Мёртв и невредим

– Да я тебе говорю, запишись к нему на сеанс. Пусть набьёт розу на груди или на заднице. А можно на лобке, тогда вообще не отвертится, – теперь уже потешалась Катюха.

– Бедняга, он же тогда работать не сможет, – улыбнулась я. – Не, я не хочу. Это слишком большая ответственность – вечные украшения на теле.

На ум невольно пришли руки Импа, покрытые множеством тёмных рисунков. Логотип группы, да, и я со своим аргументом, выпрыгивающим из декольте. Кажется, краска тронула щёки, и Катя захихикала, подумав, естественно, максимально пошлое.

– Пирсинг мне нравится больше, – я коснулась серёжки на брови, а потом заправила прядь за ухо, мочку и хрящ которого украшали маленькие колечки.

– Тогда ты предложи ему что-нибудь проколоть, – живой интерес подруги красноречиво отразился на лице.

– Ага, конечно, – фыркнула я. – Тебе там на семинар не пора? А то подбиваешь меня неизвестно на что.

– Так я выступаю в твоих интересах, – Катька прыснула в рукав. – Но я и правда, пойду уже. Удачного тебе вечера.

– Спасибо, – ответила я и, одёрнув платье, поспешила по лестнице вниз.

Я достала из сумки плеер, размотала наушники, но запустить музыку не успела – в просторном холле первого этажа увидела Славу.

Чёрные волосы застыли силой геля и торчали вверх по всей голове, как острые кончики «безе». Серая футболка под потрёпанной косухой, протёртые до белизны и местами рваные джинсы, видавший виды рюкзак. Типичный панк. Он тёрся прямо на сходе с лестницы и что-то рассказывал другу, отчего тот ржал не переставая.

Мне он был не нужен, и заговаривать я не собиралась, но они так громко хохотали, сгибаясь лбом к коленям, что я невольно остановилась.

– Привет, – сказала я, задумавшись, стоит ли добавлять, что сочувствую его горю.

Меня не услышали. История оказалась такая уморительная, что парни уже вытирали слёзы и общаться могли только междометиями и обрывками фраз. Я помозолила им глаза с полминуты, а потом надоело изображать статую, и я дёрнула Славу за рукав.

– Эй! Привет, говорю!

Наконец он обернулся. На сером, как газетная бумага, лице выделялись ссадины, на скуле исходил красными точками небольшой кровоподтёк. Под опухшими карими глазами темнели круги. Тонкие губы потрескались. Но если не обращать внимания на все эти украшения, парня можно было назвать симпатичным. Только вот мне не хотелось.

Никогда ничего не имела против панков, но почему-то неряшливость в одежде именно Славки меня раздражала. И цвет его глаз тоже, как некрепко заваренный чай. Да, я предвзята, но имела на это право. В их отношения с Катькой я не вмешивалась, но мне они исключительно не нравились.

– Салют, – ответил парень и заправил за ухо сигарету. Весь хрящ унизывали кольца, в мочке болтался чёрный крест. А вот пальцы у него дрожали, так что папироса чуть не выпала. Честно говоря, по его взгляду я вообще не понимала, узнал он меня или нет, но вскоре парень подтвердил, что не совсем всё плохо: – А где Катрин?

– На пару пошла.

– А-а-а-а, – протянул он и заозирался. – Я тоже щас пойду на свою.

– Сочувствую, что у тебя с тётей несчастье случилось.

– Чего? – парень удивлённо посмотрел на меня.

– Ну, у тебя же родственница в больнице, – в первый миг я даже растерялась. – Ты деньги экстренно ей собирал на операцию, или я что-то путаю?

– Ах, это! – Славка рассмеялся, почесал бровь и запустил руки в карманы. – Да-да, я тебя просто не расслышал. Деньги собрали, хороший хирург попался, всё ладно сделал. Никаких осложнений, теперь она точно поправится, – проговорил он быстро и на одном дыхании, как заученную фразу. А ещё смотрел куда-то мимо, что я обернулась, заинтересовавшись, кому там, за моей спиной, он рассказывал.

