Уголовное право для любознательных (пособие для экзаменов). Для студентов и любознательных

Неоконченное преступление имеет ряд отличий от оконченного. При назначении ответственности за него будут применяться следующие положения: – высшую меру наказания будут нести только преступники, осуществляющие приготовление к тяжкому или особо тяжкому злодеянию; – гражданин избежит ответственности, если он добровольно и окончательно отказался завершить злодеяние; – пособники преступления будут свободны, если ими были осуществлены попытки предотвращения злодеяния; – организатор и подстрекатель освобождается от ответственности, если он обратился в органы власти для предотвращения злодеяния. Критике подвергается сама необходимость выделения стадий совершения преступления и их самостоятельного изучения в уголовно-правовой теории.

Г. В. Назаренко указывает, что во многих умышленных преступлениях никаких этапов их совершения выделить нельзя, равно как и во всех неосторожных преступлениях. Не имеет никакого уголовно-правового значения выделение стадий совершения доведённого до конца преступления. Не может рассматриваться как стадия преступления оконченное преступление, поскольку оно является уже завершённым. Вместо стадий совершения преступления он предлагает считать предметом рассмотрения уголовного права виды прерванной преступной деятельности: приготовление к преступлению и покушение на него. Проблемы неоконченного преступления исследовали Дурманов Н. Д., Караулов В. Ф., Кузнецова Н. Ф., Ситникова А. И., Тер-Акопов А. А., Тишкевич И. С. и др. ученые.

5. Развитие учения о составе преступления.

В истории отечественной науки уголовного права учение о составе преступления развивалось следующим образом. До начала 20-го века учение о составе преступления активно не рассматривалось. А. Н. Трайнин говорил по этому поводу следующее: « …в учебнике профессора Н. Д. Сергеевского и в курсе уголовного права профессора Н. С. Таганцева, в которых подробно излагалось учение о преступлении, вопросы состава преступления не разрабатывались. Учебники профессора С. В. Познышева и П. П. Пусторослева уделяли этим вопросам всего одну страницу, а учебник Э. Немировского, вышедший в 1918 г., учения о составе преступления не затрагивал вовсе». В. Е. Жеребкин отмечал, что забвение учения о составе преступления особенно чувствуется в научной литературе. В курсах уголовного права Листа, Видаля, Ру и других авторов учению о составе преступления отводилось по несколько строк, а в работе К. Кени «Основы уголовного права» состав преступления вообще не упоминается. Одним из первых в науке российского уголовного права о составе преступления высказался русский ученый криминалист Н. Д. Сергиевский в своем труде «Русское уголовное право: пособие к лекциям». Во 2-й главе 4 отдела «Приложение наказания к преступному деянию» он лишь коснулся раскрытия обстоятельств, принадлежащих к «составу судимого деяния». Профессор Л. С. Белогриц-Котляревский в своих лекциях 1883—1903 гг. указывал: «Составом преступления называется совокупность тех характеристических признаков или условий, как внешних, так и внутренних, которые образуют само понятие преступления».

По вопросу понятия состава преступления выражал свою позицию Н. С. Таганцев. Он выделял в структуре состава преступления три основных элемента: лицо, совершающее преступление и виновное в его совершении; объект преступления то, чему непосредственно причиняется вред в результате совершения преступления; деяние в форме действия или бездействия, имеющее как внутреннюю, так и внешнюю сторону. Н. С. Таганцев писал: «Само собой разумеется, что юридическое изучение преступного деяния не может ограничиваться изучением только самого деяния, игнорируя личность, его учинившую; свойства и качества преступника определяют условия вменения, влияют на установление размера наказания, например, при повторении, несовершеннолетии и т. д.; но не трудно видеть, что эта личность входит в область уголовно-правовых исследований только потому, что она проявляется в преступном деянии, и лишь постольку, поскольку она проявляется в этом деянии». А. Ф. Кистяковский понимал под составом преступления совокупность необходимых признаков, при отсутствии одного или нескольких из которых отсутствует само преступление. В составе преступления им было усмотрено 5 самостоятельных признаков: субъект, объект, внутренняя деятельность, внешняя деятельность субъекта и ее результат.

