Уголовное право для любознательных (пособие для экзаменов). Для студентов и любознательных

М. А. Гельфер обоснованно отметил, что, хотя предмет преступления и является составной частью объекта, однако при каждом новом преступлении предмет принимает новый вид, обрастает новыми признаками, которыми его наделяет законодатель при конструировании того или иного состава преступления, а потому его нельзя смешивать и отождествлять с объектом преступления, ибо предмет преступления является самостоятельным определённым юридическим понятием.

Выяснение сущности объекта и преступления и их соотношения (взаимосвязи) позволяет, по нашему мнению, дать ответы на многие практические вопросы. Прежде всего, признаки предмета преступления во многих случаях позволяют выявить объект посягательства. Например, иногда возникают затруднения при квалификации подделки или сбыта поддельных облигаций государственных и государственных денежно-вещевых лотерейных билетов (Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда УССР от 12.03.1971). Между тем подделка билетов денежно-вещевой лотереи не причиняет вреда в сфере отношений государственного кредитования, так как при получении «выигрыша» такой билет предъявляется в сберкассу, а, следовательно, он не попадает в обращение. Кроме того, билеты денежно-вещевых или иных лотерей не обеспечиваются государством как ценные бумаги, а потому их подделка и использование образует только посягательства на отношения собственности. Эти признаки предмета преступления как раз и позволяют отграничить хищение имущества путем мошенничества (ст. 159 УК РФ) от фальшивомонетничества (ст. 186 УК РФ). Всякое материальное общественное отношение имеет свой материальный объект, по поводу которого оно возникло и существует. Общественное отношение немыслимо без своего субстрата – определённого блага, явления (наличие в каждом общественном отношении его объекта) (материального или идеального) вовсе не означает, что всякое преступление совершается путем воздействия на его предмет. Многие преступления совершаются путем воздействия на другие стороны общественных отношений, и поэтому они могут быть условно названы «беспредметными».

Общей методологической основой выявления соотношения предмета и объекта преступления является диалектика сущности и явления. В этой взаимосвязи объект является сущностью взаимоотношений людей в обществе, а предмет – проявлением или выражением этой сущности. Вместе с тем взаимосвязь объекта с предметом характеризуется некоторыми особенностями. В философии выделяется три таких особенности: относительность, качественность и вещность (Уемов А. И.). Относительность вещей проявляется в том, что они не существуют вне отношений к другим вещам. Вещь невозможно изолировать от отношений (Уемов А. И.). Качественность вещи означает также качественность отношения. Вещность отношений заключается в том, что они не могут существовать вне и независимо от вещей. Категории вещи, свойства и отношения тесно связаны друг с другом и переходят друг в друга. Эти общие философские положения позволяют выявить соотношение и взаимосвязь предмета и объекта преступления. Предмет преступления как разновидность вещей, материальных объектов может существовать только в каком-то определённом общественном отношении, и это последнее не может существовать вне и независимо от материальной или идеальной вещи. Вместе с тем имеются и такие материальные объекты, которые находятся вне сферы общественных отношений.

