Исповедь. Часть 1

Я немного пришла в себя, взбодрилась. Мы даже переключились на другие темы, чтобы не грузить себя проблемами. В обеденный перерыв он позвонил снова. Казалось, я обзавелась новой подружкой, которой могла доверить все. А он в свою очередь, мог полностью открыться мне.

– Алёнка сегодня сказала, что я бездарь, порвала мои рисунки, – все же вернулись к теме проблем в отношениях. Я не понимала, какой сукой нужно быть, чтобы оскорбить любимого человека, у которого талант! Она сказала, что рисовать может каждый, так почему, мать твою, ты сама не рисуешь так превосходно, как это делает твой Саша?

– Да брось, Сань, ты же знаешь, что она это сделала явно со злости, демонстративно, лишь бы задеть тебя. Ты чудесно рисуешь. Я сохранила все твои рисунки. Они прекрасны, – как-то мечтательно проговорила я в трубку, пытаясь подбодрить Гордеева. А после понеслась… Мы с головой нырнули в воспоминания о школе, вспоминали наше знакомство, вспоминали все самые яркие моменты тех лет.

– Я помню твой выпускной. Ты была такая мокрая… – миллион мурашек пронесся после этих слов по моему телу. Я вздрогнула, а внизу живота отозвалось сладкой истомой возбуждение. Зачем он сейчас вспоминает это?

– Дорофеева, сколько раз ты меня обломала?

– А у тебя было целью, поставить в списке трахнутых тобой девиц, галочку напротив моей фамилии?

– Ммм, ты злишься. Люблю, когда ты злишься, – я вообще не понимала, что сейчас между нами происходит. Мы обсуждаем то. Как чуть не переспали и Сашка в подробностях вспоминает события той ночи. Уже не просто говорит в трубку, а томно мурлычет, как кот.

– Почему же ты не остановил меня, если так хотел? – переходя на шепот, спрашиваю я, не скрывая разочарования в своем голосе.

– Не знаю, – тихо отвечает Гордеев и между нами повисает тишина, в трубках лишь слышно наше дыхание, но никто не готов нарушить молчание.

– Мне пора работать. Созвонимся. Только давай договоримся в какое время мы можем друг другу звонить. Все-таки, у меня муж, у тебя Алёна… – так у меня появился секретный чат в мессенджере и расписание для телефонных разговоров с Гордеевым.

Домой я вернулась, как обычно. Раньше мужа. Он приехал, где-то через час. Сегодня я не спешила его встречать. Не двинулась с места, сидя на диване в гостиной, с каменным выражением лица, глядя какую-то муть по телевизору и изображая из себя снежную королеву.

Никита прошел в гостиную с огромным букетом роз, опускаясь передо мной на пол, виновато глядя в глаза.

– Прости меня, – негромко шепчет он, укладывая голову мне на колени. Я не смотрю на него, лишь пытаюсь держаться из последних сил, чтобы не задохнуться от кома, что подошел к горлу и перекрыл мне воздух. Хотелось рыдать.

– Каждый раз. Возвращаясь после своих бл*док, ты будешь приносить мне дорогущий веник и говорить «прости»? Зная, что я прощу? Испытывая мое терпение? Надеешься, что я вечно смогу прощать? Никит, нет. Так нельзя. Научись проявлять хоть малость уважения ко мне. Научись ценить то, что у тебя есть и то, что я тебе даю, – все, кажется сейчас меня понесет. Не сдерживая своих слез, я продолжаю вливать свои обиды на мужа.