– А что у неё было? – спросила я, начиная что-то подозревать.

– Ой, не спрашивай. Я ни в жизнь не повторю двухэтажное слово диагноза, «лапа…», «холи…», – хохотнул он, но видя мой пронзительный взгляд, погасил улыбку. – Вырезали ей что-то, желчный или желудок. Короче, откуда-то оттуда.

Вырезали «что-то», прекрасно. Действительно, разницы никакой, один орган или другой, рядом же. И чего по сто раз брюшину вскрывать? Лучше оптом удалять, чтобы потом не заболело. Профилактика – залог здоровья. Я не знала, фигеть громко или тихо.

– А в какой больнице она лежит? Может, мы с Катей съездим, навестим её?

Наверное, по моим прищуренным глазам и жёсткому тону, Славка что-то понял, потому что теперь не отворачивался, а голос ужесточил:

– Не надо, спасибо. Ты и так много сделала.

– Моя заслуга здесь мизерная, – я качнула голову к плечу. – Но я передам Егору при встрече твою благодарность.

– Уж не забудь, – хмыкнул парень и засобирался. – Ладно, счастливо. Я на пару.

И он пошёл по лестнице вверх. Друг, всё это время молчавший, укоризненно посмотрел на меня и потопал следом. А я отошла к расписанию, но не видела названий предметов – они сливались в нечитабельную кашу. Все органы чувств отдали ресурсы мозгу, который зашуршал с небывалой силой.

Как можно забыть, что надо удалять, когда у тебя родственник под нож ложится, и ты собираешь деньги на операцию? Выглядело так, будто Славка только что «вспомнил» не до конца заготовленную легенду. Боже!

Я холодела от мысли, что всё это чётко спланированный обман с одной единственной целью – выкачать с дураков бабло. Вдруг были ещё жертвы?

Схватившись за голову, я отошла в сторону. Так, Игла, спокойно. Постарайся оценивать ситуацию объективно, а не через призму предвзятости. Да, ты не любишь Славу, но может, он просто на эмоциях «память потерял». Такое бывает, мозг любит обманываться. Не надо себя накручивать. А вдруг и Катька в сговоре? Но ведь они не знали, что я достану деньги. Кинули клич на дурака или намеренно звонили мне? Ведь у меня есть богатые друзья, она это знала. Чёрт, так и до паранойи недалеко.

Раньше надо было думать! Не просить денег у Егора, а вперёд во всём разобраться. Теперь, если всё, как я предполагала, кто-то крепко встрял. И это не Катя или Слава.

Я отошла к дальней колонне и прислонилась к ней, отворачиваясь от лестницы. Я не планировала скрываться, но чтобы переварить внезапно свалившуюся на меня информацию, понадобилась точка опоры. Пища для ума поступала ежеминутно и в совершенно неудобоваримой форме.

Но как же я удивилась, когда в большом зеркале на стене, в котором отображался весь холл, увидела Славку, сбегающего по ступенькам. Он быстро огляделся, продёл руку в лямку рюкзака и выскочил в двери. Он куда-то спешил и совсем не похоже, что на пары.

Я бросилась следом, будто мне под пятки попала раскалённая лава. Пока я пересекала университетский двор, Славка уже подошёл к воротам. Значит, точно не покурить вышел. Если он нырнёт в метро, я его потеряю. Но парень остановился на автобусной остановке, и я замедлилась. Не хотелось, чтобы он увидел меня, но Славка и не думал оборачиваться. Пока он не поднимал головы от телефона, я подошла на приличное расстояние, скрываясь за деревьями.