Отрыв предмета преступления от объекта преступления нельзя признать обоснованным. Предмет и объект преступления тесно связаны. Тесная связь, которая существует между этими двумя явлениями, показывает, что путем изменения вещи, предмета можно изменить и общественные отношения. Социально опасный вред во многих случаях может быть причинен путем воздействия на определенный предмет. Например, при посягательстве на личность (убийство, причинение вреда здоровью и т. п.) деяние может быть совершено путем определенного воздействия на человека как живое биологическое существо. Иначе эти преступления совершены быть не могут. Взаимосвязь предмета с объектом не однозначна и во всех случаях не тождественна. Поскольку предмет преступления есть совокупность сторон, свойств общественного отношения, то он проявляется в отдельных случаях различными сторонами. Иногда эта материальная вещь, объект общественного отношения, а в некоторых случаях предметом преступления выступает субъект общественного отношения. Этим-то и определяется различные виды связей предмета и объекта. Вместе с тем всё разнообразие связей предмета с объектом преступления может быть сведено к 2-м разновидностям: а) предмет преступления выступает материальной, вещественной стороной отношения. Таковы, например, отношения собственности, возникающие и существующие по поводу вещей (имущества), отношения управления, возникающие по поводу выдачи, изготовления и использования документов, земельных участков и т. д.; б) предмет преступления выступает в качестве субъекта общественного отношения и является одной из сторон этой социальной связи. Таковы, например, общественные отношения личности во всей их совокупности. Необходимо иметь в виду, что в деньгах, документах проявляются общественные отношения, в которых названные и другие подобные вещи выступают в качестве материального объекта. В таких общественных отношениях деньги (в отношениях собственности) и документы (в отношениях управления, хозяйствования) являются материальным выражением этих общественных отношений. В этом случае предмет и объект преступления находится в связи первого рода. Следовательно, все разнообразие связей предмета преступления с его объектом может быть сведено к названным выше двумя разновидностям. Тесная взаимосвязь предмета с объектом преступления вместе с тем не исключает известной самостоятельности предмета. В самостоятельности предмета преступления проявляется динамика общественной жизни, постоянное изменение, прекращение и возникновение общественных отношений. Общественные отношения по поводу одного и того же предмета, вещи могут часто меняться, даже по несколько раз в день. Имущество, например, может переходить из личной собственности в государственную или общественную и наоборот. В этой связи уголовно-правовое значение имеет выявление того общественного отношения, которое проявляется в данных условиях места, времени и обстоятельств в конкретном предмете, вещи в момент совершения преступления, равно как и установление конкретного предмета, воздействуя на который виновное лицо причинило вред объекту преступления. Так, личное имущество гражданина может в момент его хищения находится на хранении (в производстве, на транспортировке и т. п.) у организации, лицо в данный момент может не являться должностным или представителем власти, что существенно меняет социальную сущность деяния и его квалификацию.

8. Виды объектов преступления

Научно обоснованная классификация объектов преступления не только способствует изучению объекта преступления, но и позволяет более полно выразить его роль и значение. Классификация позволяет легко определить место конкретного объекта в общей системе общественных отношений, а, следовательно, уяснить его важность, ценность и общественную опасность посягательства на него. В значительной мере классификация объектов преступления облегчает практику квалификации преступлений. В уголовном праве принята трехчленная классификация объектов преступления (общий, родовой, непосредственный). Предложенная В. Д. Меньшагиным в 1938 г., трехчленная классификация объектов преступления до недавнего времени была общепризнанной. Она приводится во всех учебниках по уголовному праву, изданных после 1948 г. Хотя во многих случаях родовой и непосредственный объекты определяются различным образом, а иногда называют только два вида объектов: общий, родовой, полагая, что непосредственный объект в отдельных случаях сливается с родовым, эта классификация возражений не вызывала и признавалась правильной.

Впервые трехчленная классификация объектов была подвергнута критике Б. С. Никифоровым. Обоснованно указав на путаницу, допускаемую некоторыми авторами при определении родового и непосредственного объектов, Б. С. Никифоров пришел к выводу, что трехчленная классификация объектов не является классификацией в полном смысле этого слова, но является универсальной и по существу эта «система фактически представлена главным образом исключениями из правила», так как применительно ко многим составам преступлений указывается только два объекта – общий и родовой или специальный, либо общий и непосредственный. Е. А. Фролов также полагал, что трехчленная классификация не может быть признана универсальной, ибо в ряде случаев можно выделить только два объекта посягательства, а в других случаях – четыре. Критика существующей классификации объектов вполне обоснована, так как во многих случаях не все виды объектов были достаточно определены и наполнены конкретным содержанием. Такое положение на практике приводило к тому, что определение непосредственного объекта и установление его в конкретном деянии вызывало значительные затруднения и путаницу. Подобные затруднения возникали, например, при определении непосредственного объекта ряда государственных преступлений, преступления против порядка управления, хозяйственных преступлений и ряда других. Однако из этого факта вовсе не вытекает несостоятельность данной классификации объектов. В основе этой классификации лежит отношение философских категорий общего – особенного-отдельного. Это отношение отражает объективно существующие связи между реальными общественными отношениями.

