Далеко Далёкое

«А что, если примут за одержимого?»

Глава 3. Ось симметрии

– Эй, Тит, очнись, – кто-то требовательно меня тряс за плечо.

Я открыл глаза, опять почувствовав огненный укол в затылок, и простонал:

– Что со мной.

– Не знаю, – настороженно ответил Оганесов, а за ним я увидел командира державшего свой иглер наготове.

Я пришёл в себя, но теперь ощущал все вокруг себя как-то по-другому, более красочно и выпукло что ли. Более фактурно.

Посмотрел на Оганесова и на командира и смог подметить ранее незаметные для меня мелкие детали их снаряжения. Обратил и внимание на то, что командиру явно лучше, видно конечно, что он потрёпан, но уже на ногах. Чувствительнее стал и слух, я прислушался к дрожи конструкции корабля и смог различить какие-то шорохи и скрипы, на которые ранее не обращал внимания. В общем, я опять испугался. Мелькнула мысль:

«А вдруг это я превращаюсь в зомби?»

Но потом я, все-таки, смог успокоится – пока на кровь и мясо не тянет.

– Оганесов, – окликнул своего подчинённого командир, – скоро пойдём.

– Готов, командир, – и они оба посмотрели на меня.

Я прислушался к своим ощущениям ещё раз и утвердительно кивнул головой:

«Готов».

Приготовились к дальнейшему пути. Теперь у всех были новые дополнительные аптечки из аварийного резерва в этом шлюзе. Их всё также цепляли на пояс, и подключали разъёмы прямо к имеющейся аптечке такто. Оганесов, видя, как я беспомощно вожусь со своей, помог прицепить.

– Теперь она напрямую лекарства подаёт в старую, а та уже тебе введёт, если нужно, – он хлопнул по аптечке, ещё раз проверяя как сидит.

Кроме аптечек, каждый из нас навесил на себя сине-оранжевый баллон с запасом дыхательной смеси. Опять же, мне его помогли пристегнуть, и теперь, по пояснению вездесущего Оганесова, дышать можно будет в вакууме шесть-семь часов.

Наступил момент, и дверь шлюза, ведущая внутрь корабля, распахнулась. Нас встретил пустой коридор и тишина. Подчиняясь знакам командира, Оганесов осторожно, но и не мешкая направился вглубь корабля. Мы спустились по бесконечно глубокой, уходящей далеко вниз и вверх, шахте на несколько уровней. Шли по лестнице, поскольку лифт, к которому было, мы сунулись, оказался заблокирован. Как я догадался, эта шахта шла по центральной части корабля от хвоста до носа, возможно даже, что она была осью симметрии корпуса корабля. А может и нет – изнутри это было не понять.

Внизу были двигатели, которые, создавая реактивное движение, создавали и искусственную силу тяжести в противоположном ускорению направлении. Размышляя об этом при спуске, я представлял себе огромный небоскрёб, летящий в пустоте, в основании, вместо фундамента – двигатели, на верхушке – нос корабля.

– На втором кольце расположены основные силы охраны, тут должно быть до пятнадцати человек, пять центурионов и полсотни полицейских антросов, – сказал мне командир. – Сейчас разведаем, что там и как. Надеюсь, что остался кто-то.

Мы стояли на площадке, выходящей на кольцо, которое располагалось ниже того из которого выбрались. Я, пока мы добирались через космос до центральной оси корабля, видел ещё два колеса – одно вверху, одно внизу. Значит под нижним было ещё одно, я просто его не заметил. А возможно, что есть и ещё колеса:

«Будет время – разберусь. Если будет…»

Похоже, что кольца нумеруются так же, как и этажи в доме: снизу-вверх. Если сейчас мы спустились вниз на одно кольцо и это кольцо пронумеровано вторым, то я, значит, попал на корабль в третье кольцо.

Я точно не знал статуса своего нынешнего тела, но подумал, что если я такой важный, то, возможно, меня должны были спасать. Но спросил осторожно, мало ли глупость явную покажу:

– А если они остались, то должны же были попытаться провести спасательную операцию?

– Должны, но не провели, – глухо ответил командир.

– Не значит ли это что у них проблемы? – Спросил я.

– Скорее всего, значит.

– И мы в них влезем.

– Вероятно да. Но попытаться стоит.

– Может всё-таки как-то установить связь?