– Я вроде не требую от тебя так много! Я не избалованная деньгами кукла, я не трачу кучу денег на брендовые шмотки и не забиваю гардероб ненужным тряпьем. Мне не нужны бриллианты и дорогие подарки. Я не шляюсь с подругами по клубам. Я домашняя девочка, Измайлов! Я хочу создать семейный уют у нас в доме. И я все делаю для этого, отдаюсь тебе без остатка, взамен лишь желая быть любимой… – я замолчала, глядя в виноватые глаза мужа. Он лишь снова прошептал свое «прости», начав целовать мне руки. Разговора не клеилось никогда. Когда дело доходило до обсуждения чего-то серьезного, Измайлов всегда отмалчивался, боялся говорить, искать причину проблемы и пути ее решения. И это меня злило еще больше. А я… чертова тряпка. Всегда прощала. Как и сейчас… Отпускаю все обиды, надеясь, что что-то изменится. Но люди не меняются. Лишь учатся и делают выводы. Иногда слишком поздно.

Молча поднимаюсь с кровати и иду на кухню, оставив Никиту с букетом цветов на полу в гостиной. Накрываю на стол, снова преподношу ему все на блюдечке. Достаю праздничный торт.

– С днем рождения, дорогой, – приглашаю его за стол, а он лишь молча обнимает меня, носом зарываясь в мои волосы.

– Не надо, Никит. Не сейчас, – выбравшись из объятий своего медведя, я сажусь за стол, молча принимаясь за еду. Ужин так и проходит в полной тишине. Спать мы ложимся вместе. Я даже позволила себя обнять, но не стала целовать супруга на ночь. Хотя, это уже и не в новинку. Это раньше он целовал меня каждый раз после завтрака, обеда и ужина, благодарил таким образом… С утра и перед сном. А после эта традиция, по всей видимости, ему наскучила.

Я немного остыла утром. Но все еще пыталась излучать неприступный холод и не скрывать своих обид. Я спешила на работу. Не потому, что опаздывала, вовсе нет. Потому что я хотела поскорее остаться одна, без присмотра мужа и пообщаться с Гордеевым, который, как часики, прислал утреннее смс, желая доброго утра, прикрепив чашку кофе.

«Я тут листал твой профиль в инстаграмме. Извини за нескромный вопрос. Ты делала грудь?» – довольно откровенное смс в первой половине дня, да и вопрос неожиданный.

«Нет не делала. Ты же знаешь, что у меня всегда были аппетитные формы. Это мой родной третий, подаренный природой))))» – сегодня наше с Сашкой общение было в формате переписки. Так было даже удобнее. А то работы навалилось много. Мне предстояло несколько встреч с новыми покупателями и новыми продавцами, нужно было показать клиентам несколько вариантов квартир, выставленных на продажу и на долговременную сдачу. Ах да, забыла сказать, что работаю риэлтором.

«Ммм, да, я помню твои формы. Упругая попка, сочная грудь. Сладкие пухлые губы. Забыл, как ты там называешь своих девочек?» – сообщения стали более откровенными, и я без капли смущения поддерживала этот разговор. А про имена девочек – и вовсе забавная история. Как говорили мои подруги, грудь у меня была всегда. При том в класс сначала заходили мои сиськи, а после я. Мои подружки дали им имена. Сюзи и Сюзон – как имена двух близняшек со старенького молодежного сериала «Первые поцелуи». Так и прицепилось.

«Да, точно. Сюзи и Сюзон. Я соскучился по твоим девочкам. Жаль так и не смог познакомиться с ними поближе. Я бы приласкал их. Сжимая в своих ладонях и играя с сосочками языком, легко прикусывая их» – после этого смс я заерзала в кресле, не в силах сосредоточиться на работе. Между ног тут же почувствовалась пульсация и меня бросило в жар.

«Кажется я возбудилась» – кратко отвечаю Гордееву, начиная тяжело дышать.

«У самого мозг в ширинку упирается», а следом приходит другое смс. «А ты бы хотела?»

«Возможно, но… между нами слишком много этих «но»»

«Несправедливо. Потому что я безумно тебя хочу…» – вот в такой адский трындец превратилось последующие две недели моего общения с Гордеевым. Мы начали присылать друг другу фотки, от обычных сэлфи, до более интимных. Он уже увидел меня в нижнем белье, меня без одежды только из душа, прикрытую лишь полотенцем, зазывающее оттопыривающую задницу.