Вся совокупность существующих в обществе отношений может быть представлена в виде определенной системы (общее). Различные сферы общественной жизни выступают в этой системе её сторонами, уровнями, образуя её структуру. Каждая такая самостоятельная сфера представляет собой определенный социальный институт (особенное), самостоятельный вид общественных отношений представляет собой отдельное. Если совокупность общественных отношений рассматривать как систему определенных взаимосвязей, то нетрудно увидеть, что вред этой системе может быть причинен на различных её уровнях. Социальный вред может быть причинен на уровне всей системы (общественное спокойствие, общественная безопасность, правопорядок), либо на уровне её отдельных установлений (обороноспособность, государственное и общественной управление), либо на уровне отдельного общественного отношения (жизнь, здоровье, половая свобода, неприкосновенность жилища и т. д.). Общее, особенное и отдельное – объективные связи самих общественных отношений. В каждом случае совершения преступления в этой системе можно выделить общественные отношения, изменяемые преступлениями, так как разнообразные общественные отношения, являющиеся объектом регулирования и охраны, в реальной действительности выступают во взаимосвязи общего, особенного и отдельного. Экономические, политические, национальные, хозяйственные, имущественные, трудовые, земельные, брачно-семейные и иные социальные отношения имеют бытие через единичные, конкретные отношения между «носителями этих отношений». (Аюева Е. А.) Эти-то конкретные отношения и являются непосредственным объектом преступления. В реальной действительности общественные отношения определенным образом группируются по различным сферам общественной жизни (например, отношения собственности). Такая группировка общественных отношений образует родовой объект посягательства, который соответствует философской категории особенного. Вся совокупность общественных отношений, поставленных под охрану уголовного закона, образует общий объект посягательства. При этом общий объект – это не вся система общественных отношений, регулируемых правом (правопорядок). Общий объект – это только совокупность тех общественных отношений, которые поставлены под охрану уголовного закона, т. е. это система объектов уголовно-правовой среды. В эту систему входят общественные отношения различных уровней. Общий объект преступления охватывает отношения между государствами (мирное сосуществование), общие отношения данного общественного и государственного строя (государственный и общественный строй, система хозяйства) и отдельные общественные отношения (честь, достоинство, жизнь, личная безопасность и т. п.). Каждый из этих уровней определяется степенью общественных интересов, выражающихся в соответствующих общественных отношениях. Понятие общего объекта преступления отражает то важное обстоятельство, что преступление направлено только на изменение общественных отношений. Общественная опасность преступного деяния только в том и состоит, что оно изменяет установленные в обществе отношения между людьми. Именно в таком виде понимается общий объект преступления в ст. 2 УК РФ. Таким образом, вся совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом, их отдельные группы и конкретные, отдельные общественные отношения и их единичное проявление в полной мере соответствует взаимоотношению философских категорий общего, особенного и отдельного. Каждое конкретное отношение между физическими и юридическими лицами по сравнению со всей системой существующих социальных отношений – это отдельное, в котором содержаться моменты общего – признаки, свойства, черты и стороны, присущие многим аналогичным отношениям, обусловленные, в частности, единой экономической основой, и одновременно моменты особенного и неповторимого. Высказанные здесь соображения не позволяют признать обоснованным рассмотрение взаимоотношения общего, родового и непосредственного объекта с позиции взаимосвязи философских категорий сущности и явления (Пионтковский А. А.). Поскольку сущность и явление находятся в такой взаимосвязи, при которой сущность является, а явление существует и в явлении всегда обнаруживается его сущность, то становится очевидной несостоятельность этой концепции. В самом деле, если непосредственным объектом выступает материальный объект (вещь, предмет), на который воздействует преступник, и то общественное отношение, которое за ним стоит и которое еще нужно вскрыть, то здесь сущность оказывается оторванной от явления и находящейся где-то вне его, чего в действительности быть не может (А. А. Пионтковский). Предмет преступления является только стороной, определённой совокупностью свойств объекта посягательства – общественного отношения – и в некоторых случаях может выступать лишь в виде формы, в которой проявляется объект преступления. Но предмет никогда и ни при каких условиях не может быть сущностью объекта посягательства. Сущность объекта, его содержанием всегда выступает конкретное социальное отношение между отдельными лицами. Существующая классификация объектов преступления вполне обоснована, и отказываться от неё нет оснований. Деление объектов на общий, родовой и непосредственный в учебной и монографической литературе остается общепринятым. Однако, следует помнить, что общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть так или иначе общее. Как общее невозможно без отдельного, так и отдельное немыслимо без общего.