Чёрт, что я делала? Мало ли зачем человеку понадобилось срочно уйти с пар. Может, он правда на них собирался, но что-то случилось… Ага, в духе операции для тёти. Мой разум отказывался верить парню, даже если история про больную родственницу не была ложью. В голову лезли самые нелицеприятные причины, по которым ему могли понадобиться деньги. Похоже, мне представился шанс вывести обманщика на чистую воду. Ну, или напротив, уверится в том, что я параноик, а он чист, как слеза младенца.

К остановке подъехал автобус, и Славка вошёл. Следом – ещё несколько человек. Да, в замкнутом пространстве не затеряешься в толпе. Я колебалась всего миг, и взлетела на подножку в последние секунды.

Пикая карту через турникет, я высматривала парня. Везло мне несказанно – Слава сел на свободное место в середине салона, спиной по ходу движения, а я спряталась за людьми.

Если он оглянется – мне хана. Как я объясню, почему еду с ним в одном автобусе? Тут не отмажешься.

Но Слава уткнулся в телефон, и через полчаса моего шпионского путешествия я расслабилась и смотрела в окно, пытаясь по местности определить, куда он ехал. Этот маршрут не вёз домой – парень жил в другой стороне. Может, в больницу? И что-то случилось у тёти? Это было бы замечательно! В смысле, не что у тети всё плохо, а что Слава оказался бы невиновен.

Однако в той части города, в которой парень собрался выходить, я не знала никаких больниц. Если только мелкие и дорогущие частные, но я сомневалась, что туда поместили родительницу – будь семья способна позволить себе подобное обслуживание, то не наскребала бы деньги на операцию. Когда Славка встал у двери, а я спряталась за женщину, чья полная фигура полностью меня заслонила.

Хотя это оказалось без надобности – Славка по сторонам не глазел. Сойдя с автобуса, я юркнула за крытую остановку и оттуда наблюдала, как он переходил дорогу. В отличие от него, я не стала игнорировать светофор, тем самым увеличивая безопасное расстояние слежки. Хорошо, что сегодня, присматривая, что надеть с коротким платьем, я решила в пользу высоких кед, а не босоножек на каблуке – сейчас пришлось бы красться на цыпочках, чтобы не стучать набойками по гулкому асфальту.

Слава остановился в коротком сквере и огляделся, а я шмыгнула за дерево. Он сверялся с телефоном, будто что-то искал. Рядом девочки на скамейке играли в куклы, и одна в упор уставилась на меня. Я улыбнулась ей и помахала, а та, смутившись, мотнула голову вниз. Парень пошёл дальше, я – за ним. Авантюрная ситуация всё сильнее затягивала, обещая приключения и разгадку если не великой тайны, то маленького секрета. Фильмами про шпионов я никогда не засматривалась, но сейчас с невероятным трепетом ощущала себя агентом на задании. «Глухарь, я Чайка. Веду объект. Приём».

А потом Слава свернул в ближайший двор и, чтобы не потерять его из виду, пришлось поспешить. Сумка шлепала по заднице, и чтобы не мешала, я перекинула лямку через голову, на другое плечо. Прокравшись до дома, за который повернул парень, я осторожно выглянула из-за угла.

Впереди две высотки сходились почти вплотную, бетонная полоса ликвидировала стык, оставляя только пешеходную арку внизу. На небольшой площадке обустроили помойку и мини-парковку. Я думала, Славка просто решил сократить путь через арку, но его привлекла одна из машин, которая, судя по её состоянию, стояла тут несколько лет и врастала колёсами в землю. Он остановился, огляделся обветшалый двор и полез в салон.

Я тоже осмотрелась, но не нашла, куда можно перебраться поближе – на открытой местности не затеряешься, а впереди только детская площадка, да мусорные баки, вонь от которых долетала даже сюда. Снова прикрываться деревьями – рискованно, но отсюда вообще не видно, что делал в машине Слава.

И тут в сумке затрезвонил мобильный. Хорошие шпионы не забывали про беззвучный режим. Проклиная себя и звонящего, я остервенело рванула замок кармашка, где лежал телефон.