Я увидела, как его младшенький хочет меня, правда лишь через ткань спортивных штанов. И узнала, что там целых 20 сантиметров возбужденной плоти. Пару раз наши смс игры заставили Сашу сбросить груз прямиком на работе, закрывшись в общественном туалете. Мне нравилось, что он хочет меня. Мне нравилось, как менялся его голос, становясь тихим и бархатным, с хрипотцой, когда мы говорили о сексе, не скрывая своих фантазий друг о друге. Нравилось, как он умело отвлекает меня от работы, заставляя возбуждаться и думать о нем. Нравилось, что я интересую его. Теперь, как сказала Саша «я весь твой». Он таки разошелся с Алёной. Потому что дальше так продолжаться не могло.

– Рит, почему ты не разведешься? Ты же страдаешь с ним, – вопрос, который я не однократно себе задавала.

– Не знаю. Может боюсь остаться одна… Может боюсь новых отношений. Сколько помню себя – я была с Никитой и…

– Ясно.

После этого ясно наше общение оборвалось. На звонки и смс Гордеев отвечать перестал…

Глава 4.

Больше всего на свете я не люблю навязываться. Потому, мои попытки выйти на связь с Гордеевым закончились уже через пару дней. Осадок, правда, остался. После таких бесед и переписок, просто исчезнуть. Все мужики козлы, убеждаюсь в очередной раз. Но мой законный козел, кажется, уже вовсе попутал.

Мы, вроде бы, помирились. Никита стал шелковым, но его хватило ненадолго.

В субботу у него с друзьями намечалась пьянка. Еще один плюс мне, как идеальной жене – я никогда не запрещала отдохнуть в компании друзей. Просила лишь отзваниваться и не терять голову. Но, не в этот раз.

Ник пришел домой около двух ночи. От него несло алкоголем и сигаретами. Шумно раздеваясь, он забрался в постель. Вовсе не боясь меня разбудить. Да я и не спала, в принципе. Муж повернулся ко мне, приобняв рукой за талию, скользнул ниже к бедру, сжав его. А после нырнул рукой между моих ног, разводя их в сторону и принимаясь ласкать меня. Честно, в этот миг я не ощутила никакого возбуждения. Я продолжила притворяться спящей, ожидая, что же будет дальше. Никита не останавливался. Он жадно сопел мне в затылок, прижимаясь к моей попке пахом. Я ощущала, как он возбужден и его плоть рвется наружу. Мужа не останавливало то, что я никак не реагирую на его попытки завести меня и разбудить, но алкоголь и желание потрахаться взяли над ним верх. В следующее мгновение, я слышу позади шуршание, понимаю, что он стягивает с себя белье и бесцеремонно стягивает следом и мои трусики, до колен, разворачивая меня в позу удобнее для него самого. Его член упирается мне в ягодицы, которые Ник жадно сминает руками. Чуть разводя полушария ягодиц в сторону, Измайлов проскальзывает стволом меж них, начиная скользить. Я молчу, но меня начинает раздражать это дерганье. Более того, мне становится мерзко и гадко. Он решил попользоваться мной спящей. Дрожащими от возбуждения пальцами он скользит ниже к моему лону, начиная массировать бугорок клитора и погружается в меня одним пальцем. Но, это ему быстро наскучило, потом тянуть муж не стал. Упираясь головкой члена между двух горячих складочек, он входит в меня, тут же издав удовлетворенный то ли стон, то ли рык. И, черт бы его побрал, он начинает меня трахать. Вот в таком вот состоянии, когда я ничем не отличаюсь от бревна и никак не отзываюсь на его действия. Закусив зубами край одеяла, я до боли сжала зубы и зажмурилась. Пытаясь не издать ни звука, едва сдерживая свои слезы. А он, попыхтев надо мной, благополучно кончил и лег спать. Господи. Мой муж надругался надо мной. Хотелось скорее принять душ и смыть с себя всю эту грязь, в которую меня окунул мой любимый человек. Но я молча лежала, со спущенными трусами, тихо плача в подушку.