Общий объек т преступления объединяет систему отдельных общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Следовательно, выделение общего объекта имеет познавательное и практическое значение. Он показывает общественную опасность и направленность преступного посягательства на общественные отношения. Отказ от объекта преступления приведет к затушевыванию и недооценке общественной опасности преступления и может нанести вред науке уголовного права и практике применения уголовного законодательства. Д. Н. Розенберг справедливо полагал, что «нельзя искать специальный объект, свойственный отдельной группе преступлений, не опираясь при этом на правильное понимание общего объекта». В этом и заключается теоретическое и практическое значение выделения общего объекта преступления. Встречающиеся в литературе разногласия в определении непосредственного объекта преступления не могут быть основанием для того, чтобы отвергнуть правильную по существу классификацию объектов. Эта классификация научно обоснована. Она соответствует законам логики и взаимосвязи философских категорий общего-особенного-единичного. Правильная в своей основе существующая классификация объектов преступления нуждается лишь в дополнении и уточнении. Требуется, в частности, уточнить наименование и определение непосредственного объекта. Объект посягательства, который в данной классификации именуется непосредственным, в действительности является не непосредственным, а видовым. Непосредственным объектом преступления следует считать объект конкретного посягательства (жизнь гражданина Чемодурова, здоровье гражданина Табуреткина, собственность конкретной фирмы или организации и т. д.). Как и посягательство на жизнь, собственность и т. п., является не конкретным, а видовым посягательством, так и объект этого вида посягательства (жизнь, собственность и т. д.) является видовым, а не непосредственным. Если мы говорим, что объектом убийства является жизнь человека, то мы ведь имеем в виду не конкретное убийство и не жизнь отдельного конкретного человека. Здесь употребляется видовое понятие жизни. В таком употреблении жизнь означает не отдельное общественное отношение по обеспечению жизни, а все аналогичные общественные отношения как отдельный их вид. Но нетрудно видеть, что ни одно убийство не направлено непосредственно на лишение жизни как вида общественных отношений, т. е. на лишние жизни всего общества. Убийство непосредственно направляется на лишение жизни одного человека (в редких случаях – нескольких лиц), жизнь которого и выступает непосредственным объектом посягательства. На тот объект, который в существующей квалификации именуется непосредственным, преступление непосредственно не посягает, является видовым. На этот вид объекта посягают вообще все преступления одного, данного вида.

