Полная версия
Хьюстон! У нас п…
Антон Текшин
Хьюстон! У нас п…
(Сборник рассказов)
Хьюстон, у нас проблемы!
ОТ АВТОРА: Это один из первых моих рассказов, написанный для почившего ныне портала РБЖ "АЗИМУТ", где в свое время можно было опубликовать свою работу и получить дельные отзывы от более опытных коллег.
Можно сказать, что именно с этого текста и начался мой писательский путь.
* * *Я лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Занятие, не блещущее разнообразием, но других в карцере не предусмотрено. В последнее время я только и делал, что спал или просто валялся на нарах, блуждая взглядом по неровностям стыков обшивки этого крохотного отсека.
Пожалуй, мне уже вполне под силу нарисовать каждый изгиб по памяти.
Жизнь вырулила на очередной виток, и вновь передо мной встал выбор, что же делать дальше. В этот раз даже как-то слишком быстро – моя карьера в службе безопасности кончилась куда стремительней, чем служба в Космофлоте. Но сейчас я чувствовал только облегчение.
В армии все было просто, а главное – логично. Друзья спасали твою шкуру, а враги, соответственно, хотели ее всячески испортить. Здесь же, на забытой Богом станции, с логикой не дружили, прикрываясь защитой прав человека и прочей юридической чепухой. Что толку сутками выслеживать негодяя, если его через несколько сот часов отпустят? И пусть начальство сколько угодно твердит, что общественные работы являются исправительными, на самом деле они ничего не меняют.
Как может несколько часов мытья сортиров исправить насильника? Правильно – никак. Насильник сделает вид, что раскаялся, а сам будет думать, как в следующий раз половчее обойти систему безопасности и остаться безнаказанным.
То ли дело – прогулка в открытом космосе! У нас он, кстати, начинается прямо у поверхности астероида, в котором мы живем и работаем. В неудобном защитном костюме прямо на голое тело, с минимумом обогрева и кислорода, и слабеньким маячком в придачу очень здорово парить в межзвёздном пространстве. Полетав пару часиков таким образом, любуясь на яркий газовый гигант и проплывающие мимо холодные глыбы, преступник возвращается на станцию другим человеком. Ручаюсь.
По крайней мере, мне не пришлось кого-то запускать дважды.
Никто в открытом космосе так и не пропал, но желающих совершить такую экстремальную экскурсию становилось всё меньше. Начальство осыпало меня проклятиями и выговорами, грозило понизить в должности, но продолжало терпеть. Так «Ариадна» понемногу становилась одной из самых безопасных станций на сотни парсеков вокруг, вплоть до того момента, пока я сам не загремел в изолятор. Интересно, сколько Старому Дьюку заплатили, чтоб он меня слил?
Размышления грубо прервал шум открывающегося гермозатвора, и в карцер заглянул розовощекий Линдсей.
– Эндрю, вставай! Шеф вызывает, – выпалил он с порога. – У нас проблемы!
Вообще-то, меня зовут Андрей Громов, но если обитателям станции удается более-менее внятно произнести мою фамилию, то имя… Уж лучше буду Эндрю.
А то, что у них проблемы нарисовались, и так понятно – зачем еще Старому Дьюку посылать за мной? Если не врали мои внутренние часы, выработанные за годы службы, следующий грузовоз должен прибыть только через четыре дня. А эти ребята никогда не торопятся.
– Ну, пойдем, раз зовёт, – я с трудом поднялся с нар. – А то я здесь уже скучать начал.
Апартаменты начальства находились выше всех, всего в километре от поверхности. Наверное, чтоб вовремя эвакуироваться в случае чего непредвиденного.
Вообще, вся наша станция структурой напоминала старый добрый земной муравейник, по дикой прихоти природы оказавшийся наглухо замурованным в камень. Верхние ярусы занимала администрация, чуть ниже обосновалась служба безопасности, изоляторы и Арсенал. Далее шли служебные и жилые помещения, где народ проводил все своё недолгое свободное время. Под ними располагались машинные залы, склады и шахты, радиально расходившиеся в стороны от основного ствола станции.
Вся эта конструкция находилось внутри огромного астероида, вращающегося вокруг газового гиганта с неудобоваримым названием в системе Ню-Цефея. Космический булыжник был набит полезными ископаемыми под завязку, и станция приносила неплохой доход. Пару раз в месяц сюда наведывался грузовой корабль и забирал то, что наколупали честные труженики кайла и вагонетки, взамен оставляя продовольствие, инфо-кристаллы и прочую необходимую в быту ерунду.