Во второй половине 40—50-х гг. 19-го столетия А. Н. Трайнин опубликовал 3 монографии, посвященных исследованию вопросов состава преступления. Они послужили отправным моментом, с которого в науке отечественного уголовного права началось развитие учения о составе преступления. В качестве демонстрирования вывода, к которому пришел указанный ученый, представляется необходимым привести следующую его цитату: «Состав преступления, как бы полно и разносторонне он ни был сконструирован, естественно, не может включать в себя всех без исключения признаков, характеризующих действие, деятеля и обстановку. Такой перечень невыполним, ибо неисчислимы признаки, характеризующие любое явление. Отсюда совершенно неизбежен вывод, что, определяя состав того или иного преступления, законодатель неизменно производит и должен производить отбор из массы, характеризующих общеопасные действия и деятеля, признаков наиболее типических и существенных. Именно эти признаки закон описывает в диспозиции и тем самым, так сказать, „возводит в ранг“ элементов состава преступления. Следовательно, состав преступления включает в себя все те признаки (элементы), которые законодатель считает необходимыми для характеристики данного преступления». Последовала серия статей и монографических работ, в которых попутно или специально рассматривались дискуссионные вопросы учения о составе преступления. Полемика продолжилась на страницах юридической печати и в 60-х годах. Тем не менее, наметились серьезные расхождения среди ученых, и по настоящее время не решен ряд вопросов о понятии состава преступления и его роли в уголовном праве. К числу таких вопросов относятся:

1. О соотношении состава преступления с преступлением. Как уже ранее упоминалось, в буржуазной науке встречались попытки рассматривать эти понятия как синонимичные. «Многие считали, что «состав преступления» – это лишь иное наименование преступления». В советской теории уголовного права почти единогласно признавалось, что речь идет о несовпадающих явлениях и их понятиях, хотя и весьма близких, но на этом близость позиций и заканчивается. Так, по мнению А. А. Пионтковского, понятие преступления выражает социально-политическую сущность преступного, а состав преступления – это правовое, юридическое понятие. Вряд ли это верно, ибо, как замечает В. Е. Жеребкин, «оба понятия в равной мере являются политическим и юридическим». Столь же спорно и то, что преступление и состав преступления, их понятия соотносятся как род и вид. Думается, состав преступления (кражи, грабежа, убийства и т. д.) является продуктом мыслительной деятельности законодателя, логической структурой, передающей основное содержание понятия преступления (кражи, грабежа, убийства и т. д.). Что же касается преступления, конкретного его вида (кража, грабеж, убийство и т. д.), то это материальный объект, то, что реализуется субъектом преступления в жизни, наносит существенный вред (или создает реальную угрозу нанесения такого вреда) объектам уголовно-правовой охраны. 2. О содержании (элементах) состава преступления. «Господствующей является позиция, согласно которой состав преступления образуют четыре группы признаков, которые характеризуют объект, объективную сторону, субъективную сторону преступления и субъекта». Вместе с тем в уголовно-правовой теории не раз высказывались мнения о том, что в состав преступления не должны включаться признаки объекта посягательства, объекта и субъекта преступления, субъекта преступления (вменяемость и возраст), причинная связь, вина. «Что же остается в составе? – резонно задавали вопрос М. Д. Шаргородский и Н. С. Алексеев, – … фактически ликвидируется изучение общего состава преступления». Существуют мнения о трехчленной структуре состава преступления, а именно: «объект – деяние – субъект», и даже о двучленной его структуре: «объективная сторона – субъективная сторона»». 3. Об уголовно-правовом значении состава преступления. Превалирует мнение, что состав преступления – это совокупность предусмотренных уголовным законом объективных и субъективных признаков, необходимых и достаточных для признания определенного общественно опасного поведения в качестве преступного. Таким образом, состав преступления как юридическое понятие преступного выступает весомой юридической гарантией привлечения к уголовной ответственности лишь при наличии оснований, зафиксированных в уголовном законодательстве. В этом плане уголовно-правовая доктрина и законодатель в свое время совершенно правильно отвергли рекомендацию В. С. Тадевосяна, предлагавшего «не детализировать в кодексе составы преступлений, а по возможности излагать их в обобщенном виде», называя в статье Особенной части лишь вид преступления (кража, мошенничество, убийство и т. д.), без раскрытия его существенных объективных и субъективных признаков. 4. Об общем составе преступления (общем понятии состава преступления). 5. Деление составов преступлений на виды. Пожалуй, наиболее дискуссионным является вопрос о выделении в теории российского уголовного права материального, формального и усеченного составов преступлений. Сторонники позиции формальных составах полагают, что вредные последствия выступают в качестве факультативного, необязательного признака состава преступления (В. Д. Меньшагин, В. Н. Кудрявцев, Т. В. Церетели, В. И. Курляндский и др.). Противники такого деления не согласны с данной постановкой вопроса. По их мнению, вредное последствие является обязательным признаком любого состава, но применительно не ко всякому преступлению оно подлежит специальному доказыванию в суде. «В так называемых «формальных» преступлениях, – утверждает Н. Ф. Кузнецова, – преступные последствия не требуют особого доказательства, а в «материальных» они доказываются судом специально, отдельно от действий». В советское время об «усеченных» составах писал ряд ученых и практических работников: Н. Д. Дурманов, М. Д. Шаргородский, Н. Меркушев, Н. Дворкин и др. По мнению сторонников признания «усеченных» составов, конструкция последних – это законодательно-технический прием, используемый в целях активизации борьбы с отдельными категориями опасных преступлений.

