-программист. И, наконец, с краю скромно пристроился молодой паренёк, ассистент Брендон.

Страшно хотелось пить, в горле пересохло, а говорить придется много… Совсем некстати вспомнился коктейль Алехандро.

– Попробую угадать, – я сел в свободное кресло, напротив ученых. – Вы сейчас все задаётесь вопросом, какого дьявола вас сюда притащили? Не буду томить – одним из условий биороидов было найти человека, или людей, которые желают им смерти.

– И причем здесь мы? – спросил за всех Свонн.

– Дело в том, что этот человек или люди – кто-то из вас.

Поднялся невообразимый гвалт, в лицо мне полетели проклятья и оскорбления, кое-кто даже вскочил со своего места. Пришлось достать пистолет и постучать рукояткой по столу, призывая всех к тишине. Это принесло ощутимый результат – все разом замолкли.

– Вы псих… – испуганно прошептала Элизабет.

– Меня так часто называют, – пожал я плечами. – Но большинство психиатров сошлись на том, что у меня просто мания величия на фоне обостренного чувства справедливости.

Но к моим словам никто не прислушался, все со страхом уставились на пистолет. Пришлось положить оружие на стол, чтобы хоть немного успокоить подозреваемых.

– Вы знаете, когда меня выпустили из карцера, мне показалось, я схожу с ума. Вся эта ситуация походила на розыгрыш, и при всей своей идиотичности была патовая. Биороиды просто так не освободят заложников, потому что страстно хотят улететь, от вас, кстати! Ну а военные никуда их не отпустят, предпочтя взорвать станцию ко всем чертям и улететь восвояси. Не то, чтобы я очень переживал из-за старушки «Ариадны», но при этом погибнет несколько тысяч невинных людей, что мне крайне не нравится.

– Зачем вы нам это рассказываете? – гневно спросил Герхард. – Думаете, мы хотим, чтобы они погибли?! Элли права, вы просто псих.

– Герхард, в любом деле главное, – я примирительно улыбнулся, – задать правильный вопрос, ответ на который расставляет всё по своим местам. После него других вопросов уже не возникнет.

– Я понял вашу мысль, – кивнул мужчина. – Сам пользуюсь подобным методом при поиске неисправностей. Но мне непонятно, причем здесь мы?

– Биороиды утверждают, что на них совершили покушение, вы ведь в курсе? Отсюда следует, что главный вопрос всего этого безумия – как на нашу тщательно охраняемую станцию попало оружие?

На меня непонимающе уставились пять пар глаз. А еще называют себя людьми умственного труда… Придется всё разжевывать.

– Вы себе даже представить не можете, как тяжело беднягам рабочим протащить сюда жалкий вибронож, – принялся я объяснять. – А тут – целый плазменный пистолет! Вам этого не понять, но для службы безопасности такая ситуация – полный провал. За подобное нам всем светит как минимум безработица. И всё же – как?

– Чертов психопат протащил его с собой, – предположил Свонн. – Или собрал тут, в мастерской.

– Вы, Эд, бесспорно, большой специалист в области киберинженерии, но в оружейном деле полный профан, – я указал на свой пистолет. – Даже такую простенькую мухобойку в наших мастерских не соберешь. Тем более, на месте происшествия по чистой случайности оказался человек, навоевавший поболее моего. Так вот, он узнал в пистолете военную штатную модель, её носят наши внутренние войска. А насчет проноса – я лично со сканером в руках проходил по кораблю, на котором прилетел тот самый Николас Джефферсон и никаких бластеров на борту не обнаружил.

– Вы слишком много говорите, – покачал головой Джон. – Видимо, пребывание в изоляторе отразилось на вас не в лучшую сторону.

Возможно, он прав, и я просто соскучился по человеческому общению. Что ж, ему видней, он – психолог.

– Согласен, но я просто тяну время, – сказал я чистую правду. – Кстати, корабль Джефферсона был последним прибывшим на «Ариадну». Если, конечно, не считать вашего судна. Которое не проверяли, так как вы и так прибыли под конвоем.

Повисла гнетущая тишина.

– К слову, с вами же прилетели военные, да?