Егор. Да твою ж мать.

Имп умудрялся отравлять мне жизнь даже на расстоянии! Вот и чего приспичило? Аж зазудело, как хотелось выплеснуть нецензурный поток на треклятого рэпера. Но не сейчас. Я мгновенно скинула вызов, но высовываться из-за угла побоялась. Славка находился далеко, а мелодия у меня играла не так громко, может, не услышал? Ага, тешь себя напрасными надеждами, Игла. Я снова подкралась к краю, когда телефон в руке завибрировал.

Да что за настырность? Он так и будет трезвонить? Как это я, тварь дрожащая, посмела скинуть Его Императорское Величество? Со вздохом я поднесла трубку к уху:

– Алло.

– Салют. Ты чего меня игноришь, малышка? – бодро начал Егор, а я ему в ответ практически зашептала:

– Привет. Слушай, я сейчас немного занята. Давай, перезвоню?

– Что у тебя с голосом? Горло, что ли, болит? – спросил он, игнорируя моё замечание о занятости. Ясно, чтобы быстро от него отделаться, нужно говорить максимально правдиво.

– Нет, просто меня не должны слышать. Я тут инкогнито.

– Ха, в погоне за сенсацией? – хмыкнул он. – Звезду пасёшь?

– Да не звезду, – почти в сердцах проговорила я. – Так, одного засранца. Кстати, того самого, кто тебе денег задолжал.

Не знаю, зачем я это сказала. Может, похвастаться хотела, что я такая бесстрашная. И безрассудная, ага. Но почему-то сейчас, пока говорила с Импом, все опасения прошли, я даже подняла громкость голоса. Его спокойный тембр расслаблял, а смех, последовавший после моих слов, вызвал странную улыбку на лицо.

– Хочешь стребовать бабки? Спасибо, детка, что печёшься о моём благосостоянии, но ты не пыталась думать, что это может быть опасно? – он посерьёзнел. – Где ты сейчас?

Он спросил так строго, что я мгновенно подняла голову на табличку и назвала улицу и номер дома. Видимо, не зря он Император – чуть изменит тембр, а ты уже невольно чувствуешь трепет и подчиняешься.

– Надо же! – усмехнулся парень. – У меня тут студия недалеко. Я как раз с парковки выезжаю. Жди, скоро подберу тебя.

– Да не надо, – запоздало пискнула я в короткие гудки.

Разве он когда послушает? Есть только одно верное мнение – его собственное. Раз решил, так и поступит. Но я совру, сказав, что мне не было приятно его беспокойство.

А потом я вспомнила, зачем, собственно, здесь и выглянула из укрытия. Но на моё удивление, Славы не оказалось ни в машине, ни в пределах видимости.

Слинял, чёрт! Егор так «вовремя» позвонил, что запорол мне слежку! Вздохнув, я крадучись вышла из-за угла и добралась до той самой доисторической машины.

Парень так спешил, что даже дверцу не закрыл. Ещё раз оглядев двор, я сунула голову в салон. Порванные чехлы, мусор и пыль, граффити маркером, полураздолбанная приборная панель, в развороченном бардачке – пустая пивная бутылка. И что тут Славку привлекло?

Я закрыла машину и прошла в арку. Может, замечу своим орлиным взором, куда скрылся мой объект? Но естественно, осмотр результатов не принёс. Я вернулась на площадку, покрутилась и, не обнаружив больше ничего заслуживающего моего внимания, потопала в сторону дороги. Но только свернула за угол, как кто-то сзади грубо схватил меня за руку. Я порывисто обернулась и встретилась с сердитым взглядом.

– Ну, и что ты здесь делаешь, Игла? – с оттенками холодной ярости в строгом голосе спросил Слава.