6. Состав преступления

Понятие «состав преступления» определяется разными авторами, в сущности, одинаково (с незначительными отличиями). Выдающийся российский юрист Н. С. Таганцев дал определение состава преступления как «совокупность характеристических признаков преступного поведения». Из отечественных юристов А. Н. Трайнин создал фундаментальный труд о составе преступления, где рассмотрел взгляды многих ученых: А. Фейербаха, Штюбела, Белинга, Менгера, Гарро, Бернера, а также ряд отечественных юристов Белогриц-Котляревского, Кистяковского и многих др.

А. Н. Трайнин считал, что «состав преступления есть совокупность всех объективных и субъективных признаков (элементов), которые согласно советскому закону определяют конкретное общественно опасное для социалистического государства действие (бездействие) в качестве преступления». Исследования состава преступления, начавшиеся в конце 18 в. и продолжающиеся до сих пор, привели к группе сходных конструкций этого понятия и вместе с тем обнажили ряд существенных не вполне ясных деталей (например, о логической и правовой природе состава, его разграничении со смежными составами, о соотношении состава и диспозиции правовой нормы, о разновидностях составов и природе образующих их признаков). Спустя 20 лет современные авторы дают более лаконичное определение. Игнатов А. Н., Костарева Т. Д.: «Состав – это законодательное понятие о преступлении, указывающее на те признаками, которые закреплены в уголовном законе». Более правильными представляются те определения состава, в которых подчеркивается, что это совокупность признаков общественно опасного деяния, определяющих его согласно уголовному закону как преступное и уголовно наказуемое2. В литературе неоднократно указывалось, что в состав как элемент уголовно-правовой нормы законодателем включаются лишь те признаки, которые в своей совокупности характеризуют сущность преступления данного вида, свидетельствуют о наличии, характере и, в общих чертах, степени его общественной опасности.

Я. М. Брайнин расширил эту формулировку. Он правильно отметил, что «сведение роли состава преступления исключительно к роли характеристики общественной опасности деяния суживает его значение». Признаки состава в действительности характеризуют не только общественную опасность деяния, но и вину лица. Они отличают одно преступление от другого. Состав преступления – это строгая система признаков преступления. Состав отражает характерные для преступления внутренние связи образующих его элементов. Состав преступления служит юридическим основанием привлечения лица, совершившего преступление, к законной ответственности. Как гласит ст. 8 УК РФ, «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ». Именно в этом смысле состав преступления следует считать необходимым и единственным основанием уголовной ответственности, а поэтому и юридическим основанием квалификации преступлений. Следствием указанных свойств состава преступления является и то, что он обеспечивает разграничение преступлений различных категорий. Разграничительная функция состава имеет важное практическое значение, так как она позволяет дифференцировать ответственность в зависимости от степени общественной опасности различных преступлений, избирая те правовые последствия, которые законодатель считает наиболее эффективными для борьбы с данным видом преступлений. В составе преступления нет таких признаков, которые не играли бы разграничительной роли. Каждый из них либо отделяет данный вид преступления от других видов, либо отграничивает преступление от иных правонарушений или общественно опасных действий.

Состав и его последствия. Большое внимание вопросу о видах составов преступлений уделял А. Н. Трайнин, который рассматривал составы общие и специальные, конкретизированные и обобщенные, простые и сложные (в том числе альтернативные составы, составы с 2 действиями, с двумя формами вины, с двумя объектами и др.). В ленинградском Курсе выделен параграф «Виды составов преступлений» в котором, наряду с классификацией А. Н. Трайнина указывается на составы материальные, формальные, усеченные. Уже в первых отечественных учебниках по уголовному праву проводилось различие между составом преступления, одним из признаков которого является наступление тех или иных вредных последствий, и составом, о последствиях не упоминающем. Первый вид получил название «материального», а второй – «формального» преступления (состава).