Рабочая вахта здесь была долгая – около одного года, и на сверхсрочную никто не рвался. В основном здесь работали до потери сознания или сходили с ума от скуки…
Лифт вознес нас наверх за несколько секунд. Линдсей торопливо повел меня в конференц-зал, где нас ожидал Старый Дьюк. Собственной персоной.
Главе станции недавно стукнуло шестьдесят, но несмотря на возраст, он по-прежнему любил предаваться всем грехам, когда-либо описанным в библии. Хотя чувство меры у старика присутствовало, этого не отнять. По правую руку от него сидел Уоррен – молодой сутулый человек, лицом напоминавший грызуна. Он выполнял обязанности зама главы и всё не мог дождаться, когда Дьюк уйдет на пенсию. Кроме них за столом сидели ещё пятеро незнакомых мне гражданских, одетых в одинаковые комбинезоны. Все были бледны, как будто им объявили, что на астероиде закончился запас вольфрама с молибденом, и старались не смотреть друг на друга.
Место слева от Дьюка оставалось свободным – там обычно сидел Леонардо Праччи, наш глава службы безопасности и мой непосредственный начальник. Бывший.
Я кое-как уселся в свободное кресло и подпер подбородок скрипнувшим имплантатом. Армейские протезы никогда не славились качеством, в чём пришлось убедиться лично. Искусственная нога гнулась все хуже, а руку вообще пора уже выкидывать на свалку. Давно хочу их поменять, но для этого нужен хороший госпиталь, а главное – хорошие деньги. А с этим у меня вечные проблемы.
Дьюк оторвал взгляд от столешницы и тяжело вздохнул:
– Эндрю, у нас проблемы. Серьезные.
– Уже слышал, – кивнул я. – А можно поподробнее?
Глава неожиданно замялся, как девушка перед брачной ночью, и инициативу перехватил Уоррен.
– У нас захват заложников, – он сглотнул. – Весь жилой отсек и часть служебных помещений.
От такой новости я на миг даже забыл, что больше не работаю в службе безопасности.
– Вы называете ЭТО проблемой?! Это не проблема, а катастрофа! Где Леонардо?
Повисла ещё одна неловкая пауза.
– Леонардо тоже в заложниках, – пробормотал, наконец, Уоррен. – Как и вся штурмовая группа.
Сказать, что эта новость меня ошарашила, будет неуклюжей попыткой мне польстить. Еще пять минут назад я был уверен, что скорее на нашем астероиде появится атмосфера, чем кто-нибудь сможет захватить станцию. Мы, конечно, не космический Алькатрас, но и не курорт особо мягкого режима…
Уголовников, пусть и бывших, среди нашего контингента просто выше крыши.
– Как это вообще произошло?!
Тут в разговор вклинился один из гражданских – благообразный старик с окладистой седой бородой:
– Простите, это всё моя вина…
– А вы вообще кто?
– Профессор Эдвард Свонн, киберинженер.
На душе у меня заскребли кошки. Только бы я оказался неправ…
– Кто захватил заложников?
– Никто не ожидал, что так получится! – принялся оправдываться профессор. – Мы привезли экспериментальную группу новых биороидов… Хотели исследовать социализацию в рабочей среде, а ваша закрытая станция подходила как нельзя лучше…
Так, биороиды. Что-то я о них точно слышал, краем уха. Кажется, это долгожданное новое поколение роботехники – андроиды с живой плотью и электронным разумом.
– Вы привезли сюда испытывать боевых андроидов?! – я с трудом подавил в себе желание отправить этого милого экспериментатора полетать в открытом космосе.
Без скафандра.
– Что вы! – ученый замахал руками. – Наши биороиды – мирная рабочая версия!
– И как так получилось, что эти работяги оттяпали четыре пятых нашей станции?
– У них, видимо, произошел сбой, – снова включился в разговор Уоррен. – Они вдруг начали вести себя агрессивно, захватили несколько рабочих… Чен-Ли со своими людьми попытался нейтрализовать железяк, но безуспешно. Дроны быстро их разоружили и начали запирать людей в отсеках. Леонардо собрал всех штурмовиков, но роботы каким-то образом взломали защитную систему станции и загерметизировали группу в районе госпиталя. А затем задействовали Протокол…
У меня дыхание сперло.