– Оганесов пробовал, господин Никитин. Связь не работает, пси не работает, лифты и те отключились, как мы только что увидели.

Я так и не понял, как его зовут, – Оганесов постоянно обращался к нему «командир», поэтому я не стал придумывать что-то ещё.

– Командир, мне кажется, мы спешим.

Я жутко боялся попасть в новое кубло одержимых мутантов, а командир явно действовал слишком рискованно. Поэтому, хоть я и не понимал пока всю полноту ситуации, но решил-таки попробовать разыграть тот факт, что реципиент вообще-то лицо важное. Возможно даже командовать ими право имеет… Да и узнать дополнительную информацию не помешает. Вот, например, постоянно про какое-то пси говорят.

– По каким причинам пропала связь, как это связано с всеобщим помешательством?

– Хмм… – пробормотал командир. – Глава отделения КОСОБ сейчас во втором кольце, возможно, он что-то знает.

«Ничего не понятно», – я решил проигнорировать его слова, пока, по крайней мере. Но про КОСОБ надо запомнить и уточнить, при возможности.

– Почему центурион выключился?

– Да, кстати, и антросы в лифтовом холле были в отключке, – добавил Оганесов.

Я не понял про что он, но поддержал его:

– Действительно, нет ли тут общей причины? Что вообще происходит? Сколько кстати там людей во втором кольце? Не получится ли так, что мы сейчас вломимся в толпу безумцев.

– Около двух тысяч человек.

– Стоит задуматься, – продолжил давить я. – Можно ли как-то восстановить связь, может там система наблюдения какая работает?

Командир кивнул на Оганесова:

– Он по специальности техник, пробовал уже, господин Никитин.

– Надо ещё раз. В чем может быть причина?

Я разговаривал с охранниками, и, при этом, сильно удивлялся сам себе. Откуда только такой напор взялся у меня внутри?

– Хорошо, господин Никитин, – согласился командир.

Я тихо выдохнул про себя:

«Получилось что-то. Понять бы что».

– Оганесов, попробуй ещё раз подключиться к каналам связи.

– Сейчас, командир.

Оганесов быстро метнулся к каким-то панелям у стены и начал там ковыряться.

– Здесь не получится, нужно найти локальную инфо-магистраль. Я поищу по коммуникационным шахтам, – сказал он несколько минут спустя.

– Давай. Мы пока тут присматриваем, – ответил командир.

– Господин Никитин, пока располагайтесь. Смотрим по сторонам, слушаем, ждём.

Я только кивнул и присел на пол у стены. Было о чём подумать.

Надо привести мысли в порядок – теперь мне стало теперь кое-что яснее. Итак, я все-таки склоняюсь к мыслям о вселении душ или сознаний в тела здешних космонавтов – это первое. Я вселился точно так же, как и остальные, но остался нормальным.

«Почему? Не сошёл с ума, а они сошли? Или только я вселился с человеческим сознанием, а они нет? Так, было ещё что-то…»

Что же я видел там, во время бойни в кольцевом коридоре?

«Не могу вспомнить. Возможно показалось.»

Там же уже не люди были, а какие-то подобия людей – искажённые необузданной яростью лица, скрюченные пальцы, движения какие-то нечеловеческие.

«Словно куклы? Непонятно даже как описать».

Значит то, что вселилось в них, изменяет не только сознания, но и тела. Вернее моторику, нервные реакции, или как это называется – забыл.

Значит они не сумасшедшие, то есть возможно это не другое человеческое сознание, которое сошло с ума от переселения, тут что-то иное? Демоны? Животные? Инопланетяне? Неизвестно. Ну да ладно.

«Главное, что я не сумасшедший, повезло…»

– Ааа, проклятье! – Я стукнул кулаком по металлическому настилу, на котором сидел.

«Как же, повезло!» – На глаза навернулись слёзы, я вспомнил дом, семью, супругу и детей.

«Они уже давно мертвы, несколько сотен лет назад…»

– Тит? – Находившийся рядом командир всполошился, но я уже перестал проявлять свои чувства внешне и ушёл в себя.

– Тит?

– Я ещё не сошёл с ума, командир, – ответил я ему, и снова глубоко задумался.

«Домой бы…» – Хотелось завыть от тоски.

Пришёл в себя от очередной инъекции автоматической аптечки, по жилам пробежала бодрящая волна, смывающая отчаяние и тоску. Сразу захотелось действовать, думать, жить.