По вопросу о том, все ли составы преступлений включают вредные последствия и не следует ли делить их на «материальные» и «формальные», возникла дискуссия, не закончившаяся и по сей день. Такое деление поддерживали большинство советских криминалистов, но у них были и противники, в частности А. Н. Трайнин, который писал: «Как нет преступления без объекта, так нет и преступления без последствия как элемента состава». Его поддерживала Н. Ф. Кузнецова и некоторые другие авторы. Даже в Курсе 1999 г. утверждалось, что «общественно-опасные последствия, будучи обязательным элементом всех преступлений и их составов, учувствуют в квалификации преступлений». Однако, в учебнике «Российское уголовное право» под ред. Н. Ф. Кузнецовой и А. В. Наумова (Москва, 2001 г.) такого категорического утверждения нет. Около половины норм УК РФ определенно указывает на вредные последствия. Например, в ч. 1 ст. 141 УК РФ сказано о нарушениях правил охраны труда, «если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека», а в ч. 2 речь идет уже о «смерти человека». Это, разумеется, признаки состава и их наличие или отсутствие необходимо доказывать в суде. Вредные последствия в составах убийства (ст. 105) и ст. 109 УК РФ. Данные составы называют «материальными». В не менее многочисленной группе преступлений упоминания о последствиях нет. Не упоминается о последствиях в статьях о незаконном пересечении Государственной границы (ст. 322 УК РФ), о разглашении тайны усыновления (удочерения) – ст. 155 УК РФ. Почему же законодатель во многих нормах не упоминает о последствиях.

Для законодательного решения (т. е. построения состава без упоминания о последствиях) есть несколько причин: а) преступление таково, что последствия могут в некоторых случаях наступить, а в других – нет. Например, ст. 322 УК РФ (незаконный переход границы): ведь неизвестно – крадется ли это террорист или ищет свою корову жительница пограничной деревни. Чтобы подчеркнуть возможность серьезного вреда, он часто прямо упоминается в диспозиции нормы и тем самым становится признаком состава, подлежащим доказыванию (ст. 215 УК РФ – нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики), «если это могло повлечь смерть человека или радиоактивное заражение окружающей среды», ст. 217 УК РФ – то же на взрывоопасных объектах, ст. 247 УК РФ – нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов, «если эти деяния создали угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде» и т. д.); б) последствия могут быть крайне разнообразными, и их невозможно заранее перечислить в законе. Такова, например, ситуация при нарушении равенства прав и свобод человека и гражданина (ст. 136 УК РФ). К чему оно может привести? К ограничению поступления в институт? К запрету занятия хорошей должности? Или «всего лишь» к ущемлению личного достоинства гражданина? Могут быть и другие вредные последствия. Поэтому состав сконструирован без перечня предполагаемого вреда; в) последствия, скорее всего, наступят, но неизвестно, когда, возможно, через очень отдаленное время (ч. 2 ст. 253 УК РФ – исследование или разведка естественных богатств континентального шельфа РФ); г) существует процессуальная трудность установления факта наступления некоторых последствий (ст. 137 УК РФ – нарушение неприкосновенности частной жизни). Сама попытка установить, были ли вредные последствия и в чем они заключались может быть чревата моральной травмой для потерпевшего; д) последствия наступают неизбежно уже при совершении преступного действия, они, можно сказать, «слиты» с ним. Действие и последствие совпадают в таких преступлениях как изнасилование (ст. 131 УК РФ), похищение человека (ст. 126 УК РФ). Соединение в одном акте действия (бездействия) и последствия изучено недостаточно и выводы о природе таких составов делать пока рано.

7. Предмет преступления и его соотношение с объектом преступления.