– Какой?
– Всего лишь усыпляющий газ, – успокоил меня Дьюк. – Теперь у них есть ещё и штурмовое оружие.
Да, весело они тут время проводят. Стоило покинуть службу всего на пару недель…
– И что сейчас делают эти мирные рабочие биороиды?
Ученый покраснел и уставился в ребристый пол.
– Они связались с нами по внутреннему каналу, – Дьюк шумно засопел. – И потребовали нашу шлюпку. Слава Богу, мы успели наглухо закрыть ангар, там сейчас оставшиеся в строю патрульные в скафандрах, на всякий случай. Уровень выше госпиталя мы как могли заблокировали. Не знаю, надолго ли…
Вот как, роботы-террористы вместо роботов-рабочих? Что-то их сильно там закоротило.
В принципе, пусть забирают наше корыто, не больно-то и жалко его. Если смогут починить.
– Эндрю, это не все, – Дьюк вздохнул. – Ученых с роботами сопровождал боевой крейсер «Пустынный ястреб». Он сейчас выше пояса астероидов, ждет следующее «окно». У них приказ уничтожить «Ариадну», как только эвакуируется оставшийся на свободе персонал.
Нет, они меня добить решили! Это всё напоминает глупый розыгрыш…
– А штурмовать у них ума не хватает? – я почти кричал. – Там, внизу, почти десять тысяч человек погибнут ради нескольких чертовых роботов?!
– Их спецы перехватили сообщение по гиперсвязи. Это были линнисийцы, целая ударная группа. Им нужны дроны, Эндрю. Примерно через десять часов они подойдут к поясу астероидов.
Линнисийцы – это серьезно. Такая орава легко справится с одиноким крейсером, силы слишком неравные. Но неужели за несколько лет наши вооруженные силы кто-то подменил? Стрелять по своим, чтобы сохранить разработки каких-то роботов… Это не наши методы, как бы ни были ценны эти «мирные» биороиды.
– Десантные боты спокойно пройдут сюда прямо сейчас, – возразил я. – На штурм время есть.
– Дроны захватили управление системой антигравитационных пушек на поверхности, – Уоррен устало пожал плечами. – Мы сейчас пытаемся прервать питание, но время работает против нас.
Теперь понятно, почему они сидят с такими лицами. Штурмовики не смогут подойти к астероиду, пока мы не обесточим антигравы, а это долгий процесс. Сталкиваться с соседними глыбами не входило в планы создателей станции и противометеоритной защите был дан высший приоритет. Тут может всё обесточиться и вымерзнуть к чертям, а пушки продолжат работать.
Дьюк положил на стол табельный пистолет и гарнитуру внутренней связи.
– Эндрю, у нас кроме тебя осталось несколько зеленых патрульных. Все остальные в заложниках…
– И по уставу должность исполняющего обязанности начальника службы безопасности за мной, – я сгреб пистолет и гарнитуру. – Если вы меня, конечно, восстановите.
– Уже восстановили, – Дьюк кивнул. – Эвакуацией мы займёмся сами, а ты… Сделай всё, что в твоих силах.
«Спаси наши задницы!» – так прозвучало бы вернее. Гибель нескольких тысяч сотрудников навсегда поставит клеймо на их карьере, и выше должности младшего оператора ассенизаторских систем им никуда уже не устроиться. Если, конечно, их не посадят махать виброкайлом где-нибудь на задворках галактики.
Я бы посадил.
– Когда «окно»? – нужно узнать, сколько у меня осталось времени.
– Через пять часов, и оно будет очень коротким.
«Окном» мы называем благоприятное расположение ближайших астероидов и другого космического мусора, позволяющее приблизиться к нам какому-нибудь крупному кораблю. И пусть наша «Ариадна» вращалась довольно далеко от основного скопления – почти на границе пояса – подлететь к ней без приключений было проблематично.
Времени мало, но оно есть.
– Док, пару слов о биороидах, – обратился я к ученому. – Чем они так хороши, что линнисийцы за ними целую ударную группу отправили?
– Это не просто андроиды, они – индивидуумы! – в его голосе послышались нотки гордости. – Мы совершили огромный прорыв в области создания искусственного интеллекта… Боюсь, мой рассказ будет слишком долог, а временем мы не располагаем. Главное, что вам нужно помнить – их разум не столько электронный, сколько биологический, и мало чем уступает человеческому, разве что немного в эмоциональном плане…
Ну вот и в чем смысл? Природа уже сотни тысяч лет, без всякой науки, создает мыслящих индивидуумов – людей. К чему клепать подобия?