«На чём я там остановился?»

Возможно, что в людей вселились нелюди – вот это первое. А в меня я, то есть в человека человек. Почему? Тоже неизвестно. Но это второе. А что у нас третье? Остались ли ещё люди, не поражённые этой гадостью? Я видел только свое окружение, часть из них попала под влияние, а часть нет. В чём причина? Тоже неизвестно. Были ли ещё не заражённые чужим сознанием? Я не видел. В коридорах станции попадались растерзанные трупы – были ли они заражены или нет? Жрут эти зомби себе подобных? Неизвестно.

Могли ли там быть такие же вселенцы, как и я, но погибшие от рук и зубов сумасшедших? Вероятно, но установить это точно не представляется возможным: «Разве только кто-то выживет и признается…»

«Ндаа… Из трёх пунктов только один более-менее ясен. И что-то ещё меня терзает… Не могу вспомнить».

– Командир, было ли в коридорах что-то странное? Не вписывающееся в схему? – Решил попытать своего охранника.

– Что вы имеете ввиду, господин Никитин? Тут, на мой взгляд, всё странное. Я такой схемы, как сейчас, не знаю, – усмехнулся он.

Я помедлил с ответом, разглядывая его. Кстати, как мне показалось, ему обращение командир льстит, выглядит довольным. Но может я и ошибаюсь, никогда читать эмоции на лицах особенно не умел – только в отдельных случаях.

– Поясню. Мы столкнулись с массовым помешательством – что-то, или кто-то свёл людей с ума. Или сводит, продолжает сводить – возможно, что не все ещё превратились в зверей, и процесс будет продолжаться. Нам пока повезло, и мы остались нормальными – смогли отбиться и добраться сюда. Так вот, если принять за допущение, что есть некое явление природное или искусственное, которое так влияет на разум, то, что из этой теории выбивается?

– Эээ… – потянул командир, – почему отсутствует связь? Дикое животное по определению не сможет её отключить, даже если оно внезапно оказалось на месте техника за пультом. Почему отсутствует пси? В работу инк-сосредоточия на корабле не сможет вмешаться ни один человек из присутствующих на борту. Хотя стоп! Не о том. Господин Никитин, я совершил ряд ошибок, и только сейчас увидел недочёты. Такая оплошность, скорее всего, связана с тем, что пси отключено. Хотя я, конечно, подготовлен к работе без него, но, по-видимому, все равно мои когнитивные способности пострадали.

– Так, так командир. Это интересно. Продолжайте. Кстати, разрешаю вам продолжать обращаться ко мне по имени, – подбодрил я его. – Мы, по-прежнему в острой ситуации, не до политесов.

– Не до чего?

– Я говорю – сейчас можно неформально общаться.

Командир не преминул воспользоваться разрешённой ему привилегией, хотя конечно они так уже обращались, когда случались кризисные моменты.

– А, ясно. Так вот, Тит, странность вторая – люди не просто сошли с ума, а видоизменились их инстинкты, и третье – эти монстры вроде безумны, но при этом, как-то же они смогли ломать шлюзы. А значит, они смогли как-то понять, что за шлюзом есть что-то, для них интересное.

– И найти способ, как нанести шлюзу механические повреждения, – проговорил я.

– Ведь не ногтями же они его процарапали. А ещё, в эту же строку, необъяснимые отказы центуриона и антросов. Причём полные. А ведь их инки функционируют по принципам схожим с… А чёрт… там же фактически пси-координатор у них вместо мозгов. Если пси отказало, то и у них может быть тоже самое. Это плохо, очень плохо.

– Почему?

– Потому что инк корабля тоже, скорее всего, отказал, поэтому, видимо, и лифты выключены. Корабль не управляем, работают только локали. И если эта проблема не решится, то нам конец в любом случае.

– Хмм… – в задумчивости потянул я.

Командир разложил всё по полочкам, теперь со странностями стало понятнее. Конечно, причины всех этих событий, и их внутренняя логика оставались неясными. Но, по крайней мере, все известные факты, стали систематизированы.

«Наверное…»

Систематизированы в большей степени для меня, ведь я не поделился с ним своей частью информации, и не поделюсь. Проблема немного сузилась:

«Пси. Что это такое?»

Нет информации, и спросить прямо тоже не получится. Но есть ещё кое-что странное. И это я!