Глава 5. «Одного прикосновения небывалого прошу…»

«Одного прикосновения небывалого прошу…»[3]

Я потеряла дар речи. Смысла отпираться не было. Что бы я ни сказала – прогорела. Я всерьёз не думала, что он может меня застукать – ведь была осторожна и предусмотрительна. И осталась бы незамеченной, только вот… Нет, не буду перекладывать на других вину – сама накосячила, переоценила навыки скрытности. Страх потеряла, глупая.

– Я сначала подумал, привиделось, но тебя сложно с кем-то спутать, – сказал Слава и коснулся изумрудных кончиков моих волос.

Рукой я быстро откинула их назад – мне было неприятно, что он их трогал. Глаза парня покраснели и казались замутнёнными. А ещё он как-то странно подёргивал плечом и головой. На улице не жарило, а парень весь вспотел: лицо блестело, пройма футболки промокла.

– Чё молчишь? Говори, зачем следила за мной? – не выдержал он и повысил голос.

– Да я просто мимо проходила, – мотнула я головой, надевая маску непоколебимой уверенности. Мне ничего не оставалось, только блефовать. – Шла к Императору на студию, она как раз тут недалеко.

– Ага, конечно, – хмыкнул он. – Что ты мне его всё поминаешь? Он, что ли, велел меня пасти? – вдруг психанул парень, стремительно подаваясь вперёд.

Слава схватил меня за плечо и впечатал в стену дома.

От неожиданности и боли я сдавленно ахнула и вцепилась в его руку. На удивление его хватка оказалась не такой уж сильной, я легко её расцепила и толкнула парня в грудь.

– Убери руки, скотина! – выкрикнула я. – Да, следила, но по своей инициативе, потому что не доверяю тебе. Ты ещё в универе вёл себя подозрительно!

– Да мне как-то плевать на твоё доверие, – казалось, искренне удивился он.

– Ты же на пары пошёл, почему здесь оказался? И зачем лазил в разбитую машину? – я перешла в нападение.

Славка дёрнул щекой и зыркнул на тачку.

– Не твоё собачье дело, – огрызнулся он. – Я перед тобой не должен оправдываться. Хожу, где хочу, и, в отличие от тебя, чужих границ не нарушаю. Всё, я ухожу, и учти: ещё раз пойдёшь за мной, не посмотрю, что ты подруга моей девушки, – нервным жестом он вытер пот со лба, отвернулся и пошёл к дороге.

– Ты мне угрожаешь? Эй, стой! – я быстро догнала его и схватилась за сумку, чтобы остановить, но парень вдруг как взбесился – резко повернулся и рванул свою собственность из моих пальцев, а я, сама не зная почему, вцепилась, как клещами, и не отпускала.

– Да отвяжись ты, чё пристала?

– А что? Ты что-то стырил? Может, в полицию позвонить?

Парень побледнел. Совсем чуть, но от журналистской наблюдательности это не укрылось. В глазах Славы полыхнул пожар. Он вдруг сильно толкнул меня, да так, что лямка сумки скатилась по плечу и повисла на руках, а сама несчастная шмякнулась в ноги. Парень стремительно выхватил свою барсетку из моих ладоней, и я выпустила её, подавшись вперёд. Но запнулась о свою собственную сумку и упала.

Боль выстрелила яркими искрами, но я не успела даже охнуть, как Слава дёрнул меня за подмышку вверх так резко, что чуть сустав не выбил.

– Чё ты там пиздишь, сука тупая?!

– Пусти меня, сволочь! – я распрямила ноги и, не отвлекаясь на дикую боль в колене, стукнула парня в грудь. Но только высвободила руку, как он воспользовался нечестным приёмом и схватил меня за волосы.

– Раз ты слов не понимаешь, я до тебя по-другому смысл донесу!

Он так сильно тянул, что пришлось согнуться. Мне казалось, он свернёт мне шею. Я изо всех сил пнула его под колено, а потом извернулась и ударила кулаком в горло.