Свонн утвердительно кивнул.

– А у них, насколько я помню, охраной занимаются внутренние войска, вооружённые как раз такими пистолетами.

Я с удовлетворением смотрел, как ученые заозирались друг на друга.

– Но кто бы это ни был – преклоняю перед его изобретательностью колено. Мне в свое время понадобился литр коньяка, чтобы придумать такой розыгрыш.

– Какой ещё розыгрыш, какой к черту коньяк! Сюда летят линнисийцы! – взорвался Свонн.

Я выразительно посмотрел на пистолет и учёный притих.

– Сюда летит какое-нибудь ржавое ведро с антенной и передает записанный сигнал, – возразил я. – Да будет вам известно, что их корабли сохраняют гробовое молчание в эфире, как только они покидают границы своей Империи. Как они общаются, до сих пор не установлено. Немногие военные об этом знают, а уж гражданские… Откуда взялась запись сигнала, которая провела даже нашу контрразведку, ума приложить не могу, да это и не существенно.

– Но зачем кому-то из нас ЭТО делать? – простонал Свонн.

– А вы еще не догадались? – злорадно ухмыльнулся я. – Чтобы сорвать ваш бесчеловечный проект очеловечивания машины. Признаюсь честно, этот поступок мне по душе, хоть и методы слишком экстремальные… И я скорей поверю, что на нашем газовом гиганте ударят лютые морозы, чем в то, что военные этот проект все-таки не прикроют. Поверьте, люди в Министерстве обороны очень разные, но одинаковы в одном – их очень пугает оружие, обернувшееся против своих создателей.

На Свонна было жалко смотреть. Остальные выглядели ошарашенными и только в одних глазах промелькнуло удовлетворение. Так-так…

– И еще один момент, – продолжал я. – Нанявший неудачника Джефферсона заплатил изрядную сумму в счет его многочисленных долгов. Контрразведка сейчас…

– Я и не собирался скрываться после содеянного, – перебил меня Джон. – Вы правильно заметили, мистер Громов, я нанял неудачника, потому что не знал, где найти специалиста в этом деле.

Загадка номер два решалась еще проще, чем первая. Эх, Марина…

– Ты… негодяй! – зашипел Свонн, поднимаясь с места. – Я потратил полжизни на этот проект!

Пришлось мне снова браться за пистолет.

– Так, Джон, вы у нас человек, так что пересаживайтесь на мою сторону, – приказал я ему. – А нелюди остаются сидеть там, где сидели.

Взгляды по ту сторону стола стали злобными.

– Теперь расскажите, зачем вы затеяли всё это? – спросил я у психолога, как только он пересел.

– Думаю, вы догадались, почему. Мои малыши рассказывали вам об экспериментах, которые над ними проводили, чтобы измерить эмоциональную и физическую чувствительность?

Вот так – мои малыши. Господи, не дай испытать моим врагам то, что пережил этот человек…

– Достаточно, чтобы проникнуться, – ответил я. – Но зачем вы подвергаете тысячи людей такому риску? Только не надо говорить, что вы заранее всё не просчитали.

– Увы, но это так, – развел руками мужчина. – Я отлично разбираюсь в психологии биороидов, но вот люди… Я никак не ожидал, что военным отдадут приказ открыть огонь по заложникам. Я думал, они отпустят малышей…

Святая наивность. Но, если ты хороший человек, это не значит, что вокруг такие же.

– Поверьте, в Министерстве сидят люди ничуть не лучше этих, – я кивнул на оставшуюся четверку и снова положил оружие на стол. – Теперь расскажите о записи.

– Её я взял у своего брата, он уже давно исследует линнисийскую культуру… Но поверьте, он ничего не знал о моем плане!

– Охотно верю, иначе бы вы так глупо не попались, – согласился я. – Уж он точно должен был знать о молчании на рейде. А пистолет?

– Однажды я усыпил одного из охранников, – Джон вздохнул. – Не думайте, что он был хорошим человеком, его любимым занятием было наблюдать за опытами…

Я кивнул и посмотрел на часы – до «окна» оставалась два часа. Скоро должны объявить эвакуацию. Вроде бы успеваю, в кои-то веки.