– Как вы думаете, что могло послужить причиной такого агрессивного поведения?
Профессор покосился на своего кусающего губу коллегу.
– Наш эксперт утверждает, что виной всему инстинкт самосохранения. Биороиды считают, что им угрожает опасность…
У роботов. Инстинкт. Ещё немного и мой мозг преодолеет точку кипения.
– Запомните, биороиды намного быстрее человека, у них потрясающая реакция и мыслят они на много ходов вперед! – напутствовал меня горе-ученый, когда я уже покидал зал.
Мне меньше всего хотелось испытывать их реакцию и интеллект. Леонардо уже попробовал силовой метод, и что из этого вышло?
В коридоре топтался смущенный Линдсей. Когда Дьюк сетовал на «зеленых патрульных», он в первую очередь имел в виду именно его. Мальчишке едва перевалило за двадцать, он только закончил Академию, и «Ариадна» стала для него первым местом службы. Парень поглядел на пистолет и улыбнулся своей фирменной детской улыбкой.
– Какие будут приказы, сэр?
– Еще раз обратишься ко мне «сэр» – получишь в лоб протезом! – пообещал я.
Линдсей усердно закивал.
– Сколько операторов на месте?
– Ни одного, все заняты пушками!
Другими словами – готовятся к эвакуации, лихорадочно создавая слепую зону, чтобы улизнуть через неё с обречённого астероида. Что ж, хотя бы не будут мне мешать.
– Беги в карцер и освободи Алехандро. Альварес, который. Передай ему, что если он хотя бы частично не вернет под контроль систему безопасности к моему приходу – запру его обратно и на эвакуацию пусть даже не надеется.
– Но он же… – начал было парнишка.
– Заключенный? – перебил я. – Конечно, просто его мера наказания пересмотрена. На ближайшие несколько часов я тут царь, диктатор и божий помазанник. Выполняй!
Паренька как ветром сдуло. Вот что значит вбитая накрепко выучка…
Хмыкнув, я заковылял в наш центр связи.
Итак, как говорил мой знакомый химик-самогонщик, что мы имеем в сухом остатке? Линнисийцы на всех парах спешат сюда за роботами и командование решает стрелять по своим. С этим бредом смириться трудно, но приказ уже отдан. Кто-то из штаба хочет прикрыть свою толстую тыловую задницу? Вряд ли уничтожение целой станции смогут утаить от высшего командования, значит – оно в курсе. Если так, то здесь у нас явная провокация, которая может привести к очередной войне. Дьявол, мы от прошлой-то ещё не отошли…
Может, я и ошибаюсь, но, скорей всего, наши ученые опять изобрели какую-нибудь уберштуку, и всем не терпится испробовать её в деле. А тут, как назло, линнисийцы в последнее время вели себя смирно, занимаясь излюбленными клановыми разборками, пока не пожаловали сюда целой группировкой. И решили наши заскучавшие главнокомандующие разыграть небольшой гамбит, который даст им повод вновь утопить космос в крови.
А внизу сидят запертые десять тысяч человек, на них уже поставили крест и записали в потери. И самое поганое, что надеяться им надо сейчас не на вооружённые силы огромной звёздной державы, а на одинокого инвалида. Лишь одно в этой поганой ситуации сыграло в мою пользу – на «Пустынном Ястребе» летает мой давний знакомый…
С такими вот невеселыми мыслями я и вошел в центр связи. Заведовал им невысокий улыбчивый толстячок – Адонис Попандопуло. Он носился между блоками аппаратуры со скоростью, не свойственной его телосложению, постоянно что-то настраивая и поправляя.
– Хьюстон, у нас проблемы! – поприветствовал я его старой как мир поговоркой.
– Фу-у-ух, тебя-таки выпустили! – с облегчением выдохнул Адонис.
– Надолго ли? – пожал плечами я. – Есть связь с «Ястребом»?
– Конечно, – засуетился толстячок. – Сейчас соединю, один момент!
Воздух передо мной заколыхался, будто раскаленный, и перед моим взором возникло прекрасное женское лицо, обрамленное гривой густых каштановых волос.
– Привет, Мариночка, – поприветствовал я голограмму на русском. – А ты все хорошеешь!
– Громов, ты здесь откуда? – удивилась она.