Слава забулькал, закашлялся и отпустил мои волосы. Я резко распрямилась. Меня шатало, пульс сходил с ума и бился в виски. Нужно было как можно скорее вернуть себе контроль над ситуацией, потому что парень, хрипя что-то нецензурное, сверкнул на меня лютым взглядом и собрался сцапать снова, как жёсткий голос осадил его:

– Слышь, клоун! Хоть шаг к ней сделаешь, я тебе ебало сломаю!

Я обернулась. В паре метров от нас стоял Егор. В салатовой шапке, «Конверсах» ей в тон и клетчатой безрукавке поверх футболки.

Мерс с распахнутой дверцей за его спиной подрагивал незаглушённым мотором. Надо же, в потасовке, я даже не услышала, как он подъехал.

Имп запустил руки в большие карманы чёрных спортивных штанов, держась нарочито вальяжно и расслабленно. Но мне хватило взгляда, чтобы ощутить, как он напряжён, а от ярости и силы в глазах спина покрывалась изморозью. Но я сразу почувствовала себя увереннее, а сердце начало усмирять безумный бег.

– Привет, Егор, – сказала я.

Продолжая кашлять, Славка зыркнул на меня, потом на рэпера и его машину. Он понял, кто это и занервничал. Снова вытер лоб и взбил волосы, ломая «безешки», поправил сумку на плече и заговорил:

– Да не собирался я её задирать. Сама полезла, увязалась за мной с универа.

– Ага, а ты защищался, я видел, – усмехнулся Имп.

– Блин, давай мирно разойдёмся, я не хочу проблем, – парень шагнул в сторону, собираясь слинять, но Егор зеркально повторил его движение.

– Ты сам, блядь, ходячая проблема, – он сплюнул на асфальт, а я улыбнулась оттого, что он будто из моих мыслей это выдернул.

Хотя, если посудить здраво, не находилось ни единого повода для веселья. Слава прав – именно я заварила эту кашу, мне и расхлёбывать. Я и так вмешала Импа дальше некуда, не стоило доводить до открытого конфликта. Я шагнула вперёд.

– Егор, у меня нет претензий к Славе. Тут я виновата, так что давайте просто затрём ситуацию. Слава извиняется и уходит, так?

– Угу, сорян, – кивнул он мне и обратился к Егору. – Это… Ты не думай, я тебе всё отдам, я помню про долг.

– Пф! – фыркнул тот. – За бабло в другой раз перетрём, вали уже отсюда.

Слава не стал медлить ни секунды и быстрым шагом пошёл по улице, а Имп повернулся ко мне, оглядел и нахмурился:

– Да ты боец, – жёсткий голос не смягчился. – Теперь зализывай раны.

– Что? Где? – я опустила взгляд и увидела, что на кисти алеет ссадина. – О, даже не заметила, как она появилась. Наверное, чиркнула о стену, когда этот гад толкнул меня.

– А колено? Разве не болит?

Я глянула вниз, и мне стало дурно. Я и правда, только сейчас почувствовала дикое жжение. Всё как в детстве. Кожу разодрала от души, кровь смешалась с грязью, сгибать было больно. Заметив, что я пошатнулась, Имп шагнул ко мне.

– Пошли, у меня в машине аптечка, – он мягко взял меня за руку и потянул за собой.

Я послушалась, невольно вспомнив, как мама уводила меня с улицы, после подобных падений. А я не церемонилась – выла на весь двор, совершенно не могла терпеть боль. С годами стала терпимее, поняла, что вся жизнь – боль, на неё никакого порога чувствительности не хватит. И если сядешь в песочнице и начнёшь громко плакать, решение не свалится на голову, придётся встать, вытереть слёзы и шагать дальше.

– Стой здесь, – Егор отпустил меня и забрался на переднее сидение, заглушил, наконец, мотор и вытянул из бардачка маленькую сумочку с красным крестом на боку.