Видовым объектом является, таким образом, тот объект, на который посягает преступление отдельного вида (убийство, хищение, оскорбление, дезертирство и т. д.). Непосредственный объект – это уже нарушенное общественное отношение, т. е. объект, который уже изменен отдельным конкретным преступлением или который поставлен в условия реальной опасности. В отличие от общего, родового и видового объектов, которым вред непосредственно преступлением не причиняется, ущерб от преступления всегда терпит непосредственный объект. На уровне видового, родового и общего объектов социальный вред причиняется только через посредство повреждения или угрозы повреждения непосредственного объекта. Видовой, родовой и общий объекты страдают только в той части, в которой вред причиняется непосредственному объекту. При этом в конкретном своем проявлении отдельные общественные отношения как непосредственный объект повреждаются преступлением или даже аннулируются вовсе. Видовой объект может быть поврежденным лишь в единичных своих проявлениях, но не может быть аннулирован, так как невозможно вообще уничтожить преступным путем отношения данного вида, например, отношения собственности, жизнь, здоровье людей и другие общественные отношения как таковые. Следовательно, классификация объектов преступления по вертикали имеет 4 ступени: а) общий объект (совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом); б) родовой объект (отдельная группа однородных общественных отношений, составляющих определенную область общественной жизни – собственность, личность и т. п.); в) видовой объект (общественные отношения одного вида – жизнь, личная собственность); г) непосредственный объект (конкретное проявление общественных отношений данного вида – жизнь гражданина Сидорова, личная собственность Иванова и т. п.). Встречающиеся недоразумения в определении непосредственного и родового объектов вызываются, очевидно, недостатками в определении общего, родового, видового и непосредственного объектов и невыдержанностью построения системы уголовного законодательства по признаку родового объекта. Недостатки в определении объекта преступления в наибольшей степени относятся к определению видового и непосредственного объектов. Как было показано выше, непосредственным объектом преступления во многих случаях признаются не общественные отношения, а вещи, предметы, имущество. Это в значительной мере затрудняет установление объекта посягательства в конкретном деянии. Очевидно, что подобные вещи и явления выпадают из принятой классификации объектов, в которой классификации подвергаются общественные отношения.

Отказ некоторых авторов от общепринятого взгляда на непосредственный объект преступления как общественные отношения, вызывается попыткой разрешить логическое противоречие в классификации объектов преступления. Такое противоречие заключается в том, что некоторые преступления якобы «не имеют» непосредственного объекта, а «имеют» только общий и родовой. Таковыми считают, например, государственную измену (ст. 275 УК РФ), шпионаж (ст. 276 УК РФ) и некоторые другие преступления, при совершении которых родовой и непосредственный объекты якобы совпадают. Представляется, что разрешение данного противоречия следует искать не в отказе от признания объектом преступления общественных отношений, а в приведении структуры уголовного закона в соответствие с научно обоснованной классификацией объектов, в построении его разделов и глав по признаку родовых объектов преступлений, помещенных в конкретную главу, конкретный раздел. В основе системы уголовного законодательства должна лежать научно обоснованная классификация объектов. Система уголовного закона должна строиться таким образом, чтобы определённые преступления были отнесены к отдельным его главам, разделам строго по родовому объекту посягательства. При построении системы Особенной части уголовного законодательства по признакам родового объекта статьи УК об ответственности за фальшивомонетничество и нарушение правил о валютных операциях следует отнести к главе о преступлениях против хозяйства, а статьи о нарушении правил движения и эксплуатации транспорта – к главе о преступлениях против общественной безопасности и т. д. В литературе уже отмечалось, что нет оснований нарушения правил безопасности движения на транспорте относить к посягательствам на основы общественной безопасности, равно как и относить к государственным неосторожные преступления, например, нарушения правил международных полетов, разглашение государственной тайны, утрату документов и т. п. преступления. В равной мере целесообразно и теоретически обоснованно статьи об ответственности за попустительство преступной деятельности и за недонесение о преступлении поместить в главе «Преступления против правосудия», так как родовым объектом посягательства при заранее не обещанном укрывательстве и недоносительстве является деятельность органов правосудия.