– Меня выгнали из инструкторов, пришлось сюда приткнуться, в службу безопасности.
– Вижу, ты ничуть не изменился, – немедленно укорила она. – Мне сейчас меньше всего нужны твои комплименты.
– Ну, тогда к делу, – согласился я и рявкнул уже куда громче. – Какого дьявола у вас там с командованием творится?! Они что, таблетку от маразма принять забыли?
– Хватит острить, – усталым голосом попросила женщина. – Я не в состоянии сейчас оценить твое чувство юмора. У меня приказ уничтожить несколько тысяч человек, если ты не успокоишь этих чертовых роботов и не привезёшь их срочно на борт.
– У нас новая война на носу?
– Я не уполномочена обсуждать с тобой такие вопросы.
Значит – война. Какие же они там в штабе скоты…
– Начальству станции даже не заикайся, что знаешь меня, и о том, что я с тобой связался, хорошо?
– У тебя новый приступ паранойи?
– Нет, просто не хочу, чтобы они узнали, что мы…
– Довольно! – прервала она меня на полуслове. – Убедил. Даже слышать не хочу, что ты сейчас ляпнешь.
– Отлично, Мариша, а теперь напомни мне, где я служил, пока не потерял пятую часть тела?
Женщина поморщилась.
– Полковая разведка. Линнисийское приграничье.
– Очень хорошо, – кивнул я. – Раз ты такая осведомленная, найди для меня всю имеющуюся информацию об этих чёртовых ученых, кстати, сколько вы нам сюда заслали?
– Пятеро, как и роботов, и ещё техническая группа, они сейчас тоже в заложниках.
– Спасибо, что не двадцать, – съязвил я. – Также мне нужны досье всех, кто приехал сюда за последние пару месяцев.
– Зачем тебе все это? – удивилась она. – Твоя проблема – биороиды!
– Эх, Мариночка, – вздохнул я. – Вот поработаешь с мое в службе безопасности, и поймешь, что главная проблема – это люди. Всегда. И вообще, кто-то же напугал роботов.
– Это всё?
– Да, но напоследок я загадаю тебе загадку.
– Громов, клянусь, если ты выживешь, то весь обратный путь до базы ты у меня просидишь в изоляторе!
Ха, нашла чем испугать.
– Итак, Мариша, к вопросу о моей службе, – напомнил я. – Угадай, сколько раз мы перехватывали послания идущих на рейд линнисийцев? Рад был увидеться, конец связи.
Марина открыла было рот, но я уже отключился.
Вот так всегда, не видишь человека столько лет… А поговорить и некогда. Всё у меня вечно через одно место.
– Адонис, дорогой, ты ничего не слышал.
– Не слышал чего?
– Молодец, а теперь соедини меня с нашими искусственными террористами.
– Один момент!
Профессор не обманул, и на меня с интересом уставились вполне себе человеческие лица. Забавно.
– Здравствуйте, – сказало правое лицо. – Представьтесь, пожалуйста.
– Говорит начальник службы безопасности Громов! – рявкнул я в ответ. – Немедленно сложите оружие и отпустите заложников!
– Вообще-то человек с этой должностью сейчас спит, – недоверчиво произнесло правое лицо.
– Именно поэтому я временно исполняю его обязанности.
– Приятно познакомиться, мистер Громов, – вежливо поклонилось левое лицо. – И кстати, почему вы не в карцере?
– Скучно там, – признался я. – Может, теперь вы представитесь?
– Первый, – отозвалось правое лицо.
– Третий, – сказало левое.
– Дайте-ка угадаю, – предположил я, – остальных зовут Второй, Пятый и Восьмой?
– Почти угадали, – хмыкнул Третий.
Святые пришельцы! Инженерная мысль у создателей биороидов была на высоте, а вот с фантазией явно туговато…
– У вас не имена, а порядковые номера, как на бытовой технике, – заявил я. – Первый-второй, по порядку рассчитайсь… Придется мне вас назвать, раз этим никто не озаботился.
Биороидам сравнение с бытовой техникой явно не понравилось. Надо же, они действительно проявляли эмоции! Значит, надо на эмоциональность и давить.
– Первый, ты будешь Вежливость, – окрестил я правое лицо. – А ты, Третий – Доверие.
– Странные имена… – задумчиво произнес Вежливость. – Но мне нравится.
– И мне, – согласился Доверие.