Наутро он вел себя как ни в чем ни бывало, я же шарахалась его, избегая малейшего прикосновения и даже взглядами пересекаться с ним не хотела.

– Ритка. В чем дело? – наконец не выдержав, он решает спросить о причине моего поведения. И тут меня снова понесло.

– Ты грязное и мерзкое животное, Измайлов! Я не знаю, под чем ты вчера был, но то, что ты позволил надругаться надо мной, переходит все границы. Складывается впечатление, что ты готов трахать не только все, что движется, а что не движется тоже. Я надеялась ты остановишься. И да, ты остановился, когда закончил начатое. Я не желаю слушать твои оправдания, я не хочу продолжать этот разговор. Мне нужно собираться на встречу выпускников, а у тебя в обед рейс. Удачной командировки и сделки! – резко заканчиваю я, не позволяя вставить ни единого слова в мою тираду. Мне потребовалось собрать в кулак всю свою волю и нелегко вышло собраться с силами. Но я перестала рыдать за запертой дверью в ванной и, наконец, привела себя в порядок. Никита даже не пытался извиниться. Видимо, подходящих слов в его голову еще не пришло. Я молча оделась, взяла ключи от машины и захлопнула за собой дверь.

Мне хотелось высказаться, хотелось поделиться своей болью, чтобы кто-то унял ее. А рядом не было человека, которому я могу открыться. Я попыталась набрать Сашу. Ответа не последовало, лишь длинные монотонные гудки в трубке.

Когда приехала к школе, я не сразу вышла с машины и не полетела обниматься со всеми одноклассниками.

«Да катитесь Вы все к черту! И он и ты! Я устала!» – не знаю, к чему было это смс, отправленное Гордееву накануне вероятной встречи. Ведь, переступив порог учебного заведения я могла встретиться с ним, после стольких лет. Где-то в глубине души такая надежда оставалась. Но нет, Александр Гордеев на встрече выпускников так и не появился. А я, на удивление хорошо провела вечер в кругу старых друзей. Было много воспоминаний, много смеха и добрых рассказов о школьной жизни. Все встречали друг друга теплыми объятиями и улыбками. Ну, не считая преподавателей, что укоризненно качали головой, но все же заключали в свои объятия, не скрывая своей радости видеть нас. После посиделок в самой школе и после торжественной части, которую нам приготовили в качестве концерта и мини-фильма из старых фото и видео, мы решили продолжить посиделки где-то в ресторане. А за рестораном последовал ночной клуб. Эх! Как в былые времена. У меня разрывался телефон. Это наяривал Никита. На дисплее высвечивалось скупое «Муж».

– Муж… объелся груш! – буркнула я телефону, будучи уже хорошенько поддатая и сбросила вызов. Домой я вернулась под утро, зная, что Никиты дома не будет. Он отправился в командировку на важную встречу с клиентами и вернется только во вторник. Я же, выпросила у начальницы отгул на понедельник и планировала посвятить весь день себе любимой. Сначала, правда, нужно отоспаться после бурной ночи. На кровать я грохнулась прямо в одежде, сразу провалившись в сон. Проспавшись, нашла рядом валяющийся телефон, чтобы посмотреть на время и увидела одно новое сообщение. Нет, их было куча, по большей части от Никиты, плюс он засрал мне всю голосовую почту, но среди всего этого было одно, уже неожиданное сообщение.

«Я в больнице» – сообщение было от Сашки. Сразу отрезвев и проснувшись, я торопливо набрала его номер. Чудо, но он ответил.

– Пшивет. Пшошти. Говожить тжудно. Челюшть шломана, – услышала я едва разборчивые слова на другом конце провода.