С системой Особенной части уголовного законодательства произошла, очевидно, та же история, что и с системой отраслей советского права. «Создалось положение, – резонно замечает Л. С. Явич, – при котором сперва были намечены отрасли советского права, а затем начали думать (и думают вот уже более 20 лет), что же лежит в основе той классификации, которую сами наметили?». Таким образом, систему Особенной части уголовного законодательства необходимо привести в соответствие с классификацией объектов преступления, построив её главы строго по признаку родового объекта.

При построении системы Особенной части уголовного законодательства необходимо учитывать также потребности криминологии и пенитенциарной практики. С этой целью некоторые преступления можно объединить в отдельные группы не только по признакам объекта, но и по характеру антисоциальных побуждений их совершения и общих криминологических свойств личности субъектов (Кудрявцев В., Стручков Н.). Приведение системы Особенной части уголовного законодательства в соответствие с системой классификации объектов преступления должно заключаться не только в том, чтобы в каждой главе были помещены преступления, посягающие на один и тот же родовой объект, но и в том, чтобы непосредственный объект каждого из преступлений, отнесенных к этой главе, лежал в плоскости этого родового (и видового) объекта.

В науке уголовного права применяется и другого рода классификация объектов преступления (классификация по горизонтали). Суть этого вида классификации объектов заключается в различении основного, дополнительного и факультативного объектов (А. С. Михлин). Необходимость в такого рода классификации объясняется тем, что всякое преступление причиняет вред, а одновременно в сфере нескольких смежных общественных отношений. Эта особенность преступного деяния вызвала необходимость различать основные и второстепенные (дополнительные) объекты посягательства.

Деление объектов на основные и дополнительные он предложил еще в 1948 г. Правда, следует отметить, что Д. Н. Розенберег ошибочно считал посягательства на отношения собственности посягательствами на единственный непосредственный объект. Исключение Д. Н. Розенберг делал только для разбоя. Однако нетрудно обнаружить, что на два и более объектов посягают не только разбой, но и насильственный грабеж, вымогательство (собственность, личность), уничтожение или повреждение имущества (собственности, общественного порядка, общественной безопасности, нарушение и другие преступления). Поскольку, таким образом, преступление причиняет вред или создаёт угрозу причинения вреда не одному, а нескольким объектам, то при квалификации деяния необходимо выделить то общественное отношение, которое в данном случае является основным. Другие непосредственные объекты, в сфере которых данное преступление причиняет вред, будут дополнительными или факультативными. В определении основного непосредственного объекта преступления имеются существенные различия. По мнению В. А. Фролова, основным непосредственным объектом посягатель-ства являются такие общественные отношения, тот интерес, которые законодатель, создавая норму, стремился поставить под охрану уголовного закона в данном случае. Представляется, что такое определение основного непосредственного объекта неточно, так как оно не содержит в себе его основного признака. Главным в этом определении является указание на стремление законодателя поставить данное благо под охрану уголовного закона. Это положение по меньшей мере, спорно, так, как и дополнительный объект заслуживает (в виду своей важности) уголовно-правовой охраны. Например, здоровье человека в равной мере охраняется уголовным законом и требует такой охраны наряду с отношением собственности (при грабеже и разбое), с половой свободой (при изнасиловании), и т. д. Очевидно, что сущность основного непосредственного объекта заключается не в этом. Наиболее важно в определении основного непосредственного объекта указать на то, что в посягательстве на основной объект заключается основная сущность данного преступления. Так, например, хотя хулиганство во многих случаях причиняет вред здоровью и отношениям собственности, однако сущность этого преступления заключается в нарушении общественного спокойствия. То же можно сказать и о разбое, сущность которого заключается в посягательстве на собственность, и о других подобных преступлениях. Поэтому мы полагаем, что основным непосредственным объектом преступления является то общественное отношение, повреждение которого составляет социальную сущность данного преступления и в целях охраны которого издана уголовно-правовая норма, предусматривающая ответственность за его совершение.