Через пару секунд он взял в зубы синий квадратик стерильной салфетки, кинул на колени нераспечатанный бинт, а сумочку отложил на соседнее кресло. И только после этого повернулся ко мне и качнул ладонью, подзывая:

– Ближе, у меня не такие длинные руки.

– Я могу сама, – начала я, но осеклась, когда Егор поднял на меня властный взгляд. – Ладно, – смирилась я, подходя вплотную.

– Сначала руку, – он разорвал упаковку салфетки и прохладными пальцами взял мою кисть.

Немного щипало, но я терпела. И чтобы отвлечься, смотрела на его руки.

На запястье правой были намотаны некогда белые, а теперь потемневшие от использования, провода. Оригинальный браслет. Ещё ни разу не видела, чтобы так использовали сломанные наушники. А на левой чёрные и металлические бусины в несколько рядов соседствовали с толстым браслетом-цепью. Мой взгляд плавно перетёк на перстень в виде сомкнутых кистей скелета и чёрно-белую татуировку цветка на тыльной стороне ладони. Очень схематично, простенько, но всё же узнаваемо.

Мне до чёртиков захотелось узнать, почему астра. Да, я знала, что значения татуировок – это бред, всё-таки с татуировщиком работала. Существовало лишь одно значение – то, которое в рисунок вкладывал обладатель. Но я постеснялась спрашивать Импа, вспомнив список самых стереотипных вопросов, которые задавали татуированным людям, изрядно их нервируя. Каждый забивался, как хотел, и окружающим не должно быть до этого дела.

Тем временем, Егор закончил с моей кистью и потянулся к колену. Я не видела в этом подвоха и реально думала, что у него только благие намерения, но когда Имп взял меня за голень, вздрогнула. Он подумал, что от боли, и снова надавил на меня интонацией:

– Потерпи.

Я не понимала, почему позволяла ему это, почему не отобрала салфетку и сама не занялась ссадиной. Боже, он превратил элементарное действо в ритуал!

Спирт щипал и заставлял закусывать губу, но деликатные прикосновения Егора смягчали боль. А когда он провёл ладонью вниз и обхватил чуть крепче, у меня в животе потеплело, но не от желания, а ощущения уюта.

Оказалось это приятно – вверить себя в чьи-то заботливые руки. Егор высунул кончик языка, лизнул нижнюю губу, а я как будто только сейчас заметила, какие они у него по-женски полные и чувственные. Так, стоп.

Это его прикосновения вызывали такие эмоции. Почувствовав, что ещё чуть-чуть и дыхание собьётся, а я перейду ту зыбкую грань между ощущением комфорта и желанием, я со всем благоразумием попыталась высвободиться, но Имп вдруг понял моё намерение и скользнул рукой под колено, принимая в ладонь тяжесть бедра.

– Да не трепыхайся ты, немного осталось.

Замечательно, его руки уже побывали под моей юбкой.

На улице, что, жарче стало? Кровь точно бросилась мне в лицо, а Егор, будто почувствовал эту незначительную перемену моего тела и поднял руку выше. Да, скорее всего нарочно, хоть и сделал вид, что перехватывает удобнее.

Мне казалось, ещё немного, и я не выдержу эту ласковую пытку, когда Имп убрал руки и взял бинт. Передышка оказалась небольшой, и медленные прикосновения, которые я вполне могла бы назвать нежными, не знай Егора, снова закружили голову.

Но вскоре всё закончилось: на моём колене появилась марлевая повязка, а парень поправил шапку и посмотрел на меня.

– Больше не влипай в истории. Я не могу быть постоянно рядом, – попенял он мне, и чувство вины и неловкости рябью скользнуло по коже и исчезло, когда я чуть не упала в его тёмные глаза, показавшиеся мне на тот момент бесконечно глубокими и пронзительными. – Чё тебя вообще за ним понесло? Приключений захотелось? – Имп вышел из тачки и мягко хлопнул дверью.