– Ладно… тогда пиши, – быстро сориентировавшись, я закончила вызов и начала строчить вопросы о том, что произошло и все ли в порядке. Оказалось, Гордеев, с его то характером, не смог не влезть в какую-то драку, где ему знатно прилетело. И теперь лежит в больничке, говорить не может, на зубах скобы, ест через трубочку… Горе то какое, а я все злилась на него эти дни, пыталась нагрузить своими проблемами, а у него вон как все хреново.

«Я приеду. Как ты относишься к бананам?»

«Ну… они хорошие» – почему-то от этого ответа я искренне засмеялась. Он не написал, вкусные или что любит их, а написал, что они хорошие… Значит будут бананы.

С пустыми руками ехать проведывать больного я, разумеется, не собиралась. На первое у нас будет суп на курином бульоне. Перебив все в блендере, заливаю в бутылочку. Поигралась немного с ягодным смузи, перетирая через сито, чтобы не дай Бог, попалась какая-то косточка. И, как по мне, самым вкусным оказался банановый молочный коктейль, который я так же тщательно взблендерила и наполнила им бутылочку. Набрав трубочек, упаковала все в пакет и понеслась, сломя голову, к Гордееву в больницу.

Именно это и была наша первая встреча, после долгих лет. Я, не накрашена, после попойки, с небрежным хвостом на голове, в джинсах и мешковатом свитшоте и он, уставший и измученный, лишенный возможности нормально говорить и питаться из-за восстанавливающей конструкции на зубах. Наверное, нам и говорить не нужно было. Он кое как улыбнулся, пожав плечами, подразумевая что-то типа: «Вот такой я раздолбай». Я окружила его своей заботой. И понимали мы друг друга, без слов, лишь жестами. Правда у Гордеева все же был блокнот и ручка, где он рисовал свои чудные рисунки. Канцелярия то нам и помогла пообщаться без слов. Он писал… Странно, но я отвечала ему, тоже царапая на бумаге кривым почерком предложения. Хотя я могла отвечать нормально словами… Но в этом была некая особенная романтика.

За все время, что Саша был в больнице, Алёна ни разу не поинтересовалась его состоянием и ни разу не приехала. Более того, она уже подыскала ему замену и сосала деньги с другого дурачка. Я узнала, что общение со мной Сашка решил прекратить сам, обдуманно и решительно. Он понимал, что влезает в семью, будучи уже холостым, а причиной скандалов быть не хочет.

– Саш, мои проблемы в семье начались задолго до того, как ты объявился. И наоборот, благодаря тебе я нахожу в себе силы, как со всем этим справляться. Твоей вины здесь вовсе нет. И прошу, не решай за нас двоих, – я умоляюще посмотрела своему собеседнику в глаза, все же заговорив. Он лишь одобрительно кивнул. На этой ноте, вроде бы согласившись снова общаться, мы распрощались. Я обещала еще заехать и привезти вкусняшек, а Гордеев обещал поправляться. Не успела я доехать домой, как мне пришло смс. «Спасибо. Все было очень вкусно! Мама оценила. От нее тоже спасибо и похвала.» Я в этот момент залилась краской. Оказывается, после моего визита, к Сашке заезжала его мама. Ему пришлось рассказать, что его проведала Рита. Та самая Маргарита Дорофеева, с которой Саша встречался в колледже. Лично знакома с его родителями я не была, но они неоднократно видели меня, я их. И как-то мне неловко стало, я даже краской залилась, словно ощутила себя на смотринах у будущей свекрови. А что, пусть знает, что у ее сына есть такая заботливая подруга, а не такая неблагодарная дрянь, как бывшая, прожившая с ним десять лет.

Так в моей жизни снова появился Сан Саныч Гордеев. Как друг, умеющий выслушать и поддержать. И как развратных наглец, позволяющий писать мне свои горячие смски.