– Командир! – Снизу поднимался Оганесов. – Проверил все доступные линии, связи нет, к сенсорам внутреннего контроля подключиться не удалось – или не работают, или у меня просто не получилось. Но я смог подключиться к данным локали внутренней среды. В общем-то случайно вышло, я во время учёбы подрабатывал в комслужбе.

– Так, так, – командир заинтересовано встрепенулся.

– Потребление и регенерация кислорода на втором кольце соответствует максимум тысяче человек. Потребители ресурсов расположены неравномерно. Есть пять ярко выраженных групп и двенадцать групп поменьше, возможны одиночки, но их по потреблению не отследить. К сожалению, у меня есть доступ только к данным реального времени. Была или нет множественная сработка аварийных датчиков в районе размещения наших – вибрации, удары, резкие повышения температуры неизвестно. А сейчас – всё тихо.

– Кто-то да остался. Половина из двух тысяч – кто это интересно? Перерождённые или нет?

– Вот это не знаю. Большие группы в районе отсеков охраны не замечены.

– Надо идти на разведку, – командир взглянул на свой иглер. – У меня ещё сотня демолиторов и полный запас импульсеров. Запасных нет, потерял в свалке у лифтов.

– У меня полный, – Оганесов похлопал по своему стволу. – И вот ещё – почти полсотни демолиторов и полный импульсеров.

Он протянул командиру.

– У меня почти полный, – сказал я. – Плюс запасные, четыре запасных. Было вроде больше – видимо тоже потерял в суматохе.

– Надо было раньше озаботиться, – тихо сказал командир, и стал что-то делать со своим магазином и тем, который ему передал Оганесов.

– Тит, надо разделить поровну. Неизвестно что, и с кем, случится.

– Согласен, шансы должны быть равные.

Вся эта возня кончилась тем, что я отдал три запасных магазина из четырёх. Оказывается, иглы можно было перезаряжать из магазина в магазин, соединяя их.

Командир добил один из полупустых, перераспределяя самые действенные, в наших условиях, заряды – демолиторы. Пока он этим занимался, я отчётливо понял, что охранники совершают какие-то глупые поступки. Про боезапас вспомнили в последний момент перед планируемой вылазкой, да и цели этой разведки сомнительны.

«Что их туда тянет?»

– Командир, я по-прежнему считаю, что нам не нужно идти в кольцо сейчас. Там около тысячи потенциальных перерождённых. И что мы там найдём?

– Игл перестрелять их хватит, – воинственно хмыкнул Оганесов.

– Если они раньше до горла не доберутся, – парировал я.

– Там медицина, продукты, запасы вооружений. В том числе потяжелее, чем это, – командир потряс иглером.

– Сам же сказал, что нам в любом случае конец, если корабль не управляем, – продолжил я. – Была б надежда, что там кто-то живой, но данных про это никаких нет. Я против того, чтобы туда лезть.

Тут меня посетила идея.

– А можно ли использовать сеть локали для подачи сигналов?

– Она полностью независима, на терминалы связи, или эффекторы пси выйти через неё невозможно, – ответил Оганесов.

– А подать сигнал каким-то другим способом, – например, свет выключить, включить. Или ещё что.

Мои охранники замолчали и переглянулись.

– Эээ, – потянул командир, – Что-то мы и вправду без пси не соображаем. Оганесов, можно подать сигнал аварийным кодом? И смогут ли нам ответить?

– Ответить легко, достаточно начать стучать по конструкциям корпуса, желательно рядом с датчиками. А вот смогу ли я управлять светом, пока не знаю – надо пробовать.

– Пробуем, – решительно сказал командир, – Спасибо Тит.

Мы перебрались к тому месту, откуда Оганесов получил доступ к локали. Для этого пришлось ещё спуститься вниз, и, через вскрытую панель, забраться в коммуникационную шахту. По шахте вверх и вниз убегали пучки кабелей и труб. Оганесов достал из кармана плоский прибор, и, куда-то его подключил – перед ним развернулась голограмма с компьютерным интерфейсом.

Я с интересом приблизился, и начал наблюдать. Информационные технологии будущего мне видеть ещё не приходилось. Оганесов уверенно промотал ряды иконок и как-то, я не понял как, нажал на нужную. Перед ним развернулось окно, содержащее множество разноцветных линий, подписанных буквами и цифрами. Я обратил внимание на надписи заголовка:

<Мониτор локαли внυτрεннεй срεδы.>

<Рεжиμ τолько нαβлюδεниε.>

Значит, вмешаться Оганесов не имеет права.