– Итак, раз мы познакомились, – начал я, – то какого чёрта вы здесь творите?!
– Простите, – извинился Вежливость. – Мы не хотели никому навредить. Никто серьезно не пострадал кроме человека, напавшего на нас.
– Так вы утверждаете, что на вас напали?
– Да, – подтвердил Доверие. – Он пытался убить Пе… Вежливость, когда мы собирались спуститься в шахту.
– Каким это, интересно, образом – гермошлемом по лбу стукнуть?
До спуска в шахту у рабочих даже виброкайла при себе нет, и угрожать роботам точно они не могли. Только матом обложить, разве что.
– Он пытался застрелить меня из пистолета, – заявил Вежливость.
«Надеюсь, игрушечного», – пронеслось в моей голове. Если кто-то смог пронести на станцию боевое оружие, то гнать надо поганой метлой всю службу безопасности. И меня вместе со всеми, вдогонку.
– Как интересно… А зачем тогда вы заперли группу шахтеров?
– Хотели обезопасить себя, избежать возможного нового покушения, потом прибежали люди из службы безопасности, и мы испугались…
Ага, испугались они. Это я испугался, когда мне эту историю рассказывали, да так, что сердце пропустило пару ударов.
– Вы не доверяете нам, это понятно, – я взглянул на часы (а время – то уходит!). – Но доверьтесь своим создателям. Улетайте вместе с ними на крейсер, и все дела. Поверьте, здесь по вам никто скучать не будет. Правда.
– Нашим создателям мы верим, но хотим улететь… без них.
– Вот как, а почему это?
– Мы устали от опытов, которые над нами проводят, и хотим улететь одни, – повторил Доверие.
– И что же вас заставляли делать, задачки решать до посинения?
– Недавно они начали вскрывать Шестого, – было видно, что биороиду эти воспоминания давались нелегко. – Понимаете, мы тоже можем ощущать боль, конечно не так, как вы, у нас все по-другому… Ему даже не отключили центры ощущений, а нас заставили смотреть на это, считывая показания…
Клянусь, в этот момент мне стало стыдно. И пусть передо мной были, казалось бы, бездушные машины, я почувствовал нарастающий гнев на их создателей. Они так стремились очеловечить машину, а следовало бы очеловечить их самих.
– Нашу лохань я вам не отдам, – решительно заявил я. – У меня связаны с ней очень личные светлые воспоминания, но вы же на чем-то прилетели сюда? Исследовательское судно, так? Что ж, заберёте его, если сложите оружие и отпустите заложников. Обещаю.
– Хорошо, но до этого вы должны заслужить наше доверие, – выдвинул свои условия Вежливость. – Найдите того, кто послал убийцу. Мы уверены, это не псих-одиночка, а тщательно запланированная акция.
Облом. А я уже думал, что удалось наладить контакт.
– А вы не боитесь, что ваши останки разметает от выстрела крейсера по всему астероидному поясу?
– Мы совсем не жаждем смерти, но к создателям больше не вернёмся.
Вот звери, это же надо так довести этих бедолаг! Я себя уважать перестану, если им удастся эвакуироваться. И пусть меня потом назовут психом, посочувствовавшим простым роботам.
А пока что пора приниматься за привычную работу.
– Человек был из группы, с которой вы должны были спуститься в шахту? – уточнил я. – Где он сейчас и в каком состоянии?
– Нет, он зашел в раздевалку с плазменным пистолетом в руке, – ответил Доверие. – Сейчас он в госпитале, в автодоке, без сознания. Все данные по нему мы отправили вашему руководству, чтобы они занялись расследованием, но наша просьба была проигнорирована.
– Жаль, что он в отключке, я бы с удовольствием его допросил, – посетовал я. – Насчет следствия – сделаю всё, что смогу. Оставайтесь на связи.
– Хорошо, – синхронно сказали биороиды и отключились.
Итак, пистолет… Да еще и плазменный. У меня, кстати, простой ионный, и если бы этот идиот пальнул в раздевалке… Плазма на данный момент – одна из самых мощных единиц стрелкового оружия. Их бы точно потом не собрали, разве что, по атомам. Может, на это и рассчитывал тот, кто его туда послал? Для военных слишком заковыристо. Но, с другой стороны, плазменным оружием помимо них владеют лишь считанные единицы наёмников, которые на хорошем счету у лучших контрабандистов. Такие ребята на захудалую станцию валить каких-то роботов точно не полетят.