***

После того, как Сашу выписали из больницы, прошло три месяца. Мы с того времени не виделись, но продолжали активно общаться. С мужем у меня все снова было ровно и стабильно. Но из-за тесного общения с Гордеевым, я все больше тянулась к нему, хотела его и все сильнее отдалялась от Никиты. Но, мой брак все еще был крепким, без единого намека ни с моей, ни со стороны мужа, на развод. Видимо нас обоих устраивало то, как мы живем. Хотя, в нашем союзе страдала только я. Как я была уверенна. Конечно, я считала, что именно я являюсь жертвой, которую нужно спасать из трясины, что вот-вот поглотит с головой, утопив в болоте несчастной безнадеги.

Город постепенно начал готовиться к Рождественским праздникам. Покупки, подарки, праздничная суета. Я знала, что мы с мужем отметим Рождество за границей, с нашими близкими друзьями. Где-то в лесном домике, среди суровой зимы, сидя за пышным столом в гостиной. Будем наслаждаться компанией и потрескиванием поленьев в камине.

По мимо кучи подарков, что я готовила родным и близким, я захотела сделать еще один подарок, но пока не определилась какой именно. Составляя списки и планы на праздники, попутно разгребая документацию по работе, я сидела за письменным столом в кабинете и успевала отвечать на смс от Гордеева. Он знал, что я сегодня работаю. Но невзначай, написал: «Бросай все и приезжай». И я приехала. Он не поверил, что я вот так просто сорвусь с места и припрусь к нему в гости. Но ведь сам приглашал. Признаюсь, это была поистине встреча лучших друзей, без единого намека на близость. Кофе, конфетки, шутки, воспоминания. Я затискала его кошку. Которая до меня ни к кому не лезла на руки. Был правда один момент… Сашка внезапно потянулся ко мне чтобы поцеловать, но я отвернулась и его губы угодили мне в щеку. Он извинился. И мы решили не придавать этому никакого внимания.

Мы как раз рассматривали фотки и хохотали, когда в дверь раздался звонок.

– Ты ждешь еще кого-то?

– Я совсем забыл. Я маму приглашал. Я думал ты пошутила, что приедешь, и совсем забыл о встрече с ней, – ситуация вышла совсем не ловкая, но не держать ведь теперь мать за дверью? Гордеев помчал к двери, с ходу предупреждая маму, что не один. Она, кажется, еще и раздеться не успела, а он затолкал ее в комнату, знакомить со мной.

– Рита! – Восторженно воскликнула женщина, расплываясь в приветливой и добрейшей улыбке.

–Да, здравствуйте… – я чувствую, как щеки начинают гореть, заливаясь румянцем. Я ведь даже не знаю, как зовут эту милейшую женщину. И Сашка, понимая неловкость ситуации решает нас познакомить, называя маму лишь по имени. Дурак… по имени отчеству нужно было бы. Я сгораю со стыда, но приветливо улыбаюсь. Говорю, что мне приятно познакомиться. Мама Саши не стала навязывать свое общество и удалилась на кухню, оставив нас. А мы, как двое школьников, которых застукали врасплох начали безудержно смеяться.

– Давай я поеду. Время уже… Как раз пора. В другой раз увидимся, – я улыбнулась, оставляя фотоальбомы на диване и поднявшись, направилась к выходу.

– Рита, уже уходишь? Оставайся, я приготовлю кофе. Я тут тортик принесла, – гостеприимно мама Гордеева настаивала, чтобы я осталась. Сашка лишь молча лыбился, глядя на меня, стараясь скрыть эту довольную лыбу и сдерживался, чтобы не сорваться на хохот.

– Спасибо, может в другой раз. Мне и правда пора, – но мне еще предстояло немного задержаться и поболтать с общительной мамой своего друга. Про котов, поделиться фотками своих питомцев, немного про школу и прошлое.