«Интересно, сможет ли он получить доступ?»

Оганесов забивал какие-то команды, внимательно вчитывался в результат, и снова что-то пытался вводить. Я смог разглядеть, как он вводит информацию в компьютер – его пальцы отстукивали прямо по металлической поверхности раскрытой панели в стене, на которую проецировались кнопки. А иногда он пальцем нажимал что-то, прямо в графическом интерфейсе голограммы.

– Неудобно, – пожаловался он, заметив мой интерес. – Без пси, а нейро к этой коробке не стыкуется.

Опять эта загадочная пси, да ещё и про нейро говорит – что же это такое? Очевидно, что это какие-то продвинутые информационные технологии.

«Судя по всему – прямой интерфейс человек-компьютер? То-то они тупят, привыкли, как я к калькулятору!»

Довольный своей догадкой, я отвлёкся от действий Оганесова и задумался об этой или этом пси.

– Нет доступа, – сказал Оганесов, спустя некоторое время. – Я не могу отсюда управлять, только смотреть.

– Значит надо смотреть, – сказал я. – Что ещё отсюда можно увидеть?

– Я смотрел только второе кольцо, – задумчиво проговорил Оганесов, – а стоит, пожалуй, ещё глянуть.

– Если ты не можешь управлять, то кто может? – Спросил я его. – Кто-то из экипажа?

– Да.

– Интересно весь экипаж погиб или кто-то уцелел? Ведь только они смогут восстановить корабль? – Я в своих размышлениях увидел, как мне показалось, свет в конце тоннеля. – Командир, нам надо искать экипаж, а не пытаться попасть на это кольцо, где полная тишина и нет средств наблюдения.

– Учитывая выясненные обстоятельства, согласен, – как-то тихо ответил мне командир, устало сидевший на полу, прислонившись к стене.

Я взглянул на него и понял, что ему стало хуже:

– Это ранение?

– Да, боевой коктейль стимуляторов с регеном стали хуже действовать. А повторно сейчас колоть не желательно. Только если бой.

– Ему надо будет отдохнуть, – повернулся ко мне Оганесов.

– Надо, но пока я в норме, – сказал командир, – небольшая слабость.

Внезапно меня заинтересовал вопрос времени, как его посмотреть я не знал, но не стал усложнять и просто спросил:

– Сколько мы уже тут бродим?

– С момента инцидента шесть часов двадцать минут, – ответил мне командир.

– Незаметно время прошло.

Пока мы разговаривали, пока я рефлексировал о бездне незаметно прошедшего времени и снова вспоминал свою семью, Оганесов продолжал что-то делать на своем компьютере. Я не знал, впрочем, я много чего тут не знаю, что у него за прибор, но решил для себя называть его компьютером, для ясности.

– Есть сигналы! – Внезапно сказал он.

– Что?

– Что? – Наши с командиром возгласы слились в один.

– Кто-то стучит рядом с датчиком аварийным кодом. Хороший уровень сигнала. Ʃ-Ω-Ʃ, пауза… А вот снова Ʃ-Ω-Ʃ. Тишина… Снова Ʃ-Ω-Ʃ…

Глава 4. Лавина

Я сначала не понял, о чём это Оганесов говорит, а потом всё стало ясно – это был сигнал СОС, азбука Морзе, прошедшая через века.

– Откуда сигнал? – Спросил командир.

– Пытаюсь разобраться.

Я снова посмотрел на голограмму, заглядывая за плечо Оганесова. Он перебирал линии, открывал их обозначения, сравнивал с каким-то списком в отдельном окне.

– Мне кажется, это в районе мостика, – Оганесов показал в списке строку с длинным буквенно-цифровым обозначением, – нам наверх.

– Мы можем ответить? – Мне по-прежнему не хотелось никуда идти без точной информации.

– Только так же, стуком. Если там смотрят в локаль, то увидят.

– Господин Никитин, Тит, ты молодец, – сказал командир. – Сейчас бы лезли вслепую в осиное гнездо, если бы ты не остановил меня.

Оказывается, я их ошибки реально могу исправить. Несмотря на то, что ничего тут не понимаю:

«Говорили же в школе – вредно на калькуляторе считать!»

Я решил прозондировать про пси:

– Это отсутствие пси командир? Вы же готовились?