– Теперь вы доверяете мне? – громко сказал я в потолок.

Гермозатвор на противоположной стене открылся, и в помещение дружно шагнули биороиды. В полный рост они куда больше напоминали роботов – тела отливали пластиком и металлом, но движения не такие дёрганные, а вполне себе плавные. Будто это шли люди в облегающих бронекостюмах. Достаточно было просто прищуриться, чтобы поверить: передо мной обычные перепуганные ребята, которые хотят жить.

Четверка ученых напряглась, а Джон улыбнулся сквозь слезы.

– Откуда вы знали, что мы за вами следим? – спросил Доверие.

– Догадывался, – пожал плечами я. – Наш договор в силе?

– Да, если вы нас отпустите, – биороид улыбнулся. – Кажется, вы обещали нам исследовательское судно?

Вот умница!

– Забирайте его, только…

Договорить мне, к сожалению, не дали. В зал ворвались вооруженные люди во главе с Уорреном и Дьюком. Как я и предполагал, это оказались охранники ученых, разбавленные оставшимися в строю патрульными из службы безопасности. Среди них я разглядел побледневшего Линдсея. Молодец, парень, держится, значит – будет толк.

Я спокойно повернулся в кресле.

– Вас стучать не учили, молодые люди?

– Джон Ферроу, вы арестованы за измену и попытку саботажа, – не слушая меня, довольно произнёс Старый Дьюк. – А вам, Эндрю Громов, самое место в карцере, куда вы сейчас и отправитесь.

Обязательно, но чуть попозже. А пока я взял себя в руки, чтобы не засмеяться в голос. У Дьюка с Уорреном были настолько счастливые лица… Жаль их огорчать.

– Одну минутку, – я снова повернулся к биороидам. – Вы ПОЛНОСТЬЮ мне доверяете?

– Да, – Вежливость кивнул.

– Тогда не предпринимайте ничего, я сам всё улажу, – попросил я их.

– Громов, повторяю, отбрось пушку и встань с поднятыми руками! Не то я, клянусь, прикажу тебя пристрелить, – нетерпеливо зарычал Дьюк.

– Вы хотите взять под охрану сотрудника службы безопасности? – я, насколько мог, изобразил удивление.

– Да никакой ты, к черту, уже не сотрудник! – взревел Дьюк. – Уже две недели, как ты – заключенный!

Двое ребят из охраны шагнули ко мне, чтобы надеть силовые наручники, остальные держали нас с роботами на прицеле штурмовых винтовок.

– Как же так, – смущенно выдавил я. – Ты же освободил меня, дал оружие и восстановил в должности!

Это был момент его триумфа, это стало видно по глазам старика. Псих-Громов давно уже всех достал, а теперь он унижен и взят под стражу, его будут судить за саботаж, вместе с Ферроу. А старина Дьюк возглавил операцию, благодаря которой захвачены биороиды и спасены заложники. Ну же!

– Никогда я тебя не восстанавливал, осёл! Ты был мне нужен, чтобы выманить этих чертовых дронов!

Значит, я оказался прав в том, что он договорится с ребятами из внутренних войск. Теперь это его люди, при них не страшно говорить правду. Ученых и биороидов он в расчёт не брал – одни ему будут благодарны за спасение, а кто поверит другим? Вот ты и попался, старый плут…

– Вот как… – произнес я задумчиво. – Только, увы, вы не сможете меня арестовать, потому что ваши люди грозят мне неисправным оружием.

– Ты достал меня своей болтовней, чертов ублюдок! – выкрикнул Уоррен, тоже вооруженный винтовкой. – Сейчас я сделаю тебя симметричным!

Он прицелился мне в здоровую ногу и нажал на спусковой крючок. Вообще-то я ожидал, что он захочет меня просто пристрелить, но такой цинизм…

Винтовка издала еле слышное гудение, только выстрела не последовало. Уоррен нажал снова, но безрезультатно. Голографический индикатор показывал полный заряд, а винтовка по-прежнему не стреляла. Помощник с проклятьями вырвал винтовку из рук ближайшего охранника, но результат был тот же.