– Да, она у меня общительная, – с облегчением выдохнул Саша, когда проводил меня до стоянки.

– Мне показалось, она много знает обо мне… – я прищурилась, глядя в глаза Гордееву, желая услышать ответы.

– Да, она знает многое. Знала о тебе еще со школы. Ты всегда нравилась ей, Рит, – расспрашивать, что именно он рассказывал маме обо мне, было бы не красиво, но признаюсь, любопытство меня раздирало изнутри. Саша приобнял меня, поцеловав в щеку, и я, сев в машину, отправилась домой. Смс не заставило долго себя ждать, как обычно.

«Прости меня за мою выходку… Не знаю, что на меня нашло. Но я рад, что ты отвернулась.» – снова эти мурашки по коже. И бабочки в животе, одновременно начали трепетать тысячами своих невесомых крылышек. Пальцы автоматически начали строчить ответ, и кажется, я просто не думала о последствиях, отправляя то, о чем фантазировала.

«В следующий раз не дай мне отвернуться…»

Глава 5.

Я измотался на нет. Мало мне было головняка с переоформлением документов фирмы, так ещё и срочное дело свалилось. Сидя за письменным столом, я не знал за что хвататься. Но я ведь всегда находил способ избавить себя от бумажной волокиты и от пыльной работы в архиве. Откидываюсь на мягкую спинку кресла, запрокинув назад голову и закрывая глаза, пальцами потираю переносицу.

Эх, сейчас бы девку белокурую мне под стол, да чтобы сняла напряжение умелым ротиком. Типичная картина из заезженных фильмов, никакой фантазии и разнообразия, но подвернись мне такой шанс, хрен бы я отказался.

Пары минут хватает для того, чтобы собраться, делая глубокий вдох на полные лёгкие, а после шумный выдох. Я принимаю решение, как обычно, заниматься чем-то более важным.

Сгребаю со стола кипу бумаг, прижимая их к себе, небрежно собрав в охапку, забираю со стола печать фирмы и факсимиле и уверенно шагаю к секретарше, с чистой совестью намереваясь сбросить работу на нее.

Ох уж эта рыжая бестия. Ненавижу рыжих. Помню Ритка заявила мне, что хочет перекраситься в рыжий так я моментально осек ее, сказав, что сразу же подам на развод. Это я, конечно, преувеличил, но смириться с тем, что по утрам на подушке рядом с собой буду видеть рыжую паклю, я не мог. У моей Риты были роскошные волосы, черные, как смоль, на солнце приобретая синеватый перелив. Подобно бархату шелковистые и пахнут шампунем. Но когда у жены начиналась линька, и длинные черные волосины могли попасться в любом углу нашей квартиры, я не знаю, на кого злился больше. На Риту, у которой выпадают волосы (ну в смысле, в порядке нормы, это же вроде, как, естественно) или же на домработницу, которая не качественно убиралась.

А, вот что касалось Иры, моей секретарши, так на ее цвет волос мне было фиолетово, даже если бы они были таковы. Хотя, вычуди она нечто подобное, да не только она, а любой сотрудник компании, живо вылетели бы отсюда прямиком в цирк уродов. "Гарант" – это солидная юридическая фирма, а не шоу фриков. Потому не хрен и думать о чем-то подобном. Так вот Ирина… все, что в ней было собрано – исключительно моя заслуга. Длительные дрессировки и тщательные попытки подстроить секретаршу под себя, дали свои плоды. Я смело мог заявить, что перед моим кабинетом сидел трехглавый Цербер, который без моего ведома не пропустит никого в мои владения, беспрекословный исполнитель любых поручений и энциклопедия колкостей и сарказма. Последнее, если вдруг использовалось в мой адрес, жутко выбешивало, потому что Ира находила отговорки на все. Она как раз из тех, кому ты говоришь слово, а в ответ получаешь десяток. Но нужно знать где твое место, потому эту мадам иногда стоило возвращать на землю с небес.