– Да, но, как видишь, плохо помогло. Всё-таки мы не спецчасти СФЧ и милесы-коммандерос.

Какие-то новые сущности всплыли, но сейчас не до них: «Выживу – узнаю!»

– Оганесов, где тут датчики? Где стучать? – Командир выглядел собраннее и бодрее, чем пару минут назад.

– У шлюза в кольцо, но можно и тут попробовать. Я посмотрю в локали, как сработает.

Командир взял иглер и начал бить прикладом по металлическому полу – глухие удары распространялись по шахте. Три удара с паузами, три быстрых, три с паузами. Повтор, ещё повтор.

– Видно. Стучи здесь.

Командир бодро застучал.

Длинный-короткий, короткий-длинный, длинный-длинный, короткий-короткий, длинный-длинный-длинный, короткий, длинный-длинный, короткий-короткий, пауза, короткий-короткий-короткий, короткий, длинный-короткий-короткий-короткий, пауза, короткий-длинный-короткий-длинный.

Пауза. Повтор.

Пауза. Повтор.

Ждать пришлось довольно долго. Командир стучал сообщение сериями по несколько раз, а потом делал перерывы по пять, по десять минут. Я сел на пол и, облокотившись на стену, прикрыл глаза.

Думать уже не хотелось, хотелось немного отдохнуть. Задремав, я увидел своих, собравшихся за воскресным завтраком…

– Тит, просыпайся, – раздался голос командира, – нам ответили.

Я открыл глаза, согнал с себя сонную одурь и поднялся.

– Экипаж. Кто-то выжил.

– Известно где?

– Мостик, как я и думал, – ответил Оганесов.

– Идём наверх, – продолжил командир.

Я понятия не имел, где мостик, и почему на космическом корабле далёкого будущего есть место, которое зовётся древним словом. Хотя, в общем-то всё было ясно.

Мы двинулись наверх. Металлическая лестница вилась по стенам бесконечного вертикального туннеля – как будто в башне средневекового замка. Подниматься было легко – мимо проплывали задраенные наглухо шлюзы, а мы всё топали и топали. Я уже примерно прикинул, что подниматься до третьего кольца нам метров тридцать-сорок, а вот потом…

– Высоко мостик? – Спросил я, тяжело дыша.

– Около трёхсот пятидесяти метров, – ответил командир, и, посмотрев на меня, скомандовал привал.

Мы поднялись обратно, на тот уровень, с которого спускались вниз – на третье кольцо. Шли осторожно – первым на определённой дистанции Оганесов, вторым я, замыкал командир. На уровне третьего кольца вновь остановились, прислушиваясь. Вроде тихо. Передохнув, двинулись дальше – ещё около сотни метров вверх, приближаемся к последнему – пятому кольцу.

«Настоящий небоскрёб!»

Находясь где-то между четвёртым и пятым уровнем, услышали удары по металлу, где-то вверху. Сильные удары. Мне реально стало страшно:

– Что это?

– Ломают шлюз, – командир сделал знак остановиться.

– Кстати. Как они это делают? Это же животные? – Я вопросительно посмотрел на охранников.

– Я не видел, – ответил Оганесов.

– Я тоже. Надо постараться успеть подняться. Наверх! – Командир пошёл первым.

Возобновили подъём, пришлось торопиться. Ну как торопиться – силы скоро иссякли, и я, с трудом переставляя ноги, уже еле-еле карабкался по бесконечной лестнице. Шум, тем временем не прекращался, а только нарастал. Ещё метров через тридцать – я пытался считать по количеству секций, но постоянно сбивался, наверху раздался треск, за ним торжествующий вой и топот ног.

– К бою! – Закричал командир и вскинул иглер, выцеливая лестничные марши наверху.

Я схватил свой, и тоже направил его в вверх, в темноту. Нервничал, ствол ходил ходуном, ноги стали ватными и разъезжались.

– Стим, – Оганесов хлопнул меня по плечу, – не забывай.

– Где, – внезапно осипшим голосом спросил я, смутно догадываясь, что он про стимуляторы, которые уже вкалывались мне аптечкой.

– Да вот же, – он раскрыл блок аптечки, висевший на боку, и отжал одну из показавшихся кнопок. – Даже без пси работает. Боевой режим.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом мне в затылок, уже как-то привычно, вошла игла. По венам пронёсся огненный ураган, смывающий усталость, неуверенность и прочие сомнения.