Предмет преступления представляет собой совокупность его сторон и свойств. Практически важными являются также вопросы о том, в какой взаимосвязи находятся предмет и объект преступления, является ли предмет обязательным или только факультативным признаком состава преступления. Вопрос о том, к объекту или к объективной стороне относится предмет преступления, долгое время дискутировался в юридической литературе. Все разнообразие взглядов на предмет преступления и его соотношение с объектом посягательства можно свести к двум разновидностям. Сторонники одной из них отождествляют предмет и объект преступления, полагая, что непосредственный объект преступления и есть предмет, на который воздействуют при совершении преступления (Пионтковский А. А.). Другой взгляд на предмет преступления, разделяемый большинством криминалистов РФ и зарубежных стран, состоит в их различении, в признании предмета преступления субстратом общественного отношения, существующего по поводу этого предмета. Если исходить из того, что предмет преступления является совокупностью сторон, свойств объекта преступления, материальным выражением общественного отношения, выступающего объектом преступления, то более обоснованной является вторая точка зрения, вызывает возражение. В отличие от предмета, в качестве которого выступают реальные материальные объекты или существа, конкретные вещи реального мира, имеющие вес, цвет, стоимость, пол, возраст, конкретное наименование и другие признаки и особенности, объект преступления является социальной связью, отношением между людьми. Предмет – это конкретная вещь, объект же – социальное отношение по поводу вещи. Эти особенности не позволяют отождествить эти два различных в своей сущности явления. Они не только не тождественны в своей сущности, но и имеют различное уголовно-правовое значение.

Прежде всего, различие предмета и объекта преступления состоит в том, что они различны по своей природе. Объект преступления – это определенные общественные отношения, которое по своей природе и сути – чисто социальное явление. Они возникают и существуют только в обществе, как непременное условие человеческого отождествления предмета преступления с его объектом. Общественные отношения невозможны вне общества, и общество немыслимо без этих отношений. Кроме этой социальной природы и социальной сущности общественные отношения ничего не имеют и ни в чем ином не проявляются. Предмет преступления по своей природе характеризуется физической, вещественной сущностью. Это всегда определенный материальный (вещный) объект, по поводу которого возникают и существуют отношения между людьми.

Общественные отношения определенного вида как объект уголовно-правовой охраны характеризуются стабильностью своего существования, определенным постоянством, хотя в индивидуальном своем проявлении они во многих случаях изменяются или ликвидируются. Например, отношения собственности как определенный вид отношений неизменны, хотя отдельные отношения этого вида могут изменяться, отмирать или возникать вновь. Изменения в общественных отношениях всегда носят только социальный характер. Предмет преступления, напротив, может быть изменен только в своей физической, вещной сущности, он может быть уничтожен или поврежден только физически. Повреждением предмета преступления причиняется социальный вред только через изменение общественных отношений, существующих по его поводу.

Различие между объектом и предметом преступления состоит ещё и в том, что преступное посягательство всегда причиняет вред объекту. Тогда как предмет преступления в большинстве случаев не повреждается. За исключением преступлений против личности причиняемый предмету посягательства вред может быть устранен или возмещен. Поврежденную вещь можно восстановить, уничтоженную – заменить новой либо возместить её стоимость. Причиняемый объекту преступления вред, напротив, по общему правилу, неустраним или его возмещение, устранение крайне затруднительны. Невозможно, например, устранить вред, причинённый здоровью, чести и достоинству, как невозможно восстановить нарушенную половую свободу или разглашенную тайну.

Если исходить из того, что преступление причиняет 4 вида социально опасного вреда: а) имущественный, б) физический, в) моральный, и г) политический, то на уровне объекта преступления возмещением может быть только вред имущественный. Физический, моральный и политический вред от преступления устранить или возместить невозможно. Хотя предмет преступления, по общему правилу, не терпит вреда от преступления, здесь нет той абсолютной неуязвимости предмета преступления, о которой говорит Ф. Полячек. Утверждение о том, что вещь не меняется с изменением общественных отношений и общественные отношения не меняются с изменением вещи, которая является их субстратом (Полячек Ф), не является верным для всех случаев, оно не универсально. В некоторых случаях действительно вещь не меняется с изменением общественных отношений. Например, при хищениях, имущество, вещи не теряют своих хозяйственно-экономических ценностей и продолжают удовлетворять потребности похитившего их лица. Однако этого нельзя сказать в случае, например, уничтожения имущества. С уничтожением вещи аннулируется и отношение собственности, которое существовало по её поводу. То обстоятельство, что собственник имеет право на возмещение вреда, и действительное его возмещение не меняют сути дела, так как отношение собственности по поводу уничтоженной вещи не может быть восстановлено. Предмет преступления нельзя отождествлять с общественным отношением (объектом), но их нельзя и противопоставлять, ибо предмет есть материальное выражение общественных отношений, определенные их стороны и свойства. Вещи не существуют вне отношений, и их нельзя изолировать от отношений (Уемов А. И.).